Текст книги "Принцип Солнца"

– Так в чем дело? Позволь. (Ольга.)

– И он не просто пьет, он – алкоголик! (Василий.)

– Это – не правда, не в кого ему быть алкоголиком. Ты же знаешь Владимира Николаевича? (Оля.)

– Причем здесь Владимир Николаевич? У него не врожденный алкоголизм, а приобретенный! (Вася.)

– И в чем это выражается? (Ольга.)

– Его в субботу утром таксисты приносили домой: он был в таком состоянии, что даже сам не мог до двери дойти…. (Василий.)

– И ты считаешь это алкоголизмом? (Оля.)

– Ну, конечно! (Вася.)

– И ему надо лечиться? (Ольга.)

– Однозначно! (Василий.)

– Но тебя тоже по утрам в субботу охранники домой приносили. Я рада, что ты признал, что это алкоголизм. Лечись! (Оля.)

– При чем здесь я?! (Вася.)

– При том. Ты Дмитрия исчадием ада представил, а чем ты от него отличаешься? В чужом глазу соринку видишь, в своем – бревна не замечаешь? (Ольга.)

– Оль, ну хорошо, пусть я такой же, как он. Пусть! Но у меня баб – меньше. Честное слово, меньше! А вот бабок – больше… (Василий.)

– Да, “всецело предаться одному пороку нам мешает лишь то, что у нас их несколько”[86]86
  Франсуа де Ларошфуко, французский писатель.


[Закрыть]. Ладно, ты меня убедил. Вообще-то я и не собиралась идти к Дмитрию замуж проситься. Я даже в Тибете с ним не разговаривала: как только он пришел в сознание – я улетела. Просто я должна была помочь его родителям. А сам он ко мне вряд ли не придет. Так что вопрос о замужестве закрыт. (Оля.)

– А вдруг он головой долбанулся так, что забыл, что он тебя ненавидит? Возьмет и придет! Ты же его спасла… (Вася.)

– Нет. Я только молилась за него и помогла организовать лечение. Да никто ему и не скажет, что я у него была… (Ольга.)

– А то он дурак – сам не догадается… (Василий.)

– Да тебе то что?! Я с тобой развожусь не из-за него! Мне врать надоело… (Оля.)

– Ну, не хочешь врать – так и не ври. Можешь мне не изменять. (Вася.)

– А ты сможешь мне не изменять? (Ольга.)

– Конечно, смогу. Я теперь буду изменять аккуратно, – пообещал Василий.

– Аккуратно? Как там Ирина Николаевна себя чувствует? (Оля.)

– Как-как… Хорошо! Вот баба – дура. Говорю ей: не люблю тебя, жить с тобой не буду, будешь требовать алименты – вообще расстреляю! (Вася.)

– А она? (Ольга.)

– Говорит, что алименты требовать не будет… (Василий.)

– Женись на ней, Вась. Это идеальный вариант. (Оля.)

Проделки Макса в чужой квартире

Сдав годовые балансы, Ольга сказала Лене, что больше помогать ей не в состоянии, и попросила до осени ее не трогать.

– Почему это? – удивленно спросила Лена.

– Потому что у меня теперь трое детей, и один из них – очень быстро бегает и все подряд грызет, и за ним нужен “глаз да глаз”. Валентина Павловна не справляется….

– У тебя, что, наконец-то проснулся материнский инстинкт? – догадалась Лена.

Алька вместе со своим кризисом роста опять переселилась к маме, где ей, в связи с появлением “младшего ушастого братика”, была предоставлена полная самостоятельность в самовыражении. Разрабатывать картины страшной мести теперь было некогда – надо было спасать от вездесущего Макса свои игрушки и обувь.

Аля окончательно определилась со своим местом жительства:

– Пап, я тебя очень люблю, больше чем маму, конечно, – сказала она Василию, – но Макс… Мама одна с ним не справится, а ты… приезжай к нам в гости!

…

Юный шнауцер Макс был настоящим “энерджайзером хаоса”. Он ни минуты не мог “сидеть без дела”. Он исследовал и пробовал на зуб все, что попадалось ему “под лапу”: книги и бухгалтерские документы, разбросанные по квартире игрушки, обувь и одежду, карандаши и ручки… Особенно ручки. Он грыз их на кровати, основательно разгрызая до мельчайших подробностей. После такой “исследовательской деятельности” белье приходилось выбрасывать из-за чернильных пятен.

Макс обожал терзать и “убивать”, словно добычу, меховые шапки, вязаные шарфы, носки и варежки, которые умудрялся доставать из шкафов. Он очень “уважал” детские книжки и Алешкины учебники. Также ему нравились все кожаные вещи, потому что они классно пахли – ремни, забытые на стуле, перчатки, дорогущие Ольгины туфли…

Оставленная без присмотра пища моментально поедалась ушастым “троглодитом”. Однажды у Альки упал брикет мороженого на пол, так она даже не успела наклониться, как Макс уже проглотил мороженое. Алешка с Алькой испугались, что он отморозит себе внутренности, и прикладывали к нему теплую грелку, пока не пришла мама.

Так как щенка до трех-четырех месяцев, пока не будут сделаны основные прививки, не желательно выпускать гулять с другими собаками, Макс гулял, писал и какал прямо в квартире. Он уписал весь пол, так что к лету золотистый паркет стал черным, и Ольга “попала” на капитальный ремонт. Но этого Максу показалось недостаточно: он пристрастился вытаскивать из размокшего пола паркетины, и, думая, что это палочки, обгрызал их со всех сторон. Алешка потом аккуратно укладывал паркет на место, приклеивая его на клей “Умелец”.

– Принесите ребенку палок с улицы, – посоветовала Валентина Павловна. Она всегда была на стороне подрастающего поколения.

Книгу о себе Макс прочитал от корки до корки, и разорвал ее на мелкие кусочки.

– Мама, наш шнауцер, в прямом смысле слова, сгрыз “гранит науки”. (Алеша.)

– Макс, самопознание – это здорово, но как нам тебя растить без инструкции? – поинтересовалась Ольга у довольного содеянным актом вандализма, щенка.

– Этого я не знаю, но книжка была вкусная и хрустящая, – облизнулся Макс.

– Мам, теперь у него внутренний механизм самоконтроля, раз он сожрал инструкцию. (Алешка.)

Когда Оля открывала дверь, Макс проскальзывал под ногами, кружился юлой по лестничной клетке и врывался в квартиры к любопытным соседям. Пожилой писатель, визжал во время таких визитов, словно женщина, наступившая на таракана, и обзывал щенка “Мефистофелем”, а потом объяснял Ольге по телефону, что “работать в таких условиях он не может”.

Оля, когда уходила по делам, поручала Макса Валентине Павловне. Его нельзя было оставлять в квартире одного, потому что от скуки он “учинял” погром, даже если ему оставляли включенным свет и приемник.

“В гостях” у Валентины Павловны Максу было намного интереснее. Там он “воровал” пищу у мужа соседки. Александр Иванович был очень болен, у него был цирроз печени, и он уже почти не вставал с постели. Валентина Павловна готовила еду и оставляла ее на столике возле кровати. Вечно голодное, юное, растущее, “ушастое создание” поедало приготовленные на пару “котлеты и каши”. Свой корм Макс тоже съедал с удовольствием. В результате он рос, как “на дрожжах”.

Однажды, когда Ольга занималась уборкой, а Алька с Максом носились по квартире соседей, Макс умудрился попасть под ноги еле передвигающемуся Александру Ивановичу, и тот упал, придавив щенка. Макс завизжал так, что Ольга, бросив свои дела, срочно прибежала к соседям.

Щнауцеренок лежал, не шевелясь, только еле слышно попискивал. Все вокруг ужасно перепугались. Валентина Павловна ругала мужа, что он придавил “это крохотное невинное создание, этого ангела во плоти”. Несчастный Александр Иванович, чуть не плача, пытался доказать, что он “придавил его не сильно, и тем более, не специально”. Оля же, обливаясь слезами, принесла Максика домой, и сказала, чтобы дети немедленно собирались в ветеринарную клинику.

Через десять минут все уже сидели в машине. Был поздний вечер, и ехать пришлось в центр города, в дежурную клинику на Цветном бульваре. “Бездыханный” щенок лежал на коленях у Алешки. Алька в голос ревела на заднем сидении. Ольга шмыгала носом и терла глаза носовым платком, так как слезы мешали вести машину. Алешка гладил Максика по голове и умолял его “не умирать”, потому что “он любит его больше всего на свете”

Когда приехали в клинику, Алька, увидев очередь, завизжала сиреной скорой помощи, поэтому доктор вышел из кабинета и спросил, что случилось. Обследовав “больного” вне очереди, он рассмеялся и сказал Максу: “Ах ты, ушастый симулянт! Напугал всех до смерти! Ну-ка, немедленно вставай на лапы!”

От этих слов Макс, действительно, вскочил на лапы, и радостно забегал по клинике – раз его уже вылечили. Доктор налил счастливой Ольге валерьянки и объяснил, что строение собаки на самом деле такого, что падение на него мягкого человеческого тела не может вызвать серьезных повреждений, а поведение щенка можно объяснить испугом: так что если других жалоб нет, то он пойдет лечить настоящих пациентов…

Но тут с оглушительным криком: “Где этот ветеринар, или я сейчас всех здесь перестреляю!” в ветлечебницу ввалился здоровенный детина, длиной два, шириной полтора метра – с огромным чемоданом в руках.

– Мужчина, а что у вас в чемодане? – поинтересовался доктор.

– Аполлинарий! – гордо ответил “новый русский” любитель экзотических животных.

– Аполло… кто? – удивилась Алька. А кто это?

– Мой единственный друг, – расплылся в улыбке дядя. Он поставил чемодан на пол и открыл его. В чемодане лежал огромный удав, такой же толстый, как его хозяин.

Очередь, которая собиралась возмутиться очередным внеочередным вторжением, замерла в глубоком почтении…

– Ничего себе, – сказала восхищенная Алька. – Мама, он похож на Пифона, на которого Аполлон охотился…

– Я сейчас сам тут устрою охоту! – заорал огромадный дядя и достал пистолет. В клинике установилась гробовая тишина. Кошки, собаки, люди втянули морды и головы в плечи. Даже белка, которая шелушила в колесе орехи, перестала заниматься ерундой – вопрос стоял о жизни и смерти.

– Так ты вылечишь моего друга или как?! – испытующе посмотрел дядя на доктора.

– Ну, конечно, дорогой мой! Разве у меня есть выбор? Слава богу, что ваш друг не крокодил… Поднимайте своего Аполлинария и пройдемте в кабинет… Граждане, наберитесь, терпения. Я обязательно всех приму, – обнадежил доктор очередь.

– Прямо как мой папа! – сказала Алька. – Да, мам? Этот дядя похож на папу…

– Мам, может подарить Васе удава, чтобы он оставил тебя в покое? (Алешка.)

– Я не согласен! Ваф! – звонко гавкнул “вылеченный” Макс. Удав произвел на него впечатление…

В машине Оля позвонила Валентине Павловне, чтобы успокоить ее.

– Ну, слава богу, а то мой старик собрался уже умирать, чувствуя себя виноватым… (Вал. Павл.)

…

Когда дети начинали играть с Максом в активные игры, Ольга уже не обращала внимания на визги, крики и лай, на грохот падающих на пол предметов и на звон бьющейся посуды. Она никогда не наказывала детей, а кроху-ризененка вообще не могла обидеть. (Разве можно наказывать детей за игры?!)

Вообще ни детей, ни собак бить не рекомендуется. Взрослые являются гарантами безопасности, как сказал доктор Курпатов, и должны оберегать детей от опасностей внешнего мира. Как же может “гарант безопасности” наказывать?! Тогда из мамы и папы он превращается в агрессивный блок НАТО, который “защищает” народы и страны от неугодного США диктатора, бросая бомбы на города, почему-то рассчитывая, что эти бомбы попадут прямиком в несговорчивого диктатора, минуя мирных жителей.

Что касается щенков – лупить их бесполезно. Во-первых, если собака “вошла в раж”, то она не почувствует боли; во-вторых, вы только испортите отношения со щенком. Эффективен легкий шлепок, сопровождаемый комментарием своих действий в грозном тоне. Если же этого недостаточно, поступайте, как вожак в стае: схватите щенка за шиворот, встряхните, а если и этого мало – придавите его к земле (только не душите!), и держите до тех пор, пока нарушитель порядка не подчиниться и не успокоиться.

Если собака периодически не слушается, обратите внимание на свое собственное поведение. Скорее всего, проблемы с психикой у вас, а не у собаки.

Ризен, как и любой другой пес, не способен на гадости лишь для того, чтобы “насолить” вам или испортить настроение, он просто дает выход своей бьющейся через край энергии. Покупайте ему игрушки, “косточки”, приносите с улицы палочки, чтобы он был чем-нибудь занят.

Неугомонный Макс часами носился по квартире, а когда уставал – засыпал на лету, и тогда в квартире ненадолго наступала тишина. Во сне Макс дрыгал лапками – продолжать бегать и играть.

Шнауцер очень хотел “чему-нибудь” научиться. С двухмесячного возраста до года собака находится в стадии наибольшей восприимчивости. Макс теперь бегал по дому в маленьком ошейнике, и Алешка, играя с ним, учил его основным командам. Так как маленький щенок быстро устает и ему не хватает внимательности, с командами его лучше знакомить в процессе игры. Одно упражнение – перерыв на игру.

Команды надо подавать ровным, спокойным голосом. Пес хорошо различает именно звучание команды и интонацию. На него наиболее эффективно воздействует тон вашего голоса, а не громкость. На начальной стадии обучения достаточно и пятиминутных занятий, которые желательно заканчивать положительными эмоциями, похвалой щенку, лакомством. Лучше ежедневно повторять отработанные команды. Не скупитесь на ласку и открыто демонстрируйте щенку свою радость при его правильном поведении.

За два месяца проживания Макса в съемной квартире, квартира была разгромлена, а жизнь Ольги кардинально изменилась. Права была книга “О ризеншнауцерах”: “если у вас завелся шнауцер, не торопитесь планировать свою дальнейшую жизнь. Пес обязательно внесет в нее коррективы”.

Макс внес в жизнь семьи массу положительных эмоций. Благодаря его активной жизненной позиции, Ольга и дети пережили развод с Васей спокойно. Теперь все ждали окончания учебного года, чтобы переехать жить на дачу, в основном из-за “буйств и бесчинств” неугомонного ризеншнауцера.

Татьяна Алексеевна была против этой затеи: “Тебе надо идти работать в какую-нибудь крупную структуру, чтобы выйти замуж, раз ты, глупая, Васю бросила, а не хоронить себя в деревне!” А Владимир Иванович дочку поддержал: “Уж там-то Максу будет где “развернуться”!

Прикосновение к тайне дзэн[87]87
  Философская система дзэн произошла от буддизма, но по некоторым существенным пунктам она расходится с первоисточником. Дзэн – это путь одиночества, на котором человек берет на себя ответственность за свои мысли, слова и поступки. Дзэн-буддизм отказался от всех религиозных традиций и ритуалов. Дзэн – это спонтанное понимание, внезапное внутреннее озарение и познание действительности.


[Закрыть]

(Тибет)

Читая книги в монастыре, наблюдая за изменениями природы, медитируя и размышляя, Дмитрий нашел свою веру. Вера, как и положено, пришла изнутри. И это был не буддизм, и не христианство, и не ислам – это была его собственная вера в счастье. Она не дала ответы на все вопросы, но наградила решимостью добиться цели. Да и цель теперь была сформулирована предельно четко.

“Надо же, вроде такая беда – переломал себе все кости, а вышло наоборот. Остановился, задумался, разобрался… Как здорово, господи, что я свалился, и свалился так удачно!” – Дима радостно присвистывал от удовольствия. Еще бы, он прочитал почти все Ольгины книги. Чем больше читал, тем лучше понимал, что он – полный дурак, и быстрее бы ему уже выздороветь и начать жить нормальной жизнью…

Дзэн-буддизм герой оставил на закуску, название книги его пугало: “Верхом на быке вернуться домой”[88]88
  Джон Дайдо Лури “Верхом на быке вернуться домой. Стадии пути к просветлению в дзэн-буддизме.” М.: “София”, 2006.


[Закрыть]. Читая о стадиях к просветлению в дзэн-буддизме, Дима переходил от ступени к ступени легко и уверенно. “Нормально, видимо я дочитался уже до пределов возможностей моего мозга – все понимаю…”

“Я смотрел, но не видел; слушал – но не слышал; я часто ел не потому, что хотел, а потому, что пришло время обедать; я занимался любовью – но не любил и не чувствовал любви; я “делал” бизнес, вообще не понимая, что делаю. Я не жил, я только думал. Думал вчера, думаю сегодня, буду думать завтра… О чем? – о проблемах, которые сам себе создал”.

Дима несколько месяцев пытался остановить бег своих сумасшедших мыслей с помощью медитации. Мысли победить пока не удалось, но в голове появилось много свободного места и чистого света. Правда, дряни всякой, ненависти, злобы еще тоже осталось… Но дорогу осилит идущий.

3. Верхом на быке вернуться домой

Сэнсэй Гекусэй Дзикихара

Герой стал по-другому смотреть на свои проблемы, спокойнее и как бы со стороны. Стал обращать внимание на многое такое, на что раньше не обращал. Да и задумываться стал о многом, о чем раньше не задумывался. Это было, как оказаться в новой стране – без гида, без словаря и без денег. Чувствуешь себя очень неуверенно, зато становишься внимательным, и приходиться доверять собственной интуиции. Теперь он не бежал от проблем, а концентрировался на них – на своих чувствах, поступках, действиях – и начинал видеть все в другом свете. Оказалось, что все в его жизни было неспроста, и никто не виноват в его бедах, и ничего еще не поздно изменить…

Конечно, укоренившиеся привычки будут сбивать с пути. Но это не страшно, потому что он уже видел этот путь. Еще пару месяцев – и выработаются новые позитивные привычки. Достижение счастья – это ежедневная работа. Важно медитировать ежедневно. “Я упрямый, я сумею!”

Очень важно не только карабкаться на гору – добиваться той цели, которую себе поставил, важно научиться просто сидеть на равнине – ждать и понимать. Димка дошел до середины книги… и уснул. Трижды он пытался дочитать ее до конца… и не мог. То засыпал, то нужно было что-то делать. “Что за черт!” Потом понял: он пока здесь, на плато. Сама его жизнь – как учение дзэн – путь, который проходит человек, а он пока еще не дошел даже до середины. А дальше он должен преодолеть сложности – и вернуться домой! А дальше – будет дальше…

“Да, дзэн – удивительное учение, – думал Дмитрий. Я прошу прощения, что коснулся чуда, может и понял все не так: просто моя цель – не изучение практики дзэн, моя цель – счастье, любовь и семья… Ну, ничего себе, я сказал! И мир не перевернулся, и камни с гор не посыпались”.

…

Правильно сказал британский историк Арнольд Тойнби, что спустя сотни лет важнейшим событием нашей современности, оказавшим влияние на все последующее развитие человечества, будут считать не открытие атомной энергии, не полет в космос, не компьютеры, не научные открытия и другие достижения нашей техногенной цивилизации, а приход буддизма с Востока на Запад.

Дима еще долго находился под впечатлением книги о дзэн-буддизме. Окружающая паутина действительности поразила его воображение. В XII веке дзэнский мастер Гоань сочинил стихи к картинам “Поиски быка”, описывающим духовное путешествие. В XVII веке в Японии китайскими монахами была основана буддийская дзэнская школа Обаку. Эта школа славилась своими мастерами каллиграфии. В конце XX века Сэнсэй Гекусэй Дзикихара еще раз нарисовал эти картины. Джон Дайдо Лури, настоятель монастыря Дзэн-Маунтин (штат Нью-Йорк, США) написал книгу “Верхом на быке вернуться домой” Прекрасная русская женщина (оставим в стороне ее моральный облик) передала ему эту книгу. И все это было сделано для того, чтобы он, сильный русский мужчина, выздоравливающий в далеких тибетских горах, осознал глубокую значимость обычной повседневной жизни. “Ну, ни фига себе!” (Перевод: “Ну, разве это не удивительно?!")

А потом герой прочитал роман Булгакова “Мастер и Маргарита” – любимый Ольгин роман, в котором римский прокуратор Понтий Пилат получил свободу от содеянного поступка и возможность разговаривать с Иешуа Ганоздри… только после того, как за него попросил один из самых трагичных и ироничных советских писателей и красивая русская женщина… Две тысячи лет спустя!

…

“Довольны ли вы своей жизнью? – спрашивал Диму доктор Андрей Курпатов со страниц своих книг. – Чувствуете ли вы себя полностью удовлетворенным? Если – да, то чудненько. Если нет – прочтите мою книгу “3 ошибки наших родителей. Конфликты и комплексы”[89]89
  Книга А.В. Курпатова “3 ошибки наших родителей. Конфликты и комплексы” будет написана в 2003 году, но собирать для Димки “библиотеку” помогал Аполлон.


[Закрыть], и поймете почему. Вам надо научиться любить…”

“Любите ли вы себя? – доставал Диму неугомонный доктор.

– Любите ли вы себя таким, какой вы есть, безусловно? Любите ли вы себя так, как вам бы хотелось, чтобы вас любили ваши родители? Просто так. Не за что…

Вы хотите, чтобы все вас любили? Вы для этого стремитесь сделать невозможное: достичь идеала? Быть красивым, умным, богатым… Да? Думаете, что любовь можно заслужить?

Будьте собой. Любите себя. Делайте, что хотите. Вы – уже уникальны”. (Андрей Курпатов.)

– За что же мне себя любить? (Дима.)

– Как за что?! Ведь если ты появился в этом мире… Значит, этот мир не смог без тебя обойтись! (Внутренний голос.)

“У каждого из нас свой собственный путь – от земли до неба. Пора уже расправить зачем-то данные нам крылья, и начать свой полет, получая удовольствие от каждого взмаха крыла, от каждого вздоха и каждого прожитого дня, от каждой идеи, ставшей вашей реальностью. Вас обязательно кто-то полюбит…” (Доктор Курпатов.)

Появление дочери

Возвращение из Тибета

(Москва)

Дмитрий вернулся из Тибета в конце июня, к своему дню рождения: хотел сделать родителям подарок. Наш герой изменился: не было больше рыжего оттенка в его волосах, волосы стали пепельными, седина поблескивала на висках, первые морщинки легли на лбу… Но выглядел он хорошо.

– Сын, а ты хорошо выглядишь… (Владимир Николаевич.)

– Ну, так, полгода на монастырских хлебах… (Дима.)

– Димуля, они тебя что ж, кормили все полгода? – счастливая Зинаида Алексеевна суетилась вокруг сына.

– По три раза в день. Чай с молоком, орехи, мед. Иногда даже дичь… (Дима.)

– А я думал, монахи молятся и соблюдают пост… (Влад. Ник.)

– Они-то соблюдают, но я-то у них ВИП-гостем был. (Дима.)

– Почему ВИП? Их, что, так вдохновил твой полет в пропасть? (Влад. Ник.)

– Вдохновили их тридцать тысяч долларов, заплаченные за мой отдых в горах. Зачем так много, отец? Они бы меня и бесплатно лечили. (Дима.)

– Сыночек, а болит? (Зин. Алекс.)

– Да нет, мам. Ничего уже не болит. Монахи вправили на место все кости, кости срослись, шрамы зарубцевались. Мазали они меня какими-то мазями, массажи делали, иголками кололи… Оказывается, в Тибете растет огромное количество целебных трав! – Димка был загорелым, веяло от него здоровьем, силой и молодостью.

– Что ж ты тогда вернулся, если жил, как в раю? – поинтересовался отец.

– Да книги на русском языке закончились, а тибетский я не осилил. Мне, спонсор, который, видимо и деньги за мой отдых заплатил, почти сотню книг прислал. Особенно полезна в моем положении была “Камасутра в фотографиях”. (Дима.)

– ?! (Влад. Ник.)

– Это жена олигарха, незабвенная Ольга Владимировна, опять спонсировала мой отдых? Видимо, она тоже буддистка… (Дима.)

– Да, это Ольга. Но зачем же тебе “Камасутра”? (Влад. Ник.)

– Она-то и подняла меня на ноги. У меня есть деньги, я ей отдам. (Дима.)

– Так она у тебя и взяла… А чего ты на меня смотришь? Не возьмет она твои деньги. И правильно сделает! (Влад. Ник.)

– Ты, ее сынок, не расстраивай. Она и тебя спасала, и нас с отцом поддерживала. А сейчас у нее у самой проблемы… (Зин. Алекс.)

– Да, я читал в самолете про их громкий бракоразводный процесс. Веселые такие, на фотках, улыбаются… (Дима.)

– Это на фотках. (Влад. Ник.)

– Только я не понял, зачем она разводиться придумала? (Дима.)

– Ну, коль не понял – значит, дурак, и долбанулся не достаточно… (Влад. Ник.)

– Володя, перестань! (Зин. Алекс.)

– Ага, спасибо, отец… Пойду я, покурю. (Дима.)

– Иди, иди… – Минут через пять Владимир Николаевич вышел к сыну на балкон.

– Пап, а можно вопрос к адвокату? Почему так долго тянется это дело о разводе? (Дима.)

– Потому что дело не простое. Есть нюансы… (Влад. Ник.)

– Что, Ольга хочет так много денег? – усмехнулся Дима.

– Дело не в деньгах. (Влад. Ник.)

– Хочет бизнес у него забрать? (Дима.)

– Васин бизнес – связи. (Влад. Ник.)

– Так чего же она хочет?! (Дима.)

– Дочь. (Влад. Ник.)

– Неужели Вася хочет нянчиться с ребенком? Или это он из вредности? (Дима.)

– Дим, я же сказал, есть нюансы. (Влад. Ник.)

– Так ты объясни… (Дима)

– Ольга сказала Василию, что Алена – не его дочь. (Влад. Ник.)

– Зачем?! – удивился Дмитрий.

– Хочет, чтобы он оставил ее в покое… (Влад. Ник.)

– Ненормальная, она же так все потеряет! У нее с головой – все в порядке?! (Дима.)

Владимир Николаевич пожал плечами и вздохнул.

– Так дочь – его или не его? Что ты вздыхаешь? (Дима.)

– Он считает, что его. А Ольга говорит, что не его. (Влад. Ник.)

– Странно… (Дима.)

– Вот я и говорю, что дело не простое. Пойдем чай пить. (Влад. Ник.)

…

Сидели за столом и разговаривали до утра. Димка рассказывал о Тибете, показывал фотографии, расспрашивал об Алешке…

– Ну, пойдемте спать, – сказал Владимир Николаевич, – утро уже, светает.

– Сынок, я тебе в твоей комнате постелила… (Зин. Алекс.)

– Спасибо, мам. А вы, завтра, на дачу собираетесь? (Дима.)

– Хотели на дачу, но можем и не поехать. (Влад. Ник.)

– Нет-нет, поезжайте, а я отосплюсь, и постричься мне надо… Пап, а где ключи от моей однокомнатной квартиры? (Дима.)

– На тебе ключи. Замки я там поменял, так, на всякий случай. (Влад. Ник.)

– Спасибо, пап. (Дима.)

– Только там, на квартире-то у тебя, особо ничего нет… (Влад. Ник.)

– Ну, все что надо у меня есть: книги, холодильник, телевизор… (Дима.)

– Угу. И удочки с аквалангом. (Влад. Ник.)

– Самое главное. (Дима.)

– Ну, иди, сынок, спать. Утро вечера мудренее… (Зин. Алекс.)

– Пап, а ключи от офиса ты мне не дашь? (Дима.)

– Тебе зачем? Неужели по работе соскучился? (Влад. Ник.)

– Ну, вроде того… (Дима.)

– Висят, на входе, как обычно. – Владимир Николаевич посмотрел на сына и добавил: – И ключи от сейфа, где обычно…

– Спасибо, пап. А меня в офис-то пустят, в выходной? (Дима.)

– Пустят, куда денутся; ты есть в списке. (Влад. Ник.)

– А машину мою Анька случайно не вернула? Ну, вдруг? – улыбнулся Дима.

– Смешно. Иди спать, буддист! (Влад. Ник.)

Изучение дела “олигарха"

Димка проснулся в два часа дня. – “Блин! Все проспал… Так, фотографии буду смотреть вечером, сейчас, главное – документы”. -На скорую руку поел, помылся, побрился. Отец оставил ему деньги на столе. – “Деньги очень кстати, в банк поеду в понедельник, а сейчас – в парикмахерскую и в офис”.

Когда ехал на такси, думал: “Машину надо купить в первую очередь, не ездить же всю оставшуюся жизнь на такси… Если отец ведет Ольгино дело, то документы у него в офисе, в сейфе. Отец сразу понял, что я хочу познакомиться с делом, даже ключи от сейфа оставил. Спасибо, пап!”

…

В офисе все было как обычно. На дверях его кабинета висела табличка с именем.

Дима зашел в комнату, подошел к столу, взял в руки свой талисман – чертика, одиноко стоявшего на столе: – Ну, что, чертяка, соскучился? Думал, я уже не вернусь? Как же ты полгода без конфет-то выдержал, горемыка?

Вместе с чертиком пошел в кабинет отца. “О, я же могу коньячку выпить, раз у меня машины нет. Может Аньке-сучке, позвонить, пусть все-таки вернет? Или пусть подавиться? Нет, все это потом: машины, квартиры… Сейчас главное “Дело олигарха”.

– Так, в шкафу нет, – Димка пробежал глазами названия папок. – Ну, так я и думал, в сейфе… Ну, что, готов ко встрече с правдой, буддист? – спросил он себя.

Димка выбрал из запасов отца коньяк. Взял любимый отцом – грузинский. Достал из холодильника закуску. Налил две рюмки, одну поставил перед чертиком: – Хоть мы с тобой теперь и буддисты, но за встречу надо выпить. – Потом открыл папку с делом.

Ольгино заявление о разводе. “Мало кто по собственной инициативе разводится с “олигархами”… – Дима задумался. – Организовала мое лечение, хирурга известного в Тибет пригласила… Зачем? Чтобы я в благодарность сделал ей предложение? В который раз лечу “Москва-Одесса”. Тем более что сын мой… Я, конечно, не сделаю. Но ведь если сделаю – она же опять скажет “нет”, вильнет своим рыже-черно-белым хвостом (Дима не знал, какого цвета сейчас у Ольги волосы), и опять выйдет за кого-нибудь замуж, мне назло. Стерва!

Когда она подала на развод? Через два месяца после моего падения в пропасть? Логично. Как раз к этому времени Вася должен был узнать, какие деньги она тратит на своих бывших любовников… Нет, не логично. Почему же тогда она подала на развод, а не он? Нормально, ты – олигарх, у тебя все схвачено, а собственная жена, за твой счет лечит своего любовника. Вася, наверное, считает меня Ольгиным любовником… Интересно, а о публичном доме он тоже знает? Как он с ней жил? Бедный!

Он старше Ольги на десять лет. Был женат, и ребенок был, сын. Значит, развелся из-за нее. Влюбился, наверное. Ну, это не удивительно. Ох, Оля, Оля…

Ксерокопия паспорта. Двое детей. Алексей Александрович… Стерва, ты Оля! Никакой он не Александрович! Он Алексей – Дмитриевич! Королев?! Она оставила сыну свою фамилию?! – Димка встал и стал взволнованно ходить по кабинету. – Ничего себе! Мой сын носит мою фамилию!” (Дело в том, что Оля и Дима были однофамильцами).

– Ну, друг, за это надо выпить! (Дима.)

– За сына выпить – это святое дело! – поддержал предложение чертик.

Это была уже третья рюмка коньяка.

Дмитрий опять сел за стол. “Первый брак зарегистрирован когда? Через три месяца, после того, как она была у меня в армии, в последний раз… Вот зараза, всех обманула! Ну, ладно, меня… У меня от обиды мозги тогда отключились. А этот муж ее? А свекровь? Все слепые, что ли? Может, она уже спала с ним, сучка, раз он поверил, что ребенок его? – Дима оторвался от бумаг. – Когда я ревел тогда на вокзале, ведь чувствовал, что больше не увижу ее. Так больно было… Как же я мог, дурак, руку на нее поднять?! Думал, любит, простит, вот вернусь, все по-другому будет. А она не простила, сучка крашеная… Почему?!”

– Дим, “почему” – это риторический вопрос, ты от дела не отвлекайся, – посоветовал чертик, и они выпили по очередной рюмке коньяка.

“Так… А что у нас со вторым браком? Через три месяца после самой ужасной ее измены и последующего за этим самого потрясающего секса в моей жизни. Ах, так вот, почему “нет”! Она уже лыжи навострила на бизнес-олимп. Значит, спала уже со своим “олигархом”…

– Вот ты объясни мне, друг, – Дима обратился к чертику. – Как эта змея объяснила своему будущему мужу, кто ее избил накануне свадьбы? И как это он ей поверил, и повел ее в ЗАГС? Ведь он не дурак, не историк и не ботаник. Ведь следы от ремня должны были остаться конкретные. Кожу, что ли она поменяла? Или благодетельный Аполлон помог ей скрыть грех… Предатель!

– Ты меня не с кем не перепутал? – Аполлон в белых джинсах и белой рубашке навыпуск, возник в кабинете. – Привет, Дмитрий.

– Прости, Пол, прости, это я сгоряча. Приветствую тебя, мой бог! (Дима.)

– То-то. Дмитрий, а ты себя как чувствуешь? (Пол.)

– Нормально. Ты коньяк будешь? (Дима.)

– Наливай. (Аполлон.)

Теперь выпили на троих.

– Я слышал, ты хотел знать правду? (Пол.)

– Ну, хотел… (Дима.)

– Хотел, хотел, – подтвердил захмелевший чертик.

– Тогда ты обрати внимание на дату рождения Ольгиной дочери. А коньяк хороший, жаль, что я пролетом… (Пол.)

– Ты что имеешь в виду? Что значит, “обрати внимание на дату рождения”, изверг крылатый, – Дима смотрел на уходящего в окно Аполлона. – Сейчас опять что-нибудь обнаружиться… Давай мы с тобой еще раз выпьем, хвостатый? Коньяк хороший, да?

– Да… Только крепкий больно. Правильно Владимир Николаевич советует больше трех рюмок не пить, а мы с тобой целую бутылку усидели… (Чертик.)

Штормило уже конкретно.

– Девочку зовут Аленка, Алька, как родители мои ее называют. Алена Васильевна. Так и в паспорте написано. Я думал, будет Елена или Алевтина какая-нибудь… Королева?! Как же это Вася допустил, чтобы ребенок носил Ольгину фамилию?! Хотя с его фамилией… без вариантов. Родилась девчонка в феврале. А она ничего, симпатичная, на Ольгу похожа… (Дима.)