Текст книги "Каждый день, каждый час"

Глава 17

Премьера. Дора делала гимнастику для лица. Она стояла у окна и расслабляла мышцы. Издавала различные звуки. Никто ей не мешал. Каждый занят только собой. Они все профессионалы. Такие же, как Дора. Легкий, душистый апрельский ветер ласкал лицо. Настало время. Ее жизнь. Такая, какую она всегда хотела. Пыльная сцена, красный занавес и публика. Ее публика. Всё, что ей нужно.

Они не зададут вопросов. Не будут отводить глаза.

– Настал твой час, девочка, – произнес вполголоса Фредерик и улыбнулся.

Он был очень элегантен в своем ядовито-зеленом платке, старался ободрить каждого. Носился и хлопотал, словно курица с яйцом.

Доре ничего этого не было нужно. Она знала, на что способна и как хороша. Еще раз посмотрела в зеркало, несколько минут внимательно разглядывала собственное лицо. Всё в порядке. Ее больше нет. Это Корделия. Она готова умереть.

Успех был грандиозным.

Дора в окружении родных и друзей. Ее все поздравляли. Дора была счастлива. Она довольна собой и своим выступлением. Фредерик ее хвалил, с полными слез глазами, сказал, что она новая звезда на театральном небосклоне. Ей всего двадцать два года. Дора уже видела завистливые взгляды, но сегодня они ей не мешали. Весь мир принадлежал только ей. Как сказал Фредерик. Разве что… Нет, ничего. Забыли об этом.

Когда поздно ночью, после первого настоящего большого успеха, Дора стояла возле темного окна своей квартиры и смотрела на городские огни, она внезапно приняла решение. Она и сама была удивлена. Казалось, что все было решено за нее. Как вдруг с силой, которой невозможно было сопротивляться, словно урагану, сносящему все на своем пути, Дора всем естеством, всеми мыслями и чувствами, со всей тоской и страстью поняла, что сама мысль о том, что она никогда больше не сможет почувствовать его прикосновений, не ощутит его тела, причиняет ей невыносимую боль. Все равно что быть заживо погребенной. Превратить свою жизнь в кошмар. Стоя у окна, Дора осознала, что у нее нет другого выбора, как бороться.

Дора приняла решение и почувствовала, как ее легкие наполняются прохладным апрельским воздухом. Она продолжала дышать.

Глава 18

Впервые спустя шестнадцать лет. Этот прекрасный город на берегу залива. Под высоченной горой, по которой можно вдоволь полазить. И повсюду море. Блестящее в лучах утреннего солнца, словно вечность. Словно дом Господа. Дора была потрясена. На глаза навернулись слезы, которые Дора спрятала под большими солнечными очками.

Красивая молодая женщина у стойки администратора. Узкое темно-синее платье. Белые босоножки. Два больших чемодана и белая сумка. Пальцы, унизанные кольцами. Длинные волнистые волосы. Растерянные глаза. Белоголубые серьги. Тонкое бледное лицо. Полные губы. Широкий носик. Огромные темные глаза. Нетерпеливые руки. Изящные наручные часы. Дора.

Дора.

Лука начал считать: раз, два, три, четыре… Дора быстро зашла за стойку, наклонилась над ним, прикоснулась губами к его губам и нежно прошептала:

– Принц мой, не засыпай, ты мой принц, только мой, останься со мной, посмотри на меня, взгляни в мои глаза, я с тобой, все хорошо, все прошло, все хорошо, мой принц.

Лука опустился на крутящийся стул, словно у него не было ни мышц, ни воли. Словно он был одним из тех старых дырявых надувных матрасов, которые забывали в гостинице съехавшие постояльцы. Глаза Луки были закрыты, дыхание затруднено. Есть вещи, к которым нельзя быть готовым. Он чувствовал, как Дора нежно обнимала его, ее голова прижималась к его животу, но из-за нехватки кислорода Лука продолжал сидеть неподвижно. Лука ощущал вес ее тела, это было и странно, и волнующе. Он мечтал сжать ее в объятиях и никогда больше не отпускать, но в то же время ему хотелось оттолкнуть ее. Лука приоткрыл один глаз – на большее не хватило сил – и увидел Дору, сидящую перед ним на коленях. Ее волосы разметались. Луку охватило губительное ощущение счастья. Он слышал ее шепот, и, хотя звук ее голоса едва доходил до него, он был уверен, что последним словом было «принц». Лука коснулся ее волос.

Дора подняла голову, внезапно их глаза встретились. В ее глазах стояли слезы, губы шевелились, произнося слово, которое он угадал. Дора знала, что Лука понимает, что потерял. Чего был лишен. Ибо он победил: она здесь, всё прошло, карты вновь перемешаны, у нее на руках джокер, и она выиграет, а значит, выиграет и он. Уже выиграл. В любую секунду могло что-то случиться. Все могло измениться в одну секунду.

– Давай исчезнем.

Глава 19

Крохотный гостиничный номер. Словно целый мир. Словно целая жизнь. Безграничен. Бесконечен. Как глубина океана. Таинственный. Пугающий. Непреодолимый. Захватывающий. Подобно числу звезд на небе. Неизвестен. Тревожен. Зловещ. Бессмертен.

Обнаженные, они лежали, обнявшись, на разворошенной постели, Лука уткнулся подбородком в ее макушку. Говорить не хотелось. Слова могли все испортить, обнажив правду, которую никто не хотел слышать. Нет, с разговорами пока нужно подождать. Поэтому они вновь занялись любовью. Слившись воедино на влажных простынях. Потные. Усталые. Голодные. Ненасытные. Счастливые. Рука лежит на животе. Губы прижимаются к груди. Нога оплетает бедро. Его зеленые глаза. Они вновь предаются любви. Чтобы не забывать, что у них есть, кто они, откуда пришли и кому принадлежат. Только став одним целым и заглянув друг другу в глаза, они почувствовали, что каждый из них знает. Только в тот момент любовь поняла, что она и есть любовь.

– Я голодная, со вчерашнего дня ничего не ела.

– Ты прилетела самолетом?

– Нет, я хотела проделать тот же путь, что и ты.

Он поцеловал ее.

– В Венеции я даже позвонила на свой парижский номер.

Он рассмеялся и снова поцеловал ее.

– К счастью, мне никто не ответил.

Он прикоснулся носом к ее лбу.

– Когда я увидела город, я заплакала.

Он стер ее слезы, которые высохли несколько часов назад.

– И море. Я уже забыла, какое оно!

– Да, море.

Дора приподняла голову и посмотрела на него сияющими глазами:

– Я умираю от голода, мне нужно немедленно что-нибудь съесть.

– Мы можем заказать еду в номер или пойти в ресторан. Как захочешь. – Его пальцы следовали за каждым ее движением. Подобно танцору на сцене, внимательно следя за тем, чтобы не допустить ошибки.

– Я должна остаться в этом номере?

– Не знаю, нужно посмотреть, что с бронью.

– Для меня был заказан другой номер. Отсюда ведь не видно моря.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Неделю назад я заказала номер с видом на море.

– Правда? Не знал. Я был на море, взял отпуск на пару недель. Рыбачил с приятелем, его зовут Винко, ты непременно должна с ним познакомиться. Я сегодня первый день на работе и еще не успел проверить зарезервированные номера. Я был не в курсе, что ты… На какую фамилию у тебя бронь? Мне никто ничего не сказал… Ты говорила с моим отцом? Он в курсе? Он мне ничего не сказал. Ты приехала одна? Надолго?

– На две недели.

– А я женился.

Глава 20

Дора и Лука сидели в пустом ресторане отеля. Здесь всё темно-коричневого цвета: деревянные столы, стулья, кафель на полу. Цвета горького шоколада. Только скатерти на столах в красно-белую клетку. Стены выкрашены белой краской, на них развешаны картины с морскими мотивами. Почти все из коллекции Луки. Дора тотчас их узнала, хотя никогда раньше не видела. Их цветовая гамма буквально захватила все помещение, остальное не имело значения. Дора узнала его манеру.

Дора и Лука сидели в пустом ресторане отеля. Каждый был погружен в свои мысли – словно две полные золота испанские каравеллы посреди Атлантики, захваченные бурей. Мысли их были похожи, как пара близнецов.

Они сделали заказ: большую порцию макарон, запеченных в сыре, и салат для Доры и тарелку картофеля для Луки. Они пили вино, как обычно, когда ужинали вместе. Дружески поприветствовав Луку, официант с любопытством взглянул на Дору, но ничего не сказал. Лука нашел себе замену за стойкой администратора, все равно его смена подходила к концу. Нашел для Доры прекрасный номер. Разумеется, с видом на море. Сам отнес ее чемоданы и еще раз все проверил. Он всегда внимательно относился к постояльцам. А Дора больше чем постоялица. Она его жизнь.

Еду принесли быстро, в ресторане они были единственными посетителями. Ели они молча. Слишком многое нужно было обдумать. Такой день, столько потрясений. Дора действительно проголодалась, она быстро орудовала вилкой. Лука ел без аппетита, только потому, что перед ним поставили тарелку. Он был слишком взволнован. Ему приходилось следить задыханием, он старался не закрывать глаза. Присутствие Доры облегчало задачу, он постоянно смотрел на нее, словно желая удостовериться, что она действительно здесь. Ее не должно было здесь быть, она принадлежала к другой, правильной жизни, куда ему не было дороги. Но где же ей быть, как не здесь, если в ней сосредоточена вся его жизнь. Дора ела, не говоря ни слова, и это пугало Луку.

Наконец тарелки убраны. Заказана вторая бутылка вина. Дингач с полуострова Пелешац, лучшее красное вино в стране. Лука отослал официанта, который продолжал вопросительно смотреть на него и с любопытством – на Дору. Он сам разольет вино. Глядя друг другу в глаза, они подняли бокалы.

– Скажи мне, что это неправда, что это просто дурная шутка. Скажи, как можно скорее.

Дора говорила спокойно, сдержанно. Лука знал, что бессилен против ее голоса.

– И не смей, слышишь, не смей падать в обморок.

– К сожалению, я не могу тебе этого сказать. Хотя нет ничего, что бы я сделал с большим удовольствием.

Голос Луки едва слышен, и никто не знает, чем это кончится.

– Я не понимаю. В феврале мы еще были вместе, мы любили друг друга. Сейчас май, и ты женат. Ты уже тогда был женат?

– Нет, тогда не был. Тогда я хотел жениться на тебе. И все еще хочу. Ты моя единственная женщина.

– Навсегда вместе. Я знаю. Но я уверена, что есть та, которая будет против. Никакой иронии. Никакого отчаяния. Пока нет.

– И все же.

– Сделай так, чтобы я поняла. Я должна понять, иначе я упаду замертво.

– Все очень просто и в то же время сложно. Это очень длинная история.

Лука сделал глоток вина. Он смутно догадывался, что сейчас случится то, чего он боялся больше всего, когда был один.

– У меня есть две недели.

Дора тоже сделала глоток.

– Она беременна.

– Быстро. Длинная история, я полагаю.

Дора осушила бокал, закрыла глаза и рассмеялась.

– Ее зовут…

– Я не хочу знать!

– Мы долгое время были вместе. Я еще был студентом. В Загребе. Потом мы расстались. Прошлым летом я вернулся домой, она ждала меня здесь. Ничего серьезного. Наша связь ни к чему не обязывала.

– Я вижу.

– У меня были и другие женщины. Она ничего не говорила, даже если догадывалась.

Лука не мог смотреть на Дору. Он боялся встретить ее взгляд. Он представлял, как она встает и уходит – и всё будет кончено.

– Потом у меня была выставка в Париже. Там была ты. Конец истории. Есть только ты. С тех пор, как я знаю тебя.

– Но она беременна!

– Да, от меня.

– Ты уверен?

Лука молчал. Что он должен был ответить?

– Как это могло случиться?

– Ты знаешь.

– Неужели вы не предохранялись?

– Она говорила, что принимает таблетки.

– А ты?

– Я не принимал. – Шутки были неуместны. – Я пользовался презервативами. Как правило.

Дора ударила кулаком по столу:

– Тогда как это могло случиться?!

– Не знаю.

Лука и правда не знал.

– Это несправедливо.

– Да, я понимаю.

– Что значит, ты понимаешь?!

– Я же сказал, что все очень сложно.

– Что в этом сложного?! Пока все просто и ясно.

Дора подалась вперед. Черты ее лица исказились.

– Есть предыстория… – Лука говорил медленно и тихо.

– Я понимаю, но это не причина…

– Она была…

– Как ее зовут?

Лука неуверенно посмотрел на нее.

– Я хочу знать, как ее зовут.

– Но ты только что…

– Я не хочу иметь дело с призраками, если я… – Дора вновь откинулась на спинку стула и сделала пару дыхательных упражнений. Лука знал их. – Как ее зовут? – Она говорила очень тихо, но Луку это не успокаивало. Скорее наоборот.

– Клара.

– Клара?

– Да, Клара.

Долгое молчание. Казалось, за столом они сидели втроем. Словно все было сказано и прояснено. Занавес.

– Пойдем к утесу.

С каждым шагом все вокруг становилось более знакомым, ясным и любимым. Море, галька, дом, выкрашенный желтой краской, узкая тропинка к маяку. Казалось, ничего не изменилось. Дора чуть не плакала. Воспоминания. Они остановились позади маяка. Они смотрели на море. Всё казалось таким возможным. Чайки пронзительно кричали над головой. Легкий ветерок играл Дориными локонами.

– Неужели я и правда приехала только пару часов назад? – Дора словно разговаривала сама с собой.

– Скорее вообще никогда не уезжала.

Лука обнял ее и поцеловал. Они долго стояли на вершине.

– Пойдем дальше.

Они шли в сторону утеса, согреваемые вечерним солнцем. Навстречу им попались две влюбленные парочки, которым не было до них никакого дела.

– Это где-то здесь. – Дора взволнованно посмотрела в пропасть.

– Да, еще несколько шагов, идем.

Лука потянул ее за собой, а около душистого куста дрока начал спускаться вниз. Он шел по узкой тропинке, а Дора за ним. Голова кружилась от воспоминаний, которые, словно ударами, подталкивают их в спины. Шажок, еще пара шажков, и они на месте. Дора и Лука присели на корточки около тайного входа в туннель. Посмотрели друг на друга.

– Мы слишком большие. – Дора не могла поверить.

– Ерунда, давай попробуем. Конечно, будет не так легко, как пятнадцать лет назад. – Лука рассмеялся.

– Тогда иди первым.

– С удовольствием, любимая, ты всегда была маленькой трусихой.

– Я? Неправда! Я не…

Лука закрыл ее рот поцелуем, и она перестала спорить и волноваться.

– Ты совсем не изменилась. Я люблю тебя.

– Ты не должен этого говорить.

– Но это правда.

– Возможно, это не важно. Возможно, есть куда более важная правда. Должен быть целый список…

– Скоро стемнеет, давай попробуем пройти.

Дора пропустила его вперед и последовала за ним. Вслепую. Хотя знала, что на него нельзя положиться. Ей было все равно.

С огромным трудом они, смеясь, выбрались из туннеля и поднялись на ноги. Перед ними возвышался их утес. Окутанный воспоминаниями, образами, мыслями и временем, которые они провели здесь вместе. Им пришлось крепко уцепиться друг за друга, чтобы не свалиться со скользкого просоленного камня. Это было захватывающе и удивительно.

– Давай посмотрим на облака. Спорим, я снова тебя обыграю?

Дора и Лука лежали на утесе и рассматривали небо, на котором к счастью еще оставались облака.

– Смотри! Младенец!

Лука ничего не ответил. Он пытался рассмотреть облако, но перед глазами всё расплывалось.

– Мне жаль, я не хотела…

– Не обращай внимания.

Они молчали. Дора пыталась нащупать руку Луки:

– Почему ты должен был на ней жениться?

– Потому что я не смог снова так поступить с ней. Исключено.

– Я не понимаю.

– Она уже была от меня беременна. Я не хотел ребенка, она сделала аборт, а я ее бросил. Одного раза вполне достаточно.

Дора села, а затем, склонившись к Луке, нежно скользнула рукой по его лицу:

– Это ужасно. Мне очень жаль.

– В первый раз я повел себя как настоящая свинья. Я жестоко с ней обошелся. Мне она очень нравилась, но, когда она сказала, что беременна, да еще в присутствии Аны и отца, у меня сдали нервы, мне буквально не хватало воздуха, вся моя жизнь противилась этому. Это было неправильно, совершенно неправильно. Я ничего не сказал, но все было ясно, и она сделала то, чего я хотел, не заставляя меня просить об этом. Она так страдала и любила меня, что сделала всё, как я хотел. Но я не смог вынести этого ужаса и просто бросил ее. Ушел, не сказав ни слова, поступил просто отвратительно. Мне было очень стыдно, но я не мог поступить иначе, потому что чувствовал, что моя жизнь далеко отсюда.

Дора обняла его. Она баюкала его и знала, что он никому об этом не рассказывал.

– Все совершают ошибки, за которые потом расплачиваются.

– Да, но кто-то в большей степени, а кто-то в меньшей.

– Ты прав. Бегство – не выход.

Солнце начало заходить. Воздух был полон ароматов, нежности и соблазнов. Доре казалось, что ей снова шесть лет.

– Ты мог взять на себя ответственность за малыша, но зачем же было жениться? – прошептала Дора.

Для нее эти мгновения были самыми важными в жизни, и она стала очень осторожна и задумчива. У нее даже немного кружилась голова.

– Может быть. Так получилось, мне казалось, что у меня нет другого выбора, что я делаю что-то хорошее. Возвращаю долги.

– Лука, ты виноват только перед собой.

– Понимаешь, у меня было чувство, что я должен что-то сделать, как будто кто-то ждал от меня этого. Нет, никто ничего не говорил, но все за мной наблюдали… Это маленький город, Дора, можно сказать, деревня, где все всё друг про друга знают…

Дора обнимала Луку, словно новорожденного младенца, нежно и бережно, надеясь, что он вскоре успокоится. И останется с ней. Все остальное поправимо.

– А она ничего не сказала, ни единого слова, просто ждала здесь, потом мы оказались в мэрии, я сказал «да» и упал в обморок…

Дора не знала, плакать или смеяться. Случившееся было абсурдно. Казалось кошмарным сном.

– …тебя не было рядом, я до последнего надеялся, что ты спасешь меня, как Индиана Джонс или как…

– Или как настоящий принц.

– Как настоящий принц.

– Но это же ты принц! Мой принц, неужели ты забыл?!

– Настоящий принц.

Стемнело, воздух стал свеж и недвижим. Небо было усыпано звездами, окружившими растущий месяц. Пахло цветущими деревьями и спокойным морем. Жизнь праздновала сама себя. Каждый год снова и снова.

– Ты ее любишь?

– Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю свою жизнь.

Лука говорил как человек, который переложил свои проблемы на другого и больше не должен ни о чем беспокоиться, потому что другой обо всем позаботится. И можно спокойно отправиться играть с друзьями. В водное поло. В футбол. Строить замки из песка, пусть в Макарске и нет песчаных пляжей. Или просто порисовать. Заниматься своими делами.

– Что нам теперь делать?

Вопрос был риторическим, как будто Дора спрашивала у себя. Он вовсе не был обращен к Луке. И она удивилась, когда услышала его ответ:

– Мы можем ее убить.

Глава 21

Лука собрался уходить.

– Всё, что было, это же шутка? – неуверенно произнесла Дора и подошла к двери.

Лука нежно и устало посмотрел на нее и обнял.

– Конечно, – прошептал он.

Он вышел из гостиницы. Было три часа утра. Они не спали почти ни минуты. Ясная ночь окутала его свежестью и прохладой. Весна на море. Лука не торопился домой. Он знал, что должен сделать. Только не был уверен, хватит ли ему мужества. Лука пошел в обход. Внезапно город показался ему очень маленьким. Если бы он только остался с Дорой. Рядом с ней он был сильным и решительным. В конце концов Лука оказался около своего дома. На лестнице перед дверью сидели Ана и Тони. Ане только исполнился двадцать один год. Как только она его увидела, Ана вскочила и бросилась к нему. Тони остался сидеть на месте.

– Где ты был? Мы весь вечер тебя искали! Куда ты пропал? – Ана была на грани истерики, и это было странно. Она могла шуметь, волноваться, но не была истеричкой.

– Что случилось?

Лука устал, он уже начал скучать по Доре, волновался перед предстоящим выяснением отношений. Ссориться ему не хотелось, он вообще хотел бы избежать встречи с Кларой. Лука хотел как можно дольше сохранить в себе ощущение Доры.

– Что случилось?! Отец уже несколько часов назад отвез Клару в больницу, а тебя неизвестно где черти носят!

Ана была в такой ярости, что Тони незаметно подошел к ней и положил руку на плечо:

– Зачем?

– Зачем?! Затем, что она ждет от тебя ребенка, ты… ты… – Она никак не могла найти подходящего слова, чтобы бросить его брату в лицо.

– Но ведь еще слишком рано. – Лука старался не поддаваться панике. Его жизнь сегодня снова обрела смысл. И он не хотел ею рисковать.

– Конечно, рано, но у нее начались схватки. С этим нельзя ничего поделать, ребенку ведь не скажешь: потерпи, маленький, посиди там еще пару недель. Придурок, если начались схватки, значит, ребенок скоро появится на свет, а тебя не было. Папа отвез ее в больницу, а тебя здесь не было, хотя это твоя жена и твой ребенок! Где ты был, где шлялся, тебя целый день никто не видел…

– Я был занят.

– Занят? Что это значит? Чем?

– У меня был гость.

– Что за гость? Папа сказал, что ты оставил в отеле замену вместо себя! Что случилось?

Лука понимал, что сейчас не лучшее время вмешивать в разговор Дору. Клара в больнице, рожает. Она рассчитывает на него, он ей обещал. Он женился на ней, собирался заботиться о ребенке, он чувствовал себя обязанным. Тогда ему казалось, что это единственно верное решение. А в гостинице, у себя в номере, спит Дора, она ему доверяет, надеется на него, на то, что их связывает. Любовь – огромная, как океан.

Лука начал считать: раз, два, три, четыре. Дыхание останавливалось, когда он почувствовал, как Ана треснула его по голове.

– Слышишь, не смей сейчас делать глупостей!

Лука лишь растерянно посмотрел на нее.

– Шевелись, нам нужно в больницу!

Лука переводил взгляд с Аны на Тони, ища ответы. Он покачал головой. Это неправильно. Он злился на Клару, которая решила родить так рано, поставив его в такое положение. Только не сегодня. Лука был зол, бесконечно зол на всех и каждого, его захлестнул водопад ненависти, беспомощности, печали и горечи, он в ужасе опустился на землю.

– Что я должен делать? – Это был крик измученной души.

Ана внимательно на него посмотрела, рассмеялась и взяла за руку:

– Идем, я с тобой.

Они шли вместе, Лука чуть не плакал.

Доре не хотелось спать. Она мечтала с открытыми глазами. С широко открытыми глазами. Ничто не могло нарушить ее покоя и уверенности. Стереть улыбку с ее лица. Сон был бы только потерей времени. Жизнь полна чудес. Дора сидела на балконе и впитывала серебристое мерцание моря. Думала о секундах, из которых состоит жизнь. Их невозможно предугадать. Они просто есть. Всегда.

В больнице было тихо и спокойно. Она вообще казалась заброшенной. Как после вселенской катастрофы, когда на Земле никто не выжил. Тони пошел искать медицинскую сестру. Крепко держа Луку за руку, Ана подвела его к ряду стульев. Оранжевым пластиковым креслам. Лука осмотрелся. Больница была новая. Не та, где они с Дорой часами изображали пациентов. Хотелось бы ему иметь машину времени.

– Ана, Лука!

Тони тихо позвал их. Они встали и пошли за ним. Немного пройдя по коридору, они остановились перед дверью, на которую указал Тони:

– Клара сейчас в родильной палате, но Зоран здесь.

Они вошли внутрь. Зоран лежал на больничной койке и спал. Лука рассмеялся. Ана посмотрела на него и тоже засмеялась. В помещении был только один стул. Ана уселась, Тони встал позади нее. Лука прислонился к оконному стеклу. Моря не видно. Отеля тоже. Лука не мог разглядеть ничего, что было для него важно. Ему снова стало страшно. Он случайно задел кровать. Зоран открыл глаза. Все молчали. Отец смотрел на сына как на загадку, которую нужно разгадать до полуночи, иначе карета вновь превратится в тыкву. На часах было уже почти четыре. На востоке за высокими горами начинало светать. Время вышло. Ничего нельзя изменить. Загадку уже не решить. Всё так и останется непонятным.

– Роды длятся так долго, – сказал Тони, который не мог больше выносить тишины.

– Да.

Зоран считал, чем меньше слов, тем лучше.

– Уже прошло несколько часов?

– Да.

– Что сказал врач? – Ана пришла на помощь Тони.

– Не знаю. Сначала врача вообще не было, потом пришла акушерка, но она не стала осматривать Клару, а потом ее забрали.

– И всё? Больше никто ничего не говорил?

– Да, больше ничего.

– А ты, конечно, не спросил? – Ана удивлялась своему отцу.

– Я заснул.

– Хотите, я схожу узнаю? – Ана обращалась к Луке, который все так же стоял у окна и продолжал размышлять о своей жизни.

Он ничего не сказал. Происходящее его не касалось. Даже если он и давал Кларе обещания, даже если взял на себя обязательства. Глядя со стороны на его жизнь, можно удивиться, как всё развивалось и какие ошибки были допущены. Нужно, чтобы прошло время. Уходить сейчас опасно и неблагоразумно.

– Лука!

Лука посмотрел на сестру и ничего не сказал.

– Да, сходи, моя девочка.

Зоран хотел сгладить острые углы. Ана встала и медленно вышла из комнаты.

– Светает.

– Да, – сказал Лука и вернулся к своим размышлениям.

Внезапно проснувшись, Дора почувствовала, что ей давит грудь, она едва могла дышать, сердце бешено колотилось. Перед глазами по-прежнему стояли мертвые люди, она их не знала, но они преследовали ее, сужая кольцо. Она практически не могла пошевелиться. Дора вскрикнула. Она была одна. Холодная постель. Дора продолжала дрожать. Она натянула одеяло до подбородка, повернулась на другой бок и посмотрела сквозь открытую балконную дверь на море. Оно было сказочным. Дора успокоилась и снова заснула. Надеясь на лучшие сны.

– Девочка.

Плача и смеясь, Ана обняла Луку, Тони и отца и снова подбежала к Луке. Она скакала по маленькой больничной палате, хлопала в ладоши и кружилась. Она никак не могла остановиться. У Зорана на глаза навернулись слезы, он повторял «девочка», «у нас девочка», его улыбка была полна воспоминаний, он похлопал Луку по плечу. Тони рассмеялся, похлопал Луку по другому плечу, постарался успокоить Ану.

– Девочка, – прошептал Лука и вышел из комнаты. Медленно, но очень уверенно. Как будто с первыми лучами солнца нашел то, что искал.