Текст книги "Дикий глаз"

2

Дверь открыла Анфиса. Увидев окровавленного Данилу, испуганно воскликнула:

– Ты ранен?

– Я убит. Но на теле нет ни одной царапины.

Девушка бросилась ему на шею. Так они простояли несколько минут.

– Может быть в квартиру зайдем? – спросил гость.

– Ой, прости! Конечно, входи. Раздевайся. Я налью ванную, тебе надо отмыться.

– Отмыться не получится, а расслабиться не помешает. И хорошо бы чего-нибудь выпить.

– Все что угодно.

– Горячая ванна и холодная водка – то, что мне надо.

Он почему-то забыл о том, что Анфиса женщина, и начал раздеваться при ней.

Через пять минут он лежал в покрытой пеной ванне со стаканом водки со льдом в руках. Анфиса сидела на краю ванны и разглядывала его, будто распакованный дорогой подарок к Рождеству.

– Почему ты дома? – спросил он безучастно.

– Уволилась. Нервы сдали.

– Перестрелка в ресторане – дело рук Сергея?

– Нет, конечно. Такие операции разрабатывают в спецслужбах. Но у Сергея есть свои информаторы. Он тоже вносит свой вклад, а потому ему не мешают. Там все так переплетено, что черт голову сломит. – Андрей погиб, я выжил дуриком. Рулетка. Новичкам всегда везет. Во всяком случае, меня живым никто увидеть не рассчитывал.

– Он каждый день проживал как последний. Всегда лез в пекло. За время войны в Чечне не получил ни одной царапины, уверял, что пули боятся его. Это же не первый случай, когда он снимал разборки. Работа для него превратилась в манию, болезнь. Он уже не мог без этого жить. Сумасшедший. Мне кажется, он искал смерти.

– Чтобы найти ее, достаточно было уйти. Он слишком много знал, и Сергей не оставил бы его гуляющим на свободе.

– Сергей не решает этих вопросов. Гена Осипов отвечает за безопасность и командует ликвидаторами. Этот подонок очень опасен. Андрюша все понимал. Думаю, ты прав, таких свидетелей живыми оставлять опасно.

– Но ты ведь тоже много знаешь?

– Сережа меня не даст в обиду, хотя между нами все кончено. Нас никакие чувства не связывали. Он безумно любит свою жену, а я играла роль подстилки для справления мужской потребности. У нас была с ним договоренность. Как только я встречу человека, которого полюблю, наши отношения кончатся. Он принял мои условия и обязан сдержать слово.

– Значит, ты влюбилась?

Анфиса помолчала.

– Я принесу твои вещи, надо их постирать. У тебя даже сумка испачкана кровью.

Девушка вышла из ванной. Данила допил водку и уронил стакан в воду. После пережитого стресса он быстро погрузился в сон. Сколько он спал, непонятно, но проснулся от холода. Вода в ванне остыла, а Анфиса, наверное, пожалела его будить, решил он. Его вещи валялись на полу, возле двери. От вида запекшейся крови его передернуло.

Он растерся полотенцем и надел махровый халат хозяйки, благо он был длинным и просторным.

Выйдя из ванной, он обратил внимание на огромные напольные часы. Шел шестой час, за окном начинало светать. Надо было уйти пораньше, пока окончательно не рассвело, чтобы прохожие и соседи не заметили его окровавленную одежду.

Данила вернулся в ванную и оделся. Покрытое коркой тряпье вызвало отвращение, но теперь это перестало иметь значение. Он причислил себя к соучастникам бойни, а у убийц руки всегда по локоть в крови.

Выйдя из ванной, Данила увидел, что дверь в спальню распахнута настежь, Анфиса лежала на полу. Несколько секунд он стоял в замешательстве, потом зашел в комнату. У девушки было перерезано горло очень острым предметом, ножом или опасной бритвой. Глаза открыты, и ни малейшего испуга на побелевшем лице. Пол был залит кровью.

Данила заскрежетал зубами, помедлил еще несколько секунд, а потом достал видеокамеру, вставил в нее чистую кассету и начал снимать: мертвую девушку, всю квартиру, добрался и до замка. Дверь была заперта на ключ, а изнутри ее можно было открыть вертушкой. Значит, у убийцы имелся ключ. Он вошел, сделал свое дело, ушел и запер за собой дверь. Это мог сделать только свой человек. Ведь она не испугалась и не удивилась его появлению. А может быть, даже ждала, зная, что ей вынесен приговор.

И опять он остался в сторонке. Убийца не предполагал встретить кого-то в ее квартире, он даже в ванную не заглянул, а она промолчала и вряд ли кричала. Крик разбудил бы его. Наверняка. Анфиса его спасла. Выскочи он на крик из ванной – оказался бы рядом с ней с перерезанной глоткой.

Данила повернул вертушку, открыл дверь и ушел, оставив ее распахнутой настежь.

В машине он перестроил рацию на милицейскую волну и сделал вызов:

– Всем патрулям в районе Гоголевского бульвара. Совершено убийство по адресу Сивцев Вражек, 7, квартира 14.

Он тут же отключил рацию, чтобы его не запеленговали, и нажал на педаль газа.

3

Долгожданный телефонный звонок наконец-то прозвучал. Оперативники Осипова тут же включили аппаратуру прослушивания и подали сигнал девушке.

– Только не выдавайте своего волнения, – почему-то шепотом произнес один из оперов.

Ева постаралась взять себя в руки и сняла трубку.

– Да, алло, слушаю вас.

– Евочка, солнышко, здравствуй, это папа.

– Господи! Куда же ты пропал? Я же волнуюсь.

– С тобой все в порядке, девочка моя?

– А что со мной может случиться?

– Тебя никто не беспокоил по поводу меня?

– Нет. Я же из дома не выхожу. Обложилась книгами и работаю. Голова идет кругом, мне скоро сдавать материалы ведущему темы.

– Умница. Ты знаешь, что напечатан некролог о моей гибели?

– Ты меня предупреждал. Но я газет не видела, у меня запарка.

– Очень даже кстати. Все объясню потом. Мне нужна твоя помощь. Только прошу тебя, не произноси никаких названий вслух. У тебя есть ключик. Сходи на почту и возьми из своей ячейки все бумаги. Они мне очень нужны. Ты поняла, о чем я говорю?

– Поняла.

– Потом поезжай в то место, где ты разбила клумбу. Тебе там всегда нравилось. Знаешь, где это?

– Ну конечно. Чего тут сложного?

– Жди меня там завтра. А теперь главное. Есть люди, которые хотят мне зла. Я уверен, что за тобой могут наблюдать. Будь очень внимательна, следи за машинами, едущими за тобой. Используй машину, что стоит на крытой стоянке, ею давно не пользуются. Ты поняла?

– Да. А где от нее ключи?

– Ключи в багажнике под ковриком. Машина заперта, но багажник открыт.

– Хорошо.

– Будь очень осторожна, лапочка. Езжай на стоянку только своим ходом, смени несколько видов транспорта.

– Я все сделаю.

– До завтра, ласточка моя. Очень по тебе скучаю, жду не дождусь нашей встречи.

В трубке раздались короткие гудки.

Ева с испугом посмотрела на своих телохранителей. Ее держали в неизвестном месте, в трехкомнатной квартире, с ней постоянно находились три человека с оружием. Они ни на секунду не оставляли ее одну – делали что-то по хозяйству, готовили еду…

– Я ничего не понимаю.

– Не волнуйтесь, Эвита Константиновна, мы гарантируем вам безопасность вашего отца, – сказал опер. – Он прав, ему угрожают. На месте брата должен был быть он. Решив защищаться сам, он сделал главную ошибку. Одному ему не справиться с террористами. Фокус с некрологом не удался. Враги знают, что он жив, и не успокоятся, пока не завершат своей грязной работы. Вербин – человек государственный, и мы несем ответственность за его безопасность.

– И что же теперь?

– Вами мы тоже рисковать не можем. Слишком опасное мероприятие предложил вам отец. Всю операцию мы возьмем на себя, на дачу за вас поедет наша сотрудница.

– Ее не пустит охрана. Чужих на территорию не пускают. А гости туда не ездят, это спецтерритория. Там живут люди, которые предпочитают избегать гостей. – Охрана предупреждена, не беспокойтесь. Безопасностью занимаются компетентные органы. Нас не охрана беспокоит, а террористы. О какой машине говорил вам отец?

– О маминой. Она уже три года стоит на приколе и вряд ли заведется. Мама за руль не садилась с тех пор, как заболела.

– И где эта машина?

Ева все рассказала.

Через час Осипов получил подробный отчет. Этот же отчет выслушал Витковский немногим позже.

– Девчонка выполнила свои функции, – заявил Осипов, – больше она нам не нужна.

Писатель сложил кончики пальцев вместе, глянул на свои холеные руки и перевел взгляд на окно.

– Торопишься сдать ее труп фээсбэшникам, Геннадий Иваныч? Подождут. История должна выглядеть правдиво. Если дочь убивает отца, она не может умереть раньше него. Вот когда вы получите труп Вербина и будете уверены, что это именно Константин Вербин, а не очередной двойник или близнец, тогда и с дочкой можно покончить. Вы выполнили условия Татьяны?

– Все сделано. Но одно дело – ее расчеты, другое дело – обстоятельства. Подстраховать мы ее не сможем, это равносильно провалу всей операции. Вербин слишком осторожен. Уникальный тип. Мои люди доложили из Обнинска об его исчезновении. Он просочился сквозь сито незамеченным, и мы не знаем о его месте нахождения ничего. Может, на метле через трубу вылетел. С фермы глаз не спускали.

– А если он приедет на дачу раньше Татьяны?

– Слишком большой риск. Нет, на такой шаг он не пойдет.

– Сколько охраны на даче?

– Взвод. Пятнадцать человек. Перевербовки не поддаются. Каждый следит за соседом. Они нанимались разными хозяевами и косо смотрят на своих напарников. Им хорошо платят, они дорожат своими местами.

Витковский глянул на часы.

– Время новостей. Включи-ка телевизор.

* * *

Таймер сработал автоматически, и телевизор включился сам. Данила вздрогнул и проснулся.

Экран занимал полстены. Выдохшийся за ночь оператор протер глаза и впился взглядом в монитор.

– Вчера поздно вечером в ресторане «Руслан» произошла настоящая бойня. Похоже, мы рано отнесли криминальные разборки к прошлым временам, дележ сфер влияния и собственности еще не закончились. В банкетном зале ресторана на втором этаже отмечалась свадьба с широким размахом. Приятное для всех событие, если бы не одно «но». Замуж выходила дочь криминального авторитета, некоего Вартана Арсеновича Керсояна по кличке Князь, чья группировка контролировала некоторые районы столицы. Неожиданно в зал ворвалась группа молодчиков в масках, вооруженная автоматами. По гостям открыли шквальный огонь. Как выяснилось позже, на свадьбе гуляло все руководство группировки Князя, он сам и его боевики.

Мы имеем кадры с так называемого торжества, попавшие к нам по чистой случайности. Съемку производили операторы-любители, нанятые устроителями торжества, а также некоторые из гостей, пожелавших запечатлеть свадьбу на память.

Мы настоятельно просим родителей увести детей от телевизоров, а людям со слабой психикой не рекомендуем это смотреть.

Пошла пленка. Данила прекрасно видел, что над его материалом хорошо поработали. Были смонтированы кадры, снятые с разных сторон. Потом остались только планы, снятые Данилой из-под стола: Андрей уже был смертельно ранен и выронил камеру.

Даже не специалисту, просто внимательному зрителю было ясно, что сюжет снят профессиональными камерами и смонтирован. Да и какие к черту гости могли снимать этот кошмар, когда их крошили на куски? В студии опять появилось холодное лицо комментатора:

– Количество убитых пока неизвестно. Сколько ранено и попало в больницы, мы тоже не знаем, но подоспевший отряд ОМОНа не позволил уйти убийцам безнаказанно. Бандиты продолжили стрельбу на улице при попытке к бегству, но ни одному из них уйти не удалось. Вся банда налетчиков была уничтожена.

Вновь пошли кадры, кто их снимал, Данила не знал. На экране появился двор – общая панорама, трупы с автоматами. Один из омоновцев подходит к убитому и срывает с него маску. Лицо бандита крупным планом. Потом срывает маску с другого убитого. Опять лицо крупным планом.

Полковник милиции за оцеплением говорил:

– В интересах следствия мы не можем комментировать ситуацию. Но нами опознаны некоторые налетчики на ресторан, и мы знаем, какая группировка решила поквитаться с бандой небезызвестного мафиози по кличке Князь. На этом пока все.

Камера вернулась в студию. Данила досмотрел новости до конца, но в них ни словом не обмолвились о гибели девушки, которой зверски перерезали горло. На сегодня ему дали выходной. Интересно, сколько теперь заплатят, ведь пролито море крови.

Данила вспомнил о ключе от квартиры Анфисы, который она дала ему. Он вышел на улицу и сел в свой старый драндулет, на джип даже не взглянул, и через сорок минут был у дома Анфисы. Дверь квартиры оказалась запертой, Данила открыл ее своим ключом. В квартире царила тишина и чистота. Трупа девушки в спальне не было. Никаких следов крови, кровать застелена. Если тут и остались чьи-то следы, то они принадлежат хозяйке либо ему.

Данила прошел в ванную комнату. Воду он не сливал, и там оставался стакан, из которого он пил водку. В ванной также царила чистота, на кафельном полу исчезло пятно крови от его одежды. Но у него есть пленка, где запечатлена трагедия. В гостиной на спинке стула висела сумочка Анфисы Он заглянул в нее и нашел ключи от квартиры, а еще свою фотографию. Этот снимок раньше был приколот к стене в его комнате среди десятка плакатов и картинок из журналов. Не оставалось сомнений – карточку Анфисе мог дать только Андрей, который несколько раз бывал в его конуре. Мелькнула мысль – а вдруг убийца заглядывал в сумочку? Он не мог не заметить джип, выданный фирмой. Машина стояла у подъезда. Анфиса могла доверить ключи только Сергею, он был ее любовником в течение долгого времени. Но она от него ушла и контору оставила. Если не он сам ее убил, то послал Осипова. Анфиса сказала, Сергей не даст ее в обиду. Черта с два! Человеческая жизнь для этих волков ничего не стоит. Почему же его не стали трогать? А что мальчишка может им сделать? Вызвать ментов? Вызвал, и что? Его же и обвинят в убийстве. Других отпечатков в квартире не найдут. Нет, он еще не готов тягаться с профессионалами. Но придет и его час.

Данила ушел ни с чем, как побитый пес. Он не думал, куда едет, но машина будто считывала информацию с его подсознания и остановилась на незнакомой ему улице. Напротив находился ресторан «Руслан». Рабочие вставляли стекла. Он не видел ресторана с парадного входа, но теперь понял, где вчера находился. Ему вспомнились гангстерские боевики, которых он в свое время насмотрелся досыта. Там часто убивали противников в барах и кабаках, и у него всегда возникал один и тот же вопрос. Возник он и сейчас. С одной стороны – широкая, хорошо просматриваемая улица, с другой – глухой двор. В банкетном зале собираются крупные мафиози на семейное торжество. А где охрана? Они же не полоумные. Взвод автоматчиков беспрепятственно проникает в ресторан, поднимается на второй этаж, вламывается в зал и открывает огонь. Во дворе развязки ждет ОМОН, спрятавшись за деревьями. Такую свадьбу должны охранять сотни вооруженных телохранителей с рациями и в бронетранспортерах. Смешно подумать, что они сами подали себя на тарелочке с голубой каемочкой. Убрать охрану без шума невозможно. Да и сам Князь, как его назвали в новостях, не стал бы устраивать праздник в чужом, не контролируемом им районе. Тут есть только один ответ – у Князя не было врагов. А может, он сам нанял ОМОН для своей охраны. Если менты в доле, то они и взяли главаря под свою опеку. Другого варианта быть не может. Учитывая связи Сергея с милицией, он получил информацию от них и получил ее давно, а Андрей знал, куда пойдет вечером. Он понимал, чем может кончиться для него этот вечер, и устроил прощальный завтрак. И его рассказ о разборках не был случайностью.

Данила поехал домой. Возле подъезда его окликнул какой-то мужчина. Лет пятидесяти, высокий, хорошо одетый.

– Вы Данила Астахов?

– Чем могу быть полезен?

– Полезен могу быть только я вам, а вы мне – ничем, – ответил незнакомец.

И передал Даниле пухлую кожаную папку.

– Тут материалы, с которыми вам следует ознакомиться. Пока скажу лишь следующее. Я адвокат и старый друг Андрея Стромова, погибшего вчера при известных вам обстоятельствах. Два дня назад, когда ему стало известно задание, он вызвал меня и нотариуса, и мы составили завещание. Копия его лежит в папке. Андрей завещал вам свою квартиру и все имущество. Подробности вы узнаете из письма. Оно тоже в папке. Я вам понадоблюсь для оформления наследства. Возникнут вопросы – звоните. А его квартиру можете занимать хоть сейчас.

– Где он?

– В морге со всеми другими, кто вчера лишился жизни. При нем имелся паспорт и моя визитная карточка. Я уже был на опознании. Не надо удивляться, всех убитых причислили к категории «гости». Спорить я не стал, осложнения нам ни к чему. Сейчас я занимаюсь организацией похорон, позже вам позвоню. Больше мне нечего вам добавить. Разрешите откланяться.

Мужчина развернулся и ушел.

* * *

В одном из конвертов лежал DVD-диск без всяких пометок, рядом листочек бумаги, вырванный из блокнота: «Пароль – фамилия твоего друга, с которым ты учился». Данила вставил диск в компьютер и тут же увидел табличку, запрашивающую пароль. Он набрал на клавиатуре фамилию Цейтлин и сразу получил ответ: «Пароль принят». Остроумное решение. Вычислить фамилию приятеля, с которым учился студент ВГИКа восемь лет назад, практически нереально.

Пошел сюжет. На кровати в незнакомой комнате лежали два железных чемодана, вероятно из нержавеющей стали. Андрей подходит к кровати и откидывает крышку одного из них. Чемодан набит долларами. Пачки перетянуты канцелярскими резиночками. Он поворачивает лицо к камере.

– Здесь около двух миллионов долларов. И заметь – заработанных потом и кровью за три года титанического труда. А теперь я покажу тебе, за что мне платили.

Андрей открыл крышку второго чемодана. В нем лежали пластиковые боксы с дисками. Чемодан был полон.

– Здесь все мои репортажи, которые я копировал для себя. Каждый сопровождается моими комментариями, не теми, которые зрители слышали в эфире, а правдивыми. Это рассказ о том, как строилась схема, по которой такие, как я, снимали «ужастики». Даже ты, поработавший со мной несколько дней, понял, что мы следуем определенному сценарию, написанному рукой мастера. Кем? Не знаю. Но этот человек знает принципы работы милиции, криминалистов, порядок проведения следствия и, ко всему прочему, отлично разбирается в законах драматургии. Его сюжеты потрясают своей фантазией, но надо понимать, что речь идет о гениальном преступнике. Нет, он не ходит с ножом по улицам и не убивает прохожих. Он дает инструкции убийцам – как, где и когда надо это сделать. Я киллеров никогда не видел, мы всегда отставали от них на полшага, но всегда приходили первыми на место разыгравшейся трагедии. Мы лишь одно из звеньев порочной системы. Об этом я хотел снять фильм, для этого собирал материалы и копил деньги. Ни один продюсер на такое кино денег не даст. Они могут восторгаться твоим сценарием, но финансировать кино не будут. Объясняется все очень просто. Пока продюсер не получит от одного из каналов телевидения добро на съемку, ему и копейки не дадут. Кино снимается для эфира, а телевидение такое кино не купит. Причина проста. Нужны сами сенсации, а не способы их создания. К тому же в таком сценарии нет места для положительных героев. Все мы сволочи. Кому из нас может сострадать зритель? Сплошная грязь! Правда жизни далека от романтики. Вот почему я решил снимать независимое кино, а для этого надо стать продюсером, режиссером, сценаристом и оператором. Надеюсь, у тебя это получится лучше, чем у меня. Если ты меня сейчас видишь на экране, то значит, меня уже нет и я ничего никогда не сниму. Уверен, что передаю эстафету в надежные руки.

Кадр сменился. Лес, тропинка, колодец. За кадром зазвучал голос Андрея:

– Ты узнал этот колодец? Мы сюда ходили за водой, когда приезжали на студенческие пикники. Вспомнил? Теперь я сворачиваю строго на север в лес.

В кадре появилась ладонь с компасом: Андрей снимал с плеча.

– Пятьдесят шагов. Вот старая сосна, на ней я вырезал метку. Три креста на уровне глаз. Видно?

На экране появилась свежая рана на дереве с капельками смолы. Камера повернулась вправо и показала полянку, посреди нее – березка с метр высотой. – Чемоданы зарыты на полуметровой глубине под березкой. Она не живая, но послужит отличным ориентиром. Здесь ты найдешь эти чемоданы и мои наброски сценария. Я в тебя верю, Данила. Ты сделаешь фильм лучше меня. Твои раны еще свежи, а моя боль давно притупилась. Я уже не чувствую той остроты, которую должен передать зрителю. Робот не способен передавать чувства, у него нет ни души, ни сердца. Прощай, Данила!

Экран погас, а Данила еще долго сидел и смотрел на него, погруженный в глубокие раздумья.

* * *

Таня в это время сидела перед компьютером и читала очередное письмо:

«Все Ваши условия выполнены. Сестру увидите по окончании операции. Объект очень осторожен. Может прибыть завтра или сегодня вечером. Ждите его на точке. Используйте только предоставленную вам машину. Рассчитываем на ваш профессионализм. Других подсказок у нас нет.

P.S. Свое черное платье с длинным рукавом оставьте в багажнике машины. При отходе она останется на территории дачи».

Таня усмехнулась, распечатала все письма, полученные за два года, и уничтожила в компьютере папку с архивом. Письма сложила в коробку и бросила ее в шкаф, а другую, с деньгами, забрала. Потом отправилась в ванную и перекрасилась в блондинку.

Она уже разгадала план заказчика и судорожно пыталась вспомнить, на какое дело она надевала это платье? Вспомнила. Поход на Лесную улицу. В этом платье ее снимал Данила, когда она входила в дом и выходила из него. Потом она заехала к Кате и поехала на дачу с Данилой. И что из этого следует? А то, что убийство Кати как-то надо связать с убийством Вербина. У них есть кадры Тани в этом платье. Если она оставит его в багажнике, то оно будет найдено как улика на месте убийства Вербина. Не очень убедительно, но лучшего они придумать не смогли. Есть куда более убедительный способ доказать причастность одного киллера к двум убийствам, и она знала, как это сделать.

* * *

Из глубокой задумчивости Данилу вывел телефонный звонок. Он автоматически взял трубку и услышал знакомый женский голос:

– Я соскучилась, Данила.

– Таня? Вот это сюрприз.

– Мне надоел этот ярлык, теперь я опять Ева.

– Значит, опасность миновала?

– Поговорим при встрече. Ты же у нас оператор, значит, у тебя есть камера. Так?

– Конечно есть, и очень хорошая.

– Возьми ее с собой, я тебя нанимаю на одно торжество. Работа очень высоко оплачивается.

– Я не буду брать с тебя денег.

– Плачу не я, а заказчик. Но это уже детали.

– Тебе нужен только оператор?

– И оператор тоже. Но может, ты занят?

– Я не могу быть занятым для тебя.

– Отлично. Поедешь по Киевскому шоссе в сторону моей дачи. На 29-м километре сверни направо на проселочную дорогу. Это за пять километров до моего поворота. Не обращай внимания на знак «проезда нет», его поставили из-за моста, который находится в аварийном состоянии. Но до него лесом еще километра четыре. Там я тебя буду ждать.

– Опять конспирация?

– Иначе пока ничего не получается.

– Я готов.

– Тогда жду.

Девушка положила трубку. Она собрала все, что ей было нужно, и с большими сумками спустилась в гараж. В последнее время она на улицу не выходила, всегда выезжала через гараж и только на чужих машинах: не хотела наткнуться на Веронику. Еще три дня назад она сказала ей и ее мужу, что уезжает отдыхать на юг, не уточнив, куда именно.

На месте ее машины стояла «Вольво» не первой свежести, но открыв капот, девушка убедилась, что тут хорошо поработали. В багажнике лежали три пластиковые бомбы большой разрушительной силы с дистанционным управлением. Провода, аккумулятор были новые, болты никелированные. Заказчик выполнил все ее условия. Она уверена, что и дырку в заборе сделали, и лодку с мотором заготовили. Сергей доверяет своей жене и не сомневается в успехе. Но Таня уже имела большой опыт и сегодня больше рассчитывала на удачу, хотя прекрасно понимала, что удача – это сухой остаток расчета. Она осознавала, что берет на себя ответственность за жизнь другого человека, которому совсем не желала смерти.

Машина оказалась скоростной, очень послушной и маневренной.

До моста она доехала быстро. Проселочная дорога заросла травой, по ней давно никто не ездил. Мост был перекрыт двумя бревнами, их нетрудно сбросить в реку, но кому это надо? Через десять километров есть объезд по большому кольцу, по нему можно выехать на параллельное шоссе. Это займет несколько лишних минут.

Таня прошлась по узкому деревянному мосту с обломанными перилами и попрыгала на досках. Вполне еще крепкие. Когда здесь было нормальное движение, две машины не могли разъехаться. Кто-то уступал дорогу.

Таня достала из багажника две бомбы, третью положила в сумку. Спустившись к реке, скотчем прикрутила взрывчатку с внутренней стороны опор моста и нажала на кнопочки. На коробках замигали красные огоньки.

Вскоре появился джип Данилы. Парень сиял от радости.

– Ну, как твои дела, принцесса?!

– Как у того парня, выпрыгнувшего с двадцатого этажа. Пролетев десять, он подумал: «Пока все идет хорошо!»

– Ты скептик, Ева.

– Почему ты прихрамываешь? – Таня наморщила лоб. – Я и был тем парнем, который выпрыгнул из окна. Неудачно упал и расшиб себе колено.

Тане будто воочию представилось: прямая улица, забор с дыркой в конце, надо пробежать метров сто пятьдесят, когда тебя может догнать если не человек, так пуля. Мелькнула мысль – может, доехать на машине? И тут же решила – рано еще загадывать.

– Ладно, инвалид, помоги-ка мне бревна скинуть в речку.

– Мы поедем по этому мосту?

– Мы? Слишком громко сказано. Начнем с бревен. Сваленные деревья удалось спихнуть с крутого склона в речку, где они тут же воткнулись в илистое дно.

– Что дальше? – спросил Данила, отряхиваясь.

– Стой здесь и не трогайся с места.

Таня села в джип оператора, автомобиль сорвался с места, пулей пролетел через мост и затормозил на другом берегу. Девушка загнала машину в лес и развернулась.

Данила всегда был парнем сообразительным, но на этот раз понять ничего не успел и пошел на ту сторону. Доски моста отчаянно скрипели под ногами, но держались.

– Не так страшен черт, как его малюют! – крикнул он, ступив на другой берег.

Таня вышла из леса.

– Забери камеру и запри машину. Впрочем, вряд ли на нее наткнутся.

– А зачем?

– Давай договоримся, ненаглядный мой кавалер. У меня на сегодняшнее наше свидание есть одно важное условие. Ты не задаешь никаких вопросов и выполняешь все мои приказы без пререканий. В противном случае поедешь домой.

– Согласен, черт подери. Хочешь сделать из меня подкаблучника?

– Только на сутки.

– Сутки я потерплю, если ты будешь рядом в течение этих суток.

– Клянусь, я тебя не брошу, если ты сам не убежишь.

– Тогда командуй.

Они вернулись к Таниной машине, она открыла багажник.

– Залезай, Данила. До дачи совсем рядом. Но я должна приехать туда одна. Охрана никого, кроме меня, видеть не должна. Понял?

– Чего уж тут не понять, – вздохнул парень. – Места, вижу, много, даже сумки не помешают.

– И еще, Данила. Я говорю – ты мгновенно делаешь, не философствуешь.

Парень тут же запрыгнул в багажник.

– А тебе блондинкой лучше.

Это были его последние слова, перед тем как багажник захлопнулся.

Они были уже в пути, когда у Тани зазвонил мобильный телефон. Она ответила.

– В бардачке лежит сотовый, – сказали ей. – В нужный вам момент наберете номер 40440, на противоположном конце поселка взорвется дом. То, о чем вы просили. Под водительским сиденьем лежит толстая кожаная папка с документами, которую вы взяли в банке. Вербин потребует ее в первую очередь. Отдайте.

– Вы думаете, я с ним чаи собираюсь распивать?

– Вам может понадобиться время для ориентировки. Мы не знаем, какая с ним будет охрана. Один он не приедет.

– Соображу.

Таня выключила свой телефон, чтобы ей больше не мешали. Теперь чужие мозги уже не помогут.

У ворот охранник отдал ей честь. Девушка приоткрыла окошко.

– Папа еще не приехал?

– Нет. Сегодня никто не приезжал. Будни.

Таня доехала до своего участка, вошла в калитку и нажала кнопку. Дачные ворота – скорее условность, чем защита. Открывались они наружу и, распахнувшись настежь, перегородили пол-улицы. На участке место было лишь для одной машины, остальное занимали газоны с цветами.

Закрыв ворота, Таня не стала запирать их на щеколду. Когда открыла багажник, Данила вздохнул с облегчением.

– Привет, я скучал без тебя. С какой скоростью ты неслась? Меня подбрасывало, как мячик. Нарушение скоростного режима… Тебя вычислят по номеру машины.

– Она ворованная.

– А что-нибудь настоящее есть?

– Ты и я. Если доживем до утра. Хватит вопросов. Бери камеру и пошли в дом.

Парень вылез из багажника, забрал свою камеру, Таня взяла сумку, и они направились к крыльцу.

– Ну а где же веселая компания, которую мы будем снимать? – спросил Данила.

– Они могут приехать в любой момент. Нам надо подготовиться к встрече. Помолчи немного, мне нужно подумать.

В гостиной первого этажа, где они провели свою первую незабываемую ночь у камина, Таня накрыла стол. Какие-то продукты она привезла с собой, что-то достала из холодильника.

– Стол на двоих. Значит, мы никого не ждем? – удивился Данила.

– Это не для нас. Мы будем пировать на втором этаже. Идем.

Таня провела гостя по комнатам, а потом вывела на веранду второго этажа, с которой хорошо просматривалась вся улица за воротами.

– Снимать начнешь с этого места, но гости тебя не должны видеть. Мы задернем занавески, оставив лишь щель для объектива. Работенка предстоит сложная. Ты должен стать невидимкой, по-вашему это «скрытая камера». Так?

– Тут спрятаться негде.

– Есть.

Девушка открыла створку шкафа, сдвинула одежду в сторону, а затем и заднюю стенку. За ней находилась комната.

– Моего сигнала будешь ждать здесь, гостей я приму одна.

Она достала из кармана джинсов наушник, похожий на миниатюрный аппарат для глухих, и вставила его в ухо Данилы, потом показала зажигалку.

– Смотри внимательно. Бензина в ней нет. Вот я чиркаю пальцем по колесику, что ты слышишь?

– Гудок, похожий на телефонный.

– Отлично. Это означает, что ты должен скрыться в убежище, в потайной комнате. Не забывай закрывать за собой стенку-дверь. Если кто-то поднимется наверх, тебя не должны видеть.

– Догадался.

– Если я чиркну два раза, услышишь два гудка. В этом случае ты должен вести съемку с веранды второго этажа. Три гудка – спускайся вниз. Четыре – выходи во двор. Камера должна быть включена постоянно. Все понял? У тебя не будет времени на раздумье, включение и выключение, снимай все подряд.

Данила вспомнил вчерашний вечер, когда он ворвался в зал ресторана. В первые мгновения он, озираясь, вертел головой, едва не поймав пулю, и не снял ни одного кадра.

– Тут что, теракт готовится?

– Убийство.

Парень оторопел и присел на кровать. Таня достала из сумки вино и два бокала.