Текст книги "Эпидемия смерти"

Малой закурил, пуская колечки в потолок, всем свои видом выказывая полное безразличие. Только Костиков, хорошо изучивший приятеля, видел как подрагивает кончик его носа. Когда Малышев сильно что-то интересовало он всегда начинал втягивать воздух ноздрями, как гончая.

– Убедил. Будет тебе информация, позвони мне часа через два.

Приятели распрощались и Игорь отправился домой.

– Ну, что, Бабуся звонила? – спросил он как только Ирина открыла дверь.

– Нет, пока нет. Я все время сижу у телефона жду.

Игорь бесцельно ходил по квартире в ожидании звонка от бабы Дуси или Малышева. Сомнения не давали покоя. Вдруг они ошиблись и «Пенаты"-"Забота» самая обыкновенная фирма, а Жабасеев был в офисе фирмы совсем по другим причинам? Нет, не может быть. Папка, подобранная Игорем доказывала совершенно обратное. Между «несчастными» случаями есть связь. А если нет? Мучения были прерваны звонком телефона. Игорь из кабинета, а Ирина из кухни рванулись к телефону. Игорь снял трубку, звонил Олег.

– Что-нибудь накопал? – спросил Игорь.

– Накопала накопал. Да не что-нибудь, а ого-го чего! Тут такие дела творятся. Из столицы ориентировочка пришла три недели назад. Там разыскивают парочку мошенников из риэлторской фирмы. Только она называется «Жилье мое». Так вот, это самое «жулье» проворачивало любопытные сделки с квартирами. Находила всяких одиноких старичков или алкашей с жильем в центре и переселяла их с доплатой куда-нибудь. Только старички не успевали поселиться в новых домах, мерли как мухи. Причем все чисто случайно и по естественным причинам. Кто от инфаркта, кто от одиночества. А только жаренным запахло фирма растворилась в воздухе. Потом нечто подобное возникло в Ярославле, Владимире и кое-где еще. И везде подобные фирмы вызывали пристальное внимание. Только наши все время опаздывали. Чуть подберутся поближе, а фирмы и след простыл.

Я так понимаю, что ты неспроста заинтересовался риэлторской фирмой. Я тут проверил, «Пенаты» и «Забота» зарегистрированы почти одновременно. Пару месяцев назад. Между ними вроде бы никаких связей не замечено, каждая своим делом занимается, налоги платят, в криминале не замечаны. После того, как из Москвы ориентировка пришла, наши ребята ко всем подобным фирмам присматриваются. И к этой тоже, правда в списке подозрительных она десятая. Сам понимаешь таких фирм сейчас развелось, как грибов после дождя. До них еще руки не дошли. А тебе они зачем?

Все это Игорь выслушал молча, так как перебивать Малышева – дело бесполезное и практически невозможное. Он дождался вопроса и только тогда смог вставить пару фраз:

– Олег, я почти уверен, что это та же фирма. У меня даже есть косвенные улики, а вот прямых доказательств нет.

Малышев хмыкнул в трубку, помолчал и спросил:

– Так, ну и что ты от меня хочешь?

Игорь разозлился, вот ведь, свинья. Понимает, что нужно. Так нет же, ждет когда его просить будут, уговаривать. И так всегда, каждый раз обращаясь к Малышеву Игорь обещал себе: первый и последний раз. Только вот обстоятельства складывались таким образом, что без помощи правоохранительных органов частный сыщик работать пока не мог. Вот может когда-нибудь…

– Костиков ты там…? – раздался в трубку голос Олега, – Проснись, чего молчишь?

«Ага, голубчик, занервничал, – злорадно подумал Игорь, – тебе самому интересно мне помочь. Знаем, знаем, как ты звездочки на погонах зарабатываешь. Без меня тебе не обойтись».

– Мне нужно несколько твоих ребят, мы хотим этих бандитов спровоцировать на активные действия.

– Слушай, Пижон, – Малышев назвал Игоря прозвищем студенческих времен, – а может не будем ничего усложнять. Ты нам отдашь свои косвенные улики, мы сами разработаем план операции и возьмем их без риска?

Ага, размечтался. Сейчас, вам уже один раз на блюдечке с голубой каемочкой отдали Жабасеева. И что из этого вышло? Однако вслух всего этого Игорь не сказал.

– Ну не хочешь, как хочешь, – разочарованно протянул Малой, – подъезжай в управление, там и поговорим.

Только Костиков положил трубку телефона на аппарат, как раздался новый звонок:

– Вы что там, белены объелись? – прозвучал взволнованный голос Бабуси, – Я вам звоню, звоню, а вы все болтаете и болтаете по телефону. Прям, как старухи на лавочке.

– Тише, тише, – попытался успокоить ее Игорь, – я по делу разговаривал с Малышевым. Долго пришлось объяснять. А у вас как дела?

Баба Дуся немного успокоилась:

– У нас все нормально, позвонили сказали, ждем. Ты за Варварой Афанасьевной подъезжай, а то неровен час, ее удар хватит от переживаний. Пусть с Иринкой посидит, чайку попьет, телевизор посмотрит.

– Да, конечно, – ответил Игорь, держа одной рукой трубку, вторую просовывая в рукав пиджака. – Сейчас подъеду.

* * *

Евдокия Тимофеевна волновалась, только не подавала виду. Варвара Афанасьевна, напротив, капала себе через каждые полчаса валерьянку и корвалол, бродила из комнаты в комнату.

– Да сядьте же вы наконец, у меня голова от вашего мельтешения кружиться начала, – рассердившись сказала Бабуся. Потом спохватившись добавила, – Я, тоже очень, волнуюсь, вы уж меня извините за резкость.

В прихожей раздался звонок, дверь пошла открывать хозяйка квартиры. «Наверное Игорь, – подумала Бабуся, присев на краешек дивана. Но услышав девичий голос в прихожей, поняла что ошиблась.

– Здравствуйте, здравствуйте, Варвара Афанасьевна. Давно не виделись, я вот тут вам вещи из химчистки принесла.

– Проходи в комнату, – сказала Домбровская, захлопывая дверь.

– Вы что же серьезно решили с внучкой мириться? – сказала девушка. – Не боитесь, что она вас обидит, молодежь знаете какая нынче черствая? Зачем вам это надо?

На пороге комнаты стояла высокая рыжая девица с очень короткой стрижкой. Почти под ноль. Так у них во Вражино стригли ребятишек в голодные послевоенные, когда мыла не хватало, чтобы вшей не было. А сейчас это модно. Кто эту молодежь разберет, то раньше все волосатиками ходили. Патлы до плеч, не разберешь кто идет: баба или мужик. А теперь наоборот, все стриженные, и опять ничего не поймешь.

Девушка увидела постороннего человека и осеклась на полуслове.

– Проходи Леночка, знакомься, это моя хорошая приятельница, – представила Домбровская Евдокию Тимофеевну. – Вот она-то мне и помогла с внучкой сблизиться.

Барышня явно не ожидала увидеть посторонних в квартире Варвары Афанасьевны. Лена довольно злобно взглянула на Бабусю. Бабусе даже пришла в голову мысль, а что если Леночка должна была сегодня «подготовить» самоубийство Домбровской? Что было бы если бы, ее, Бабуси, не оказалось в квартире? Может быть, они нашли бы завтра Домбровскую отравившейся газом, таблетками или повесившейся?

Однако девушка взяла себя в руки и поздоровалась.

– Собственно, Леночка, я хотела бы узнать, можно ли наш контракт как-нибудь пересмотреть? – Домбровская нервно теребила бахрому скатерти.

– Не поняла, как пересмотреть? Вам деньги уплачены? Уплачены! Телевизор вручили? Вручили! Я к вам ходила? Ходила! – Леночка наступала на Домбровскую, тесня ее в угол комнаты.

– Я все верну, – испуганно оправдываясь, говорила женщина. – И телевизор и деньги и вам за работу. Я же не знала, что так все получиться. Я

Внезапно Лена успокоилась и сказала:

– Звоните в контору и сами решайте. Извините, я, пожалуй, пойду.

Девушка вышла хлопнула дверью. Бабуся выглянула в окно, Лена стояла у подъезда, в руках у нее был мобильный телефон. Наверняка, докладывает начальству, что пора принимать меры по умерщвлению вздорной старушонки. Дело близиться к развязке. Тут во двор въехала машина Игоря, Бабуся с облегчением вздохнула. Подкрепление никогда не помешает.

– Видел, – спросила баба Дуся, открывая дверь Костикову -

лысую рыжую девицу у подъезда? Это та самая Леночка из

«Заботы».

– Ага, – ответил Костиков, – она же в «пенатах» секретаршей подрабатывает. Я ее узнал. Значит так, – сказал он обращаясь к Бабусе, – мы сейчас отвезем Варвару Афанасьевну к нам, а вы никому дверь не открывайте. Переночуете здесь. Если что – сразу звоните.

* * *

Жабасеев сидел в засаде, этот двор он уже знал как свои пять пальцев. За тот месяц, что он следил за девушкой, двор надоел ему до тошноты. Сперва дело казалось простым – убрать бабу так, чтобы все сочли это за несчастный случай. Но самого начало все не заладилось. Эта курица по вечерам не гуляла, злачных мест не посещала. Работа – дом – работа. И работала в дурацкой библиотеке, где всегда полно народу топчется. Никак не подступиться. Пару раз намеченное срывалось, но торопиться вроде было не куда. И машиной ее давил и пожар устраивал и даже лестницу-стремянку подпилил, – все мимо. Будто ее кто-то охраняет.

Однако с некоторых пор Жабу стали преследовать неудачи. То менты как-то вычислили где он живет, еле ноги унес. То какой-то придурок за ним увязался, так и не успел выяснить кто, откуда? И та хаза была засвечена, весь квартал менты обложили. Потом дурочка эта почувствовала что-то, к друзьям жить перебралась. А тут еще шеф приказал бабу эту кончать в самые короткие сроки. Дал на все про все два дня, сегодня последний срок. Сегодня наконец-то это дело закончиться. Он таскался за этой дурехой целый день. С утра она отправилась на работу, в обеденный перерыв купила торт и букет красных гвоздик. Вечером отправилась домой. День казалося Жабасееву бесконечным, то ли от того, что было зябко бродить по дождливым улицам, то ли от долгого сидения во дворе Антонины.

Небо опять заволокло тучами, пошел мелкий противный дождь. Через полчаса Жабасеев продрог до костей, зуб не поопадал на зуб. Жаба достал пачку «Примы» затянулся и закашлялся от крепких дешевых сигарет. Черт, давно пора переходить на что-нибудь полегче. Но привычка курить дерьмовые сигареты сформировалась так давно, что избавиться от нее не было никакой возможности. Жабасеев бросил окурок на пол и нащупал рукой кастет. Главное дождаться и улучить момент. И этот момент настал. Из подъезда с огромным букетом под мышкой, коробкой торта в одной руке и огромным цветным зонтом выплыла будущая жертва. На девушке был длинный плащ, волосы убраны под косынку, лицо было скрыто за зонтиком. Она осторожно огибала лужицы, стараясь не испачкать туфли в грязи. Жаба за это время хорошенько изучил ее гардероб, дурацкий зонтик с разноцветными слониками…

Жабасеев знал, что девушка отправляется к своей бабке, жившей в районе «тихого центра». Там было достаточно укромных уголков, для того чтобы разделаться с ней без свидетелей. Тем более, что дождливым вечером на улицах было не так уж много гуляющих. Жабасеев, почти не прячась, следовал за девушкой, он сел в машину и поехал за автобусом, дождался когда она выйдет на нужной остановке и припарковал машину. Этим маршрутом он прошел пару раз. Дорога проходила через старый скверик, заброшенный двор, стройку. Вот там-то, на этой стройке, он и решил разделаться с жертвой.

План был простой и в тоже время идеально подходил для смерти по причине несчастного случая. Жаба должен был оглушить девушку, ударив кастетом, и сбросить в котлован, строящегося дома. Тропинка протоптанная жильцами близлежащих домов как раз проходила по краю этого котлована. С другой стороны тянулся длинный деревянный забор. Людям лень было обходить строящийся объект, поэтому они срезали, рискуя собственной жизнью. Скользкая от дождя узенькая полоска земля, раз и…

Жабасеев начал потихоньку прибавлять шаг, чтобы догнать девушку на огороженном участке стройки. В вечернее время здесь было пусто и страшновато. Девушка прибавила шаг, стараясь поскорее проскочить это опасное место. Жаба достал из карманам кастет пристроил его поудобнее на руке и нагнал девушку. Сейчас он ее развернет, ловким и точным движение долбанет ее в висок и все, готово. Главное самому удержаться на ногах и не поскользнуться в этой грязной жиже.

Жаба схватил девушку за локоть и резко дернув, развернул ее к себе лицом. Одновременно с этим, он занес другую руку для удара. По опыту Жабасеев знал, что внезапное нападение лишает жертву способности сопротивляться, делает ее пассивной, превращает в легкую добычу. На этот раз все было по другому. Жаба ударил, жертва отклонилась. Кастет задел только щеку и скользнул мимо, в пустоту. Жаба приготовился ударить точнее. Девушка подняла над головой коробку с тортом и, ни издавая ни звука, опустила ее на голову Жабасееву. Тортик оказался довольно тяжелым и почему-то жестким, Жаба сделал шаг назад и рухнул как подкошенный в грязь, на цветы, высыпавшиеся из букета. И в этот момент стройка осветилась мощными прожекторами, Жабасеев поднял глаза и увидел склоненное над сбой мужское лицо в косынке.

– А где девка? – спросил Жабасеев.

– Я за нее, – рявкнул Костиков, а это был именно он.

К поверженному бандиту уже бежали оперативники. Все произошло быстро и почти незаметно для «мирных» обывателей, живущих рядом.

Мучительно хотелось курить, Игорь вновь и вновь представлял вытянутую от удивления физиономию Жабасеева. Неизвестно чем бы закончилось это нападение, если бы Жаба не растерялся. Против крупного, здорового Жабасеева Игорь казался почти подростком. Несмотря на свой рост и вполне нормальную комплекцию в «ближнем» бою у него возникли бы сложности. Помогло то, что Жаба растерялся, увидев перед собой не девушку, а переодетого парня, и не смог собраться.

Игорь сел в машину Малышева и взглянул в боковое зеркало. Видок был еще тот! Светлый плащ перепачканный в грязи, растрепавшийся парик, пряди которого выбивались из съехавшего на бок платка, яркая помада, размазавшаяся по лицу, здоровая ссадина на скуле и аккуратная маленькая бородка. Картинка в стиле «сюр». Жабасеев, наверное, подумал, что у него галлюцинации. Игорь усмехнулся, вынул из бардачка сотовый Малышева и позвонил на квартиру Варвары Афанасьевны Домбровской. Трубку взяла Бабуся:

– Игорек, как там? – с тревогой спросила она.

– Нормально, – ответил Костиков и даже попытался пошутить. – Наши все победили, живы здоровы, злодеи разбиты на голову.

– Он что был не один? – сказала ничего непонявшая баба Дуся? – Их что там была целая шайка?

У Костикова не было сил по новой объяснять в чем дело и он коротко ответил:

– Один, один. Его уже забрали. Я сейчас к вам приеду.

Игорь отключил мобильник и стал снимать плащ. Нужно было привести себя в порядок, стереть с лица грим, обработать ссадину.

– Слушай, Пижон, а ты в косынке хорошо смотришься, – пошутил Малой. – Тебе идет.

– Хватит глупости говорить, – сказал Игорь. – Дай лучше платок, лицо вытереть.

– Нет, не разбивай мне сердце, – продолжал дурачиться Малышев. Он снял парик с головы Игоря и напялил его на себя. – Ну-ка, нет, мне не идет. Белый явно не мой цвет. А вот ты в нем просто отпад.

Видя, что его веселье раздражает Костикова Малышев замолчал, минуты три наблюдая как Костиков приводит себя в порядок.

– Ты сейчас куда? Домой? – спросил он.

– Да нет, поеду заберу Бабусю из квартиры Домбровской, там теперь ждать не чего.

– Это точно, – сказал Малой закуривая, – Там наши ребята и коллеги из Москвы с ним поработают, Жаба как соловей у нас запоет. Спецподразделение готово по первому сигналу в «Пенаты» и «Заботу» подъехать. Взять их тепленькими. Ты с нами?

Игорь покачал головой:

– Нет это уж как-нибудь без меня. Ты только подбрось меня до центра, у меня там машина стоит. Общественным транспортом трястись неохота.

– Лады-лады, – ответил Малой. – Я, вроде как твой должник, придется помочь.

Малой завел машину, а Игорь откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Усталость внезапно накатила на него, вдавив в кресло и он задремал.

* * *

Бабуся честно пыталась найти себе какое-нибудь занятие. Она уже два раза попила чаю, полила цветы, вытерла пыль со шкафов и полок, посмотрела выпуски новостей по всем каналам. Однако все это было жалкой уловкой, проделывая все перечисленное, она ухитрялась неотрывно смотреть на часы. Время шло ужасно медленно, просто безобразно медленно. Баба Дуся несколько раз снимал трубку телефона, проверяя исправность аппарат и линии. Гудки были нормальными.

Звонка от Игоря все не было и не было. Воображение, а оно у Евдокии Тимофеевны было развито превосходно, рисовало картинки одна страшнее другой. Игорь с разбитой головой на дне котлована. Игорь застреленный Жабасеевым. С самого начала «план на живца», предложенный Игорем казался ей слишком рискованным. Во-первых, опасности подвергался сам Костиков. Жаба конечно же не чупа-чупс ему предложит, приняв Игоря за Антонину. Во-вторых, как-то не верилось, что бандит, обладающий звериным чутьем попадется на это переодевание.

Однако, Игорь настоял на своем. Они договорились с Тоней, что та купит в обеденный перерыв торт и цветы, а вечером придет домой. Никто не сомневался, что Жабасеевым будет сегодня весь день за Антониной. К Варваре Афанасьевне из дома Антонины и в ее одежде должен был поехать уже Игорь. Жаба, увидев в его руках торт и цветы, будет уверен, что перед ним Антонина. Оставалось только замаскировать Игоря, но это оказалось довольно сложным делом. Внучек наотрез отказался сбривать предмет своей гордости – бороду. Пришлось натягивать поверх светлого парика косынку и завязывать ее чуть ли не на подбородке. Оставалось полагаться на удачу, что у Жабасеева не будет возможности подобраться слишком близко к «девушке», чтобы разглядеть ее бородатое лицо.

Повезло, что сегодня весь день шел дождь. У Тони был длинный модный плащ, и Игорю не пришлось надевать юбку и туфли на каблучке. Опять же зонт, с его помощью можно скрывать свое лицо не хуже, чем с помощью веера.

Маршрут Игоря был рассчитан чуть ли не по минутам. Они обговорили с Малышевым все самые опасные места, где Жабасеев мог напасть на «девушку». Самым сложным был участок стройки. Довольно глухое и темное место, отгороженное большим забором, да еще огромный котлован.

Этот самый котлован пугал Бабусю больше всего, скользкая от дождя земля, узкая тропинка, драка и…

Бабуся старательно гнала от себя эти мрачные картины, очень трудно оставаться совершенно спокойной, если над твоими близкими нависла опасность. Ей то самой ничего не угрожает, как только Жабу поймает милиция, исчезнет сама угроза нападения. Вернее, ничего не угрожает не ей, Варваре Афанасьевне Домбровской.

Мучительные раздумья Евдокии Тимофеевны были прерваны телефонным звонком Игоря. Все закончилось, Жаба пойман, Костиков жив. Бабуся, правда, не совсем поняла, про каких-то злодеев. Наверное, Жабе помогали дружки-уголовники. как только Игорь со всеми справился? Ну да ладно, приедет, расскажет все сам подробненько.

Опасность миновала, дело завершено. Милиционеры поди уже всех «заботливых» и «пенатовских» поймали, все свои остались живы-здоровы (к своим Евдокия Тимофеевна причисляла и Антонину с Варварой Афанасьевной) и даже породнились. Баба Дуся была довольна. Теперь можно и побаловать себя чайком, дожидаясь прихода Игорька. Она сновав пошла на кухню, вскипятила чайник и заварив своего любимого фирменного чаю уселась чаевничать.

В прихожей вдруг резко затрезвонил звонок. Бабуся чуть не обварилась кипятком, для Игоря еще рановато. Кто бы это мог быть? Наверное, соседи, успокоила она себя.

Евдокия Тимофеевна подошла к двери, заглянула в глазок. На лестничной площадке стоял молодой человек в белом халате и такой же белой шапочке.

– Кто там? – спросила женщина.

– Извините, бабуля, – довольно вежливо сказал молодой врач, – вы бы не могли дать мне позвонить. Понимаете, мы из скорой, у нашего больного резко ухудшилось состояние, срочно нужно готовить операционную. А в машине со связью проблемы, на такой рухляди катаемся…

Бабуся стала открывать дверь, дослушивая фразу уже в прихожей.

– … На этажах никто дверь не открывает, пришлось на верх подниматься. А тут вы, спасибо… Где телефон?

Бабуся указал на тумбочку, где стоял телефон и прошла в комнату. То ли из любопытства, то ли в силу привычки быть осторожной, она выглянула в окно. Перед подъездом не было никакой скорой. Бабуся отскочила от окна, в ту же самую минуту врач заглянул в комнату и улыбнуся:

– Водички попить не дадите?

Баба Дуся стараясь сохранять спокойствие тихо ответила:

– Сейчас, сейчас.

А сама подумала: «Водички, знаю, какой водички. От окна меня отвлекает. Я мимо него на кухню пойду, а он меня схватит и тюк по голове. Что делать?! Что делать?!»

Бабуся оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, но ничего подходящего не обнаружила. Да и вряд ли преступник даст ей на это время. Тут ее взгляд упал на кисет с табаком, лежавший на столе. Парень на секунду отвернулся, вытаскивая что-то из маленького чемоданчика, стоявшего на тумбочке. Бабуся подошла к столу, вытащила из кисета пригоршню табаку и пошла прямо на «врача»:

– А может компотику или кваску холодненького, – как можно ласковее произнесла она.

Бабуся обратила внимание, что «врач» держит правую руку за спиной.

«Наверное, нож», – пронеслось у нее в голове. Поравнявшись с бандитом, она бросила ему в лицо табак, стараясь попасть в глаза. Табачок у бабы Дуси был на редкость крепким, во Вражино его называли «вырви глаз». Парень заорал, начал чихать, из его глаз полились слезы. На пол со стуком что-то упало, баба Дуся увидела – шприц.

Парень заревел ничего не соображая от неприятных ощущений: жжение в глазах, слезы ручьем и безостановочное чихание, сотрясающее тело. Бабуся не растерялась и подобрала с пола шприц. Времени на раздумья не было, со всего размаху она воткнула шприц в плечо парня, отпихнула его с дороги и бросилась к входным дверям. Бабуся выскочила на лестничную клетку, захлопнув за собой дверь, и кубарем скатилась с лестницы и чуть не сбила с ног молодого человека, входящего в подъезд:

– Ну вы даете, так и убить можно? Это что проявление радости? – спросил молодой человек знакомым голосом.

Бабуся подняла глаза и узнала Игоря, она начала медленно оседать на пол.

– Там, там… бандит! меня… вот ужас!.. Думала доктор, а… Милицию, вызывай милицию… – бессвязно говорила она.

– Успокойтесь, что случилось… – не на шутку перепугался Игорь.

Подняв ее с пола он сказал:

– На вас лица нет! В чем дело?

Где-то наверху хлопнула дверь, баба Дуся испуганно прижалась к Костикову.

– Тихо, сейчас разберемся, – сказал Игорь. – Подождите минутку, я пистолет принесу.

Игорь быстро вернулся и они поднялись в квартиру Домбровской. За дверью ничего не было слышно. Игорь осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь. В коридоре, ногами в комнату, лежал мужчина в белом халате. Его конечности были неестественно вывернуты, как у тряпичной куклы. Рядом с телом валялся шприц.

Игорь, на всякий случай держа «тело» на прицеле, подошел поближе. Человек был мертв.

– Евдокия Тимофеевна, заходите, – позвал он бабу Дусю. – Чем это вы его так?

– Да вон, шприцем. Он меня хотел уколоть, а ему в глаза табачку, ну и… Ой, мамочки, я же его убила. Что теперь будет?

– Да, ничего не будет, необходимая оборона. Тут или он или вы его.

Игорь подошел к телефону и начал набирать номер:

– Малышева, пожалуйста, передайте, что звонит Костиков. Срочно!

Бабуся, сидевшая рядом, услышала в трубке голос Олега Малышева:

– Чего опять случилось, вроде полчаса назад расстались?

– Записывай адрес и срочно подъезжай, тут у нас еще один, только труп, по делу «Заботливых Пенат».

Баба Дуся услышала как Малышев присвистнул:

– И кто это его завалил? – поинтересовался он.

Игорь невольно улыбнулся и ответил:

– Кто кто? Евдокия Тимофеевна.

– Вот это да! Ладно, сейчас с бригадой подъеду. С Бабусей все в порядке? Врача может вызвать?

– Да нет, все нормально, мы своими силами обойдемся.

Уже через полчаса, сидя на кухне в квартире Домбровских, Бабуся рассказывала Олегу и Игорю о нападении «человека со шприцем». Оперативники легко опознали в нем давно разыскиваемого рецидивиста, подозреваемого в свершении ряда преступлений. Бывший студент-медик, он специализировался на «заказных» смертях по естественным причинам. Легкий укол специального вещества – и смерть от инфаркта гарантирована. Это самое вещество находилось в шприце, которым так удачно воспользовалась Бабуся. Как сказал эксперт: «Следы этого вещества в крови обнаружить практически невозможно, а действует оно почти мгновенно».

* * *

Спустя неделю в уютной квартире Домбровских за большим столом собрались: Бабуся с Игорем и Ириной, Малышев и Тоня. Вернее Тоня была здесь уже не гостьей, а хозяйкой. Варвара Афанасьевна решила торжественно отметить воссоединение с внучкой и счастливое избавление от смертельной опасности. Игорь с Бабусей рассказали как они вели это дело, а Олег поведал чем закончилось следствие.

Фирма «Забота-Пенаты» удачно, до поры-до времени, действовавшая во многих крупных городах, переехала в Тарасов. Однако, всякой махинации, даже очень хорошо организованной, приходит конец. Кольцо вокруг них сжималось, на их след вот-вот должна была выйти милиция. Пришлось быстро сворачивать свои дела, бандиты потеряли осторожность. В последний месяц своего пребывания в Тарасове они хотели получить как можно больше денег. Выжидать время после после каждой смерти они не могли, искать старушек в разных районах не было времени. Этим и была вызвана «эпидемия гибели старушек». Эпидемия, обратившая на себя внимание Бабуси. Неизвестно, чем бы завершилось это дело, если бы не Евдокия Тимофеевна не читала местную прессу и не обратила внимание на происходящее.

После обстоятельного рассказа Малышева Домбровская и Тоня кинулись благодарить Бабусю. Во-первых, за то что она их помирила. Во-вторых, за то что спасла от смерти. Костиков слушал с безучастным видом, думая про себя: «Жизнь кончена, я неудачник. Какой из меня детектив, я под собственным носом ничего не увидел. Самонадеянный, недалекий тупица»

Бабуся посмотрела на загрустившего внучка и сказала:

– Спасибо нужно говорить не мне одной, – она кивнула на Игоря, – без него я бы не справилась. Папочку то из фирмы он добыл, Жабасеева выследил, живцом работал. Мы с ним это… кумпу… кампу… Тьфу, помоги, внучек!

Игорь улыбнулся и сказал:

– Компаньоны.

– Точно! – воскликнула старушка. – Мы вместе еще столько дел раскроем, что «знатокам» и не снилось.