Текст книги "В жарких объятиях"

На равнине Сирик выделялся среди других благодаря росту и цвету волос. Необычным также было его умение владеть оружием. И он привык пользоваться своими физическими данными для того, чтобы нагонять страх на тех, кто осмеливался перейти ему дорогу. Но оказавшись на Высокогорьях, Сирик почувствовал, что здесь он еще больше отличается от остальных. Впрочем, ему действительно представился шанс стать настоящим горцем. Ровена первым разглядела то, кем он есть на самом деле. Он был горцем по крови, и ему предстояло подтвердить это своими действиями.

Ровена верила в него.

Осознание этого потрясло Сирика, и внезапно потребность обладать ею стала всепоглощающей. Его сотрясала крупная дрожь, и он ощутил в своих чреслах острый чувственный голод. На него были устремлены лучащиеся карие озера ее глаз, и Сирику пришлось напомнить себе: он не имеет права начинать то, что ему, возможно, не удастся закончить. И все же его продолжало мучить желание поцеловать эту девушку.

Ровена смотрела в его золотистые глаза, взгляд которых, казалось, проникал ей в душу. Сомнений в том, что светится в этом взгляде, у нее не было. Еще никогда Ровена не становилась предметом столь откровенного желания, и все ее нервные окончания немедленно откликнулись на этот невысказанный призыв. Рассудок требовал, чтобы она сделала шаг назад, на почтительное расстояние, но тело ей не повиновалось.

Не в силах больше сдерживать себя, Сирик склонил голову и коснулся ртом ее тревожных губ. Он намеревался ограничиться лишь этим легчайшим из поцелуев, но бархатистое тепло ее кожи поманило его с такой силой, что он решил поцеловать ее еще раз.

Ровена медленно скользнула руками по его груди, и они обвились вокруг его шеи. Воодушевленный откликом, Сирик целовал девушку медленно, с нежной, но глубокой настойчивостью. Едва ее губы приоткрылись, как его язык скользнул внутрь, спеша насладиться ее вкусом, пока Ровена не успела отстраниться. Но она, похоже, и не собиралась этого делать.

Как только их языки соприкоснулись, тело Сирика как будто пронзила молния, с неведомой прежде силой пробудив его к жизни. И судя по реакции Ровены, она испытала то же самое. Сирику уже приходилось целовать женщин. Многих женщин, много раз. Но не так, такое с ним было впервые. Громко застонав, он привлек Ровену к себе и прижимал до тех пор, пока не ощутил ее мягкие груди и все ее тело, прильнувшее к его собственному неукротимому желанию.

В том, что касалось поцелуев с мужчинами, Ровена была достаточно опытной девушкой. Поощряемая Мериел, она экспериментировала и нашла лобзания занятным времяпровождением, но не более того. Однако ощущения, сопровождавшие поцелуй Сирика, не были похожи ни на что из того, что ей приходилось испытывать прежде.

Прикосновение его губ было легчайшим, как тихий шепот, но девушка оказалась не готова к шквалу эмоций, которые оно вызвало. Ее рассудок мгновенно изгнал все, что не было Сириком. Ровена знала лишь одно: она хочет быть еще ближе к нему. Ее охватил страх, что Сирик может отстраниться от нее слишком рано, и поэтому ее руки обвили его шею и прижали его еще крепче. Когда язык Сирика завладел ее ртом, она ответила на этот поцелуй всем своим существом, наслаждаясь его теплом и изумляясь зародившемуся где-то в глубине ее души мощному влечению и тому, что оно казалось ей неизбежным.

Желание тугим клубком извивалось в ее теле, заставляя девушку тихо стонать. У нее кружилась голова. Секунду спустя Сирик наконец оторвался от ее губ, и Ровена не стала спрашивать почему. Она и так об этом знала. К счастью, Сирик сохранил способность к самоконтролю. Сама Ровена не испытывала ни малейшего желания заканчивать этот поцелуй.

Протянув руку, Сирик убрал темную прядь с ее виска, прикасаясь к ней так бережно, как будто она была редким, драгоценным цветком. Его тело все еще сохраняло воспоминание о ее податливости, и больше всего на свете ему хотелось затеряться в ней. Но не сейчас. Сирик сказал себе, что в следующий раз, когда он обнимет Ровену, он будет достоин ее. Она будет знать, что не ошиблась, поверив в него.

– Ты окажешь мне услугу, красавица? – нежно прошептал он и дождался, пока она кивнет. – Выжди час, а затем пойди к дяде и скажи ему, что видела, как я отправился вслед за Мак-Генри.

– Но он…

Сирик не удержался и, приподняв ее подбородок кончиками пальцев, поцеловал ее еще раз.

– Один час, – повторил он.

Затем он подошел к столу, на который бросил свой меч, забрал его и покинул большой зал.

Ровене показалось, что она еще очень долго стояла перед затухающим очагом в большом зале. Она как зачарованная смотрела на тлеющие угли. Ее рассудок был затуманен, а в душе клубился ураган эмоций. «Что только что произошло?» – спрашивала она себя. Сирику удалось вызвать ее сострадание. Он был очень хорошим, но его никто не понимал. Однако этот мужчина совершенно не интересовал ее как романтический герой… И вдруг все изменилось.

Сирик Шеллден был необычным мужчиной, и она угодила в ловушку собственных предубеждений, сочтя его слабым только лишь потому, что ему было не безразлично, что думают о нем другие люди. Ей показалось, что желание заслужить уважение окружающих означает, что человек неспособен это уважение им внушить. Ровена верила в то, что настоящий мужчина должен быть лишен эмоций. Она ошибалась. Сирик действительно был настоящим мужчиной, хотя и не таким, как остальные. И он считал ее хорошенькой.

Нет, он назвал ее красавицей. «Он это серьезно?» – спрашивала себя Ровена. Ее сердце забилось чаще при мысли о том, что это может быть не так. О господи, неужели она влюбилась в единственного из Шеллденов, об отъезде которого мечтали все без исключения члены ее клана? Задаваясь этим вопросом, Ровена уже знала ответ. Да, она влюбилась. Это чувство налетело на нее внезапно, но оказалось таким мощным, что она не устояла.

Рэй Шеллден всматривался в мигающий огонек костра и в две сидящие возле него фигуры. Их черты он рассмотреть не мог, но знал, кто они, и поэтому пришпорил лошадь, спеша сократить расстояние. У него в груди кипело с того момента, как он выехал из Кайреоха, и Рэй до сих пор не успокоился. Впервые в жизни кто-то не подчинился его приказу, и через несколько мгновений ему предстояло узнать причину этого неповиновения.

Остановив коня прямо у костра, Рэй соскользнул с лошади, гневно глядя на Мак-Генри. Затем он перевел взгляд на племянника. Руки Сирика были протянуты к огню в попытке согреться. Он дрожал всем телом. А ведь ночь была теплой. Ноги Сирика были исцарапаны до крови во время стремительной скачки сквозь заросли колючих кустарников, которые следовало бы объезжать. В его искусстве верховой езды никто не сомневался, Сирик умел обращаться с лошадью. Но неужели на равнине никогда не ездят по ночам?

Рэй шагнул из темноты в круг света, отбрасываемого языками пламени. Как будто расценив это как сигнал, Сирик вскочил на ноги и с сияющей улыбкой обернулся к нему.

– Вот видишь, Мак-Генри. Лэрд Шеллден приехал, как я тебе и обещал.

Рэй стиснул зубы и промолчал.

Угрюмое лицо дяди, похоже, нисколько не обескуражило Сирика, и он подошел к Рэю.

– Дядя, я как раз объяснял Мак-Генри, что ты сразу понял: он приехал не жаловаться на набеги, а поговорить о чем-то гораздо более личном. Именно по этой причине ты и решил разобраться с его делом втайне от остальных.

Зеленые глаза Рэя пристально смотрели в золотистые глаза племянника. Лицо лэрда Шеллдена сохраняло непроницаемое выражение. Еще никто не осмеливался говорить от его имени. И он не собирался попадать в эту ловушку, соглашаясь с решением, которого не принимал. И все же его племянник не отвел глаз, а продолжал открыто смотреть на него. Сирик знал, что такие действия не просто непростительны, но могут повлечь за собой смертельную опасность. Однако он смело выдержал испепеляющий взгляд Рэя. Сирик давал ему понять, что ни о чем не сожалеет.

Рэй перевел взгляд на человека, все еще сидящего у костра. Старика Иана не могло не позабавить это зрелище: два Шеллдена, соперничающих друг с другом. Конор Мак-Тирни катался бы по земле от смеха, узнай он, что племянник Рэя осмелился сунуть нос в ситуацию, относительно которой лэрд уже принял решение. Но Иан Мак-Генри продолжал не отрываясь смотреть на огонь.

– Выскажись, Мак-Генри.

Черные глаза обратились на Рэя. И он увидел в них пустоту и гнев. Это были глаза страдающего человека. И причиной его страданий, несомненно, стали не овцы. Сирик оказался прав: что бы ни терзало душу Иана Мак-Генри, это было что-то глубоко личное. Рэй подошел к костру и сел напротив старика. Он решил, что сейчас не время разбираться с методами Сирика, и полностью сосредоточился на Мак-Генри.

Старик убедился, что Шеллден наконец-то готов его выслушать, и не стал попусту терять время.

– У твоего человека Фарлона есть сын.

Рэй кивнул:

– Тевус.

Лицо Иана окаменело от презрения.

– Да, Тевус, – холодно повторил он. – Моя дочь понесла от него ребенка, но Фарлон не позволяет юноше сделать то, что он должен сделать.

О, черт! Тевусу едва исполнилось пятнадцать, и мужчиной его назвать было трудно. Ни один отец не пожелал бы такого супруга для своей дочери, и уж точно выбор дочери не осчастливил Иана Мак-Генри.

Рэй оперся локтями на колени и запустил пальцы в седеющую шевелюру. Сирик поступил правильно, заставив его явиться на эту встречу. Получив от ворот поворот, Иан Мак-Генри был бы вынужден прибегнуть к насилию, чтобы защитить честь своей дочери. Если только то, что он говорит, правда.

Рэй поднял глаза.

– Откуда ты знаешь, что в положении твоей дочери повинен один из Шеллденов?

Казалось, даже окружающий собеседников воздух застыл от негодования оскорбленного отца.

– Ты называешь мою дочь лгуньей?

Иан задал этот простой вопрос еле слышным шепотом, но в нем явственно слышалась угроза.

Рэй даже не моргнул.

– Я спрашиваю, правда ли все это?

– И она, и Тевус утверждают, что ребенок от него.

Рэй глубоко вздохнул. Было ясно, что Мак-Генри ненавистна вся эта ситуация и он отнюдь не считает союз с более крупным и влиятельным кланом таким уж выгодным для себя. Этот человек был горд и независим. Чего нельзя было сказать о Фарлоне.

Бо́льшую часть времени Фарлон занимался сельским хозяйством, но он также был и неплохим воином, одним из тех, на кого можно было положиться в битве. Годами Фарлон презирал Мак-Генри за то, что те крали у него скот. Более того, у него были другие планы на Тевуса. Предстоящей зимой юноша должен был приступить к военной подготовке. Разумеется, после того как будут окончены работы по подготовке земли под озимый ячмень.

Рэй покосился влево. Сирик продолжал дрожать, и, скорее всего, его мучила жажда. При нем не было фляги. Она также не свисала с седла его лошади, пасущейся в нескольких шагах от них. Лэрд Шеллден подозревал, что запас еды и вещи, необходимые для ночлега под открытым небом, также были беспечно оставлены в замке. Рэй покачал головой.

– Трудно поверить в то, что ты горец, – пробормотал он, обращаясь к Сирику.

Услышав это суровое суждение, Мак-Генри удивленно вскинул голову. Это ясно показывало, что он думал о том же.

Сирику уже изрядно надоело, что его постоянно осуждают за несоответствие образу настоящего горца, который ведет себя по строго определенным правилам и получает удовольствие от переживаемых им невзгод. Он открыл рот, чтобы что-то произнести в свою защиту.

Однако Рэй оборвал его.

– Но, по крайней мере, ты действуешь в соответствии с собственными убеждениями. Прискакав сюда и вынудив меня последовать за тобой, ты хотел доказать, что понимаешь ситуацию лучше меня. Посмотрим, удастся ли тебе убедить в этом и Фарлона. Завтра тебе придется довершить начатое.

Рэй ожидал, что Сирик пойдет на попятный или начнет искать повод, вынуждающий его вернуться в комфортный замок Кайреох. Но никаких жалоб не последовало.

– Не смотри на меня так скептически, дядя, – вместо этого произнес Сирик звенящим от предвкушения голосом. – Возможно, мне удастся тебя удивить.

Через три дня Рэй Шеллден возвращался обратно в замок Кайреох. Сказать, что он был удивлен, означало ничего не сказать. Он все еще находился в состоянии шока. Фарлон позволил Тевусу жениться на дочери Иана Мак-Генри и даже предоставил молодой паре старый домик, который когда-то построил для себя и своей жены. Ко всему прочему, они с Ианом Мак-Генри наконец-то заключили договор о прекращении воровства скота друг у друга. Решение было необычным, но выгодным для обех сторон, и это означало конец застарелой вражды.

И все это произошло благодаря Сирику.

Когда речь заходила о переговорах, он умел внушить уважение всем их участникам. Он был справедлив и любезен и воспринимал жалобы обеих сторон таким образом, что ему становились ясны истинные причины проблемы. А когда начинал говорить он сам, его слушали все, включая Рэя Шеллдена.

Рэй допускал, что Сирик гораздо более способный молодой человек, чем ему казалось раньше. Возможно, наступило время испытать его в более сложных ситуациях, требующих проявить качества вождя. Сирик говорил, что прекрасно владеет мечом. Сумеет ли он тренировать людей, которые уже считают себя мастерами?

Глава 15

Проведя в постели два дня, Рейлинд была готова взяться за что угодно, лишь бы ее выпустили из этого заключения. Поэтому когда Лорел упомянула, что на несколько дней покидает замок, в связи с чем ей понадобится их с Мериел помощь, Рейлинд радостно ухватилась за эту возможность.

– Скорее, Мериел. Нас ждет леди Мак-Тирни, – торопила она сестру, раздраженно наблюдая за тем, как Мериел разыскивает пропавшую туфлю. – Я всегда считала, что хаос помогает тебе быстрее находить вещи, а не терять их.

– Аг-га! – радостно воскликнула Мериел, откапывая своенравную туфлю. – Так и есть. Ты только представь себе, сколько у меня ушло бы на это времени в такой комнате, как у тебя. Мне пришлось бы искать везде, а не только на полу.

Рейлинд покачала головой, зная, что ей никогда не переспорить сестру.

– Тебе пришлось бы ограничить свои поиски отведенным для туфель местом.

Мериел быстро сунула ногу в туфлю и вслед за Рейлинд побежала по лестнице вниз, к выходу из башни.

Девушки быстро преодолели короткое расстояние, отделяющее их от большого зала, и Мериел обратила внимание на то, что походка сестры на удивление быстрая как для человека, всего два дня назад получившего серьезное ранение.

– Разве твоя нога не болит при ходьбе?

– Немного. Но я не хочу, чтобы леди Мак-Тирни подумала, будто я не способна ей помочь. Кроме того, когда я двигаюсь, нога не затекает и действительно болит меньше.

Мериел сделала глубокий вдох и медленно выдохнула через рот.

– Ты, похоже, нисколько не сомневаешься в том, что нам предстоит делать.

– Ну конечно, не сомневаюсь. Ты присоединишься к ткачам, а я буду помогать эконому вести хозяйство. Что еще мы умеем?

Мериел пожала плечами, признавая справедливость доводов сестры. Если от них действительно ожидали помощи, то было бы разумнее использовать имеющиеся у них навыки. И все же…

Мериел остановилась у самой двери большого зала.

– Ты не обратила внимания на то, что всякий раз, когда мы строим предположения относительно намерений леди Мак-Тирни, мы попадаем пальцем в небо?

Рейлинд прикусила нижнюю губу. Сестра была права, но идти на попятный было поздно.

– Что бы это ни было, это не может быть хуже лежания в постели.

Мериел потянула за ручку двери, и девушки вошли в просторную комнату.

Обычно каждый, кто переступал этот порог, ощущал, что ему здесь рады. Как и в Кайреохе, высокий потолок был украшен нервюрами[6]6
  Нервюра – арка из тесаных клинчатых камней, укрепляющая ребра свода.


[Закрыть], а само пространство комнаты можно было разделить на отдельные зоны, в каждой из которых был собственный очаг. Но сейчас это был единый зал, и такое просторное помещение, в котором находилось лишь несколько человек, вызвало у Рейлинд смутное беспокойство. Ей было не по себе, как будто она угодила в ловушку, но еще не осознала этого.

Это чувство усилилось, когда она увидела гостью леди Мак-Тирни. В дальнем конце комнаты, у главного полога, сидела Лорел, рядом с которой расположилась ее лучшая подруга Эйлин. Во время второго званого ужина, который проходил именно в этом зале, Рейлинд наблюдала за тем, как общается эта парочка. Они не болтали, как это обычно делают друзья. Лорел и Эйлин составляли всевозможные планы, и занимались этим с упоением. Рейлинд сразу это поняла, потому что они с Мериел и Ровеной часто делали то же самое.

– Идите скорее сюда. Подсаживайтесь к нам! – с удивительным радушием обратилась к ним Лорел.

Ее жизнерадостность заставила Рейлинд насторожиться еще сильнее. Мериел была права: тут что-то было не так.

Рейлинд села на краешек скамьи на противоположном конце стола, и Мериел примостилась рядом с ней.

– Вы нуждаетесь в нашей помощи, леди Мак-Тирни?

Лорел улыбнулась сестрам.

– Нам скоро предстоит породниться, – напомнила она им вкрадчивым голосом, снова намекая на свое скептическое отношение к предстоящему торжеству. – Поэтому называйте меня Лорел. Что касается помощи, то она мне действительно необходима. Мы с Конором на несколько дней уезжаем, и в наше отсутствие в замке будет много работы. Эйлин будет присматривать за тремя моими отпрысками, не считая ее собственных детей, поэтому помощь понадобится и ей. Это поможет вам скоротать время и не позволит скучать.

Услышав о необходимости вести хозяйство, Рейлинд вздохнула с облегчением, почти физически ощутив, как из ее тела улетучивается напряжение. Зато Мериел считала эти задания ужасными.

– Давайте я присмотрю за детьми, – предложила она, надеясь, что ей это доверят.

Лорел покачала головой.

– У каждой из вас есть свои сильные стороны, но, как и у всех нас, имеются также и слабости. И в качестве вашей опекунши оставшиеся две недели вашей помолвки я несу ответственность за то, чтобы вы подготовились к роли жены.

Мериел сглотнула. Жены? У нее не было ни желания становиться женой, ни стремления осваивать искусство ведения домашнего хозяйства. Она предпочитала посвящать свое время гораздо более приятным занятиям, таким как ткачество и вышивание.

– Я очень благодарна вам за заботу, леди Мак-Тирни, – поспешила Мериел заверить Лорел, – но не вижу в этом особой необходимости.

Лорел поцокала языком и неодобрительно наморщила лоб.

– Мериел, если я говорю, что необходимость есть, можешь мне поверить – это действительно так. Когда ты станешь замужней женщиной, тебе придется вести домашнее хозяйство. Ты сама мне говорила, что всегда сваливала эти обязанности на Рейлинд. Я тоже заметила, как ты запираешься у себя, находясь в полном неведении относительно того, что должно происходить в замке, чтобы ты могла есть и спать, не говоря уже о ткачестве.

Мериел покосилась на Эйлин. У нее были мелкие женственные черты лица, хотя сама она миниатюрной не была. В отличие от Лорел, она предпочитала носить арисад поверх платья. Эйлин набрасывала разноцветный плед, как шаль, скалывая его на груди крупной серебряной брошью. У нее были мускулистые от физического труда руки, а лишь немногим более темные, чем у Рейлинд, волосы женщина подвязывала большим квадратным платком из полотна. Может, эта женщина и дружила с леди Мак-Тирни, но она много и тяжело работала.

Мериел нервно облизнула губы и обратилась к Эйлин:

– Надеюсь, вы не ожидаете от меня слишком многого.

Лорел откинулась на спинку кресла и покачала головой, делая вид, будто очень удивлена.

– Мериел, ты неверно меня поняла. Вместо меня Фаллону будешь помогать ты. С Эйлин будет Рейлинд, которая возьмет на себя ее обязанности, пока сама Эйлин будет заниматься детьми.

Мериел ощутила, что ее рот раскрылся сам собой, а сердце начало колотиться так часто, как будто она только что пробежала несколько миль. «Пожалуйста, – думала она, – пожалуйста, измени свое решение!» Мериел не знала практически ничего о том, как ведется замковое хозяйство, намеренно игнорируя любую информацию по этому поводу. То немногое, что ей было известно, приводило ее в ужас. Управлять людьми, решать проблемы, принимать решения, иметь дело со всевозможными неприятными типами – этот перечень дел пугал ее своей бесконечностью. Рейлинд подобная ответственность только вдохновляла. Занять место Лорел должна была она.

Рейлинд была такого же мнения.

– Я ничего не понимаю, – сквозь зубы процедила она, безуспешно пытаясь скрыть свой гнев.

Наконец-то у нее появилась возможность сбросить личину избалованной дочки лэрда и продемонстрировать окружающим, как здорово она умеет управлять замком, но никто не собирался ей этого позволять.

– Я думаю, что могла бы быть полезнее в замке. Я гораздо лучше Мериел понимаю, что нужно Фаллону. Вряд ли ему захочется обучать кого-то ведению домашнего хозяйства.

Лорел кивнула и слегка поморщилась.

– Верно, Фаллону это не понравится, но свое решение я отменять не собираюсь. Это несправедливо, что Мериел совсем ничего не знает о той работе, которую выполняешь ты, управляя хозяйством замка Кайреох. – Лорел наклонилась ближе и внимательно посмотрела на Рейлинд своими глазами цвета грозовой тучи. Ее лицо было очень серьезным. – Оказавшись на месте другого человека, ты будешь вынуждена какое-то время жить его жизнью. Это бесценный опыт, Рейлинд. И я не позволю никому, даже тебе самой, лишиться возможности его приобрести.

Менее чем через час Рейлинд на разные лады повторяла эти слова. Как они с Мериел ни просили Лорел позволить им поменяться заданиями, она упорно стояла на своем и была неумолима. Мало того что сестрам предстояло взять на себя все, чем обычно занималась она и Эйлин, приступить к своим новым обязанностям они должны были немедленно.

Вошел Фаллон и объявил, что лэрд Мак-Тирни готов к отъезду и конь Лорел, Боррайль, оседлан и ожидает ее у конюшни. Лорел немедля попрощалась и ушла, оставив Мериел в распоряжении Фаллона, а Рейлинд – с Эйлин.

Эйлин поинтересовалась, не хочет ли Рейлинд переодеться во что-нибудь более практичное, но девушка считала свое одеяние достаточно удобным, поскольку облачилась в простую бархатистую тунику вместо платья. Да у нее, собственно, и не было ничего более практичного. Идея о том, чтобы надеть арисад, была для нее неприемлема. Подобное одеяние предназначалось для простых деревенских женщин, вынужденных трудом обеспечивать себе пропитание, а не для дочери могущественного лэрда.

Поэтому Рейлинд без всякой подготовки ощутила себя в роли личной служанки Эйлин. Если Лорел рассчитывала унизить ее подобным распоряжением, ее ожидало разочарование, потому что Рейлинд решила, что не позволит ей одержать победу. Если же в намерения Лорел входило обучить Рейлинд каким-то новым навыкам, она все равно просчиталась. Среди всех дел, которые перечислила ей Эйлин, не было ни одного, с которым Рейлинд была бы незнакома. Нет, ближайшие несколько дней она намеревалась выполнять все, что от нее потребуется. А когда по прошествии этого времени Рейлинд так и не извлечет из жизни другого человека тот бесценный опыт, о котором говорила Эйлин, она потребует извинений. И будет лучше, если Лорел поспешит их ей принести, или она поставит на этом фарсе точку. Всему был предел, и Рейлинд уже вплотную к нему приблизилась.

Фаллон указал пальцем на место для мытья посуды, и Мериел с отвращением отшатнулась. Несколько дней назад она, с трудом заставив себя войти в кухню, наблюдала за тем, как ее сестра и малышка Бренна делают мыло. Мериел протиснулась в узкую дверь и с удивлением обнаружила, что пространство за ней гораздо просторнее, чем ей казалось. Справа она увидела маленький дворик, в котором стояли ведра, наполненные водой, предназначавшейся для мытья посуды и стирки белья. Слева тянулся длинный сад, заключенный между стеной нижнего зала и внешней куртиной. Среди кустарников, фруктовых и ореховых деревьев и овощных грядок вилась тропинка, позволяющая срывать и собирать плоды, необходимые для приготовления обеда.

Фаллон остался в кухне, не пожелав протискиваться сквозь необычно узкую дверь.

– Разыщите Мирну. Она дочь Глинис. Скажите ей, что вы заменяете леди Мак-Тирни.

С этими словами он неожиданно развернулся и ушел, и Мериел осталась стоять в полной растерянности, не зная ни что ей делать, ни как долго все это будет продолжаться.

Мериел вытянула шею, но не увидела ни конца сада, ни кого-нибудь, кто мог бы носить имя Мирна. Скорчив недовольную гримаску, девушка ступила на узкую тропинку, но тут же зацепилась рукавом за колючую ветку какого-то куста. «Теперь понятно, почему Линди предпочитает одежду с короткими рукавами», – думала Мериел, пытаясь высвободить тончайшую ткань из плена колючек.

– Позвольте, я вам помогу, – раздался у нее за спиной высокий, но не пронзительный голос.

Мериел оглянулась и увидела, что к ней спешит очень миниатюрная, но полногрудая девушка. Ее темно-каштановые волосы были туго заплетены в косу, но выбившиеся вьющиеся пряди свидетельствовали об их непокорности.

– Вот так, – удовлетворенно вздохнула девушка, освободив рукав Мериел. – Я Мирна, а вы, должно быть, Мериел.

Мериел несколько секунд стояла с открытым ртом, прежде чем ей удалось произнести:

– Откуда ты знаешь?

Смех Мирны оказался на удивление музыкальным и совершенно необидным. Он звучал так заразительно, что к нему хотелось присоединиться.

– Ваша сестра сюда как-то раз заходила, и я спросила у нее, как вас можно различить. Она посоветовала просто внимательно смотреть в лицо. Та из вас, на лице которой читается растерянность и досада, и есть ее сестра Мериел… то есть… вы.

Ответ звучал довольно разумно, и Рейлинд вполне могла сказать что-то подобное девушке, работающей в саду и на огороде.

– Я… Меня прислали помогать. Или найти тебя. Или приказать тебе что-то сделать. Или… – зачастила Мериел, глотая слова. – Мирна, я понятия не имею, что я здесь делаю. Леди Мак-Тирни хочет, чтобы я заменяла ее в ее отсутствие, а я даже не догадываюсь, что это означает и что из этого вытекает.

Удивление на лице Мирны сообщило Мериел, что никого из слуг не поставили в известность о распоряжении Лорел. К счастью, Мирна быстро взяла себя в руки.

– Я сделаю вид, будто вы леди Мак-Тирни… и ничегошеньки не помните о том, что делаете каждый день. Согласны?

Мериел с облегчением кивнула и начала пробираться между грядками, на которых, как сказала ей Мирна, росли лук и свекла. Девушка объясняла ей, как определять, какие овощи уже созрели. В конце концов, именно хозяйка замка решала, что именно каждый день будут есть его обитатели. Но прежде чем кухарки приступят к приготовлению пищи, Мериел предстояло выяснить, какие овощи привезли в замок с больших полей и какое мясо принесли охотники с утренней охоты. Девушка никогда не задумывалась над тем, сколько усилий надо приложить для того, чтобы приготовить самый простой обед для такого количества людей. Но поразмыслить над этой новой для нее информацией она не успела, потому что вскоре ее позвал Фаллон, чтобы поручить очередное задание.

– Леди Мериел?

Мериел поспешила выпрямиться, смущенная тем, что ее застали в тот момент, когда она, нагнувшись, разглядывала циновки на полу нижнего зала. В первый вечер, который они с сестрой провели в этом замке, во время потасовки Конана с братьями на пол пролилось много напитков и упало большое количество еды. Фаллон оставил Мериел здесь, поручив определить, какие из циновок необходимо заменить. Первая реакция девушки – заменить их все – повлекла за собой уничтожающий взгляд и лекцию о напрасной трате времени и денег, которые могли понадобиться на что-то более полезное. Но когда Мериел поинтересовалась, зачем вообще что-то менять, презрение Фаллона многократно возросло, и он прочитал ей проповедь об опасности непрошеных созданий, способных поселиться под циновками.

Мериел вытерла руки о подол. Ей было уже все равно, останется ли ее платье чистым. Ей всегда казалось, что хозяйка замка руководит всем издалека, а никак не лично. Только теперь она поняла, почему так редко видела Рейлинд днем.

– Да, леди Мериел – это я.

Немолодой горец сделал шаг вперед и с облегчением кивнул головой.

– Я Джейм Дараг.

Мериел запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. В этом человеке было почти семь футов росту, и это при том, что он сутулился.

– Слушаю тебя, Джейм. Чем я могу тебе помочь?

– Я главный свечник клана Мак-Тирни, миледи. Сегодня понедельник, и это означает, что я должен сделать свечи для лестниц, коридоров и спален слуг.

Мериел уставилась на него, не понимая, чего он от нее хочет. Ей было очевидно, что этот человек совершенно точно знает, как ему поступать.

– Ты хочешь спросить у меня, сколько свечей тебе нужно сделать? – попыталась угадать она.

Джейм усмехнулся.

– Нет, миледи. Количество мне известно. Но в кладовой не осталось жира, а без него я не могу отлить свечи.

– Тогда тебе нужно найти Фаллона, Джейм. Я уверена, что он знает, где лежит жир.

Горец как-то странно посмотрел на нее и замялся.

– Эконом сказал, что этими вопросами занимаетесь вы, – наконец произнес он.

Мериел поморщилась, вспомнив свечи на лестнице Северной башни. Бо́льшая их часть действительно уже догорела и нуждалась в замене. Девушка понятия не имела о том, как выглядит жир для свечей, не говоря уже о том, имеется ли его запас у леди Мак-Тирни.

– А больше свечи ни из чего нельзя сделать?

– Я мог бы сделать их из пчелиного воска, миледи. Но для этого мне необходимо ваше разрешение.

Отворилась дверь, и в зал вбежал еще один мужчина. Он был гораздо моложе Джейма, а также ниже ростом и толще. Он был чем-то взволнован и даже не пытался скрыть возбуждение.

Снова обернувшись к свечнику, Мериел спросила:

– Ты знаешь, где лежит воск? То есть я хочу спросить, он у нас вообще есть?

– О да, миледи. Леди Мак-Тирни всегда следит за тем, чтобы в замке был воск для свечей.

Мериел улыбнулась и хлопнула в ладоши. Одна проблема была решена.

– В таком случае я даю тебе позволение сделать свечи из воска, Джейм Дараг.

Не успела она договорить, как Джейм развернулся и заспешил прочь, а его место занял разгневанный толстяк.

– Дай угадаю. Тебя прислал Фаллон, – произнесла Мериел.

– Да, – ответил толстяк, скрестив руки на груди. – Вы должны что-то сделать с этими собаками!

Мериел моргнула.

– Собаками? Какими… собаками?

– Собаками Клайда. Он оставил их здесь, а Меган уехала на север в гости к леди Элленор. Они бегают по всему замку и сегодня утром ворвались в кухню. Прежде чем я успел их выгнать, они украли почти весь хлеб. Теперь сегодня вечером хлеба на всех не хватит. Вам придется решить, кто останется без хлеба.

Мериел почувствовала, как у нее снова открывается рот. Это наверняка был какой-то необычный день. Но если она ошибается в этом, то, значит, была права, когда не желала исполнять роль хозяйки замка. Это был сплошной, непрекращающийся кошмар. Она скорее предпочла бы оказаться на месте Мирны, которой приходилось резать овощи, чистить горшки, свежевать мясо и иметь дело с Фионой – самой неприятной кухаркой в мире.