Текст книги "Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть IV: Все настоящее одинаково"

Михаил Роттер
Взрослые сказки о Гун-Фу
Часть IV: Все настоящее одинаково

Серия «Восток: здоровье, воинское искусство, Путь»

© Михаил Роттер, текст 2019

© ООО ИД «Ганга», оформление 2019

* * *

Вступление

«Радость и горе неестественны для человечества. Естествен только покой, жизнь, наполненная блаженством».

Из книги Шри Муруганара «Падамалай» [9]

Кроме пустых развлекательных разговоров в этой книге есть три весьма важных раздела, каждый из которых (несмотря на «сказочную» форму изложения) содержит весьма серьезную информационную «начинку».

Один из них («Ни здоровый, ни больной») посвящен правилам поддержания и сохранения физического здоровья, принятым в традиционной китайской медицине. Как есть, пить, спать, чего делать и чего не делать.

Другой («Ничто не должно остаться непонятым») содержит «лекции мастера Мо» о Тай-Цзи-Цюань, причем не только о самом Тай-Цзи-Цюань, но и о способах его понимания и преподавания.

И, наконец, самый важный («Кажется есть, кажется нет») касается методов духовного развития, успокоения ума и тому подобных вещей, позволяющих «прямо сейчас» сделать жизнь легче и проще.

Несмотря на свою внешнюю простоту и безыскусность, изложенные здесь правила работают и их выполнение позволяет оставаться в нормальной физической и умственной форме, причем без каких-то особых усилий. Сказочная же форма изложения выбрана для того, чтобы процесс чтения был простым и приятным.

Эта книга – четвертая часть «Взрослых сказок о Гун-Фу», выпущенных издательским домом «Ганга». Первая из этих «не сказочных сказок» была посвящена Ци-Гун [1д], вторая – Тай-Цзи-Цюань [2д], а третья – мудрости [3д].

Четвертая часть «сказок» построена как совершенно самостоятельная книга, так что читать ее можно и отдельно, но, учитывая, что повсюду «в главной роли» выступает один и тот же персонаж (мастер Минь), вместе с первыми тремя «сказками» будет наверняка интереснее. Еще одна книга [4д], которая дополняет «Взрослые сказки о Гун-Фу», хотя непосредственно не входит в число. В ней идет речь о молодых годах учителя мастера Миня – господине Ване.

Ни в одной из этих книг не идет речь ни о каких реальных событиях, не упоминаются никакие реальные люди и имена. Все персонажи вымышленные и никого им подобного «в природе не существует и никогда не существовало».

«Бхагаван: Рождение и смерть, радость и боль… этот мир и эго – существуют только в уме. Если ум уничтожен, все это также уничтожается. Обратите внимание, что он должен быть уничтожен, а не просто быть скрытым. Потому что ум находится в состоянии покоя в глубоком сне. Он ничего не знает. Тем не менее, проснувшись, вы оказываетесь там, где были раньше. Страдание не прекратилось. Но если ум будет уничтожен, для страдания не будет основания, и оно исчезнет вместе с умом».

Из книги Шри Муруганара «Падамалай» [9]

Волшебный кот

Свамиджи: …Да, человеческая душа может вернуться на землю в форме собаки или змеи или в форме какого-то иного животного. Но это лишь временное состояние, имеющее целью отработать или исчерпать некоторые склонности, что возможно сделать, лишь воплотившись в такое тело. Затем душа вновь возвращается в человеческое тело и начинает эволюцию с того уровня сознания, которого она уже достигла в своём предыдущем человеческом воплощении.

Чандра Свами Удасин, «Зеркало блаженства» [11]

Вы можете называть меня Мастер Минь. Вы можете называть меня учитель Минь или уважаемый господин Минь. Вы можете называть меня Ман Минь, и это тоже будет правильно, потому что Маном зовут моего отца, так что Ман Минь – это что-то вроде Минь Манович. Но я очень не рекомендую вам называть меня просто Минем. Ибо во Вьетнаме за такие вещи я бил морду, не спрашивая ни имени, ни фамилии и не выясняя «кто такой?», «откуда?» и «кто за тобой стоит?».

Правда, это было во Вьетнаме, где все знают, что назвать человека просто по имени – это признак откровенного неуважения, а иногда и прямое оскорбление, в зависимости от контекста. Можно сказать «старина Минь», «дорогой Минь», «дружище Минь», «почтенный доктор Минь», в общем, как угодно, только не просто «Минь». Даже моя дорогая мама никогда так не говорила. Обычно она называла меня «мой дорогой сыночек Минь».

Правда, иногда Минем меня называл отец. Когда он так говорил, можно было бежать куда глаза глядят, ибо рука у него была тяжелая (настоящая мастерская рука), и слово «Минь» в его устах означало, что провинился я настолько, что даже не заслужил, чтобы меня называли по-человечески. А вот хорошую трепку заслужил вполне. Кстати, ни дед, ни учитель Ван меня так никогда не называли. Впрочем, у них были другие методы…

Так что когда я поехал учиться в Союз, я всем представлялся, как Миша. Ибо долго и нудно объяснять кому-то все эти вьетнамские тонкости… Правда, паре своих тогдашних учеников – Володе и Саше – я рассказал об этом, но и для них я был Мишей. А что, хорошее имя, мне нравилось, я к нему так привык, что иногда даже в мыслях называл себя именно так.

И вот представьте себе картину. Я, вьетнамский мастер Минь, выхожу утром из дома (а живу-то я сейчас в Ирландии) и вдруг слышу, как кто-то кричит на чистом русском языке: «Миша, не бей его! Миша, не трогай его! Миша, дай ему тоже покушать!» Вчувствуйтесь: вьетнамец, живущий в Ирландии, вдруг слышит русскую речь. И самое смешное: вьетнамца зовут Миша и он прекрасно понимает эту самую русскую речь. Мало того, вьетнамец очень даже не против побить кого-то. Правда, есть одно «но». Я сегодня никого не бил, никого не трогал, а еду я в жизни ни у кого не отнимал. Как можно отнять у человека еду?! Убить – пожалуйста, этому меня учили, сколько я себя помню. Убивать и лечить – две стороны одной медали. Это я умею. Очень хорошо умею. Хотя убивать я с некоторых пор не люблю. Но отнимать еду… Вьетнам бедная страна и отношение там к еде совсем не такое, как здесь. Азия – это вам не Европа. У нас жизнь человеческая ничего не стоит: хочешь убить – убей, это нормально. Например, в джунглях непривычному человеку рекомендовалось не ходить без сопровождающего по очень многим причинам. Но одно правило считалось особенно важным: в джунглях одинокого путника могут убить, если кому-то покажется, что его имущество стоит дороже автоматного патрона. Так что «убить» – это вполне в рамках традиций, а вот отнимать еду – это как-то даже неприлично.

Так что «Миша, дай ему тоже покушать!» – это не ко мне. Разумеется, мне стало интересно, кто тут может знать, что я не учитель Минь, а Миша. Про «Мишу» я здесь говорил только одному человеку – начальнику городской полиции, капитану О’Коннору. И то по случаю, уже после того, как мы подружились и он с глазу на глаз начал называть меня на ирландский манер Мичилом. Он сказал, чтобы я не сомневался, что это хорошее имя, что так зовут его старшего сына и что означает оно «Тот, кто походит на Бога». Вот тут-то я и рассказал ему, что когда я учился в Союзе, то звался Мишей. Что означало это имя я, разумеется, не знал, но меня просветил мой тамошний ученик Володя. Оказалось, что его отчество Михайлович и поэтому значение имени Михаил ему известно с детства. В переводе с иврита это означало не более и не менее, как «Подобный Богу». «С таким именем можешь ехать куда угодно», – говорил Володя. – «Будешь Майкл, Мишель, Мигель, Микеле, Михай, Микаэль. Нигде не пропадешь».

То, что я нигде не пропаду, я и сам знал, но что я попаду в Ирландию и капитан О’Коннор «обзовет» меня точно так же, только на ирландский манер, я и предположить не мог. Но «Покровитель воинов» (именно так переводится фамилия «О’Коннор») точно был не из болтливых. Ведь он не просто «покровитель воинов», он потомственный покровителей воинов (префикс «О’» перед ирландской фамилией означает «потомок»). Имя у него тоже под стать фамилии: Мерфи – «морской воин». В общем то, что знал капитан О’Коннор, знал только капитан О’Коннор. Поэтому кто тут мог знать, что Миша – это мое второе имя, мне было совершенно невдомек.

Впрочем, все стало понятно ровно через секунду. Какая-то старуха кормила бездомных котов, которых созывала на кормежку по именам. Имена котам она точно давала сама, потому что все имена были русские. Интересно, как русская старуха могла очутиться в Ирландии? Впрочем, не мое это дело. С тем же успехом можно спросить, как в Ирландии очутился вьетнамский мастер Минь. Судьба.

В общем, «обычная» русскоязычная ирландская старуха. Видимо, поговорить здесь на родном языке ей было не с кем, вот она и говорила с котами. Услышав русскую речь, мне так захотелось проверить, насколько я ее помню, что я, несмотря на свою нелюдимость и нелюбовь к пустым разговорам, пошел к старухе знакомиться. Заодно и узнаю, кто такой Миша и кого он с раннего утра уже успел обидеть. Все, как всегда, оказалось очень просто. Коты, которых кормила старуха, были самые обычные. Кроме одного. Как такой «выставочный экземпляр» мог оказаться на улице я и представить себе не мог. Моего любимого дымчато-серого цвета с большущими, янтарного цвета глазищами. Если бы я увидел глаза такого цвета у женщины, то подумал бы, что с контактными линзами она явно переборщила.

Разговор со старухой сразу пошел мне на пользу. Я начал вспоминать слова, которые, как мне казалось, уже забыл. А смешному слову «переборщить» меня научил Володя. Помню, тогда я еще вполне серьезно спросил его: «Если можно переборщить, то, наверное, можно и пересупить или перекомпотить?»

А кот Миша был хоть куда. Я не знаю насколько он был велик на самом деле, но из-за длиннющей шерсти он казался просто огромным. Хвост был, я думаю, толщиной в мое предплечье. Сколько могла стоить такая зверюга я боялся себе даже представить. В общем, похожий на лорда кот с совершенно бандитским взглядом и такими же ухватками. Впрочем, подобными ухватками, по моему мнению, и должен был обладать настоящий лорд. Кто как не британские лорды создали «империю, над которой никогда не заходило солнце»?!

В общем, «его лордство» просто разогнал всех прочих котов, которые сбежались на старухино угощение, и именно к нему старуха обращалась со словами: «Миша, не бей его! Миша, не трогай его! Миша, дай ему тоже покушать!» Правда, Миша обращал на ее крики столько же внимания, сколько и на кошек, которым он не «давал кушать».

В общем, настоящий мастерский кот: совершенно независимый, абсолютно невозмутимый и явно с полным отсутствием страха. Я присел на корточки и погладил его по голове. Голова была лобастая, пушистая и очень приятная на ощупь. А какие у него были усы и бакенбарды!

Кот перестал жрать и поднял на меня глаза. Судя по его взгляду, в прошлой жизни он вполне мог быть человеком, даже мастером, причем далеко не из последних. Такой взгляд мой дед и учитель Ван называли «взглядом тигра». А они понимали: дед был патриархом нашего семейного «стиля тигра», а Ван так тот просто зарабатывал на жизнь охотой на этих зверей. Причем охотился он на них с луком и с ножом. И судя по тому, что в свои более чем преклонные годы он был жив и здоров, ему это вполне удавалось. Так вот, оба они говорили, что домашний кот по повадкам ничем не отличается от настоящего тигра. И что будь он размером хоть немного побольше, в деревне не осталось бы ни одной собаки.

Тут за моей спиной истошно заверещала старуха: «Что вы делаете, молодой человек?! Он только кажется таким домашним, он никому не позволяет к себе прикасаться. Он же вас в кровь исцарапает!»

– Какая смешная старуха, – подумал я. – Он никак не успеет, потому что я мастер рукопашного боя и я быстрее его. Я отдерну руку, прежде чем он успеет меня цапнуть. Знаю, не раз проверял. Это не очень сложно, ведь кот наверняка не быстрее змеи, а учитель Ван говорил мне, что рука мастера рукопашного боя движется в 3–4 раза быстрее головы змеи, бросающейся на жертву. Не знаю, откуда это ему было известно, но точно знал, что он говорит правду. Он никогда не говорил о том, чего не знал досконально. Когда я стал постарше, я попытался заикнуться о том, что никто не может сопоставить скорость броска змеи и скорость удара мастера. Ван только усмехнулся и внушительно сказал: «Я могу».

Кроме того, я точно знал, что отдергивать руку мне не придется, ведь я мастер Ци-Гун и сейчас у меня из ладони, которой я глажу кота, энергия Ци просто прёт. Эта техника так и называется: «излучение Ци вовне». Можно сказать, что я делаю ему Ци-Гун-массаж. Ему наверняка нравится. Коты такие вещи чувствуют лучше, чем люди. Хотя, смотря какие люди. Я, например, чувствую Ци прекрасно. Я чувствую не только энергию взгляда, направленного мне в спину, я чувствую даже когда и как человек собирается меня ударить. И никогда не ошибаюсь. Потому и жив до сих пор.

Кот от Ци-Гун-массажа просто обалдел. Он даже (невиданное дело!) перестал жрать и принялся довольно урчать. В общем, коту явно понравился Ци-Гун-массаж, а мне столь же явно понравился кот. Оставалось только проверить, «мой» ли это кот. Ну, это-то было проще всего. Я встал, очень вежливо попрощался со старухой и пошел по своим делам. А шел я в магазин за покупками. После отъезда Мо, который был не только наставником Тай-Цзи-Цюань, но и блестящим поваром, каждый день готовившим что-то новое и неописуемо вкусное, мне приходилось самому заботиться о собственном пропитании. Энергия Ци – это, конечно, прекрасно, но даже такой мастер Ци-Гун, как я, хочет есть. Хотя почему «даже». Не «даже такой», а «именно такой». Я молод и полон сил. Я хочу много и вкусно есть, я люблю дорогие сигареты и не прочь выпить, мне нравятся здешние высокие пышные красотки (странно, кстати, почему они мне почти никогда не отказывают, ведь я маленький вьетнамец и многие из них на полголовы выше меня).

Проверка под названием «мой ли это кот» была основана на том, что кот – это чрезвычайно независимое животное. А этот кот – вообще «чемпион по независимости». Если пойдет за мной, значит – мой зверь. Не пойдет, – я его пойму, – я сам всю жизнь «хожу, где вздумается и гуляю сам по себе».

Кот, как ни странно, пошел. Шел он, кстати, тоже совершенно мастерски: он следовал за мной буквально по пятам, ухитряясь при этом выглядеть настолько самостоятельным, что когда я смотрел на него, то представлял себе только два варианта: либо он меня знать не знает и «гуляет сам по себе», либо он меня все-таки знает и в виде огромного личного одолжения вывел меня погулять.

Вел я его в магазин, где продавали корм для животных. Хотя, пардон, какой там «корм». Эта зверюга выглядела так барственно, что она могла только «кушать» или «вкушать».

В магазине я поступил по своей старой привычке, которая выработалась у меня еще во времена войны, когда я «работал шпионом» в Сайгоне. Денег тогда у меня очень было много (не спрашивайте, откуда, сейчас я никак не хотел бы добывать их тем же способом), так что и привычки у меня были соответствующие. Покупал я тогда очень просто: требовал только самое дорогое. Так я поступил и в этот раз. Зайдя в «звериный» магазин, я попросил самый большой пакет самого лучшего и дорогого кошачьего корма. Я с самого начала решил, что если возьму этого кота (хотя, может, правильнее будет сказать: «если они соизволят оказать мне честь поселиться у меня»), то буду относиться к нему с полным уважением. Кот – это тот же тигр, только маленький и не полосатый. А замашки у него «один в один». Так что будет у меня «тотемный зверь» моего родного стиля тигра.

А с пакетом я, конечно, дал маху. «Самый большой» пакет (я бы даже назвал его мешком) оказался таким большим, что весил, наверное, немногим меньше, чем я. Впрочем, сколько я там вешу? Ну, может, килограммов пятьдесят. Нет, пакет, пожалуй, все-таки был полегче, это, скорее, я разленился и отвык от тяжелой физической работы. Вместе с пакетом я купил и миску, конечно, самую большую, красивую и дорогую. Честное слово, я и сам бы из такой ел. А та старая глиняная посудина, из которой ел мой дорогой учитель Ван, вообще ни в какое сравнение не шла с этой роскошью.

И тут на меня напал дикий, как врач, я бы даже сказал, истерический, хохот (дело в том, что с некоторых пор посмеяться я люблю чуть ли не так же, как и поесть). Сам почтенный учитель Ван ел из какой-то старой плошки (он говорил, что он настолько уважаемый человек, что может позволить себе носить что угодно и есть из чего угодно), мне же он выдал из своих бездонных сундуков весьма изысканный «посудный комплект». И только теперь до меня дошло. Он тогда относился ко мне так же, как я сейчас отношусь к этому коту. По принципу: «Мой кот (или мой ученик) должен есть из самой красивой миски». В общем, когда я смог прекратить хохотать, я извинился перед продавщицей, объяснил, что я не сумасшедший, расплатился, забрал мешок с кормом, миску и вышел на улицу. Кот был на месте. Я вспорол мешок (уже много лет я не выходил из дому без ножа), насыпал немного корма в ладонь, попробовал сам (должен же я знать, чем кормлю зверюгу) и протянул остаток коту. Тот очень аккуратно взял корм с ладони и принялся есть. Когда он доел, я положил пакет на плечо и мы отправились домой. Было похоже, что у меня появился кот. Как я буду его звать я пока не знал. Ну, не Мишей же. Хотя, почему нет, я ведь тоже немного Миша.

Кот оказался «волшебным», я бы даже сказал «учительским»: он дал мне урок Гун-Фу. Когда он в очередной раз «завис» в прыжке, пытаясь сбить передней лапой муху в полете, я вдруг вспомнил вопрос, который в раннем детстве задал мне дед: «Чем бьет тигр, когда бьет лапой?» Он не ожидал, что я отвечу на этот вопрос, он просто велел мне думать. Мне думать над таким мелочами было некогда, мне хотелось бегать и прыгать вместе с соседскими мальчишками (что у меня плохо получалось, потому что меня все время заставляли тренироваться), а не думать про всякую чепуху.

Поэтому про дедов вопрос я сразу забыл. Дед же больше не спрашивал. То ли тоже забыл (в чем теперь я сильно сомневаюсь, ибо на память он не жаловался и ничего из того, что считал важным никогда не забывал), то ли ждал, пока я сам пойму. Ну вот, не прошло и тридцати лет… Или все-таки уже прошло?

Теперь глядя на кота (который, исключая, разумеется, раскраску, есть несомненно точная «модель» тигра в масштабе примерно 1:10), я понял, что имел в виду дед и мог ответить на его вопрос.

Все было просто: тигр бьет тигром. Я смотрел на кота Мишу и точно видел, что он бьет не одной лапой, а всем котом, вплоть до роскошных усов. Получается это у него за счет исключительной мягкости. Обычный человек так не может, потому что у него тело жесткое и оно не пропускает через себя силу и энергию. Поэтому для человека удар рукой означает именно удар рукой. У кота же как бы вовсе нет лапы, он не обращает на нее внимания потому что бьет не ею, а всем телом, всем своим естеством, бьем всем котом. А лапа всего лишь выводит наружу всю эту целостную силу. И чем меньше лапа будет в этом участвовать, чем меньше ее будет, тем меньше она будет тормозить удар и тем сильнее он получится.

Вскоре «волшебный» кот «расплатился» за свою кормежку. Причем, расплатился по-королевски – идеей. Дело было в том, как он ел. Английский язык бедный, в нем для обозначения важнейшего процесса еды есть всего одно слово «to eat», что означает «есть». Есть, правда, еще пара слов, например «to fress», означающее «жрать», но им почти не пользуются, да и само слово не английское, кажется, оно происходит из немецкого. Я, как человек, любящий хорошо поесть, интересовался. В общем, бедный язык.

То ли дело русский. Когда мой советский ученик Володя, которому я обязан тем, что говорю по-русски, хоть и с заметным акцентом, но как образованный человек, а не как вьетнамец, закончивший подготовительные курсы, услышал, как я говорю «кушать», он тут же провел для меня ликбез. Перед этим он даже объяснил что такое «ликбез».

Оказалось, что в русском языке основной «ряд» для обозначения процесса питания примерно такой: «кушать – есть – жрать». А «не основной» меня просто потряс: вкушать, потреблять, лакомиться, питаться, поглощать, лопать, трескать, уписывать, уплетать, набивать брюхо, закусывать, перекусывать, столоваться, трапезничать. Был и отдельный «ряд»: завтракать, полдничать, обедать, ужинать. Тут были даже выражения, связывающие желудок с душой: «не могу есть: душа не принимает»; «поел, отвел душу»

Так вот, когда я смотрел, как кот «кушал», у меня возникла идея. В последнее время у меня стало появляться все больше пациентов. И среди них было немало богатых дам, для которых лечение было не столько лечением, сколько способом «культурно и с пользой» провести время. Так вот, их очень заботили собственное здоровье и сохранность фигуры. И потому они постоянно спрашивали меня, что им «кушать» и вообще что им нужно делать, чтобы всегда быть здоровыми и красивыми. Вот с подачи кота Миши я и решил написать «краткие наставления», чтобы сто раз не повторять одно и тоже.

«Кормите человека правильно, и вы сделаете его добродетельным и эффективно работающим; кормите его неправильно, и он превратится в грубое неразумное животное, пессимиста, преступника, а может статься, и в инвалида. Случаются, конечно, исключения из этого правила, но они редки. Правильно подобранная диета очень помогает человеку быть человеком, а затем из человека превратиться в сверхчеловека; неправильная диета может низвести человека до уровня грубого животного.

Вы сами должны тщательно изучить, какая еда лучше всего поддерживает ваше физическое тело и позволяет вашему уму быть спокойным и чистым. При любых обстоятельствах надо стараться избегать той пищи, что вызывает запоры или же делает вас беспокойным.

Кроме того, пища, которую принимает ученик, должна быть как можно более чистой. Таковой считается пища, заработанная честным путем, приготовленная и поданная с любовью и преданностью Богу».

Чандра Свами Удасин, «Зеркало блаженства» [11]