Текст книги "Древнерусская государственность"

5. Рождение общерусской государственности

Предлагая считать временем рождения первого восточнославянского – ещё не общерусского! – государства середину IX в., не могу возражать против того, что систематические известия о рождении государственности на Руси начинаются в летописи с конца IX в. Утверждение Олега в Киеве стало решающим шагом на пути государственного строительства в Восточной Европе. Русский Север был объединён с русским же Югом7373
  Разобщённость северных и южных областей восточнославянского мира в большей части IX в. рисуется источниками достаточно чётко. «В начале IX в. политическая жизнь восточного славянства выступает перед нами разбитой на два обособленных мира – южный, русский и северный, варяжский. Южный втянут в круг византийских и хазарских отношений и… выходит из глуши племенного быта на новые пути боевой и торговой международной жизни… Утверждение славян в бассейне Ильменского озера и по Волхову до Ладожского озера вывело их через раздвинутую ими финскую массу на пути непосредственных отношений со скандинавами». (Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993. С. 283). Не со всем сказанным известным историком можно согласиться. Но общая тенденция развития восточнославянского мира определена верно.


[Закрыть], а Киев провозглашён столицей уже Древнерусского государства – в уста Олега летописец вложил знаменательные слова: «Се буди мати градом русьским»7474
  Повесть временных лет. С. 20.


[Закрыть].

После известий о строительстве Олегом городов и установлении князем даней «Повесть временных лет» рисует картину последовательного распространения центральной власти на земли племенных княжений: «Поча Олег воевати деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне»7575
  Там же.


[Закрыть]. Далее настала очередь северян и радимичей. Вначале в состав формировавшегося государства вошли южнославянские (за исключением радимичского) племенные княжения. Древнерусская государственность в IX – первой половине X в. складывалась в основном на юге.

Земли присоединяемых к Киеву племенных княжений сразу же огосударствливались, прежде всего, путём распространения на них систем собирания дани, судопроизводства и администрации7676
  Там же.


[Закрыть]. Вскоре после утверждения в Киеве Олег обложил данью древлян, далее северян и радимичей7777
  В летописи присоединение Олегом к Киеву древлян, северян и радимичей отнесено к трём смежным годам: 883, 884 и 885. Но хронология «Повести» за IX в. очень условна. Вероятно, борьба с сильными княжениями древлян и северян растянулась на много лет и могла завершиться незадолго перед походом Олега на Царьград в 907 г.


[Закрыть]. По мнению А. А. Шахматова, в Начальном своде 1095 г. читалось, что во времена Олега к государству на какое-то время присоединили и уличей7878
  Шахматов А. А. Указ. соч. С. 102.


[Закрыть]. А затем летописец на многие годы будто забывает об Олеге и вспоминает о нём в описании событий похода на греков 907 г. Из перечисления племён, принявших участие в походе, узнаём, что в состав государства к тому времени вошли ещё княжения вятичей, хорватов и дулебов. В рассказах летописцев о подчинении племенных княжений киевскими властителями первое место занимает забота последних о взимании дани, стремление воспрепятствовать её собиранию соседями. Эта политика проводится, согласно прямым свидетельствам летописи, начиная с Олега. Но ещё вокняжение Аскольда и Дира в Киеве освободило полян от уплаты дани хазарам, следовательно, дань досталась новым князьям7979
  Повесть временных лет. С. 19.


[Закрыть]. В летописи Нестора читаем: «Иде Олег на северяне, и победи северяны, и възложи на нь дань легъку, и не дасть им козаром дани платити». То же самое князь велел и радимичам8080
  Там же. С. 20.


[Закрыть]. Первоочередное стремление обложить данью только что присоединённые к Киеву племенные княжения прослеживается и в деятельности Игоря. При этом размер дани использовался князем как средство экономического и политического давления на непокорных: «Иде Игорь на деревляны и, победив а, возложи на ня дань болши Олгови»8181
  Там же. С. 31.


[Закрыть]. Вместе с тем с первых лет существования Древнерусского государства дань долго оставалась, как правило, ненормированной.

6. Основные этапы развития государства в X в

Вхождение племенных княжеств в состав государства долгое время было непрочным. Смена князя в Киеве обыкновенно приводила к отпадению сильнейших княжеств. Под 913 г. «Повесть временных лет» сообщает: «Поча княжити Игорь по Олзе… И деревляне затворишася от Игоря по Олгове смерти»8282
  Там же.


[Закрыть]. И Ольге, и Владимиру Святославичу доводилось начинать правление с возвращения под власть Киева отпавших племенных княжений. И всё же к середине X в. первый этап складывания Древнерусского государства можно считать завершённым.

По мнению известного историка, период Олега и Игоря не внёс принципиальных изменений в социально-экономические отношения в Древней Руси. Он имел в виду то обстоятельство, что эти отношения существенно не отличались от господствовавших в восточнославянском обществе предыдущего времени. Думаю, что это было не так. И уже вовсе ошибался этот учёный, когда считал, что оба князя увлекались внешней политикой во вред внутренней8383
  Абрамович Г. В. К вопросу о критериях раннего феодализма на Руси и стадиальности его перехода в развитой феодализм // История СССР. 1981. № 2. С. 71.


[Закрыть]. Они были строителями первого этапа государственности, и не стоит требовать от них большего, чем они могли дать.

Второй этап в развитии государственности Руси начался, на мой взгляд, с наступления княжения преемницы Игоря Ольги, с решительных мер княгини по упорядочению системы и норм взимания дани, организации опорных пунктов центральной власти на местах, распространения административной и судовой систем на подвластные Киеву земли8484
  Повесть временных лет. С. 43.


[Закрыть]. Умные, дальновидные и целенаправленные действия правительства Ольги были решающим шагом на пути огосударствления племенных княжений, превращения их земель в государственную территорию Киевской Руси. Этот этап завершается в начале княжения Владимира, когда племенные княжения окончательно вошли в состав государства. Тогда оно начало превращаться в раннефеодальное.

Как подчёркивают летописцы, в последней трети X в. княжеская власть, оставаясь наследственной, делается единоличной. Впервые понятие единовластия в «Повести» применено к старшему брату Владимира Ярополку8585
  Единовластным выглядит уже Рюрик в следующем сообщении Новгородской первой летописи младшего извода: «По двою же лету умре Синеус и брат его Трувор, и прия власть един Рюрик, обою брату власть, и нача владети един» (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. С. 107). Как известно специалистам, А. А. Шахматов считал эту летопись ближе, чем «Повесть временных лет», к Начальному своду 1095 г. и, следовательно, – к Древнейшему своду. Однако приведённая цитата ставит под сомнение эту мысль, по крайней мере в словах относительно единовластия Рюрика. Думаю, что это место источника подверглось влиянию рассказов позднейших летописцев о единовластном правлении Ярополка и Владимира.


[Закрыть] под 978 г.: «А Ярополк посадники своя посади в Новегороде, и бе володея един в Руси». Победивший Ярополка в поединке за киевский престол Владимир также провозглашён Нестором единовластным правителем государства: «И начал княжити Володимер в Киеве един»8686
  Повесть временных лет. С. 54, 56.


[Закрыть].

Таким образом, государственность сложилась в обществе восточных славян, остававшемся ещё родоплеменным. Предлагаю назвать первое русское государство середины IX – большей части X в. надплеменным, поскольку власть не только отделилась от массы народа, но и поднялась над самой племенной верхушкой, приобрела индивидуальный характер. Кроме того, государство было организовано уже по территориальному принципу и этим решительно отличалось от предшествующих ему протогосударственных объединений. Такой была социальная сущность Древнерусского государства IX – первой половины X в.

Договоры с греками, и уже первый среди них 911 г., представляют Русь как совокупность населения всех её земель. Она выступает в этом договоре не только как особенная политическая общность со своей верховной властью, собственными «законами» и «поконами», но и как общность этническая. В преамбуле договора 911 г. послы Олега и других князей выступают «от рода рускаго»8787
  См.: Рогов А. И., Флоря Б. Н. Указ. соч. С. 103.


[Закрыть]. В договоре Игоря 944 г. подчёркнуто, что послы представляют как Игоря и «всякое княжье», так и «всех людий Руския земля». А дальше «люди вси рустии» названы полноправными участниками русско-византийского соглашения8888
  Повесть временных лет. С. 35.


[Закрыть].

Что же касается формы Древнерусского государства IX–X вв., то стоит принять удачное определение, предложенное известным скандинавистом Е. А. Мельниковой: дружинное государство8989
  Мельникова Е. А. К типологии становления государств в Северной и Восточной Европе // Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы. М., 1992. С. 39.


[Закрыть]. Потому что господствующий слой такого государства был представлен верхушкой дружины, из её членов состоял в течение долгого времени элементарный аппарат управления. Дружина осуществляла собирание дани и судебные функции.

7. Полиэтничность Киевской Руси

Следует принимать во внимание то, что Древнерусское государство с начала своего существования было полиэтничным. В Восточной Европе вместе со славянами жили более двадцати неславянских народов. Древнерусские летописцы хорошо знали об этом и учитывали это в собственных этноисторических построениях. Описывая племенные княжения в Восточной Европе, «Повесть временных лет» сообщает: «На Белоозере седять весь, а на Ростовьском озере меря, а на Клещине озере меря же. А по Оце реце, где втечеть в Волгу, мурома язык свой, и черемиси свой язык, моръдва свой язык»9090
  Повесть временных лет. С. 13.


[Закрыть]. Нестор ещё неоднократно будет обращаться к неславянским, прежде всего угро-финским народам, которые сосуществовали с Русью в Восточной Европе.

Угро-финны и литовцы Восточной Европы в IX–X вв. переживали стадию разложения родоплеменного строя. В их среде также складывались союзы племён и затем племенные княжения, хотя хронология этих явлений ещё менее ясна, чем у славян. Можно допускать существование крупных племенных княжений: чудского мерьского, веского.

Нестор подчёркивает зависимое положение неславянских народов от Руси: «А се суть инии языци, иже дань дають Руси: чюдь, меря, весь, мурома, черемись, моръдва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь – си суть свой язык имуще»9191
  Там же.


[Закрыть]. Летописец видит различие неславянских народов и Руси, во-первых, в языке (говорят на собственных языках), во-вторых, в ином происхождении (ибо Русь принадлежит к славянским народам), в-третьих, в зависимом положении (дают дань Руси)9292
  Насонов А. Н. История русского летописания XI – начала XVIII в. М., 1969. С. 69.


[Закрыть].

Как справедливо заметил более четверти столетия назад В. Т. Пашуто, «и доныне в сущности остаётся не поколебленным взгляд, что Древнерусское государство возникло в результате насильственного объединения племён и охватило огромный кусок восточноевропейской территории»9393
  Пашуто В. Т. Особенности структуры Древнерусского государства // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 84.


[Закрыть]. Речь идёт о славянских и неславянских племенах. Этот взгляд поныне разделяется многими историками, хотя и лишён источниковых оснований.

Главный путь, которым неславянские земли вошли в состав Киевской Руси, – это в основном мирная колонизация, освоение и заселение их славянами.

Ни письменные, ни вещественные источники не дают оснований утверждать сколько-нибудь заметную насильственную колонизацию славянами иноязычных племён и их земель. До сих пор археологам не удалось найти следов масштабной принудительной колонизации. Имею в виду остатки разрушенных и сожжённых поселений и протогородов, костяков людей, умерших насильственной смертью, и пр. Приходится признать правоту М. К. Любавского, в 20-е гг. нашего столетия обобщившего свидетельства источников о заселении Верхневолжского и Окского бассейнов и пришедшего к выводу, что, начиная с доисторических времён, основную роль в нём сыграло стихийное народное движение. Именно народной колонизации обязаны своим появлением многочисленные погосты и волости, сёла и сельца. Намного позже в колонизационном процессе проявится организующая роль феодалов, князей и бояр9494
  Любавский М. К. Образование основной государственной территории великорусской народности. М., 1929. С. 12–13.


[Закрыть].

К сожалению, невозможно определить хотя бы приблизительную хронологию очень протяжённых во времени процессов расселения славянских племён по восточноевропейской равнине и их отношений с неславянами. Нет сомнений, однако, в том, что эти отношения берут начало в очень ранние, безусловно, догосударственные времена существования восточных славян. Например, кривичи, начавшие формироваться на будущей Псковщине, унаследовали от тамошнего балтского населения некоторые детали погребального обряда и в эпоху дальнейшего расселения в Витебско-Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье осваивали земли днепро-двинских балтов. А славяне, пришедшие на Оку под водительством Вятко, продолжали формироваться в этнокультурных контактах с местным населением, впоследствии славянизированным9595
  Седов В. В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982. С. 270.


[Закрыть]. Логично допустить, что подобное расселение славян не вытесняло совсем местные племена, а пополняло их земли «разрозненными славянскими ячейками»9696
  Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982. С. 288.


[Закрыть].

Относительно неплохо изучены историками и археологами обстоятельства и хронология заселения Волго-Окского бассейна славянами, двигавшимися с восточной части территории прародины. Но и тут остаётся немало неясных проблем, прежде всего – судьба неславянского (угро-финского) населения этого Залесского края, мери. Последнее время археологи установили, что в этом регионе древнерусская народность формировалась в основном в X–XI вв. и что вещественные памятники, оставленные мерским населением, были относительно «чистыми» в этническом плане вплоть до X в., а далее меря входит как один из субстратных компонентов в древнерусскую материальную и духовную культуру9797
  Дубов И. В. Спорные вопросы этнической истории славян Северо-Восточной Руси IX–XIII вв. // Вопросы истории. 1990. № 5. С. 17.


[Закрыть].

Значительно раньше появились славяне в бассейне озера Ильмень. В конце VII в., продвигаясь из более южных районов, они начали расселяться на северо-западе. Археология свидетельствует, что в VIII в. в Центральном Приильменье появляется вторая волна славянской колонизации. То были новгородские словены, земледельческое население с относительно развитым хозяйством. Они постепенно ассимилировали немногочисленное и разъединенное угро-финское население9898
  Носов Н. Е. Некоторые общие проблемы славянского расселения в лесной зоне Восточной Европы в свете истории хозяйства // Славяно-русские древности. Вып. 1. Л., 1988. С. 25, 34, 35, 37.


[Закрыть].

Особенно рано, где-то в конце V в., начинается славянская колонизация Юго-Восточной Европы. А в IX–X вв. древнерусское население Южного Поднепровья было представлено потомками племён уличей и оседлой части алано-болгарских племён, переместившихся из Подонья под давлением печенегов9999
  Козловский А. А. Этнический состав населения Южного Поднепровья в IX– XIV вв. // Земли Южной Руси в IX–XIV вв. Киев, 1985. С. 65.


[Закрыть]. Южные степи, понизья Дона, Днестра и Дуная были колонизованы восточными славянами также в догосударственные времена. Однако в древнерусскую эпоху от когда-то компактных и многочисленных славянских поселений там впоследствии остались лишь некоторые, о чём красочно повествует Нестор. Рассказывая о расселении славян на юге, он замечает: «А улучи и тиверьци седяху бо по Днестру, приседяху к Дунаеви. Бе множьство их: седяху бо по Днестру оли до моря, и суть гради их и до сего дне»100100
  Повесть временных лет. С. 14.


[Закрыть]. Речь идёт, вероятно, об остатках тех городов – городищах. Главной причиной оттеснения восточных славян от Чёрного моря и устьев больших рек было нашествие печенегов в X в., которых в XI в. сменили другие кочевники – половцы. Эта мало исследованная южная славянская колонизация издавна встречалась с могучим встречным потоком кочевников: аваров, тюрков-болгар, угров, печенегов, торков, половцев, наталкивалась на сильное сопротивление Византии и Хазарии.

Достаточно рано, по крайней мере с IX в., завязывались политические отношения между союзами славянских и неславянских племён на Севере. Уже в первых записях датированной части «Повести временных лет» (с 852 г.) встречаем известия о федеративном объединении на северо-западе, состоявшем из двух славянских (словены и кривичи) и двух угро-финских (чудь и меря) союзов племён, скорее, племенных княжений. Под 859 г. (дата условная, как и почти все годы, проставленные позднейшими летописцами в рассказах о IX и большей части X вв.) Нестор сообщает, что «имаху дань варязи из Заморья на чюди и на словенех, на мери и на всех кривичех». Славяне и неславяне названы здесь вперемешку, что и навело В. Т. Пашуто на мысль о существовании в то время конфедерации этих народов. Далее эти племенные образования «изъгнаша варяги за море, и не даша им дани и почаша сами в собе володети»101101
  Там же. С. 18.


[Закрыть]. Упомянутая конфедерация славян и неславян была, по-видимому, стойкой, о чём свидетельствуют последующие страницы летописи. А «согласованное действие четырёх земель свидетельствует об усилении тенденции к их слиянию, ускоренной северной (варяжской. – Н. К.) опасностью»102102
  Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 85.


[Закрыть].

Союзы славянских и неславянских земель сложились, как видим, ещё до образования Древнерусского государства. На севере их ядро составили новгородская Словенская земля и полоцкая Кривичская. В длительном и неоднозначном процессе образования древнерусской государственности неславянские земли попали в подчинённое положение. Когда с конца IX в. начался первый этап объединения Руси, государственный центр в Киеве постепенно присоединял и неславянские земли, превращая их в объект нарастающей государственной, а затем и феодальной эксплуатации. Часть неславянских народов растворилась в славянском этносе (мурома, водь, ижора, позднее – меря), другая устояла. Так, совокупность эстонских племён слилась в Чудскую землю, а укшайтско-жемайтско-ятвяжских – в Литву103103
  Там же. С. 88, 89.


[Закрыть].

Неславянские союзы племён Восточной Европы на первых порах строительства Древнерусского государства были её союзниками, быть может, и подневольными. Рассказывая о знаменитом походе Олега из Новгорода на Киев около 882 г., следствием которого стало объединение восточнославянских племён (что принимается современной наукой за начальную дату существования Древнерусского государства), Нестор пишет: «Поиде Олег, поим воя многи, варяги, чудь, словени, мерю, весь, кривичи…». Точно так же неславянские племена пребывали в составе громадного войска Олега, двинувшегося в 907 г. на Царьград: «Иде Олег на Грекы, Игоря оставив Киеве, поя же множество варяг и словен, и чюдь, и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны…». Но в войске преемника Олега Игоря, также ходившего на Царьград в 943 г., представители неславянских народов уже не упоминаются104104
  Повесть временных лет. С. 20, 23, 33.


[Закрыть]. Логично допустить, что одни из них (меря) были к тому времени уже поглощены Киевской Русью, другие не имели с ней союзнических отношений. В дальнейшем летопись ни разу не упоминает воинов из чуди, веси, мери и других угро-финских народов в составе войска русских князей.

Археологические исследования подтверждают как политическое сосуществование славян и неславян, так и бытование славяно-фин-но-угорского, славяно-тюркского, славяно-иранского и славяно-балтского социально-культурного симбиоза в Восточной Европе. Следует считать несомненным прогрессивный характер влияния Руси на подвластные народы. Восточные славяне-земледельцы, носители более высокой культуры, положительным образом влияли на неславян, бывших в основном охотниками и скотоводами. «Главной фигурой могучей экономической колонизации, развернувшейся во второй половине первого тысячелетия на Восточноевропейской равнине, был славянский земледелец… Экономический прогресс выражался во внедрении земледелия в среду скотоводческих, охотничьих и промысловых народов»105105
  Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 91.


[Закрыть]. Этнологи считают, что славянское экономическое и культурное влияние во многих случаях благоприятствовало даже этническому сплочению неславянских народов.

Завершая рассмотрение сюжета о вхождении неславянских народов в восточнославянские протогосударственные, а далее и государственное объединение – Киевскую Русь, необходимо подчеркнуть, что всегда в территориальном, политическом, экономическом и культурном отношениях в этих объединениях преобладал собственно славянский, далее древнерусский этнос. Сам феодальный способ производства, стимулировавший развитие государственности, возник и развивался у славян раньше, чем у подвластных им народов, долгое время остававшихся на родоплеменной стадии социальной эволюции. Киевская Русь была исторической прародиной не только российского, украинского и белорусского народов. В составе этого государства жили и приобщались к общественно-политической и культурной жизни страны десятки больших и малых неславянских народов Причерноморья, Прибалтики, европейского Севера, Поволжья, Северного Кавказа.

8. Дружинное государство

Возвращаясь к теме формирования древнерусской государственности, обратим внимание читателя на то, что социальная структура Киевской Руси времён Олега и Игоря представлена в договорах 911 и 944 гг. таким образом: киевский князь, светлые и великие князья или «всякое княжье» (и те и другие – вожди племенных княжений)106106
  В последнее время высказывалось мнение, будто бы эти светлые и великие князья были членами рода Рюриковичей. Однако этому нет подтверждений в источниках. Они явно были пленными вождями (см., например: Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. С. 28).


[Закрыть], великие бояре и люди все русские. Дружинники в текстах договоров Руси с греками не названы. Однако великие бояре и, вероятно, племенные князья были членами дружины киевского князя, её привилегированной верхушкой. Они же составляли первоначальный аппарат управления.

Возникновение дружины у славян как социального слоя и военного института историки относят к различным временам: от VI до первой половины X в.107107
  Обзор мнений см.: Горский А. А. Древнерусская дружина. М., 1989. С. 10–11 и др.


[Закрыть] Мнения исследователей разделились и в отношении стадии развития общества, на которой складываются дружины. Т. Василевский напрасно, на мой взгляд, видел возможность формирования дружины в родоплеменном обществе. Ему возразил X. Ловмяньский, допускавший очень гипотетическую возможность создания дружины в родоплеменной среде, да и то непостоянной, а лишь для одноразового набега на соседей. В дофеодальный период для содержания дружины у вождей просто не хватало средств108108
  Василевский Т. Организация городовой дружины и её роль в формировании славянских государств // Становление раннефеодальных славянских государств; Ловмяньский X. Указ. соч. С. 12.


[Закрыть]. В последнее время этой проблемой занимался А. А. Горский. Он считает, что институт дружины был присущ обществам времён генезиса феодализма, а дружинная знать складывается во времена возникновения раннефеодальных обществ109109
  Горский А. А. Указ. соч. С. 118, 35.


[Закрыть]. Работам А. А. Горского, как мне кажется, вообще присуща модернизация восточнославянского общества IX–X вв. Он видит в нём даже домениальное землевладение киевских князей. В действительности оно возникло одним-двумя столетиями позднее.

На мой взгляд, дружина представляла собой продукт не столько решительного изменения социальных отношений, сколько зарождения и развития государственности. В руках князя она была средством принуждения и управления, взимания дани, защиты собственных интересов и населения страны от врагов. А. А. Горский приводит археологические материалы, свидетельствующие, что наиболее мощные контингенты дружинников были сосредоточены в ядре Древнерусского государства в Среднем Поднепровье110110
  Там же. С. 29.


[Закрыть]. А это как раз и свидетельствует о созидательной деятельности дружины в эпоху становления восточнославянской государственности.

Соотношение дружины с аппаратом управления подробно рассмотрено в книге А. А. Горского111111
  Горский А. А. Указ. соч. Гл. IV. Дружина и аппарат управления. С. 61 сл.


[Закрыть]. Мне же хочется остановиться на взаимоотношениях князя и дружины, освещающих некоторые особенности социального и политического строя Древнерусского государства IX–X вв. Следует учитывать то обстоятельство, что свидетельства об этом заимствованы летописцем главным образом из фольклорных источников, поэтому им присущи хронологическая неопределённость и, главное, идеализация княжеско-дружинных связей.

Интересно отметить, что известия об отношениях между князем и дружиной в «Повести временных лет» берут начало лишь с правления Игоря (после 912 г.). Да и само слово «дружина» появляется в источнике поздно, только в описании похода Игоря на греков в 941 г.112112
  Повесть временных лет. С. 33.


[Закрыть] Возможно, это произошло не случайно и может свидетельствовать о резко возросшей роли дружины в обществе и превращении её верхушки в аппарат государственного управления и в совет при князе. В ходе второго похода на Царьград в 944 г. Игорь «созва дружину и нача думати» по поводу предложения византийского императора заключить мир. Дружинники предложили князю взять предложенные греками золотые паволоки и «не воевать их». И «послуша их Игорь»113113
  Там же. С. 34.


[Закрыть]. Как заметил В. И. Сергеевич, «дружине нельзя приказывать, её нужно убеждать»114114
  Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т. 1. Территория и население. СПб., 1890. С. 305.


[Закрыть]. Так было, вероятно, до установления раннефеодальной монархии на Руси при Владимире Святославиче.

В летописи Игорь выглядит зависимым от своей дружины князем. По-видимому, в его времена государственная власть ещё не была достаточно сильной, а сам он, кажется, не имел независимого характера и необходимого авторитета среди воинов подобно своему предшественнику Олегу. Игорь слушается дружину не только в важном деле подписания мира с Византией. Она побуждает князя пойти в последний, гибельный для него поход за древлянской данью. Но уже его преемница Ольга выступает в летописи независимой в своих государственных поступках от дружинников.

Властители Руси второй половины X в. Святослав и Владимир изображены в «Повести» как настоящие дружинные князья. Таким выступает Святослав в летописном рассказе 964 г. о начале его самостоятельной деятельности. Дружина во всём слушается князя, но и он считается с её мнением, ценит его. На уговоры Ольги креститься Святослав отвечает: «Како аз хочю ин закон прияти един? А дружина моя сему смеятися начнуть»115115
  Повесть временных лет. С. 46.


[Закрыть]. Охотно и подробно рассказывает Нестор о внимании Владимира Святославича к своей дружине: эпизод с заменой дружинникам деревянных ложек серебряными. Своеобразным апофеозом дружинности звучает слова летописца: «Бе бо Володимер любя дружину и с ними думая о строи земленем и о ратех, и о уставе земленем»116116
  Там же. С. 86.


[Закрыть]. Понятно, что советниками Владимира были не несколько сотен дружинников, а лишь верхушка, из которой сложились и аппарат управления, взимания дани и судопроизводства, и княжеский совет.

Есть основания утверждать, что в эпоху Владимира завершается существование дружинной формы государственности. В повествованиях летописи о его сыне Ярославе дружина играет уже исключительно военную роль. Но и Ярославу до времени приходилось считаться с нею. Рассказывая о его вокняжении в Киеве, Нестор не забывает вспомнить и об обеспечивших ему победу дружинниках: «Ярослав же седе Кыеве, утер пота с дружиною своею»117117
  Там же. С. 98.


[Закрыть]. И в описании событий первой половины XI в. летописи вслед за фольклорной традицией и отдавая дань общественному мнению, в котором столь много значила традиция, продолжают воспевать любовь к дружине как высшую княжескую добродетель. Брата Ярослава, тмутороканского, а затем черниговского князя Мстислава, источники изображают последним дружинным властителем. В посмертном панегирике Мстиславу сказано, что он «любяше дружину по велику»118118
  Там же. С. 100, 101.


[Закрыть]. Тогда как в обширной посмертной похвале Ярославу превозносится мудрость князя, но ни словом не упомянута его дружина.

Во времена Ярослава дружина и дружинность как фактор политической жизни, аппарат управления и судопроизводства утеряла свои позиции, что отмечено А. Е. Пресняковым на материале памятников древнерусского права. Он заметил, что в древнейшей части Русской Правды сохранились черты дружинного права, но они отошли на второй план, потому что новгородцы добились от князя защиты против самоуправства дружинников. «Если так, – подытожил свои наблюдения учёный, – то княжеская власть впервые при Ярославе сперва на новгородской почве получает характер правительственной власти и князь из „начальника дружины“ становится „земской властью“»119119
  Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 370.


[Закрыть], т. е. властью для всего народа, а не выразителем интересов дружины, как было раньше.

Вместе с тем дружина занимала заметное место в древнерусском обществе и после княжения Владимира Святославича. Но это не означает, что государство сохраняло дружинную форму в XI–XII вв. Сама дружина всё более расслаивается, из неё выделяется боярство – источники различают старших и младших дружинников. Она перестаёт быть единым правящим слоем, в него входит лишь её верхушка. А рождение в течение XI–XII вв. индивидуального феодального землевладения выдвинуло на первый план другую социальную верхушку: земельную аристократию из числа всё тех же старших дружинников, боярства и части старой племенной знати, сумевшей превратиться в бояр.

Постепенно перерастая в феодальную знать, дружинная верхушка продолжала играть определённую роль и в политической жизни Древнерусского государства. Из неё выходили управленцы и советники князя. Накануне похода на половцев 1103 г. «седе Святополк (Изяславич. – Н. К.) с своею дружиною, а Володимер (Мономах. – Н. К.) с своею в единое шатре» и обдумывали будущую войну с кочевниками. А Мономах в «Поучении» начинает описание повседневных занятий князя со слов: «И седше думати с дружиною»120120
  Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 183, 158.


[Закрыть].

В течение XII в. многие старшие дружинники заменяются в аппарате государственного управления младшими, а также людьми, уже не связанными с дружиной. В источниках появляется термин «дворяне», т. е. люди княжеского двора. Они пребывали в жёсткой служебной и личной зависимости от князя121121
  Кобрин В. Б., Юрганов А. Л. Становление деспотического самодержавия в России // История СССР. 1991. № 4. С. 56–57.


[Закрыть]. Дружинные реальности и традиции постепенно отошли в прошлое. Отмеченная исследователями на материале Северо-Восточной Руси, эта закономерность может быть применена ко всем русским землям XII в.

Превращение надплеменного государства в раннефеодальное началось с середины X в., в княжение Ольги. Оно проходило в обществе, пронизанном родоплеменными отношениями, которое не стало ещё феодальным – хотя бы потому, что не знало индивидуальной земельной собственности и иерархических феодальных отношений в среде господствующего класса.