Текст книги "Клинок флибустьера"

– Ну да… говорит, что там ее оставил, когда уходил…

– Значит, он вам говорит, а вы ему верите… – Даже Мила за стенкой поежилась, до того страшным был этот голос. – У вас что там – благотворительная организация? Чай-кофе ему подаете, одеялом пуховым укрываете?

– Да нет… он цепью прикован…

«Цепью прикован!» – Мила вздрогнула. Павла держат где-то в темнице, прикованного цепью, как в Средние века. Мучают, бьют…

– И бить его не надо совсем, пару раз стукнули, так он сразу и поплыл. – Коротышка слегка приободрился и зачастил: – Поет, как кенарь в брачный сезон! Все рассказал, что знает. Только знает он немного. Передал ему хозяин сверток, велел оставить его в нужном месте или связаться с тем человеком…

– Как связаться?

– Тот сам его найти должен.

– Ну, дальше?

– Дальше мы его перехватили, а свертка-то и нету! Где, что? Он, похоже, и сам удивился. Трясет пустым портфелем, должен, говорит, тут быть, не иначе жена вытащила.

– Жена? А ей-то он зачем?

– Вот и мы его спросили, а он нам говорит, что жена у него – такая пройда, вечно по карманам шарит, проверяет его, от ревности рехнулась прямо!

Да что же это такое! Мила едва удержалась, чтобы не затопать ногами и не стукнуть кулаком в стену. Да когда это было, чтобы она шарила по карманам мужа? И сообщения в телефоне никогда не читала. Доверяла ему полностью, и мысли такой не приходило в голову, что он может что-то от нее скрывать!

А что она вытащила из портфеля упакованную шкатулку – так она думала, что там подарок для нее. А потом забыла про нее напрочь. Не до того было.

И если бы Павел сказал все честно – так, мол, и так, у меня неприятности, я должен уйти, – так неужели бы она не поняла? Мало того что Таисья ее за полную дуру держит, так еще и собственный муж так же думает.

– Ищите, говорит, она ту вещь где-то спрятала, допросите как следует! – бормотал коротышка.

– Ну-ну, видно, не слишком он женой дорожит, раз такое предлагает, – хмыкнул голос, – а может, нарочно на нее все сваливает.

– Мы ее достанем! – божился коротышка. – Ну, в квартиру теперь хода нету, так на работу же она ходит? Можно подстеречь возле офиса, в машину…

– Шуму много будет, – встрял тут Паук. – Она теперь в полиции на заметке, ее же вызывали на опознание того жмурика, которого мы в машину сунули. Если исчезнет она, то…

– Вот что делать надо, – перебил низкий голос, и Мила вся превратилась в слух.

Она даже рискнула придвинуться поближе к стенке, и тут… тут по ее ноге пробежали маленькие когтистые лапки.

Мила застыла на месте, уверяя себя, что ей показалось. Но нет, сбоку послышался шорох, и сердце Милы на миг перестало биться. За этот миг она снова почувствовала маленькие лапки рядом. А когда сердце снова стало работать, то кроме его ударов Мила услышала писк. И достала из кармана плаща телефон.

И когда дрожащими руками она направила луч на пол, то увидела… крыс было несколько. Они сидели чуть поодаль и смотрели на Милу, и глаза их отливали красным.

Очень осторожно Мила сделала шаг в сторону, но споткнулась о какой-то мусор и выронила из рук телефон. Очутившись в кромешной тьме, она запаниковала.

Непременно нужно было найти телефон, но страшно наклоняться. Все-таки она пошарила по полу, каким-то чудом нашарила телефон, но тут под руку попался хвост не в меру любопытной крысы. Почуяв ловушку, крыса рванулась, но не прочь, а по рукаву плаща.

Этого Мила уже не выдержала. Она громко взвизгнула и помчалась прочь из этого крысиного подвала, на ходу пытаясь сбросить с себя крысу.

Та же, испугавшись больше Милы, от страха побежала не вниз по рукаву, а вверх.

Мила замотала головой и с разбегу жахнулась головой о стенку. Стенка была, как уже говорилось, из картона, но те трое услышали шум.

– Что там, кто еще? – рявкнул низкий голос, и тут же появилась знакомая Миле парочка.

Она-то их не видела, она неслась по подвалу, не разбирая дороги, налетела на кучу пустых ящиков и бросила один из этих ящиков назад. Не попала ни в кого, зато Паук, поспешавший следом, упал на одно колено, потому что нога, сильно ушибленная возле Милиной квартиры, взорвалась болью.

– Черт! – он добавил еще парочку смачных ругательств.

Паук был не боец, коротышка понял это сразу, так что побежал за Милой быстрее. Точнее, он еще понятия не имел, кто там, но в последнее время ждал от жизни больших неприятностей.

Каким-то чудом Мила пробежала темный подвал, подхватив полы длинного плаща, и оказалась перед дверью. Замок открывался изнутри, но пока она с ним возилась, ее настиг коротышка.

– Ты что тут делала? – Он рванул плащ, и тут под руку ему попала крыса, которая отчего-то не спустилась вниз, а затаилась у Милы на плече. Сейчас же она как раз решила покинуть Милу, а может, просто со страху, но прыгнула прямо на лицо коротышки.

Тот отшатнулся с криком, Мила в это время смогла открыть дверь и выскочила на улицу. Она обогнула дом и рванула через кусты в поисках тропинки. Но прежде нужно было перейти канаву, а мостик куда-то подевался.

И тут тяжелое пыхтенье возвестило о подходе коротышки. Он бросился вперед и схватил Милу за полу плаща, но плащ расстегнулся, и Мила выскользнула из него, как змея из старой кожи.

Но колючие кусты цеплялись за одежду, мешая бежать, и она поняла, что вряд ли убежит от этого типа.

Мила развернулась и решила принять бой. Правда, у нее не было никакого оружия, кроме соседкиного ридикюля, так что она размахнулась и стукнула коротышку по голове.

То есть метила она в голову, а попала только в плечо, с удовлетворением заметив глубокие царапины на скуле, – стало быть, крыса потрудилась на славу. Но самой Миле пришлось бы туго, если бы ридикюль от удара не открылся и в руки Миле не вывалился баллончик с перцовой смесью.

Ну надо же, ай да Розалия Яковлевна! Вот почему этот ридикюль показался таким тяжелым…

Мила нажала кнопку и выпустила едкую струю прямо в лицо ненавистному коротышке. Тот заорал, схватился за глаза, упал и принялся кататься по земле. Мила же подхватила плащ, который нужно отдать соседке, и понеслась вдоль канавы.

Очень скоро нашелся мостик, а дальше тропинка привела ее к остановке автобуса. Но, немного не доходя до нее, Мила увидела уходящий автобус.

И вот что делать? Не торчать же тут в ожидании следующего автобуса, как раз эти успеют ее тут взять.

Переведя дух и сняв черный шарф, Мила решила, что нужно идти по дороге до поворота на шоссе. А там уж голосовать, авось кто-то подсадит в машину. Ничего, пока еще светло, никто ее не тронет. Или же дойти до заправки и вызвать там такси.

Она надела плащ, затянула пояс потуже и решительно зашагала по дороге, прижав к боку пустой ридикюль. Вот уже виден поворот, а там по шоссе едут машины. Не слишком часто, но все же едут.

Мила прибавила шагу, и тут из кустов выскочил долговязый тип и заорал, расставив руки в стороны:

– Сюрприз!

Да это же Паук собственной персоной! Надо же, а Мила совсем про него забыла, думала, что он со своей хромой ногой до сих пор из подвала выбраться не может. Смог, значит, гад такой!

– Отвали! – бросила Мила, только чтобы что-то сказать. – Ну какого черта тебе надо?

– А ты что тут забыла? Зачем приперлась? Думала, раз вырядишься таким чучелом, так тебя и не узнают?

Говоря так, Паук в то же время делал осторожные, крадущиеся шажки в ее сторону.

Отвлекает, сообразила Мила, нарочно ее забалтывает, чтобы не пустилась бежать. Так-то он ходит не очень, все же нога болит, а Мила на пересеченной местности запросто от него убежит. Если, конечно, плащ этот длинный сбросить.

Но куда бежать, вот вопрос?

Дорогу к шоссе Паук перегородил, а если повернуть назад, так там вскоре и коротышка очухается.

– Узнал – молодец! – сказала Мила и медленно, не делая резких движений, расстегнула плащ. – Возьми с полки пирожок!

С этими словами она бросилась не назад, а вперед, к Пауку, выскользнув по пути из плаща. Подхватила его, как тореадор, и набросила на голову этому недотепе.

Она правильно рассчитала, что он плохо владеет руками, не раз видела, что они вроде как существуют у него сами по себе.

Вот и сейчас он принялся бестолково руками размахивать, пытаясь избавиться от плаща, а Мила в это время подскочила к нему совсем близко и острым носком туфли ударила по той самой больной ноге. И ничуть не усовестилась, а, наоборот, испытала самое настоящее злорадство и вложила в удар всю силу.

Паук заорал, как пароходная сирена, шлепнулся с размаху на асфальт и выдал такую матерную тираду, что окрестные кусты завяли бы, если бы цвели. Но дело было осенью, так что кустам, роняющим последние листья, было уже все по барабану.

Мила же обошла Паука, валявшегося на асфальте, и припустила к повороту, с грустью думая, как будет рассчитываться с Розалией Яковлевной по поводу плаща. Но не возвращаться же за ним, в самом деле…

Вот и поворот на шоссе, и, как назло, на горизонте не было ни одной машины.

– Стой! – послышался крик, это коротышка несся за Милой огромными скачками, и в руке у него что-то блеснуло.

Мила тоже бросилась бежать по обочине шоссе и сразу не осознала, откуда эти фонтанчики пыли возле ее ног. А потом услышала хлопки, как будто заводят старый мотор. Оглянувшись через плечо, она поняла, что коротышка стреляет в нее из пистолета.

Страх накатил душной волной, и Мила побежала, уже ничего не соображая, как не бегала никогда в жизни.

– Стой! – орал сзади коротышка.

Мила опомнилась только тогда, когда рядом с ней остановилась машина, и она, не раздумывая, юркнула в открытую дверцу, едва успев захлопнуть ее за собой.

– Пристегнитесь, – сказал водитель, и машина рывком тронулась с места.

Мила никак не могла перевести дух и все оглядывалась. Коротышка не стал преследовать машину, он только орал что-то ей вслед, потрясая пистолетом.

– Пристегнитесь, Милица Владимировна! – повторил водитель.

Не сразу, но до Милы наконец дошло.

Очень медленно она повернула голову к водителю. Перед ней был тот самый высокий худой мужчина с темными маслеными глазами и аккуратной бородкой, который пристал к ней вечером на следующий день после того, как от нее ушел муж.

То есть теперь выяснилось, что муж вовсе не ушел, то есть ушел, но не поэтому. И теперь его, мужа, держат где-то эти, из «Вечной памяти», а он навел их на Милу. Да еще и гадостей про нее наговорил.

А этот незнакомец тогда сказал, что им надо поговорить, но Мила тогда закричала, и ее спас замечательный ротвейлер Ральф.

Мила дернула дверь.

– Дверь заблокирована, – тут же последовало лаконичное замечание, – так что не пытайтесь выскочить, а лучше пристегнитесь, Милица Владимировна.

Что делать? Мила пристегнула ремень безопасности и решила пока покориться.

– Он не попадет в машину? – спросила она, кивнув назад.

– Этим пугачом? – презрительно скривился водитель. – Не беспокойтесь.

– Что вы тут делаете? – спросила Мила, хотя и чувствовала, что надо бы начать разговор по-другому. – Вы меня преследуете?

– А разве я появился не вовремя? – усмехнулся он.

– Пожалуй, – нехотя согласилась Мила. – Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Хотел. Но разговор будет трудный, так что за рулем я его вести не могу.

– Домой к себе никого не пущу! – вырвалось у Милы.

– Скоро будет заправка и кафе, там и поговорим.

Мила не нашла в себе сил возразить.

На улице похолодало, так что Мила набросила на платье черный шарф и бегом добежала до заправки. Кафе, конечно, было так себе, но зато там было тепло и мало народу. Мила выбрала столик у окна, чтобы видеть стоянку перед кафе. Вдруг эти двое пустятся за ней в погоню на своем похоронном микроавтобусе?

Ее спутник сделал заказ у стойки и принес две чашки кофе и две булочки с корицей, при виде которых у Милы невыносимо засосало под ложечкой.

Вдруг накатило чувство зверского голода – наверно, это нервное, от стресса. Ведь наелась же под завязку у Розалии Яковлевны.

Мила вспомнила про утерянный плащ и помрачнела.

Соседка к ней со всей душой, а она вот плащ потеряла, как теперь признаться?

Она мрачно посмотрела на своего визави, который невозмутимо размешивал сахар в своей чашке. Мила тоже решила молчать и послушать, что он ей скажет.

– Милица Владимировна, – начал он наконец и тут же замолчал, споткнувшись о ее ненавидящий взгляд.

– Что опять не так?

– Ой, я свое имя полное просто ненавижу! С детства натерпелась, так что лучше зовите меня, как все, – Милой.

– Ну, хорошо, договорились… а меня зовут Роберт. Помните, фильм был такой старый – «Его звали Роберт»… – Он улыбнулся было, но тут же согнал улыбку с лица. – Не помните, конечно, вы для этого слишком молоды.

– Какое отношение мой возраст имеет к нашему разговору? – холодно спросила Мила.

Этот тип ей не то чтобы не нравился, просто с некоторых пор она решила никому не доверять. Хватит, побыла уже наивной дурочкой, которая слепо верила своему мужу.

Ах, Павлик, какой же у нее замечательный муж! А он… Мила вспомнила то, что она подслушала в подвале. Оказывается, вот как муж про нее думает… Хотя возможно, что коротышка и Паук все врали, уж им-то точно никакой веры нет.

– Да, вы, конечно, правы, пора переходить к делу, – проговорил Роберт. – Так вот… ваш муж… как бы это сказать… он… вот вы знаете, кем он работал?

– Знаю, конечно. Павел работал старшим менеджером в фирме «Раритет».

– А чем занимается эта фирма, он вам рассказывал?

Миле очень не понравился тон ее собеседника, как будто он беседует с маленькой девочкой. И взгляд его не понравился, такой покровительственный. Ясно, этот тоже считает ее за полную дуру. Но ему что-то от нее надо, поэтому мягко стелет.

– Фирма как фирма, – Мила пожала плечами, – коммерческая.

– Так вот, эта фирма занималась весьма специфическими делами, – заговорил Роберт, – ее хозяин брал у клиентов на хранение очень ценные вещи.

– Что, вроде как ячейки в банке?

– Не совсем. Бриллианты жен богатых бизнесменов действительно хранят в банке, а фирма, где работал ваш муж, брала на хранение действительно редкие и очень ценные вещи. Я говорю в прошедшем времени, поскольку фирма прекратила свое существование в связи со смертью хозяина.

– Он умер? – вскинулась Мила.

– К сожалению, да. Это случилось в тот самый день, когда ваш муж пропал.

– Он не… – Она хотела сказать, что муж вовсе не пропал, что она знает, что он жив, что его похитили эти типы из «Вечной памяти», но тут же прикусила язык. Вовсе незачем выбалтывать этому подозрительному человеку ценные сведения.

– Видите ли, Мили… Мила, – после некоторого молчания продолжал Роберт, – хозяин фирмы – мой друг, мы знакомы давно. В общем, ему отдали на хранение одну вещь, которая… которая просто бесценна. Его предупредили, что за этой вещью будет идти охота, которая может кончиться очень печально. Так оно и вышло, мой друг долго сохранял эту вещь, потом… потом он решил предпринять кое-какие меры по ее защите, но не успел. То есть успел, но не все. Мы договорились, что он передаст мне… не эту вещь, которую он спрятал, а то, что поможет ее найти. И он послал вашего мужа, дал ему точные инструкции и предупредил, что это очень опасное поручение…

– Отчего же он сам не сделал этого?

– Он не успел, за ним следили, он не хотел подставлять меня, а потом к нему пришли. И убили его…

Мила вздрогнула и поскорее поставила чашку на стол, потому что руки у нее задрожали.

– Ваш муж… он в данном случае был человеком случайным, больше просто некого было послать. Но его предупредили, что, после того как он выполнит поручение, ему нужно будет скрыться и чтобы никто не знал, где его искать.

«Все ясно, он, как всегда, посоветовался с Таисьей, она и придумала эту глупую историю с другой женщиной…» – Мила едва не скрипнула зубами.

– Как я понимаю, вы с моим мужем не встретились, – сухо заметила она.

– Ну да, он не явился на встречу, и я понял, что что-то пошло не так. У меня был телефон, не его, а одной женщины…

«Таисья!»

– Она очень забеспокоилась, когда узнала, что ваш муж пропал, сказала, что он связывался с ней после того, как ушел из своей квартиры с вещами… и что пакет был при нем. После моих расспросов она призналась, что точно знает только то, что в свою квартиру ваш муж вошел с этой вещью, но там была очень неприятная сцена…

«Еще бы, – подумала Мила, – попробовал бы этот Роберт сказать в лицо жене, что уходит от нее к другой женщине. Впрочем, похоже, что он вообще не женат».

– В общем, ваш муж не явился ко мне на встречу, и я подозревал, что он, что его…

Мужчина сделал небольшую паузу, видимо, выбирая слова, затем продолжил:

– Видите ли, Мила, эта вещь… ее, конечно, можно украсть, но сама по себе она не принесет случайному человеку никакой материальной пользы. Я говорю о вашем муже, признаюсь, сначала я подумал, что он – человек случайный, и…

– А потом? – нетерпеливо перебила его Мила. – Что вы подумали потом?

– Потом я понял, что его настигли те люди, которые искали ту вещь у хозяина фирмы и которые его убили.

– Он выдал моего мужа этим бандитам?

– Не думаю; очевидно, они за ним следили.

Мила молчала, обдумывая его слова. Хоть этот тип ей и не нравился, получалось, что он говорит хоть и не всю, но правду.

– И вот, я так понимаю, что когда они схватили вашего мужа, то убедились, что пакета у него нет.

«Точно», – подумала Мила и опустила голову, чтобы этот Роберт не прочитал ничего по ее глазам.

Надо с ним поосторожнее, так-то с виду вежливый такой, мягкий, обходительный… Но Мила теперь никому не верит.

– После беседы с той женщиной… сестрой вашего мужа, я понял, что пакет остался в вашей квартире, и хотел поговорить с вами по горячим следам, но…

– Слушайте, вы подошли ко мне на улице, а у меня и так нервы не в порядке, после того как они влезли ко мне в квартиру. А может, это были вы? – Мила прищурилась. – Ничего не нашли, но денежки поперли, восемь тысяч…

Он посмотрел на нее укоризненно, но ничего не сказал. И Миле стало не то чтобы стыдно, но некомфортно. Возможно, он говорит правду, но все это как-то бездоказательно. И все равно нужно поменьше болтать.

– Ну да, – сказала она, – моего мужа держат эти, из «Вечной памяти». Они приходили и ко мне в квартиру, мне удалось скрыться. Тогда они… они сожгли его машину с неизвестным человеком. После этого полиция вызывала меня на опознание. Думаю, те люди сделали это именно для того, чтобы я не заявляла о его исчезновении в полицию.

– Мили… Мила! – Роберт прижал руки к груди. – Отдайте мне то, что оставил вам муж, случайно или нарочно, это очень важно!

– Вы меня не поняли, – процедила Мила. – Во-первых, у меня нет этой вашей суперважной вещи. Во-вторых, если бы она была, то просто так я вам ее не отдала бы. Вы должны мне помочь освободить мужа и сделать так, чтобы эти, из «Вечной памяти», отстали от нас навсегда. И тогда, возможно, мы вернемся к этому разговору.

– Ну… – Роберт долго молчал, прикидывая, надо думать, что можно сделать.

А Мила думала, что, хотя муж и поступил с ней плохо, она вовсе не желает ему смерти. Хоть он и навел на нее тех двух уродов, все же это ее муж, они прожили вместе три года, и сейчас не время выяснять отношения, нужно его спасать.

– Что ж, – наконец сказал Роберт, – я разработаю план, и мы встретимся снова.

– Согласна. – Мила посмотрела на часы. – А сейчас вы не могли бы отвезти меня домой? Уже поздно, а мне завтра на работу.

Ее собеседник встал молча.

Никто их не преследовал, пробок тоже уже не было, так что доехали они быстро. Роберт предусмотрительно остановил машину у соседнего дома, так что Мила в одном платье здорово замерзла, дойдя до подъезда. Хорошо, что не попался навстречу никто из соседей.

– Вот она, «Золотая лань»! – Смуглый лодочник показал своему пассажиру на двухмачтовый галеон, покачивавшийся на волнах в трех кабельтовых от них.

Пассажир, с ног до головы облаченный в черное, мрачный и угрюмый, как ворон, пристально смотрел на приближающийся галеон.

Лодка подошла к кораблю.

Лодочник сложил руки рупором и крикнул:

– Эй, на «Золотой лани»! Принимайте гостя!

Через фальшборт свесился одноглазый детина, посмотрел на лодку и осведомился хриплым голосом:

– Кто таков? Чего надо?

– К сэру Френсису Дрейку, с важным письмом! – ответил ему хмурый пассажир.

Матрос сбросил гибкую лестницу шторм-трапа.

– Мистер, мне вас ждать? – спросил пассажира лодочник.

– Не стоит, дружище.

Человек в черном ухватился за трап и начал подниматься, ловко и уверенно, как прирожденный моряк.

Поднявшись на палубу, он обратился к тому же одноглазому вахтенному:

– Проводи меня к сэру Френсису, дружище!

Тот пробормотал под нос что-то неодобрительное, но повел гостя на полубак, где размещалась каюта капитана.

Каюта знаменитого морехода, которого испанцы называли пиратом, а английская королева удостоила рыцарского титула, была просторна и богато обставлена. Сам сэр Френсис сидел в глубоком резном кресле с бокалом в руке и разговаривал с двумя офицерами. За его спиной стоял верный телохранитель, филиппинец Диего, которого сэр Френсис спас из испанского рабства.

– Капитан, к вам вот этот человек! Говорит, у него важное письмо! – доложил одноглазый и вышел из каюты.

Капитан Дрейк оглядел мрачного гостя и проговорил насмешливо:

– Отчего у вас такой унылый вид, милейший? У вас несварение желудка? Или вы служите в похоронном бюро? Держитесь веселее, вы ведь находитесь в раю! Есть ли место лучше Кюрасао?

– Есть, сэр, – отвечал гость. – Это место – зеленая Ирландия.

– Не люблю ирландцев! – капитан поморщился. – Впрочем, ирландец ирландцу рознь… простите, что не проявляю истинно британского гостеприимства. Не хотите ли бокал виски? А может, рома? Ром здесь особенно хорош.

– Благодарю вас, сэр, но я предпочел бы сперва сделать дело, ради которого проделал дальний путь.

– Сразу видно делового человека! – Капитан Дрейк утробно хохотнул. – Да, вы ведь привезли мне какое-то письмо. От кого? Надеюсь, не от первого лорда Адмиралтейства? От этого старого брюзги можно ждать одних неприятностей!

– Нет, сэр.

– От кого же?

– От сэра Макдоннелла.

– От которого из них? – Дрейк нахмурился. – В Ирландии этих Макдоннеллов пруд пруди!

– От сэра Сорли, – ответил гость.

– От Сорли Боя? – Лицо капитана скривилось. – Разве он не сошел с ума?

– Не настолько, чтобы забыть о своих долгах. Не настолько, чтобы забыть об острове Ратлин.

– Да кто ты такой? – Капитан привстал и махнул своим офицерам: – Взять этого изменника!

Офицеры потянулись к рукояткам шпаг, Диего, гибкий, как ягуар, пригнулся и изготовился к прыжку, но мрачный гость опередил их.

Он выхватил свой клинок из ножен и взмахнул им, словно обведя себя и капитана Дрейка магическим кругом.

По следу его клинка вспыхнули маленькие радуги, которые тут же слились в сплошной сияющий радужный шар. Воздух внутри этого шара задрожал.

Офицеры в недоумении оглядывались: там, где только что их командир разговаривал со странным гостем, теперь не было ничего, кроме дрожащего от жары воздуха.

Даже Диего замер, изумленно оглядываясь по сторонам.

Один из офицеров наудачу разрядил свой пистолет в ту сторону, где недавно стоял человек в черном, – но пуля полетела в другую сторону и разбила бутылку ямайского рома.

Больше стрелять никто не стал, боясь попасть в капитана – хотя его и не было видно.

Сэр Френсис тоже был поражен.

Его уютная и просторная каюта исчезла вместе со всеми обитателями. Он сидел в своем кресле внутри искрящегося радужного пузыря, против него стоял человек в черном, шпага которого была нацелена в сердце пирата.

– Кто ты такой? – повторил сэр Френсис свой вопрос – но совсем с другим выражением.

– Я один из Макдоннеллов. Один из тех, кто тогда остался в живых. И я пришел, чтобы рассчитаться с тобой за ту резню, которую ты учинил в тот день в замке Ратлин. Защитники замка сдались тебе – но ты убил их всех!

– Значит, не всех, – процедил капитан, исподлобья глядя на своего палача.

– Да, несколько человек сумели скрыться. Но ты убил двести воинов клана и четыреста гражданских – ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей…

– Они были бунтовщики!

– Это ты так считаешь.

– Мне приказали… сэр Генри Сидней и граф Эссекс… это был их приказ!

– Ты отлично знаешь, когда приказ нельзя исполнять, во имя нашего Господа! Как бы то ни было, сегодня тебе придется заплатить за тот день, заплатить своей кровью!

Ирландец приготовился нанести удар и добавил напоследок:

– Вспомни их всех! Вспомни женщин, которые умоляли тебя о милосердии! Вспомни плачущих детей, которых не пощадили твои головорезы!

– Но тогда и ты вспомни «Портобелло»…

– Что? – удивленно переспросил ирландец. – О чем это ты?

– О «Портобелло»! – повторил капитан.

И в то же мгновение тонкая маленькая стрела проткнула радужный шар и вонзилась в шею ирландца.

Он удивленно поморщился – должно быть, решил, что его укусил москит, потянулся свободной рукой, чтобы прихлопнуть досадливое насекомое…

Но тут же мучительная судорога пробежала по его телу, и человек в черном, как подкошенный, рухнул на пол каюты.

Шпага выпала из его руки, и тут же радужный шар померк и растворился в воздухе.

Офицеры и Диего в изумлении смотрели на внезапно возникшего капитана и труп, лежащий у его ног.

– Что это было? – изумленно проговорил один из офицеров, молодой Томас Блик. – Какая-то магия?

– Видимо, так, – ответил капитан и поспешно поднял шпагу ирландца. – Хороший клинок…

– А кто был этот человек?

– Убийца, которого подослали ирландские изменники. Должно быть, кто-то из клана Макдоннелл.

– Счастье, что вам удалось справиться с ним, сэр!

– Это не счастье, приятель. Это опыт и твердая рука.

– А чем вы его уложили? – Томас Блик удивленно разглядывал мертвеца. – Не видно ни одной раны…

– Это мой маленький секрет. Мои враги должны знать, что со мной шутки плохи. А сейчас, чем задавать пустые вопросы, распорядись, чтобы эту падаль выкинули за борт, на корм акулам!

Когда труп вынесли из каюты и капитан Дрейк остался один, он дважды хлопнул в ладоши.

Тут же из-за неприметной занавески выскользнула маленькая чернокожая женщина.

Глаза ее были закрыты мутно-белесыми бельмами, но, несмотря на слепоту, она двигалась уверенно.

– Господин доволен своей служанкой? – проворковала она со странным акцентом и села на колени к капитану.

– Доволен, Ашанти, очень доволен! – Сэр Френсис погладил ее по голове. – Ты молодец, ты все сделала правильно!

– Ашанти никогда не забудет про Портобелло!

Ашанти, маленькую женщину с Андаманских островов, пиратский корабль «Портобелло» вез на невольничий рынок на Коркире.

Рабов везли в душном и темном трюме, почти без еды и воды. Бо́льшая часть их погибла, Ашанти же потеряла зрение, когда «Портобелло» столкнулся с кораблем капитана Дрейка.

В коротком бою английский капитан победил.

Он забрал с пиратского корабля все ценное, а рабов перепродал… кроме этой маленькой слепой женщины.

Она чем-то тронула его сердце, а когда капитан узнал, что Ашанти умеет стрелять из духовой трубки отравленными стрелами, он особенно заинтересовался.

У себя на родине Ашанти при помощи этой трубки охотилась на диких зверей. Причем в непроходимых джунглях ей больше приходилось полагаться не на зрение, а на слух.

Таким образом, слепота не мешала маленькой охотнице: взамен утраченного зрения ее слух необычайно обострился, и она могла со ста футов поразить своей стрелой маленькую птичку.

Капитан Дрейк понял, какую пользу может извлечь из способностей спасенной.

Когда ему предстоял опасный разговор, он прятал маленькую женщину в укромном месте, и, если беседа приобретала нежелательное направление, капитану достаточно было произнести слово «Портобелло», как отравленная стрела поражала его собеседника…

Сегодня он тоже произнес заветное слово, хотя и не надеялся, что стрела его туземной подруги пробьет магический шар, созданный клинком ирландца.

Во всяком случае, пуля не смогла его пробить…

Но случилось то, что случилось…

Туземная магия победила. Стрела туземки пробила радужный пузырь и убила мстителя…

– Магия белого человека обманывает глаза, – проговорила Ашанти, поняв, о чем думает капитан. – У Ашанти нет глаз, поэтому ее нельзя обмануть…

Рано утром Мила проснулась от того, что разрывался ее телефон. Номер на экране был незнакомый, а для незнакомых номеров у нее была поставлена тревожная музыка из старого фильма про Фантомаса, это муж как-то прикололся. Она хотела не отвечать, но рука сама нажала на кнопки.

– Мила! – послышался из телефона такой знакомый голос, что у нее защемило сердце. – Милка, девочка моя, это ты?

– Павлик… – одними губами проговорила она, так что он не услышал и закричал громче: – Мила, ты меня слышишь? Отвечай быстро! Я не могу долго говорить!

– Слышу. – От его крика она слегка опомнилась и постаралась, чтобы голос ее не дрожал: – Что с тобой? Где ты?

А вот интересно, эти двое сказали ему, что видели ее возле «Вечной памяти», или ей лучше притвориться, что она все еще верит в другую женщину?

– Милка, я попал в такую передрягу, меня держат в подвале, меня бьют и не дают даже воды! – кричал муж. – Мила, дорогая моя, если ты не отдашь им шкатулку, то…

– Какую шкатулку? – машинально спросила Мила, потому что мысли ее были заняты другим.

Голос мужа… он был не таким, как всегда. И слова были не его. Он никогда не называл ее дорогой. И девочкой тоже не называл. Милкой – да, но дорогой – никогда. И сам голос… он звучал фальшиво, ненатурально, как будто Павел торопился проговорить все слова, которые нужно, чтобы достичь результата…

– Ты взяла у меня из портфеля пакет, отдай его, а не то меня убьют, это ты понимаешь? – теперь в голосе мужа звучало одно лишь раздражение, так что Миле захотелось от всего отпираться – не брала, мол, ничего не видела и не знаю.

Тут в трубке послышался шум, треск, что-то упало, а потом муж заорал дурным голосом:

– Нет, не надо. Не бейте меня! Нет!

Сердце Милы невольно рванулось из груди – ведь это кричит ее Павлик! Ее муж!

Но она тут же поняла, что он врет, прикидывается, что все это понарошку. Ей ли не знать своего мужа? Она безошибочно различила в его голосе фальшивые нотки. Зачем он это делает? Сговорился с теми уродами?

Она вспомнила, как коротышка сказал, что муж поет, как канарейка, то есть они ему ничего и не сделали, он сам все рассказал.

В трубке между тем слышались звуки ударов, как будто выбивают матрас. Мила представила себе, как коротышка или Паук пинают диван или что у них там стоит. Муж исправно орал, потом вдруг замолчал и спросил удивленно:

– Ты что – рехнулся совсем? Больно же! – И голос у него был теперь самый обычный, такой, как если бы Мила случайно пролила на него кофе и он вскочил и рявкнул бы на нее не хуже белого медведя, если бы кофе к тому времени не остыл.

Тут трубку у мужа отобрали, и коротышка проговорил злорадно: