Текст книги "Клинок флибустьера"

– Издеваешься, да? Тот же самый торговый центр, где ты меня прошлый раз кинула?

– Даже и не думаю издеваться, – кротко заметила Клава. – Под этим торговым центром есть подземная парковка. Так вот, завтра ваш товар будет на этой парковке, в багажнике автомашины…

– Какой автомашины?

– А вот номер автомашины я вам назову только завтра утром, в половине двенадцатого, чтобы у вас не было соблазна устроить мне какой-нибудь сюрприз.

– Опять ты за свое? Имей в виду, если ты снова хочешь меня кинуть – это тебе дорого обойдется!

– Ну вы сами подумайте: зачем мне это сейчас? Я уже получила свои деньги и спокойно могла с ними улететь в теплые края. Но я вам звоню – зачем? Только затем, чтобы выполнить свою часть сделки! А вы вместо того, чтобы поблагодарить меня за честность, высказываете какие-то нелепые подозрения!

– Ну, смотри у меня! Второй раз такой номер у тебя не пройдет! – И в трубке раздался сигнал отбоя.

Клава убрала телефон и повернулась к Миле, которая едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться:

– Ну, теперь твоя очередь!

Мила достала свой телефон и набрала тот номер, с которого ей звонил муж.

Вскоре она услышала голос Паука:

– Это кто?

– Мозги подключи!

– Чего?

– Или дай трубку своему напарнику. Он вроде немного лучше соображает!

– Баран, тут тебя какая-то баба спрашивает… – И в трубке послышался голос второго типа из похоронного бюро:

– Слушаю!

– Ты, надеюсь, меня узнал? Вроде ты поумнее Паука. По крайней мере, мне так показалось.

– Само собой. Ты, что ли? Та, чей муж у нас в заложниках?

– Ну вот, узнал! Слушай меня и не переспрашивай. Если ты хочешь получить сам знаешь что – приходи завтра со своим другом в одиннадцать утра в подземную парковку под торговым центром «Четыре сольди». И приведи моего мужа. То, что тебе нужно, будет лежать в багажнике припаркованной машины…

– Какой именно машины?

– А вот это ты узнаешь только на месте. И имей в виду – если не будет Павла, вы ничего не получите.

– Ладно, понял.

Мила прервала разговор и повернулась к Клаве:

– Ну вот, я сказала, что ты велела. Что теперь?

– Теперь нам нужна машина…

– И где ты ее возьмешь?

– Ну, это дело техники… и это мы провернем завтра поутру. А сейчас… слушай, пойдем в ресторан, что ли?

– Не пойдем, – строго сказала Мила, – ты свои дела закончила, а я – нет. Вот когда будет у меня муж живой, в целости и сохранности, тогда можно по ресторанам ходить.

– Когда у тебя муж снова появится – тогда ты точно ни в какие рестораны ходить не будешь! – фыркнула Клава. – Не знаю вообще, зачем ты его спасаешь!

Мила отвернулась, чтобы Клава ничего не заметила по ее глазам. А ведь она права, они с Павлом очень редко куда-то выходили. «Куда еще, в какой еще ресторан, – говорил он, – когда у тебя все равно гораздо вкуснее получается».

И она старалась как могла, часами у плиты простаивала. И дни рождения, к примеру, они отмечали дома, и даже в Новый год никуда не ходили. Первое время все Таисья пыталась к ним прорваться, но потом поостыла.

И если на работе какой-нибудь праздник, то Павел всегда недоволен был, если она поздно возвращалась. «Ты, – говорил, – женщина замужняя, нечего до ночи где-то шляться. Мы, – говорил, – пока еще друг другу не надоели, для чего тогда квартиру покупали. Я, – говорил, – в собственном доме хочу только на свою жену смотреть, а не на посторонних баб».

И Мила верила, что он это все от любви. И считала свой брак вполне крепким.

Еще пять дней назад летела домой как на крыльях, о ребенке собиралась с мужем поговорить.

Да какой уж теперь ребенок, если она Павлу не доверяет!

«Тогда почему же ты хочешь его спасти?» – спросил в голове противный голос.

«Потому», – ответила Мила, и голос отвязался.

Могучая испанская эскадра под всеми парусами двигалась вперед, туда, где находились корабли англичан.

Командующий эскадрой, адмирал дон Диего де Вальядолид, стоя на мостике флагманского корабля, осматривал море в подзорную трубу. Рядом толпились офицеры, ловившие каждое его слово.

Дон Диего увидел, как от английской эскадры отделились два корабля и пошли курсом норд-норд-вест.

– Ага, – адмирал хищно улыбнулся, – эти умники хотят зайти нам под ветер. Но они сами попадутся в свою ловушку. Отделившись от основных сил, они стали легкой добычей.

Его адъютант, отличавшийся отменным зрением, проговорил:

– Позвольте сообщить, дон Диего, что один из этих кораблей – «Золотая лань»!

– О! Корабль их командующего, Франциско Драко! Он бывший пират и он виновен в гибели моего брата, так что мне будет особенно приятно пустить его на корм акулам!

Адмирал опустил подзорную трубу и скомандовал:

– Поднять паруса на бизани! Курс зюйд-вест! Пойдем на перехват английской собаки!

– Дон Диего, не слишком ли это рискованно? – спросил один из офицеров.

– Рискованно? – адмирал нахмурился. – Ты смеешь мне указывать?

– Ни в коем случае, ваша светлость! Мне такое и в голову не приходило! Просто вы не должны рисковать своей жизнью, она слишком дорога королю и Испании!

– Да тут нет ни малейшего риска! Мы поймаем английского пса, как мышь в мышеловку! У нас восемьдесят пушек против его сорока! Впрочем, прикажите капитану Фернандесу, чтобы следовал за нами на своей «Голубке». Мы возьмем англичанина в клещи!

Два больших испанских галеона отделились от остальной эскадры и двинулись наперерез английским кораблям.

На полпути к ним испанцы свернули и вошли в маленькую бухту, скрывшись от глаз англичан.

Только топ грот-мачты флагманского корабля возвышался над скалами. Дозорный на этом топе то и дело докладывал адмиралу обстановку.

Вскоре английские корабли подошли к тому островку, за которым притаились испанцы, и разделились: видимо, для одного из них фарватер был недостаточно глубок. Небольшая и подвижная «Золотая лань» шла под полными парусами.

Испанский адмирал выждал, пока «Золотая лань» окажется недалеко от укрытия его кораблей, и приказал поднять паруса на флагманском корабле «Санта Лючия». Капитану галеона «Голубка» он велел быть наготове.

Испанский корабль на полном ходу вырвался из бухты и устремился на корабль английского адмирала.

«Золотая лань» попыталась изменить курс, но «Санта Лючия» перерезала ей путь.

Корабль адмирала Дрейка сбавил ход и начал лавировать, пытаясь выйти из капкана. Но испанский корабль прижимал его к острову, загоняя корабль к устью укромной бухты, как охотничьи собаки загоняют настоящую лань.

«Золотая лань» шла вдоль берега, надеясь уйти от преследования. И тут из узкого пролива вылетел второй испанский галеон и устремился навстречу английскому кораблю.

«Золотая лань» оказалась между двумя испанскими кораблями, как между молотом и наковальней.

– Пушки к бою! – скомандовал дон Диего. – Мы разнесем английскую посудину в щепки!

По правому борту флагманского корабля открылись орудийные порты, в них показались стволы корабельных пушек. Бомбардиры стояли рядом с пушками, приготовив запалы, и ждали команды.

То же самое происходило на «Голубке», с тем лишь отличием, что там готовили к бою пушки левого борта.

Испанцы взяли «Золотую лань» в клещи и готовились расстрелять ее в упор.

Дон Диего опустил подзорную трубу: теперь он мог видеть английский корабль невооруженным взглядом.

Как ни странно, англичане не готовили пушки к бою.

На капитанском мостике стоял английский адмирал.

Он огляделся по сторонам и выхватил из ножен длинный клинок.

– Никак он хочет поразить наши корабли своей шпажонкой! – насмешливо проговорил адъютант дона Диего.

Испанский адмирал не поддержал его шутку.

Он приказал изготовить свои пушки к бою и стрелять, как только подаст сигнал, махнув платком.

В это время адмирал Дрейк взмахнул своим клинком, словно рисуя в воздухе странный узор…

И в то же мгновение случилось нечто непостижимое.

«Золотая лань» исчезла, словно ее поглотила морская пучина.

На том месте, где только что скользил по волнам английский корабль, теперь дрожал нагретый полуденным солнцем воздух да сияла странная радуга.

– Куда они подевались? – изумленно воскликнул адъютант.

– Весьма своевременный вопрос! – желчно отозвался дон Диего.

Тут к мостику подбежал один из офицеров и выкрикнул:

– Ваша светлость, какие будут приказы? Бомбардиры готовы стрелять!

– Ни в коем случае! – Адмирал показал туда, куда были нацелены пушки «Санта Лючии». Там, за радужным маревом дрожащего воздуха, плыла «Голубка».

– Ты что, хочешь, чтобы мы разнесли друг друга?

– Никак нет, ваше сиятельство!

Дон Диего перекрестился:

– Не иначе английским еретикам помогает сам дьявол!

Воздух на месте английского корабля перестал светиться и переливаться.

И вдруг «Золотая лань» снова возникла, словно проступив из тропического зноя. Только теперь она была не на прежнем месте, а позади «Санта Лючии». Она шла левым бортом мимо кормы испанского корабля, и все орудийные порты левого борта были открыты.

Дон Диего понял, что сейчас неуловимый англичанин обстреляет его безоружную корму…

Он приказал срочно развернуть корабль бортом к противнику и приготовиться к залпу. Но «Санта Лючия» не успела выполнить маневр, когда пушки английского корабля дружно изрыгнули огонь.

Ядра и гранаты разбили в щепки кормовую надстройку, одно ядро переломило бизань-мачту, та с жутким треском рухнула на палубу, придавив двоих матросов.

Дон Диего отдавал приказы, пытаясь хоть как-то спасти положение, уцелевшие офицеры повторяли их, матросы сновали по реям.

Тем временем «Золотая лань» развернулась другим бортом и сделала еще один залп.

На этот раз разрывная граната попала в пороховую бочку.

Раздался страшный взрыв, и уцелевшая после первого залпа половина кормовой надстройки разлетелась в щепки.

«Санта Лючия» накренилась на корму и начала тонуть.

«Голубка» шла на помощь флагманскому кораблю.

Английский корабль маневрировал, стараясь избежать столкновения с флагманским галеоном.

Вдруг из-за мыса показался второй английский корабль. Он шел под всеми парусами, чтобы помочь адмиралу Дрейку расправиться с испанскими кораблями.

«Голубка» развернулась, чтобы встретить англичанина залпом орудий правого борта, но тут «Золотая лань» развернулась и устремилась навстречу испанскому кораблю.

«Голубка» начала маневрировать, чтобы приготовиться к залпу, но в самый последний момент английский корабль снова непостижимым образом исчез.

«Голубка» повернулась, потеряла ветер и начала дрейфовать.

И в это время на ее пути оказался горящий флагманский корабль.

Капитаны безуспешно пытались избежать столкновения, но корабли не слушались руля, и два корабля столкнулись бортами.

Пламя перекинулось с «Санта Лючии» на «Голубку», и скоро два корабля превратились в островок крови и огня…

На следующий день Мила позвонила уже начальнику лично и сказала, что у нее снова прием у зубного врача. Начальник прибалдел от такой ее наглости и не сразу нашелся с ответом. Мила сочла, что молчание – знак согласия, и повесила трубку.

– Уволят меня… – вздохнула она.

– А тебе не все равно? – удивилась Клава, и Мила поняла, что снова она права.

Что она так цепляется за эту работу? Ничего в ней интересного нет. Денег платят не так чтобы много, коллектив преимущественно женский, так что из общения – бесконечные шмотки и сплетни. Ангелина непрерывно воспитывает, начальник занудствует, никакого карьерного роста нет и не предвидится.

Да уж, такую работу она запросто найдет, следовательно, и переживать не стоит.

Без четверти девять Клава подошла к солидному зданию из стекла и бетона, над входом которого красовалась внушительная вывеска «Турбофинанс».

Сегодня Клава была в модных светлых брючках и леопардовой кофте, которыми обзавелась перед предыдущей операцией.

К этому зданию одна за другой подъезжали солидные, представительские машины, из них выходили мужчины и женщины в офисных костюмах и скрывались в дверях конторы. Машины они оставляли на служебной парковке.

Клава стояла рядом с парковкой, делая вид, что ищет что-то в своей сумочке. Краем глаза она внимательно следила за подъезжающими машинами.

Вот она заметила не слишком дорогую, неброскую «Хонду». Из нее вышел парень лет тридцати, захлопнул дверцу, сунул ключи в карман и пошел к дверям фирмы.

Тут Клава как бы случайно оказалась на его пути, столкнулась с парнем и уронила сумочку, рассыпав по тротуару ее содержимое.

– Смотреть надо, куда идешь! – выпалила она возмущенно и наклонилась, чтобы собрать рассыпанное.

Парень смущенно извинился и присел рядом, помогая собрать рассыпанные мелочи.

Через минуту все было собрано, Клава выпрямилась с сумкой в руках и с улыбкой сказала мужчине:

– Спасибо вам, и извините за резкость! Я вообще-то сама виновата!

Парень в ответ тоже улыбнулся (кстати, улыбка у него была приятная) и пошел к дверям.

Как только он скрылся из виду, Клава подошла к его машине и достала из сумочки ключи.

Эти ключи она вытащила из кармана симпатичного парня и положила к себе в сумку, а в его карман сунула другой комплект, чтобы он не сразу заметил пропажу.

Теперь она нажала кнопку на брелоке, отключив сигнализацию «Хонды», открыла дверцу, села за руль и поехала на ближайшую станцию техобслуживания.

На станции работа кипела.

Парень в аккуратной спецовке с головой ушел под капот черного «Мерседеса».

Клава огляделась, подошла к механику и проговорила капризным кукольным голосом:

– Мужчи-ина, когда же вы мне отдадите мою машинку? Я же не могу целый месяц на старье ездить!

– Чего? – парень вылез из-под капота и уставился на Клаву. – Дамочка, вы о чем?

– Я о своей машинке. Мне Вадик обещал, что она через два дня будет готова, а уже неделя прошла…

– Какой Вадик? Какая машинка?

– Вадик такой кудрявый, высокий. А машинка – розовый «Пежо», такой хорошенький…

– Нет у нас такого «Пежо»! – огрызнулся механик. – И кудрявый Вадик у нас не работает.

– На-адо же… наверное, я перепутала… наверное, это была другая станция…

– Наверное! – фыркнул механик и снова нырнул под капот.

– Тогда-а я пойду! – пропела Клава.

Она направилась к выходу, но, немного не доходя до него, оглянулась на мастера, быстро наклонилась и подхватила прислоненную к стене табличку номерного знака. На ее место она поставила такую же табличку, которую только что сняла с ворованной машины.

Выйдя из мастерской, Клава села в «Хонду», отъехала на пустырь и удивительно ловко привинтила новый номер.

Мила ждала подругу неподалеку от торгового центра.

Клава притормозила и открыла дверцу:

– Садись, подвезу!

Мила удивленно взглянула на машину:

– А это откуда?

– Лучше тебе не знать!

«Хонда» въехала на подземную парковку.

Клава поставила машину в дальнем конце, возле лифтов.

– Ну, теперь можешь положить свою посылку в багажник! Сцена подготовлена…

Мила положила пакет с заветной шкатулкой в багажник «Хонды». Пакет она аккуратно завернула, чтобы никто не усомнился, что его открывали.

Хотя… когда они увидят шкатулку, никому не придет в голову, даже Павлу, что она, Мила, умудрилась эту шкатулку открыть. Именно Павлу, который думает, что знает свою жену как облупленную. Такая простая, милая, недалекая молодая женщина. Умом не блещет, да ей и не надо, и так проживет.

Ошибаетесь вы все!

Вчера вечером после разговора с Клавой Мила спустилась к Розалии Яковлевне и извинилась насчет плаща. Она, дескать, его нечаянно извозила в грязи и теперь отдаст в химчистку. Вернет в приличном состоянии, не хуже, чем было.

Розалия только отмахнулась и усадила Милу ужинать – отбивные из индейки и нежнейшее пюре из брокколи, а потом рулет с маком по собственному рецепту.

Уходя, Мила утащила у соседки ключ от платяного шкафа. Шкаф был старинный, и ключик от него бронзовый, с фигурной бородкой. Мила чувствовала себя предательницей и воровкой, но, во-первых, шкаф был трехстворчатый и ключей было три, а во-вторых, сын Розалии такой умелец, что мигом изготовит новый ключик.

До назначенного времени оставалось еще полчаса, а девушкам еще много нужно было сделать.

Без пяти минут одиннадцать Мила набрала номер парочки из похоронного бюро.

– Вы на месте?

– Само собой, – ответил коротышка.

– Павел с вами?

– Как договаривались.

– Ладно, запоминай номер машины. Или запиши, если у тебя плохо с памятью.

– Чего это у меня плохо? У меня хорошо! И с памятью, и со всем остальным!

– Ну, тогда запоминай… – и она продиктовала Барану номер угнанной «Хонды».

Едва она закончила разговор, Клава достала свой телефон и набрала заветный номер.

– Слушаю! – раздался в трубке хриплый голос.

– Запоминайте номер! – И Клава снова продиктовала номер той же машины.

Через минуту на парковке появилась колоритная парочка из похоронного бюро.

Позади них плелся Павел – не связанный, он шел по своей воле, хоть и с унылым видом.

Баран с Пауком шли мимо припаркованных машин, вслух читая их номера.

– Не то… и это не то… – бормотал Паук.

– Да перестань ты повторять!

– Чую я, что твоя баба опять нас кинула! – проговорил Паук, повернувшись к Павлу.

– Да куда ей… ей до такого не додуматься!

– Да вон же та машина! – Баран показал на «Хонду», припаркованную в дальнем углу.

– Ох, правда! – оживился Паук.

Похоронщики подошли к машине.

Паук потянулся к багажнику, но Баран остановил его:

– Погоди, может, тут какой-то сюрприз…

– Сюрприз? – переспросил Паук. – Я люблю сюрпризы!

– Ты совсем дурак? Я имел в виду гранату, или мину-растяжку, или еще что-то в таком духе…

– А, вот такой сюрприз? Не-е, такие я не люблю!

– То-то! – Баран повернулся к Павлу и приказал: – Ну-ка, открой багажник!

– Почему я?

– Потому что ты свою жену лучше знаешь!

– Не, я ее, как выяснилось, совсем не знаю!

– Тем более!

В это время на парковке показалась уборщица – сутулая тетка, до глаз замотанная черным платком. В одной руке у нее было синее пластмассовое ведро, в другой – швабра.

Павел оживился и вполголоса предложил Барану:

– Может, попросить эту тетку, чтобы она багажник открыла?

– Незачем чужого человека к нашим делам подключать!

Он повернулся к уборщице и прошипел:

– А ну, ворона, порхай отсюда!

– Это почему это? – возмущенно прошамкала та. – Я тут свою работу делаю, мне за это деньги платят, хоть и небольшие, а вы только следите и пачкаете!

– Я сказал – вали! – Баран повысил голос и шагнул к женщине. – Вали, если не хочешь последние зубы потерять!

– Ох как напугал! – проговорила уборщица, но все же скрылась за поворотом.

– А ты давай, делай свое дело! – Баран переключился на Павла. – Открывай живо багажник!

Павел переводил взгляд с багажника на Барана и обратно. Баран нахмурился и вытащил из кармана складной нож:

– А ну открывай!

Павел тяжело вздохнул и подошел к машине. Руки его тряслись от страха, лицо побледнело.

Баран и Паук попятились и отступили за соседнюю машину.

Глаза Павла подозрительно забегали. Он прикидывал, не сможет ли убежать.

Баран показал ему нож и прошипел:

– Только попробуй!

Павел снова вздохнул и взялся за замок багажника.

Ему уже мерещился взрыв…

Но ничего не произошло.

Замок щелкнул, и багажник легко открылся. Внутри него лежал неброский пакет.

Павел осторожно взял пакет, прижал его к себе…

И снова ничего не произошло.

Он наконец перевел дыхание, захлопнул крышку багажника и шагнул в сторону.

– Ты куда это намылился? – рыкнул Баран, догнал Павла одним прыжком и вырвал у него пакет.

Павел снова вздохнул, на этот раз разочарованно, и проводил пакет грустным взглядом.

– Ну, теперь я вам больше не нужен? – проблеял Павел, и глаза его забегали.

– И не думай! – остановил его Баран. – Мы этот пакет еще не проверили, сейчас отнесем его шефу и тебя к нему отведем, а дальше как он решит, так и будет!

Павел понурился и вслед за двумя похоронщиками поплелся к выходу с парковки.

Но далеко они не ушли.

Неожиданно открылись дверцы черного «Мерседеса», и из него вышли двое: респектабельный господин средних лет, с густыми темными бровями, в отлично сшитом темно-синем костюме, и мрачная молодая девица в черных джинсах и куртке-косухе.

– Молодые люди, куда это вы направляетесь? – осведомился господин хриплым каркающим голосом.

– А ты, дядя, занимайся своими собственными делами! – огрызнулся Баран.

– Именно это я и делаю.

– А мне кажется, что ты лезешь в наши дела! – И Баран свободной рукой вытащил из кармана свой нож.

– Вы только что взяли кое-что из багажника машины. Это мое! – проговорил господин властным голосом.

– Щас! Разбежался! Спешу и падаю! – Баран щелчком раскрыл нож и набычился. – А ну, дядя, отойди с дороги!

Господин повернулся к своей мрачной спутнице:

– Эльвира, поговори с молодыми людьми!

– Ехал грека через реку, – проговорила девица и шагнула навстречу Барану.

– Чего?! – переспросил тот и на всякий случай поудобнее перехватил нож.

– Видит грека – в реке рак! – продолжила девица, и вдруг по-балетному вскинула ногу, чуть заметно повела ею – и непостижимым образом выбила нож из руки Барана.

Тот чертыхнулся, потряс ушибленной рукой, метнулся навстречу девице, но та новым балетным па вскинула другую ногу и легко ткнула Барана в грудь.

Баран закашлялся, согнулся пополам, хватая воздух открытым ртом.

Слегка отдышавшись, он нашел взглядом своего напарника и прохрипел:

– А ты что стоишь? Сделай что-нибудь!

Паук, который до сих пор не принимал участия в боевых действиях и только удивленно наблюдал за ними, кинулся на помощь, размахивая руками, как мельница крыльями. Но балетная девица встретила его легким пинком, от которого Паук волчком завертелся на месте и только чудом удержался на ногах.

Девица снова повернулась к Барану и протянула руки:

– Сунул грека в реку руку…

Баран попятился, но девица нагнала его одним танцевальным шагом и продолжила:

– Рак за руку греку цап! – с этими словами она попыталась выхватить у него пакет.

Но на этот раз Баран сумел опередить ее и бросил пакет своему напарнику.

Тот кинулся к пакету, но тут произошло нечто неожиданное: между ним и Бараном возник Павел, про которого все благополучно забыли, и на лету подхватил пакет, как в детской игре в собачки.

– Это еще что за грека? – удивленно протянула девица и шагнула к Павлу.

Но в это время произошло еще одно неожиданное событие.

Рядом с угнанной «Хондой» появилась уборщица – та самая, в черном платке, она распахнула дверцу машины, вскочила за руль и с места рванула машину к выходу с парковки.

Проезжая мимо Павла, таинственная уборщица распахнула дверцу и выкрикнула:

– Садись, быстро!

Павел, к которому в это время приближалась боевая девица, не раздумывая, прыгнул на сиденье и захлопнул за собой дверцу.

Машина взревела мотором, обогнула с трудом отскочившего Барана и помчалась к выходу.

Меньше чем через минуту она вылетела на улицу.

Только теперь Павел опомнился и повернулся к своей спасительнице:

– А ты вообще кто?

– А тебе не все равно? – Та покосилась на него, одной рукой разматывая платок. – Можешь называть меня Клавой. Я вообще-то не хотела тебя спасать, но вот она… – Клава кивнула на заднее сиденье. – Она почему-то за тебя попросила, а я ей многим обязана…

Павел обернулся, чтобы понять, о ком говорит.

На заднем сиденье появилась его жена, которая до сих пор пряталась, лежа на этом сиденье.

– Ты?! – пролепетал Павел. – Ты как здесь оказалась?

– Неправильный вопрос, – отозвалась Мила. – И вообще-то могу ответить тебе популярной фразой из второсортных сериалов: вопросы здесь задаю я!

Она покачала головой и добавила:

– И вопросов у меня к тебе много… очень много! Но только я, пожалуй, задам их тебе чуть позже, в более подходящем месте и в более подходящей обстановке!

– Я тебе помогу! – проговорила Клава, кровожадно сверкнув глазами. – Я умею задавать вопросы так, что на них нельзя не ответить! Он у меня запоет, как канарейка!

– Только не это! – вскрикнул Павел и вдруг дернул ручку, распахнул дверцу и выкатился на мостовую.

– Ты что – дверцу не закрыла? – разочарованно проговорила Мила.

– Да мне, знаешь, как-то было не до этого! Я, если ты не заметила, наши… головы спасала!

Она взглянула в зеркало заднего вида и добавила:

– И вообще, твоего благоверного уже кто-то другой подхватил!

Действительно, едва Павел выкатился из машины, поднялся на ноги и с удивлением убедился, что ничего себе не сломал, более того, не уронил заветный пакет, рядом с ним остановился синий джип. Дверца его открылась, и чей-то низкий голос властно проговорил:

– Садись!

Павел, который не ждал от жизни ничего хорошего, пригнулся и попытался дать деру, но его схватила за воротник сильная рука и одним движением втащила в джип.

– Ну вот и свиделись! – проговорил сидевший на заднем сиденье лысый мужчина лет пятидесяти, с маленькими злыми глазками и сильными волосатыми руками. – Правильно говорят – если хочешь, чтобы дело было сделано, делай его сам! Эти придурки, Паук и Баран, чуть все не провалили! Пришлось самому вмешаться… хорошо, вовремя подоспел. А это у тебя то, о чем я думаю?

Лысый отнял у Павла пакет, заглянул внутрь и удовлетворенно хмыкнул:

– Оно самое!

Он повернулся к водителю, короткостриженому мускулистому парню, и коротко бросил:

– На базу! Только по дороге к Трофимычу заверни. Нам от этого баклана избавиться нужно.

Машина прибавила ход.

Павел отдышался и проговорил:

– Не надо к Трофимычу.

Лысый повернулся к нему и проговорил, изображая удивление:

– Ух ты! Да он еще и разговаривает! Я тебе, кажется, пока не давал слова.

– Вы без меня не сможете открыть шкатулку. Она с секретом, и только я знаю ее секрет.

– Только ты? – с усмешкой переспросил лысый. – Да мне этот секрет нужен, как рыбе зонтик! Я шкатулку стамеской в два счета расколю, и все дела!

– Ну-ну… флаг в руки… увидите, что будет… – И Павел загадочно замолчал.

Тут уже лысый насторожился:

– Что ты хочешь сказать?

– Я уже сказал: шкатулка с секретом. Если ее неправильно попытаться открыть или тем более взломать, внутри сработает взрыватель, и кому-то оторвет руки. Но это полбеды: взрыв испортит ключ, и он ни на что не будет годен.

– Врешь.

– Ну, кто вам мешает проверить, вру я или не вру? Попробуйте… только попытка у вас будет всего одна.

Лысый немного помолчал и снова обратился к водителю:

– Поезжай прямо на базу. К Трофимычу заезжать не надо.

Девушки в машине молчали. Клава сосредоточилась на дороге, чтобы не влететь хотя бы в мелкую аварию. На угнанной машине это чревато огромными неприятностями.

Мила же молчала, потому что сказать было нечего. Операция была задумана для того, чтобы вытащить Павла из рук этих кладбищенских отморозков. Они-то попались, как Клава и обещала, а вот куда делся ее муж? Сбежал, сбежал от нее. Вот теперь точно сбежал, и кто-то его подхватил на машине. И где он теперь?

– Чего киснешь? – спросила Клава. – Муженька своего не получила? Слушай, вот я тебе скажу, только ты не обижайся. Вот увидела я твоего – и как-то он мне не показался!

– Чего? – Мила очнулась от своих грустных мыслей, повернулась к подруге.

– Говорю, муж твой – форменный козел! – прокричала Клава, обращаясь как к глухой. – То есть, учитывая его комплекцию, не козел, а кабан! Козлокабан, значит!

Мила представила Павла в виде кабана с козлиными рогами и захохотала.

– Вот так-то лучше, – оживилась Клава, – а то сидишь, молчишь, неизвестно о чем думаешь…

– Слушай, а куда мы теперь? – спросила Мила, утирая слезы.

– Вот как раз автобус идет!

Она аккуратно припарковала машину в тупичке, подсунула ключи на колесо и потянула Милу на остановку.

– Сейчас пойдем по магазинам! – весело объявила Клава, когда они подходили к дому. – Так что не задерживайся и надень что похуже, там сразу переоденемся, а старое выбросить можно.

«Тебе-то давно пора этот свитерок выбросить», – подумала Мила, а вслух хотела сказать, что она не пойдет, что ей нужно в квартире убраться, обед приготовить и мужа ждать.

И тут же себя окоротила – какой муж? Где он, этот муж? Объелся груш! И она будет вылизывать квартиру и готовить еду, а он, может, вообще не придет.

Мила вспомнила досадливый взгляд, который он бросил на нее перед тем, как выскочить из машины.

– А пойдем! – сказала она. – Заодно Розалии Яковлевне подарочек куплю.

В особняке лорда Беверли шла большая игра.

Баронету Блэкстоуну катастрофически не везло. С самого начала игры ему не шла карта. Он проигрывал роббер за роббером и к полуночи остался совсем без денег.

Русский посланник граф Нелидов, усмехаясь, предложил закончить игру…

Но баронет не мог остановиться.

Он был уверен, что на этот раз ему непременно повезет… ему всегда везло под конец…

– Последний роббер! – проговорил он, стараясь не выдавать волнения, как пристало настоящему джентльмену.

– Тогда удвоим ставку! – потребовал русский граф.

– Согласен. Ставлю тысячу гиней.

– Однако! – Гораций Мальборо, четвертый виконт Ричмонд, наблюдавший за игрой, с сомнением взглянул на баронета. – Может, вам и правда стоит остановиться?

– Тысяча гиней! – повторил баронет.

– Что ж… – Нелидов вскрыл новую колоду, перетасовал ее. – Тогда извольте показать вашу ставку. У меня твердый принцип – я никогда не играю в долг.

– Да, вы – человек принципов! – баронет делано рассмеялся. – Но я не взял с собой столько наличных…

– Тогда на этом остановимся.

– Нет, прошу вас, последний роббер…

Баронет жадно смотрел на колоду.

На этот раз ему непременно повезет… не может не повезти… на этот раз ему выпадет сильная карта…

– Но ваша ставка… – Нелидов покачал головой и вдруг добавил: – Если только…

– Если только что? – В голосе баронета, против воли, прозвучала надежда.

– Я видел шпагу, которую вы отдали слуге при входе. Это ведь шпага вашего знаменитого деда?

– Да, это шпага сэра Френсиса Дрейка! – с законной гордостью ответил Блэкстоун.

– Если бы вы поставили на кон эту шпагу, я, пожалуй, согласился бы сыграть еще раз. Я согласен принять ее за тысячу гиней.

– Поставить дедову шпагу? – Баронет на мгновение прикрыл глаза. – Семейная реликвия… впрочем, почему бы и нет?

Он не сомневался, что на этот раз ему непременно повезет. Не может не повезти…

– Ставки сделаны!

Нелидов раздал карты.

Баронет Блэкстоун взглянул на свои карты. Они были неплохи… если бы ему еще немного повезло…

Он взял еще одну карту и предложил раскрыться.

Нелидов согласился.

Баронет с невозмутимым видом выложил на стол десятку, валета и даму крестей…

Нелидов, также не меняя выражения лица, положил рядом четырех королей.

«Господи, – мысленно воскликнул Блэкстоун, – ну до чего же везет этому русскому!»

– Ваша взяла, – проговорил он, сохраняя невозмутимый вид, как подобает настоящему джентльмену.

– Поздравляю вас, граф, – проговорил Гораций Мальборо. – Вы стали обладателем поистине легендарного клинка!

Последние гости покинули особняк.

Граф Нелидов вышел на крыльцо, зябко поежился, погрузившись в сырой лондонский туман.

Швейцар выкрикнул зычным голосом бывалого моряка:

– Карета господина Нелидофф!