Текст книги "Возвращение «Летучего голландца»"

Пламя надежды

Утром, проснувшись возле погасшего костра от холода, Быков выбрался из мешка, чтобы подбросить дров. Первое, что он увидел, продрав слипшиеся от инея глаза, это громадного белого медведя, застывшего в угрожающей позе. Голова его была опущена, шея сильно вытянута. Глядя на человека, он несколько раз переступил с одной лапы на другую, потом косо открыл пасть и пошел вперед.

Единственное, что сумел придумать Быков, находящийся в пяти шагах от зверя, это подхватить рюкзак Модести и поднять его над головой. Где-то он читал, что стоящий во весь рост человек воспринимается четвероногим хищником как существо более высокое, а следовательно, очень вероятно, что и более сильное. Даже поднятая палка как бы увеличивает рост человека, заставляя зверя отступить.

Похоже, рассуждения Быкова оказались правильными, потому что увиденное пришлось медведю не по нраву. Издав глухое ворчание, он приготовился подняться на задние лапы – явно намереваясь помериться с человеком ростом, а потом и силами. Допустить этого было нельзя. Сравнение оказалось бы не в пользу Быкова, поэтому, не давая медведю встать на дыбы, он закричал и пошел вперед, продолжая подпирать рюкзак макушкой.

Медведь развернулся на сто восемьдесят градусов и припустил галопом, виляя толстым задом.

– Ничего себе, – пробормотал Алекс, протирая глаза. – Я сплю? Это действительно был белый медведь? Или белая горячка?

– Успокойся, – сказал ему Быков. – Это был всего лишь медведь.

– Всего лишь? – возмутилась Модести. – Ты говоришь так после того, как прочитал дневник бедного Шу-у… Шу-ры-ги-на?

Выговорить фамилию ей удалось только в несколько приемов.

– Думаю, мы видели потомков тех самых мишек, которых завезли сюда в научных целях, – задумчиво сказал Алекс. – Помните, самка забеременела? Анжела, кажется…

– Анжелика, – поправил Быков. – В таком случае, тут успешно прошла смена двух поколений. Белые медведи живут лет двадцать. Тот, который к нам забрел, не показался мне старым.

– На белом меху седина не видна, – пошутила Модести.

А может быть, она действительно так считала.

– Нужно убираться отсюда, – сказал Быков. – Чем скорее, тем лучше. Я даже завтраком готов пожертвовать.

Алекс присел на корточки над раскуроченным свертком с котиковым мясом.

– Вот что привлекло косолапого, – определил он.

– По-моему, белые медведи не косолапят, – заметил Быков.

– Это не делает их соседство более приятным и безопасным, – сказал Алекс. – Отныне будем закапывать объедки в снег, а провизию оставлять в емкостях, чтобы не дразнить зверье.

– Вы хотите сказать, что медведи пойдут за нами? – спросила Модести высоким, вибрирующим голосом.

– Есть такая вероятность, – неохотно признал Быков.

– Как же мы будем защищаться? Вашими дубинками их не напугаешь.

– Придумаем что-нибудь, – пообещал Алекс.

– Что, если копья сделать? – стал размышлять Быков. – Или лучше луки, чтобы держать медведей на расстоянии. Интересно, тот китовый ус достаточно гибкий? Его ведь расщепляют на тонкие пластины, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься. – Алекс неизвестно чему улыбнулся. – Нет, Дима. Луки делать мы не будем. Лучники из нас никакие, хотя я тренировался немного. Поверь, убить медведя стрелами нереально.

– Как же быть, Саша?

– Придумаем что-нибудь. Давайте собираться. Выносим из вездехода все необходимое. Потом рассортируем наши пожитки и решим, что берем, а что оставляем…

Сборы заняли не меньше двух часов. Заготавливая дрова, Быков неодобрительно косился на Алекса, который строгал ножом тонкие пластины китового уса и раскладывал их перед собой. Мод это тоже не понравилось.

– Тебе больше заняться нечем, Александр? – спросила она.

– Немного терпения, – рассеянно откликнулся он. – Я занят важным делом.

– Ты как в том анекдоте, – сказал Быков. – Где сидит бегемот в луже, бьет по воде и пузырями любуется. Бегемотиха ему: «Мол, сводил бы деток на болото, там трава сладкая». А он ей: «Ага, сейчас все брошу и побегу ерундой заниматься!»

– Я ничего не поняла, – призналась Модести.

– Это не страшно, – заверил ее Алекс. – Потом все узнаете.

Наконец, собрав потяжелевшую поклажу, путешественники отправились дальше. Спускаясь к берегу, Быков оглянулся, чтобы бросить последний взгляд на оранжевый вездеход и заморгал глазами. На пригорке расположились два белых медведя, следящих за их уходом.

– Они пойдут за нами, – тоскливо произнесла Модести.

– Несомненно, – согласился Алекс. – Вот что, друзья. Пора перестроить наши ряды. Дима пойдет первым, Мод останется в середине, а я займу место в арьергарде.

– Это что-то меняет? – спросил Быков.

– Всему свое время, – загадочно произнес Алекс. – Ни о чем не беспокойтесь. Просто положитесь на меня.

Не беспокоиться не получалось. Трудно было сохранять спокойствие и не озираться поминутно, когда выяснилось, что мрачный прогноз Модести сбылся. Медведи действительно преследовали путешественников, постепенно сокращая дистанцию. Даже издали звери выглядели грозными и огромными, особенно когда открывали красные пасти и вздыбливали шерсть на холках.

– Ничего, ничего, – приговаривал Алекс. – Они уже свои пилюли получают. Скоро лекарство подействует.

– Какое лекарство? – удивилась Модести.

– Что это они все время по дороге подбирают со снега? – спросил Быков.

Алекс лишь усмехнулся. Через некоторое время с медведями начали происходить странные вещи. Они стали останавливаться, кружить на месте и рычать, но не устрашающе, а скорее тревожно.

– Давайте их хотя бы снимем напоследок, – предложила Модести. – Люди найдут камеру и узнают, как мы погибли.

– Ни в коем случае, – возразил Алекс. – Иначе у нас обязательно возникнут проблемы с обществами защиты диких животных, которыми ты нас пугала.

Медведь, шедший первым, упал на снег и принялся кататься с бока на бок, издавая душераздирающие вопли. Очень скоро его примеру последовал второй собрат.

– Пойдемте отсюда, – попросила Модести. – Не могу этого видеть и слышать. Ты их чем-то отравил, Александр?

– Кто-нибудь из вас читал «Таинственный остров»? А «Сказание о Кише»?

Американке названия этих книг ни о чем не говорили. Зато Быков покачал головой, досадливо щелкая языком:

– Как же это я не догадался? Ну конечно, шарики из замерзшего жира…

– О чем это вы? – подозрительно спросила Модести, заставляя себя не оборачиваться на медвежий рев.

– На Северном полюсе так охотятся на хищников, – пояснил Алекс. – Берутся узкие пластинки китового уса, заостряются по концам, скатываются в кольцо и сжимаются. – Он спрятал пластину в кулаке и разжал ладонь, демонстрируя сказанное. – Охотник берет кусочек тюленьего, допустим, жира, делает в нем выемку, закладывает ус и накрывает другим кусочком жира. На таком морозе комок быстро застывает, а в желудке у зверя оттаивает и…

Не договорив, Алекс кивнул на медведей, терзаемых страшными мучениями.

– Они умрут? – печально спросила Модести.

– Насколько я помню, Киш приближался к жертвам и поражал их копьем, – сказал Быков. – Это значит, что сами по себе ранения не смертельны, а только крайне болезненны.

– А еще это значит, что медведи получили урок и больше к нам не сунутся, – сказал Алекс.

– Или, наоборот, преисполнятся жаждой мести.

– Пойдемте отсюда! – почти закричала Модести. – Я этого не вынесу. Вы хотите, чтобы у меня началась истерика?

Мужчин это напугало сильнее, чем если бы медведи вдруг оправились и бросились на них. Налегая на лямки, они поволокли вещи дальше и к вечеру возобновили выбранный маршрут вдоль океана. За несколько последующих суток на глаза им не попалось ничего необычного и примечательного. А потом путешественников ожидала волнующая встреча с большой стаей пингвинов, и все утро они посвятили съемкам очередного репортажа. Ближе к обеду умильные птицы вдруг утратили всякий интерес к людям и, нахохлившись, стали сбиваться в кучу на дне широкой ледяной расселины.

– Скорей! – воскликнул Быков. – Нужно срочно искать убежище.

– От чего? – заволновались друзья. – Что случилось?

– Пока ничего. Но скоро будет буран, и тогда на открытом месте нам не поздоровится. Пингвины всегда держатся рядом во время метели, чтобы не потеряться и не замерзнуть поодиночке.

Все трое одновременно посмотрели на тучи, быстро приближающиеся со стороны гор. Поднимался ветер, гоня по льду снежные волчки. Путешественники увидели впереди высокую гряду обрыва и направились туда почти бегом, сколько хватало дыхания и сил.

Они успели вовремя. Ледяная стена не только прикрыла их от ураганного ветра, но и таила в себе широкий грот, темнеющий в молочной пелене, которая уже застилала окружающий мир.

Пробравшись туда по торосам, наши герои с изумлением обнаружили, что видели не вход в пещеру, а выступающую изо льда корму старинного корабля с резными львами, держащими щит с крестом. Как видно, недавно здесь обрушился кусок обрыва, скрывавший до сих пор вмерзшее в берег судно. Протиснувшись между деревянным корпусом и ледяной стеной, трое друзей оказались в полной безопасности.

– Чего-чего, а дров здесь хватит, – сказал Быков, уважительно щупая почерневший от времени борт.

– Это древняя реликвия! – сказала Модести. – С нашей стороны будет варварством, если мы повредим корабль.

– Опасаешься общества защиты голландских кораблей? – засмеялся Быков.

Алекс не улыбнулся, а лишь нахмурился.

– Голландских? – переспросил он. – С чего ты взял?

– Когда я читал книги о морских приключениях, там постоянно встречались парусники Ост-Индской компании в Голландии. Я запомнил герб по картинкам. Такие же львы со щитом и три буквы: «ю», «оу», «си»… Постой, Саша! Уж не думаешь ли ты?…

Быков не договорил. Алекс пожал плечами и сказал:

– Все может быть. Корабль голландский, он вполне мог попасть сюда тем же путем, что и мы. То есть от мыса Доброй Надежды, который так и не обогнул капитан «Летучего голландца».

– Вы как маленькие мальчики, – вздохнула Модести. – Никак не наиграетесь в пиратов и приключения.

Смутившись, мужчины занялись более подобающим для себя занятием, разведя костерок и открыв банку тушенки и еще кое-что, о чем здесь упомянуто не будет, дабы читатель не обвинил автора в потворстве человеческим слабостям. Обед плавно перешел в ужин, ужин – в сон, а утром над Антарктидой вновь сияло солнце, и ослепительный снег благоухал свежестью, а пингвины весело катались с горок и прогуливались по белому пляжу.

Но мужчин манили другие развлечения. Первым делом они продырявили консервную банку, сунули туда фитиль из скрученного бинта, напихали куски жира и подожгли. Затем, оставив Модести хранить костер, они протиснулись в пещеру глубже и забрались внутрь корабля сквозь пролом в правом борту. Некоторое время она видела отблески их светильника, а потом осталась одна и, признаться, была этому рада, потому что у нее были свои надобности, делиться которыми с мужчинами ей абсолютно не хотелось.

Дожидаясь возвращения Быкова и Алекса, Модести выбралась на солнце и чуть не села на снег от неожиданности. Примерно в пяти или шести милях от берега медленно и важно двигался большой современный корабль, в котором лишь специалист узнал бы ледокол, а с Модести было довольно и того, что она увидела.

Прыгая, как обезьяна, она принялась вопить и размахивать руками так, что переполошившиеся пингвины поспешили податься на поиски другого пристанища. Разумеется, крики Модести никак не могли быть услышанными с ледокола, но зато они достигли ушей мужчин, которые так быстро, как только могли, явились ей на выручку. Узнав, в чем дело, Алекс бросил на снег толстую потрепанную книгу и воскликнул:

– Канистру, Дима! Я начинаю рубить дрова, а ты, Мод, оттаскивай вещи подальше. Сейчас здесь будет жарко.

Замысел его был понятен и не требовал обсуждения. Быков достал канистру с бензином и, приподнимаясь на цыпочки, принялся крушить топором дощатую обшивку кормы. Алекс тем временем выламывал из корпуса доски и складывал на снегу, периодически сбрызгивая бензином. Модести проворно убирала пожитки, не забыв прихватить и книгу, найденную на корабле.

Ледокол уже поравнялся с ними и продолжал движение вдоль береговой черты, когда пламя разгорелось и стало жадно облизывать выпуклости кормы, пробуя их на прочность и на вкус. Когда в огонь полетела канистра с остатками бензина, раздался хлопок и жаркие языки поползли выше.

– Теперь тряпки, – скомандовал Алекс. – Все лишнее в огонь. Нам нужно побольше дыма.

Они засуетились и забегали, сжигая вещи, которые еще недавно представлялись им бесценными. На кон были поставлены их жизни, но каждый понимал, что если ледокол пройдет мимо, то смерть все равно неминуема. От холода ли, от голода, от отчаяния… Разве пережили бы они такой удар судьбы!

– Остановился, – сказал Быков, утирая слезящиеся глаза. – Сейчас там спустят шлюпки на воду…

– Снегоходы на лед, – поправил Алекс, и все трое расхохотались, как будто никто из них в своей жизни смешнее шутки не слышал.

Им было не просто тепло, а жарко. Корабль, поначалу сопротивлявшийся огню, окончательно сдался и полыхал так, что клубы дыма доставали до самых небес.

Корабль стоял, а помощь все не приходила и не приходила. Не зная, чем себя занять и как убить невыносимо замедлившееся время, Модести открыла тяжелую книгу. На нее пахнуло стариной и пыльной горечью. С некоторым удивлением и уважением она увидела, что титульная страница заполнена не печатными буквами, а рукописными, выведенными весьма искусно, с такими петлями, засечками и хвостами, что не сразу и разберешь.

Кapitein voor de Verenigde Oostindische Compagnie…

– Ты был прав, Дима, – сказала Модести. – Корабль принадлежал именно Ост-Индской компании. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что здесь написано «Captain for the Dutch East India Company». А звали его… Шит! – Модести нервно потерла висок под шарфом. – Мальчики, кто-нибудь помнит, как звали капитана?

– Морган, – ответил Алекс, не сводя глаз с ледокола.

– Не нашего капитана. Другого.

– Какого? – спросил Быков, тоже вглядывающийся вдаль.

– Капитана «Летучего голландца», – сказала Морин. – Тут написано: Hendrick Van der Decken. Это он?

Головы мужчин повернулись к ней. Быков осторожно сглотнул и так же осторожно спросил:

– А название корабля… Оно там есть?

Морин посмотрела на страницу и утвердительно кивнула.

– Да. «De Vliegende… De Vliegende Hollander».

– «The Flying Dutchman», – тихо перевел Алекс и посмотрел на пламя, которое бушевало на месте обвалившейся кормы, все глубже вгрызаясь в деревянное нутро корабля.

– Если в тех бочках, что мы видели в трюме, действительно порох… – пробормотал Быков.

В следующее мгновение он и Алекс схватили Модести за обе руки, и они побежали. Взрывы их не настигли. Горелые деревяшки и дымящиеся головешки разлетелись вокруг, испятнав снежный покров. В небо взмыли чайки, истошно крича о том, как достали их эти двуногие создания, от которых нигде покоя нет.

– Только что мы сожгли свою славу и кучу денег, – пробормотала Модести. – Это была бы сенсация века.

– Это и есть сенсация! – оживился Алекс. – Димка! Хватай камеру и снимай наш последний репортаж в Антарктике. А вначале – крупным планом – корабельный журнал. Потом пожар и…

– Снегоходы! – выкрикнул Быков, устремляясь за видеокамерой. – Они уже едут, и начнем прямо с них. Счастливое спасение троих искателей приключений и все такое. «Летучий голландец» существует. Мы его нашли и готовы предъявить доказательства. Мод, раскрой журнал на первой странице, пожалуйста. – Он навел на нее объектив. – Читаем вместе. Смелее! Тут все – чистая правда!