Текст книги "Рассудку вопреки"
Автор книги: Миранда Невилл
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава 32
Блейк любил прокатиться верхом перед завтраком. Его жену утренние прогулки не привлекали. Она не так давно стала герцогиней, но успела приобрести привычку поутру читать в постели, выпивая при этом огромное количество шоколада. Блейк начал привыкать к тому, что спальня была просто завалена книгами, газетами и документами. Наутро после своего важного признания Блейк вернулся из своей гардеробной и увидел, что жена сидит, обложившись подушками, с чашкой в руке и уткнувшись в газету своим идеальным носиком. Блейк нагнулся, чтобы чмокнуть ее в этот идеальный носик, но легкий поцелуй перерос в глубокий и страстный.
– Хорошо, что моя чашка была почти пуста, – сказала Минерва, когда обрела способность говорить. – Желаю приятной прогулки. Я скоро спущусь и отыщу Гидеона. Посмотрим, принесли ли твои вчерашние усилия плоды и готов ли народ к компромиссу.
– Ты не хочешь составить мне компанию?
– А почему бы и нет? Наши гости никуда не денутся за эти час или два.
– К моему большому сожалению.
Погода была великолепной, на небе не виднелось ни одной тучки. Он любит и любим, через пару дней его нежеланные гости уедут, станет спокойнее, и он сможет насладиться продолжением медового месяца. А сейчас никто не помешает их с Минервой уединению. Она выглядела изумительно в темно-синем костюме для верховой езды и озорной шляпке с перьями.
– Ты хорошая наездница, – признал Блейк, когда они достигли вершины аллеи, откуда открывался вид на раскинувшееся внизу поместье.
– Возможно, подход моей матушки к воспитанию девочек отличался от общепринятого, но она считала, что ее дочери должны уметь хорошо сидеть в седле.
– Нужно найти для тебя более подходящую лошадь. Тех, что я купил в Париже, доставят сюда со дня на день, и я собираюсь прикупить еще.
– Я буду рада.
От ее улыбки ему хотелось петь.
Блейк осмотрелся.
– Вчера именно на этом месте я осознал, что люблю тебя.
– Мне для этого потребовалось чуть больше времени. Осознание приходило постепенно, но окончательно я поняла это вчера за обедом, перед тем как ты начал свое знаменитое выступление. – Для Блейка это было очень важно: Минерва разобралась в своих чувствах до того, как он сделал этот важный политический шаг. – Ты опередил меня на несколько часов, – добавила Минерва с легкой дерзкой улыбкой.
– Это не состязание.
– Разумеется, нет.
Они обменялись пылкими взглядами.
– Давай поскачем к гроту.
Минерва хорошо знала Мандевиль-парк, но в отличие от своего супруга никогда не задумывалась, какие возможности он предоставлял для любовных свиданий. Поросшая травой поляна за озером оказалась вполне уединенной и комфортной для страстных занятий любовью, оставивших Минерву без сил.
Их одежда была в полном беспорядке. Они лежали, держась за руки, переводя дух и провожая взглядом небольшие безобидные тучки.
– Как все эти годы тебе удавалось обходиться без чтения? – спросила Минерва, прерывая молчание. – Представить не могу, насколько это трудно.
Блейк перекатился на бок и посмотрел на нее:
– Смирившись с тем, что не могу получать информацию из письменных источников, я нашел другой способ. Сосредоточившись, я могу запомнить практически все, что слышу.
– Именно так ты выучил французский?
– Мой отец нанял мне гувернера-француза, чтобы я мог практиковаться в языке. Правда, я не могу прочитать по-французски ни слова.
– Я знаю. Ты попросил меня выбрать блюда из того невероятно длинного меню.
– Когда ты флиртовала с официантом, шалунья.
Минерва поймала себя на мысли, что ей нравится флиртовать с Блейком.
– Он был очень красив. Особенно впечатляли его усы с закрученными кончиками.
По его взгляду Минерва поняла, что позже ей придется заплатить за эту реплику, и она уже предвкушала эту расплату. Но сейчас он сменил тон, став серьезным.
– По крайней мере нас научили говорить по-французски. Чтение античной литературы было делом совершенно безнадежным. Я прекрасно наловчился делать вид, будто бездельничаю в классе, но на самом деле слушал очень внимательно, так что мне удалось получить некоторое представление о греческой и римской истории.
– Это было умно. Время от времени проводить историческую параллель или вставлять подходящую цитату – это могло развеять сомнения любого.
– Я прибегал к многочисленным ухищрениям, изобретая способы маскировки. Я так рад, что теперь ты все знаешь, Минни. Мне следовало довериться тебе. Я думал, ты станешь презирать меня, когда обо всем узнаешь.
– Ни за что, – ответила она и погладила его по щеке. – Твой рассказ пробуждает во мне сочувствие и наполняет меня душевным трепетом.
Блейк покачал головой:
– Но, Минни, чтение – это первый серьезный навык, который приобретает ребенок. Как же получается, что только я не смог этому научиться?
Понимая, что он поведал ей о самом большом своем страхе, причинявшем ему душевные страдания, она попыталась успокоить его:
– Существует множество вещей, которые многие люди не умеют делать. Я не умею петь. А ты?
– Пою достаточно прилично.
– Ты хорошо стреляешь.
– Да.
– А я не умею.
– Но ты женщина.
– Диана умеет. Уилл и Руфус учили нас обеих. Я была безнадежна.
– И все же читать умеют все.
– Откуда ты знаешь? Возможно, на свете полно людей, которые не умеют, но скрывают это, точно так же как и ты.
Блейку никогда не приходило в голову, что и другие люди, возможно, находятся точно в таком же положении. Он всегда считал, что только бедняки бывают неграмотными, а он, находясь в столь благоприятных условиях, обладал каким-то серьезным изъяном. Он с трудом осознал, что, возможно, это вовсе не его вина. Однако Минерва, обладавшая острым умом и обширными знаниями, заверила, что такое возможно. Но самое главное – она принимала его таким, какой он есть.
– Будем надеяться, что наши дети будут похожи на тебя, – сказал он.
– Если кто-то из них будет походить на тебя, я еще больше стану им гордиться. Каждый из наших детей сможет рассчитывать на поддержку своих родителей, какой у тебя никогда не было. Ты больше не одинок.
Минерва рассеянно поглаживала его волосы, нахмурившись в глубокой задумчивости. Блейк не мог поверить своей удаче – ему удалось завоевать любовь потрясающей женщины.
– Я вот думаю, – наконец заговорила Минерва, – если Хантли раскроет твой секрет, он лишь утолит свою жажду мести. Более вероятно, что он обратится к тебе с новым требованием.
– Я четко дал ему понять, что больше не заплачу ему ни пенни.
– Он не осмелится обратиться к тебе лично, в этом можно не сомневаться. Требование будет передано каким-то другим способом, а значит, у нас есть время составить план. Когда наши гости разъедутся, мы выследим его и раздавим, как червяка, коим он в действительности и является.
– Мне не терпится это сделать. Я бы с удовольствием вколотил его в землю, словно колышек от забора.
– Я вполне разделяю твои чувства, но если мы хотим сохранить твой секрет, то должны действовать очень осторожно. Давай поинтересуемся его личными делами. В прошлом он имел большие карточные долги. Если он снова сидит без денег, мы могли бы подтолкнуть его к самому краю пропасти – отправить в долговую тюрьму или выдворить из страны.
– Но Хантли не станет молчать.
– Необходимо убедить его не болтать. Давай разузнаем его тайные грехи. Пригрозим, что раскроем их, если он заговорит.
– Вряд ли нам удастся что-нибудь отыскать. Я ведь его достаточно хорошо знаю, как ты помнишь.
– Тогда мы ответим встречным ударом. Распустим о нем самые отвратительные слухи.
– Они должны быть правдивыми?
Минерва улыбнулась с довольным видом:
– Сейчас, дорогой, не время проявлять щепетильность.
Минерва вернулась к своим обязанностям хозяйки, а Блейк отправился по своим хозяйственным делам. Вернувшись домой к полудню, он сразу же занялся поисками жены. Он ожидал найти ее в компании политиков, обсуждающей предстоящие выборы и их планы действий после победы партии. Блейк прошел через библиотеку, отмахиваясь от преувеличенных похвал по поводу своей речи, произнесенной вчера за обедом, но герцогини нигде не было видно. В библиотеке Блейк застал Себастьяна Айверли, пребывавшего в полном одиночестве.
– Ты не видел Минерву? – спросил герцог. Все это время он редко встречался со своим кузеном. Во время их редких встреч Себастьян, как ему казалось, держался с настороженной любезностью.
– Я думаю, она где-то среди гостей. Отличную речь ты произнес вчера вечером.
Блейк кивнул. Неужели в голосе Айверли звучало неподдельное одобрение? Прежде чем он успел ответить, к ним с встревоженным видом подошел один из лакеев.
– Ваша светлость, я искал вас. Это связано с ее светлостью.
– А в чем дело?
– Не так давно я передал герцогине записку, и она ушла.
– А не говорила, куда?
– Ее светлость сказала, что направляется в Люксембургский сад, и приказала мне явиться к ней через полчаса за дальнейшими указаниями. Когда я пришел, то не увидел герцогиню в саду, зато в руке одной из статуй я обнаружил вот эту записку. Она адресована вашей светлости.
Блейк молил Бога, чтобы это оказалось не то, чего он боялся. Он опасался, что Хантли связался с Минервой и та отправилась на встречу с ним одна. Как это было похоже на Минни – действовать опрометчиво в состоянии праведного гнева, не думая о последствиях! Проклятие!
– Спасибо, Джеймс, – сказал Блейк. Он посмотрел на письмо. Почему она написала ему? Послание не было запечатано, только сложено. Единственный листок пестрел прописными буквами. Блейка смущало, что Себастьян стоит и наблюдает, как он пытается разобрать написанное. Блейк сделал глубокий вдох и попытался расслабиться.
«ХЭМПТОН», – начиналось послание.
Минерва не стала бы обращаться к нему подобным образом, но он прекрасно знал, кто бы это мог быть. Человек, знавший, насколько Блейку сложно прочитать письмо, написанное обычным почерком. В животе у него все свело. Он скользнул глазами по записке и в самом конце, как и ожидал, увидел подпись: «ХАНТЛИ».
Буквы заплясали у него перед глазами, и он понял, что у него ничего не получится.
– Себастьян, – Блейк передал записку кузену, – прочти это.
– Что?
Блейк сделал глубокий вдох.
– Прочти это, черт тебя возьми. Скажи мне, о чем там говорится.
– Но почерк кажется мне вполне разборчивым.
Блейк схватил кузена за шейный платок.
– Послушай, Минерва, похоже, в беде, а я не могу прочесть это письмо. Я вообще едва ли могу прочитать хоть одно слово. И никогда не мог. Так что читай эту чертову записку, пока я не задушил тебя.
Себастьян произнес, задыхаясь:
– Я точно этого не смогу, если ты меня задушишь.
Блейк отпустил его и сунул ему в руки письмо. Как только Себастьян освободился, он, не задавая лишних вопросов, начал читать:
«Хэмптон, твоя жена у меня. Если хочешь увидеть ее невредимой, принеси в Мавзолей пять тысяч фунтов банкнотами, золотом или драгоценностями. Приходи один и без оружия. Если появится кто-то еще, герцогиня пострадает. Ты должен успеть до шести часов вечера. Джеффри Хантли». Здесь еще и приписка. Узнаю почерк Минервы, хотя написано прописными буквами. «Все, что он говорит, правда. У него пистолет. Минерва».
Пребывание в двух самых прославленных учебных заведениях оставило свой след в виде обширного запаса ярких образных ругательств. Блейк это блестяще продемонстрировал.
Себастьян не стал тратить время попусту.
– Что нам делать, чтобы вернуть ее?
– Я соберу деньги. Жаль, что приходится платить, но я должен выполнить его требование.
– У тебя найдется нужная сумма?
– Думаю, да.
– Тебе придется отправиться одному. Именно поэтому он выбрал Мавзолей.
Из всех храмов и сооружений, расположенных на территории парка в пятьсот акров, Мавзолей был единственным, стоявшим на гребне открытого холма. Хантли наверняка наблюдает за всеми подходами и заметит любого задолго до его приближения. Неожиданное нападение было невозможно. Так по крайней мере он считал.
– Я так и сделаю – пойду один. Но этот мерзавец допустил ошибку. Ему неизвестно о существовании тайного хода, который ведет из грота прямо в подземную усыпальницу Мавзолея.
Себастьян кивнул.
– Что я должен сделать?
– Мы соберем несколько человек, и ты проведешь их тайным ходом. Затем вы будете ждать. Выход из подвала закрыт люком в нише правого крыла Мавзолея, эта часть отделена коваными железными воротами. Они никогда не запираются, но петли скрипят. Как только услышите этот скрип, выходите и хватайте Хантли. Но я подам сигнал, только когда пойму, что Минерва в безопасности. Я предпочел бы заплатить негодяю вдвое больше, лишь бы не рисковать.
– Хантли, вероятно, будет поджидать тебя наверху. Может, нам следует подкрасться снизу. Если он удерживает Минерву внутри, мы могли бы сразу освободить ее.
Блейк немного подумал и покачал головой:
– Лучше не рисковать. Ведь он вооружен. Если я смогу отвлечь или разоружить Хантли, я попытаюсь дать знак с помощью этих ворот. Если вдруг услышите выстрелы, тотчас поднимайтесь.
– Прежде чем я уйду, позволь мне задать тебе один вопрос.
– Только быстро, – отрезал Блейк.
– Она действительно позволяет тебе называть ее Минни?
В каждом слове Себастьяна сквозило недоверие. И это все, что его интересует? А ведь этому человеку, с которым он враждовал всю свою жизнь, Блейк только что открыл свою самую постыдную тайну.
– Да.
– Должно быть, она тебя очень любит.
Несмотря на свой страх за безопасность Минни и гнев на самого себя за то, что недооценил степень безысходного отчаяния Хантли, Блейк позволил себе сдержанно улыбнуться:
– Полагаю, что действительно любит.
И неожиданно Блейк вдруг почувствовал облегчение от того, что именно Себастьян оказался рядом, когда лакей принес записку, и именно своему кузену он вынужден был открыться. Айверли являлся не только его двоюродным братом, но и свояком, таким образом, они состояли в двойном родстве. Никто другой не принимал интересы Минервы так близко к сердцу, а ее спасение – единственное, что имело значение в данный момент.
– Ты ведь понимаешь, – сказал Себастьян, – что Минерва, вероятно, захочет помочь.
Он был прав. Он слишком хорошо ее знал.
– Я лишь надеюсь, Себастьян, что на этот раз ты все-таки ошибаешься.
Глава 33
Минерва была в ярости. На Джеффри Хантли и на себя, оттого что не сумела разгадать его намерения. Она растерзала бы его голыми руками, если бы их не связали у нее за спиной. И то, что во рту у нее находился кляп, возможно, было к лучшему, поскольку ей очень многое хотелось высказать этому мерзавцу, а, разозлившись, Хантли вполне мог застрелить Минерву.
Ее похититель очень нервничал. Заставляя ее сделать приписку к своему письму с требованием выкупа, он пригрозил убить ее, когда она попыталась потянуть время в надежде на скорое возвращение слуги. Минерва допускала, что Хантли способен убить человека. Поэтому она покорно закуталась в плащ, чтобы ее не узнали, и, ощущая спиной ствол пистолета, последовала по безлюдной дороге, ведущей к Мавзолею. Затем похититель связал ее, сунул в рот кляп и усадил спиной к огромному саркофагу, стоявшему в центре прямоугольного сооружения.
Ей ничего не оставалось делать, как ждать Блейка. Он придет, она это знала, и принесет деньги. Но Минерва надеялась, что он не сдастся без борьбы. К сожалению, сведения, которые она сообщила мужу, были не совсем точными. Минни посчитала, что у Хантли только один пистолет. Теперь же она узнала, что у него их два. Она молилась, чтобы Блейк в своих планах не исходил из того, что в распоряжении Хантли будет только один выстрел.
Ожидание оказалось долгим; толстые стены мрачного здания хорошо защищали от яркого солнца. Одетая в легкое летнее муслиновое платье, Минерва ощущала холод. Через час или два она уже основательно замерзла. Хантли заметно нервничал, ожидая появления Блейка. Большую часть времени он проводил снаружи, высматривая его. Время от времени шантажист возвращался и начинал размахивать пистолетами перед ее лицом, что лишало ее присутствия духа. Хантли был совершенно не в состоянии мыслить здраво. Минерва опасалась, что, даже увидев безобидного садовника, он решит, что Блейк не подчинился его требованиям.
Минерва не имела понятия о времени, но тусклый свет, проникавший сквозь узкие оконца, украшавшие неф усыпальницы, подсказывал, что дело идет к вечеру.
Хантли появился снова, взгляд его был безумен, волосы всклокочены.
– Почти шесть часов, – произнес он, и весь его вид свидетельствовал о том, что он на грани срыва. – Времени осталось совсем мало.
Минерва проклинала кляп во рту, не позволявший ей напомнить ему, что пять тысяч фунтов – это большая сумма и ее не так легко собрать за несколько часов. В это время поступления от аренды земли не так велики. Большая часть суммы должна быть набрана серебром и драгоценностями. Минерва не представляла, есть ли в Мандевиле такая же обширная коллекция драгоценностей, как в Лондоне. Скорее всего нет. Разве что ее изумруды. Ей будет жаль их лишиться.
– Лучше Блейку не играть со мной, герцогиня, если мне суждено погибнуть, то я утащу за собой и вас.
Вновь оказавшись в одиночестве, Минерва услышала легкое царапанье под полом. В детстве, исследуя Мандевиль-парк, что иногда дозволялось местным жителям, братья забредали и сюда, а потом рассказывали Минерве, что в Мавзолее обитают духи тех, чьи кости погребены в склепе. Разумеется, она в это не верила. Всего лишь сказки, чтобы попугать младшую сестренку. Однако сейчас ей стало не по себе. Особенно когда Минни вспомнила о мерзких хвостатых тварях. Лучше уж привидения, чем крысы.
Ожидая появления Блейка, Минерва хотела подготовиться к тому, чтобы способствовать собственному спасению. Ее ноги не были связаны, и если ей удастся встать, пусть даже со связанными руками, она могла бы лягаться. Но к сожалению, ноги у нее совершенно затекли. Она все еще разминала пальцы ног, когда услышала снаружи голоса.
– Иди к черту, Хантли. – Она безошибочно узнала низкий голос Блейка, донесшийся через полуоткрытую дверь. – Я не дам тебе ни пенни, пока не буду уверен, что герцогиня цела и невредима. Если хоть один волос слетел с ее головы, я разорву тебя на кусочки, а если ты меня застрелишь, то достану тебя даже из могилы. И я это сделаю. Поверь мне.
Минерве удалось перекатиться на колени, затем выпрямиться, опершись головой на мраморный саркофаг.
Высокая дверь скрипнула и отворилась шире.
– С тобой все в порядке, Минни?
Стоило ей перенести вес на правую сторону, как она почувствовала, что ее нога еще не отошла. Минерва сдавленно вскрикнула от боли, когда лодыжка подвернулась под ее весом; шатаясь, она сделала несколько неуверенных шагов, но связанные руки не позволили ей удержать равновесие, и девушка рухнула на какую-то железную решетку, отгораживавшую темный закуток. Раздался громкий тягучий скрип, и спустя несколько секунд кто-то грубо оттолкнул ее в сторону, распахнув металлические воротца. Несколько мужчин во главе с Себастьяном выскочили из люка и бросились в здание. В то же мгновение снаружи раздался выстрел.
Блейк поднимался по ступеням, ведущим к галерее Мавзолея, пытаясь спокойно говорить с Хантли, который нес околесицу и словно безумный размахивал своим пистолетом, что несколько нервировало Блейка. Едва Блейк подошел к усыпальнице, Хантли потребовал, чтобы он бросил ему сумку, в которой лежали серебро и драгоценности. Но Блейк не собирался передавать выкуп, не убедившись, что Минерва находится в безопасности. К тому же тяжелый мешок был его единственным оружием.
Хантли хохотал как безумный.
– Так или иначе, я тебя погубил, – вопил он. – Я написал письма в «Таймс», в «Морнинг пост» и «Газетт» и все про тебя рассказал.
Именно тогда Блейк послал его к черту и пригрозил убить.
– С тобой все в порядке, Минни? – крикнул он.
В помещении воцарился полный хаос. Когда появился Себастьян со своими людьми, в деревянную дверь вонзилась пуля, она просвистела прямо над головой Блейка. Он почувствовал резкую боль в предплечье, и через долю секунды прогремел второй выстрел. Хантли остался безоружен. Блейк молниеносно развернулся и с величайшим удовольствием принялся яростно колотить негодяя, не особенно придерживаясь правил джентльменского бокса. Наконец кто-то схватил его за плечи и оторвал от похитителя.
– Остановись, Блейк, ты ранен, – прорычал Себастьян, еле удерживая разъяренного родственника.
– Вот именно, – огрызнулся Блейк, морщась от боли. – Отпусти. Чертовски больно.
– У тебя кровь. Должно быть, этот подонок все-таки попал в тебя.
– Меня лишь слегка задело. Дай мне с ним закончить.
Выполнить это намерение и превратить Хантли в фарш Блейку помешал яростный гортанный рев. Он повернулся к Минерве, руки которой были связаны за спиной, а во рту торчал кляп. Тем не менее ей удалось выразить свое возмущение весьма красноречиво.
Отпустив Хантли, который упал почти без сознания на землю, герцог собрался уже обнять жену, но неожиданно остановился.
Как бы сильно он ни любил ее, но сейчас он был просто вне себя.
– Я должен сказать вам две вещи, герцогиня. – Блейк сложил руки на груди и окинул ее суровым взглядом. – Первое: я больше никогда не выпущу вас из дома одну. Нельзя быть уверенным, что вы не совершите очередной безрассудный поступок и не подвергнете себя опасности.
Минерва угрожающе зарычала.
– Второе: если вы все-таки окажетесь в опасной ситуации, вы не станете, повторяю, не станете пытаться спастись самостоятельно. В нашем партнерстве вы – мозг, а я сила. Любая борьба, коли в ней возникнет необходимость, – это моя сфера действия. Вам все ясно?
Блейк повернулся к своему кузену.
– Себастьян, – сказал он, не обращая внимания на издаваемые его женой возмущенные возгласы, – благодарю вас за помощь.
– Мы в расчете. Вам я обязан своим знакомством с Дианой.
Блейку стало абсолютно понятно, что кузен простил его за все несправедливости и обиды, нанесенные ему в прошлом. Исчезло и его собственное негодование и неприязнь. В словах больше не было необходимости. Они ведь мужчины.
– Не могли бы вы заняться этим червяком? А я отведу Минни в дом.
– Не уверен, что она в настроении идти с тобой, приятель, – широко улыбнулся Себастьян.
– Очень жаль.
Блейк взял свою молодую жену за талию, перебросил через здоровое плечо и решительным шагом начал спускаться с холма. Едва они скрылись из виду, оказавшись в небольшой березовой рощице, Блейк остановился. Минерва почти перестала брыкаться, и тон ее горловых возмущенных возгласов изменился.
– Теперь ты будешь хорошо себя вести? – с напускной серьезностью спросил Блейк жену, опуская ее на ноги. Он был почти уверен, что она посмеивается. Минерва кивнула. – Повернись.
Узел, связывавший кляп был тугим и поддался не сразу.
– Какая гадость! – с отвращением произнесла Минерва, когда он наконец освободил ее.
– Спокойнее. Надо было взять у парней нож. Узел у тебя на запястьях сложнее, чем кляп.
– Не смей больше со мной так обращаться.
– А мне показалось, что тебе это даже понравилось.
– Гм.
– Я так и подумал. Всегда рад услужить. Ну вот и все.
Веревки упали.
Минерва резко повернулась, открыла рот, собираясь отпустить какое-то язвительное замечание, но тут выражение возмущения на ее лице сменилось ужасом.
– О Боже! Ты ранен! Бедняжка, у тебя весь сюртук в крови. Тебя необходимо сейчас же показать доктору. Нет, подожди, я должна перевязать рану. Я сейчас. Минерва задрала подол и собиралась уже стянуть свою нижнюю юбку, чтобы оторвать от нее полоску ткани. Это, конечно, доставило бы ему определенное удовольствие, но Блейк не мог допустить, чтобы его жена разгуливала по парку в прозрачном платье. Тем более в этом не было ни малейшей необходимости.
– Перестань, Минни. Это всего лишь царапина.
– Ты уверен?
– Даже кровь уже не течет.
На лбу у Минервы прорезались морщинки, и она недоверчиво посмотрела на него. Затем осторожно дотронулась до порванного рукава пальцем и, убедившись, что кровотечение действительно остановилось, а ранка уже подсыхает, спросила:
– Тебе больно?
– Немного.
– Я могу что-нибудь сделать?
Блейк тесно прижал ее к себе, испытывая огромное облегчение и радость от того, что она жива и невредима. Его руки скользнули по ее спине, ниже корсета до талии, и он ощутил тепло ее кожи через легкую ткань платья.
– Ты можешь меня поцеловать, – сказал он хриплым от волнения голосом.
Бережно обхватив ладонями его голову, словно хрупкое сокровище, Минни влекла его к себе и потянулась к нему раскрытыми губами. Блейк ощутил нежную теплоту, и легкий поцелуй наполнился страстью. Блейк никогда не испытывал поцелуя истинной любви, но без труда распознал его. Да, настоящую любовь, в этом он был абсолютно убежден, и взаимную радость от того, что они обрели друг друга и теперь всегда будут вместе.
Он слегка отпрянул, чтобы полюбоваться своей любимой: бледная безупречная кожа, слегка тронутые румянцем щеки, идеальный прямой носик, изящный рисунок темно-розовых губ и глаза цвета небесной лазури, светившиеся страстью к нему и к жизни. Как он мог находить ее неинтересной? Минерва, без сомнения, и в дальнейшем будет сводить его с ума. И не всегда причиной тому окажется желание. Она никогда его не разочарует. Его сердце дрогнуло от страха, что он мог ее потерять.
– Как это произошло, Минни? Как ты могла быть настолько неосторожной, чтобы позволить Хантли схватить тебя?
– Когда я прочитала записку, я подумала, что он, вероятно, хочет получить деньги от меня, раз уж с тобой не вышло. Я и подумать не могла, что он осмелится меня похитить. И предусмотрительно велела лакею прийти и отыскать меня.
– Тебе придется перестать считать себя неуязвимой.
Герцогиня выглядела совершенно невозмутимой. Она поджала губы со свойственным ей упрямым выражением.
– Я намеревалась убедить его подождать, чтобы мы могли составить свой план. Я не могла позволить ему разрушить твою жизнь.
Теперь Блейку пришлось сдерживать свои чувства.
– Я сам могу о себе позаботиться. В следующий раз предупреждай, прежде чем ввязаться в очередное рискованное приключение.
– Чтобы ты меня остановил?
– Чтобы я отправился с тобой.
От ее улыбки у Блейка потеплело на душе.
– Договорились. Возможно, нам удастся найти здесь удобное укрытие.
Ответом на ее слова стал еще один поцелуй, но тут Минерва вспомнила о его раненом плече и настояла на возвращении в дом, чтобы промыли и перевязали рану. Супруги медленно шагали по затененной тропинке, держась за руки.
– Что будем делать с Хантли? – спросила она.
– Слуги перенесут его в дом, и нам придется решать, как с ним поступить. Он заверил, что уже написал в газеты. Кто знает, может, на этот раз он сказал правду. Ты не разлюбишь меня, когда весь свет узнает, что я не умею читать?
– Даже и не думай.
– А все остальное меня совершенно не волнует.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.