Текст книги "Древнерусская государственность"

Глава вторая
Эпоха Владимира Святославича

1. Характер, социальная сущность и структура государства

Времена княжения в Киеве сына Святослава Владимира (978– 1015) можно с определёнными оговорками назвать эпохой завершения строительства государства на Руси, важных изменений в её социальной сущности и структуре. Именно в правление этого князя общество начинает приобретать феодальные черты. Однако феодализация государства проходила медленно, растянувшись более чем на полтора столетия. Родоплеменные элементы в общественной жизни во времена Владимира Святославича были ещё весьма ощутимы. Источники, а это почти исключительно летописи, содержат слишком скупую и часто неопределённую информацию о процессах и явлениях в стране для того, чтобы делать однозначные выводы. Не будем забывать, что летописания во времена этого князя не вели. Оно появилось на Руси при Ярославе: первый Киевский, так называемый Древнейший свод 1037–1039 гг. и Новгородский, созданный около 1050 г. С этой мыслью А. А. Шахматова согласны ныне все авторитеты в области истории летописания. Поэтому при описании княжения Владимира летописцы XI – начала XII в. воспользовались главным образом устными, фольклорными источниками, а это придало их известиям о событиях конца X – начала XI в. слишком общий, легендарный по форме и временами по содержанию характер.

Для европейских государств эпохи раннего средневековья были вообще характерны хрупкость структуры, слабость и спорадичность внутренних связей, а также недостаточная организация власти. Специалисты не раз обращали внимание на контраст между внешним оформлением и пышностью, с одной стороны, и незначительной консолидированностью ранне-средневековых государств – с другой, будь то империя Каролингов или держава Рюриковичей. Внутренняя слабость подобных империй и «королевств» в определённой степени компенсировалась непрерывной и масштабной внешней экспансией. Необходимые для этого средства государи в значительной степени получали из покорённых или соседних зависимых стран, от племенных вождей, поставленных ими в вассальную зависимость122122
  Гуревич А. Я. О генезисе феодального государства // Вестник древней истории. 1990. № 1. С. 103.


[Закрыть]. И действительно, Русское государство времён Олега или Игоря было едва сколочено, связи между его отдельными областями были непрочными и спорадическими. Но при этом оно оказалось в состоянии осуществить грандиозные походы на Константинополь в 907 и 944 гг.

Княжение Святослава (964–972) не принесло укрепления государственной структуры Руси. Следом за А. А.Шахматовым А. Е. Пресняков думал, что смерть Святослава и, быть может, всё его бурное княжение привело к распаду Киевского государства, к усилению в нём варяжского элемента. Так, в земле полоцких кривичей основал своё княжение варяг Рогволод, а в землях дреговичей и кривичей возникло другое, и также варяга – Туры123123
  Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 332.


[Закрыть]. На мой взгляд, имя Туры принадлежит, скорее всего, к этимологическим легендам. И всё же нельзя не отметить, что после смерти Святослава на Руси не оказалось ни сильной централизованной власти, ни сколько-нибудь объединённого государства. Дело укрепления внутренних связующих сил в стране встало на порядке дня перед Владимиром, когда он вокняжился в Киеве.

Старая историография, прежде всего в лице таких выдающихся учёных, как В. О. Ключевский, В. И. Сергеевич, А. Е. Пресняков, подвергала сомнению факт самого существования единого государства – Киевской Руси. Наиболее чётко выразил эту мысль В. И. Сергеевич, считавший, что на Руси было бесчисленное количество одновременно существовавших небольших государств, называвшихся княжествами, волостями, землями124124
  Сергеевич В. Русские юридические древности. Т. 1. СПб., 1990. С. 1.


[Закрыть]. Эта концепция в значительной степени повлияла на советскую историографию.

Известному авторитету в области исследования древнерусской государственности Л. В. Черепнину принадлежит в общем оригинальная мысль, на которой, возможно, всё-таки сказалась только что упомянутая концепция, согласно которой Русское государство X в. предстаёт как политическая ассоциация ряда «светлых и великих князей» и «великих бояр», «седящих по городам», и находящихся под рукою «великого князя русского». Развивая эту мысль, учёный заметил: «не уверен, что политический строй рассматриваемого времени можно назвать монархией в смысле единовластия», оно складывается лишь во времена Владимира Святославича125125
  Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме Древнерусского государства IX – начала XIII в. // Исторические записки. № 89. М., 1972. С. 358–359.


[Закрыть].

Набросанная видным историком картина выглядит, на мой взгляд, несколько лишённой динамики и вообще слишком спокойной. Ведь в течение трёх четвертей X в. русская государственность непрерывно развивалась. В летописях заметна ощутимая разница между государствами Олега и Ольги. В княжение Ольги страна выглядит более консолидированной. Складывается административная система, организуются опорные пункты княжеской власти в землях племенных княжений (погосты и стоянки), наконец, регламентируется собирание дани – преимущественно в форме полюдья. Всего этого недоставало государству времён Олега, да и его преемника Игоря. Вместе с тем вплоть до первых лет княжения Владимира разные племенные княжения пребывали в различной степени зависимости от Киева. Киевскому князю приходилось вести беспрерывную борьбу за инкорпорацию тех или иных княжений в состав державы. Вот почему термин «ассоциация» нельзя, как мне кажется, признать удачным. А вот с тем, что Русь довладимировой эпохи не стоит называть монархией, можно и согласиться, хотя черты монархического правления проглядывают уже в княжение Святослава.

Перед тем как перейти к рассмотрению государствообразующих процессов во времена Владимира, следует ответить на вопрос: какой была социальная сущность Древнерусского государства последней четверти X в.? Полагаю, её общество ещё не стало феодальным. Как писал крупнейший знаток проблемы, «термины „полупатриархальные – полуфеодальные“ или „патриархально-феодальные“ подчёркивают неразвитость феодализма, и в этом смысле имеют право на существование, но они не указывают на то, что же является ведущим в отношениях такого типа, т. е. в них отсутствует динамический признак»126126
  Черепнин Л. В. Русь: Спорные вопросы… С. 145.


[Закрыть]. Учёный считал, что для IX–X вв. вернее говорить о периоде генезиса феодализма, бывшем длительным историческим процессом.

Древнерусская общность времён Владимира, думается, была обществом действительно переходного типа, социальные процессы в котором быстро прогрессировали. Если правление Владимира начинается в государстве, в котором господствовали родоплеменные отношения, то в течение его княжения это государство приобретает постепенно раннефеодальные черты.

Феодализации страны и при Владимире и, ещё больше, при его предшественниках препятствовали различная степень окняжения восточнославянских земель, неодинаковый уровень их социально-экономической эволюции. Как писал в 30-е гг. нашего столетия известный историк, территориальное государство времени начального этапа развития феодализма обыкновенно представляет собой пёстрый комплекс различных земельных единиц, часть из которых были вполне феодализованными княжествами, другие же – «племенными государствами», в которых процессы феодализации ещё только начинались127127
  Юшков С. В. Нариси з iсторiï виникнення i початкового етапу розвитку феодалiзму в Киïвськiй Русi. Киïв, 1992. С. 211.


[Закрыть]. В духе своего времени учёный преувеличивал степень феодализации Древней Руси в X в. Действительно, сохранение племенных княжеств с их немалой автономией препятствовало общественному прогрессу, тормозило государствообразующие процессы. Поэтому логичным выглядит то, что одной из первых мер укрепления государственной структуры стала административная реформа Владимира.

До сих пор остаются, по существу, не разработанными вопросы становления и эволюции княжеской власти на Руси. Как могло случиться, что в обществе, находившемся на стадии разложения родоплеменного строя, княжеская власть сумела вознестись над массой народа и противопоставить себя ему? Вряд ли это было достигнуто самой лишь военной силой, опорой князя на дружину. Один из немногих исследователей этой темы справедливо считает, что уже со второй половины IX в., во времена Рюрика и Олега, постепенно оформляется власть князя как главы государства. Безусловно, она опиралась на «авторитет силы» дружины, но в глазах современников главным признаком легитимности властителя была наследственность его власти128128
  Рогов В. А. К вопросу о развитии княжеской власти на Руси // Древняя Русь. Проблемы права и правовой идеологии. М., 1984. С. 52–53.


[Закрыть].

Как считает специалист в области истории русского права, уже в княжение Олега был проведён ряд государственных мероприятий, благодаря которым наследственная власть князя начала восприниматься правосознанием того времени как власть государственная. На его взгляд, с вокняжением Игоря «стабилизация княжеской власти вступила в завершающий этап», с чем трудно согласиться. Ведь процессы государственного строительства, укрепления и углубления княжеской власти на Руси продолжались во взаимосвязи в последующие столетия. Но стоит признать верной мысль этого исследователя, когда он замечает, что в процессе отношений с Византией на древнерусскую почву переносилась «практика императорского могущества». Само уже подписание договоров с Византией возвышало власть князя, равноправного участника переговоров и самих соглашений. Практика дипломатических отношений, обмена посольствами также усиливала и институировала княжескую власть129129
  Рогов В. А. Указ. соч. С. 55.


[Закрыть]. Эти слова ярко иллюстрируются внешней политикой Владимира Святославича.

Исследуя процессы эволюции государственности в восточнославянском мире, в данном случае для конца X – начала XI в., придётся рассматривать во взаимосвязи и взаимодействии два глобальных явления: 1) укрепление и социально-экономическое развитие самого государства и 2) повышение общественного статуса и легитимизация, упрочение власти князя.

Ко времени утверждения Владимира Святославича на киевском столе, а это произошло, согласно авторитетному свидетельству Иакова Мниха, 11 июня 978 г.130130
  См. текст «Памяти и похвалы Владимиру Иакова Мниха» и комментарий к нему: Шахматов А. А. Указ. соч. С. 22 и сл.


[Закрыть], Киевская Русь только что вышла из состояния гражданской войны между сыновьями Святослава Игоревича. После смерти Святослава (972) центральная княжеская власть на Руси пришла в упадок. Младшие сыновья Олег и Владимир не желали признавать «отцем и господином» старшего брата Ярополка. Самовластия киевского князя не существовало. Далеко не все племенные княжения были присоединены к государству. Да и, наверное, смена князя в Киеве, когда Ярополка заменил Владимир, привела к тому, что часть княжений вышла из повиновения, как это бывало обычно в такие моменты на Руси. Не случайно Владимир начал свою государственную деятельность с походов на отпавшие княжения.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что Русь середины – второй половины X в. обладала определёнными и постоянными признаками государственной организации. Основные восточнославянские земли были инкорпорированы в её состав. При княгине Ольге регламентировали дани и другие повинности. Работал примитивный государственный аппарат, состоявший из княжеских дружинников. В стране действовало устное обычное право – свод его норм под названием «Закон Русский». В правосознании общества утвердилось понятие о князе как наследственном, следовательно, законном властителе. От предшественников Владимиру досталась и стратегия внешней политики, всем остриём своим направленная на Византию.

Выше отмечалось, что само понятие единовластия в «Повести временных лет» впервые применено под 977 г. к старшему брату Владимиру Ярополку: «А Ярополк посадники своя посади в Новегороде и бе володея един в Руси»131131
  Повесть временных лет. С. 54.


[Закрыть]. Однако единовластие Ярополка было кратковременным, потому что через год он потерял и Киев и жизнь. Мне кажется, что это понятие было употреблено в отношении Ярополка только потому, что Владимир «переял» его власть, – а Владимир действительно был «самовластьцем»! Под 980 г. (как мы знаем, верная дата – 978 г.) Нестор торжественно сообщает: «И нача княжити Володимер в Киеве един»132132
  Там же. С. 56.


[Закрыть].

Отказ от взгляда на Древнюю Русь как на объединённое государство не позволял, естественно, большинству историков прошлого рассматривать киевского князя как её верховного сюзерена. В лучшем случае учёные воспринимали его как первого среди равных в господствующей верхушке. Отечественные историки 20–40‐х гг. также отдали должное этой теории. Б. Д. Греков утверждал, что киевский князь хоть и признанный глава государства, «но это не самодержец. Он представитель правящей знати, признающей над собой власть великого князя в своих собственных интересах, разделяющей с ним власть»133133
  Греков Б. Д. Киевская Русь. С. 307.


[Закрыть]. Главный оппонент Б. Д. Грекова в проблематике складывания Древнерусского государства С. В. Юшков ещё менее был убеждён в том, что на Руси существовала сильная и единая верховная власть. Для него киевский князь был лишь первым среди Рюриковичей, своеобразным верховным сюзереном, во всём зависевшим от других князей и бояр134134
  Юшков С. В. К вопросу о политических формах Русского феодального государства до XIX в. // Вопросы истории. 1950. № 1. С. 72–74.


[Закрыть]. Наша наука с началом 70‐х гг. отказывается от подобной точки зрения и формирует новую концепцию. Наиболее ярким и последовательным её выразителем был Л. В. Черепнин.

«Со времени княжения Владимира, – писал он, – имеются все основания говорить о раннефеодальной монархии на Руси… Форма государства при Владимире и Ярославе выглядит иначе, чем при Олеге, Игоре и Святославе»135135
  Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме… С. 359–360.


[Закрыть]. Другой стала во времена Владимира и структура государства.

Консолидация государства довладимировой эпохи была недостаточной. Для действенного управления была слишком большой и его территория. Власть на местах, в отдалении от центра на много дней, а то и месяцев конного пути чувствовала себя и независимо и безнаказанно. Разной была также степень зависимости тех или иных племенных княжений от киевского властелина. Древняя Русь до Владимира, да и в первые годы его правления, оставалась, по выражению Б. А. Рыбакова, «достаточно аморфным» государством. Поэтому задание укрепить внутренние связи в стране принадлежало к первоочередным – среди тех, что встали перед Владимиром и его советниками.

2. Укрепление страны Владимиром

После того как «нача княжити Володимер в Киеве един», он посадил верных ему людей в ряде городов Руси. Вероятно, он не считал надёжными ни местных племенных вождей, ни дружинников свергнутого им Ярополка: «И набра от них (варягов. – Н. К.) мужи добры, смысленны и храбры, и раздая им грады» – не предвестник ли это проведённой несколькими годами позднее административной реформы? По-видимому, дружинники Владимира поехали тогда в основном в не очень отдалённые от Киева города Южной Руси. Тогда же дядя и наиболее доверенный советник князя был послан в северную столицу: «Володимер же посади Добрыну, уя своего, в Новегороде»136136
  Повесть временных лет. С. 56.


[Закрыть]. Лишь после этого настала очередь укрепления земельной структуры государства.

Не успев ещё обжиться в Киеве, Владимир осуществляет походы на Запад и Северо-Восток. Согласно сомнительной для X в. хронологии «Повести временных лет» это произошло в 981 г. Краткая и динамичная статья летописи под этим годом заслуживает того, чтобы привести её: «Иде Володимер к ляхом и зая грады их, Перемышль, Червен и ины грады, иже суть и до сего дне под Русью. В сем же лете и вятичи победи, и възложи на ня дань от плуга, яко же и отець его имаше»137137
  Там же. С. 58.


[Закрыть]. Эта статья в части, посвящённой походу на «ляхов», много раз обсуждалась в научной литературе. Постепенно часть учёных пришла к выводу, что в действительности Владимир ходил не на Польшу, а на западнорусские племенные княжения, чтобы присоединить их к государству. В. Д. Королюк следующим образом реконструировал начало летописной статьи 981 г.: «Иде Володимер на хорваты и дулебы». Историк комментировал её словами: «Поход 981 г. был направлен не против Древнепольского или Древнечешского государств138138
  Исследователи долгое время считали, что поход Владимира 981 г. был спровоцирован войной либо с Польшей, либо с Чехией.


[Закрыть], а против независимых восточнославянских племенных княжеств, лежавших на большом торговом пути, соединявшем Киев, Краков и Прагу»139139
  Королюк В. Д. Западные славяне и Киевская Русь в X–XI вв. М., 1964. С. 88.


[Закрыть]. Считаю реконструкцию В. Д. Королюка начала статьи 981 г. верной. Убеждён, однако, что Владимир заботился не столько о торговых выгодах – в то время из-за слабости власти на местах и отсутствии сколько-нибудь постоянных экономических связей очень проблематичных, – а об объединении всех племенных княжеств вокруг Киева.

В свете гипотезы В. Д. Королюка выглядит естественным продолжение статьи 981 г., в которой речь идёт о типичном для предшественников Владимира походе на племенное княжение вятичей: они были большой заботой его отца Святослава, дважды укрощавшего вятичских князьков. Да и Владимиру пришлось ещё раз подавлять стремление старейшин вятичей к независимости: «Заратишася вятичи, и иде на ня Володимир, и победи я второе»140140
  Повесть временных лет. С. 58.


[Закрыть] (982).

Не существует, однако, уверенности в том, что летопись последовательно и без пропусков описала все действия Владимира по упрочению государственной структуры. «Повесть временных лет» сосредоточила рассказы о походах Владимира на племенные княжения под первыми тремя годами его правления, вероятно, потому, что вначале летописание велось без обозначения лет, а даты были расставлены намного позднее, в изводе 1095 г., а то и в «Повести», и временами наугад из-за отсутствия у книжников необходимых письменных источников. Эти рассказы оканчиваются описанием похода на радимичей в 984 г.141141
  Впрочем, Б. А. Рыбаков считает, что в летописи речь шла не о присоединении отпавших было радимичей, а о столкновении Владимира и его дружинников с радимичами во время собирания полюдья. См.: Рыбаков Б. А. Радзiмiчi // Працы Археологiчней камiсii (Белорусской Академии наук). Т. III. Минск, 1932.


[Закрыть] Статья того года завершается замечанием, что радимичи «платять дань Руси, повоз везуть и до сего дне»142142
  Повесть временных лет. С. 59.


[Закрыть]. Эти слова свидетельствуют о существовании в земле радимичей системы княжеских погостов и киевских чиновников, следивших за своевременным и в установленных размерах поступлением дани и выполнением повинностей.

Меры Владимира, направленные на сплочение государства, прежде всего военные экспедиции против непокорных племенных княжений, укрепляли авторитет и возвышали власть князя. В ходе таких походов в господствующем слое складывалась идеология, согласно которой князь рассматривал свой статус как особенный, что ещё больше возвышало его над массой. Походы подталкивали и к созданию княжеского совета143143
  Рогов В. А. Указ. соч. С. 56.


[Закрыть].

Но сами лишь военные действия не могли окончательно закрепить склонные к сепаратизму племенные княжения в составе Древнерусского государства. В этом Владимира должна была убедить практика предшественников, неоднократно осуществлявших подобные походы, которые заставляли непокорных вождей тех или иных княжений покориться лишь на время. А уже смена князя в Киеве приводила к тому, что из-под руки нового властелина выходили одно или несколько княжений. Нужны были радикальные меры для укрепления государства. Вероятно, вследствие подобных размышлений Владимир пришёл к идее проведения административной реформы, имевшей целью раз и навсегда сломить власть местных князьков и старейшин и окончательно закрепить земли племенных княжений в составе государства.

3. Административная реформа

Под 988 г.144144
  Эта дата условна, как и абсолютное большинство их в «Повести временных лет» и Новгородской первой летописи младшего извода за IX, X и начало XI вв. Поэтому датировать основание того или иного города по этой суммарной статье, как это делается ныне, нельзя.


[Закрыть] летопись Нестора поведала: «Бе у него (Владимира. – Н. К.) сынов 12: Вышеслав, Изяслав, Ярослав, Святополк, Всеволод, Святослав, Мьстислав, Борис, Глеб, Станислав, Позвизд, Судислав. И посади Вышеслава в Новегороде, а Изяслава Полотьске, а Святополка Турове, а Ярослава Ростове. Умершю же старейшему Вышеславу Новегороде, посадиша Ярослава Новегороде, а Бориса Ростове, а Глеба Муроме, Святослава Деревех, Всеволода Володимери, Мстислава Тмуторокани»145145
  Повесть временных лет. С. 83.


[Закрыть]. То же сообщение читаем и в Новгородской летописи146146
  Новгородская первая летопись… С. 159.


[Закрыть].

А. А. Шахматов полагал, что рассказ летописцев о распределении волостей между сыновьями Владимира отсутствовал в Древнейшем своде 1037–1039 гг. и стал результатом работы позднейшего редактора: «Толчком к составлению этого сообщения было соответствующее известие Новгородского владычного свода о том, что в Новгороде был посажен Вышеслав, а по смерти Вышеслава в Новгороде сел Ярослав»147147
  Шахматов А. А. Указ. соч. С. 159.


[Закрыть]. Однако А. Е. Пресняков признал неубедительной критику А. А. Шахматовым летописного сообщения о предоставлении Владимиром волостей своим сыновьям и заметил, что это аутентичное известие страдает разве что тем, что сводит воедино разновременные явления148148
  Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 338.


[Закрыть]. Действительно, трудно представить, что Владимир Святославич одновременно и мгновенно рассадил сыновей в наиболее ответственных, ещё и отдалённых от Киева городах Руси. Вероятнее всего, реформа растянулась на несколько лет.

Ещё в конце прошлого столетия историки обратили внимание на то, что перечень городов, в которые Владимир послал наместниками сыновей, не случаен. Летописец вложил в него особый смысл: наместников получили главным образом города, стоявшие на окраинах складывавшегося государства: Тмуторокань, Муром, Ростов, Новгород, Псков, Полоцк, Владимир-Волынский. Их следовало особенно бдительно охранять от врага. Поэтому, наверное, в города, находившиеся внутри страны (Чернигов, Переяславль, Любеч), никто из сыновей Владимира не поехал.

Впрочем, возможно, южная «Русская земля» осталась под непосредственным управлением самого киевского князя?!

«В исторической литературе, – писал один из основных знатоков древнерусской исторической географии, – недооценён тот факт, что князья Игоревой династии до второй половины XI в. сажают своих сыновей по разным городам, но не сажают ни в Чернигове, ни в Переяславле». Учёный полагал, что киевские князья заботились о сохранении целостности южной «Русской земли»149149
  Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 31–32.


[Закрыть]. Думаю, что в подобных действиях Владимира и его преемников просматривается тенденция к созданию великокняжеского домена, факт существования которого в Древней Руси до сих пор подвергается в науке сомнению.

Уже давно было обращено внимание на то, что Владимир посадил четырёх старших сыновей в наиболее уязвимых точках создаваемого им государства: Вышеслава в Новгороде, источнике военной силы самого Владимира, общавшегося с варяжским миром; Изяслава – в только что покорённом Полоцке; Святополка – в Турове, где незадолго перед вокняжением Владимира сидел будто бы варяжский князь Туры; Ярослава – в отдалённом от государственного центра Ростове. Историк связывал это со стремлением Владимира монополизировать в своих руках княжеское владение на Руси150150
  Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 31–32.


[Закрыть]. Мне же кажется, что князь более заботился о централизации государства.

Убеждён также в том, что потомки Владимира были посланы им прежде всего в те центры племенных княжений, верхушка которых особенно стремилась к отдалению от Киева. Естественно, что наиболее отдалённые от центра и приближенные к внешним рубежам Руси княжения, до того времени пользовавшиеся наибольшей свободой, представляли главную опасность единству государства. С той поры «светлые и великие князья» договора Олега с греками были заменены на местах сыновьями-посадниками киевского князя. В этом состоял главный смысл административной реформы Владимира. Можно допустить, что, наряду с сыновьями, в различные земли были посланы ещё и доверенные дружинники и бояре, «лучшие мужи» летописи. Полстолетия назад историк лаконично подытожил свои исследования летописного повествования о посажении Владимиром сыновей в разных русских городах: «Так закончился длительный процесс объединения в едином государстве земель восточных славян. Племенные княжения исчезли. Не случайно именно к этому времени исчезают большие курганы типа Чёрной могилы в Чернигове, бывшие, по-видимому, погребениями „светлых и великих князей“»151151
  Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 308.


[Закрыть].

Административная реформа Владимира вовсе не означала, что государство разделилось на 12 или даже больше удельных княжеств, как думали некоторые историки прошлого. Наоборот, государственное единство Руси окрепло. Сыновья Владимира были не князьями в тех городах и прилегающих к ним землях, куда их послал отец, а лишь его наместниками. Не случайно летописец подчёркивает, что киевский князь мог свободно перемещать их из одного города в другой, из одной земли в другую. Они были полностью в воле верховного властелина, своего отца, и этим принципиально отличались от своих предшественников – племенных князей и старейшин, прочно сидевших в тех или иных землях, опиравшихся на местные силы, ресурсы и традиции и противодействовавших централизации страны. Так была усовершенствована структура государства.

Реформа 988 г. имела ещё одно важное следствие: она укрепила систему государственной власти на местах. Ранее подобная система была в зародыше и действовала спорадически – вспомним посажение Игорем Святослава в Новгороде, Святославом Олега в Овруче, а Владимира в Новгороде Великом. После проведения административной реформы в основных городах государства управляют, собирают дань и вершат суд наместники киевского князя, которые, в свою очередь, имеют в подчинении чиновников меньшего ранга, распоряжавшихся в той или иной волости. Всё это привело к концентрации, пусть и относительной, государственной территории, к упрочению рубежей Руси.

Из летописи создаётся впечатление, что Владимир намного больше своих предшественников на киевском столе занимался внутренними делами государства. Его можно назвать первым реформатором на Руси. Историки издавна отмечали эту особенность его правления: «Изгнав скандинавских авантюристов за пределы своей страны, опираясь на городских „воев“, на крепкое местное управление», Владимир коренным образом изменил ориентацию киевских князей. «Он уже не жаждет „чюжея земли“, не рассматривает Киев только как базу для нескончаемых походов и завоеваний. Для него Киев – „мати градом Руським“, где он собирается обосноваться надолго, навсегда… И если его отец и дед ставили превыше всего „рати“, забывая, вернее, не очень интересуясь, „строем землянем“ и „уставом землянем“, то Владимир первое подчиняет второму, и деятельность Владимира вне Руси определяется его планами внутреннего устройства и жизни Русской державы, а не наоборот, как это было при „передних“ князьях, ставивших Русь на службу своим походам и завоеваниям»152152
  Мавродин В. В. Указ. соч. С. 297.


[Закрыть].

Эту оценку Владимира Святославича, данную известным учёным, можно считать в общем справедливой. Разве что современная наука не столь решительно противопоставляет Владимира его предшественникам. Дело было не в личностях, а в разных эпохах древнерусской истории, представленных ими. Олег, Игорь и Святослав были типичными властителями дофеодальной эпохи. Владимир же своей деятельностью и самой своей незаурядной личностью объединил две исторических эпохи: родоплеменную и феодальную.