Текст книги "Тюрки и мир. Сокровенная история"

Собственно, так же было на Руси, где ариан назвали русскими, хотя то были разные народы. Вера в Бога Единого объединила их, она отличала московитов от христиан Западной Руси, которые приняли Бога-Христа, а с ним власть папы. Термин «русский» был не этнического, а именно религиозного свойства, Так продолжалось более века, он был сроди термину «тюрк» или «араб»

Религия тюрков не знала громких молитв, пышных алтарей и храмов, кровавых жертвоприношений, обряд строился скромно. И сложно. В том была его особенность. Тюрк отличался от язычников поведением. Именно единство поступков создало народ, вот о чем просил он в молитве Тенгри, вот чем жил:

 
…Двух вещей прошу я у Тебя,
не откажи мне, прежде нежели я умру:
суету и ложь удали от меня,
нищеты и богатства не давай мне,
питай меня насущным хлебом,
дабы, пресытившись, я не отрекся от Тебя
и не сказал: «кто Господь?»
И чтобы, обеднев, не стал красть
и употреблять имя Бога моего всуе…
 

«Киши хакы» называли тюрки закон своей жизни, правило своего поведения. Что это? Объяснить вряд ли возможно. Это – «право быть человеком» или «обязанность перед обществом», есть и иные толкования. За «Киши хакы» стояла идеология, диктовавшая традиции и обычаи, праздники и обряды, даже содержание пословиц и сказок… Все это и есть поступки.

В них сердцевина тюркской культуры – в них рождался дух. Это и уважение к старшим, к отцу, матери, девушке, брату, это и запрет обидеть ближнего, унизить чужое достоинство и честь, покуситься на чужое имущество. Люди жили, исполняя волю Всевышнего, потому что жили с убеждением: Бог видит всё. Он судья им.

Религия тюрков заключалась в делах, в добрых деяниях, а не в словах и обрядах. Ее не выпячивали напоказ. «Бог в душе», говорили здесь. Добрые дела отражали любовь к ближнему, поэтому у тюрков ценились именно поступки, а не слова и обещания. Вера обязывала делать добро и уклоняться от зла: «Побеждай ярость любовью, отвечай добром на зло, скупость побеждай щедростью».

А еще «Киши хакы» были совестью общества, что тоже верно, потому что совесть – духовная сила человека. Иначе говоря, проявление духа и веры. С нее начинался верующий человек. Совесть звучала внутренним голосом, она и диктовала поступки. Говорила, что есть добро, а что зло, что честно, что нечестно, что справедливо, что нет. Выходит, чтобы стать тюрком, человеку требовалось принять Бога и жить, сверяя с Ним свои дела.

Цвет кожи, разрез глаз, даже речь не имели значения. Потому так разнолик был тюркский народ! И так многочислен! Он веками жил с раз и навсегда принятым законом – с «Киши хакы»… Слово «Тенгри» являлось камертоном его жизни.

С колыбели люди познавали «Киши хакы» и следовали им. Тюрки чтили отца и мать, близких своих, которые с Божией помощью дали им жизнь. Они знали, нельзя убить без Божией на то воли. Нельзя грешить и красть. Сказать неправду тоже грех, за который отвечать на Божием суде. Даже в мыслях запрещали завидовать ближнему, называли зависть «болезнью красных глаз» и самым позорным пороком.

Их жизнь протекала под оком Божиим. Вера очищала сознание.

Конечно, не запретами отличались «Киши хакы», тогда бы они были слишком просты и непривлекательны. «Право быть человеком» открывало путь к Богу Небесному, к обретению святости. Оно учило, что надо делать, чтобы подняться на высшую ступень счастья. А высшим счастьем считалось блаженство, оно давалось лишь избранным. «Даже на самой высокой горе ближе к Богу не станешь», говорили на Алтае. И добавляли: «печать Тенгри – благочестие».

Благочестивых людей называли угодными Богу, или блаженными. Их хоронили на вершине горы, над их могилой возводили курган, гурий или храм.

Блаженство начиналось с труднейшего испытания: человек душой принимал свое несовершенство, свое ничтожество, свою беспомощность – так начиналось воспитание духа. Или – победа над самим собой. Потому что выпячивание «я» есть начало греха и конец веры. Яканье сделало первого ангела дьяволом, а гордыня изгнала Адама и Еву из рая, об этом знали на Древнем Алтае три тысячи лет назад… Так гласит народное предание. Оно изумило русского священника Ландышева, приехавшего в XIX веке насильно крестить алтайцев в христианскую веру. Этот священник не понял, почему Алтай в средневековую пору представлялся европейцам Раем земным, почему сюжеты рая пришли на Запад отсюда. Ни в Древнем Египте, ни в Древней Греции, ни в Древнем Риме о них не знали.

А Алтай знал, потому что лишь человек, принявший свое несовершенство, поймет: без Бога он ничто. Жизнь – дар Божий. «Добро и зло, бедность и богатство даются только Тенгри», – учит древняя тюркская пословица. И человек, вступивший на путь к Богу, верил без сомнений. Вера обязывала жалеть жестокого и всей душой желать ему исправления, не отвечая на жестокость. Искать правду, стоять за нее до последнего вздоха. Равно как милосердие и миротворчество, что тоже было долгом блаженного: в монастырях, которые назывались «абата», эти люди познавали мир.

Уважающий себя отец обязывал сына пройти курс, состоящий из трех наук: умения скакать на коне, стрелять из лука и говорить правду… Иначе он не тюрк.

О «Киши хакы» знали все, наверняка их записывали. Но записи не сохранились, потому что «бумагой» служили выделанные шкуры животных – недолговечный материал. Бумагу придумали во II веке. Но остались фразы, высеченные рунами на камне, они переполнены мудростью…

Тем не менее можно утверждать, что «Киши хакы» не исчезли. Их взяла Церковь как заповеди Закона Божиего… И это самое поразительное, с IV века они там, с появления Вульгаты – книги, с которой началось католичество. Кипчак, принявший христианство и имя Иероним, написал ее – тогда в Европе не было иных знатоков теории веры. Только тюрки… Не торопитесь спорить, уважаемый читатель: в мире, где правит Бог, случайностей не бывает.

Здесь уже упоминалось, что римский священник Рустик специально ездил в монастырь акимитов сверять перевод Вульгаты. Акимиты считались хранителями знаний и мудрости. Их имя как раз и произведено от «Киши хакы», которой следовали они. Ак – по-тюркски «чистый», «святой», «правый», им – «знак», «пароль», аким – «тайное знание», «хранитель святости»… И объяснение, что акимиты якобы по-гречески «неусыпные», абсолютно бессмысленно, ибо появление акимитов («несториан») на Востоке случилось раньше, чем греки узнали о христианстве. Отсюда – хаким, по-арабски «мудрец».

На Древнем Алтае цифра девять считалась цифрой Тенгри. Вот почему в «Киши хакы» было девять пунктов закона для всех и девять пунктов для блаженных. Это в традиции тюркской веры: все троекратно.

К «Киши хакы» христиане добавили одно правило, взятое от иудеев, – про субботу. А чтобы никто не догадался, что заповеди Божии были за тысячу лет до Христа, Церковь запретила упоминать о тюрках, давших ей эти заповеди.

Для сокрытия истины и понадобились иезуиты, элитные войска папы римского.

…Тюркский мир стараниями иезуитов погружался в пучину, в нем появились «поганые татары», «дикие кочевники», «варвары, пришедшие с Востока». Те слова после падения Константинополя прочно вошли в лексикон христиан… Что бы ни говорили, а появление ордена иезуитов тоже было красивым ответом Европы на поход Батыя. Как и инквизиция. Европа мастерски мстила обидчику. Католики, приняв вызов к священной войне, объявленной Чингисханом, навязали противнику свои оружие и правила боя, которые оказались не по плечу самой сильной армии мира.

Их оружием стало слово. Другое! Не Бог, а папа.

Оно вживлялось в умы и души людей, его произносили тайные и явные члены различных орденов. За словами о спасении души, о сострадании, о любви к ближнему своему и другими постулатами Церковь на деле оставалась холодной – это высшее искусство политики. И лишь освоив новое оружие, папа начертил путь на восток, на Орду, куда в XIII веке проложил тропу Плано Карпини, францисканец, входивший еще и в орден миноритов, то есть разведки и анализа, самый закрытый орден.

Орда оказалась абсолютно не готова к идеологическим сражениям, она по привычке искала подвига в прямом бою, чтоб на коне и чтоб свист в ушах…

Важно отметить и то, что на тюркском Востоке не было церковно-политического института, которым славился Запад, там умели воевать, но не умели хитрить. Не могли анализировать события, чем в совершенстве владели католики. Поэтому в XV веке Орда и пала, началась долгая, мучительная агония.

Еще на одну особенность надо обратить внимание, она малоизвестна, хотя отличала эпоху правления Ивана Грозного. Речь идет о западных форпостах Орды, на них имела виды Московская Русь с первых лет существования. Это земли Рюриковичей на Украине, они не подчинялись Москве. Те, на которых с Х века исповедовали христианство и которыми правили папские назначенцы – короли.

Схватка за Украину, за восточный форпост Запада и западный форпост Орды, шла не один век. Поход Батыя – эпизод, маленький ее штрих. Война, которую вели папские монахи, была серьезнее и глубже, она задевала души людей, но мир не слышал о битвах той войны. Люди не ведали, что их колонизируют, они принимали ухудшения жизни, конфликты и трагедии за волю судьбы. Их стравливали, а они поддавались, не думая, что та вражда желанна кому-то. Ссорами тюрки убивали себя и здесь.

Противник воевал их руками, вот что отличало ту войну.

Борьба католичества и арианства завершилась на Украине быстро, их спор исчерпал себя к XV веку, униаты взяли верх…

Но недолго пировали победители, им помешала Османская империя, она считала себя наследницей Византии, ей нужны были отношения с греческими колониями, которые остались на Черноморском побережье. В ее арсенале был незнаемый на Украине ислам, это усложнило политику в регионе. И упростило ее: османские тюрки, в отличие от латинян, говорили на одном с украинцами языке, поэтому стали и чужими, и своими одновременно. Их приняли, но с боязнью.

Снова три противника сошлись в геополитической схватке за Дешт-и-Кипчак. Здесь, на подступах к Орде, переплелись интересы Запада, Востока и Юга. Соотношение сил не было равным, за Римом с его тайным оружием стояло последнее слово. Но папа выжидал момент, чтобы победить чужими руками. Он учитывал все, даже то, что каждый каганат Дешт-и-Кипчака, в том числе и Украина, складывался из юртов – земель, где по давней традиции правил хан, подвластный кагану. И это вспомнили в Риме.

Именно юрты (княжества и ханства) позволяли перекроить Украину, они были теми «кусками», на которые рвали ее и Дешт-и-Кипчак. Например, Крымский юрт, субъект ордынской «федерации», пользовался теми же правами, что Московский или Казанский: великий хан выдавал правителю Крыма ярлык на правление. С ослаблением Орды юрты, у которых были правители, получали шанс стать самостоятельными государствами. Так и случилось: в 1438 году появилось Казанское ханство, в 1443-м – Крымское, в 1459-м – Астраханское, позже Касимовское и другие.

Но была ли то свобода? Или плод молчаливой политики Рима, который желал раздробления Орды? Здесь можно очень хорошо поспорить… Сами по себе государства не возникают, их создают сильные мира сего… Взять к примеру тот же Крым.

Первым из династии Чингисидов-Гиреев на крымский престол сел Девлет-Гирей, его, потомка могущественных тюркских родов Ширинов и Барынов, к ханской власти привели католики. Увы, они стояли за спиной хана.

В юности хан воспитывался в Литве, при дворе князя Витовта, а в зрелые годы вел политику, ориентируя ее на Польшу и Литву, с их помощью разгромил одного за другим всех соперников на крымский престол. Католики в лице генуэзских купцов тогда прочно утвердились в Крыму, хотя поначалу были у них и трения с ханом, но военная эскадра, присланная из Генуи, быстро уладила спор.

Девлет-Гирей с тех пор делал только то, что ему приказывали.

Крым привлекал Запад не только своим географическим положением, но и давними христианскими традициями – Корсунь, Сурож. Население Крыма греки называли славянами, посчитав полуостров своей церковной колонией. Теперь пришли католики. Однако их благополучие в 1454 году нарушил визит турецкой эскадры, он не оставил генуэзцам надежд на безоблачное небо: турки захватили обе стороны Босфора и наглухо закрыли итальянцам проход в Черное море.

Без связи с Италией крымские католики были обречены. Чем тут же воспользовался Девлет-Гирей. Он (христианин? славянин?) оказался мудрым политиком, умело вышел из-под руки Церкви. Принял ислам и тем продолжил традиции Единобожия. Церковь ничем не могла ответить, она молчала. Хан свернул с дороги, на которую его вывел папа римский, покорность, стоящая на фундаменте мудрости, спасала Крым – христианская экспансия миновала. Начали строить мечети, медресе, хан со свитой совершил хадж на Ближний Восток. Народ, выйдя из липкого лона Церкви, вернул «ридна мову», вспомнил родные песни… Поразительно, ныне мало-мальски образованный крымский татарин, в отличие от самых образованных англичан, французов, украинцев или русских, поймет средневековый текст, написанный предком… Ислам, видимо, был единственно правильным выбором в той ситуации для Крыма, он оставлял свободу, сохранял национальную культуру. Давал тюркам второе рождение.

Приняв ислам, хан освободился от тайных и явных советчиков папы, которые кольцом окружали трон, стал человеком другого мира. Жизнь складывалась как нельзя лучше. Но после смерти хана все вернулось на круги своя, началась кровавая распря, право голоса вновь обрели католики. И они распорядились им.

Нур-Девлета ввели во власть поляки, а через год свергнувшего его Менгли-Гирея – генуэзцы, у которых с детства воспитывался этот отпрыск престола. В дворцовых интригах участвовали и турки, у них при дворе султана воспитывались сразу два сына Девлет-Гирея. Еще два сына находились в Литве, их потом переманила к себе Москва, тоже мечтавшая участвовать в крымских событиях.

Рим, проведя своего ставленника на престол, опередил соперников. Но это еще ни о чем не говорило. Страсти в схватке за Крым лишь разгорались.

Полуостров был южными воротами Украины и Орды, ключи от которых крутил в руке все-таки турецкий султан. Его уверенность принесла плоды, турки нашли повод и привели сюда не только военную эскадру, но и сухопутное войско. Стамбул переиграл Церковь, учтя опыт, полученный в конце XIV века при освобождении Болгарии от церковной зависимости. И теперь он делал верный политический ход, решив не воевать с отступником Менгли-Гиреем, а поставить его в такое положение, чтобы тот сам искал дружбу с мусульманами.

Турецкое войско выступило, но не против хана, а против генуэзцев в Крыму, которых поддерживал крымский хан.

Расчет султана был очень тонким. Сражение у стен города Кафы выиграли турки, их силы превосходили противника. Осада была недолгой, ворвавшиеся в город турецкие войска перебили генуэзцев, схватили крымского хана и отправили его в Стамбул, в почетный плен. С 1475 года хан жил во дворце султана, ему оказывали все положенные почести, но о возвращении в Крым речь не вели вплоть до 1479 года.

В тот роковой год в Стамбул пришли сведения о приготовлениях Золотой Орды. Ордынский хан не мог примириться с потерей Крыма, своего вассала, его многотысячная конница готовилась вернуть утраченное. Турки знали и о том, что на полуострове начались брожения, одни желали прихода ордынцев, другие – нет. Кто-то с надеждой смотрел на Запад – на Польшу и Литву, прекрасно понимая, что те ничем не помогут в открытой борьбе с ордынской конницей.

В момент раздора, в самый решающий его момент, в бурлящий Бахчисарай явился Менгли-Гирей. Как с неба упал. То был совсем другой хан. С сердцем тюрка. Годы плена излечили его от славянской болезни, от угодничества. Честь вернулась к нему. И гордость за свой народ… Чудо, настоящее чудо.

Сухопутный бой крымцы, конечно, сразу проиграли. Но когда ничего не ведающие ордынцы победоносно вышли к Черному морю, их ждал сюрприз. Мощная турецкая эскадра прикрывала с моря прекрасно вооруженные полки султана, которое были готовы к бою. Нескольких залпов крупнокалиберных пушек хватило, чтобы ордынцы в ужасе повернули коней и опрометью помчались из Крыма вон. Превосходные лучники, бесстрашные конники поняли, их время прошло: против корабельных пушек шашки бессильны.

Вот тогда крымский хан Менгли-Гирей и сел на коня, вот тогда династия Гиреев и состоялась. Он с небольшим отрядом догнал ордынского хана у Тахт-Лиа и убил его… В Бахчисарай вернулся великий хан, которым с тех пор гордился тюркский народ.

Крым по праву победителя взял на себя заботы Орды. К нему теперь ехали послы из Казани, Москвы, других вассальных ханств и городов получать ярлык на правление, сюда привозили оброк, здесь решали, давать или не давать вассалу ханское войско. В Крыму при Менгли-Гирее стал расти новый политический и духовный центр, отсюда (а вовсе не из Казани, как принято думать!) в тюркский мир Европы устремились идеи ислама.

Это было явление, оно не могло пройти незамеченным. На смену одной духовной культуре тюрков шла другая…

А главное в тех событиях, что Крым занял место, на которое претендовала Москва. Если бы не убийство при Тахт-Лиа, Рюриковичи наверняка захватили бы власть в Орде, Москва стояла в полушаге от заветной цели. И теперь вместо власти она получила противника, жестокая борьба с которым предстояла Ивану Грозному.

Противника особенного, он принадлежал к иной духовной культуре, у него были иные союзники. На политической арене Украины остались две силы – христиане и мусульмане, но они стояли намного ближе одна к другой, чем представляется сегодня. Это следует взять на заметку, говоря о политике Ивана Грозного в Казанском ханстве. Не с исламом боролся московский князь, как утверждают российские историки.

Ислама у казанских татар не было!

…Христианство и мусульманство еще не так отличались одно от другого, различия пришли все-таки позже, они политического свойства. Запад, создавая колониальную систему, развел религию по разным этажам, предав миру те самые знакомые черты, что остаются у него поныне. Это не надо никогда забывать.

Равно как не надо забывать и то, что Ближний и Средний Восток, центры ислама, долго управлялись из знаменитого министерства по делам колоний Великобритании. Веками англичане были и остаются тут хозяевами положения. Европейцы приводили к власти угодных правителей, духовных лидеров арабского мира, делали их национальными героями, а религию – такой, какой она известна сегодня. Без тюрков!

Вот тому штрих, а вывод любой здравомыслящий человек сделает сам. С 1583 года Мекка и Медина, их комплекс мечетей Харам, как известно, стали местом паломничества. Центром хаджа. Почему? Потому что прежняя традиция была иная, мусульмане ходили в Иерусалим, в священную мечеть Скалы – Куббат ас-Сахра, построенную тюркскими мастерами в 691 году. То первая мечеть в исламском мире. В XVI веке ее и надо было поставить на задний план как тюркскую, то есть устаревшую.

Вопрос о первых молитвенных зданиях ислама достаточно полно рассмотрен в трудах академика В. В. Бартольда. В частности, там говорится о здании, заложенном во времена Пророка в пригороде Медины – Кубе. Но то была вовсе не мечеть, скорее, площадка для молитвы, «похожая на сарай». Ее потом назвали «мечеть арабского типа». Мусульмане тогда робко начинали искать свой архитектурный стиль.

Вторую, именно мечеть построили те же тюркские мастера в Медине, она, как мечеть Куббат ас-Сахра, ориентирована на Алтай! Потому что мусульмане при Пророке молились на восток. По преданию ту мечеть называли Килиса, а тот тип зданий – «мечеть тюркского типа». Он сохранился до сих пор как классический стиль ислама.

И появление в XVIII веке Мухаммеда ибн аль-Ваххаба можно объяснять по-разному, но нельзя не признать, проповедник выступал против нововведений, раздиравших исламский мир на части. То был арабский Мартин Лютер, а его действия – мусульманский протестантизм. За Реформацию ратовали ваххабиты (а еще раньше это делали ханбалиты), отличавшиеся крайней нетерпимостью к «новшествам», они призывали к чистоте нравов, к братству, к незыблемости прежних (тюркских!) традиций, боролись против христианских колонизаторов и поставленного ими духовенства… В ваххабизме и других исламских «ересях» все далеко не так просто, как пытаются теперь представить иные религиозные деятели.

Ведь от европейцев шло, будто ислам возник на Аравийском полуострове с чистого листа, что слова Аллаха, положенные в основу веры, впервые явились миру из уст пророка Мухаммеда в VII веке. Им важно было изменить прежнее представление об исламе. В XV веке у мусульман это представление было иным, чем ныне. Ранний ислам отличали обряды, иное миропонимание, и главное – история ханифов, которая предшествовала истории ислама. Ее знали все, ею гордились.

Начиналась она не в Аравии. Не в пустыне. Не с VII века. А за полтора тысячелетия до Пророка, тогда люди Алтая восхваляли Всевышнего, подставляя ладони и открывая Ему свои души… Приведенное к власти духовенство назвало то великое прошлое мусульман джахилийя — время неведения, но это еще ни о чем не говорит. Светская наука не столь доверчива, под ее пытливым взором памятники открывают правду истории. Становится ясно, что «яростное неведение» – джахилийя была нужна, чтобы скрыть политику колонизаторов на Ближнем и Среднем Востоке. Чтобы ослабить ислам, лишить его истории и корней.

Показателен пример Александра Македонского, весь его секрет в том, что герой доисламского периода признан пророком Аллаха, о нем разрешают писать, его разрешают прославлять. На него правило джахилийи не распространяется, видимо, потому, что он был колонизатором, пришедшим с Запада. Как сами иезуиты и их предшественники.

Пророком ислама представлен Искандер даже в поэме Фирдоуси «Шахнаме», он посещает Мекку, совершает обход Каабы и другие установления хаджа… Постепенно фантастика и легенды стали заслонять исторический фундамент мусульманства. Правда становилась запретной, ложь тиражировали. Против этого и выступали тогда ваххабиты. Они помнили, Коран при пророке Мухаммеде был написан по-тюркски, а история ислама была совсем другой.

В мусульманской культуре прежде особняком стояла наука древних, ныне о ней не говорит никто. Даже не знают, что это такое. Ее не упоминают ни теологи, ни историки. Нынешние неведение, беспомощность мусульманского мира это и есть итог деятельности министерства по делам колоний… «Плюнешь в Небо, попадешь себе в лицо», – учил когда-то Алтай.

И попадали. Всегда!

Вековой колониальный груз печатью лег на культуру Востока. Исламский мир тогда потерял не цветущий Халифат, не память о себе, он потерял свою роль лидера в науке, в политике. Во всем. За последние пять веков не выиграно ни одной войны, не воспитано ни одного великого человека… Ничего не дал он, кроме обостренных амбиций. Здесь нельзя не привести слова гениального мусульманского философа XII века Абу Бируни, тюрка по крови, они актуальны и сегодня: «Ислам еще в раннем периоде стал объектом козней враждебно настроенных людей, которые излагали его с домыслами и рассказывали простодушным слушателям такое, чего Аллах вообще не создавал. А люди принимали их речи за правду… чернь легко склоняется душой и сердцем к различным небылицам. Так вследствие этого в мусульманские предания была внесена путаница».

Это середина XII века. Тогда переписали Коран с тюркского языка на арабский, сменили обряд. Уже тогда внутри ислама кипела непримиримая война, которая облегчила потом проникновение сюда европейских колонизаторов.

Абу Бируни в своих книгах разоблачал вредителей душ человеческих: «Аллах делает твердой поступь лишь того, кто стремится к Нему и стремится к истине о Нем». Это же строка из «Киши хакы»… Особый урон Восток нес от манихеев и иудеев, иные из них специально принимали ислам, чтобы вредить ему, уводить мусульман от истинной веры в Бога Небесного, которого тюрки назвали Алла. Враги дополняли Коран тем, что было выгодно им. Видит Всевышний, это так.

Разночтения Корана отмечали уже в VII веке. Как известно, было несколько списков, на их основе Зейд ибн Сабит готовил требовавшийся единственный текст, а все остальные по приказу халифа сожгли. Но канонический текст, как вскоре выяснилось, устраивал далеко не всех верующих. Напротив, огласку часто получали тексты, считавшиеся сожженными… Здесь долгая, хорошо известная история, показывающая, когда в исламе возникли несогласия, на которых потом спекулировали враги Востока. При Пророке!

В Средние века, как известно, в Европе ислам звали египетской ересью, потому что он повторял обряды восточного (монофизитского) христианства. Здесь уже отмечалось и то, что в VII веке христиан Халифата (чтобы не путать на улице) обязывали нашивать на одежду желтый треугольник и ездить верхом по-женски, то есть боком. Потом появилась особая одежда у мусульман, которая служила знаком отличия представителей двух религий. Других же отличий не было.

Эти факты известны науке, они не должны удивлять.

Как не должно удивлять и то, что на Украине, в Крыму, с 449 года знали христианство, что христиане жили колониями в городах. «Скифская епархия» относилась к семье Восточных церквей, ее духовные традиции, по всей вероятности, хранят крымские караимы, которых христианами уже не называют. А тогда называли… Тогда действительно многое было иным.

Впрочем, говорить уверенно, что караимы были теми христианами, сегодня не станет никто. История этого народа туманна, хотя и очень древняя. По языку – это тюрки, по крови – евреи. Те самые евреи, которые во времена персидского царя Кира приняли Единобожие. Народ, по примеру тюрков отошедший от язычества. Они – реликты Времени. Как мамонты. Их вера уникальна историей, традициями. Они – уцелевшее зеркало Алтая и пример классического иудаизма.

В период Иудейских войн I века в Палестине было неспокойно людям верующим, римляне вели преследования, и часть евреев ушла в Крым, где и осела… В культуре караимов действительно много «раннехристианского».

При правлении в Византии Исавров на полуостров пришли христиане греческого толка, то была уже совсем другая религия… Вот почему и приход мусульман в XV веке в Крыму не был встречен в штыки, родственный по духу ислам население приняло… Вся Украина чуть не стала тогда мусульманской. Однако этого не случилось.

Церковь умело скомпрометировала ислам, выдав его за враждебную Европе силу, то были плоды колониализма, плоды с дерева лжи.

Нелишне повторить, были времена, когда католики называли себя сторонниками ислама, они читали Коран. Пример папы Сильвестра II, в 999 году надевшего папскую тиару, показателен, до избрания папа жил среди мусульман, его знания овеяны в Европе ореолом легенд. А папа Григорий VII, в 1075 году начавший новую политику Церкви, считался в Европе лучшим знатоком Корана, это он заявлял, что исповедует того же Бога, что мусульмане. До сих пор Ватикан официально не поменял то мнение, он правдами и неправдами всегда стремился в среду мусульман, желал быть там своим… И тогда уже не покажется странным, что в середине XV века римский папа Пий II предложил султану Мехмеду II аль-Фатиху в обмен на крещение именовать его «императором греческим и всего Востока».

Иначе и быть не могло. В Риме хорошо знали, что в 615 году пророк Мухаммед отправил своих людей в Абиссинию – в Абиссинскую церковь, он обратился к восточным христианам как к единоверцам. Пророк просил «помочь правоверным обрести благочестие» и переложить на свои плечи иные заботы мусульман. А заботы те были связаны с письменностью, что записано в хадисах, где отмечена роль коптского писаря… Это – период ранней истории ислама, он не потерян. Светские ученые прекрасно знают и то, что становлению ислама помогали тюрки, они участвовали во всех событиях средневекового мира.

Именно история вернула из небытия забытые слова Всевышнего, те, которые надо повторять и повторять: «У Меня есть войско, которое Я назвал тюрками и поселил на востоке; когда Я разгневаюсь на какой-либо народ, Я даю моему войску власть над этим народом». Их сохранил великий Махмуд Кашгарский. В XIV веке помнили о том: католики еще не успели проникнуть к духовным родникам Востока и замарать их.

Очевидно, то строки из исчезнувшего древнего Корана, того самого, что оставил Пророк. Эти Кораны хранили в дальних углах, их текст был написан по-тюркски. Письменностью куфи. Один экземпляр того Корана есть в хранилищах Эрмитажа… Вполне возможно, именно эти слова Аллаха о тюрках привлекли правителей Крыма, которые, принимая ислам, по-новому увидели свою историческую миссию. Из слов Всевышнего видно, кто распространял религию, понятно, почему язык Алтая стал языком Единобожия. И Крым задумал продолжить традицию распространения ислама среди тюрков Дешт-и-Кипчака.

Почему нет?..

Действительно, по-тюркски когда-то молились и армяне, и сирийцы, и египтяне, и греки, и римляне, все, кто уверовал в Бога Небесного. На тюркском (гуннском) языке написаны священные книги. Они, эти книги, хранятся в библиотеках Ватикана, Армении и других церковных центрах. Их можно встретить и у мусульман, например, в библиотеке иранского города Кум.

Книги, написанные божественным языком, не исчезают… Однако их уже никто не читает. Не умеют! Язык непонятен, вот до чего дошло.

История богослужебной книги – тема, достойная внимания, она имеет отношение к прошлому и Алтая, и Украины, и Московского княжества. Ко всему тюркскому миру. Ибо на тех книгах воспитывали правителей, людей эпохи, предшествовавшей католическому Возрождению. Они, эти книги, формировали мир Средневековья, диктовали обществу мораль… Разве не интересно узнать о библиотеке Ивана Грозного?

А о духовной культуре Московской Руси? Или той же Орды?

Напомним, потому что мало кто теперь знает, что бумагу во II веке изобрели тюрки, жившие в Чуйской долине на реке Талас (Таласу). Не китайцы! Ее назвали «кагит». «Книга» (кинга) тоже от тюрков, означает «в свитке». Со свитков начинались книги, самые древние, известные со времен Ахеменидов. Футляр для свитка назывался по-тюркски «сандук»… Можно продолжать и продолжать, пересказывая восточных средневековых авторов, но книжное дело идет с Алтая, о чем говорит не только бумага, но и оформление древних Коранов. Не заметить их «алтайские» орнаменты просто нельзя. Равно как и то, что каждую новую мысль или строчку текста полагалось писать красными чернилами, отсюда «красная строка».

Тюркский мир был книжной страной, там ценилась книга. Древний эпос Алтая знал «черную книгу», «большую книгу», «золотую книгу», «книгу в золотой обложке», «книгу в серебряной обложке», «книгу в виде бумажного свитка» и другие.