Текст книги "Лютый, властный, любимый"

Глава сорок третья

Альтан молчал, и Теона замерла у его ног, боясь дышать.

Страшно признаться, но пугало не наказание, а отказ. Если муж скажет «нет», ничего ужасного, конечно же, не произойдет. Только тогда он не простит, сколько бы раз не говорил, что прощать не за что. Потому что когда все хорошо, Альтан не выглядит таким чужим и отстраненным. Когда все хорошо, он берет ее на руки, ласкает и целует.

Теона чувствовала, что виновата. И неважно, в чем. Она с самого начала знала, что у Альтана тяжелый характер, и приняла его таким, какой он есть. И нехитрые правила она помнила прекрасно. А еще ценила отношение мужа: он ей доверял, уважал ее желания, никогда не судил сгоряча. И сегодня, пока она тешила гордыню, Альтан разбирался с Ли – нашел его, выяснил все, выгнал. Почему же она всегда думает только о себе?

Ей не хотелось угодить. Вернее, и угодить тоже, но не это главное. Ей хотелось стать для Альтана тем же, кем он стал для нее. И если когда-то он противился этому, то теперь Теона отталкивала его сама. Кому она пытается доказать, что умеет все на свете? Зачем?

Теона думала об этом, оставшись одна. Она победила, визит гостей прошел идеально, как она и хотела. И Альтан поблагодарил ее, вполне искренне. И что? Почему на душе скребут кошки, а муж воротит взгляд, полный сожаления? Дело вовсе не в платье, и оплошность не загладить поцелуем. Пусть не сразу, но Альтан простит, однако осадок останется – и у него, и у нее.

– Ты не понимаешь, о чем просишь, – медленно произнес Альтан. – Мы у опасной черты. Ты воспринимаешь все, как игру, а я могу и не сдержаться.

– Понимаю. – Теона задрала голову, ловя его взгляд. – Не сдерживайся.

Она не кривила душой. Альтан только и делал, что заботился о ней: оберегал, дарил удовольствие. Если она хочет того же для него, она должна принять его правила. И это несложно, потому что Теону бросало в дрожь, когда она вспоминала подробности предыдущих наказаний. В сладкую предвкушающую дрожь, от которой тепло разливалось внизу живота и между ног. И уж, тем более, она не верила, что муж может сделать с ней то, чего она не выдержит.

Возможно, Альтан прочитал все это в ее взгляде, потому что больше он ни о чем не спрашивал. И не возражал.

– Раздевайся, – велел он.

– Здесь?! – вырвалось у Теоны.

Она тут же прикусила язык, и Альтан одарил ее насмешливым взглядом.

«И ты уверена, что сможешь подчиняться?»

«Смогу!» – дерзко «ответила» она, лихорадочно нащупывая застежку на платье. Вскоре оно соскользнуло с плеч, а вслед за ним и нижняя сорочка. И чего она, собственно, боится? Единственный мужчина, которому дозволено без стука заходить в ее покои – муж. Элину она уже отпустила, и, значит, их никто не побеспокоит.

Альтан откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. Его взгляд обволакивал, заставлял трепетать в предвкушении. Теона переступила с ноги на ногу, шмыгнула носом. Сердце билось в груди, как сумасшедшее. Сейчас… уже скоро… Что же он придумает?!

Альтан медленно вытащил из кармана шарф. Кажется, тот самый, что он уже использовал, как повязку на глаза.

– Назови слово, которое меня остановит.

– Слово? – переспросила она растерянно.

– Да. – Альтан лениво встал, ногой откинул одежду в сторону, обошел Теону по кругу. – Слово, которое не будет похоже на «все», «хватит» или «больше не хочу». Ты произнесешь его, кода почувствуешь, то не можешь терпеть, и я остановлюсь.

Слово… Его остановит какое-то слово? Ох, не все ли равно? Она точно знает, что никакие слова им не нужны.

– Суфле, – произнесла она первое, что пришло на ум.

– Хорошо, – согласился Альтан. – Суфле.

Он завязал ей глаза, и Теона почувствовала, как теплые губы коснулись шеи. Поцелуи приятно щекотали кожу, а потом Альтан… укусил.

– А-а! – взвизгнула Теона, дернувшись.

Язык лизнул пострадавшее место. Пальцы сомкнулись на сосках и сжались, заставляя ее встать на цыпочки и прогнуться в пояснице.

– А-ах…

Ладони огладили плечи.

– Сделай шаг. Еще. На колени.

Теона подчинялась коротким приказам, и ее потряхивало. Колени коснулись мягкого ворса.

– Руки за спину.

На запястье что-то легло. Веревка? Платок? Альтан стянул ей руки, и Теона вынужденно развела ноги и откинулась назад, чтобы сохранить равновесие.

– Жди.

Она дрожала, но не от холода. В комнате было тепло, а на полу лежал ковер. Теона прислушивалась к тишине: Альтан ступал так легко, что она не поняла, ушел он или остался. Она старалась не думать, что будет, если в гостиную все же кто-нибудь войдет. Это не ее забота. Определенно – не ее. Она доверилась, подчинилась. И за все отвечает муж. Он точно знает, что делает.

Ждать пришлось долго. У Теоны затекли и руки, и ноги, но она не шевелилась и не меняла позу. Темнота и тишина давили, заставляли нервничать. Это и есть наказание?

Что-то мягкое, почти невесомое, коснулось соска. Теона чуть не заорала от неожиданности.

– Ми… милорд? – спросила она, заикаясь.

– Я не разрешал тебе разговаривать.

О, как же он подошел? Бесшумно! Или все это время находился рядом?

Альтан дернул узел на затылке и снял повязку. Теона зажмурилась и хотела потереть глаза, в них ударил свет, но забыла, что руки связаны за спиной, и чуть не упала, дернувшись. Альтан подхватил ее и поднял с колен, несколькими уверенными движениями растер бедра, возвращая им чувствительность. И подтолкнул к столу.

– Выбери что-то одно, Тео.

Выбрать?! Ей снова захотелось зажмуриться, хотя глаза уже привыкли к свету. Толстый кожаный ремень, стек, деревянная расческа для волос, плеть. И нужно выбрать, что из этого пройдется по ее попе?

– Я не могу… – почти проскулила Теона. – Простите, милорд, не могу…

– Почему же? – удивился он. – Ты утверждала, что понимаешь. Или ты рассчитывала, что я уложу тебя на колени и отшлепаю, как ребенка?

– Нет! Да… То есть… Я знаю, что будет порка, милорд. – Слова давались с трудом, Теона еле ворочала языком в пересохшем рту. – Но я не могу выбрать, чем.

– Просто выбери предмет, который кажется тебе наиболее безобидным.

– Нет, – всхлипнула Теона. – Пожалуйста, не заставляйте. Выбор должен быть ваш, а я… приму любой…

Она расплакалась бы от бессилия. Альтан прав, она не умеет подчиняться! Но он может подумать, что слезы от страха перед поркой, а это не так. Теона ждала боли – возбуждающей и очищающей.

Альтан подал ей стакан воды – поднес к губам, помог напиться. Похоже, он все же уходил, иначе откуда взялись стек и плеть, да и вода тоже? Придерживая за плечи, он обвел Теону вокруг стола и заставил лечь на него животом. Теперь все страшные предметы находились перед ее носом.

– Не закрывай глаза.

Она переступила с ноги на ногу и охнула, когда ладонь втиснулась ей между ног и надавила, заставляя развести их шире. Тяжелая рука легла на поясницу, прижала к столешнице. И…

– Ау-у-у! – взвыла Теона.

Скорее от неожиданности, чем от боли. Альтан так и не взял ничего со стола, поэтому удар по ягодице оглушил.

– Ах… ых… оу… – поскуливала Теона в такт шлепкам.

– Ноги! – рычал Альтан, если она пыталась болтать ими в воздухе, пританцовывая.

И зачем мужу плеть, если он умеет так больно шлепать? Попу припекало так, как будто Теона села на раскаленные угли. И что будет, когда Альтан все же выберет, чем пороть…

Теона гордилась, что ей удалось не заплакать, когда шершавая ладонь огладила пылающие ягодицы. Муж растирал их, мял пальцами, и боль постепенно уходила. Он мазнул и по промежности, и в животе разлилось сладкое тепло.

– Не закрывай глаза.

Только поэтому Теона заметила, что Альтан взял в руки ремень. Пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не заорать «нет». Впрочем, это все равно не помогло бы. Мужа остановит только слово «суфле».

– Старайся дышать ровно, это поможет.

Он издевается? Теона уже представляла, как будет задыхаться от слез. Дышать ровно? Пусть сам попробует!

– Ох…

Первый удар лег поперек ягодиц… и оказалось, что это не так уж и больно. Альтан выждал, прежде чем ударить снова. Теона зашипела сквозь зубы – и сделала глубокий вдох и выдох. Следующий удар она приняла на вдохе, крепко сжимая кулаки. Альтан не спешил и, кажется, не стремился заставить ее орать от боли. Боль была, но умеренная, вполне терпимая, пропекающая до внутренностей. Теона старательно дышала, концентрируясь на этом, а не на жестких ударах ремня, и вскоре ей стало казаться, что боль равномерно распределяется по телу, течет волнами, согревает…

– Не закрывай глаза!

«Не могу», – хотела ответить Теона, но язык ее не слушался. Перед глазами все плыло, тело стало легким, невесомым, как перышко. И в ушах шумело так, что голос Альтана терялся, размазывался… Она уже не понимала, что он говорит.

Так хорошо Теоне было только в объятиях мамы… и мужа. Уютно, надежно… Они находились в спальне, и Альтан обнимал жену со спины, закутав в одеяло. Теона шевельнулась и глубоко вздохнула.

– Проснулась?

Альтан встал и тут же вернулся со стаканом воды. Теона жадно его осушила.

– Аль… Ой… Милорд… – Мысли все еще путались, но она хотела сказать самое главное. – Это не от боли, правда. Я… мне было так… хорошо…

– Я знаю, – улыбнулся Альтан. – Знаю, глупый мышонок. Это редкое удовольствие, которое можно испытать от боли. Ты все делала правильно, позволила мне подарить эти ощущения.

– Так все хорошо? – уточнила она.

– Все еще лучше.

– Ты больше не сердишься?

– Я и до этого не сердился. Но ты избавила меня от сомнений.

Он наклонился, чтобы поцеловать, и Теона, выпроставшись из одеяла, повисла у него на шее, не желая отпускать.

– Аль, я люблю тебя… люблю… – шептала она, когда он покрывал ее лицо поцелуями. – Прости меня, я буду стараться… слушаться…

– Не надо стараться, Мышка. – Он посмотрел на нее серьезно. – Ты и так хороша. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

Если бы Теона была кошкой, она замурчала бы от удовольствия. И она прижималась к Альтану, терлась об него, чувствуя, как пульсирует от жара плоть между ног. Попа тоже горела, и поэтому Теона вскрикнула, когда Альтан опрокинул ее на кровать.

Одно движение – и он переворачивает жену на живот, и гладит ягодицы прохладными ладонями. А потом в его руках появляется волшебное средство, которое он втирает в покрасневшую и вздувшуюся кожу, и боль с жжением чудесным образом отступают, растворяются в нежных поглаживаниях.

Альтан притягивает Теону к себе, устроившись между ее ног, и кончик члена упирается во влажную щелочку, скользит внутрь, наполняет Теону новыми приятными ощущениями.

– Да… да… – всхлипывает она, приподнимая попу.

Альтан обхватывает ее за бедра и насаживает на себя – резко, сильно. Теоне не больно – ей восхитительно. Она цепляется пальцами за простыню, крепко сжимает кулаки и прогибается в пояснице, подмахивает движениям Альтана. А он вбивается в нее, как будто окончательно потерял голову.

Все закончилось неожиданно ярко: Теона забилась в руках Альтана в сладкой истоме, опять потеряв контроль над телом. И он почти сразу же рухнул рядом, придавив ее плечом.

Отдышавшись, Теона повернулась к мужу лицом… и испугалась. В глазах Альтана стояли слезы.

Глава сорок четвертая

Альтан не понял, отчего Теона вдруг вздрогнула и приоткрыла рот.

– Что? – спросил он севшим голосом, с трудом справляясь с нахлынувшими эмоциями.

– Ты… плачешь? – пробормотала она.

– Я? – искренне удивился он.

Маленькие пальчики мазнули по щеке, и только тогда Альтан почувствовал влагу.

– Вот… – Теона показала ему мокрые пальцы. – Что-то не так, Аль?

Он слизал с ее рук собственные слезы. И целовал жену долго, жадно, словно не мог насытиться. Да так оно, собственно, и есть: она сладкая и желанная. Его идеальная истинная пара.

– Ты не ответил, – напомнила Мышка, едва отдышавшись.

– Разве? – Альтан перекатился на спину и положил руки под голову. – Все так, мышонок. Прости, если тебе это неприятно. Я все же живой.

– Так ты от счастья?

Она тихо рассмеялась, и Альтан прикрыл глаза, наслаждаясь хрустальными переливами колокольчиков в ее голосе. В Теоне все прекрасно, от макушки до крохотных пальчиков на ногах. Как глуп он был, когда отталкивал ее! Судьба свела их не просто так: Теона приняла его таким, какой он есть, с тяжелым характером и извращенными желаниями. После близости с ней действительно хотелось плакать, так нежно щемило сердце, так велико было искушение раствориться в каком-то невообразимо теплом и приятном чувстве. Наверное, это счастье?

– Определенно, Мышенька.

Теона прильнула к его груди, и он обнял ее и укрыл их обоих одеялом. Хорошо бы встать и погасить свет, но шевелиться не хотелось. Когда-то он мог делать это при помощи несложного магического плетения…

Альтан мысленно выписал знакомый узор. Порой он так развлекался: чаще всего, не задумываясь, по привычке. Ничего не происходило, кроме того, что он впадал в отчаяние, которое маскировал за дурным настроением. И сдерживался, пока вновь не забывался, как сейчас.

Свет погас.

Альтан замер и, кажется, перестал дышать. Мышка ничего не заметила, потому что уснула. Или это сделала она?

– Милая, ты спишь? – выдавил Альтан, собравшись с силами.

Мышка не шевельнулась.

Надо бы попробовать ощутить силу, это несложно, однако он отчаянно трусил. Мало ли, отчего погас свет? Прикасаться к пустоте болезненно и неприятно. И все же придется…

На кончиках пальцев вспыхнул огонь. Одной рукой Альтан прижимал к себе Мышку, а другую поднес к самому лицу… и чуть не опалил брови.

Сила… вернулась?

Он ее чувствовал… Там, где раньше была пустота, шевелилась и пульсировала энергия. Она бежала по жилам, наполняя могуществом, даря удивительное ощущение полноценности.

Сила вернулась!

Альтан заорал бы от избытка чувств, что сродни оргазму, однако рядом спала его маленькая жена. Женщина, подарившая ему чудо.

Подарившая?!

– Теона! – рявкнул Альтан, ополоумев от внезапной догадки.

– М-м? – спросила она сонно и приподняла голову. – Что-то случилось?

– Покажи мне Пата.

– Эм… Что?

Теона определенно не понимала, в чем дело. В ее голосе уже слышалась паника.

– Покажи Пата, – повторил Альтан тише. – Пожалуйста. Мне тут… почудилось… Наверное, дурной сон. Успокой меня, Мышка…

Он гладил ее по волосам, целовал пальчики, а самого трясло от ужаса. Он не предупредил жену, и она могла передать ему силу неосознанно, потому что любила. Не зря же ее так мало… Силу он чувствовал, но дракона – нет.

Теона вздохнула, и на ее ладони появился знакомый мышонок.

– Что тебе приснилось, Аль?

Адский пламень! Показалось…

– Да так… – Альтан перевел дух. – Вроде на тебя напали, отобрали тотем…

Он нес какую-то чепуху, успокаивая жену. Скажи он правду, и остаток ночи придется объяснять про поиски, письмо и дневник, а Мышка устала, ей необходим отдых. К тому же Альтан боялся, что сила может исчезнуть. Надо разобраться со всем, особенно с побочными эффектами, о которых упоминалось в дневнике. Чем хвастаться? Пока нечем.

К счастью, Теона ничего не заподозрила и вскоре опять уснула. Альтан забылся тревожным сном только перед рассветом.

– Мышь, – констатировал Эмиль. – Вы с Теоной теперь настоящая парочка.

Он не насмешничал, но Альтан смерил его мрачным взглядом и кисло поинтересовался:

– Это теперь мой новый тотем?

– Да я откуда знаю! Зверь лишь отображает магический потенциал.

– Спасибо, я в курсе.

– Вот и не ной, – парировал Эмиль. – Недавно ты мечтал о том, чтобы вернуть ощущение силы, а теперь тебе мало того, что есть? Возможно, дракону необходимо время.

– Или это все, на что я могу рассчитывать.

Эмиль вздохнул:

– Аль, если бы я точно знал, то непременно сказал бы. Придется ждать… наблюдать… надеяться…

– Ты прав. – Альтан болезненно поморщился. – Прости, я несколько… оглушен.

– А я рад за тебя. – Эмиль похлопал его по плечу. – Мышь – лучше, чем ничего. Уверен, что и дракон вернется.

Альтан развеял тотем. Мышь получилась крупной, гораздо крепче и больше, чем Пат Теоны, но это все же мышь, а не дракон.

– Скажешь Теоне? – спросил Эмиль. – Она обрадуется.

– О тебе тоже можно рассказать?

– Это взаимосвязано?

– Еще как. Эмиль, мне неприятно лгать Теоне.

– Ты стал скучным, Аль, – захохотал он. – Скучный семьянин… Кучи детей еще не намечается?

– Дурак ты. – Альтан не рассердился. Какой смысл сердиться, если Эмиль не понимает, что такое истинная связь? – Вот влюбишься…

– Вот как раз поэтому я и хочу, чтобы ты молчал. – Эмиль посерьезнел. – Еще немного, Аль. Пожалуйста.

– Ты влюбился…

Впору стенать и рвать на себе волосы. Альтан не имел ничего против, однако Виола представлялась ему не лучшей партией для друга.

– Не хочу, чтобы Ви знала, что я лорд.

– Она не корыстна, Эмиль.

– Я знаю! Ви слишком… наивна. Она решит, что недостойна…

– Так и есть. Хочешь, чтобы тебя лишили наследства?

– Мне плевать на наследство, – процедил Эмиль сквозь зубы.

Точно, дурак. Альтан не отказался бы, но ему было некому наследовать. И поэтому сейчас приходится крутиться волчком, чтобы обеспечить Теоне достойное содержание.

– От тебя не ожидал такого… – добавил друг с обидой.

– Какого?

– Ты не задумываешься о происхождении Теоны.

– Я вообще ни о чем не задумывался, когда мы встретились. Она моя истинная. Виола – твоя пара? И при чем тут происхождение? Или ты намекаешь на мое?

– Ты любил бы Теону, если бы она не была твоей истинной?

– Я бы к ней близко не подошел.

– Сейчас, Аль.

Сейчас? Альтан думал об этом ночью. Он так и не смог разобраться в природе своих чувств к Мышке. Он любил – однозначно. Сильно, жадно, безумно. Сам? Или потому что магия вернулась, и он впервые ощутил их связь так, как ощущает ее Теона?

– Я люблю ее, – ответил Альтан. – Просто люблю.

– Вот и я… кажется, – буркнул Эмиль. – Дай разобраться, хорошо?

– Хорошо, – нехотя согласился он. – Но как бы не сделать хуже. Навряд ли Виола обрадуется, узнав, что ты ее обманывал.

Мышка точно обидится, и сильно. Но сказать ей о том, что сила вернулась и умолчать об Эмиле… как-то… некрасиво. Или Альтан упрямо обманывал себя, не желая делиться скромными успехами. Хотелось ошеломить – показать Мышке дракона. Сразу. Какая, к демонам, разница, вернулась его сила или нет? Она же любит его не за то, что он чародей.

– Я рискну, – сказал Эмиль. – И все объясню Теоне, когда придет время.

– Со своей женой я сам как-нибудь разберусь, – отрезал Альтан. – Лучше скажи, как дела на ферме?

Уже по тому, как Эмиль скривился, стало понятно, что дела плохи.

– Ничем порадовать не могу. Городок небольшой, а Дерек сильно постарался, чтобы уничтожить репутацию фермы. Может, тебе заняться производством колбасы?

– Очень смешно, – проворчал Альтан. – Нет, реализовывать надо не молоко, а продукты из него.

– Творог и сметану? Их легко сделает любая хозяйка. А чтобы приобрести сепаратор для производства масла в промышленных масштабах, нужны средства. Они есть?

Нет, если он не хочет, чтобы его жена и дети стали нищими.

– Я подумаю, где их взять, – сказал Альтан вслух.

Долго размышлять не пришлось. Он вспомнил о сундуке с пряжей. С очень дорогой пряжей.

Вот только сундук оказался наполовину пуст. Альтан хотел призвать к ответу экономку, но потом передумал и отправился на поиски жены. Он нашел ее в парке, в компании Виолы. Девушки гуляли и о чем-то оживленно беседовали.

Разговор смолк, едва Альтан подошел ближе.

– Тео, ты мне нужна, – произнес он. – Давай пройдемся.

Виола сообразила, что ей нужно откланяться, и отправилась к дому.

– Что-то случилось, Аль? – спросила Теона, когда они остались одни.

Она оперлась на руку мужа и даже прижалась к нему, насколько позволяли приличия.

– Да, наверное… Мне нужен твой совет, ведь ты лучше меня знаешь, как управлять прислугой. Боюсь, я построю всех в ряд и буду запугивать страшными карами, пока вор не признается, – пошутил Альтан.

– Вор? – удивилась она. – В доме завелся вор? А что пропало?

– Пряжа ламы. Помнишь, я тебе говорил? Сундук стоял в кладовой…

Теона резко остановилась. Альтан заметил, что она побледнела.

– Ты что-то знаешь?

– Д-да, милорд. – Она горько вздохнула и призналась: – Это я ее взяла.

Глава сорок пятая

Сюрприз определенно удался, только не тот, на который рассчитывала Теона. Альтан растерялся, словно не мог поверить в то, что услышал, а потом огорчился, да так, что закаменел лицом.

– Просто… взяла? – переспросил он каким-то бесцветным голосом.

– Да, милорд.

Никакого преступления она не совершала, но получилось некрасиво. Теона испытывала стыд из-за того, что разочаровала мужа. Благие намерения всегда заканчиваются чем-то нехорошим.

– Зачем, Тео?

– Это же шерсть ламы! Она такая… восхитительная…

А, может, еще удастся выкрутиться и сохранить секрет? Теона почти закончила то, что вязала.

– И очень дорогая, – заметил Альтан.

– Я же… немножко… – Теона попыталась надавить на жалость. – Разве пряжа теперь не принадлежит нам обоим?

– Справедливости ради, я не пытаюсь продать твои драгоценности. Они не принадлежат нам обоим. Ты могла бы спросить.

– Я… не подумала. Так я могу оставить пряжу себе?

– Нет. Верни все, что взяла.

– Аль, пожалуйста…

Теона встала на цыпочки, потянулась к его губам, однако на Альтана женские хитрости не действовали. Или она играла неубедительно.

– Эта шерсть на продажу.

– Ой, а можно я ее куплю?

– Что?

Она вздрогнула от ледяных ноток в голосе Альтана. Все же перегнула палку! Однако природное упрямство в очередной раз победило здравый смысл.

– Аль, продай мои драгоценности. Все-все, если надо. А пряжу я оставлю себе, хорошо?

На мгновение Теоне показалось, что куст, возле которого они стояли, покрылся инеем. Что ж, Альтан честно предупреждал, что с ним лучше не спорить.

– Через полчаса пряжа должна лежать в сундуке, – произнес он, развернулся и быстрым шагом отправился в сторону леса.

Теона посмотрела ему вслед, вздохнула и побрела к дому. И почему не призналась честно? Пусть не удалось сделать что-то приятное, но и врать… после того, как Альтан предупреждал… не один раз… и даже сек розгами…

– Ой…

Теона остановилась на лестнице, обеими руками вцепившись в перила. При мысли о порке ее сначала передернуло от страха, а потом накрыло удушливой волной жаркого предвкушения. Неудивительно, что голова закружилась.

– Тео, что с тобой?

Сверху, перепрыгивая через две ступеньки, бежала Виола.

– Все хорошо, – успокоила ее Теона. – Наверное, вчера перенервничала.

– Уверена, так и есть! – Виола взяла ее под руку. – Тебе нужно прилечь.

– Нет. Мне нужно в комнату для рукоделия.

– Зачем?

– Пойдем со мной, поможешь.

– Зачем?! – ахнула Виола, когда Теона вручила ей связанное полотно и дернула нитку.

– Лучше не спрашивай.

Впору было рыдать горючими слезами. И она рыдала – мысленно. Столько труда пропало… да и пряжу жаль… Но муж прав, она не должна так поступать, даже ради подарка. Если бы она купила пряжу на свои деньги… Кстати, они есть, Теона вспомнила о мешочке, который дал ей лорд Гейл.

Виола распускала пряжу, Теона сматывала нить в клубок, стиснув зубы. Все, хватит! Она вернет шерсть и станет послушной женой. Надо извиниться перед Альтаном… Интересно, долго ли он собирается гулять в лесу? Зачем он вообще туда пошел?

– Ик! – Теона выронила клубок и прикрыла рот рукой.

Не за розгами же?!

– Тео, хочешь, я сама смотаю? – предложила Виола, поднимая клубок. – Приляг.

– Все в порядке…

– Как ты можешь так спокойно распускать полотно? – не выдержала Виола. – Ты вязала… старалась…

– Ви, милая… – Она вздохнула. Как бы ни хотелось пожаловаться – нельзя. – Поверь, так надо. Эти нитки будут проданы.

– Зачем?

– Они дорогие, а у нас проблемы на ферме. Нужны деньги.

Виола побледнела.

– О-ой…

– Что еще, Ви?

– И милорд тратит на меня деньги…

– Замолчи! – прикрикнула Теона. – Сколько можно? Мы не нищие, с фермой особенная история, тут замешана репутация Альтана…

Виола расплакалась. Теона уже жалела, что сорвалась: Ви не обидчивая, но очень впечатлительная. И переживает потому, что ребенком не знала ни любви, ни ласки. Ей непросто принять, что кто-то заботится о ней просто так, не считая средств, не упрекая ни в чем.

– Ви, не надо. – Теона обняла ее, отложив пряжу. – Прости, пожалуйста. У меня сегодня не очень хорошо… с настроением.

Пока обнимались и успокаивали друг друга, пока распускали связанное, прошло больше, чем полчаса. Когда Теона явилась в кладовую, Альтан уже ждал ее. Она молча положила клубки в сундук.

– Ты опоздала.

– Прошу прощения, милорд.

– Здесь все?

– Да, милорд.

– Тео, ты очень хочешь эту пряжу?

Она отрицательно покачала головой и отвернулась.

– Возьми, если она тебе нужна.

Горло как будто сдавило жестким обручем. Альтан преподал урок без порки и не повышая голоса. Как же обидно! Она уничтожила работу, и придется все начинать заново.

Или не придется. Пусть продает шерсть, как и собирался. А она купит другую пряжу, попроще, но это действительно будет ее подарок.

– Нет, спасибо, милорд. Не нужна. Я пойду, если вы не возражаете.

– Возражаю.

– Но у меня есть дела. Кухня без повара. И я еще не проверила, как почистили серебро после…

– Главным поваром ты назначила Клауса, – перебил ее Альтан. – Уверен, он справится. Серебро ты проверяла утром. Хватит врать, Теона. Пойдем со мной.

Она была уверена, что Альтан приведет ее в кабинет, однако они свернули к лестнице и поднялись на верхний этаж, а потом выбрались на чердак. Теона ни о чем не спрашивала, только жмурилась от удивительной теплоты, с которой муж сжимал ее руку, помогая преодолевать крутые ступени.

Альтан распахнул перед ней дверь, ведущую на крышу.

– Не бойся, я не дам тебе упасть.

– Я не боюсь, – храбро заявила она.

– И не спросишь, зачем мы здесь?

– Послушаю, что вы расскажете, милорд.

– Тео… – Он поморщился. – Мы же одни. Ты не устала величать меня милордом?

– Это потому что вы сердитесь на меня.

– Разве? А мне показалось, это ты сердишься из-за пряжи. Упрямишься, не говоришь, зачем ее взяла. Отказываешься принять в подарок.

В подарок? Теоне следовало бы помнить, что он не умеет делать подарки. Те цветы с луга – чуть ли не единственное, что он подарил просто так, без какой-либо цели. Она оставила на память один бутон, засушила его и спрятала в альбоме.

– Я не сержусь… – Теона осеклась и вздохнула. – Хорошо, сержусь. Я сказала бы тебе чуть позже. Ты бы понял. Но… я не знала… что все так серьезно… Если ее нужно продать, то продавай. Ты прав, я не должна ничего брать без разрешения.

Они стояли у парапета, и ветер трепал ее прическу, путал волосы, раздувал колоколом юбки.

– Иди сюда. – Альтан прикрыл ее от ветра, спрятал, обняв. – Ты взяла ее не для себя, верно?

– Не для себя, – согласилась она.

– Для Виолы?

– Н-нет… Аль, не спрашивай!

Она уткнулась лицом в его грудь. От рубашки пахло зеленью и травами. Признаться сейчас в том, кому готовила подарок, казалось невозможным.

– Хорошо, не буду, – неожиданно покладисто согласился Альтан. – Хочу показать тебе кое-что. Ты же не боишься высоты?

– Рядом с тобой я ничего не боюсь.

– Тогда смотри.

Он развернул ее к парапету. Отсюда был виден и парк, и сад, и луг за ним, и даже ферма. Виднелись и крыши деревенских домов.

– Красиво? – спросил Альтан.

– Очень… Все твои владения, как с того холма…

– Наши, Тео. Наши владения. Мы еще не разорились. Средств хватит на несколько лет безбедного существования, однако я вынужден думать и о будущем. Я не могу служить королю, как раньше. Вариантов немного: вернуться в армию или получать доходы с фермы.

– Не надо в армию! – испугалась Теона.

– Я и сам не горю желанием. И вот это все… – Альтан взмахнул. – Это все я хочу оставить в наследство нашим детям. А для этого нужно выбраться из ямы, в которую нас столкнул Дерек. И, желательно, с минимальными расходами и рисками. Ты же все понимаешь, правда?

– Конечно. – Теона крепче сжала ладонь Альтана. – И я знаю, сколько стоит шерсть ламы. Ты что-то хочешь купить?

– Да. Оборудование для производства масла.

– Масла?

– Похоже, восстановить сбыт молока не удастся. Но можно перерабатывать его и продавать масло.

– Масло… – Теона задумалась, а потом воскликнула: – Или сыр! Сыр стоит дороже, и на него спрос выше.

– Для производства сыра нужна королевская лицензия.

– Попроси у Карла, вы же друзья.

– Теона! – Альтан не то чтобы разозлился, но и не обрадовался. – Это так же неприемлемо, как и твое предложение насчет драгоценностей.

Что за глупости! Мужчины порой такие упрямые… А что, если она сама попросит? Карл ее родственник, и предлагал помощь, если понадобится. Должна же быть польза и от дурной королевской крови!

– О чем задумалась? – подозрительно поинтересовался Альтан.

– Ох, я… немного замерзла. – Тут она не покривила душой. – А когда мы поедем в город? Ты обещал. Мне нужны кое-какие мелочи… и Виоле тоже.

– Можно завтра. Если обещал. – Он усмехнулся. – Пойдем вниз, я согрею тебя, Мышка.