Текст книги "Дикий глаз"

– Такая мысль до сих пор никому не приходит в голову, – согласился Сергей. – Выходит, он всех нас обдурил. Хитер монтер. Теперь прокуратура будет вынуждена закрыть дело. Меня другой вопрос беспокоит. Что об этой истории знают коллеги Вербина в Думе и столичном правительстве? Вряд ли они будут спать спокойно, пока такой свидетель, как Вербин, с его информированностью жив и здоров. Выплывет это дело наружу или нет, меня не трогает. Вербин себя заказал, деньги уплачены, заказ должен быть выполнен. Хороший урок на будущее для умников.

Паша пожал плечами.

– Где же мы его теперь найдем? Он же труп. Забился в щель – не выкуришь.

– Я думаю, его надо искать на ферме брата. Будем ждать доклада ребят. Но боюсь, к нему теперь не подобраться, – покачал головой один из оперативников.

– Я знаю способ, – с ухмылкой произнес Гена Осипов. – Начнем с проверки его мобильного телефона. Мы его вычислим по сигналу. Номер я знаю.

6

На этот раз письмо выглядело необычно:

«Портрет клиента увидите в некрологе газеты „Известия“. Константин Вербин. Он пожелал стать трупом раньше времени. Запомните его. Скоро вы с ним встретитесь. В вашем почтовом ящике лежит номерной ключ и паспорт. Ячейка номер 3276 в банке „Юнисфер“. Нас интересуют только бумаги. Любая документация. Оставите материалы в коробке у машины».

Таня еще раз перечитала письмо. Слишком длинное и с конкретными инструкциями. В качестве воровки ее еще не использовали. Называли имя и сроки исполнения, иногда место, все остальное она планировала сама, а на следующий день видела результаты в новостях. Письмо ее не насторожило и не напугало. Скорее наоборот. В работе появилась загадка. Какое-то разнообразие. Из этой истории может получиться новый сюжет. Интрига начиналась с того, что солидная газета публикует некролог на живого человека.

Таня оделась в скромный наряд, спустилась вниз и заглянула в почтовый ящик. Конверт без надписей лежал поверх другой корреспонденции, значит, положили его совсем недавно. Она его вскрыла. Ключик выглядел необычно, такие используют в сложных замках. В паспорте вклеена ее фотография, но скорее всего спецы сделали удачный монтаж. Такого платья у нее никогда не было, но она не отказалась бы иметь что-то подобное. Ее вкусы были учтены. Таня села в свою машину, заглянула в справочник. Филиалов банка оказалось пять. Пришлось позвонить в каждый и узнать, в каком обслуживается население и предоставляются частные сейфы. Нужное отделение находилось в центре. Теперь предстояло изучить подпись хозяйки паспорта. Переклеенная фотография никого не заинтересует, а подпись будут сравнивать с электронным вариантом. Она достала блокнот и потренировалась. Получилось очень хорошо. Таня даже подумала, что если бы ее фамилия была Вербина, скорее всего, она так же расписывалась бы.

В банке никаких проблем не возникло. Предъявила паспорт, расписалась, ее проводили к ячейке, где клерк вставил свой ключ в ячейку, она свой. Дверца открылась.

– Отнести в кабину? – спросил мужчина в униформе.

– Пожалуйста, если не трудно.

В кабине Таня задвинула за собой шторку и открыла ящик. В нем лежала груда золотых вещей с камешками и без – браслеты, кольца, колье, серьги. Ей очень понравился гребень из золота с изумрудами, от него невозможно было оторвать глаз. От детдомовской клептомании Таня так и не отделалась, да и пятилетний стаж разбойных налетов тоже не прошел бесследно. Таня сунула гребень в сумочку.

В ячейке лежали две папки с бумагами, то, за чем она и пришла. Их она тоже забрала.

Ящик поставили на место, Таня спокойно ушла.

Машину она оставила за квартал от банка, чтобы она не попала в камеры видеонаблюдений. Сев в нее, Таня в первую очередь повернула к себе зеркало заднего обзора и примерила гребень. Шикарная вещь, ей очень шла, золото и изумруды очень хорошо сочеталась с каштановыми волосами.

Документы госпожу воровку не очень трогали, но писательницу Татьяну Снежинскую они не могли не интересовать. Многие бумаги были оформлены на иностранных языках, и она ничего в них не поняла, кроме чисел с огромным количеством нулей. Другие документы представляли собой дарственные и доверенности, выписанные Константином Вербиным на имя Николая Вербина. Таня подъехала к газетному киоску. В «Известиях» был напечатан некролог с фотографией. Сообщалось, что Константин Вербин, депутат и член правительства, недавно ушедший в отставку, трагически погиб при пожаре в элитном клубе «Боливар», случившемся два дня тому назад. Так в чем же фокус?

Таня вернулась домой и села за компьютер. С отставкой в некрологе поторопились – Вербин за два дня до гибели выступал с докладом в Думе. Личность скользкая. Его крыли по матушке многие бюргеры, даже приписали участие в погроме печально известного поселка «Речник». Ну, правильно, на покойника все свалить можно. Один корреспондент, не назвавший своего имени, утверждал, будто Вербина убили и пожар в «Боливаре» не халатность владельцев клуба и не замыкание электропроводки, а покушение на Вербина, у которого врагов было во сто крат больше, чем доброжелателей.

Таня еще раз просмотрела документы. Все доверенности на брата были составлены за неделю до пожара. Из этого напрашивался вывод – Константин знал о готовящемся покушении – вовремя подсуетился.

Но ни на одной странице Интернета не упоминался его брат Николай. Пять строчек о жене. Лежит в больнице с четвертой стадией рака. Таня открыла базу данных Москвы. Николай Вербин в столице не проживал, в базе ГИБДД за ним не значилось ни одной машины. Человек-миф. Но если есть доверенности, должен существовать некий господин Николай Вербин. В полученном послании говорится о Константине Вербине, следующей ее мишени. По всей вероятности, Константин инсценировал покушение на себя и превратил в пепел двойника, а сам будет продолжать жить, но как Николай Вербин. Возможно, у него когда-то был брат. Он или умер, или живет за границей, но не так трудно воскресить человека. За деньги сегодня все делается. Такая версия Таню устраивала. Те, кто хотел уничтожить Вербина, поняли, что промахнулись, но от своей идеи не отказались. Они спугнули жертву, теперь к ней подобраться будет нелегко. Конечно же, Вербин постарался оградить себя от возможных опасностей. Вопервых, его надо найти. Легче всего к нему подобраться женщине, вот почему ставка сделана на нее. Но если этого типа охраняют профессионалы, то уйти ей не дадут, она сдохнет вместе с ним. Неужели Сергей не понимает, какое дает ей задание? Это же стопроцентная подстава. Он всегда прикрывал ее со всех сторон. Она помнила все случаи. Даже когда висела на волоске, Сережа находил выход. Но тут ее направляют в капкан, и она это понимает. Таня давно уже забыла, что такое страх, и ее мучил не страх, а обида. Смешно думать о любви. Вся ее жизнь соткана из предательств, а она, наивная дура, все еще мечтала о настоящем счастье, земном, надеялась, что оно еще возможно на этом свете. А на том, после смерти, ее ждет ад. Ну почему же на земле при жизни, такой короткой, мимолетной, она должна испытывать тот же кошмар?

Никто никогда не видел слез на ее лице. Боли в жизни Тани хватало, но она умела терпеть. Только горькая обида могла выдавить из нее слезу, и тогда она зарывалась лицом в подушку.

7

В больнице Даниле сказали, что Ева Вербина выписалась. Парень растерялся. Он не поверил. Прошмыгнув мимо охраны, со скоростью пули взлетел на третий этаж и бросился к ее палате. Двери были открыты, санитары заносили в палату койки. Из одноместной она превращалась в шестиместную. Букет пришлось подарить дежурной медсестре. Девушка над ним сжалилась и сказала, переходя на шепот:

– Утром здесь были оперативники. Показали удостоверения и увезли ее. Но она может и дома лежать. Ожоги не сильные. Мази ей дали, бинты не проблема, и чувствовала она себя хорошо.

– Адрес. Мне нужен ее адрес.

– Медкарту они забрали. Возможно, осталась запись в приемном покое, но у меня ничего на нее нет.

В приемном покое с ним даже разговаривать не стали, попросту выставили за дверь. Вся надежда оставалась на Андрея. Это он назвал ему имя девушки и номер больницы, куда ее увезли.

Они договорились встретиться в кафе и позавтракать перед очередным рейдом.

Андрей появился в тот момент, когда по телевизору крутили репортаж об убийстве дворника-таджика. К удивлению Данилы, бег собаки за «скорой помощью» показали полностью, а это минута экранного времени, что очень много по телевизионным меркам.

– Доволен? – спросил Андрей, усаживаясь за стол. – Новое слово в жанре репортажа. Телевизионщики полночи думали, что делать с твоей съемкой, но решили пустить. Теперь их одолели звонками. Тысячи звонков. Все хотят получить бедную собачку. Людей никому не жалко, тем более гастарбайтеров. А животные вызывают у народа слезы, так же, как дети. Потому мы обожаем снимать детские дома с протекающей крышей.

Данила уже поел и попивал кофе под сигарету. Андрей подозвал официанта и заказал себе завтрак.

– Почему рожи этих бандюков вырезали? О них не сказано ни слова. Я даже помню, кто из них нанес парню смертельный удар.

– И ты хочешь, чтобы они это увидели и разбежались? Не волнуйся. Менты их вычислят и поймают, а потом доложат о раскрытом деле. Я же тебе говорил, Даня, не лезь в уголовщину, снимай общий план. Один случай из похожих я помню. Тогда никого не поймали. Думаешь, менты виноваты? Нет. У скинхедов есть родители. Богатые высокопоставленные люди. А еще есть фашиствующие организации, у них свои связи. Нас с тобой хорошо прикрывают, но если ты запустишь их рожи в Интернет, то скорее всего тебя найдут первым. Якорь на шею и в болото. А бандюки останутся на свободе. То, что в репортаже показали равнодушных обывателей, выглядывающих из окон, и есть твое достижение. Не наше дело воевать с преступниками. Мы уже говорили об этом.

– Но если я не могу смотреть на этот беспредел?

– И что ты можешь сделать?

– Оставаться в сторонке? Так?

Андрей достал из кармана фляжку с коньяком, налил себе в стакан, выбросив из него салфетки, а Даниле – в кофе.

– Выпей. Успокаивает. Ты должен помнить фронтовых операторов по имени. Ты ВГИК закончил. Они шли в атаку вместе с солдатами, но вместо винтовок держали в руках кинокамеры. Думаешь, им не хотелось стрелять во фрицев? Но они писали историю, составляли летопись войны, и благодаря им мы что-то знаем о том времени. Работа наша незаметная, но мы тоже делаем нужное дело. Все знают, кто водрузил знамя победы над Рейхстагом. А кто хоть раз вспомнил об операторе, который стоял в трех метрах и снимал событие мирового значения? И вместе с героями лез на купол. Как его фамилия? То-то! Тебя нет, меня нет, нас нет, есть камера. Наша стеклянная тень, наш глаз. И больше ничего. Перережут тебе глотку, а кто будет снимать собачек, бегущих за трупом хозяина? Покажи им правду. Ничто так не лечит воображение, как порция реальности.

Андрей принялся есть свою яичницу, бросив на стол конверт.

– Три тысячи за собачку.

Данила деньги взял. В конце концов, он их заработал. Для споров у него не хватало аргументов.

– Послушай, Андрюха, я сегодня в больницу к Еве заезжал. Мне сказали, будто ее оперативники увезли. Ты же все знаешь, я не хочу терять ее из виду.

Андрей дожевал завтрак и заговорил тихо, немного подавшись вперед:

– То, что я скажу, только для твоих ушей. – Он подал стажеру свернутую газету. – Папочка Евы – очень большая шишка. Тогда взрыв в «Боливаре» прозвучал не случайно, это было покушение. Отца Евы перепутали с братом, они близнецы. Сейчас мужика прячут фээсбэшники. Если киллеры узнают, что шлепнули не того, то достать Константина они смогут лишь шантажом. Возьмут в заложники его дочь. Жену трогать не станут, ей жить осталось недолго. Еву спрятали, чтобы она не попала в руки бандитов. На их след уже вышли, и пока их не возьмут, отец и дочь будут находиться под надежной защитой.

Данила увидел некролог.

– Значит, с ней все в порядке?

– Будь спокоен.

У парня стало легче на душе.

* * *

Примерно похожую историю рассказали Еве, когда забирали девушку из больницы. Ее отвезли на так называемую конспиративную квартиру, где она находилась под присмотром медсестры и двух оперативников. Ее мобильный поставили на контроль, а номер домашнего телефона перевели на адрес конспиративной квартиры. Но все понимали, что отец не будет ей звонить на домашний номер, который легко прослушивается. Девушка получила строжайшие инструкции. Отец не должен волноваться, а потому ему не надо ни о чем говорить. Лучше всего сказать, что она на даче пишет диссертацию. Ева сама рассказала о трех дачах отца. Об одной из них никто не знал, она была записана на сестру жены, которая жила в Гомеле и даже не догадывалась, что у нее есть дача.

Версия с дачей казалась подходящей. Но была одна деталь: дачу охраняли несколько сторожей, с которыми у отца была связь. Он мог в любой момент проверить, там ли его дочь. Ева ничего не знала о сторожах и не предупредила о них оперативников.

– Вы уверены, что дача – безопасный объект? – спросили ее.

– На сто процентов. Папа никому о ней не говорил, и там никогда не было гостей. Мы сами пользуемся ею очень редко. Там удивительный воздух, в доме вообще не собирается пыль. Всегда идеальная чистота и не пахнет сыростью.

Стало понятно – за домом кто-то наблюдает. Было принято решение проверить объект.

Ева дала оперативникам ключи от своей квартиры и рассказала, где лежат ключи от дачи. Нашли и еще один ключик, от банковской ячейки, а также паспорт Евы. Потом конверт с находками оказался в почтовом ящике Тани.

Ехать на дачу было слишком рискованно. Вербин мог скрываться там, а значит, выстроил кольцо обороны. Шум никому не нужен. Покойник уже есть, некролог напечатан. Константин должен уйти из этого мира тихо и незаметно. А главное, быстро, пока не успел упорхнуть за кордон.

Вечером подводили итоги в кабинете Сергея Михайловича. Главный продюсер выглядел усталым и недовольным.

Докладывал начальник оперативного отдела Геннадий Осипов:

– Вербина на даче можно не искать. Мы получили сводку из Обнинска от наших ребят. Он поехал к брату. Естественно, чтобы занять его место. Факты это подтверждают: старший сын Николая был убит из двустволки в конюшне в день взрыва в «Боливаре». Нам не известно, где в это время находился Константин. Брата, его жену и младшего сына он привез в клуб в половине седьмого, Никита убит в десять тридцать вечера. Константин вполне мог успеть доехать до фермы, убрать Никиту и где-то спрятаться. Он появился на ферме на следующий день, но уже как Николай. Тут все сходится. Фермерам «Николай» рассказал о пожаре в Москве и как чудом остался в живых. Покушение на свою жизнь и убийство сына он свалил на конкурентов. Дело в том, что Николай Вербин третий год ведет тяжбу за землю со своими соседями, и администрация района на его стороне. Мотив убедительный, учитывая цену земли. Сейчас он окружил себя охраной, к нему не подступишься. Милиция потакает ему в организации самообороны, так как сама защитить его не может. Идея блестящая. Ему бы триллеры писать, как нашему автору. Факт второй. Наш агент изъял из банковской ячейки документы, они на столе, и вы их видели. Константин перевел все свои немалые сбережения на имя брата. Если помните, он взял у него паспорт, когда отвез в клуб. Якобы для покупки машины в подарок. Факт третий. Константин, он же Николай, подал документы на оформление загранпоездки. Вот здесь он сделал промашку. Очевидно, не знал, что у брата нет загранпаспорта. Это задержит его в России как минимум на месяц. Бомбить ферму мы не будем. Надо помнить, что все бумаги, а значит и допуск к капиталам в наших руках. Достать Вербина мы сможем, только выманив его в Москву. Без документов он нищий. Его дочь, имеющая доступ к сейфу, в наших руках и сумеет нам подыграть. Главное, чтобы он был за нее спокоен. Она служит ему барометром. С ней все в порядке – значит, афера с клубом прошла чисто. Если дочерью заинтересовались, стало быть, у чекистов возникли какие-то сомнения. Но слава богу, в смерти Константина Вербина никто не сомневается. Его видел метрдотель, который лично обслуживал их столик и успел выбежать невредимым через черный ход. Также сохранились записи бронирования столиков.

– Скорее всего, Вербин попросит дочь достать бумаги из сейфа и каким-то образом передать ему, – сделал предположение Сергей.

– Есть запасной вариант и менее безопасный, – сказал Павел Игнатюк. – Секретарша Вербина Катя Кустинова. Нет сомнений в том, что она его предупредила о возможных неприятностях в клубе «Боливар». Заказ девушка делала по нашей наводке. Надо признавать свои ошибки – мы думали, что запугали девчонку, но не тут то было. Вероятно, она что-то знала о готовящейся комбинации с братом. В общем-то девчонка выполнила наш наказ, мы ее упрекнуть ни в чем не можем.

– Не надо забывать, что Вербин сам себя заказал, и ему оставалось лишь подставить брата вместо себя. У него все получилось. Так он считает. Значит, Кате он может доверять. Нам надо лишь убедиться, что у секретарши также имеется ключ от банковской ячейки. Установите за ней круглосуточный контроль, – приказал Сергей.

8

Вся телефонная связь – и городская, и мобильная – контролировалась. Константин Вербин никому не звонил – ни дочери, ни секретарю. Он затаился на ферме брата, окружив себя добровольной охраной и собаками. По мнению агентов, находившихся в Обнинске, к ферме даже снайпер не подберется. Она располагалась в чистом поле и со всех сторон охранялась сторожами. Сам же Вербин сумел смешаться с толпой, ходил в телогрейке, кепке и сапогах, оброс и теперь ничем не отличался от рабочих, обслуживавших усадьбу. Он выжидал, пока в Москве уляжется шумиха и будет готов загранпаспорт. Противник оказался достойным, и это раздражало контору Сергея. Их обвели вокруг пальца, как мальчишек, оставили в дураках. Первый случай в многолетней практике.

Внимание Осипова привлек один звонок, сделанный с мобильного телефона секретарши «покойного» Константина Вербина. Кустиновой звонил мужчина, говоривший с иностранным акцентом. Они мило поболтали, и она назначила ему свидание, где всегда. Что означало «где всегда», было непонятно. Персона Кати с самого начала привлекла внимание Осипова. После гибели Вербина она тут же уволилась с теплого местечка. Ее ни разу не вызывали на допросы, связанные с личностью погибшего, хотя знали, в каких отношениях они были. В-третьих, проверка показала, что секретарша не числилась в категории матерей-одиночек. За своего сына она выдавала племянника, сына двоюродного брата. Пару раз она приводила мальчика на работу, и он ей подыгрывал. У Кати своих детей не было и быть не могло. Она лечилась от бесплодия, но лечение результатов не дало. По этой причине ее бывший жених от нее отказался. Свадьба не состоялась. Еще один любопытный факт. Катя несколько раз выезжала в западные страны в качестве делегата Общественного совета по правам человека и присутствовала на конференциях и симпозиумах. По данным Осипова, девушка не числилась ни в каких общественных организациях. И наконец, последнее. Кустинова – девичья фамилия ее матери, которую она взяла три года назад. Раньше она жила под фамилией Шмелева и окончила Институт международных отношений. С дипломом МГИМО быстро делают карьеру, а она работала секретаршей, выдавала себя за мать-одиночку и к двадцати восьми годам ничего путного не достигла, несмотря на прекрасную внешность и образование. Если ее роман с пятидесятилетним Вербиным носит серьезный характер, а это возможно, учитывая его состояние, то, вероятно, Катя готовит для него или них двоих почву для отъезда за границу. Иначе ее связь с иностранцем объяснить невозможно.

В семь вечера «Тойота-Камри» подобрала Катю у магазина «Елисеевский» на Тверской, и они поехали в сторону Ленинградского шоссе. Осипов и Игнатюк ехали следом. Гена тут же «пробил» номера машины по базе данных. Автомобиль принадлежал фирме по прокату престижных иномарок, что не позволяло с первой попытки установить личность водителя.

В конце Тверской они свернули на Лесную улицу и въехали в один из дворов. На улице уже стемнело. После того как Катя с кавалером зашли в подъезд дома, за ними последовал Игнатюк, а Осипов остался в машине. Через пять минут Павел доложил:

– Лифт остановился на девятом этаже.

– Свет зажегся в квартире справа от подъезда. Посмотри номер квартиры.

Вернувшись, Паша сказал:

– Семьдесят шестая квартира, замок примитивный, дверь деревянная.

Квартиру тут же проверили по базам. Она числилась как муниципальное жилье, обычная коммуналка, но в ней никто не проживал.

– Надо ее обследовать и установить жучки, – сказал Осипов. – Ехали сюда уверенно, значит, бывают тут часто. Если квартирой пользуется иностранец как любовным гнездышком, то кто ему ее сдал? Даже мы не можем определить хозяина, он тем более. Может, квартиру нашла Катя, тогда вопросов возникает еще больше. У нее своя трехкомнатная квартира, живет одна, зачем ей угол на стороне?

– Не хочет делать из своей квартиры бордель?

– Он звонил ей домой, а значит, знает ее адрес. Мог приехать без приглашения, если у них деловые отношения.

– Деловые отношения? Не будь ребенком, Гена. Тут все понятно.

– А почему они свет не гасят?

– Я бы погасил, если бы привел шлюху с вокзала. Ты видел ее фигуру? Такой красоткой надо любоваться, а не закрывать глаза.

Осипов достал телефон. Он явно был раздражен.

– Катя вернется домой не скоро, я просигналю. Проверьте ее квартиру еще разок, Рома. Мы должны найти ключ от сейфа. Он должен быть там, если она не носит его в сумочке. Но сумочку ее мы уже проверяли. Делай что хочешь, хоть миноискатель бери, но ключ должен быть найден. И пришлите нам в помощь машину слежения, на одной мы обоих под контроль не возьмем.

– Ну что, будем ждать? – спросил Игнатюк.

– Придется. Терпеть не могу гадать на кофейной гуще. Я должен все увидеть своими глазами.