Текст книги "Французский ангел в кармане"

Глава 10

Непрерывный поток людей утомлял Клавдию. Подземный переход в час пик не самое удачное место для раздумий, но другого не было. Сначала все люди казались ей очень разными – и по одежде, и по поведению, и по возрасту. Но потом, уже привыкнув к этой бесконечной подземной суете, обжившись и присмотревшись к ней, Клава заметила, что у всех идущих мимо нее людей удивительно похожие лица. То есть черты их, конечно, были разными – курносые и прямые носы, носы с горбинкой; губы тонкие, губы красивые; подбородки двойные, худые, острые; щеки румяные и бледные; лица юные, лица, умудренные жизнью, лица, покрытые глубокими морщинами, совсем старые – на любой вкус. Но во всех них была одна неистребимая примета – они потеряли внутренний свет, которым питается жадный интерес к жизни, ожидание от нее необычных, колдовских даров, приятного волнения, дыхания весны, свежести и остроты чувств. Как будто идущие мимо люди уже все перепробовали, во всем разочаровались и ни о чем уже не мечтают…

«А я сама? – спрашивала себя Клавдия. – Разве я – не такая же?»

С одной стороны, это так и было, но с другой… она все-таки считала себя неисправимой и наивной «романтической» женщиной. Да, она плохо и безвкусно одета, да, у нее нет денег на самое необходимое, да, она опустилась, не следит за собой, даже губы красит бесцветной и самой дешевой помадой, а волосы собирает сзади в «хвост». Все это так. Но в самом отдаленном уголке ее сердца живет страстное желание несбыточного и прекрасного. А вдруг?.. Она все еще не была свободна от этого. Ее внутренний свет все еще теплился, несмотря ни на что. Она все еще ждала…

Должна же быть в этом шумящем вокруг нее, гудящем, шуршащем и гремящем мире, полном звуков, запахов, цветов и звезд, и ее, Клавы, доля счастья?! Раз ее пригласили на этот неслыханный пир, где-то есть и ее порция угощения. Обязательно. Иного просто быть не может! Где-то есть «изюминка», уготованная ей судьбой. И она хочет получить ее во что бы то ни стало… Зачем еще она пришла сюда, как не за тем, чтобы получить свой приз, джекпот?

Иначе что здесь делать, на этом свете? Что здесь делают все эти люди с потухшими глазами? Зачем плывут по небу белые облака и расцветает сирень? Зачем легкий ветерок приносит запах моря и магнолий? Зачем шьют белые платья из шелка и зачем звонят колокола? Есть тысячи, миллионы «зачем», на которые никогда не будет ответа, если перестать принимать жизнь как чудный, драгоценный подарок, как праздник, как весеннюю песню сердца…

Поэтические раздумья Клавдии то и дело прерывали покупатели газет, которые протягивали ей деньги, получали сдачу и торопились дальше, теряясь в текучей пестрой толпе, маленькие капельки великого океана, частичкой которого является и она, Клавдия Еремина, обыкновенная, не очень молодая москвичка, незамужняя, бездетная, «распространитель печатной продукции» с высшим образованием.

Клавдия еще с утра заметила двух мужчин, которые украдкой поглядывали на нее, стараясь делать это незаметно. Потом они исчезли, и она успокоилась. Но вот они появились снова, расположились чуть наискосок и напротив, делая вид, что заняты важным разговором. Клаву с новой силой охватил страх, ставший уже почти привычным. Все ее романтические грезы улетучились, уступив место паническому желанию броситься бежать сломя голову. Только вот куда? Раз они явились в подземку, то наверняка знают, кто она и чем занимается, а значит, и где живет.

«Я все еще не избавилась от бумаг!» – с ужасом думала Клавдия, молясь Богу, чтобы на этот раз ей удалось благополучно добраться домой. Тогда она сегодня же примет решение, что делать с компрометирующими ее документами, и избавится от них раз и навсегда. Только бы пронесло! Только бы эти двое не вздумали ворваться в ее квартиру! Они следят за ней! Точно! Кто-то о чем-то догадывается! Так ей и надо! Давно пора было предпринять что-то радикальное для своего спасения! А она спит и видит сны! Тьфу! Дура! Права была мама, называя Клавдию «глупой овцой» или «росомахой», в зависимости от настроения. Маминого, разумеется. Ну что теперь делать?

Мысли лихорадочно метались в ее опутанном страхом уме, мешая сосредоточиться и выбрать приемлемый вариант для спасения собственной шкурки.

«Значит, меня все-таки ждет что-то замечательное, раз я так боюсь за себя!» – подумала она, пытаясь утешиться этой мыслью.

На этот раз опасения Клавдии не были плодом ее воображения.

Гридин, не удовлетворившись телефонным разговором, поручил Паше и Арсену выяснить, чем занимается давняя подруга Вики. Данное поручение они и выполняли. Выяснив, где проживает Еремина, и удостоверившись, что она действительно торгует газетами в переходе, охранники Гридина решили немного понаблюдать за ней. Раз эта тетка интересует шефа, лучше сразу собрать о ней побольше сведений, чтобы потом не пришлось возвращаться и доделывать начатое.

Тетка оказалась безобидная, по всему видать, кое-как перебивающаяся на копейки, перепуганная и бестолковая. Так они и сообщили директору «Инвест-сервиса». Гридин милостиво разрешил охранникам покинуть пост наблюдения. Клавдию Еремину придется вычеркнуть из списка подозреваемых. Но еще раз он все-таки с ней поговорит, на всякий случай.

Вечером в квартире Клавдии снова раздался телефонный звонок. Замирая от ужаса, она услышала голос Михаила Марковича.

– Я хочу еще раз поговорить с вами, – сказал Гридин.

Уже положив трубку, Клавдия принялась ругать себя за необъяснимое легкомыслие. Как она могла подумать, что директор «Инвест-сервиса» так просто успокоится? Конечно же, он использует все шансы, все испробует, прежде чем опустит руки и признает свое поражение. Эти двое, что следили за ней сегодня, – наверняка его люди.

Что же делать? Единственное, что она может предпринять, – избавиться от проклятых бумаг. Кое-какие меры она уже приняла, теперь следует завершить начатое. Клавдия достала деньги, пересчитала. Должно хватить.

Она посмотрела на часы. Пожалуй, пора. После одиннадцати соседи уже спят. Собачек так поздно тоже никто не выводит. Клава выключила на кухне свет и долго смотрела вниз, во двор. Ветер гнул деревья, кусты сирени у подъезда. В свете фонаря была видна поломанная железная карусель, облетевшая листва шелестела в пустоте двора. Порывы ветра крепчали, собирался дождь, в приоткрытое окно тянуло сыростью.

Клавдия стояла у окна полностью одетая, в плаще и туфлях. Она еще минуту подумала, решительно натянула на голову капюшон и вышла из квартиры. Бумаги были при ней, спрятанные под плащом и кофтой. Клава постояла в подъезде, выглядывая во двор и дрожа от страха. Запахло прибитой дождем пылью. По железному козырьку забарабанили капли. К углу дома подъехало заранее вызванное такси. Она скользнула в машину и велела водителю ехать на Казанский вокзал.

– Вы чего-то боитесь? – спросил водитель.

У пассажирки стучали зубы, она то и дело оглядывалась.

– Вы не могли бы ехать немного быстрее? – попросила женщина, пряча лицо.

Водитель кивнул, прибавил скорость. Ночное шоссе было полно машин, огней и шума дождя. Клавдия ничего подозрительного не заметила. Видимо, Гридин не подозревает конкретно ее, а просто проверяет все возможные варианты. В таком случае он будет ждать завтрашнего визита, чтобы расспросить ее обо всем, что его интересует. Клавдия обещала, что придет. Она в самом деле собиралась так сделать. Отказ показался бы Гридину странным, вызвал бы опасные мысли и предположения, которых лучше было избежать.

Женщина вышла у Казанского вокзала, огляделась, спустилась в подземные камеры хранения ручной клади. Прошлась по рядам, наблюдая, не идет ли кто за ней. Оставшись совершенно одна, торопливо расстегнула плащ, вытащила из-под кофты папку с бумагами, дрожащими руками открыла дверцу. Глубоко вздохнув, она опустила голову, положила папку далеко в темную глубину, набрала цифровой код.

Волнение мешало ей сосредоточиться, она ни в чем не была уверена. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. Какая-то неясная догадка мелькнула и исчезла. Клава не успела уловить ее. Но беспокойство, вызванное неожиданно мелькнувшей мыслью, не давало ей уснуть почти до самого утра.

Забывшись некрепким, поверхностным сном, она все пыталась подсознательно уловить упущенную догадку.

Клавдии показалось, что звонок будильника раздался сразу после того, как она закрыла глаза. С трудом поднявшись, она умылась холодной водой, посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась и… вспомнила, что не давало ей покоя всю ночь. Цифры! Код, который она набрала, чтобы закрыть ячейку камеры хранения, был очень похож на таинственные числа, написанные карандашом на папке Вики, в которой она принесла Клаве бумаги «Инвест-сервиса». А что, если…

Она думала над этим целый день. Даже разговор с Гридиным не смог отвлечь ее. Клавдия оделась, как на работу, – в старый плащ, прорезиненные сапоги и мамину косынку. В офисе «Инвест-сервиса» с ее сапог натекла на паркет грязная лужа. Секретарша Гридина несколько раз неодобрительно поглядывала на «обшарпанную тетку», как она назвала про себя странную посетительницу.

Михаил Маркович сам вышел в приемную.

– Вы Клавдия Еремина? – спросил он.

Женщина кивнула головой.

Гридин вспомнил Вику, шикарную, модную, стильную даму, и лишний раз убедился, что у его бухгалтерши мало что могло быть общего с этой Ереминой. Студенческое знакомство, не более.

– Когда вы виделись с Викой?

– Не помню… Кажется, на вечере встречи выпускников. Я уже говорила. А что вас интересует? Я на работу опаздываю.

– Только на вечере?

– Ну, может быть, в городе как-нибудь, случайно. В транспорте… Она могла газету у меня купить. Какое это имеет значение? – спросила Клавдия.

– Никакого.

Гридин достал сигарету из лежащей на столе пачки. Он был воспитанным мужчиной, но спрашивать позволения у этой растрепанной, жуткой на вид тетки счел излишним. Директор «Инвест-сервиса» курил, предаваясь своим невеселым мыслям, забыв о посетительнице.

В кабинет без стука вошел щегольски разодетый молодой человек, высокий, гибкий, с огромными, чуть навыкате карими глазами.

– Чего тебе, Жорж? – спросил Михаил Маркович.

Молодой человек улыбался и в упор смотрел на Гридина. Улыбка у него была неприятная.

– Мы с Ксюшей едем по магазинам…

– А… – Михаил Маркович полез в ящик стола, вытащил пачку денег, бросил на стол. – Бери. Покупайте все, что нужно.

Жорж грациозно, как кот, чуть повиливая бедрами, плотно обтянутыми кожаными штанами, подошел к столу, двумя пальцами взял деньги.

– Мерси, папа.

– «Мерси», – передразнил его Гридин, скривившись, когда Жорж вышел за дверь. Он с нескрываемым презрением поглядел вслед молодому человеку, доставая из пачки очередную сигарету.

– Мне нужно на работу, за газетами, – напомнила о себе Клавдия.

– Ах да! – спохватился Гридин. – Вас подвезут.

– Нет-нет, не надо, спасибо! Я пойду…

«Она чуть не заплакала от смущения, – подумал Гридин, когда за Ереминой закрылась дверь. – Такой и в голову не пришло бы убивать Вику, а тем более взять вексель. Вряд ли она вообще понимает, что это такое».

Он успокоился по поводу Ереминой. Если искать вексель, то не у нее. И на убийство она не способна. Она вообще ни на что не способна. Разве что паркет испоганить…

Гридин неодобрительно посмотрел на грязные следы на полу кабинета и позвонил секретарше.

– Кликни Трофимовну, пусть уберет у меня!

Шел затяжной осенний дождь со снегом. Под ногами хлюпала грязная каша. С потолка подземного перехода капала ржавая вода.

Покупателей отчего-то было мало. То ли погода, то ли еще что мешало, но торговля шла вяло. Клавдии было скучно. Разговор с Гридиным принес ей чувство облегчения. Михаил Маркович смотрел на нее с таким откровенно читаемым презрением в глазах, что сомневаться не приходилось: он оставит ее в покое. С этой стороны опасаться больше нечего.

Клавдия поставила раскладной стульчик, которым почти не пользовалась, уселась и от нечего делать стала просматривать газеты. На глаза попалась страничка с объявлениями.

«Мужчина средних лет ищет женщину для совместного ведения хозяйства…»

«Одинокий хозяйственный мужчина ищет женщину для совместной жизни, желающую переехать в сельскую местность…»

«Мужчина средних лет, без вредных привычек, желает познакомиться…»

«Что, если уехать в сельскую местность? – подумала Клава. – Скрыться? Затеряться, сменить фамилию? Кто будет ее искать в подмосковном поселке или курской деревне? Да и мужчина ей нужен, в конце концов! Сколько она будет одна мыкаться?»

Клавдия вспомнила, что почти то же самое советовала ей Вика. Глаза наполнились слезами. Не стоило ей идти тогда к Вике в гости, не стоило брать у нее бумаги, не стоило…

– Какой смысл жалеть о том, что уже так или иначе произошло? Только настроение портится, а толку никакого! – прошептала она себе под нос.

Машинально продолжая читать объявления, Клавдия наткнулась на нечто весьма интересное. Во всяком случае, сообщение оказалось необычное, непохожее на остальные.

«Если душная атмосфера хронического невезения и неудач окружает вас, не рассчитывайте, что она рассеется сама собой. Этого никогда не произойдет, если вы не примете мер к своему спасению. Ваша судьба в ваших руках. Сегодня, как и всегда, она ждет от вас решительного шага. Не упустите свой шанс. Жизнь не будет предлагать вам руку помощи дважды. Божественный талисман светлого царства Белых Духов спасет вас! Приобретите его – и вы сделаете единственно правильный выбор в вашей жизни.

Не теряйте время, раздумывая, как вам поступить. Оно работает против вас. Сделайте шаг по пути своего спасения. Вы получите все, что снилось вам в самых невероятных снах! Решайтесь же! Ключ от счастья – в ваших руках!»

Клавдия несколько раз перечитала поразившее ее объявление. В принципе ничего особенного – такие же или подобные объявления встречались время от времени в газетах, попадались ей на глаза. Но сегодня почему-то избитые слова, многозначительные обещания не казались глупыми. Почему она такая недоверчивая? Может быть, именно поэтому ей и не везет? Она никогда не может ни на что решиться! Ну что случится, если заказать «талисман Белых Духов»? Никто и не узнает, что она такая дура. Даже мама. Потому что она маме об этом не скажет. Зачем? Услышать в очередной раз нелестные отзывы в свой адрес?

В объявлении сказано, как можно заказать талисман. Необходимо прислать письмо со своим адресом на абонентный ящик № 13 и затем получить бандероль с талисманом, оплатив на почте его стоимость. Сумма немалая. Но разве можно купить счастье по дешевке? Клава в это никогда не поверила бы. Поэтому указанная стоимость произвела на нее благоприятное впечатление. За такие деньги абы что подсовывать небезопасно!

Придя домой, Клавдия Еремина неотступно думала о талисмане. Он приковал к себе ее внимание, словно действительно был заколдован. Он заставил ее размышлять. Что она видела в жизни? Что принес ей ее хваленый скепсис? Ее неверие ни во что хорошее?

Ни денег, ни любви, ни друзей у нее не было, а возраст уже немалый. Молодость прошла, пролетела, словно в угаре. Мечты о «прекрасном принце», которого пророчила ей мама при условии, что Клава будет благоразумной, таяли, как снежинки в жарких лучах солнца. Время шло, унося свежесть юности в безвозвратные дали. Обещанное за благоразумие и хорошую учебу счастье никак не наступало. Зато появились первые морщинки и первые седые волоски, которые Клаве приходилось выдергивать, потому что денег на хорошую краску не было. Если так пойдет и дальше, придется либо бриться налысо, либо ходить седой. Вечерами одолевала невыносимая тоска. Избавиться от нее становилось все труднее, уже и книги не помогали. Отчаяние подкатывало, как сход ледника, грозя похоронить ее под собой. Дела шли все хуже и хуже. О последних событиях и вовсе говорить не стоит. Это нужно иметь особое везение, чтобы вляпаться в такое!

Почему не рискнуть, хотя бы раз в жизни? Не зря же люди пишут?! Они же что-то имеют в виду! Что-то же они предлагают! Нельзя ничему не верить. Во что превратилась ее жизнь благодаря вечным сомнениям и цинизму? Что в ней хорошего? Может, стоить изменить образ мыслей?

Клава никогда не верила в чудо. Она верила только в себя и надеялась только на себя. Правильнее даже будет сказать, что она не верила в себя и не надеялась на себя. Такие взгляды на жизнь и соответствующее им поведение совершенно себя не оправдали. Они, можно сказать, целиком и полностью себя скомпрометировали. Пора попробовать нечто другое – и посмотреть, что получится.

Почти решившись заказать талисман, Клавдия стала думать, где ей взять столько денег. Что можно продать? У кого можно одолжить? Как побольше заработать? Сумма, по ее скромным возможностям, была огромная. Но экономить на последней надежде она не станет. Хватит! Настало время «собирать камни», как писал Экклезиаст…

– Что там с долгами «Спектра»? – лениво поинтересовался Кирилл.

Они с Антоном пришли сегодня пораньше, решили привести в порядок дела, обсудить кое-какие проблемы.

– Арнольду пока удается выкручиваться, – с сожалением признал Муромцев. – Но никуда он от нас не денется. Ты еще не передумал?

Кирилл давно говорил, что неплохо было бы выкупить долги «Спектра», и, судя по всему, не собирался отступать от задуманного.

Зия принесла им горячий кофе и бутерброды с сыром. Антон нервничал, обжегся кофе и еще больше разозлился. Кирилл же откровенно наслаждался жизнью. Вчера вечером он звонил Леонтине, хотел встретиться. Но она неожиданно заартачилась, что-то там выдумала невразумительное и отказалась. Надо же! Ну и пусть. Дубровин и не подумал расстраиваться. Нет так нет. Стоит ли переживать из-за женских капризов? Не хочет сегодня, завтра сама будет звонить и напрашиваться. Но Кириллу не нужны лишние сложности. Это так утомительно! И ради чего? Ради «дежурного» секса? Этим он сыт по горло! И Леонтина, «шикарная блондинка», оказалась самой обыкновенной, красивой, холодноватой и бесчувственной женщиной. Обыкновенной до зевоты, до непреодолимой скуки. Он чуть было не потерпел фиаско, настолько все было неинтересно. Этого только не хватало! Ему удалось закончить половой акт, но повторения не хотелось. Пожалуй, так мужики и становятся импотентами.

Что Антон в ней такое нашел? Шикарная блондинка! Дубровину стало смешно. Муромцев, кажется, ревнует его к Леонтине. Если бы он только знал! Боже, да она в постели никакая! Как мягкая резиновая кукла, безжизненная до тошноты.

В офисе повисло напряжение, которое не могли разрядить ни хороший кофе, ни дорогие сигареты, ни соблазнительные и откровенные улыбочки Зии. Ей нравились оба: и Дубровин, и Муромцев. Таких женщин Кирилл тем более терпеть не мог. Всеядные, как саранча. Он скривился. Антон истолковал это по-своему, надулся и перестал говорить.

– Как людям удается все усложнять? И не лень им тратить на подобное время и мысли? – в очередной раз недоумевал Некто.

Если настойчивость была действительно необходима, то ее людям не хватало. Когда же речь шла о том, чтобы не портить себе кровь и настроение, им не было равных в упорстве и настойчивости! Неиссякаемый источник неприятностей для себя и других!

А какой у них богатый выбор удовольствий! Вот кофе, например: чудный, редкостный аромат, изысканный, как тропическая орхидея. Или чувственность… Как это, должно быть, волнует! Некто улавливал эти невидимые мощные токи между людьми и приходил в восторг только от одних наблюдений. Вот чего ему не хватало – ощущений! Наслаждений чувственностью, нежной и дикой, как степной цветок. Вдыхать ароматы! Гладить, воспринимать шелковистость кожи, тепло нагретого солнцем песка, мягкость бархата, прохладу ветра и морской волны… Какая роскошь!

– Люди не умеют ценить то, чем обладают, – решил Некто. – Зато они без конца плачут и страдают о том, чего у них нет. Абсурд!..

Зазвонил телефон. Кирилл взял трубку, он никак не мог понять, о чем речь.

– Вы ошиблись номером!

– Да нет же! Не кладите трубку, выслушайте меня, – стенал неизвестный противным, плаксивым голосом. – Это ваш номер?

Неизвестный назвал номер «Антика».

– Да, – вынужден был подтвердить Дубровин. – А с кем я говорю?

Неизвестный представился «небесным мстителем» и требовал оказать ему необходимую помощь.

– У меня миссия! – верещал он в трубку. – Вы обязаны мне помочь! Труба зовет, и щиты подняты! Священный меч занесен!..

– Я не понимаю… Какой меч? Какие щиты? Вы не туда попали!

Кирилл бросил трубку, засмеялся.

– Что такое? О чем ты говорил? – обеспокоенно спросил Антон. – Кто звонил?

– Какой-то сумасшедший!

– Что он хотел?

– Ну… – Дубровин подбирал слова, чтобы яснее выразиться. – Говорил, что у него «миссия» и мы должны ему помочь. Про меч еще какой-то говорил, что он занесен…

– Что?

Антон подозрительно посмотрел на друга. У него нездоровый вид. Сказываются бессонные ночи, напряженная работа последней недели.

Кирилл пожал плечами. Его сбил с толку этот глупый звонок.

– Кто-то ошибся, – повторил он. – Спутал нашу фирму с чем-то другим. Бывает.

Антон вынужден был согласиться.

В этот день им звонили еще несколько раз. Представитель «мирового космического сообщества» с требованием оказать необходимую поддержку; пара женщин, умоляющих избавить их от «венца безбрачия», и напоследок – какой-то сибирский отшельник, предупреждающий о скором собрании «потусторонних сил», которое никак нельзя допустить.

Это переполнило чашу терпения сотрудников «Антика». Кирилл был в бешенстве, он позвонил на телефонную станцию и потребовал навести порядок. Зия испуганно шарахалась от каждого звонка. Несколько клиентов не смогли им дозвониться. Во всяком случае, они не позвонили, и это объяснялось занятой телефонной линией.

Придя домой, Дубровин никак не мог успокоиться. Звонок телефона заставил его подскочить. Он был вне себя. Неизвестная женщина умоляла вернуть неверного мужа, сулила крупную сумму денег. Кирилл положил трубку и задумался. Что происходит?

Телефон звонил еще несколько раз, но он не подходил – лежал на диване и курил, размышляя. Наконец его терпение лопнуло. Он вскочил, схватил трубку и заорал:

– Какого черта? Вы знаете, который час? Неужели…

– Кирилл, это я, Леонтина. Ты не рад меня слышать?

– Прости… – растерялся Кирилл. – Тут мне звонят какие-то странные люди! Вот я и…

– Может, ты просто не хочешь со мной разговаривать? – В ее голосе звенела обида. – Тогда так и скажи.

– Да нет же… Мне действительно звонят какие-то чокнутые. Завтра выясню, что происходит, наконец! – Он сплюнул от досады. – Творится черт знает что! Сегодня целый день в офисе невозможно было работать из-за этих дурацких звонков.

Леонтина обиделась. Кирилл забыл, что они собирались завтра пойти в ресторан на очередную презентацию. Она порвала приглашения и выбросила обрывки. Хотелось плакать от собственного бессилия, грызущей душу досады. Дубровин не мог говорить с ней ни о чем, кроме беспокоящих его звонков. Она понимает, это неприятно. Но не до такой же степени, чтобы забыть обещание, данное женщине?

Значит, она для него не женщина. Придется признать это, как бы горько ей ни было. Она для него всего-навсего приятельница, с которой можно иногда провести время, когда ум и сердце не занимает что-то несравненно более важное. Как, например, сейчас. Какие-то мелкие неприятности с телефоном – и Дубровин забыл о Леонтине.

На Москву опустились осенние сумерки. Ветер неистовствовал, срывая с мокрых ветвей последнюю листву. В стекла окон били косые струи дождя. В углу комнаты горел желтый торшер, бросая на стены и потолок бледные полосы света.

Девушка вытерла слезы и набрала номер Чингиза. Низкий, глуховатый голос мага наводил на нее тоску.

– Ваши заклинания не действуют, – сказала она.

– Вы сделали все, что я велел?

– Да.

– Так, как положено?

– Да. Но… ничего существенно не изменилось.

Чингиз ожидал такого результата. Именно поэтому он не взял у Леонтины денег за свои услуги. И теперь особо не волновался. Жгучий интерес – вот, пожалуй, как можно было охарактеризовать его состояние. Чингиза интересовал мужчина, которого хотела привлечь к себе красивая блондинка. Такого стройной фигурой и длинными ногами долго не удержишь. А больше у бедной девочки в наличии ничего не было. Тут Чингиз был бессилен. Не то чтобы он не умел поворачивать судьбы в нужное русло, а… «клиент» оказался не совсем обычным. Ворожба, заклинания, заговоры и прочие ухищрения знаменитого мага отскакивали от «клиента», как горох от стенки. Единственным результатом всех усилий Чингиза оказывалось отсутствие какого-либо результата. Он негодовал, потому что страдала его репутация. Но ничего поделать не мог.

Полная неуязвимость неизвестного мужчины, который смотрел на него прямым взглядом с фотографии, принесенной отчаявшейся девушкой, ставила Чингиза в тупик. Однако должно же быть сему феномену хоть какое-то объяснение?! Двуликий Янус? Но как? Каким образом? Выходит, девчонка не бредила?..