Текст книги "Пропавшая буква"

Глава одиннадцатая,
в которой рассказывается об одном условии Пара Графа

Когда Саша и Алеша вернулись в комнату Пара Графа, они заметили, что там кто-то есть.

– Привет, приятели! – раздался знакомый голос. – Узнаете?

Это был Кривпоч. Он сидел на полу, а рядом с ним на носилках лежала принцесса Лень.

От удивления никто из пленников не мог произнести ни слова.

– Как счастливы эти бедные дети, – томным голосом сказала принцесса. – От радости они не находят слов.

– Еще бы! – заявил Кривпоч. – Всегда приятно встретить старого друга!

– Это вы-то друг? – спросил Ёжик дрожащим голосом.

– А, Ёжик! – ничуть не смущаясь, воскликнул Кривпоч. – И ты здесь? Как ты меня огорчил!.. Ты мог стать заглавной буквой и не пожелал! И твоя приятельница, которая там, внизу, тоже не желает. Ай-ай-ай!..

– Здесь такой воздух, – продолжал Кривпоч, – что стоит вдохнуть его несколько раз и… Но вы неисправимы! Вы отравлены воздухом улицы Разума!

– Ужасный воздух! – сказал Пара Граф. – Он чувствуется даже здесь. Даже здесь становится трудно дыать!..

– Да, да, бедный Ёжик, – произнесла принцесса, – ты отравлен! И вы тоже отравлены!.. Это ужасно!.. Ах, как я устала, как устала! – и она в изнеможении откинулась на подушку.

– Впрочем, я благороден! – сказал Кривпоч. – И поэтому я обратился к моему другу Пара Графу с просьбой, чтобы вас отпустили домой.

– Да, да, подтверждаю, что такая просьба была мною получена. И я был готов вас отпустить. Но теперь я категорически возражаю!

– Но почему, мой друг? – удивился Кривпоч.

– Почему? – переспросил Пара Граф. Он наклонился к Кривпочу и, поблескивая маленькими злыми глазками, что-то зашептал ему на ухо.

– Да, – сказал Кривпоч, – набрасываться на взрослых – это ужасно.

– А бить маленьких? – спросил Саша.

– Тоже не следует, – примирительно сказал Кривпоч. – Я думаю, что вам надо помириться. Тем более что скоро вы вернетесь домой. Не так ли, друг мой, Пара Граф?

– Гм… Что ж… Пожалуй. Но при одном маленьком условии.

– Каком условии? – быстро спросил Ёжик.

– Условие очень простое. За то короткое время, что вы находитесь здесь, я, несмотря ни на что, привязался к вам. Очень привязался. А сегодня я убедился, что и мои дорогие дети Отсих и Досих тоже полюбили вас всем сердцем. Поэтому обещайте мне, что придете сюда еще раз и приведете с собой всех своих друзей из Буквограда. Мы устроим прощальный пир. А чтобы мне не было грустно без вас и чтобы вы не забыли меня, известная вам буква побудет здесь. Разумеется, недолго, только до того момента, пока не придут все остальные. Таков порядок.

– Вы и так не имеете права нас здесь держать! – крикнул Саша. – Нет такого порядка.

– Да вас никто и не держит, – сказал Кривпоч. – К вам просто обращаются с просьбой. Если хотите, я дам вам свое обещание.

– Нет у вас обещания, – сказал Ёжик, – оно в больнице.

– Ничего, найду другое.

– Хи-хи-хи, – заскрипел Пара Граф. – Какая милая утка!.. Как вы считаете, высокочтимая принцесса?

В ответ раздался храп. Утомленная разговором, принцесса Лень уснула.

– Мы подумаем, – сказал Ёжик, которому очень уж хотелось снова оказаться в Буквограде.

– Нечего нам думать! – оборвал Ёжика Саша. – Вы хотите оставить заложника и заманить все буквы в плен!

– Вред и бред! – сказал Пара Граф. – В какой плен? В конце концов, это даже интересно – провести ночь в подземелье. Будет что рассказать своим кольным приятелям. Впрочем, если ты намерен сидеть еще – сиди на здоровье! Надеюсь, что твои товарищи окажутся умнее тебя и уже сегодня будут обедать в Буквограде.

– Не окажутся! – ответил Алеша, глотая слюну.

– Милые ребята, – ласково заговорил Кривпоч, – я желаю вам добра. Разве плохо было бы сейчас заняться марками? Или сыграть в футбол?.. И все это зависит только от вас! Кстати, Ёжик, где ты оставил свой велосипед?

Последний вопрос Кривпоч задал небрежным тоном, словно его совсем это не интересовало, но глаза его так заблестели, что стало ясно – вопрос задан неспроста.

Ёжик почувствовал, что надо быть осторожным, и сказал первое, что пришло ему в голову:

– А я не помню… Кажется, он утонул в реке.

Это было настолько неправдоподобно, что Саша и Алеша дружно рассмеялись.

– Ну, ладно же! – сквозь зубы процедил Кривпоч. – Я вижу – вы сговорились!

– Боюсь, что вам придется пожалеть о своем поведении, – проскрипел Пара Граф. – Впрочем, если вы одумаетесь, вы сможете исправить свое положение. Веревочная лестница останется висеть. Даю на размыление ровно три дня. Через три дня лестница будет поднята, а вы – хи-хи-хи – забыты.

Пара Граф отвратительно захихикал, сделал ногой какое-то движение, и Саша, Алеша и Ёжик полетели в подземелье.

Глава двенадцатая,
из которой становится ясно, отчего выздоровела буква Ш

– А может быть, согласиться? – неуверенно сказал Ёжик. – Ведь мы приведем сюда помощь.

– Пока приведем, буквоеды убьют ее, – ответил Саша и показал на спящую букву Ш.

Но буква Ш не спала.

– Не бросайте меня, – заплакала она. – Без вас я умру.

– Не плачь, – сказал Саша. – Мы никуда не уйдем. С буквоедами надо бороться здесь!

– А что, если все время смеяться? – спросил Ёжик и всхлипнул. – Ведь Пара Граф сказал, что от смеха у него болит голова.

– Придумал! – воскликнул Саша. – Пара Граф не выносит свежего воздуха! Он сам говорил, что когда-нибудь свежий воздух погубит его.

– Верно! – подхватил Ёжик. – Недаром там задохнуться можно!

– Это потому, что воздух ядовитый, – сказал Саша. – Кто им долго дыит, становится таким, как Отсих и Досих.

– Эх, – мечтательно проговорил Ёжик. – Вот если бы…

– Тсс! – Саша приложил палец к губам. – Мы увеличим люк, и в подземелье войдет сразу много свежего воздуха! А отсюда он проникнет в комнату Пара Графа!

– Угу! – подтвердил Алеша. – И потом еще нам надо написать письма. Одно не дойдет – дойдет другое!

– А я предлагаю, – заявил Ёжик, – написать протест Пара Графу и всем буквоедам, потому что они не имеют никакого права держать нас в плену!

– Протест – это здорово! – согласился Саша. – Пусть тогда двое начнут писать, а один копает.

Все захотели копать, поэтому Саша сказал:

– Ладно, писать мы будем с Алеой.

– Давай, – без всякой охоты отозвался Алеша.

Так как Ёжик, начав расширять люк, загородил собой солнечный свет, выжигать буквы с помощью увеличительного стекла стало невозможно. Решили, что Саша вырежет письмо на дереве перочинным ножом, а Алеша напишет на бумаге протест Пара Графу.

Саша выбрал толстый сук, очистил его от веток и медленно кончиком ножа стал вырезать цифры:

3 19 6 14 3 19 6 14 3 19 6 14

что означало:

В С Е М В С Е М В С Е М

Саша даже вспотел от напряжения.

– Послуай, – сказал он Алеше. – Пока там будут разбирать цифры, пройдет много времени. Может, сразу вырезать буквы, а? Все равно Пара Граф письма не увидит – ведь он не выходит на свежий воздух.

– По-моему, можно.

Нелегкая это работа – вырезать буквы на дереве! Вот когда вспомнил Саша палочки и кружочки, которые еще совсем недавно он так не любил! Эх, дали бы ему сейчас письменный стол, тетрадку с линейками и хорошую ручку!.. Но в подземелье ничего этого не было. Были только дерево и ножик. И Саша продолжал терпеливо работать:

МЫ В ПЛЕНУ У БУКВОЕДОВ ОНИ БОЯТСЯ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА НА ПОМОЩЬ СПЕ…

– Ой, что это? – застонала буква Ш. – Мне показалось, что до меня кто-то дотронулся!..

Саша хотел написать слово “спешите”, но буква Ш никак не выходила. Она получалась такой кривой, что совсем не была похожа на себя. Ее можно было принять за букву Т, за букву И и даже за букву Ю… Саша несколько раз состругивал ножом это место и начинал вырезать букву Ш сначала.

Со лба у него катился пот, рубашка давно прилипла к спине, но письмо надо было закончить и как можно скорее.

Наконец, после долгих усилий, буква Ш получилась. Правда, кривая, некрасивая, но все-таки это была она!

– ЗДЕСЬ, – продолжал вырезать Саша, – БУКВА…

– Ой! – опять застонала буква Ш.

– …Ш, – закончил Саша и начал вырезать имена своих друзей. – ЕЖИК, АЛЕ…

И опять буква Ш! И опять Саша несколько раз состругивал одно и то же место, пока буква не получилась.

А когда он стал вырезать свое имя, буква Ш получилась чуть-чуть лучше и чуть-чуть быстрее.

– Ах! – вскрикнула буква Ш. – Какой свежий воздух!..

Пока Саша трудился над своим письмом, Алеша писал протест Пара Графу. Как пишут протесты, он не знал, ему даже писем никогда не приходилось писать. А тут еще, как назло, все время попадается буква Ш! Из-за нее пришлось пятнадцать раз переписывать одно и то же слово, и все равно ничего не получалось!

Алеша не на шутку рассердился, взял чистый листок бумаги и пятьдесят раз написал: Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш…

– Что со мной? – громко сказала буква Ш. – Мне как будто стало легче!..

В это время Алеша почувствовал, что правая рука у него устала, но, превозмогая усталость, он быстро дописал протест до конца. И тут же раздался голос Саши:

– У меня все готово!

– И у меня тоже! – ответил Алеша.

– Прочитай, что у тебя получилось.

– Сначала ты, – возразил Алеша, – твое письмо надо отправить первым.

– Ладно, – согласился Саша. – Ёжик, иди сюда!.. Слушайте: “ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!” Это цифрами, а дальше – буквами.

– Стой! – вдруг закричал Ёжик не своим голосом.

– Ну что? – недовольно спросил Саша. – Что ты перебиваешь?

– Ты сказал: “слушайте”! – кричал Ёжик. – Ты сказал: “дальше”, ты сказал: “перебиваешь”!.. А ведь в этих словах…

– В этих словах есть я! – крикнула буква Ш. – Как мне хорошо! Как хорошо! Неужели я выздоровела?.. Выздоровела! Ур-ра!

– Тише! – сказал Ёжик. – Нас могут услышать…

– Алеша! Слышишь, Алеша! Я слышу букву Ш! И я говорю букву Ш!

– И я слышу! И я говорю!

И они стали повторять:

 
Тише, мыши,
Кот на крыше,
А котята
Еще выше!
 
 
Тише, мыши,
Кот на крыше,
А котята
Еще выше!
 

– Буква Ш, ты здорова! – торжественно объявил Ёжик. – Почерк так и сказал: как только Саша и Алеша услышат или скажут тебя, значит, ты здорова!.. А теперь, Саша, читай свое письмо! Ведь кончается первый день!..

Глава тринадцатая,
в которой решается вопрос: надо ли выражать уважение, если его нет?

Все замолчали. Действительно, первый день из трех, которые дал им Пара Граф, заканчивался. Свет, падавший из люка, становился все слабее и слабее.

Когда Саша прочитал письмо, Ёжик сказал, что оно хорошее, а Алеша добавил, что его нужно поскорее отправить.

Сук с письмом был брошен в люк. Он завертелся в бурлящей воде и быстро поплыл. Через минуту его уже не было видно.

Все с грустью смотрели ему вслед. Может быть, очень скоро он поплывет по тому самому месту, где они строили свой плот. Увидит ли его кто-нибудь из друзей, прочитает ли письмо?..

Как хорошо было бы сейчас оказаться в Буквограде!.. Пусть даже на Скамье Несознательных!.. Неужели они навсегда останутся здесь, в этом мрачном подземелье?..

– Теперь слушайте, что написал я, – сказал Алеша и начал читать:

Протест Пара Графу!

Мы пришли за больной буквой Ш. А вы заманили нас в свою душную комнату и потом провалили в подземелье. Вы не имеете права держать нас в подземелье! Вы, бездушный Пара Граф, сейчас же отпустите нас всех, а то вам достанется!

Пленники: Ёжик, Саша, Алеша, буква Ш.

– Вот это протест! – восторженно сказал Саша. – Вот это я понимаю!

– Тут только одного не хватает, – заметил Ёжик. – Перед словом “пленники” надо написать: “С уважением”.

– Еще чего! – возмутился Саша. – Какое у нас может быть уважение к этому Пара Графу? Никакого!

– Это я знаю, – не сдавался Ёжик. – Но так всегда пишут протесты.

– Ну и неправильно делают! Если нет к человеку уважения, то и писать об этом нечего! А то получается один обман!

– Вот именно, – сказал Алеша.

– Ладно, – согласился Ёжик. – Только все равно так не полагается. А вообще протест хороший.

– Завтра передадим его Пара Графу, – сказал Алеша. – А сейчас давайте спать, а то скоро ночь.

И правда, в подземелье стало совсем темно. Все улеглись на мох, и наступила тишина. Лишь из люка доносилось журчание воды…

Глава четырнадцатая,
в которой рассказывается о побеге и о неожиданной встрече

В подземелье было прохладно. Свежий утренний воздух врывался через широкий люк, и вместе с ним заглядывали первые лучи утреннего солнца.

– Бррр… – задрожал Ёжик, вскочил на ноги и начал делать зарядку.

Сделав двадцать прыжков и десять приседаний, он встал посреди пещеры и запел песенку, которую часто слышал по радио:

 
На зарядку, на зарядку,
На зарядку, на зарядку
Становись!..
 

Ёжику пришлось три раза повторить слова песенки, пока проснулся Саша, а уж Алешу будили они вдвоем. Наконец, друзья встали в шеренгу. Вид у них был довольно вялый и кислый. Но после первых упражнений – бега на месте и “насоса” – настроение стало быстро улучшаться.

– Эх, сейчас бы позавтракать! – мечтательно произнес Алеша после зарядки.

Ёжик достал из рюкзака два печенья и термос с остатками компота. Пищу разделили на четыре части, и через полминуты от нее не осталось и следа.

– Да, – с грустью проговорил Алеша и добавил: – Пора вручать протест.

– Кто пойдет?

– Я! – крикнули хором буква Ш, Саша и Ёжик.

– Всем нельзя, – уточнил Алеша. – Надо одному.

Саша посмотрел на ребят, вздохнул и сказал:

– Раз протест писал Алеша, пускай он его и вручает.

Ёжик тоже вздохнул:

– Пускай…

– Ладно, – сказал Алеша и без лишних слов стал подниматься вверх по веревочной лестнице.

– В случае чего – крикни! – напутствовал его Саша.

– Угу, – ответил Алеша с лестницы.

Он поднимался все выше и выше и скоро исчез в темноте. Саша включил фонарик, но луч стал таким слабым, что нельзя было ничего разглядеть.

И вдруг сверху раздался голос Алеши:

– Ребята!.. Скорее сюда!

– На него напали буквоеды! – крикнул Саша. – За мной!

И он, как только мог, быстро начал подниматься по лестнице. Буква Ш и Ёжик с велосипедным насосом, который он на всякий случай заткнул за пояс, последовали за ним.

Когда они оказались в комнате Пара Графа, то, к своему удивлению, увидели, что никого, кроме Алеши, в ней нет. Алеша сидел за столом Пара Графа и улыбался.

– Что ты делаешь! – заговорил Ёжик страшным голосом. – Сейчас может войти Пара Граф!..

– Не войдет, – спокойно ответил Алеша. – Чувствуешь, какой здесь воздух? Жаль, поесть нечего.

Воздух в комнате был свежий и чистый. От духоты и следа не осталось.

– Да уж, сюда-то Пара Граф не войдет, – сказал Саша. – Но тогда…

Он подбежал к стене и начал внимательно ее рассматривать.

– Нашел! – воскликнул он. – Скорее сюда!

В одно мгновение все оказались у стены.

– Сейчас я открою дверь, – зашептал Саша. – Но выходить всем вместе опасно. Сначала посмотрим, нет ли там засады. Ёжик, дай-ка сюда твой насос, на всякий случай…

– Только спокойнее, – сказал Ёжик.

Саша взял насос в правую руку, а левой нажал на маленький выступ в стене. В ту же секунду бесшумно открылась дверь, и из комнаты в коридор подул легкий ветерок.

– Сквозняк, – прошептал Саша. – Мы не закрыли люк… Вот здорово!

Он осторожно выглянул в коридор. В комнате было тихо и темно.

– Когда мы шли сюда, – шепотом вспоминал Саша, – дверь была справа… Значит, нам налево… За мной!..

Пленники гуськом вышли в коридор.

Все крадучись двигались в полной темноте.

– Ой! – вдруг сказал Ёжик вполголоса. – Я забыл рюкзак и термос.

– Молчи! – цыкнул на него Алеша.

Но было уже поздно.

– Кто здесь? – раздался поблизости голос, и ребята увидели двух незнакомцев с коптилками в руках. К счастью, в коридоре гулял ветер, и, чтобы он не задул слабенькие огоньки коптилок, незнакомцы загораживали их руками. Поэтому пленники оставались в темноте.

– Отсутствие ответа на вопрос является признаком плохого воспитания, – заявил один из незнакомцев, и пленники узнали Отсиха. – Я повторяю свой вопрос: кто здесь?

Молчание становилось опасным. И тут, неожиданно для всех, Алеша произнес скрипучим голосом:

– Это я, Пара Граф…

Это получилось у него так похоже, что только опасность быть узнанными заставила друзей удержаться от смеха. Ёжик даже укусил себя за палец, чтобы не рассмеяться.

– Время наего дежурства истекло, и мы уходим, – сказал Отсих. – Сквозняк предрасполагает к насморку, гриппу и ангине.

– Идите, – проскрипел Алеша голосом Пара Графа.

Отсих и Досих удалились.

– А теперь – вперед, – шепнул Саша.

– Подождите! – раздался позади них голос.

Беглецы замерли.

– Алеа и Саа, вы здесь? – продолжал голос. Из темноты к ребятам снова приближалась фигура с коптилкой в руке.

Ответа не последовало.

– Это я, Досих, – продолжала фигура. – Наружная дверь заперта.

– Все, – прошептал Ёжик. – Мы погибли.

– Но я помогу вам, – сказал Досих.

– Но как же…– начал Отсих, который тоже подошел к ребятам.

– Молчи, – оборвал его Досих. – Слуайте, Саа и Алеа. Слева у двери есть тайная кнопка, такая же, как в дядиной комнате. Нажмите ее, и дверь откроется. Вы меня слыите?

– Слышим, – сказал Алеша. – Спасибо, Досих.

– Пожалуйста, – с грустью ответил Досих.

– Слушай, Досих, – Саша выступил из темноты, – идемте с нами. Уходите от этого Пара Графа. Идемте в Буквоград! Знаете, как там хорошо! Ведь правда, Ёжик?

– Правда! – сказал Ёжик. – Идемте!

– Я никуда не пойду, – заявил Отсих. – И вообще я вас не видел и вы меня тоже не видели.

– Идите, – сказал Досих. – Может быть, когда-нибудь и мы…

– Эх! – махнул рукой Саша. – Чудаки! Ну, ладно, спасибо за помощь! Пошли!..

– До свидания, – сказал Ёжик.

Но ему никто не ответил. Коридор был пуст.

– За мной! – крикнул Саша.

Глава пятнадцатая,
в которой рассказывается о погоне и о том, что Почерк тоже умеет улыбаться

До двери оставалось совсем немного, когда в дальнем конце коридора раздался крик:

– Стойте!.. Немедленно остановитесь!..

– Пара Граф! – в ужасе закричала буква Ш.

– Быстрее! – крикнул Саша.

Он подбежал к двери и стал осматривать слева от нее стену. Где кнопка? Где она?

Свистящее дыхание Пара Графа раздавалось все ближе и ближе… Вот он уже совсем рядом, уже протягивает свою длинную руку, чтобы схватить букву Ш… И в эту самую секунду Саша нащупал еле заметный выступ в стене и с силой нажал на него. Дверь распахнулась, и ветер, сильный ветер ворвался в подземелье.

Пара Граф подпрыгнул, ударился головой о потолок, упал на пол, свернулся в клубок и покатился по коридору, вопя не своим голосом:

– Караул!.. Отравили!!

– Ура! – закричали пленники и побежали вверх по лестнице.

Едва они выбрались на поверхность, как услышали нарастающий гул вертолета.

Друзья посмотрели вверх. Из-за густой листвы ничего не было видно. Только несколько солнечных лучиков пробились сквозь нее и плясали на тропинке.

– Эх, костер бы сейчас! – сказал Саша.

И тогда Ёжик с криком: “Велосипед!” – бросился в лес. Через минуту он появился с велосипедом, достал из кармана носовой платок и смочил его бензином.

– Скорее увеличительное стекло! – крикнул Ёжик.

Он схватил стекло, поставил его под солнечный луч, и яркая светлая точка упала на платок. Платок вспыхнул бледным пламенем.

– Хворосту! Скорее хворосту!

На тропинке запылал костер. Друзья забросали огонь старыми листьями и хвоей, и повалил такой густой белый дым, что над лесом поднялось целое облако.

Ёжик отбежал от костра и начал взбираться на высокую ель. Он добрался до вершины и закричал на весь лес:

– Вертоле-ет! Вертолет!.. Он летит сюда!.. Ура!!!

– Уррра! – подхватили Саша, Алеша и буква Ш.

Ёжик ухитрился снять с себя рубашку и, размахивая ею, стал кричать что было силы:

– Сюда!!! Сюда-а-а!!! Мы здесь!..

Шум мотора становился все сильнее. Ёжик быстро спустился с дерева и, весь исцарапанный, подбежал к друзьям.

– Они над нами!.. Они меня заметили!..

Все не отрываясь смотрели вверх. И вот ветви деревьев дрогнули, и в образовавшемся отверстии показался конец веревочной лестницы.

– Уррра! – закричали друзья и затанцевали вокруг костра.

А в это время по лестнице спускалась знакомая фигура в фиолетовом костюме. Это был Почерк.

Едва он ступил на землю, как ребята повисли у него на шее и на плечах.

– Тише! Тише! – сказал Почерк. – Вы меня задушите!.. Ну, здравствуйте!.. Здравствуй, маленькая Ш!.. Здравствуй, мой дорогой Ёжик!.. Здравствуйте, мои храбрые Саша и Алеша!..

Мальчики никогда бы не подумали, что строгий Почерк может улыбаться такой доброй улыбкой. Им захотелось немедленно рассказать ему о своих приключениях. Почерк как будто почувствовал это.

– Все рассказы потом, – сказал он. – А сейчас – в вертолет! Сможете подняться?

– Конечно, сможем! – воскликнул Саша. – И не по такой лестнице карабкались!

– А как же велосипед? – вдруг жалобно спросил Ёжик.

– Не беспокойся, – ответил Почерк.

Он затоптал костер, привязал к концу лестницы велосипед и тоже поднялся в вертолет.