Текст книги "Марья-Царевна"

Поэтому вздохнула, кивнула и буркнула:

– Поговорим. За разговор денег не берут.

Однако попрекать меня устроенным пожаром не стали. Вместо этого Наволод произнес:

– Ты спрашивала, почему я не обратился за помощью к Финисту. Я объясню. Конечно, сам он не отказался бы дать мне доступ к своему Источнику, тут сомнений нет. Проблема в другом: сила его ветра только усугубила бы нестабильность Мертвого огня.

– Каким образом? – О взаимодействии магии стихий я ровным счетом ничего не знала, так что сути проблемы до сих пор не видела.

– Источник Медной горы – один из сильнейших, но в то же время и самый нестабильный, – начал объяснять Наволод. – Чем больше его используешь, тем сильнее разгорается пламя, проявляет характер и рвется на волю. Сдержать его очень сложно, зато можно уравновесить и приструнить водой. А вот ветер, которым владеет Финист, лишь раздует огонь, придаст мощи, и тот окончательно вырвется из-под контроля. Именно поэтому я и пытался вести переговоры с твоим отцом, а затем и с Морским Царем.

– Чтобы стать сильнее за счет Мертвой или Живой воды. Угу.

Я по инерции кивнула, чувствуя, как от неловкости начинают пылать щеки. Теперь интерес Наволода к конкретным Источникам стал понятен, а сцена, которую я видела в зеркале, обрела окончательную ясность. Получается, он и впрямь ни в чем не виноват, а я такую вспышку ревности на пустом месте закатила! Ой как стыдно-то! И как теперь извиниться? Вот что значит поспешила, не разобралась и…

И тут Наволод все испортил. Развел руками равнодушно и подтвердил:

– Именно так. Поэтому, когда связь с Источником Мертвой воды прервалась, а ты сбежала, мне пришлось возобновить переговоры по доступу к воде Живой. Что еще оставалось?

Меня как ведром ледяной воды облили.

– Что оставалось? – выдохнула я. – Да хотя бы попытаться узнать, что со мной случилось! Потому что я не сбегала! Меня насильно в другой мир упекли!

Лицо Наволода вытянулось от удивления, словно он даже мысли такой до сего момента не допускал. И это меня еще больше разозлило. Слова с губ слетели сами собой:

– Мне внушали, что все воспоминания об этом мире – выдумка, включая тебя! Но я все равно верила! Я ради тебя Ягу обманула! С Карачуном сделку заключила! Через Навь в одиночку прошла! А ты? Ты, оказывается, все это время даже не пытался меня разыскать! Пропала я – и ладно! Так-то я тебе нужна оказалась, да?! Суженая, тоже мне!

– Марья…

– Теперь я окончательно поняла, почему Василиса Ивана Царевича выбрала! Иваны Царевичи в отличие от некоторых своих суженых откуда только не спасают! А ты рукой махнул и сразу пошел о выгоде для себя в другом месте договариваться! Права была сестренка, не зря она Премудрая! А вот я, наоборот, ду…

Резкий рывок, и тесные объятия прервали меня на полуслове, а в следующий миг мужские губы прижались к моим.

Жаркий, подчиняющий поцелуй заставил кровь в одно мгновение превратиться в лаву. Все мысли, обида и злость мигом улетучились из головы под натиском совершенно других эмоций. Слишком давно я об этом мечтала! Поэтому бороться с собой не смогла, отдаваясь во власть слишком притягательного для меня мужчины. Впитывала жар крепких, сжимающих меня рук и тягучую ласку губ, отвечая и не желая останавливаться, даже когда он начал отстраняться.

– Когда я перестал чувствовать Источник Мертвой воды, то подумал, что ты решила снять кольцо, – прошептал Наволод. – Я не пошел за тобой, поскольку обещал принять твой выбор, хотя это было очень сложно сделать. Но теперь вижу, что, отпустив тебя, допустил ошибку. Больше подобное не повторится.

– Все равно я имею право обидеться, – пробормотала я, правда, больше по инерции. Вообще, трудно обижаться и обвинять, когда в голове туман, а в теле все еще бурлит кровь.

– Имеешь, – легко согласился он. – Но я сделаю все, чтобы больше ты этим правом ни разу не воспользовалась.

И снова жгучий, лишающий дыхания поцелуй. На этот раз быстрый, после которого Наволод все же отстранился и поспешно вышел из комнаты. Даже слишком поспешно.

Я же осталась в полном смятении чувств. С одной стороны, обуреваемая радостью, с другой – растерянностью. Слишком все неожиданно и быстро произошло. Да, мне подарили самый потрясающий поцелуй, о котором я мечтала. Показали, что я важна и дорога.

Наволод все объяснил… а потом ушел. Почему ушел-то? Да еще так быстро, словно сбежал? Чего испугался? Ведь я была тут, его простившая и практически на все готовая.

Не понимаю.

Я провела пальцами по ноющим от поцелуев губам и задумчиво уставилась на закрытую дверь, но та, разумеется, ничего не ответила.

Тем временем адреналин в крови начал исчезать, сердцебиение улеглось, и вновь напомнила о себе усталость. Поэтому, вздохнув, я решила, что утро вечера мудренее, и отправилась искать кровать. Уверена, что она, как и все остальное здесь, сделана из малахита, но, надеюсь, хотя бы матрасом снабжена. Сейчас главное – отдохнуть и как следует выспаться.

А Наволод никуда не денется. Теперь уж точно.

Глава 8

Увы, надежды на крепкий сон не оправдались. Нет, со спальней и кроватью все оказалось в порядке, и перина, мягкая и пуховая, была выше всяких похвал. Просто я то и дело просыпалась в какой-то неясной тревоге, а под утро снова приснился странный сон.

Опять вокруг был туман, сквозь который на меня глядели знакомые и абсолютно чужие лица. Снова я пробиралась, освещая себе путь мертвенно-зеленым светом черепа на посохе. И снова впереди возник тот большой холм.

На этот раз я смогла подойти гораздо ближе, почти к самому его подножию. Темные очертания непонятного строения на его вершине отчетливо виднелись на фоне огромной луны. И отчего-то я точно знала, что мне просто необходимо найти путь наверх. Что-то ждало меня там.

Страшно было так, что я, находясь в этой полудреме, усилием воли заставила себя проснуться. А потом еще долго лежала не шевелясь и старательно убеждала себя, что это всего лишь сон. Получалось, скажем прямо, так себе.

Ну и то, что в спальню, которая находилась где-то в глубине Медной горы, не могли добраться лучи утреннего солнца, настроения не улучшало. Как в склепе каком, честное слово! Пусть и обстановка богатая, все равно! Уж лучше на поверхности, в шалашике каком-нибудь, чем так.

Но вот в дверь вежливо постучали, а затем, после разрешения, в покои вошли двое слуг, закутанных в привычные балахоны.

И молча, многозначительно замерли у порога.

– Встаю уже, встаю, – буркнула я. – Только вы хоть отвернитесь, а то за вашими капюшонами не разобрать, мальчики передо мной или девочки.

Даже не пошевелились. Нет, ну что за ерунда, а?

– Если мальчики, то Наволод будет очень недоволен, что вы на его невесту раздетую пялитесь, – добавила я.

А вот эта угроза подействовала. Фигуры дернулись и повернулись ко мне спиной.

Другое дело!

Быстро подскочив с кровати, я оделась, заглянула в умывальную комнату. И, оценив малахитовые удобства, в сопровождении слуг направилась в знакомый зал, по пути столкнувшись с Финистом, направлявшимся туда же.

– Белоснежка уже приехала, – почему-то радостно сообщил тот, даже не поздоровавшись.

Впрочем, глядя на его радостное лицо, я поневоле улыбнулась, окончательно прогоняя плохое настроение:

– Ты, как мне кажется, готов прямо бежать туда.

Сказала и тут же поняла, что, по-видимому, попала прямо в цель. Финист коротко взглянул на меня и ответил:

– Были бы крылья, так не раздумывая полетел бы. – И еще прибавил шаг.

– Все, что угодно, лишь бы перед бедной девушкой голым предстать, – хмыкнула я под нос и поторопилась вслед за ним.

Когда мы вошли в знакомый зал, за столом уже сидели сама Хозяйка Медной горы, Наволод и молодая девушка. Да какая! В легком голубом сарафане с белой блузкой и переплетенной лазурной лентой черной как смоль длинной косой она была не просто хороша, а откровенно так прекрасна. У незнакомки были огромные васильковые глаза с ресницами такой длины, словно наращивали их в элитном салоне, и пухлые губы – мечта всех, кто отправляется на коррекцию уколами ботокса.

При нашем появлении девушка улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы. Именно с такой улыбкой в своем реквизите обычно идут рекламировать зубную пасту. А если учесть, что и фигурой, судя по всему, она обделена не была, незнакомка могла рекламировать вообще все.

В общем, похоже, мне довелось лично лицезреть Белоснежку. И теперь я поняла, почему к ней торопился Финист. А еще – почему в сказке ее пыталась отравить мачеха. Как поется в песне, ну «нельзя быть на свете красивой такой»!

Где-то в глубине души зашевелился крохотный червячок зависти. Как ни тяжело это было принять, я на ее фоне серьезно проигрывала.

«Эй, Маш, ты это чего?» – одернула я сама себя, чувствуя, что подобные мысли мне несвойственны. Или просто не понравилось, что Наволод сидит рядом с такой красавицей? Да и пусть! Он ведь мой жених, а не ее!

Кстати, этот вот самый жених мог бы с противоположного края стола сесть…

– А вот наши гости, – произнесла Хозяйка. – Марья, Кощеева дочь, да Финист, Ясным Соколом прозываемый. А это моя добрая соседка Белоснежка. Хотя… – она на секунду замолчала, окидывая взглядом идиотски улыбающегося Финиста, – хотя мне кажется, Сокол с Белоснежкой уже знакомы.

Девушка приветливо кивнула и подтвердила:

– С Финистом мы и впрямь знакомство свели. А вот про Марью Кощеевну только слышала и очень рада встретиться лично.

Черт, у нее и голос звучит, словно ручей журчит. Тьфу ты, аж стихами заговорила!

Я мысленно дала себе подзатыльник и постаралась улыбнуться как можно искреннее:

– И я рада знакомству, Белоснежка. Я о тебе тоже много чита… то есть слышала.

– Это где же? – удивилась та. – Неужто вновь кто сплетни про меня и моих гномов распускает?

Я было открыла рот, чтобы заверить, что это не так, но не успела. Финист быстренько так шагнул к столу и, не отрывая глаз от девушки, выпалил:

– Только укажи мне злоязыца этого! Вмиг соколом на него брошусь, подниму в небеса да и выпущу.

У-у! Кажется, дело совсем плохо. Я во все глаза смотрела, как Сокол усаживается рядом с ней, глупея лицом буквально на ходу. Влюблен мужик, похоже, по самую макушку!

Впрочем, и пусть. Пусть Белоснежку развлекает – мне же спокойнее. Мысленно хмыкнув, я уселась со стороны Наволода.

– Что поначалу предпочитаете, дорогие гости? – осведомилась Хозяйка. – О делах говорить станем или, как того обычай требует, наперво велеть завтрак подать?

Финист вопрос проигнорировал, так что от имени гостей пришлось решать мне. А поскольку есть не хотелось, я предложила сразу перейти к просмотру последних новостей через зеркало. Если, конечно, оно готово.

– Готово, – заверила Белоснежка. – Только место надобно.

Хозяйка взмахом руки указала на ближайшую стену:

– Думаю, вот здесь в самый раз будет.

В самый раз? Для чего? Я непонимающе уставилась на обеих. Белоснежка настенное зеркало с собой притащила, и мы его сейчас вешать будем? Пятиминутка легкого ремонта, так сказать?

Белоснежка меж тем поднялась со своего места, подтвердив мои догадки об идеальной фигуре, и кивнула. Затем достала из незаметного кармашка маленькое такое зеркальце на небольшой овальной ручке, грубовато украшенной необработанными драгоценными камнями. Судя по всему, это и были магические самоцветы.

Согнув ручку в некоторое подобие подставки, Белоснежка аккуратно установила зеркальце на стол, направив как раз на нужную стену. После чего попросила:

– Нельзя ли чуть убавить свет?

Хм. Мне кажется, или она аналог кинопроектора мастерит?

По взмаху руки Хозяйки Медной горы слуги быстро притушили несколько светильников, и в зале потемнело.

Ну точно проектор будет!

– Чего желаете увидеть сначала? – уточнила Белоснежка.

– Сокровищницу мою, – тут же брякнула я, но сразу исправилась: – Точнее, если можно, царство Кощеево. Интересно, как там папочка без колдовства своего поживает.

Белоснежка кивнула и начала декламировать:

 
– Свет мой зеркальце, скажи
Да всю правду доложи…
 

Ну и дальше по тексту про «всех прекрасней и милее».

Удивленно моргнув, я шепнула Наволоду:

– Я вообще-то про Кощея спрашивала. Зачем она конкурс красоты устроить решила?

– С помощью слов этих зеркало силу в себе пробуждает для прогляда далекого, – так же шепотом пояснил он. – Не волнуйся. Сейчас все увидим.

– А-а, – протянула я и уже с любопытством принялась наблюдать за появившимся едва заметным голубоватым ореолом вокруг артефакта.

А едва Белоснежка замолчала, уже не удивилась, когда зеркало певучим голосом принялось отвешивать ей комплименты. Хотя, будем честны, в случае Белоснежки то не комплименты, а констатация факта.

Наконец церемониал был соблюден, и Белоснежка попросила:

– Покажи мне, зеркальце-свет, что нынче в царстве царя Кощея происходит. Да и самого его покажи.

В нетерпении я было начала подниматься с кресла, чтобы, если что, подойти к изображению поближе, но ровно в тот же момент зеркало нервно воскликнуло:

– Покажу, только вон ту разорительницу от меня подальше держите! Она уже два средства связи сломала, не хочу стать ее третьей жертвой!

Я аж ойкнула от неожиданности. Вот чего-чего, а обвинений в вандализме в свою сторону я никак не ожидала. И от кого? От какого-то зеркала!

– Не обижайся, пожалуйста, – тотчас попросила Белоснежка. – Просто мое зеркальце тебя побаивается. Слух идет, что с волшебными средствами прогляда у тебя отношения не складываются. Блюдо у Кощея, зеркало у Василисы… вот оно и волнуется. Уж не обессудь…

– Да ничего. Все нормально, – пробормотала я и опустилась обратно в кресло, чувствуя, что щеки слегка покраснели. Хорошо, что в зале сейчас полутьма и вряд ли кто заметит.

Надо же! Слава-то, оказывается, впереди меня несется. А я всего-то съела (случайно, между прочим!) волшебное яблоко, которое по блюду каталось, да в расстроенных чувствах Василисино зеркало разбила слегка… ну ладно, не слегка. Вдребезги. Но все равно не специально!

Однако опасения очередного артефакта и его владелицы все же были понятны, поэтому я решила не обижаться. Все-таки это зеркало – едва ли не единственная на данный момент рабочая магическая вещь осталась.

Тем временем из артефакта вырвался яркий световой луч, очертив на стене, как я и предполагала, светлый прямоугольник экрана.

– «Коламбия пикчерс» представляет, – не удержалась от тихого комментария я, глядя, как на «экране» медленно проявляются знакомые пейзажи.

Видимость была четкая и хорошая, так что зря я опасалась. Пустошь, лесок на горизонте, река Смородина, Калинов мост… даже избушка Бабы-яги была на месте.

Вот только около избушки меланхолично рвал траву здоровый черный, но на вид совершенно обычный Конь. А подле моста, прямо на земле, сидел Кощей и смачно, со вкусом ругался:

– Ах ты ж волчья сыть, травяной мешок! Реку пересечь не в силах! Я ж тебя мясом кормил, настоями на Мертвой воде поил, и где благодарность?!

Однако Конь молча щипал траву, абсолютно равнодушный к словам хозяина.

– Сам подумай, кляча копытная, как я во дворец попаду, а? – продолжал неистовствовать Кощей. – Избушка еще эта дурная! Магия пропала, так совсем стала курица курицей, даром что только ноги от птицы достались. Ну и зачем тебе ноги? – вопросил он, обращаясь уже к избе. – Зачем, я спрашиваю?! Коль ты теперь и ходить не можешь. Какой из тебя страж моста?

Он поднялся и сделал несколько шагов в сторону Калинова моста, раскаленного и полыхавшего багровым. Река Смородина, несмотря на то что магия пропала, совершенно не думала угасать, а все так же бурлила раскаленным своим нутром.

– Кто так строит? Ну кто так строит?! – зло выдохнул он, не приближаясь, однако, к мосту близко. А потом выдал такую длинную ругательную тираду, самым немыслимым образом сплетая воедино и избушку, и Коня, и мост, и реку Смородину, что заслушалась даже я. А Финист и вовсе хмыкнул и лоб наморщил, явно запоминая услышанное.

– Похоже, проблема у Кощея серьезная, – констатировала Хозяйка Медной горы. – В неудачный момент его исчезновение магии застало. Через мост сам Кощей теперь перебраться не в силах, Конь больше горы не перепрыгивает. Слышала я, конечно, что у Яги в избушке башмаки железные есть, чтоб мост пересечь… – Она не закончила, потому что в этот момент зеркало показало нам две большие железные лепешки, раскаленные и медленно покрывающиеся окалиной. Трава вокруг них превратилась в пепел.

– Нет там больше башмаков, – подвел итог Наволод. – Без колдовства, в них заключенного, жар Смородины простое железо не сдержит. Как Кощей сам без ног не остался, ума не приложу.

– Что еще посмотреть желаете? – спросила Белоснежка тихо, похоже, только сейчас начиная всерьез проникаться сложившейся ситуацией.

Ей не ответили. В зале воцарилось молчание. Даже зеркало приглушило звук.

– Есть одна старая легенда, – наконец произнесла Хозяйка, задумчиво глядя на «экран» и Кощея, который достал меч и теперь остервенело рубил им какой-то куст в отдалении. – О месте волшебном, ото всех зачарованном. Находится там Исток первородный, откуда все Источники силу свою берут. И будто бы Исток тот один, но одновременно их много…

– Что это за легенда? Ты ничего об Истоке раньше мне не рассказывала, – нахмурился Наволод.

– Потому не рассказывала, чтобы ты искать его не начал, – ответила Хозяйка с явной неохотой. – Ведь из того места даже твой отец не вернулся. Об Истоке именно он мне поведал, прежде чем к нему уйти.

– Еще лучше! – Глаза Наволода сердито сверкнули. – Ведь я с детства спрашивал, куда он пропал! А ты молчала! Твердила, что не знаешь!

– Все лучше молчать, чем потерять еще и сына! – отрезала Хозяйка.

А я поймала себя на мысли, что ведь совершенно не знаю, кто отец Наволода. Что из себя представляет тот, чьего сына зовут князем Нави? И… и что же это за место, где даже отец сильнейшего колдуна сгинул?

– Так и что там с этим Истоком? – осторожно спросила я.

Хозяйка глубоко вздохнула, успокаиваясь, и ответила:

– Говорят, Марья, что и в твоем мире раньше магия была. Да только со временем высохли ваши Источники. И причина тому была в том, что Исток в твоем мире иссяк… или, что куда более вероятно, его кто-то перекрыл.

– В моем мире тоже была магия? – Я ошеломленно уставилась на нее. – И какой-то гад ее просто взял и уничтожил? Поэтому теперь у нас самолеты на керосине вместо экологических ковров-самолетов, а вместо скатерти-самобранки – шаурма и прочие «макдоналдсы»?! Офигеть! Пусть зеркало нам Исток покажет! – решительно потребовала я у Белоснежки. – А мы туда сходим и разберемся с вандалом.

Та кивнула и обратилась к зеркалу.

Прямоугольник света на стене замерцал. Исчезла Смородина, пропал в тумане помех Кощей. А потом «экран» стал черным, словно на стену кто-то плеснул чернилами, которые застыли в виде прямоугольника.

– Увы! – Белоснежка развела руками. – Боюсь, что мое зеркало бессильно. Или такого места и вовсе нет, или, как сказали, оно зачарова…

Громкое шипение прервало ее на полуслове. А ставший черным «экран» вдруг вздулся пузырем, внутри которого заклубился черный жуткий дым.

Умом я понимала, что такого просто не может быть. Ведь «экран» этот – всего лишь световой луч, испускаемый волшебным зеркалом. Свет не может превратиться в пузырь, наполненный тьмой!

Но тут шипение сменилось треском. Резко отделившись от стены, «пузырь» стремительно рванулся к зеркалу, и зал наполнился звоном разлетевшихся осколков!

Наш волшебный передатчик был уничтожен.

– Это не я… – промямлила я, глядя на ошеломленное лицо Белоснежки. – Я только спросила…

К счастью, обвинять меня в уничтожении очередного средства связи не стали. Слишком велико было потрясение от увиденного. Судя по растерянным лицам присутствующих, произошедшее для всех оказалось полнейшей неожиданностью.

– Да как же это? – пробормотал Финист. – Что это было? И как смогло?

Хозяйка Медной горы выпрямилась. Глаза ее поменяли цвет, став из зеленых серо-стальными, и даже сверкнули настоящей сталью. Лицо на одно неуловимое мгновение превратилось в самую настоящую каменную маску.

Вот только когда она снова приняла обычный облик, то вид имела по-настоящему растерянный.

– Нет у меня для тебя ответов, Финист, – произнесла она. – Неведомо мне, ни что это было, ни по чьему наказу появилось.

Вот теперь, когда столь могучий горный дух признал собственное бессилие, мне стало окончательно не по себе.

Белоснежка тем временем бережно собирала с пола осколки. Руки у нее заметно дрожали. И, как мне показалось, не столько от огорчения от уничтоженной вещи, сколько от увиденного.

– Неведомо? – Наволод помрачнел. – Но ведь ничто не может произойти на горе без твоего пригляда! Ты ведь все видишь! И муравейник на южном склоне, что ветром разметало. И на западе у подножия мышь, что выводок принесла. В штольнях разговоры гномов слышишь! А того, кто в сердце горы силу свою использовал, не ощутила?

Ничего не ответила на это Хозяйка. Только головой качнула огорченно. Правда, потом прислушалась к чему-то, нахмурилась и неожиданно сообщила:

– Не спешите расстраиваться. Гость к нам пожаловал, и, сдается мне, неспроста.

– Что? Кто? Где? – Мы с Финистом заозирались по сторонам. Даже Белоснежка спешно сложила собранные осколки на край стола и поднялась.

Наволод же просто вопросительно взглянул на мать.

– Уже сопровождают его сюда, – ответила та на невысказанный вопрос. – Карачун, Царь Морозный, к нам пожаловал.

Вот кого не ждали!

Вспомнив свой побег и рассерженный крик Карачуна вдогонку, я нервно сглотнула.

– Марья? – Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как Наволод в два шага оказался рядом. – Что случилось?

– Да ничего, просто с Карачуном встречаться не сильно хочется, – пробормотала я.

– Причина?

– Я ведь говорила, как в этот мир попала?

– Ты заключила с Карачуном сделку, я помню, – кивнул он.

– Ну-у да, но, понимаешь, там не все так просто было, – призналась я. – Карачун меня слегка обманул и запер в своем ледяном дворце на пятьдесят лет минимум, спрятав под заклинанием вьюги, чтобы никто найти не смог. Поэтому мне через Навь сбежать пришлось, а Карачун из-за этого сильно разозлился. Так что кто знает, что сейчас придет этому старику в голову?

– Вот как? – Наволод холодно улыбнулся. – Пятьдесят лет, значит? Это он сильно зря… Но о Карачуне не беспокойся. Я рядом. Ничего он тебе теперь не сделает.

И такая в его голосе прозвучала уверенность, что страх как-то разом отступил, а на душе потеплело. Так что когда двери наконец открылись и в зал собственной персоной вошел Карачун, я даже не дрогнула.

Пристукивая резным посохом по каменному полу, Карачун приблизился и внимательно оглядел всех из-под кустистых бровей. Заметив меня, нахмурился, желая что-то сказать, но потом встретился взглядом с Наволодом и отвел глаза. Поклонился Хозяйке Медной горы и басовито поприветствовал:

– Здравствуй, царица Малахитница!

– И тебе здоровья, Карачун Морозович, – откликнулась та. – С чем прибыл к нам? По нужде или проведать решил?

– По нужде, царица, по нужде, – ответил Карачун. – Сама, чай, знаешь, по какой именно.

Хозяйка нахмурилась и кивнула:

– Знаю, верно. Беда у нас сейчас единая: Источники силой колдовской делиться перестали. Да только если из-за этого ты прибыл, то вопрос у меня имеется: как ты так быстро до Медной горы добрался? Ведь без магии-то тебе сюда не один месяц ходу.

– Если своими ногами, то так и есть, – не стал спорить Карачун. – Да только я через другой мир шел.

Услышав это, я едва в ладоши не хлопнула от радости.

– Значит, переходы между мирами все-таки работают? Но как?

– Да, – подтвердил тот. – Сила, чтоб переход открыть, от стены, миры разделяющей, берется. Поэтому от Источников не зависит. Никак домой захотела? Я вернуть могу…

– Нет! – Наши с Наволодом голоса раздались одновременно.

– Рассказывай дальше, Карачун-царь, – попросила Хозяйка.

Тот усмехнулся в бороду и продолжил:

– Так вот, как я тот мир перешел, златом отплатил службе местной, троебуквенно МЧС называемой, чтоб до жилых мест доставили. Затем на Урал самолетом частным. Потом вертолетом за жменю камней самоцветных, и уж у гор вновь в наш мир вернулся. Как раз за два дня и управился.

– Там два дня и тут два дня? – Я недоверчиво посмотрела на него. – А почему тогда у меня время по-иному шло? Я ведь в прошлый раз здесь больше недели провела, а в моем мире только пара секунд прошла…

Увидев довольный прищур Карачуна, я осеклась.

– Время в наших мирах одинаково идет, Марья, – сообщил он. – Так что там ты тоже появилась как положено.

– Но как?! – Я изумилась еще больше. – Я ведь в торговый центр вернулась! Ровно туда, откуда исчезла! И подруга рядом была!

– Чары Яга наложила да морок, – пояснил Карачун. – На тебя и на друзей твоих. Она в том большая мастерица, уж, почитай, не одну сотню лет людей зельями своими дурманит.

Ну ничего себе! Вот ведь бабуля!

– Так что привело тебя ко мне? – тем временем снова спросила Хозяйка. – Если за советом, так зря ноги бил. Неведомо мне, что за напасть приключилась.

– Нет, не за советом, – пробасил Карачун. – Напротив. О догадках своих рассказать хотел. Тебе и особенно сыну твоему, Белому Князю. – Он бросил очередной взгляд на Наволода.

– Вот как? И что за догадки? – спросил тот.

Карачун неспешно огладил бороду, словно решая, с чего начать, а потом, следуя приглашающему жесту Хозяйки, опустился на стул. Мы тоже уселись обратно на свои места.

– Ведомо мне место одно, – начал тот. – Думаю, оттуда беда пришла. Там все колдовские пути начинаются, там же и заканчиваются. Все Источники наши оттуда питаются и остальным магические ручьи отворяют…

– Исток? – перебил его Финист. – Как же, знаем уже!

Карачун мрачно сверкнул на него взглядом:

– Сиди молча, Сокол. Дай досказать сперва, а потом перебивай, коль вежеству тебя в детстве не обучили!

Тот было фыркнул, но Белоснежка сразу положила руку Финисту на плечо, заставляя смолчать. Карачун удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Так вот, Исток этот силой обладает невероятной. Сделай из него глоток, и твое желание исполнится. Только одно, конечно, схитрить и пожелать взамен «еще сто желаний» не получится. Зато загадать можно все, что угодно.

– Даже перекрытие Источников? – ахнула от догадки я.

– Все, – подтвердил Карачун. – Ограничений нет.

– И ты, говоришь, знаешь, где он находится? – уточнил Наволод.

– Да. – Тот кивнул. – Только добраться до него непросто. Из тех, кому, кроме меня, это сделать удалось, только одного колдуна знаю. Царь Соломон, который в Истоке безграничную власть над джиннами получил. А вот тех, кто сгинул там, не счесть. Даже некоторые боги, у Истока заплутав, слышал я, выбраться не смогли. Так что шансы ваши на возвращение невелики, честно говорю.

И без того резкие черты лица Наволода при последних словах Карачуна еще больше заострились, а во взгляде промелькнуло что-то странное.

– А ты сам разве не пойдешь к Истоку? – бросив беспокойный взгляд на сына, спросила у гостя Хозяйка.

– Не будет от меня там толку, Малахитница. – Карачун с сожалением отрицательно качнул головой. – Желание свое я уж давно загадал. Да и не думаю, что еще раз путь такой выдержу. В прошлый раз лишь ради дочери на это решился и то едва не сгинул. Так что только расскажу вам, как к Истоку пройти. А за то плату справедливую потребую.

«Справедливую, ага. Жулик белобородый», – хмыкнула я про себя.

– Справедливую? – Финист в отличие от меня решил свое мнение озвучить. – Хороша справедливость – на общем несчастье торговаться.

Карачун с неудовольствием посмотрел на него:

– Ты, Сокол, языком столь же быстр, как и своими крыльями. Да только нет больше крыльев у тебя! И как оно, землю ножками топтать? Поди, непривычно?

– Ни к чему нам ругаться, – вступил Наволод, не давая вспыхнувшему Финисту продолжить ссору. – Говори, чего хочешь, а мы послушаем.

– Плата моя невелика, – произнес Карачун. – Всего в два условия. Первое. Пообещайте, что ничего не замыслите против меня ни словом, ни делом, ни мыслью. Второе. Вы вернете в мир магию и без собственных вмешательств в силы Источников. Все должно стать так, как ранее. Равновесие сил не должно нарушиться. Дадите клятву в том нерушимую? Особенно ты, Белый Князь.

– И в чем же я такой особенный? – Наволод мрачно усмехнулся. – Магия-то у нас у всех отсутствует.

– Тем не менее шансов до Истока добраться у тебя больше всех, – сурово ответил Карачун. – Ибо не от магического дара путь тот зависит. Однако как бы я за Источники ни радел, всесильный князь Нави в этом мире не нужен. Лучше уж пусть магия и вовсе исчезнет. А я лично и так проживу, у меня доступ к технологиям есть.

– Ух, и сволочной же ты дед, – с некоторым даже восхищением покачал головой Финист. – Я даю свое слово.

– Даю слово, – эхом отозвался Наволод.

– И вы обе. – Карачун требовательно посмотрел на нас с Белоснежкой.

Мы недоуменно переглянулись. Неужели он думает, что мы тоже пойдем Исток искать? Лично я, хоть приключения и люблю, без своего бессмертия рисковать жизнью не собираюсь. Если даже из сильнейших колдунов по дороге к Истоку мало кто выживает, что я, совсем дура туда соваться?

Примерно такие же мысли, видимо, были у Белоснежки, так как она спешно заверила, что ни одно желание не стоит ее жизни.

Однако наши аргументы Карачуна не тронули.

– О пути вы услышите наравне с ними. Поэтому слово должны дать, – продолжил настаивать на своем он.

Пришлось выполнять. Впрочем, особой проблемы в том не было: никто из нас и так против Ледяного Царя козней строить не собирался.

Только после этого Карачун удовлетворенно кивнул и снова огладил бороду.

– Что ж, – начал он. – Путь к Истоку лежит не посуху, да и не по воде. Не долететь до него, имея крылья быстрые. Только по тропе Трояновой до него добраться можно. Не всяк идти по ней достоин, тропа Троянова – путь духа сильного, ума ищущего да сердца жаждущего. Не поможет на ее пути никакая магия, только желание искреннее и воля крепкая. Заплутать там легче легкого, а вот выбраться потом уже вряд ли получится. Крутит тропа, вертит, морок нагоняет, сбить с пути норовит.

– Нагнал страху-то, – проворчал Финист. – Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что…

Карачун укоряюще сверкнул глазами, но продолжил:

– И не только тропа таит опасность. Из Истока того река начало берет. Нет у той реки имени, как нет памяти, ибо то – река Забвения. Оступишься, и унесет она мысли твои, желания развеет, заберет воспоминания. Ну и душу выпьет, – совершенно обыденным тоном заключил он.

Ничего себе речка! У нас в мифологии вроде бы была подобная – Летой называлась. Значит, тут ее аналог имеется? Причем, судя по всему, более опасный, раз у нее даже имени нет.

– Путь ты и впрямь трудный описал, – произнесла Хозяйка. – Да только раз не важны там ни умения магические, ни таланты особые, почему сыну моему, по твоим словам, пройти по нему проще других будет?