Текст книги "Игра на острие"

– Я взял из кошелька. На тебя же и потратил.

– Я выполню свое обещание.

Когда она смогла стоять на ногах и передвигаться, достала сумку и отсчитала десять тысяч.

– А Иванычу за помощь?

– Не наглей.

– У тебя много… – жалобно заныл старик.

Лика понимала, что своей жизнью обязана этому человеку. И то, что они не украли ее сумку с долларами, – это волшебная история о добрых сельских жителях, возвращающая веру в человечество.

– Ровно пять тысяч в американской валюте, – отсчитала Лика купюры.

– Спасибо, я ему передам.

– И запомни, – строгим тоном сказала Лика, – ты меня не видел и обо мне ничего не слышал.

Мужчина улыбнулся и кивнул в знак согласия.

В этот же день Лика покинула свой временный приют.

Портреты Лосева висели на каждом столбе, украшали входные двери магазинов, пестрели на перронах станций метро и остановках городского транспорта. Николай Иванович Горняк несколько раз бывал в казенных кабинетах, давал показания. Он хоть и остался чистым перед органами, деловую репутацию подмочил изрядно. Фирму пришлось закрыть. Но больше всего босс огорчился, узнав, какими суммами ворочал его подчиненный. Получается, ему перепадали лишь жалкие крохи…

Влад вышел на перрон. До Фастова доехали быстро. Влад не ожидал, что пункт назначения поезда, в который он впрыгнул перед самым отправлением, окажется так близко от Киева. В любом случае это было лучше, чем оставаться в столице, где его разыскивали все спецслужбы. Несмотря на вечерние сумерки и первые заморозки, его костюм в считанные секунды намок от пота и противно прилип к телу. Во рту появился металлический привкус – постоянный спутник приступов. Слух стал играть с ним, то появляясь, то пропадая. В голове противно звенело. Достал из сумки бутылку с водой, сделал несколько больших глотков. Привкус железа не исчез.

Он примостился на краю лавочки в зале ожидания и допил воду. Слух стал постепенно возвращаться. Влад подошел к газетному киоску, купил журнал. Сняв кофту, он стал обмахиваться журналом, как веером. Руки подрагивали, но спортивную сумку с деньгами не отпускали. Визитница с банковскими картами разных стран, документы на недвижимость – все это было спрятано в подкладке сумки. Журнал выпал из ослабевшей руки и распахнул глянцевые страницы. Влад нагнулся, чтобы поднять его, и почувствовал новый приступ дурноты. В глазах заплясали черные огни и поплыли красные круги. Рванув на груди футболку, он стал жадно глотать ртом воздух. Влад хрипел и издавал гортанный рев. Бешеный хоровод из черно-красных искр неистовствовал. Мысли путались. Пот струился по лицу, попадал в глаза, отчего они жгли и чесались.

«Не отпускай сумку», – приказывал себе Влад.

Люди стали обращать на него внимание. Некоторые предлагали помощь. Открыв на мгновенье глаза, Влад что-то хотел сказать, но не смог. Приступ сухого кашля атаковал быстрее, чем он успел произнести хоть слово. Согнувшись пополам, Влад не выпускал сумку, одной рукой стараясь прикрывать рот. Люди шарахались в стороны, как от прокаженного. Кашель вынимал легкие и давил гортань. Он не мог остановиться. Голова кружилась, как карусель. Кашель набирал обороты, разрывая горло и не давая глотнуть воздуха. Ко всему прочему опять исчез слух.

Люди галдели, но Влад их уже не слышал. Потом толпа расступилась, и кто-то потряс его за плечи. Пытаясь разлепить глаза, он поднял голову, продолжая кашлять. Слезы текли ручьем. Воздух заканчивался.

Он смог разглядеть белые халаты и упал на пол, содрогаясь от приступов удушья. Люди махали руками, открывали рты, но он ничего не слышал. Влада подхватили и положили на носилки. Он пытался дышать, но кашель отбирал все силы. Сумку выпустил из рук. Он выпустил из рук свою спасительную ниточку.

«Столько сил потрачено… Так удачно все складывалось… Чертова болезнь… Чертов «Воскресин»…

– Чуть не потеряли, – услышал Влад над ухом голос доктора.

Слух вернулся, но глаза застилали слезы.

– Ушел бы в этот раз, искали бы по всей стране.

Кашель сотрясал тело, но никто не пытался его спасти. Доктора медлили. Где кислородная маска, где уколы в вену?

Голова шумела, кашель сводил с ума.

– Звони шефу.

– Уже набрал… Все в порядке, шеф. Клиент у нас.

«Что это???»

Влад сжал руками горло, останавливая приступ. На секунду разлепил глаза.

– Скоро будем на месте, – сказал человек в белом халате– Не сдохнет?

Второй пнул Влада носком ботинка:

– Пусть только попробует. Я за ним два года гоняюсь. Дышать будет до тех пор, пока нам это выгодно.

– Это не туберкулез? – поморщился первый.

– Это рак, не заразно, – ответил второй.

И склонившись над лицом Лосева, заглянул в слезящиеся перепуганные глаза:

– Привет, Невидимка.

Лика чувствовала себя паршиво. Голова шла кругом, подташнивало. Нога отдавала болью до самой пятки при каждом шаге. Слабость колола где-то в боку, хотелось остановиться, забраться под одеяло и спать сто дней подряд. Давали ей какие-то лекарства, кормили вообще или нет, она не помнила. Помнила водку в горле, слепящий свет, привязанные руки и ноги и мохнатую собаку, облизывающую голые пятки.

Ехать автостопом она не решилась. Деньги в сумке грели душу, а с ними и дорога короче. Общественный транспорт навевал страх, напоминая о недавно пережитом нападении. Стоя на краю поселка, Лика достала мобильный, набрала номер и вызвала такси. Володе она решила не звонить принципиально. Сильная женщина должна сама справляться со своими проблемами. Не стоит перекладывать их на чужие плечи. Пусть даже это сильные плечи любимого мужчины.

«Моя игра, мои проблемы».

Володя знал ее именно такой – сильной, уверенной, бесстрашной.

Лика фантазировала, как появится перед Володей с сумкой, набитой баксами. Что он скажет? Какое у него будет выражение лица?

В ларьке купила кофе и с трудом затолкала его в пустой желудок. В дороге отсыпалась, взяв реванш за все мучения и пережитые испытания. В Харьков приехала утром.

Во дворе дома стояла машина Владимира, в которой они познакомились. Сердце учащенно забилось, предвкушая встречу. Сколько она отсутствовала? Да ладно, неважно. С водителем рассчиталась последними гривнами, что ей давал в дорогу Вова. Забрала сумку и вдохнула городской воздух.

Лика посмотрела на машину. Вместо номерного знака висела табличка: «Вован – клевый пацан».

«Что за ребячество?» – возмутилась Лика.

Она решила не сообщать о приезде, устроить сюрприз. Остановилась на пороге подъезда, подумала, что неплохо было бы купить продуктов в соседнем магазинчике. Он уже открыт, и в воздухе разливается аромат свежеиспеченного хлеба. Лика развернулась и пошла в сторону магазина. Прошла два десятка шагов, передумала. Зачем с сумкой, набитой баксами, идти в магазин? Это все привычка прежней супружеской жизни. Все в дом, накормить и обогреть. Стереотипы советского воспитания. Она теперь другая Анжелика. Свободная и богатая, смелая и отважная, красивая и отчаянная. Путь теперь для нее мужчина старается, бегает в магазин и готовит вкусняшки. Лика улыбнулась, отругала себя за включение режима «Хозяйка». До подъезда оставалось не больше тридцати метров.

Как вдруг двери распахнулись, из них быстрым шагом вышел Володя, а за ним молодая девушка. Ее Володя и чужая женщина!

Анжелика замерла на месте, прячась за толстые стволы тополей. Последние годы, месяцы и дни ее так мутузила жизнь, что было бы несправедливо послать контрольный в голову. Но жизнь не подчиняется законам сказочных хэппи-эндов. Она состоит из драм: кто-то теряет, кто-то находит. Кто-то отчаивается, топится в море, выживает и пытается жить дальше.

Володя приближался. Девушка семенила за ним.

«А я хотела купить ему на зиму дубленку», – вдруг вспомнила Лика.

Куртка развевалась от ветра, он застегивал ее на ходу, пытаясь поймать разлетающиеся полы. Девушка была еще совсем зеленая. На вид школьница. Но сейчас такая молодежь, что иногда выглядят старше тридцатилетних. А молодые мамочки, увлекающиеся спортом, дадут фору любой малолетке. Можно и в тринадцать выглядеть на двадцать, и в тридцать пять – на двадцать с хвостиком. Как Лика.

Володя приближался к машине, скрываться за деревьями не было смысла. Так они и встретились.

Он сразу же прирос ногами к земле. Открывал рот, хотел что-то спросить, но не удавалось сложить слова в предложения. Девушка переводила взгляд с Лики на своего остолбенелого кавалера.

– Ты… Ты почему не позвонила?

– Хотела сделать сюрприз.

Она заставила себя сдержать слезы и не расплакаться.

– Я ждал… Я бы встретил…

– Что за нелепая табличка? – перебила Лика.

Вова проследил за ее пальцем.

– Пацаны подарили, – растерянно ответил мужчина.

– Она тебе не подходит, – заявила Лика.

– Кто?

– Табличка.

– Лика, да Бог с ней! Понимаешь…

– Во-первых, – перебила она его, – с такими табличками только лохи катаются. А во-вторых, какой же ты клевый? Только я за порог, ты девку в дом…

Володя раздул ноздри и приготовился к объяснениям. Но Лика его опять опередила.

– Не надо, ты ничего мне не должен. Я тебе не жена. Ты мне не муж. Прощай.

Лика вскинула на плечо сумку с деньгами:

– Будешь должен своим детям. Только перед ними мы в ответе. Даже перед будущими.

Чувствуя, что вот-вот из глаз хлынут соленые реки, она круто развернулась и побежала куда глаза глядят. Вова что-то кричал вслед. Но это было бесполезно. Она ушла в свое горе с головой и ничего не слышала. Вытирая на бегу слезы, Лика бежала к проспекту до ближайшего такси.

– На вокзал, – сказала она, плюхнувшись в первую подвернувшуюся машину.

Первой мыслью было покинуть этот город и никогда больше здесь не появляться. Но проехав немного и успокоившись, Лика приняла другое решение. Она помнила, что творилось на вокзалах Киева. Не исключено, что ее ориентировки разосланы по всем городам страны. Надо выбрать другой способ передвижения и другой город. Может, вернуться в Одессу? К морю, к маминой могиле, к воспоминаниям юности. Нет, вспоминать Влада ей совсем не хотелось, а вся ее молодость была связана с ним. Лика поняла, что за всю жизнь не смогла завести настоящей дружбы с женщиной и сейчас у нее не было ни одной подруги. Ни одного человека, к которому можно поехать, поговорить и вместе поплакать. Выработать стратегию действий, придумать, что делать с бабками, и ощутить поддержку. Или хотя бы просто поговорить. Как она жила? Как она прожила жизнь без подруг?

В ту же секунду, вместе с мыслями о прожитой жизни, налетел приступ дурноты. Тошнило неимоверно, она попросила водителя остановиться.

«Надо поесть», – решила она, вдыхая полной грудью свежий воздух.

Оттого, что городской воздух был наполнен смогом, выхлопными газами, у нее опять закружилась голова.

«Вонючий город. Ненавижу».

– Будем ехать или рыгать? – поинтересовался таксист, поглядывая в зеркало заднего вида на пассажирку.

Лика одарила его убийственным взглядом. Кое-как отдышавшись, она решила заехать по дороге в аптеку и купить таблеток.

Денис Данилов был профессионалом. Ему поручали самые ответственные задания. Он всегда выполнял их с точностью и аккуратностью, не оставляя следов. Имея внешность Даниэла Крейга, спортивную фигуру и дорогой прикид, он больше смахивал на киноактера, чем на доверенное лицо главаря преступной группировки. Дэн работал ликвидатором. Достаточно было назвать ему будущую жертву и заплатить аванс, он сам находил человека и выполнял заказ. Дэна боялись и называли охотником. Наверное, не подвернись в свое время ему на пути шеф, Дэн стал бы егерем. Возможно. Но охота на людей ему нравилась больше. Человек лишает жизни другого человека. Разве это не превосходство? Эволюция со своими законами бессильна. Он сам делает выбор, принимает решения и чувствует себя властелином судеб.

Дэн понимал, что это не работа мечты, на пенсию не заработать, да люди его профессии и не доживают до старости. Поэтому вел жизнь двойную. Одна сторона темная и никому, кроме шефа, не известная. Другая яркая и красочная. С дорогими ресторанами, шикарными машинами и доступными девушками. Все, что отличало Дэна от других представителей элиты, – он не употреблял спиртного. Ни грамма. Помутневший рассудок – плохой советчик для мужчины. Тем более для мужчины-охотника. Заказ мог поступить в любой момент.

Вручив фото Лосева, Дэну впервые приказали взять человека живым. Надо, так надо. Лосева искали долго. Даже когда информация о сверхспособностях просочилась в группу, установить личность «невидимки» никак не удавалось.

Потом Лосева искали все – полиция, СБУ, мафия и они. Лосев был нужен всем, ценный экземпляр. С его способностями можно контролировать мир, управлять Вселенной, а он ограничился воровством…

Лосев оказался изворотливым, как змея. Тогда Дэн получил приказ взять его полоумную жену, которая, как стало известно, сбежала из психушки. Что могла знать эта женщина о деятельности супруга, предстояло еще выяснить. Администрация психушки допустила ошибку, придав огласке побег пациентки. Это сразу стало известно всем заинтересованным. Лосеву искали несколько организаций. Но ту оплошность, тот злополучный промах, когда он спас утопленницу на пляже, Дэн не мог себе простить. Он спас Лосеву и отпустил ее.

Поймать вора-невидимку стало делом всей его жизни.

На пляже он оказался в ту ночь случайно. Глядя на молодые тела стриптизерш, извивавшихся на шесте ночного клуба, Дэн испытал непреодолимое желание. Выбрав одиноко сидящую девушку, угостил шампанским и пригласил на берег моря. Ему было плевать, кто она и как зовут. Его желание было настолько велико, что он еле дождался конца выступления. О том, что ему кто-то может помешать, даже не думал. Кто знал, что мадам Лосевой приспичит топиться именно в этом месте. И он, ее ликвидатор, окажется ее спасителем. Это была роковая ошибка Данилова.

Сейчас, когда «невидимка»-Лосев умирал от приступов кашля в его машине, Дэн считал задание выполненным. Через несколько минут слетевший с катушек изобретатель окажется во власти всемогущего шефа, а что будет дальше, Данилов не думал. Не интересовался. Он выполнял заказ, забирал гонорар и залегал на дно. До следующего заказа.

Машина резко затормозила, мужчины подпрыгнули и ударились лбами, изрыгающий кашель Лосев выпал с носилок на пол.

– Что случилось?

Дэн стукнул кулаком в кабину машины, призывая водителя быть острожным.

Но машина не двигалась.

– Мы приехали?

Дэн с напарником переглянулись.

Одновременно их руки сжали рукояти пистолетов, висевших на поясах. Лосев заходился громким кашлем, не давая прислушаться к звукам по ту сторону кузова.

– Да заткнись ты!

Дэн пнул его носком ботинка в лицо.

– Ты аккуратнее, а то помрет по дороге, – предупредил напарник, – надо привезти живым.

– Помню.

Дэн сделал знак молчать и настороженно вслушивался. Послышались выстрелы.

Напарник вскочил, запер на засов двери изнутри и направил на них пистолет. Дэн закрыл Лосеву тряпкой рот, чтоб уменьшить громкость.

– Мы не одни.

– Да понял уже. Виталика убили. Приехали.

Мужчины нервно переглянулись.

– Из кузова не выйти, за руль не сесть, – подытожил напарник.

– Держи на прицеле двери, я звоню шефу. Ему нужен был этот чудик живой, пусть живыми оставит и нас. Любой ценой.

Дэн набрал номер шефа, приложил мобильник к уху, затыкая Лосеву харкающий кровью рот. Но в этот момент автоматная очередь прошила боковину машины, оставляя дырявые отметки в голове Данилова. Он рухнул, так и не услышав долгожданное «Але».

Лика не подозревала, что за ней охотится не только полиция, но и бандиты. Переживая душевные муки, она купила лекарства в аптеке.

– Вас мучает только тошнота? Расстройство кишечника, повышенная температура тела, озноб?

– Нет, ничего такого нет.

– Я вам дам абсорбенты, но советую обратиться в поликлинику.

– Зачем? – удивилась Лика.

– Для полного обследования.

– У меня недавно была операция, это побочное, – успокоила Лика.

– У вас может быть беременность, – сказала фармацевт.

Лика застыла на месте.

– Вы шутите?

– Я предполагаю. Варианты очень разнообразны. Тошнота – это следствие, надо найти причину.

– Я не могу быть беременной, – покачала головой Лика.

– Как знать… – подняла плечи женщина.

Лика выскочила на воздух и сто раз вдохнула морозный день в легкие. Стало легче, но ненадолго. Посмотрела на таблетки, пить побоялась. Вернулась в аптеку.

– Дайте тест на беременность, – она с надеждой посмотрела на женщину, словно та могла что-то решить.

– У меня не может быть детей, вы понимаете? – переспрашивала Лика, отсчитывая мелочь.

– Будьте здоровы, – улыбнулась фармацевт.

Лика зашла в ближайшее кафе, абсолютно забыв о такси.

– Эй, дальше едем или как? – крикнул в ее сторону водитель.

Она подошла и оплатила машину. В кафе заказала чайник зеленого чая и помчалась в туалет. Хвала современным технологиям и человеку, который придумал мгновенные тесты. Помочил, потряс, просушил – и готов результат.

Лика боялась выйти из кабинки и разрушить призрачную надежду. Она зажмурила глаза и ждала, когда перестанет колотиться сердце. Чтоб взглянуть и спокойно оценить.

Тест показывал две маленькие бордовые полоски.

Она зажмурила глаза еще раз и резко открыла. Полоски не исчезли. Спрятала руку за спину и еще раз поднесла к глазам. Этого не может быть!

Осеннее серое небо грозило разразиться скандалом. Тучи надвигались друг на друга и не могли поделить территорию. Вот-вот должен грянуть гром. Все вокруг посерело и замерло в предвкушении дождя. Кое-где поблескивали молнии. Тучи метали друг в друга копья, готовые сразиться за право владения небом. Еще немного, и прольется небесная кровь.

«Какие же вы глупые!» – подумала Лика, глядя на тучи.

Первые капли дождя упали на город. Люди спешили укрыться от ливня и разбегались в разные стороны. Только одна женщина шагала по опустевшему тротуару и прижимала сумку к груди. В ее кулаке был зажат самый драгоценный подарок – надежда на материнство.

Раскаты грома слились с ее первыми криками. Запрокинув голову, Лика подставила свое лицо под струи дождя. Она хохотала, ловила ртом капли. Из глаз хлынули слезы, смешиваясь с ручейками небесной воды. Тучи вступили в войну, воздух задышал озоном, лужи потекли по дорогам и тротуарам. Этот дождь мог напугать своей силой кого угодно, но только не ее. Ветер дергал за волосы, дождь бил по лицу, а Лика все смеялась, не веря до конца своему счастью.

– Спасибо тебе, Господи!

Лика закрыла лицо руками и прижалась спиной к стволу тополя.

– Можешь называть меня просто Вовой, – сказал голос рядом.

Крепкие мужские руки обняли ее за плечи и прижали к груди. Не разжимая рук, Лика уткнулась лицом в мокрую рубашку. Знакомый запах одеколона окутал ее.

– Володя…

– Ты вся промокла, дурочка.

Смешанное чувство радости, благодарности и злости до краев заполнило все ее тело. Она уже не разбиралась, когда и зачем, где и почему.

– Я люблю тебя, Вовка! Хоть ты и порядочная сволочь.

– Если ты позволишь мне все объяснить… – начал мужчина.

– Не надо…

– Лика, прекрати пороть чушь. Эта девушка, которую ты видела сегодня, – моя дочь.

– Как дочь?

– Да, мы договорились с тобой не ворошить прошлое. Но если от этого страдает будущее, то я готов все рассказать.

– Вовка!

Они обнялись. Мужчина увлек промокшую насквозь женщину в машину, припаркованную на обочине.

– Я искал тебя. Сам не знаю, как нашел. Чудом.

– Расскажи про дочь, – попросила Лика.

– Я был женат. Глупый студенческий брак. Развелись. Дочка долго была единственным смыслом жизни. Мы сохранили дружеские отношения, видимся, общаемся. Она уже совсем взрослая, видела? Так быстро они растут, несправедливо…

Лика кивнула в ответ.

– Ей четырнадцать. Подростковый период, переломный возраст… Поссорилась с матерью, пришла ко мне. Конечно же, я без разговоров пустил.

Лика слушала молча. Эти слова были как мед, как симфония, как лекарство.

– Я так долго искал тебя, – пробормотал Владимир.

Лика разжала кулачок и показала две полоски.

– Смотри!

– Что это?

– Это значит, что у тебя скоро будет еще одна дочь.

– А почему дочь? – не понял мужчина.

– Дурак ты, Вовка! Я беременна!

Лика кинулась обнимать мужчину, еще не до конца осознавшего услышанное. Он сжал ее плечи и заглянул в глаза.

– Ты хочешь сказать, что у нас будет ребенок?

– Да! – хохотала Лика.

Она распахнула сумку и показала зеленые банкноты.

– А это тебе вознаграждение за усердие в создании ребенка.

Володя охнул, сгреб ее в охапку и воскликнул:

– Ну ты и ведьма, Анжелика!

– Да, ты прав, – она счастливо смеялась, – у меня есть ходка в дурдом и ампула высококлассного ядовитого препарата.

Вова смеялся в ответ, прижимая женщину к груди и пытаясь согреть промокшей осенней курткой. А на ФМ-волне задорным голосом пела молодая Пугачева:

«А знаешь, все еще будет…»

Конец