Текст книги "Кари, ученик художника"

14. РАССВЕТ

Пока в одном из отдаленных помещений храма заседает суд, в доме врача Бекенмута горе и печаль сменяются сначала надеждой при облетевшем весь город известии о восстании в поселке, а потом и радостью. Первой появление Кари замечает стоящая у ворот Неши.

– Кари, Кари! Сын мой!.. Господин, там кто-то несет сюда Кари!

Мать бросается к сыну. На ее крик выбегают Бекенмут, его мать и Тути.

Слуга верховного жреца, опустив Кари на землю, вместе с Неши поддерживает его – такого исхудавшего, жалкого и тем не менее уже радостно улыбающегося.

– Ты врач Бекенмут, господин? – спрашивает слуга.

– Да, я, – отвечает Бекенмут.

– Верховный жрец приказал тебе принять этого мальчика Кари, ученика живописца Хеви, и лечить его. Мне велено также сказать тебе, что мальчик свободен.

Слуга кланяется и уходит, а Бекенмут горячо обнимает Кари. Пошатываясь от слабости, но сияя от счастья, мальчик переходит из одних объятий в другие. Его ведут в дом, усаживают, приносят вина и еды, и, утоляя голод и жажду, Кари тут же коротко сообщает обо всем, что произошло. Известие об аресте Панеба с сообщниками поражает всех присутствующих. То, что дела работников царских кладбищ принимают хороший оборот, первым понимает Бекенмут.

– Ну, я думаю, что Нахтмин и Харуди тоже освободятся сегодня же, – говорит врач. – Восстание в поселке спасло вас всех.

– Какое восстание?

– Ах да, ты еще ничего не знаешь! Сейчас я тебе все расскажу, только сначала мне нужно тебя осмотреть.

Бекенмут берет Кари на руки и уносит его в дом. Он внимательно осматривает мальчика, потом тщательно моет его, накладывает на голову пропитанную чем-то повязку, мажет какой-то мазью ссадины и царапины. При этом он рассказывает ему обо всем, что сегодня случилось.

Кари слушает внимательно, то негодуя, то радуясь. Какое счастье, что Паири уцелел! Какой же он молодец – раненый, добрался до поселка. Ведь без него там никто бы ни о чем не узнал. Возможно, и восстание не произошло бы так скоро, а значит, и Кари еще сидел бы в тюрьме!

– Теперь лежи спокойно, и ты скоро поправишься, – говорит Бекенмут, уложив Кари в небольшой комнате с выходом в сад. – Я уверен, что ты скоро увидишь своего учителя!

Кари блаженно улыбается, и в это время в комнату вбегает Рамес. Лицо мальчика, обычно такого сдержанного и молчаливого, сейчас сияет откровенной радостью. Он бросается к Кари, крепко обнимает его и счастливо смеется.

– Осторожнее, Рамес, не сделай ему больно! – останавливает его Бекенмут.

– Ох, господин, прости, я тебя не заметил! – говорит, вскакивая, Рамес. – Я так обрадовался, когда узнал, что Кари здесь! И еще большая радость, господин! Сейчас был суд в храме, и там признали Нахтмина и Харуди невиновными, и их сразу же освободили и велели немедленно идти в поселок!

– Ах, значит, сегодня же был суд в храме? – переспрашивает Бекенмут.

– Да, господин, мне сказал дед, он сейчас вернулся оттуда. И еще новость: Панеба, Хати, Караи и медника Пахара осудили и направили в рудники…

– Не может быть! – вскрикивает Кари и даже пытается сесть, но Бекенмут тут же укладывает его обратно.

Врач сам тоже не скрывает удивления. Ну, значит, у верховного жреца другого выхода не было. И Бекенмут вспоминает свой разговор с Онахту и совет, который он тогда дал столяру. Да, пчелы прогнали гиену, да еще и не одну!

Бекенмут подходит к двери и широко ее распахивает. Волна света и аромата цветов наполняет комнату. Рамес подходит к врачу и становится рядом с ним. На лице мальчика все то же счастливое выражение, исчезла свойственная взгляду Рамеса сосредоточенность, принимавшая иногда оттенок какой-то горечи.

– А у меня есть еще одна хорошая новость, господин, – говорит он, – дед посылает меня учиться в Санс! Верховный жрец сегодня сам об этом с ним заговорил, он ведь знал, что я просил деда отправить меня учиться, чтобы стать врачом, но раньше все не позволял, а сегодня сказал деду, что я больше не гожусь для участия в «божьем суде» – вдруг мне опять станет плохо!

Рамес хитро улыбается, но у Бекенмута мелькает мысль, не подозревает ли чего-нибудь Аменхотеп? Самому врачу Рамес давно рассказал, как было дело. Но Бекенмут тут же решает, что никаких доказательств сознательного неповиновения Рамеса у верховного жреца нет, а поэтому если он и подозревает мальчика, то это еще не беда. Главное, что он разрешил ему уехать учиться! Рамес будет прекрасным врачом, а здесь мальчик просто зачахнет от тоски. Правда, Бекенмуту будет очень недоставать его любимого ученика, но зато он потом вернется и станет его верным помощником! Бекенмут крепко обнимает Рамеса и горячо поздравляет его. Кари тоже рад за своего друга, хотя и ему будет его недоставать.

Входит мать Бекенмута и зовет всех обедать. Кари говорит, что он не хочет есть – его ведь только что накормили, он лучше подремлет, а потом пусть непременно снова все придут и пусть принесут Таиси, он очень хочет видеть сестру.

Мальчику обещают выполнить его просьбу, и все уходят. Кари едва успевает поудобнее пристроить голову на подголовнике, как уже засыпает крепким сном.

Он просыпается часа через два, отдохнувший и посвежевший. Откуда-то доносятся голоса, и, хотя говорящие явно стараются не шуметь, Кари все же различает то и дело прорывающийся смех Тути. И он кричит:

– Тути, это ты? Рамес, идите сюда скорее!

Голоса внезапно замолкают, потом слышно, как кто-то вскакивает, шлепают босые ноги… Дверь распахивается – вот они, его верные друзья – Тути, Рамес! Ах, вот даже учитель Хеви входит! Кари садится на кровати и протягивает им руки.

Он потом никогда не мог вспомнить, кто из них что говорил в эти первые минуты встречи. Запомнилась только бесконечная радость оттого, что он их снова видит, что он свободен, что кончился кошмар этой ночи, что исчезло горе прошлых дней.

Позже, когда все немного успокоились, Кари узнает новости. Сначала Хеви рассказывает о той радости, которая охватила всех работников царских кладбищ при виде Нахтмина и Харуди, шедших к ним в сопровождении писца верховного жреца, о всеобщем ликовании при известии об освобождении Кари и ссылке Панеба и Хати. Никогда еще не было в горах такого веселого шествия, как теперь, когда ремесленники возвращались в свой поселок!

Кари слушает все это с огромным интересом. Он даже не замечает, что Бекенмут выходит из комнаты и возвращается, держа на руках Таиси. Только радостный крик девочки привлекает к ней внимание Кари.

– Таиси! Как я рад тебя видеть! Как ты пополнела! Господин, принеси, пожалуйста, ее ко мне, сюда, – просит он врача. Но, к удивлению Кари, тот отрицательно качает головой.

– Нет, я больше не хочу ее носить, – говорит он и неожиданно опускает Таиси на пол.

Что это – девочка стоит! Все затаив дыхание смотрят на нее. А она медленно и осторожно делает шаг, потом второй, еще… и вот она уже дошла до кровати Кари и весело, счастливо смеется.

– Таиси поправилась! Ты ее вылечил, господин! – говорит Кари, и в его голосе Бекенмут слышит столько уважения и благодарности, что он подходит к мальчику и гладит его по голове.

– Таиси еще только начала поправляться, Кари, – говорит Бекенмут. – Ей еще предстоит долго лечиться, но она такая терпеливая, что я совершенно уверен в том, что она будет совсем здорова.

Теперь очередь рассказывать за Таиси. Хеви и Бекенмут уходят в сад, и дети весело болтают около часа, после чего врач возвращается и говорит, что Кари больше волноваться нельзя, да и всем уже пора спать.

Тути устраивают на крыше, Хеви – в комнате для гостей. Кари выпивает какое-то лекарство, Бекенмут меняет ему повязку на голове и тоже уходит. Мальчик засыпает. Он спит спокойно, без всяких снов, но просыпается рано, когда небо только что начинает слегка светлеть. Как сейчас, должно быть, хорошо на реке! Кари тихо встает с кровати и набрасывает на себя лежащую рядом одежду. Никакой боли он не чувствует, если не считать того, что больно трогать затылок. Но ведь его можно и не трогать.

Кари открывает дверь и выходит в сад. Луны уже нет, а звезды бледнеют и пропадают прямо на глазах. Он выходит из сада и идет по улице на запад – наверное, где-нибудь тут можно выйти к реке. Улица упирается в поле, и, осторожно пробираясь по насыпи вдоль канала, Кари действительно доходит до реки и садится на берегу.

Вон видны его родные горы! Их уже начинает заливать золотом рассвета, особенно Вершину Запада, хотя солнца еще не видно. Но совсем быстро светлеет, небо становится голубым, и волны яркого света льются через голову мальчика из-за восточных гор, зажигая верхушки обелисков на обоих берегах. Сколько замечательных памятников создано в течение веков на этих берегах, сколько гениальных мастеров работало здесь из поколения в поколение! Хеви обещал приводить его сюда, показывать все это… А потом Кари будет учиться в том же Доме жизни, где учился сам Хеви, чтобы стать настоящим художником. Кари всегда мечтал об этом, но не смел надеяться, что это будет. А вчера Хеви сказал, что уже никто этому не помешает. Будет это? Будет!

Да, он знает, что ему придется много работать, – ничего, он любит свое дело. Он знает и то, что в будущем предстоят не только радости, но и тяжелые дни. Могут встретиться на его пути такие же люди, как Панеб или Пауро, но он узнал и другое – силу дружбы, верности…

Никогда еще ему не было так хорошо. Свежесть утреннего воздуха, рассвет нового дня, рассвет его юности!..