Текст книги "Пропавшая буква"

Глава седьмая,
в которой рассказывается о неожиданной встрече

Саша лежал на чем-то мягком. Было темно и тихо.

“Куда мы провалились? – подумал он. – Куда нас сбросил этот ужасный Пара Граф? Где Алеа, где Ёжик?..”

Саша нащупал карманный фонарь и включил его. Он увидел, что лежит на толстом слое мха. Рядом лежали Алеша и Ёжик.

– Алеа! – позвал Саша. – Алеа, ты жив?

Алеша открыл глаза и зажмурился от света фонаря.

– Вроде жив, – ответил он. – А где Ёжик?

– Здесь, – и Саша принялся тормошить Ёжика.

– Подожди, – остановил его Алеша. – Может, он сломал какую-нибудь кость и теперь лежит без сознания?

– Ничего я не сломал, – вдруг сказал Ёжик и тоже открыл глаза. – Где мы?

Этого никто не знал.

Внезапно в темноте послышалось чье-то сопенье. Ребята в страхе прижались друг к другу и замерли. Саша осторожно повел фонарем. У самой стены подземелья лежала, свернувшись калачиком, худенькая фигура.

– Эй, кто там? – крикнул Саша.

От звука его голоса фигура вздрогнула и зашевелилась…

– Ой! – неожиданно закричал Ёжик и бросился к ней. – Это она! Буква Ш!..

– Ёжик! – прошептала буква и заплакала.

– Не плачь, – ласково сказал Ёжик, – не плачь, пожалуйста. Ой, какая ты худая!.. Ну, ничего! Теперь ты не одна. Мы с тобой – Саа, Алеа и я! А мы думали, что ты совсем пропала. Ведь уже два дня, как мы тебя ищем…

– А я в плену…

– В плену?!

– Да. И вы тоже в плену. Разве вы не знаете, где вы?

– Не-ет, – неуверенно сказал Ёжик.

– Так знайте: вы в Стране буквоедов! Отсюда никто не возвращается.

– В Стране буквоедов, – повторил Ёжик.

– Каких еще буквоедов! – отмахнулся Саша. – Да перестань ты хныкать! Вытри нос и расскажи по порядку, что с тобой случилось.

– Это все Кривпоч, – сказала буква Ш. – Он обманул меня, обещал, что я здесь быстро поправлюсь. И я… Я ему поверила… и убежала из Буквограда… Я бы, наверное, умерла от жажды, если бы не сделала люка…

Глава восьмая,
о тайне загадочной надписи и о том, что получается, если буква становится больной

– Люка? – спросил Саша. – Какого люка?

– Поклянитесь, что никому не скажете, – сказала буква Ш.

– Клянемся, – ответили Саша, Алеша и Ёжик.

– Тогда идите за мной. Ох!..

– Что с тобой?

– Я совсем больная. У меня дрожат ноги…

Буква Ш взяла у Саши фонарь и, с трудом передвигаясь, пошла в глубину пещеры. У противоположной стены она остановилась. Здесь пол пещеры был покрыт полусгнившими ветками деревьев. Буква Ш подняла несколько веток, и ребята увидели черное отверстие шириной в полметра. Из отверстия доносилось урчание воды.

– Вот, – сказала буква Ш. – Я копала его целый день.

– А как ты узнала, что здесь есть вода? – спросил Ёжик.

– Я услыхала, как она плещется. И тогда взяла толстую палку и начала копать землю. И сделала дырку. Сначала она была маленькая, но я все время увеличивала ее, пока она не стала такой.

– Здорово! – сказал Саша.

– Через этот люк я даже послала письмо, – с гордостью продолжала буква Ш.

– Какое письмо? – насторожился Саша.

– Тайное. Если бы оно попало в руки буквоедов, они все равно бы ничего в нем не поняли. Потому что, – буква Ш понизила голос, – потому что письмо было написано цифрами!

– Цифрами?! – закричал Ёжик. – На дереве?

– Тихо! – сказал Саша. – Вот твое письмо.

И он протянул букве Ш листок бумаги, на котором были записаны цифры.

Пораженная буква Ш посмотрела на первую строчку – 19 17 6 26 – и воскликнула:

– Это оно! Мое письмо!.. Как оно к вам попало?

– Мы выловили его в реке, – ответил Ёжик.

– Я выжигала цифры увеличительным стеклом, пока в люк светило солнце. Но оно заглядывало сюда редко, и поэтому работа продвигалась очень медленно. Я даже подписываться не стала, чтобы не тратить время. А когда закончила, столкнула дерево в воду. Знаете, как было трудно? Теперь я все понимаю: вы прочли письмо и явились ко мне на помощь!..

– Не кричи, – сказал Саша и показал наверх.

– Ну и пусть! – крикнула буква Ш. – Теперь-то они уж ничего мне не сделают! Правда, Ёжик?

Но Ёжик ничего не ответил. Саша и Алеша тоже молчали, опустив головы.

Наконец Саша сказал:

– Мы не прочли твое письмо. Не сумели.

– Как?! – поразилась буква Ш. – Вы не прочли письмо? Но ведь это так просто! – в ее голосе послышались слезы. – Эх, да что говорить!.. Если бы вы прочли письмо, то вернулись бы в Буквоград и взяли с собой на подмогу целый Алфавит!..

– Не горюй, – сказал Алеша. – Еще не все потеряно. Дерево с твоим письмом осталось на плоту. А плот каждый заметит. Но и мы здесь не будем сидеть просто так.

– Правильно! – подхватил Саша. – Мы сами, как разведчики в тылу врага! Мы еще не такое придумаем!..

– Только держись! – крикнул Ёжик.

– А пока расскажи, что было в письме? – попросил Алеша.

– Это очень просто, – буква Ш шмыгнула носом. – Каждая цифра обозначает номер буквы в алфавитном порядке.

– Мы так и думали!

– Но у нас ничего не получилось, – прибавил Саша. – И потом ты там написала ненужную цифру.

– Какую? Там ненужных цифр не было.

– Нет, была, – сказал Саша. – Тридцать третья – вот какая!

– Какая же она ненужная? – обиделась буква Ш. – Это буква Я!

– Вот и неправильно! Буква Я тридцать вторая!

– Нет, тридцать третья! Смотрите!

Она взяла свое письмо и под каждой цифрой написала букву. Только под одной цифрой она, как ни старалась, ничего написать не могла.

– Что, не получается? – ехидно спросил Саша. – Вот тебе и тридцать три!

– Да, не тридцать три, – растерянно сказала буква Ш. – Ой, что со мной? Не могу написать… Не могу написать сама себя! Ой, и выговорить не могу!.. Наверное, я начинаю неметь! – И она заплакала.

И в этот же миг Саша вздрогнул от страшной догадки.

– Ты извини нас, пожалуйста, – глухо сказал он. – Это мы с Алеой во всем виноваты…

– Вы? – всхлипнула пораженная буква.

– Ага, мы… Мы не хотели тебя писать, и вот что получилось…

– И поэтому мы не разгадали твое письмо. Мы тебя не считали и неправильно подставляли буквы к цифрам.

– Так, значит, это из-за вас я попала в плен, – грустно сказала буква Ш, – какие вы нехоро… нехоро…

– Извини, пожалуйста, – сказал Саша.

– Мы болье не будем, – прибавил Алеша.

– Мы тебя спасем, – заключил Ёжик.

– Правда? – буква Ш слабо улыбнулась. – Тогда смотрите. Видите?

19 17 6 26

С П Е Ш

10 20 6 15

И Т Е Н

1 17 16 14

А П О М

16 27 30 33

О Щ Ь Я

3 17 13 6

В П Л Е

15 21 21 2

Н У У Б

21 12 3 16

У К В О

6 5 16 3

Е Д О В

– СПЕШИТЕ НА ПОМОЩЬ. Я В ПЛЕНУ У БУКВОЕДОВ.

Саша и Алеша молчали. Они думали о том, что одна буква, всего одна буква вышла из строя – и вот что получилось. Если бы они прочитали письмо там, на реке! Они стали бы действовать совсем по-другому и наверняка бы спасли букву Ш! А теперь…

– Эх, была бы у нас апка-невидимка! – мечтательно сказал Ёжик.

– Да, такая апка нам бы пригодилась, – Саша почесал затылок. – А что же нам теперь делать?

– По-моему, надо поесть и ложиться спать, – сказал Алеша. – А утром подумаем.

И ребята сразу почувствовали, как они устали. Саша закрыл люк ветками, и все вернулись на прежнее место.

Ёжик развязал рюкзак и достал свои запасы: четыре печенья и три баранки. Буква Ш увидела еду, и глаза ее заблестели.

– Можно? – спросила она и взяла баранку.

– Мне что-то есть не хочется, – вдруг сказал Алеша. – Я лягу спать.

Саша удивленно посмотрел на брата.

– Неужели?! Ты же сам говорил…

– Мало ли что я говорил. А теперь расхотелось.

– И мне тоже расхотелось, – проговорил Ёжик.

– Ну, тогда и мне, – сказал Саша. И, обращаясь к букве Ш, прибавил: – Давай, давай, питайся! А мы пока поспим. В случае чего разбуди.

…Саша и Алеша долго не могли уснуть. Они вспомнили слова буквы Ш о том, что отсюда не возвращаются, и им по-настоящему стало страшно. Если бы они прочитали письмо, все было бы иначе! Всего одна буква, одна-единственная буква!

Глава девятая,
о том, что такое Пара Граф

Если бы кто-нибудь заглянул на следующее утро в пещеру, он увидел бы несколько необычную картину: три пленника – Ёжик, Алеша и Саша – делали зарядку.

Дома у мамы и папы Саша и Алеша относились к утренней зарядке без особого интереса. Правда, каждый раз, когда папа заводил о ней речь, Саша и Алеша давали торжественное обещание, что с 1-го числа (марта, апреля, мая, июня и так далее) обязательно начнут ее делать. Последний раз они дали такое обещание в августе.

– Первого сентября мы пойдем в школу, – сказали Саша с Алешей. – И обязательно-обязательно начнем делать утреннюю гимнастику! Мы будем делать ее по радио. Теперь уже точно!..

Каждое утро ровно в 7 часов 20 минут из приемника раздавался голос: “Внимание! Начинаем урок утренней гимнастики!” – и каждое утро в эту самую минуту Саша и Алеша поворачивались на другой бок и еще глубже забирались под одеяла. Можно было подумать, что по радио говорили: “Внимание! Повернитесь на другой бок! Натяните на голову одеяло! Продолжайте спать!”

И поэтому, честно говоря, будь мальчики одни, им бы в голову не пришло заниматься физкультурой в пещере. Но зато Ёжик привык делать зарядку ежедневно. И вот под его руководством Саша и Алеша прыгали, приседали, сгибались и разгибались…

Неожиданно сверху раздался скрипучий голос:

– Доброе утро, дорогие гости!.. Как изволили отдыхать?

Ребята замерли. В неровном свете коптилки виднелась голова Пара Графа. Его вытянутые, как у крота, нос и подбородок казались еще длиннее, чем накануне.

– Издевается! – прошептал Саша.

– Милости просим подняться к нам, – продолжал Пара Граф.

И перед ребятами повис конец веревочной лестницы.

– Не надо, – зашептал Ёжик. – От этого Пара Графа всего можно ждать!

– А что нам его бояться? – ответил Саша. – Зато мы произведем разведку.

– Правильно, – поддержал брата Алеша. – Может, нам дадут поесть?

– Как же, жди, – ответил Саша и ухватился за конец лестницы.

– Я не могу подняться, – простонала буква Ш.

– Оставайся здесь, – сказал Саша. – Мы скоро вернемся.

– Не бросайте меня, – заплакала буква Ш, – я боюсь…

– Не бросим, – сказал Саша. – Честное слово, не бросим! – Он сделал знак Алеше и Ёжику: – Полезли!

– Милости просим, – повторил Пара Граф, когда пленники поднялись по лестнице. – Милости просим. Ну-с, как вам спалось? Вид у вас не блестящий. Впрочем, сами виноваты. Я не злодей. Только завистники считают буквоедов злодеями, а меня отжившим Пара Графом. Но разве я хотел кого-нибудь из вас съесть? Скажи, Ёжик, я тебя ел?

– Н-нет, – неуверенно ответил Ёжик.

– Вот видите! Я хочу сделать из тебя благовоспитанную букву, даже заглавную. Мне так нужны буквы! Но ты намерен отказаться от своего счастья. Почему? Не понимаю.

– Почему? – машинально спросил Ёжик.

– Ага! Тебе тоже непонятно. А ведь стать благовоспитанной буквой весьма несложно. Для этого нужно знать свое дело, и ничего более. Н-и-ч-е-г-о! Все остальное – вред и бред! Буква есть буква, и ничего другого от нее не требуется. Таков порядок.

– А если я люблю петь? – спросил Ёжик.

– Любовь – это слово. В нем имеются следующие буквы: Л, Ю, Б, О, В и Мягкий Знак. И все. Я ничего другого в этом слове не нахожу.

– Неправда! – сказал Саша. – Любовь… это… это…

– Это значит – любовь! – уточнил Алеша.

– Я, например, люблю кататься на велосипеде и играть в хоккей с айбой! – сказал Ёжик.

– А я люблю собирать марки и еще ловить рыбу, и еще…

– “Неправда” – слово из восьми букв, “марки” – из пяти, “рыба” – из четырех. И только. Это говорю я вам, Пара Граф!

– А что такое “Пара Граф”? – спросил Саша. – Всего восемь букв: П, А, Р, А, Г, Р, А, Ф. И только. В запятой и то семь букв! Что, съели!

И тут Пара Граф заморгал своими глазками, потом сердито закашлялся и заскрипел:

– Вред и бред! Вы грубые и невоспитанные личности! Идемте со мной, я вам покажу образцы поведения.

Он подошел к стене, притронулся к ней, и открылась дверь в коридор.

Саша толкнул Алешу в бок.

– Надо запомнить это место, – шепнул он.

Глава десятая,
в которой рассказывается о дисциплинированных детях Отсихе и Досихе

Очутившись в коридоре, Пара Граф немедленно закрыл нос и рот шерстяным платком.

– Как здесь свежо! – бормотал он. – Ах, как свежо!.. Этот воздух когда-нибудь меня погубит…

Но вот Пара Граф остановился, опять дотронулся до стены, и в ней открылась узкая дверь.

– Милости просим, – произнес он.

В большом полутемном зале два мальчика сосредоточенно прыгали, уставившись в потолок.

– Вот они, – сказал Пара Граф. – Это мои племянники. Их зовут Отсих и Досих. Смотрите и учитесь.

– А почему они прыгают только на левой ноге? – спросил Ёжик.

– Отсих и Досих – очень дисциплинированные дети. Сегодня они начали изучать прыжки. Пять дней они будут прыгать на левой ноге, потом пять дней – на правой, потом еще пять дней – на двух ногах вместе.

– А почему они молчат?

– Разговоры во время прыжков отвлекают. Во время прыжков они должны думать только о своих ногах. Таков порядок.

И действительно, у Отсиха и Досиха были такие печальные лица, как будто они не прыгали, а ели манную кашу.

– А вообще-то они умеют смеяться? – опять спросил Ёжик.

– А как же! Если они смотрят кинокомедию, то обязательно смеются в течение всего сеанса.

– А если не хочется? – спросил Саша.

– Вред и бред! – строго сказал Пара Граф. – Раз написано, что это комедия, значит, это комедия. Поэтому следует смеяться. И никакие отговорки не помогут. Таков порядок. Но лично я принципиально против смеха. От смеха у меня начинает болеть голова, и мне приходится принимать три таблетки пирамидона. Посему мои племянники смотрят комедии раз в год, и то для общего развития.

В это время Отсих и Досих перестали прыгать, сели на трехногие табуретки и стали считать вслух.

– Сейчас у них двухминутный перерыв, – пояснил Пара Граф. – Они досчитают до ста двадцати и вновь приступят к прыжкам. Впрочем, сегодня в виде исключения я продлю перерыв до десяти минут.

И Пара Граф подошел к племянникам.

Но Отсих и Досих смотрели в потолок и продолжали считать.

– Девяносто два! – говорил Отсих.

– Девяносто три, – говорил Досих.

– Девяносто четыре, – говорил Отсих.

– Девяносто пять, – говорил Досих.

– Остановитесь, милые дети, – сказал Пара Граф. – К вам пришли гости.

Но Отсих и Досих продолжали считать, как будто и не слышали голоса своего дяди.

– Не очень-то они дисциплинированные, – хмыкнул Саша.

– Вред и бред! – покосился на него Пара Граф. – Отсих и Досих – самые дисциплинированные дети!

– Тогда почему же они не останавливаются?

– Потому что не имеют моего письменного указания о прекращении счета. Таков порядок.

Он извлек из кармана железную трубку с чернилами, лист бумаги и что-то на нем нацарапал. Потом он расстегнул воротник своей куртки и достал из-за пазухи медную коробку, которая висела у него на шее на цепочке. Ключом он открыл коробку, вынул из нее печать и приложил ее к бумаге. Проделав все это, Пара Граф спрятал печать в коробку, запер ее на ключ, затем спрятал ключ и коробку за пазуху, застегнулся на все пуговицы и протянул бумагу Отсиху и Досиху, которые к этому времени опять прыгали на левой ноге. Прыгая, Отсих и Досих прочитали бумагу и наконец остановились.

– Вот видите, они прекратили прыжки, – с достоинством изрек Пара Граф.

Отсих и Досих расписались на бумаге и вложили ее в большую серую папку.

Отсих остался стоять, а Досих сел на трехногую табуретку и начал считать.

– Зачем он считает? – спросил Саша у Отсиха. – Пускай идет к нам.

– А как мы узнаем, когда кончится перерыв? – ответил Отсих.

– Видите, какие они дисциплинированные! – гордо проскрипел Пара Граф. – Ну, беседуйте, я не буду вас отвлекать.

– У тебя марки есть? – спросил Саша.

– Марки? – удивился Отсих. – А что это?

– Видали! – засмеялся Саша. – Он не знает, что такое марки!

– Брось ты свои марки! – сказал Алеша. – Давайте сыграем в футбол. Будем бить по воротам!

– В какой футбол? – еще больше удивился Отсих. – Мы этого не проходили…

Тут уж засмеялись все.

– Почему вы смеетесь? – недоуменно спросил Отсих.

– Отсихочек и Досихочек знают только то, что им задают, – вмешался Пара Граф. – Марок и футбола в программе нет. А раз их нет, значит, они – вред и бред! Они отвлекают от учебы. Вот так случилось с вами, Саа и Алеа!

– Неправда! – сказал Саша. – Просто мы сами…

– Ах, просто вы сами? – насмешливо перебил Пара Граф. – Может быть, вы сами останетесь на второй год? А?

Саша хотел сказать, что на второй год они никогда не останутся, но тут Отсих подбежал к Досиху и стал считать вместо него, а Досих подошел к ребятам.

– А какие бывают марки? – робко спросил он.

– Разных стран, – сказал Саша.

– Разных стран, – мечтательно повторил Досих.

– Нам пора, – неожиданно заявил Пара Граф. – Через полчаса у детей начнется урок крючкотворства. Я весьма рад, что вы с пользой провели время.

И он направился к выходу.

В это время к Пара Графу приблизился Досих. В руке он держал конверт.

– Позвольте вручить заявление, – сказал он, извлекая из конверта лист бумаги, – о выдаче к обеду в течение следующего месяца клюквенного киселя.

Пара Граф внимательно просмотрел заявление и даже понюхал.

– Подписи, печати…– забормотал он. – Подписи заверяющие… печати удостоверяющие… так… все в порядке… Заявление будет рассмотрено, и вы своевременно получите ответ. Примерно через две недели. Но думаю, что ответ будет отрицательным.

– Отрицательным, – как эхо, повторил Досих.

– Отрицательным? – спросил Отсих и перестал считать. – Но почему?

– Вопросы?! – прошипел Пара Граф и его глазки злобно блеснули. – Впрочем, объясню. Во-первых, Досих, считая вслух, слуал посторонние разговоры. Иначе он не спросил бы о марках. Во-вторых, Отсих прекратил считать и тем самым потерял представление о времени. Понятно? А теперь продолжайте заниматься.

– Я тоже хочу марки, – неожиданно сказал Досих и побледнел от волнения.

– И я, – прошептал Отсих.

На мгновенье Пара Граф онемел.

– Что?! Вы “хотите”?! Без моего указания?! Вот кого я воспитал! Стоило появиться двум второгодникам…

– Мы не второгодники! – воскликнул Саша.

– Молчать!! Стоило появиться двум крайне невоспитанным субъектам, которые буквально не дают сказать слова благовоспитанным людям, как вы сбиваетесь с того благородного пути, на который я вас направил! Запомните: марки собирают бездельники! В футбол играют глупцы и лентяи! Молчать! Не возражать! Понятно?!

– Понятно, – в страхе сказал Отсих.

– А тебе понятно? – Пара Граф засверлил своими глазками Досиха.

Досих молчал.

– Понятно или не понятно?!

Досих втянул голову в плечи и молчал.

– Ах, так! Ты перестал меня понимать! Меня, своего единственного дядю Пара Графа! Сейчас я помогу тебе!

В руках Пара Графа оказалась длинная деревянная линейка, и в то же мгновенье он ударил ею Досиха по голове.

Досих охнул и закрыл голову руками.

– Вы не имеете права драться! – хмуро сказал Алеша.

– Я не намерен драться, мой милый, я намерен бить моего негодного племянника! Двадцать ударов будет подходящей порцией. Один был, осталось девятнадцать.

Пара Граф снова поднял линейку, но тут Саша подпрыгнул и выхватил линейку из его рук. Пара Граф так и застыл с поднятой рукой.

– Ты!.. Ты!.. Меня!.. Пара Графа!!! Меня! Ты!.. Вон отсюда!.. А с вами, дорогие племянники, я побеседую позже! Сейчас же извольте продолжать прыжки!..

Отсих и Досих снова начали прыгать на левой ноге, не отрывая глаз от двери, которая закрылась за Пара Графом, Сашей и Алешей. Потом Досих стал прыгать все медленней и медленней и, наконец, остановился.

– Почему ты остановился? – спросил Отсих, пыхтя от напряжения.

– Потому что не хочу, – заявил Досих.

– Как это “не хочу”? – поразился Отсих.

– Очень просто – не хочу, и все! Да перестань ты прыгать!

– Но еще не наступил перерыв, – возразил Отсих.

– Сейчас я тебе его устрою, – пообещал Досих и подставил Отсиху ножку.

– Ой! – вскрикнул Отсих и упал. – Я сообщу дяде Пара Графу о твоем поведении… Сообщу…

– Сообщай, – бесстрашно сказал Досих. – Я все равно буду собирать марки и играть в этот… в футбол!

– Марки и футбол – вред и бред, – захныкал Отсих.

– Это ты – вред и бред. Только и способен, что хныкать и кланяться. Кланяться и хныкать.

– Ну и ладно, – сказал Отсих, – сам-то еще в футбол играть не научился.

– Научусь! Я буду изо всех сил бить по воротам, и они откроются.

– А чем надо бить? – неуверенно спросил Отсих.

– Наверное, какой-нибудь палкой или молотком. Саа и Алеа нам покажут.

– Саа и Алеа? Так ведь они у нас в плену.

– А почему? – спросил Досих.

– Не знаю, – признался Отсих.

– Они хотели спасти одну букву и сами попали в плен. Но мы им поможем.

– Кто – мы?

– Ты и я.

– Ты ничего не говорил, я ничего не знаю, – сказал Отсих. – И, пожалуйста, не отвлекай и меня от прыжков.

Отсих поджал правую ногу и приготовился прыгать на левой. Но тут Досих сказал:

– Между прочим, сидеть на стуле с тремя ножками неудобно.

С этими словами Досих достал спрятанную четвертую ножку, прикрепил ее к стулу и сел.

– Вот так куда удобнее! – проговорил он.

– Что? – прошептал Отсих и в изумлении опустился на пол.