Текст книги "Киев – Москва. Расхождение"

После смерти старшего брата Вячеслав со всей поспешностью устремился в Киев и воссел на подобающий ему по закону престол.

Но уже никого не сдерживал ни закон, ни соответствие статуса претензиям. Достаточно было внешней видимости закона, в которую можно облечь любое действие.

Через месяц Всеволод Ольгович Черниговский с дружиной вошел в Киев и сместил Вячеслава.

Для понятности: внук Святослава Ярославича сместил внука Всеволода Ярославича. А потому что Святослав был старше своего брата Всеволода. Чей дед старше – того и пряник. Так что его дети – и дети его детей – по лествичному праву имеют преимущество над детьми и детьми детей Всеволода Ярославича. Как вы понимаете, лествичное право в третьем поколении работать уже перестает, а если примешать к нему отчинное право – то пора вводить институт юриспруденции, который будет вести тяжбы вечно. Н-но – время было не то…

Кто силен – тот и прав. А законные аргументы в такой мозаике мы всегда подберем.

И Вячеслав удалился в свой Туров. Еще слава Богу, что свое ему осталось.

А через три года умер в Переяславле Андрей Владимирович – и Всеволод произвел очередную рокировку. Свергнутого им Вячеслава Владимировича перевел из его Турова – в Переяславль: не впервой ему там. Ну, отчасти в утешение, отчасти в обещание Киева после себя.

А своего сына Святослава Всеволодовича поставил Всеволод княжить в Турове.

Это перемещение мгновенно нажило ему активных врагов. С одной стороны – родных братьев младших, Ольговичей. А с другой стороны – братьев двоюродных, сыновей его дяди Давыда, старшего брата его отца Олега, – Давыдовичей. И те и другие полагали, что имеют прав больше, чем Вячеслав, а уж особенно младший на поколение Святослав. Одни – братья, другие – старшей ветви.

Они объединились и пошли на Переяславль. Своего сажать. Не получилось, отогнали. Собрались с силами и пошли уж прямо на Киев.

Перед лицом серьезной опасности, можно и престол потерять, Всеволод переманивает на свою сторону Изяслава, самого сильного и активного из Мстиславичей. И побеждает.

А почему Изяслав Мстиславич, изгнанный из Новгорода, ненавидящий Мономашичей, вдруг изменил союзникам? А потому что Всеволод Киевский был женат на его сестре. Про ночную кукушку мы не будем, но все же сближает. Чуть легче найти согласие.

Результат – вы будете смеяться, но Вячеслава снова вернули обратно в Туров. Просто регулярный маршрут. Ну не климат ему был в Переяславле.

Святослава Всеволодовича пересадили оттуда на Волынь. (Кого и куда оттуда убрали? Вам не надоело?..)

А Изяслав Мстиславич, цепкий и жесткий, как репей, прочно сел в Переяславле.

Братьям же Давыдовичам Всеволод еще раньше пожаловал княжество Черниговское, что временно удовлетворяло их аппетиты.

Юрий Долгорукий также воевал с Всеволодом, Мстиславичи и Мономашичи безусловно участвовали в этой распре: по итогам сын Юрия ушел с Новгорода, а сел туда сын Всеволода.

…Семь лет княжения Всеволода Ольговича прошли в беспрерывных конфликтах, создании все новых политических комбинаций – и военных походах.

В 1146 году, перед смертью, Всеволод объявил своим наследником брата Игоря Ольговича, князя Новгород-Северского.

А Изяслав Мстиславич в Переяславле? Ничего не получил. Кроме толчка к активным действиям.

И нельзя сказать, чтоб он сам толкнулся. Киевляне Всеволода покойника не любили – за самоуправство и небрежение к их нуждам. А Игорь, заключая с народом ряд (договор) после интронизации, обещал тиунов, администраторов княжьих то есть, сменить, а народ держать в любви и заботе. Но – иннаугурационные обещания не сдержал. Частая практика.

В результате киевляне (уж будьте уверены – не ремесленники или торговцы, а лучшие люди от бояр) предложили Изяславу княжить в Киеве. Опять же: из Переяславля, Мстиславич.

Изяслав собрал дружину, и Игорь собрал. Мобилизация сторон как правило проходит симметрично.

Игорь был разбит через две недели княжения, в разгар сражения его дружина перешла на сторону Изяслава. Через четыре дня его поймали в болотах, привезли в Киев и посадили в поруб.

Потом его постригли в иноки в монастыре, потом открылся план убийства Ольговичами князя Изяслава, и народ с веча повалил в монастырь, выволок Игоря и убил.

Часть третья. Линия перегиба

Это момент чрезвычайной важности. Ему необходимо уделить первостепенное внимание.

За Киевом к моменту княжения Изяслава было уже восемьдесят лет милой традиции: они могли выгнать одного князя и позвать другого. Как в 1068 выгнали Изяслава Ярославича и посадили Всеслава Чародея. В 1113 – взбунтовались и призвали Мономаха вместо Давыда Святославича, чья очередь была по закону наследования. Так и в 1146 не захотели Игоря – и позвали Изяслава Мстиславича.

Это уже напоминает произошедшее в Новгороде. Это уже ставит князя – Великого Князя Киевского – в зависимость от Веча, а в острых случаях – и под его власть. То есть власть сильной богатой местной аристократии, ведущей гордый род от викингов – завоевателей земли и основателей Руси. Боярин здесь хозяин, здесь его родовое владение и могилы предков. А князья – они меняются. Постоянный состав – и переменный состав.

Народ же на Вече – он что? Ему обещают, ему объясняют, его призывают – и толпа поддерживает лидеров. А верхушка решает и направляет.

Вече с боярами – это не просто сила, с которой необходимо считаться. Это опасная сила. Это конкурирующая власть, которая стремится поставить тебя в зависимость.

То есть? Власть Киевского Веча и власть Киевского Князя приходят в противоречие.

А Киевская Власть сильна тем, что продолжает оказывать определенное влияние на всю Русь. Следовательно? Увеличивается влияние Киевского Веча на всю Русь. И тем самым? На всех князей русских, на всех рюриковичей.

Внимание! Очень важно! Принципиально!

В Киеве складывается вечевая олигархическая (боярская) республика по образцу Новгородской.

Бояре учитывают интересы и взгляды горожан – и строят киевскую политику, изгоняя или приглашая князя, который представляется им наиболее подходящим. И? И который будет не только вести внутреннюю политику согласно «ряду». Но и? Строить отношения с другими княжествами такие, которые будут по возможности полезны Киеву. (Вы еще не забыли, как новгородцы сменили князя, чтобы улучшить продовольственное снабжение города?)

А в Киеве – сильнейшее и старейшее боярство. И самое многочисленное. С Олеговых и Владимировых времен пошло. С большим богатством и большим чувством собственного достоинства.

Это абсолютно необходимо понимать – для понимания всех дальнейших событий, которые уже грядут.

Митрополит Киевский и Всея Руси Михаил II, грек, рукоположен в Константинополе Патриархом Иоанном IX, прибыл на Русь в 1130 году – и сразу встрял во все эти распри.

В 1134 он прибыл в Новгород и Именем Божьим удерживал новгородцев от братоубийственной войны с суздальцами. (При том, что в епископы новгородские посвятил Нифонта он.) Новгородцы, как бы это выразиться, устроили Михаилу домашний арест в резиденции епископа и отправились на войну. Митрополит их на это не благословил – но напротив. В результате уцелевшие вернулись после поражения, и почли за благо митрополита отпустить.

Семь лет тянулся скандал вокруг Переяславской епископской кафедры. Духовенство не желало выделять из ее состава новую епархию – Смоленскую. С огромным трудом Михаил рукоположил нового Переяславского епископа.

И при Киевском Князе Ярополке, и при Всеволоде Ольговиче Михаил то и дело посредничал между соперничающими князьями. Проповедовал мир, как подобает христианскому пастырю. Убеждал идти к согласию. За что, естественно, бывал подозреваем в пристрастности.

Отмечалось и то, что Михаил был склонен поддерживать того князя, кто не был в данный момент настроен дружественно к Венгрии – и напротив, дружественно к Византии. Большая венгерско-византийская война перед приездом Михаила на Русь только кончилась; отношения были напряженные; следующая большая война ждала впереди. Венгрия была довольно злым врагом. Друг моего врага – мне враг, а враг моего врага – мне друг.

Не надо упускать из виду, что присылаемые из Константинополя митрополиты совершенно естественно выполняли и функцию проводника византийских интересов. Церковь от государства отнюдь не отделялась. Интересы православной церкви были совместны с интересами Византии. Через церковь Византия посильно укрепляла свое влияние на православные страны.

Так что когда Ярополк, союзный венгерскому королю Беле II, получил от него войско к битве – интересы митрополита Константинопольского патриархата Михаила склонились на сторону его противников, Ольговичей, и частично Мстиславичей. Почему?

В этом стоит разобраться, потому что роль митрополита Михаила в нашей истории оказалась весьма и весьма велика.

Вы еще не забыли Бориса Коломановича? Лихого авантюриста, непризнанного сына венгерского царя, внука Владимира Мономаха? Король Венгрии Коломан был смертельно оскорблен демонстративной неверностью (он так полагал) своей жены. На уровне королей в то время скандальная неверность вообще иногда рассматривалась как государственная измена. И подлежала суровому наказанию. Однако обвиняемая, дочь Владимира Мономаха Евфимия, сумела на сносях бежать к отцу, где тут же и родила ребенка.

Коломан предъявил Мономаху претензию в укрывании преступницы. Но за время их супружества Мономах стал из Князя Переяславского – Великим Князем Киевским и Всея Руси, и обидчику дочери был дан ответ, приведший его в ярость. Но – бессильную ярость.

После чего Коломан возненавидел Мономаха лютой ненавистью и поклялся в мести. Ему и всем детям его нечестивым. Каковые месть и ненависть завещал сыну, ставшему королем Венгрии Иштваном II. Сам Коломан уже давно, встряв в распрю русских князей и примерясь отхватить кусок Западной Руси, был жестоко разбит. А сын Иштван всунулся воевать в очередной русской междоусобице, поддержав Ярослава Святополчича против Владимира Мономаха. В результате Ярослав погиб, а Иштвана приближенные увезли домой под угрозой низложения. Вот он вскоре и напал на Византию.

И только уже Ярополк, сев в Киеве, договорился о мире и взаимопомощи со сменившим Иштвана королем Белой II. Вдобавок он приходился Беле дядей – как брат жены Белиного дяди Коломана, ну, пусть и неверной жены, но законной.

Но тут родство поближе: Бела – наполовину русский! Его мать – княжна Предслава Святополковна, дочь Князя Киевского Святополка II, внука Ярослава Мудрого.

Ситуация сложная:

Король Бела II Слепец… мы забыли упомянуть? Его еще отроком велел ослепить дядя Коломан – чтоб обезопаситься от возможного претендента на престол; милейший был король. – Да, так вот Бела уже совсем спился, и согласно известиям – долго не протянет.

Вообще же Венгрия – держава католическая, и уже религиозно Византии враждебна.

…Тем временем в Константинополе умерла Малая Императрица Зоя, она же Добродея, внучка Владимира Мономаха. А там и муж ее Алексей Комнин, Малый Император, сын и соправитель Императора Византии (не путать с императором Алексеем I Комнином). Династический союз Киева и Константинополя распался, это имело значение.

А в Киеве Ярополка сменяет Всеволод Ольгович – и вот он уже предпринимает поход на запад, на князя галицкого – а князю галицкому помогает уже новый венгерский король – Геза II. Но Всеволод сил собрал с половины Руси, подключил себе в помощь Польшу – и венгры совместно с галицким наглецом были разгромлены наголову.

Как вы понимаете, Всеволода следует поддерживать.

Также вы понимаете, что митрополит из Константинополя – всегда еще и дипломат.

Трудности и задачи сейчас следующие. Изяслав Мстиславич остается сильной и активной фигурой – и при этом: женат он на дочери Германского короля Конрада III Гогенштауфена, а настроен тот король анти-польски, что означает косвенно в пользу Венгрии. Собственную же дочь Евфросинию Изяслав сватает за юного Гезу II Венгерского.

Для пользы Византии имеет смысл, как бы это выразиться, интриговать против Изяслава.

Кроме того – (Михаил за жизнь свою обрел в достатке политической прозорливости) – миру на Руси власть Изяслава явно бы не способствовала. Расклад сил и его характер не позволяли на мир надеяться.

При этом. Не сохранилось ни единого обвинения Изяслава в глупости. А посему отношения у них с Михаилом сложились отвратительные. И даже враждебные.

История не сохранила свидетельств происшествия. Можно найти мнения, что Изяслав прогнал Михаила с Руси, но это представляется совершенно невозможным. Главу церкви – высшего представителя Господа – прогнать? Это пахнет ересью. Отказом от Божественного покровительства. Да и, согласно большинству источников, Михаил покинул Киев раньше, чем произошла интронизация Изяслава на Киевский стол.

Обоснованнее представляется взгляд, что Митрополит Киевский и Всея Руси Михаил II выразил в подобающей ему форме категорическое несогласие с действиями Изяслава, и по факту изъявил, что все это не одобряет и терпеть не станет. Не то чтобы проклял. Но ни о каком благословении и речи быть не могло.

Произошедшее носило беспрецедентно скандальный характер! Митрополит не венчал на великое княжение вступающего князя, не благословлял – он уехал вон из Киева, и дальше, и до самого Константинополя. Из которого уже не вернется. Там и умер.

Вы еще не забыли всё, что в Части Четвертой мы писали о религии в Киевской Руси? О ритуале интронизации?

Духовенство во главе с митрополитом, сопровождаемое позади народом в лице боярства и «лучших людей», встречает князя у главных ворот города. Князь спешивается, его сопровождают в главный храм – Собор Святой Софии. Торжественная служба, молебен ведет митрополит, князь садится на престол, на него налагаются регалии, народ славит Великого Князя Киевского, церковный чин отработан в традицию; на выходе возведенный князь отделяется от свиты, спускается с паперти наземь и заключает ряд с народом, скрепляя его крестным целованием.

Об интронизации Изяслава не сохранилось ни слова. (Впрочем, будем честны, и о других не много.) Можно лишь догадываться, что митрополита заместили: либо настоятель главного храма Руси – Святой Софии, либо настоятель старейшей Десятинной церкви, она же Храм Успения Пресвятой Богородицы, построенный еще Владимиром Крестителем в конце Х века; либо еще кто из старших священников киевских; вряд ли для того приглашали ближнего к Киеву епископа Юрьевского Дамиана. Но такая замена лишает ритуал подлинной легитимности. Некоторая натяжка, так сказать.

Каковы последствия такого ущерба для легитимности Князя Киевского? А такие, что можно его не совсем признавать. Есть повод, который при желании можно считать причиной. «Князь-то ненастоящий!» Это изрядный аргумент в глазах завистников и недоброжелателей, особенно – в глазах конкурентов.

Чувства же истинно верующих должны были претерпеть это как оскорбление. Церковью пренебрегли!

Через год пребывания в таком не совсем уверенном, не сосем легитимном положении Изяслав решает обратиться к опыту предка. Ярослава Мудрого. И созывает Русский Епископский Собор.

Съезжаются девять епископов. И Киевский Князь вносит предложение. Избрать митрополитом монаха Зарубского монастыря Климента Смолятича, ученого человека и схимника.

И безо всякого участия Константинополя. Прямо указывает: константинопольские митрополиты дорого нам обходятся, а через них Византия стремится осуществлять свою власть над Русью. Что нам накладно и против интересов.

Шестеро епископов соглашаются с главой государства. А трое встают на дыбы. И особенно рукоположенный ранее Михаилом епископ Новгородский Нифонт.

…Начался предпоследний этап величия и процветания стольного града Киева.

Знаменитые слова Джона Донна о том, что человек не остров и не сам по себе, повторяют не первый век. Но скорее – элегически, философски, в эдаком экзистенциальном смысле, не вдумываясь в бытовую конкретику.

Человек – это больше, чем он сам. И это не только окружающий воздух, которым он дышит, пища, которая растет на поле или бегает в лесу, одежда, которая укрывает тело, или дом, который спасает от непогоды и врагов. И даже не деньги, которые позволяют приобрести это все, абсолютно необходимое для жизни любого человека – и улучшить его жизнь во всех смыслах.

Человек – открытая система. И составляет единое целое с ближайшим окружающим пространством. Забирает из воздуха кислород и выдыхает углекислый газ. Потребляет пищу и отдает почве шлаки. Движется по земле – без движения умрет. Сражается за свой участок – без пищевых растений и убитых в пищу животных не может жить. Растит детей – без них не продлится род. Нерасторжимое целое. Расторгни – человек не сможет жить и умрет. Как биологическая особь – элементарно умрет. Уж не говоря о гибели личности или члена социума.

И точно так же человек не может выжить без других людей. Которые его одевают и кормят, учат и защищают. Только с ними вместе можно оборониться от врагов, добыть крупного зверя, из них можно найти себе супруга. Без других людей – человек животное, и он беззащитен и беспомощен.

Почему мы так много и так надоедливо, наверное, говорим обо всех этих браках, родственных связях, сестрах и дядьях, женах и внуках? Потому что князь – не сам по себе. Его семья, его родня, его клан, его связи через браки детей и сестер – это все он. Продолжение его сущности и его смысла. Они в той или иной степени – определяют его возможности. Его расчеты на помощь или ожидания вражды. Они помогают построению союза, делающего его сильнее конкурента – или, не дай бог, обрекают на одиночество, в котором он становится слабым и зависит от всех сильных.

И когда ты рассматриваешь какого-либо исторического героя, стараясь понять его поступки – ты не сможешь понять его мотивы, рассматривая его изолированно, просто как данного человека плюс титул и должность.

Ты не можешь срезать гриб и повертеть перед глазами. Ты должен тщательно, внимательно и осторожно вытаскивать его со всей грибницей – и тогда рассмотреть нити, связывающие его с землей и ее соками. Он един с почвой, на которой вырос. Ты прослеживаешь связи – и обнаруживаешь родных ему людей, и тебе становятся понятнее мотивы его действий – движений представителя всей этой родственной грибницы. Не только своего княжества, но и дальних держав, куда протянулись нити его крови, его генов.

Он планирует, что и как передаст своим сыновьям. Он рассчитывает, чем обернется замужество его дочерей за тем или иным владыкой. Он уверен, что его поддержат братья – и вдруг случается наоборот, и вспыхивает страшная братская вражда: ищи, что именно и почему они не поделили, отнюдь не все лежит на поверхности, но всему есть сочетание причин.

Чтобы понять малое – необходимо знать многое. Иначе нет знания, а понимание невозможно тем паче – только бессмысленные картинки истории разных мест и времен.

Часть четвертая. Трижды Долгорукий и его главная война

Почти сразу после утверждения в августе 1146 на Киевском престоле Изяслав выдал свою юную сестру Евфросинью Мстиславну за столь же юного короля Венгрии Гезу II, коронованного по смерти Белы. Все политические предвидения митрополита Михаила сбылись в точности: Изяслав обрел в Венгрии верного союзника. Не менее шести походов на русских князей – противников Изяслава – совершил новый родственник. (И заметим: как только Изяслав умрет – Геза мгновенно станет равнодушен к интересам Киева, ноги его тут больше не будет.)

В 1147 году началась обширная европейская распря между Византией в союзе с Венецией и немецким королем Конрадом III с одной стороны – и королем Сицилии Рожером II в союзе с французским королем и Римским Папой с другой стороны. Венгрия с королем Гезой II – разумеется примкнула к анти-Византийской коалиции. Так вот – Киев Изяслава Мстиславича был к той коалиции причастен, ибо помощь родственников подразумевалась обоюдная. Именно это и пытался предотвратить митрополит Михаил II!

Далее последовали годы войн, где Венгрия причинила Византии, духовной метрополии Руси, столько зла, сколько сумела.

Непрестанные битвы с князьями-конкурентами не позволяли Изяславу помочь союзникам делом. Не до чужих бед было – своих хватало. При этом – Изяслав был ловок получать свою выгоду, избегая затрат.