Текст книги "По вине Аполлона"

Не был ли Руф тем врагом, которого Натаниэль подозревел в поджоге своего склада? Не говоря уже о взрыве на судне. Я затаила дыхание, когда босс Руф, вместе со следовавшим за ним по пятам Мортимером Пратвеллом, вошли в зал. Итак, Руф стремился заполучить какие-то находившиеся у Натаниэля бумаги, и в этом был также замешан отец Пруденс. Не эти ли бумаги Натаниэль отвез в дом Шпреклза? Я вспомнила шорох, который слышала прошлой ночью за дверью кабинета Натаниэля. Может то была совсем не мышь, а злоумышленник, пробравшийся тайком в дом, чтобы выкрасть эти бумаги?

Я проскользнула в зал. Натаниэль танцевал с одной из уродливых сестер Пруденс и, похоже, не заметил моего появления. Но Феннивик, танцевавший с Пруденс, так и впился в меня глазами, когда я вошла. Он шепнул что-то Пруденс и, оставив ее посреди танцевальной площадки, подошел к ее отцу и о чем-то оживленно с ним заговорил. Мортимер Пратвелл бросил взгляд в мою сторону и лицо его стало такого же цвета, как мраморная колонна, возле которой он стоял.

Отлично, подумала я, меня, кажется, застукали. Ну и ладно. Им все равно не удастся помещать мне сообщить Натаниэлю обо всем, что я услышала.

– А, вот ты где, – раздался вдруг рядом голос Виктории. – Я повсюду тебя искала. Ты знаешь, мне удалось подслушать…

– Виктория, пожалуйста. Только не сейчас. Мне нужно поговорить с твоим братом и…

– Но это касается Пруденс. Она ведет себя просто возмутительно.

Мгновенно я вся обратилась в слух.

– О?

Виктория наклонилась ко мне. Глаза ее сверкали от возбуждения.

– Я была в библиотеке, смотрела книги Пратвеллов и вдруг…

– Виктория! Невежливо бродить по чужому дому.

Она пожала плечами.

– Согласна. Извини. В общем я услышала чьи-то шаги и быстро залезла под стол. Знаешь, кто это был?

– Пруденс? Она кивнула.

– И этот красавчик, который работает на ее отца.

– Квентин Феннивик? – Да, это сулило многое. Я только надеялась, что Виктории не пришлось услышать чего-то абсолютно не . предназначенного для детских ушей. – И что же произошло?

– Он был в ярости. Сказал, что просил ее не надевать эту брошь на сегодняшний вечер. А Пруденс ответила ему, что она не видела в этом ничего плохого. Нет, ты представляешь? Она собирается замуж за моего брата и однако принимает в подарок драгоценности от другого мужчины!

– Говорили они о чем-нибудь еще?

– Пруденс разволновалась и сказала мистеру Феннивику, что он ведет себя неразумно.

– Гм. – В словах Пруденс не было никакого смысла, но она вообще не отличалась особой рассудительностью, как я уже успела заметить. – Что-нибудь еще?

– Вроде все. Пруденс сразу выбежала из библиотеки. Конечно, она уже и так была сильно расстроена, поскольку Натаниэль сказал ей, что им придется отложить свадебное путешествие из-за каких-то его срочных дел, – в глазах Виктории плясали чертики. – Как ты думаешь, Тейлор, должны мы рассказать об этом моему брату?

Прежде чем я успела ответить, кто-то слегка дотронулся до моего плеча. Обернувшись, я увидела перед собой Натаниэля. Интересно, мелькнула у меня мысль, как много он слышал из нашего разговора?

Он слегка мне поклонился, и я вся затрепетала, услышав его звучный голос:

– Разрешите пригласить вас на этот танец, кузина Тейлор.

Глава 11

На минуту меня захлестнуло теплое чувство, которое исчезло, вытесненное осознанием реальной ситуации. В смущении я шепотом призналась:

– Я не умею танцевать вальс. Он с сочувствием посмотрел на меня и нежно взял за руки.

– Не беспокойся. Я буду вести, а ты просто слушайся меня.

Он вывел меня на площадку для танцев, одной рукой обняв за талию, а другой взяв за руку и сплетя пальцы с моими. Я подняла руку в перчатке и положила на его мускулистое плечо, вздрогнув, когда он привлек меня ближе к себе. Господи, до чего же он был красив! Белый крахмальный воротничок рубашки резко контрастировал со смуглым лицом, черным фраком и широким поясом.

Он уверенно вел меня, время от времени наклоняясь и нашептывая мне на ухо:

– Назад два-три, вбок два-три… вот так… поворот… расслабься, не пытайся вести, слушайся меня хотя бы сейчас, – наставлял он меня, блестя глазами.

Я подчинилась. Это было совсем несложно. Словно плывешь на облаке, подумала я, пока мы кружились по площадке. Никогда прежде я не испытывала подобного чувства, даже тогда, когда мы летали. Натаниэль был великолепным танцором. Танцуя с ним, я чувствовала себя прекрасной и грациозной, как заколдованная сказочная принцесса. Только вот этой Золушке не суждено жить долго и счастливо со своим принцем. Ведь всего через несколько дней мне придется вернуться в свое время.

– Нравится тебе сегодняшний вечер? – спросил он.

– Он на многое открыл мне глаза, – ответила я, сознавая насколько приятно мне снова быть в его объятиях. Словно по мановению волшебной палочки я вдруг почувствовала себя спокойно и в безопасности, почувствовала себя желанной. Закрыв глаза, я вспомнила очарование нашего недавнего поцелуя, подумав, как было бы хорошо, если бы он никогда не кончался. И тут услышала глубокий и одновременно мягкий голос Натаниэля.

– Итак, – прошептал он, – о чем же, по мнению моей сестры, мне следует рассказать? Я открыла глаза – очарование момента было нарушено.

– Это о Пруденс, – проговорила я нерешительно.

– А что с ней такое?

– Я… об этом тяжело говорить, Натаниэль, но мне кажется, что что-то происходит между Пруденс и Квентином Феннивиком. Даже Виктория это чувствует.

– Феннивик? – его ладонь надавила мне на спину. – Но это абсурд. Я думал, что вы с Пруденс наконец-то поладили… Она во всяком случае говорила о тебе в самых восторженных тонах. Как же ты можешь порочить ее?

– Я никого не порочу. Посмотри на них, – я мотнула головой в сторону Феннивика, кружившегося в танце с Пруденс. – Она смотрит на него как влюбленная школьница.

Натаниэль тоже это заметил. Я поняла это по тому, как угрюмо сжались его губы. Но он был не готов признать это, даже перед самим собой.

– Это обычная любезность. Пруденс умеет любого заставить чувствовать себя так, будто он особенный. У нее такой дар, причем далеко не единственный.

– Кстати о дарах. Брошь, которую носит сегодня Пруденс, подарил ей Феннивик.

В темных глазах вспыхнули золотистые огоньки.

– Пруденс ни за что не приняла бы подарка от другого мужчины.

Мне стало жарко, звуки музыки отдавались у меня в голове.

– Если ты мне не веришь, спроси Викторию. Она слышала, как они об этом говорили.

Угрюмые складки вокруг его рта стали глубже, потом разгладились.

– Моей сестре не следовало подслушивать чужие разговоры. Кроме того, Феннивик служит у отца Пруденс. Наверное, Мортимер попросил его купить для дочери эту побрякушку. Да, должно быть, так все и было.

– Но…

– Никаких но, – решительно возразил он. – Перестань обманывать самое себя, Тейлор. – Пруденс – настоящая леди. Она никогда не позволит себе даже малейшего нарушения приличий.

Что же, черт возьми, нужно, чтобы его убедить? Видеокассета с записью постельных сцен с участием Пруденс и ее друга? Усилием воли я заставила себя воздержаться от дальнейших комментариев, сознавая, что любые критические высказывания в адрес Пруденс не дойдут до сознания Натаниэля.

– Как скажешь, – на время я оставила эту тему. – Но у меня есть новости, которые наверняка тебя заинтересуют. Недавно я случайно услышала разговор между твоим будущим тестам и боссом Руфом. Руф, похоже, одержим идеей добраться до каких-то твоих бумаг. Вроде бы относительно той сделки, что ты заключил с мистером Шпреклзом.

– Что? Ты уверена? – Я еще ни разу не слышала, чтобы голос Натаниэля звучал так напряженно.

– Уверена. Натаниэль, я не хотела говорить тебе раньше, но вчера вечером я, по-моему, слышала, как кто-то ходил по твоему кабинету. В тот момент я подумала, что это ты, или Виктория пришла за книгой. Но теперь я думаю, что это был кто-то чужой, и этот человек рылся в твоих вещах.

– Руф и я всегда смотрели на вещи по-разному, но я понятия не имел, что Мортимер как-то связан с этим негодяем. Я ни на минуту не сомневаюсь, что Руф без зазрения совести забрался бы в мой кабинет, если бы ему это было нужно. – Лицо его приняло озабоченное выражение. – Тейлор, они знают, что ты подслушала их разговор?

– Не уверена. Когда я вошла в комнату, Феннивика…

Именно в этот момент Феннивик хлопнул Натаниэля по плечу.

– Позвольте пригласить вашу партнершу ? – он любезно улыбнулся.

Натаниэль предостерегающе уставился на меня, но я кивнула в знак согласия. Может, мне удастся выудить у ухажера Пруденс дополнительную информацию, а ради этого можно выдержать один танец с этим слизняком. Увидев, что я не возражаю, Натаниэль с недовольной гримасой уступил меня Фенни-вику. С запозданием я поняла, что об одном так и не сказала Натаниэлю: о том, что Руф грозился остановить его любой ценой. Придется отложить это сообщение на потом.

– Вы весьма оживленно разговаривали о чем-то с вашим кузеном, – начал Феннивик, уводя меня от Натаниэля. – Что вы обсуждали?

– Да так, то да се, – я мило улыбнулась. – Ну, вы знаете.

– Нет, – его рот сжался в твердую линию. – Не знаю.

Внезапно я почувствовала под ногой пустоту. Я покачнулась и уселась прямо в середину липкого фонтана Пратвеллов. Лицо мое вспыхнуло, когда я увидела, что все присутствующие в зале уставились на меня. Их приглушенное перешептывание звучало у меня в ушах, пока я поднималась на ноги. Шампанское текло у меня по спине, по ногам, и от меня исходил запах как от заядлого пьяницы. Платье ниже талии промокло насквозь, вплоть до панталон.

– Какой же я неловкий, – сказал Феннивик. В том, как приподнялся уголок его рта, угадывалась насмешка. – Осмелюсь заметить, платье будет испорчено, если только вы немедленно не отправитесь в дом вашего кузена. Жаль, конечно, что вам придется уйти, не дождавшись конца вечера. Мне проводить вас?

– Нет, спасибо, – быстро отказалась я. – Я сама.

Тетя Фейс суетилась вокруг меня. Слуга обтирал мне платье полотенцем. Мгновение спустя меня окружила уже целая толпа гостей и слуг.

– Тейлор, что, ради всего святого, случилось? – Натаниэль опустился рядом со мной на колени и принялся рукой отряхивать мою мокрую юбку. От его прикосновения юбка издала хлюпающий звук и на натертый до блеска паркетный пол потек ручеек бледно-золотистой жидкости.

– Я… м-м… упала.

– Что, опять?

– Послушай, если ты не против, я, пожалуй, вернусь в твой дом.

– Я провожу тебя. Пруденс поймет.

Я покачала головой.

– Не беспокойся. Оставайся и веселись на своем… свадебном вечере. – Я едва не подавилась, выговаривая эти слова.

– Ты могла бы переодеться и потом вернуться.

– По правде говоря, е меня хватит развлечений на сегодня. Думаю, я лучше пойду к себе и лягу.

Пруденс – подумать только! – пришла мне на выручку.

– О, моя дорогая, ты до смерти простудишься. Натаниэль, ты просто обязан сейчас же проводить свою кузину домой. Кроме того, – она улыбнулась своему жениху и бросила на него кокетливый взгляд, – тебе необходимо как следует выспаться и набраться сил для завтрашнего дня.

– Надо полагать, это означает, что вечер окончен, правильно? – вмешалась Виктория.

Натаниэль решительно подтолкнул младшую сестру к двери.

– Для нас, да, окончен.

Заведя руку за спину, Виктория показала мне большой палец, а вслух с громким вздохом произнесла:

– Вот незадача.

Слова Пруденс не шли у меня из головы, пока мы с Натаниэлем шагали по дорожке к его дому, сопровождаемые его дядей, тетей и сестрой. Я представила, как Натаниэль занимается любовью со своей молодой женой в их брачную ночь, и меня едва не затошнило. В тысячный раз напомнила я себе, что у меня нет на него никаких прав – я явилась из другого времени и, если повезет, скоро вернусь обратно.

Но это не меняло того факта, что Натаниэль не любил Пруденс и, что еще хуже, она не любила его. Не могла любить, раз заигрывала с Феннивиком и принимала от него в подарок драгоценности и Бог знает что еще. Если только не существовало какого-то другого замысловатого объяснения такому поведению, до которого я не додумалась, Пруденс была не просто легкомысленной особой, какой я ее вначале представляла. Это означало, что она была неверна Натаниэлю еще до того, как дала согласие выйти за него замуж.

– Ты дрожишь, – сказал Натаниэль, накидывая мне на плечи свой фрак. В его голосе звучало явное беспокойство.

– Сп… спасибо, – пробормотала я, стуча зубами.

Мисс 0'Хара открыла переднюю дверь, из-за ее фартука выглядывал Маффин;

– Вот уж никак не ожидала, что вы вернетесь так рано. Ну как прошел веч… – Увидев меня, она шагнула вперед и быстро втолкнула меня внутрь. – О Господи! Мисс Джеймс, у вас такой вид, будто вы искупались.

– Больше похоже на избыток шампанского, – ответила я, все еще досадуя на себя за то, что не сумела вовремя разгадать замысел Феннивика.

– Квентин Феннивик толкнул ее в фонтан, – негодующе заметила Виктория.

– Виктория! – воскликнула миссис 0'Хара. – Это наверняка была случайность.

– Этот человек неуклюж как бизон, – проворчал Натаниэль. – Проводите мисс Джеймс и проследите, чтобы она переоделась во что-нибудь сухое и укрылась теплым одеялом.

– Сию минуту, сэр, – кивнула домоправительница. Повернувшись к другому слуге, она приказала: – Затопи камин в гостиной. Мисс Джеймс наверняка захочет погреться после того как переоденется. И еще ей нужно выпить горячего чаю, он прогонит холод изнутри.

– Я велю кухарке заварить чай, – вызвалась тетя Фейс.

– Где Аполлон? – спросила Виктория. Словно услышав ее вопрос, пес вышел из кухни. Миссис 0'Хара вспыхнула.

– Малыш был со мной на кухне за компанию и пробовал абсолютно все. И он даже привыкает к Маффину, разрази меня гром, если это не правда, – она погладила кота, льнувшего к ее ногам.

Мне все стало ясно. Аполлон вовсю осваивался с новой обстановкой. У него, казалось, был дар заставлять всех окружающих заботиться о себе.

Я с грустью осознала, что завидую собственной собаке.

Пламя камина согревало мне ноги сквозь надетые мной чужие домашние туфли, в руках я сжимала чашку с чаем, дожидаясь, когда ее тепло согреет мне ладони.

– Спасибо, – сказала я миссис 0'Харе, когда она налила в блюдечко чай для Аполлона и поставила его у камина рядом со мной.

Она, казалось, смутилась, оттого что я поймала ее на том, что она заботится о собаке.

– В конце концов пес совсем не плох, – заметила она. – Вам что-нибудь еще нужно, мисс Джеймс?

Я покачала головой.

– Нет, все в порядке.

– Хорошо. Позвоните, если вам понадобится что-нибудь еще.

Я подняла чашку и узнала душистый запах чая с ромашкой, который дала мне Пруденс. Мне не слишком хотелось принимать этот знак внимания от женщины, которая должна была стать женой Натаниэля, но сейчас соблазн глотнуть горячего напитка и успокоить свое внутреннее смятение был слишком велик.

Аполлон понюхал блюдце и низко зарычал.

– В чем дело? – спросила я. – Не хочешь чаю с ромашкой? Еще бы, я понимаю. Учитывая, кто его подарил. Но какого черта, я страшно замерзла, а чай горячий. Будь здоров, – я подняла чашку в шутливом тосте и поднесла ее к губам.

Аполлон прыгнул мне на колени и выбил чашку из рук. Я вскочила и принялась вытирать салфеткой лужу чая на полу гостиной, – а кот Маффин стал лизать пролитую жидкость. Неужели Виктория и кота приучила к чаю?

– Аполлон, – принялась бранить я пса, – что с тобой такое? Если ты добиваешься того, чтобы снова оказаться на заднем дворе, то лучшего способа не найти.

Я потянула за шнур от звонка, вызывая миссис 0'Хару. Кот тем временем полакал еще немного из лужи, потряс головой и низко протяжно мяукнул.

Спустя минуту появилась миссис 0'Хара.

– Что я могу для вас… О Боже! – она рванулась вперед.

Я обернулась. Маффин ковылял, спотыкаясь, словно пьяный, глаза его остекленели.

– Что случилось с моим котом? – голос экономки дрожал. Опустившись на колени, она . принялась гладить белую шерстку кота, запачканную бледно-зеленым там, куда попали брызги чая.

– Не знаю. Только что с ним все было в порядке.

Уши Маффина вздрогнули. Он издал сдавленный звук и лег. Лапки его дернулись, и из угла рта вытекла струйка зеленого чая.

– Господи, помилуй, – миссис 0'Хара перекрестилась, глаза наполнились слезами. Наклонившись, она взяла кота на руки. – Что случилось? Маффин, очнись, ты слышишь меня, милый?

Пушистое тельце Маффина конвульсивно изогнулось и застыло. Я наклонилась над котом и приложила ухо к его груди, проверяя, бьется ли сердце. Сердце Маффина не билось.

– О нет, только не мой маленький Маффин. – Домоправительница с потрясенным видом заморгала, смахивая слезы, и крепко прижала мертвого кота к груди.

– Как это малыш заболел так внезапно? Так не бывает, говорю я вам.

Чай. Я ошеломленно уставилась на пролитый чай.

– Миссис 0'Хара, мне очень жаль вашего кота. Он лакал чай, предназначенный мне.

– Вы хотите сказать… Я кивнула.

– Аполлон пытался предупредить меня. Он зарычал и выбил чашку у меня из рук. У собак очень тонкое обоняние. Я думаю, он знал, что кто-то чужой… трогал мою чашку.

– Но это безумие. С какой стати кому-то желать вашей смерти?

– Я не знаю. Скажите, кто имел доступ к этому чаю?

– Ну, – она сосредоточенно наморщила лоб, вытирая одновременно глаза носовым платком, – тетя хозяина приказала девушке на кухне приготовить чай. Хотя я уверена, что та не стала бы…

– Кто еще?

Миссис 0'Хара нахмурилась.

– Какое-то время чайник стоял на плите и никто за ним не следил. Если подумать, пакет с чаем лежал на буфете весь день. Кто угодно мог взять его.

Кто угодно, включая Пруденс. Именно она дала мне чай. Не говоря уж о распутном дядюшке Натаниэля и его тетке, которые оба находились внизу, когда я пошла наверх переодеться к вечеру. Феннивик мог нанять кого-нибудь, чтобы покончить со мной, так как я узнала о его отношениях с Пруденс. Если уж на то пошло, босс Руф и Мортимер Пратвелл имели достаточно причин желать моей смерти после того, как я подслушала их разговор. И любой из них, а может и кто-то совсем другой, мог подкупить слугу, чтобы он всыпал что-то в мой чай.

Внезапно ужасная мысль пришла мне в голову. Может, Натаниэль так сильно хотел избавиться от меня до своей свадьбы, что попытался отравить меня? Я тут же отбросила эту мысль. Каковы бы ни были его недостатки, в глубине души я была уверена, что Натаниэль не убийца.

– Но где этот «кто угодно» мог достать яд? – спросила я, надеясь получить успокаивающий ответ.

– Мышьяк, – миссис 0'Хара поджала губы. – Я держу его в кладовке, травлю им крыс, если вы не знали. – Смахнув со щеки капли чая, она повернулась и направилась на кухню.

Спустя несколько минут она вернулась. Лицо ее было бледным.

– Я просеяла остаток чая, который дала вам мисс Пратвелл. Я нашла в нем следы крысиного яда. Достаточно, чтобы отправить вас на тот свет, если бы вы выпили всю чашку.

Руки у меня задрожали, когда я полностью осознала то, что произошло. Кто-то пытался убить меня. Вопрос заключался в том – кто именно. И будет ли предпринята повторная попытка, прежде чем я сумею это выяснить?

– Отравить? Ты уверена? – прогремел Натаниэль, вскочив на ноги. Неяркие лучи солнечного света, просачивающиеся через окно в его кабинете, упали на его мощную фигуру.

– Уверена, – подтвердила я. – Если бы не Аполлон, я бы уже превращалась в удобрение для маргариток вместе с котом миссис 0'Хары.

– К сожалению, это правда, сэр, – миссис 0'Хара решительно выдвинула челюсть. – После того, что случилось с беднягой Маффи-ном, я проверила чай в пакете. Я обнаружила в нем следы мышьяка, и это так же верно, как то, что я стою здесь перед вами.

– О Господи, – он обошел вокруг стола и, встав на колени перед стулом, на котором я сидела, взял мои руки в свои и повернул их ладонями вверх, словно проверяя, в порядке ли у меня кровообращение. – Ты нормально себя чувствуешь? Ты уверена что не притронулась к этому мерзкому напитку? Если ты почувствуешь недомогание, мы должны сразу же вызвать врача.

От его прикосновения тепло распространилось вверх по моим рукам и дошло, казалось, до самого сердца, успокаивая меня. На этот раз он мне поверил. Он не стал упрекать меня, говорить, что я ненормальная, что я воображаю несуществующие вещи, что у меня тепловой удар. Он мне поверил. В глубине души у меня зарождалось теплое чувство, словно бабочка, освобождающаяся из кокона,

– Миссис O'Xapa, – Натаниэль встал с колен и повернулся к домоправительнице, – отныне вы будете лично готовить всю еду и напитки для моей кузины. Следите, чтобы никто другой к ним не притрагивался. Порасспросите слуг, не видели ли они, как кто-то брал пакет с чаем, и передайте всем, чтобы неизвестных не пускали в дом ни под каким предлогом. – И уже мягче добавил: – Мне очень жаль Маффина. Если это вас как-то утешит, я куплю вам другую кошку. Выбирайте любого котенка.

Экономка заморгала, смахивая слезы, вновь навернувшиеся ей на глаза.

– Вы очень добры, сэр.

– Вы можете идти.

– Да, сэр. Сию минуту, сэр.

Как только миссис O'Xapa вышла из комнат, Натаниэль перевел взгляд на меня, надеясь, судя по всему, услышать объяснения, которых, к сожалению, у меня не было.

– Тейлор, кто и почему мог желать твоей смерти? Ты нажила себе врагов в прошлом? Поэтому ты убежала?

Я покачала головой, тронутая его заботой. Итак, он все-таки беспокоился за меня.

– В одном я уверена – никто из тех, кто знал меня раньше, понятия не имеет, где я сейчас нахожусь.

Он с встревоженным видом погладил подбородок.

– Руф знает, что ты подслушала их с Пратвеллом разговор вчера вечером?

– Возможно, – признала я. – Феннивик видел, как я вошла с веранды сразу же вслед за ними. Он тут же бросился к ним и стал что-то им говорить. У Руфа был такой вид, будто он подавился. Но я уже рассказала тебе все что слышала, – я помолчала, – кроме одной вещи. Руф сказал, что тебя нужно остановить любым способом, и отец Пруденс с ним согласился.

В его глазах вспыхнул гнев.

– Ты подтвердила мои подозрения, что за вчерашним пожаром стоит Руф. Он, несомненно, видит в тебе угрозу. Может, он считает, что ты слышала больше, чем было на самом деле. Ну, например, что-то, что доказывает его причастность к пожару.

Я обдумала это замечание.

– Возможно. Сначала они разговаривали в дальнем конце веранды и только спустя некоторое время подошли ближе, так что я смогла их слышать. Но почему…

– Руф – беззастенчивый негодяй, и для него сейчас на карту поставлено целое состояние, – нахмурившись, объяснил Натаниэль. – Если он стоит за всем этим, то ты не будешь в безопасности здесь до тех пор, пока он не окажется за решеткой.

Я припомнила свои уроки истории.

– Он там окажется через несколько…

– Я не могу рисковать твоей головой, основываясь на предположениях. Есть только один способ обезопасить тебя – ты должна уехать из города сегодня же.

– Что? Но свадьба… До нее осталось каких-нибудь пара часов. Я не могу…

– Сможешь. – Он положил руки мне на плечи и посмотрел в глаза. Я увидела в глубине его черных, как ночь, глаз отражение внутреннего смятения. – Тейлор, ты знаешь, что я привязался к тебе за эти несколько дней. Даже больше, чем привязался. По правде говоря… – Он помолчал, глядя на меня с нежностью, и от этого взгляда мурашки побежали у меня по спине. – Мне невыносима мысль о том, что с тобой что-то может случиться.

– Не случится. Я буду осторожна. Я…

– Нет, – он приложил палец к моим губам, вынуждая меня замолчать. – Я не могу позволить тебе этого. Наш обман тянется слишком долго. Виктория и я не являемся твоими родственниками. Я не позволю тебе рисковать жизнью ради соблюдения приличий. Перед свадьбой я скажу Виктории, что ты заболела и должна была уехать домой. К концу церемонии тебя уже здесь не будет.

У меня возникло ощущение, что стены комнаты смыкаются вокруг меня.

– Неужели ты не понимаешь? Я не могу уехать домой. Я … не могу.

– Ну, ну, успокойся! – Его усы защекотали мне щеку, когда он наклонился и, обняв, привлек к своей груди, утешая. – Я обещал, что не отправлю тебя туда, откуда ты пришла, и это были не пустые слова. Я помогу тебе начать новую жизнь. Я куплю тебе билет на поезд и дам денег, достаточно для того, чтобы начать все заново – поехать в любое место, в какое захочешь, или за границу, если тебе это больше нравится. Я охотно предоставлю тебе место на любом из своих судов, лишь бы быть уверенным, что ты в безопасности.

Мне показалось, что пол уходит у меня из-под ног, как при землетрясении. Если я соглашусь, то никогда не смогу вернуться в свое время.

– Неужели ты не понимаешь? – хрипло. прошептала я, глядя на него.

– Не понимаю чего? – Он ласково погладил меня по волосам, провел пальцами по шее. Глаза у меня заболели от усилий сдержать слезы.

– Не понимаешь, что я не хочу оставлять тебя, – ответила я. Губы у меня дрожали как струна под смычком скрипача, исполняющего вибрато.

Он коснулся губами моего лба. Затем отступил назад, держа меня на расстоянии вытянутой руки.

– Ах, Тейлор, а ты разве не понимаешь, что это часть проблемы? Мы становимся слишком небезразличны друг другу. Будет лучше, если ты уедешь и забудешь, что повстречала меня, лучше для тебя же самой.

– Я не могу взять и выбросить тебя из головы, как выбрасывают пару старых грязных носков.

– Чулок, – поправил он, и губы его тронула легкая улыбка. – Помни, ты теперь леди. И ты забудешь меня со временем.

– Так же как ты забудешь меня? Он с трудом сглотнул и выпустил меня.

– Я тебя не забуду. Но через пару часов я стану женатым человеком. Мой долг – быть верным Пруденс и соблюдать священные обеты, которые я намерен принять. И если говорить откровенно, – он в последний раз посмотрел на меня в мучительном раздумье, – я не уверен, что смогу это сделать, если мы с тобой будем жить под одной крышей.

Я уставилась в пол, желая скрыть охватившее меня волнение. Я теряла его – теряла в гораздо большем смысле, чем он догадывался.

– Скажи мне, куда бы ты хотела поехать-, – снова заговорил он. – В Чикаго? Денвер? Нью-Йорк? Или в какое-то более экзотическое место – например на Гавайи или в Сингапур?

– Куда угодно… никуда. Это не имеет значения, – тускло проговорила я. Должно быть какое-то другое решение, другой способ спасти его. Я вскинула голову. – А что если я не поеду?

– Тейлор, – он говорил тихо и очень настойчиво. – Я не прошу тебя уехать, я тебе приказываю. В этом вопросе у тебя нет выбора. Я велю слугам найти для тебя какие-нибудь чемоданы на чердаке. Ты должна уложить вещи к тому времени, как мы отправимся на свадьбу. Я скажу своему управляющему, чтобы он заехал за тобой в два часа и отвез в порт или на вокзал, по твоему выбору. К вечеру, когда я приведу в дом свою жену, ты должна уехать.

– Значит, все кончено, – ошеломленно пробормотала я.

Неужели мне суждено остаться в прошлом и к тому же вдали от Натаниэля и его семьи? Нет, по логике вещей, у этой безумной истории должен быть другой конец, если, конечно, предположить, что в ней вообще была какая-то логика, в чем я начинала сомневаться.

Натаниэль низко склонился и – прощальный рыцарский жест – поцеловал мне руку. Прикосновение его губ к коже было подобно прикосновению бархата.

– Увы, это так, моя леди.

Затем повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Чувствуя себя неживой, я сжалась в кресле, стараясь преодолеть полный сумбур в мыслях, от которого у меня кружилась голова.