Текст книги "Рассудку вопреки"

Диана Айверли оказалась радушной хозяйкой, и Блейк мимоходом подумал, что было бы неплохо, если бы его будущая жена обладала такими же качествами. Он не возражал бы против таких вечеров, но не мог представить, чтобы подобное событие происходило в величественных апартаментах Вандерлин-Хауса. Даже всегда серьезный кузен Себастьян, казалось, сумел расслабиться за этим большим столом. В начале обеда они с Блейком обменялись если не сердечными, то достаточно вежливыми приветствиями, но общения как такового не получилось.

Перебросившись со Стивеном несколькими фразами об управлении поместьем, Блейк повернулся к своей невесте.

– Мисс Монтроуз, – начал он, надеясь предвосхитить очередной разговор, посвященный вероятной возможности роспуска парламента, – как вам понравился вчерашний спектакль?

– Очень, я благодарна их светлостям за приглашение.

– Вам больше понравилась трагедия или комедия?

– Мне никогда не нравилась пьеса «Макбет». Мне вообще не верится, что леди Макбет настолько обезумела. Думаю, она была слишком занята, управляя Шотландией.

– Вы поражаете меня, мисс Монтроуз, неужели вы готовы примириться с убийством?

– Не говорите ерунды, лорд Блейкни. Я рада заметить, что цареубийство больше не является необходимым или реально осуществимым способом достижения власти.

Потрясающе, как этой девушке удавалось вывести любой разговор на свою излюбленную тему.

– Думаю, вы могли бы называть меня Блейком, – торопливо произнес он.

– А вы можете называть меня Минервой.

– В вашей семье вас называют Мин.

– Это мое детское имя.

– Тогда, может быть, я буду называть вас Минни.

– Тогда мне придется вас убить. Или называть Артуром.

– Никто и никогда не называл меня Артуром. Откуда вам вообще известно мое второе имя?

Идеальные губы Минервы сложились в подобие улыбки.

– От мистера Дебретта[5]5
   Джон Дебретт издавал справочники об английских аристократических семействах.


[Закрыть] нет никаких секретов.

Это поддразнивание приятно удивило Блейка. Оказывается, его невеста могла быть весьма обаятельной, когда не бывала излишне серьезной.

– Если вы не слишком высокого мнения о «Макбете», возможно, вам доставляют удовольствие комедии?

– Доставляют. Я обожаю находчивость и изобретательность Шеридана. – Она наморщила прелестный носик. – Но вот вчерашняя комедия была глупой и совершенно неостроумной.

– Вы не оценили историю о пиратах, оказавшихся на необитаемом острове?

– С пиратами все было в порядке, но откуда там взялся Арлекин? И пудели, исполнявшие номер в гофрированных воротничках? – В ее глазах заплясали веселые огоньки. – Вы не находите странным, что целая группа мимов оказалась затерянной в океане?

– Я не думаю, что для подобных развлечений логика имеет решающее значение.

У Блейка мелькнула мысль, что сейчас Минерва вспомнит о главном развлечении спектакля – танцовщицах, бесстыдно задиравших ножки.

– Конечно, – произнесла она, слегка понизив голос и наклонившись к нему с доверительным видом, – я думаю, вам доставили удовольствие девушки. Мои братья точно были бы в восторге.

«Туше, — мысленно признал он. – Неужели Минерва Монтроуз флиртует?»

– А они были хорошенькие?

Он так повернул голову, что их губы оказались совсем рядом.

Она не отстранилась и не отвела взгляда, хотя легкий румянец выдал ее смущение. При всей своей самонадеянности Минерва Монтроуз была новичком в деле соблазнения. К тому же, как вынужденно признавал Блейкни, она была гораздо симпатичнее любой танцовщицы.

Он понизил голос до шепота:

– Я не заметил красивых девушек. На сцене.

– Как же вам, наверное, было скучно, – храбро ответила она.

– Мне не было скучно, – сказал он и улыбнулся своей самой соблазнительной улыбкой.

На этот раз Минерва не выдержала его взгляда и подалась назад, чувствуя, как заалели ее щеки.

– Мне тоже. Компания в ложе была превосходной. Я с удовольствием познакомилась с вашим старым другом, мистером Хантли.

Минерву смутили намеки жениха, но она не могла сказать ничего другого, что столь быстро развеяло бы кокетливое настроение Блейка.

Он откинулся на спинку кресла и застывшим взглядом уставился в пустоту.

– В юности нам случается заводить самые разные знакомства.

Его обескураживающий тон, казалось, помог ей вернуть самообладание.

– Мне мистер Хантли показался приятным и вполне здравомыслящим джентльменом.

Блейк пожал плечами, не осмеливаясь сказать, что он на самом деле думает о Хантли, чтобы хоть намеком не выдать правды.

– Насколько я поняла, он из самой обычной семьи, – продолжала Минерва, – и его дедушка был торговцем. – Он довольно откровенно рассказал мне о своем происхождении, когда мы говорили о дополнительных выборах, в которых он принимает участие.

Когда этот мерзавец заявился в герцогскую ложу, Блейку потребовалось все его самообладание, чтобы не устроить скандал и не выбросить нахала в оркестровую яму. Блейк вышел из ложи, чтобы прийти в себя, и пропустил продолжительный разговор, состоявшийся между Минервой и Хантли. Внутри у него все клокотало, поскольку он не знал, чего же этот «старый друг» хотел от его невесты. Ничего хорошего, это уж точно.

– Помнится, Хантли как-то упоминал, что решил пробиться в парламент, – сказал Блейк.

– И что в этом плохого?

– Полагаю, ничего. Я не люблю общаться с политиками. Ради карьеры они готовы на любой обман.

– То, что мужчина хочет добиться успеха в жизни, вовсе не означает, что он не хочет действовать во имя блага страны. Не каждому повезло родиться богатым и знатным. Наше общество нуждается в талантливых людях, какого бы происхождения они ни были. Но возможно, вы с этим не согласитесь.

Если Минерва ожидала, что он ответит на ее вызов, высказавшись в защиту наследования мест в парламенте, то ее ждало разочарование. Блейк всегда осознавал парадокс, заключенный в том, какое место он занимает в этой системе. Многие люди, и прежде всего его отец, считали нелепостью тот факт, что ему исключительно по своему рождению суждено унаследовать немалую власть и огромную ответственность. И сам Блейк искренне соглашался с этими людьми.

Такого же мнения была и его невеста.

– Как верно отметил Шекспир, «печально, что рожденный для величия порой так мало оного достоин».

Поразительно было то, что она произнесла это без какого-то злого умысла. Она смотрела ему в лицо, говоря эти слова, и, очевидно, имела в виду именно его, но совершенно не осознавала, что ее слова могут быть восприняты как личное оскорбление.

– Это сущая чепуха, Джулиана! – Возмущенный голос Айверли прервал возникшую было неловкую паузу и, к облегчению Блейка, избавил его от необходимости отвечать собеседнице. – Готов биться об заклад, что этот переплет относится к семнадцатому веку.

– Абсолютная ерунда, Айверли, – возразила леди Чейз. – Любому дилетанту видно: это эпоха Елизаветы.

– Себастьян вновь завел свою пластинку, – заметила Минерва.

Блейк простонал:

– Книги!

– Пожалуйста, не надо! – добавил Стивен Монтроуз.

Все трое произнесли свои реплики почти одновременно и, переглянувшись, весело расхохотались.

– Себастьян и Джулиана могут препираться на эту тему бесконечно, – сказала Минерва. – Еще совсем недавно они терпеть друг друга не могли. И хотя теперь они друзья и Джулиана даже стала членом Бургундского клуба, спорить они не перестали.

Себастьян, Тарквин Комптон и Чейзы состояли в обществе собирателей книг – организации, членство в которой никогда не грозило Блейку.

– И обычно леди Чейз одерживает верх? – спросил он.

– Я не знаю, да и никогда этим не интересовалась. Боюсь, мой интерес к старинным книгам очень поверхностный. Если он вообще есть.

– Нет нужды извиняться передо мной, – сказал он, вызвав еще одну ее улыбку. – В этом я с вами абсолютно согласен.

Стивен кинул на него одобрительно-понимающий взгляд.

В этой компании библиофилов хорошо было сидеть рядом с Минервой и Стивеном, полностью разделявшими его ироническое отношение к увлечению старинными книгами. Хотя в его случае слова «ироническое отношение» не совсем точно передавали его ощущения. Гораздо точнее чувства Блейка можно было выразить словом «страх».

Но облегчение оказалось кратковременным. Уильям Монтроуз и Селия Комптон тоже заговорили о наиболее популярных романах автора «Уэверли»[6]6
   Считается первым историческим романом В. Скотта.


[Закрыть], и их тихий разговор быстро перерос в общую застольную беседу. Блейк узнал, что каждый из собравшихся, даже его кузен и бывший соученик, его возвышенная невеста и ее младший брат прочли все современные романы. Мнения об «Айвенго» и «Роб Рое», о произведениях мисс Эджуорт, и мисс Остин, и миссис Радклиф перелетали с одного конца стола на другой, как мячик для лаун-тенниса.

Блейк вжался в кресло, страстно желая стать невидимкой. Всю свою жизнь он избегал подобных дискуссий, и среди его близких знакомых были лишь те, кто находил удовольствие в менее возвышенных занятиях. А теперь даже в своем будущем он не видел спасения. Он был обречен стать членом семьи, которая почти в полном составе питала истинную страсть к печатному слову.

Что бы подумали эти образованные люди, если бы узнали, что он предпочел бы переплыть Ла-Манш, чем продраться через один из бесконечных томов Вальтера Скотта.

Что бы они сказали, если бы узнали, что новый член их семьи, взрослый человек тридцати лет от роду, обладавший известным именем и получивший самое прекрасное образование, какое только возможно в Англии, едва мог читать? Что он с величайшим трудом разбирает одну страничку простого печатного текста.

Блейкни понимал, что многие люди, и в первую очередь его собственный отец, считали его глупцом, но никто не знал, что это абсолютная правда.

Глава 8

Мысль напиться казалась весьма соблазнительной. Графины с портвейном и бренди, стоявшие на столе, казались гораздо более дружелюбными, чем люди, сидящие за столом. Дамы вышли из-за стола, оставив Блейка в компании братьев Монтроуз, Айверли и его друзей.

С момента неприятной встречи с Хантли Блейк старался не злоупотреблять спиртным. Если вспомнить, то последний раз он напился в тот вечер, когда его мать устраивала бал в честь Минервы. И вот чем все это закончилось. Он отставил стакан в сторону, твердо решив, что в этой компании просто обязан оставаться абсолютно трезвым. От беспокойства и уныния его спас лакей, сообщивший, что леди Айверли просит сэра Блейкни встретиться с ней в библиотеке.

Что такого притягательного в этих библиотеках? Зачем людям так много этих проклятых книг?

Диана была в библиотеке одна.

– Вы считаете это благоразумным? А что, если сейчас сюда ворвется ваш муж и набросится на меня с кулаками?

Диана рассмеялась:

– Я предупредила Себастьяна, что собираюсь поговорить с вами после обеда. Он обещал вести себя прилично.

– Очевидно, в том случае, если мы будем вести себя прилично.

– Не думаю, что вы испытываете желание нарушать приличия в моей компании, впрочем, как и я в вашей, так что не стоит притворяться.

– Вы же знаете, как жестоко я страдал из-за того, что вы меня бросили.

– Ничего подобного. И это к лучшему, поскольку теперь мы станем братом и сестрой.

Диана сделала шаг к нему, взяла его за обе руки и поцеловала в щеку.

– Добро пожаловать в семью.

– Мне очень жаль, – сказал Блейк. – У меня не было ни малейшего намерения компрометировать вашу сестру.

– Я это знаю, Блейк. Теперь присаживайтесь, и поговорим. Но прежде расскажите, как вы поживаете. Последний раз мы встречались в Мандевиле позапрошлым летом.

– Я жил в Девоне, управлял поместьем.

– И вам нравятся занятия сельским хозяйством? Выглядите вы хорошо.

– Мне доставляло удовольствие приносить какую-то пользу. Но я рад ненадолго вернуться в город.

– А ваш отъезд в деревню был как-то связан с денежными проблемами, которые у вас возникли?

– Спасибо, что тогда одолжили мне денег. Извините, что пришлось задержаться с выплатой долга.

Если Диана и заметила, что он уклонился от ответа на ее вопрос, то она этого не показала.

– Вы рассказали об этом своей сестре? – спросил он.

– Нет. Думаю, я коснусь этого вопроса лишь в том случае, если дело каким-то образом затронет интересы Минервы, тогда я обязательно поставлю ее в известность. Если же нет, думаю, нам обоим стоит забыть об этом.

Блейк испытал облегчение. Ему всегда легко было с Дианой, и это являлось одной из причин, по которой он хотел на ней жениться. Хотя следовало признать, что из двух сестер Минерва была красивее. Если судить непредвзято, то лицо Дианы казалось самым обычным. Ее привлекательность заключалась в роскошной фигуре, чудесных темных волосах и великолепных нарядах. Единственной общей чертой сестер были большие ясные голубые глаза. Помимо того что Диана обладала немалым состоянием, Блейку казалось, будто она очень хороша в постели. Увы, убедиться в этом ему не случилось: девушку увел Себастьян, этот занудный книжный червь. Блейк до конца так и не смог понять, почему это произошло, хотя предполагал, что случившееся имело некоторое отношение к любви.

Блейк напомнил себе, что в период ухаживания Диана была вдовой, познавшей интимную сторону супружеской жизни, тогда как Минерва – невинная девушка. Но в ходе их недолгой застольной беседы промелькнул едва уловимый намек на чувственность, позволявший предположить, что в его невесте можно пробудить настоящую страсть. Поэтому, отказавшись делить ложе с собственной женой, он, безусловно, многое потеряет. К тому же, расстроив планы отца, он причинит боль супруге, которая, безусловно, захочет стать матерью. Об отцовстве Блейкни никогда особенно не задумывался, но не исключено, что когда-нибудь и он захочет иметь наследника.

Блейк чувствовал, как слабеет его решимость. Решение не консумировать брак было принято в момент раздражения и, возможно, оказалось излишне поспешным. Если и в дальнейшем они так же хорошо поладят, то будет трудно, даже глупо придерживаться своего решения. Сафьяновый футляр с прекрасным изумрудным ожерельем приятно оттягивал карман пальто. Он намеревался вручить подарок Минерве сразу после обеда в присутствии ее семьи и друзей как символ самого искреннего расположения.

– Блейк! Вы меня не слушаете!

– Простите, что вы сказали?

– Пока ничего. Я хочу поговорить о Минерве. Она хорошая девушка, и, думаю, вы с ней сможете быть счастливы. Она хочет забыть о том недоразумении, которое предшествовало вашему обручению.

– Я рад.

– Она гораздо младше вас.

– Десять лет не столь уж большая разница. И потом, Минерва производит впечатление вполне уверенной в себе девушки.

– Мин всегда была не по годам рассудительной, но это не значит, будто она знает так много, как ей кажется. Кроме того, она несколько импульсивна и склонна попадать в неприятные ситуации. Порой ее приходится спасать от самой себя.

Впервые в ходе обсуждения предстоящего брака Диана достаточно прозрачно намекнула, что Блейк может привнести в этот союз кое-что еще, кроме своего имени, состояния и мужского начала. Мысль о том, что ему придется оберегать и направлять свою излишне интеллектуальную невесту, согревала Блейкни, давая приятную возможность ощутить себя защитником.

– Вы имеете в виду, – сказал он с улыбкой, – забирать ее под залог, как это уже однажды случилось?

– Полагаю, – осадила его Диана, – что Мин уже переросла подобные неосмотрительные поступки. Да и не вам пришлось вытаскивать ее оттуда. Слава Богу, есть Себастьян.

– Да, слава Богу.

– Прекратите, Блейк. Вы никогда по-настоящему не любили меня, а у него имелась причина вас ненавидеть. По крайней мере вы должны стать выше детской ссоры.

Что он мог на это ответить? Никто, за исключением Аманды, не знал, почему он с первого взгляда невзлюбил Себастьяна, этого идеального кузена, которого герцог постоянно ставил в пример своему ленивому и недалекому наследнику.

– Я, конечно же, буду изо всех сил заботиться о своей жене. Жаль, что в подоплеке нашей женитьбы лежит глупое и неприятное недоразумение. Наверное, Мин рассчитывала, что ее мужем станет какой-нибудь высокоумный джентльмен.

– Думаю, она найдет в себе силы примириться со своим положением. Минерва всегда хотела быть в гуще политической и дипломатической жизни. А какое еще семейство живет именно такой жизнью, как не семейство Вандерлинов?

– Никакое, – ответил Блейк.

Диана продолжила, пребывая в блаженном неведении, что ее слова подействовали на Блейка как ушат холодной воды, моментально охладивший его отношение к невесте.

– С самого раннего детства она мечтала стать хозяйкой светского политического салона. Минерва буквально воодушевлена тем, что будет жить в Вандерлин-Хаусе и сможет научиться у вашей матушки качествам, необходимым герцогине. Блейкни, поверьте, она поможет вам в любом начинании и будет с честью носить ваше имя. На самом деле лучшей жены вы и сами не смогли бы выбрать.

По спине Блейка пробежал холодок. Меньше всего он нуждался в чьей-либо помощи. Боже, как ему хотелось забыть о своем будущем герцогстве!

Его охватило ощущение вопиющей несправедливости, настолько сильное, что он физически почувствовал ее тяжесть. До этого момента его вынужденная женитьба казалась вполне переносимой жизненной неприятностью, и он готовился найти взаимоприемлемый способ сосуществования со своей будущей супругой.

А выходит, что Минерва получала все, о чем мечтала: Вандерлин-Хаус плюс огромное влияние и власть герцога Хэмптона. Для нее, похоже, не имело никакого значения, что ее будущий муж не достоин наследуемого титула. Столь малозначительный факт не помешал мисс Монтроуз извлечь из этого предприятия максимум выгоды.

А что от этого брака получит он?

Деньги. Он получит деньги, и немалые, правда, благодаря стараниям Себастьяна Айверли, который достаточно жестко отстаивал интересы своей свояченицы в разговоре с герцогом.

Всю жизнь отец назначал ему довольно скудное содержание, которое в последние два года сократилось до уровня унизительных подачек, и это при колоссальных финансовых возможностях семейства Вандерлинов. Но после женитьбы Блейк в полной мере смог бы насладиться всеми возможностями действительно богатого человека.

Заманчивая перспектива, к сожалению, обставленная рядом условий. Он должен разорвать отношения с любовницей и жениться на девице, которая не только раздражала его, но и к тому же понятия не имела, чем мужчина и женщина занимаются в постели.

Совершенно о том не ведая, Диана забила последний гвоздь в крышку гроба его благих намерений.

– Я понимаю, что у Мин нет состояния, нет связей, которые так ценит герцог, но я все-таки верю, что их светлость увидит, и возможно уже видит, что Минерва станет вам идеальной женой.

За три дня до свадьбы драгоценности доставили в дом на Портмен-сквер, где Минерва, Селия Комптон и Диана, сидя в будуаре последней, пили чай и неспешно обсуждали новости света.

– Горю желанием увидеть, что же выбрала Минерва, – сказала Диана, открывая шкатулку с веселой алчностью, которая разительно контрастировала с холодной официальностью демонстрации украшений в Вандерлин-Хаусе.

– О, какая прелесть!

Из шкатулки появились римские камеи. Довольная тем, что привередливая сестра одобрила ее вкус, Минерва рассказала историю ожерелья.

– Когда поедешь в Париж, – сказала Диана, – ты должна заказать к нему платье. Темно-розового цвета, думаю. Красновато-коричневый плохо сочетается с цветом твоих волос.

Селия пронзительно вскрикнула:

– Боже, какая ужасная вещь. – Девушка держала в руке довольно уродливый браслет. – Это что, сердолик, Диана?

– Как ты могла, Мин? – Диана красноречиво содрогнулась. – Тебе придется просто потерять его.

– Думаю, я могу уронить его в водосточную канаву.

– Я слышала, будто под Парижем плещутся целые водосточные каналы, – сказала Селия. – И огромные французские крысы, обожающие сердоликовые браслеты. Чем еще страшненьким ты нас порадуешь?

Дамы склонились над шкатулками с драгоценностями, изучая трофеи, и их реплики становились все более сдержанными и тихими. Минерва догадалась, что ее сестра расстроилась, вот только не поняла из-за чего.

– А где же главные украшения? – спросила Диана.

– Есть еще бриллиантовый гарнитур. Ожерелье, браслеты и прочее.

– Должно быть, он в этой шкатулке, – произнесла Диана, повеселев, и потянулась за большой плоской коробкой. – О, камни-то совсем крохотные.

– Разве? – удивилась Минерва. – А мне они кажутся вполне приличными.

Диана покачала головой.

– А Блейк знает, какие драгоценности тебе передали?

– Да.

– И что? Его устроил такой подбор украшений для невесты?

– Он спорил с отцом по поводу каких-то знаменитых аметистов и жемчуга, но герцог сказал, что я получу эти драгоценности позже. А в чем дело?

Минерва видела, что Диана расстроена.

– Не обращай внимания. Вероятно, ничего важного.

Минерва никогда не понимала сестру, когда та начинала говорить о значении моды. На ее взгляд, бриллианты и прочие украшения были вовсе не так плохи. Ее мысли больше занимал жених, которого она очень редко видела после званого обеда у Айверли.

Ее надежда построить нормальные или даже теплые отношения с Блейком несколько омрачилась его дальнейшим поведением. За столом они общались достаточно весело, почти сразу договорившись обращаться друг к другу без официоза. Блейк периодически грозился называть ее Минни, что само по себе, хотя и не очень радовало, представляло собой не более чем шутливое поддразнивание, которое у Минервы приятно ассоциировалось с теплыми семейными отношениями. Однако более всего она надеялась на возникновение меж ними истинной близости и даже страсти. То, какое воздействие оказывал на ее тело низкий, но совершенно искренний смех Блейка, делал последнее вполне возможным. По крайней мере на ее взгляд.

Они вернулись в гостиную, где компания продолжила живое обсуждение последних романов.

Минерва заметила, что темно-синие глаза жениха тут же начинали тускнеть, когда речь заходила о политике или правительстве, то есть о темах, которые она находила чрезвычайно увлекательными. Поскольку Минерва и раньше замечала у собеседников подобную реакцию, она готова была потчевать Блейка этим своим любимым блюдом самыми маленькими порциями.

Но романы? Такой легкомысленный человек, как Блейк, мог получать от них удовольствие. Ведь Монтроузы и их друзья расхваливали вовсе не нравоучительные истории Ханны Мур. Ну что может быть занимательнее приключений отважных героев Скотта? Однако Блейкни тем не менее не высказал своего мнения ни по одной книге.

Он ушел слишком рано, поэтому и Чейзы, и Комптоны, как ни пытались этого скрыть, испытали некоторую неловкость за Мин. Возможно, подумали, что Блейк ушел, дабы провести ночь с любовницей. Мысль об этом казалась странно мучительной. После обеденного разговора, приправленного легким флиртом, Минерва надеялась ускользнуть с Блейкни в библиотеку, чтобы обменяться еще одним поцелуем. Но у них не было возможности остаться наедине, а Блейк не предпринимал никаких попыток изменить положение.

– Блейк сказал тебе что-нибудь по поводу драгоценностей? – спросила она Диану. – У тебя есть основания считать, будто с ними что-то не так?

Диана покачала головой.

– Я тебе уже говорила, мы очень по-дружески побеседовали.

– Возможно, мне удастся пролить свет на этот вопрос, – сказала Селия. – Камердинер лорда Хьюго оказался в магазине «Рандл и Бридж» одновременно с Блейкни. Возможно, мне следовало бы промолчать. Не хотелось бы выдавать секреты или испортить сюрприз.

Что бы там ни было, Минерва предпочла быть в курсе.

– Меня не волнуют сюрпризы.

– По словам лорда Хьюго, Беннет видел, как Блейк покупал очень дорогие украшения. Два рубиновых браслета и изумрудное ожерелье.

– Гм, рубины, – промолвила Диана. – Не уверена, что они подойдут, Мин. А вот с изумрудами ты будешь выглядеть великолепно. Я очень рада узнать, что Блейк намерен исправить промах отца. Не забудь изобразить изумление, когда он преподнесет тебе эти украшения.

Минерва тихо порадовалась про себя. Ей было безразлично, какой величины окажутся драгоценные камни, но возможный подарок будущего мужа не мог оставить ее равнодушной. Как хорошо, что она успела позаботиться об идеальном подарке для Блейка. Он не был дорогим, но Минерва была уверена: подарок ему понравится, тем более что переплетчик Себастьяна должен был сделать для него особую обложку.

– Ты правильно поступила, что рассказала об этом, Селия, – весело прощебетала Диана. – Теперь у меня нет ни малейших сомнений, что после свадьбы у Мин и Блейка все будет прекрасно, хотя я и так в этом не сомневалась.

– Ты не выйдешь за него!

В дверном проеме возник Себастьян, вид у него был разъяренный. Широкими шагами он пересек комнату, за ним по пятам проследовал Тарквин Комптон. Проигнорировав приветствие жены и стряхнув руку, которую Диана успокаивающим жестом положила ему на плечо, Себастьян склонился над Минервой.

– Я не позволю тебе выйти замуж за этого человека.

– О Боже, – произнесла Селия, – должно было случиться что-то серьезное, раз это оторвало вас обоих от книжной распродажи.

Тарквин поцеловал жене руку и окинул взглядом присутствующих.

– Я решил поехать с ним на тот случай, если Себастьян вдруг решит по пути сюда нанести визит к Блейкни, чтобы убить его.

– Себастьян, – вмешалась Минерва, – перестань пыхтеть и объясни нам, что произошло. Что Блейк опять натворил?

– Мистер Уинчестер, тот недалекий тип, который сплетничает больше старух, видел его прошлым вечером в ложе Дезире де Бонамур.

– О!

Легкое волнение сменилось потрясением.

– И это еще не все. Эта так называемая леди появилась в рубиновом ожерелье, которое он подарил ей в прошлом месяце.

Диана попыталась прервать его:

– Но ведь это случилось до того…

– И на ней была пара рубиновых браслетов, которые он купил ей на прошлой неделе. Отвратительно уже то, что он не порвал с любовницей, хотя до свадьбы осталось три дня. Но открыто появляться с ней в обществе! Я хочу вызвать его на дуэль, и, наверное, так и сделаю, как только объявлю об отмене венчания. По крайней мере я его крепко вздую, пусть покрасуется с синяками.

Ледяное спокойствие охватило Минерву. Пока Себастьян рыча метался по комнате, Диана и Селия охали и ахали, а Тарквин мрачно молчал, девушка, отключившись от окружающего мира, погрузилась в грустные размышления о своем будущем.

Прежде всего ей предстояло решить, должна ли она послезавтра выйти к алтарю.

Минерва размышляла о возможных вариантах, но их попросту не существовало. Все осталось по-прежнему, как в то ужасное утро, когда она осознала, что вынуждена выйти замуж за человека, которого презирает. Отличие состояло лишь в том, что теперь у нее не осталось никаких надежд. Ее взгляд на Блейка и их общее будущее кардинально изменился. Еще вчера в глубине души Минерва надеялась получить то, о чем она мечтала, и даже больше. Еще вчера она верила в возможность возникновения между ней и Блейкни уважительных и исполненных любви отношений, похожих на те, которые связывали ее родителей и Себастьяна с Дианой. Как глупо! Лорд Блейкни не способен любить и не заслуживает уважения.

Если она разорвет помолвку, ее репутация так и останется подпорченной, а значит, ей придется прожить свою жизнь в деревне, где не будет ни малейшего шанса осуществить свои честолюбивые замыслы.

– Я выйду замуж за Блейка, – твердо произнесла она, сдерживая сердитые слезы. – Ведь никто из нас никогда не считал его святым. Не думаю, что у меня есть выбор. Уверена, сэр Блейкни пришел бы в восторг, откажись я от его предложения, но этому не бывать. Почему наказание за его безответственность должна понести только я?