Текст книги "Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор"

3

Первым высшим учебным заведением для подготовки технических кадров гражданского профиля стало Горное училище, основанное в 1773 году при Берг-коллегии. В 1804 году оно преобразовалось в Горный кадетский корпус. Ныне это Горный институт. Он находится на Васильевском острове, в конце набережной

Лейтенанта Шмидта, в величественном здании, специально построенном в 1806–1811 годах архитектором А.Н. Воронихиным.

Среди редких образцов кадетского фольклора, дошедшего до наших дней в основном из мемуарной литературы, сохранилась шуточная расшифровка инициалов «ГИ» на касках воспитанников Горного корпуса. Буквально они означали: «горные инженеры». Но петербургских острословов не устраивала социальная индифферентность этой простейшей аббревиатуры, и они обострили ее содержание: «голодные инженеры» или «голоштанные инженеры». Как мы уже знаем, кличка кадетов Горного корпуса была горные-задорные. Выпускник Горного института, известный современный поэт Александр Городницкий в одном из своих стихотворений вспоминает, что в 1950-х годах на погонах будущих горняков были «приклепаны» уже три буквы: ЛГИ (Ленинградский Горный Институт), которые в глазах студентов приобретали совершенно новое качество:

 
Понимали не сразу мы, кто нам друзья и враги,
Но все явственней слышался птиц прилетающих гомон,
И редели потемки, и нам говорили: «не ЛГИ»
Три латунные буквы, приклепанные к погонам.
 

К судьбе этой аббревиатуры в петербургском студенческом фольклоре мы еще вернемся. А пока только напомним, что Горный институт – это последнее звено в цепи самых различных гражданских и военных научных, образовательных и учебных заведений, расположенных на василеостровской набережной Большой Невы. Один за другим на набережной находятся Военно-морской музей, Кунсткамера, Университет, Академия наук, Академия художеств, Морской корпус. Ведущее положение в этой неразрывной цепи по праву занимает Университет. Даже формально он находится на первом месте. Университетской набережной и следующей за ней набережной Лейтенанта Шмидта, на которых расположены эти учреждения, студенты давно уже присвоили один общий топоним: «Набережная науки».

Горный институт всегда считался одним из самых престижных вузов Петербурга. Однако современная фразеология горняков сконструирована по хорошо известному принципу доказательства от противного. О себе они говорят: «Умный в Горный не пойдет», а название своего вуза, о чем мы однажды уже говорили, производят от фамилии одного из ректоров института Н.В. Проскурякова: «Проскурятник».

В 1803 году в Петербурге начал свою деятельность Лесной институт. Первоначально он находился в Царском Селе и назывался Практическим лесным училищем. В 1811 году училище получило статус института, в 1862-м институт был еще раз реорганизован, после чего стал Академией.

Современные студенты Лесной академии понимают свою родственную связь с основным предметом изучения исключительно буквально и поэтому любимую Alma mater называют не иначе как «Деревяшкой», «Лесопилкой», «Дубовым колледжем», «Деревянной академией». Да и сами себя с солидной долей самоиронии они называют «короедами». Те же профессиональные ассоциации вызывают у молодых людей и образы представительниц лучшей половины студенчества. Им они присвоили ласковое прозвище «сексопилки из Лесопилки».

Корпуса Лесотехнической академии раскинулись вдоль Институтского переулка, посреди парка, который на студенческом сленге известен как «Парк короедов».

В 1809 году по инициативе известного инженера-механика A.A. Бетанкура в Петербурге был основан Университет путей сообщения. Первоначально он занимал здание Юсуповского дворца на Фонтанке. Затем были построены дополнительные здания на Московском проспекте – дома № 9 (1823, арх. А.Д. Готман), № 11 (1893–1895 гг., арх. И.С. Китнер), № 13 (1949–1952 гг., арх. B.И. Кузнецов и В.В. Поздняков). Многие выпускники университета, ставшие впоследствии выдающимися инженерами, внесли значительный вклад в петербургское мостостроение.

В Петербурге студенты-путейцы пользовались известным уважением, хотя инициалы «ПС» на их форменных касках и расшифровывались «Плутуй Смелее!».

В недавнем прошлом Университет назывался Ленинградским институтом инженеров железнодорожного транспорта. Аббревиатура института – ЛИИЖТ – была хорошо известна ленинградцам. Традиционная интерпретация этого казенного буквенного обозначения не отличалась оригинальностью и сводилась к оценке внеучебной студенческой жизни. Тем не менее она представляет несомненный интерес, поскольку сохраняет черты уходящего времени, его дух, который вне самовыражения легко выветривается и исчезает. Вот как студенты расшифровывали аббревиатуру ЛИИЖТ: «Ленинградский Институт Изучения Женского Тела», затем, после незначительной паузы, добавляли: «при Министерстве Половых Сношений». Это значит: «при МПС», то есть при Министерстве путей сообщения, в подчинении которого институт находился.

Традиционному остракизму подвергаются в Университете «движки». Так студенты называют учащихся факультета движенья. О них говорят: «Курица не птица, движок не человек», и «Ученье свет, а неученье – факультет движенья».

В 1832 году в Петербурге основывается Училище гражданских инженеров. Ныне это Архитектурно-строительный университет. Он находится на 2-й Красноармейской улице, в здании, построенном выпускником Училища гражданских инженеров архитектором И.С. Китнером в 1881–1883 годах. Историю Университета, кроме Китнера, украшают такие имена, как П.Ю. Сюзор, А.И. Гоген, А.И. Дмитриев, Л.А. Ильин, М.М. Перетяткович, Г.В. Барановский, А.Ф. Бубырь, А.И. Гегелло и многие другие, творчество которых оставило неизгладимый след в петербургском зодчестве. Все они в разное время были студентами или преподавателями института. Их имена увековечены на нетленных страницах каменной летописи нашего города.

По воспоминаниям выпускников училища дореволюционной поры, на их форменных касках красовались инициалы «СУ», то есть Строительное Училище. Питерскими остроумцами они расшифровывались: «Сайку! Сайку Украл». В советские времена институт был широко известен по аббревиатуре ЛИСИ (Ленинградский Инженерно-Строительный Институт), а его студенты и выпускники, в полном соответствии с законами фольклорного жанра – по кличкам: «лисички» или «лисята». По аналогии с другими вузами расшифровка аббревиатуры ЛИСИ несла в себе те же студенческие раздумья: «Любого Идиота Сделаем Инженером» и «Ленинградский Институт Сексуальных Извращений». На этом фоне особенно оригинальным выглядит фольклор студентов сантехнического факультета. У них существует традиционный обычай приветствовать друг друга характерным движением согнутой в локте руки сверху вниз, имитирующим слив воды в туалете. Такая самоирония делает честь будущим знатокам туалетных устройств и кухонных моек.

Одно из старейших учебных заведений Петербурга – Педагогический университет ведет свою историю от Воспитательного дома, основанного по инициативе крупного общественного деятеля екатерининской эпохи Ивана Ивановича Бецкого. Об этом напоминает сквер перед одним из корпусов бывшего Воспитательного дома на территории современного Педагогического университета, куда тогдашние мамы подбрасывали своих нежелательно родившихся детей. В фольклоре сквер называется «Мамкин сад».

В советское время Педагогическому институту присваивается имя известного писателя и философа XIX века А.И. Герцена. В начале 1990-х годов, при переименовании института в университет, имя «небесного покровителя» сохранилось. Хотя первоначально название «Государственный Педагогический Институт» (ГПУ) и ассоциировалось с печально известным Главным Политическим Управлением (ГПУ). К чести студенческого фольклора, он с достоинством сумел выйти из этого положения, превратив все название в замысловатую грамматическую конструкцию, состоящую из аббревиатур собственно ПЕДагогического Университета и Государственной Автоинспекции: «ПЕДУН имени ГАИ», которая расшифровывалась как «ПЕДагогический Университет имени Герцена Александра Ивановича». Впрочем, можно пользоваться и более упрощенным прозвищем – «Герцовник». В социалистическом Ленинграде полное название этого учебного заведения – Ленинградский Государственный Педагогический Институт – укладывалось в привычную аббревиатуру ЛГПИ, что в переводе со студенческого означало: «Ленинградский Государственный Педерастический Институт» или «Ленинградский Государственный Приют Идиотов».

В копилку петербургского городского фольклора герценовцы внесли немалый вклад. В основном весь их фольклор ироничен и составлен по известному нам принципу доказательства от противного – этакий всеобщий универсальный способ самоутверждения: «Ума нет – иди в Пед», «Пользы ни хрена от института Герцена» или «Пользы – хер цена от института Герцена».

В 1819 году на базе Педагогического института был основан Главный педагогический институт, который вскоре преобразуется в Петербургский университет. Его официальное открытие состоялось в 1820 году. Попытки вывести дату происхождения Университета от Академического университета, основанного Петром I в 1724 году в составе Академии наук, ничего кроме снисходительных легенд не порождает. Да, утверждает фольклор, если в документах XVIII века не упоминается Петербургский университет, значит, его существование подразумевается по умолчанию. Известно, что в указе Екатерины II об открытии университетов в России упоминаются города Тамбов и Пенза. А Петербург не упоминается. Из этого следует, что в Петербурге он уже есть.

Но если оставить за скобками вопрос о возрасте, то Университет все равно является одним из крупнейших и авторитетнейших отечественных вузов. В 1802 году часть здания Двенадцати коллегий была передана Педагогическому институту, а после преобразования его в Университет к нему перешла и остальная часть. Видимо, тогда же знаменитый четырехсотметровый университетский коридор получил одновременно два прозвища: «Булонский лес» и «Второй Невский проспект». В 1920-1930-е годы этот знаменитый коридор приобрел новый, на этот раз зловещий смысл. Его называли «Коридор смерти», или «Арестометр». По нему уводили на допросы арестованных преподавателей и студентов. Тем не менее и тогда авторитет Университета оставался исключительно высоким. Его уважительно называли «Сарбонна», и доверительно – «Универ». А когда в начале 1990-х годов многие петербургские институты и академии присвоили себе статус университетов, Петербургский государственный в народе стали величать «Большим Университетом».

В социалистическом Ленинграде Университет носил имя первого секретаря обкома ВКП(б) A.A. Жданова. В то время в Жданов был переименован и старинный портовый город Мариуполь на Азовском море. Пародируя неизлечимую страсть большевиков к увековечению собственных имен, студенты превратили свой вуз в «Университет имени Мариуполя». Иногда в просторечном обиходе можно было услышать: «Ждановка». Общей для всех многочисленных университетских факультетов стала расшифровка аббревиатуры ЛГУ (Ленинградский государственный университет): «Лучшие Годы Уходят».

Существовал в Университете и индивидуальный факультетский фольклор. По воспоминаниям академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, в 1920-е годы факультет общественных наук (ФОН) был известен как «Факультет Ожидающих Невест». В полном соответствии с официальным названием Кафедры Геоботаники студенты называют ее зловещей аббревиатурой Комитета государственной безопасности «КГБ», в то время как Кафедру Физиологии и Биохимии – не менее страшноватыми литерами аналогичной американской службы – «ФБР». Современный филологический факультет, или «Новый свет», с его подвальными «Катакомбами» и вторым этажом – «Школой», слывет «факультетом невест». Западное отделение того же факультета известно как «Западня». Выпускники исторического факультета утверждают: «Мы все из Мавродии» – по фамилии известного историка, профессора Университета Владимира Васильевича Мавродина. Есть свое фольклорное имя и у психологического факультета. На студенческом сленге это «Фрейд-фак».

Университет – это огромный комплекс, учебные здания, лаборатории и общежития которого находятся как непосредственно на Васильевском острове, рядом со зданием Двенадцати коллегий, так и во многих других районах Петербурга и области. Большинство из них, так или иначе, нашли отражение в городском фольклоре. В начале XX века здание Университета, как и некоторые другие петербургские сооружения, в том числе Зимний дворец, было выкрашено в темно-коричневый цвет. Тогда в петербургский обиход вошел микротопоним, которым часто пользовались, говоря о здании Двенадцати коллегий: «Красный дом».

В глубине современного университетского двора возвышается мрачноватое здание так называемого Старофизического кабинета. Считается, что оно строилось в 1771–1773 годах по проекту не то А.Ф. Кокоринова, не то В.П. Стасова. Однако среди университетских сотрудников бытует старинное предание, будто эта, как говорили в старом Петербурге, «несуразная постройка» была возведена еще при Петре I пленными шведами. Она предназначалась для игры в мяч. Ее даже называли калькой с французского «Jeu de pommea» – «Домом для игры в мяч».

В 1960-х годах в поселке Мартышкино вблизи Петродворца для Университета был выстроен новый учебный комплекс, который студенты прозвали широко известной московской аббревиатурой МГУ, расшифровывая первую литеру как «Мартышкин».

Кадры для советской журналистики готовил одноименный факультет Университета. Он был создан в 1946 году. С 1974 года факультет располагается в бывшем доходном доме № 26 по 1-й линии Васильевского острова, построенном в 1913–1915 годах техником портового таможенного ведомства М.Ф. Переулочным для А.Г. фон Нидермиллера. После революции здесь в разное время размещались школьные заведения, в том числе 13-я единая трудовая школа национальных меньшинств и средняя городская школа № 24.

Между тем благородная «образовательная» функция, которую исполняет факультет журналистики, вовсе не мешает будущим «акулам пера» передавать из поколения в поколение легенду о том, что в свое время в этом здании размещался известный в гвардейских полках Петербурга офицерский публичный дом. По утверждению ироничных носителей этого студенческого фольклора, такой легендарный факт не компрометирует студентов, а всего лишь убедительно доказывает преемственность и близкое сходство двух древнейших профессий, одну из которых они профессионально постигают в стенах здания, некогда принадлежавшего представительницам другой профессии.

Слабым, но все-таки утешением для особенно брезгливых и привередливых может послужить то обстоятельство, что и другие места обитания юных универсантов в фольклоре тесно переплетаются с легендами о петербургских тайных публичных домах. Так, общежитие университета на набережной реки Мойки, 104, в народе вообще имело прозвище «Публичный дом» – столь откровенным было поведение проживающих там студентов во внеурочное время.

Другое студенческое общежитие на Мытнинской набережной, 5/2, известное в обиходной речи как «Мытня», будто бы также располагается в помещениях бывшего публичного дома. Общежитие находится в доходном доме, который построен в 1910–1914 годах архитектором И.И. Долгиновым для семейства купцов Кириковых. В верхних этажах здания сдавались меблированные комнаты с претенциозным названием «Княжий двор». В начале XX века петербуржцы называли его «Нью-Йорк». Если верить современному студенческому фольклору, в доме Кириковых находился тайный публичный дом, о чем будто бы можно и сегодня судить по маленьким женским головкам, украшающим фасад здания со стороны набережной, и грациозным кариатидам, поддерживающим эркеры.

«Мытня» – один из наиболее известных в Петербурге микротопонимов. Он часто упоминается в воспоминаниях и мемуарах выпускников Университета. По преданию, в середине XIX века меблированные комнаты в «Мытне» однажды посетил знаменитый покоритель Средней Азии и освободитель Болгарии от турецкого ига Белый генерал – М.Д. Скобелев. Визит оказался роковым. Боевой генерал неожиданно скончался в одном из номеров притона, находясь, как утверждает легенда, в самом «ответственном» положении. И хотя известно, что Скобелев скончался в Москве, правда в обстоятельствах весьма схожих с изложенными в нашей легенде, петербургский фольклор настаивает на своем.

Если верить легендам, публичному дому принадлежало и университетское студенческое общежитие на 5-й линии Васильевского острова.

Для полноты картины напомним, что профессиональное поведенческое сходство представителей двух известных профессий отмечают не только студенты Университета. Вот анекдот, попавший на язык неунывающих студентов на самой заре перестройки. Совещание в кабинете ректора Университета: «Как вы полагаете, сколько будет стоить переоборудование Университета в публичный дом?» – «Отремонтировать помещения… закупить мебель… перекрасить фасады… За 10 ООО управимся». В кабинете ректора Педагогического института имени Герцена. Ответ на тот же вопрос: «Закупить кровати… вывесить фонарь… сменить вывеску… В 5000 уложимся». В кабинете ректора Института культуры имени Крупской. Ректор даже не приглашает сесть. «По две копейки на каждого студента». – «Почему только по две?» – «Оповестим всех по телефону, что переходим на легальное положение, и начнем работать». Для современных читателей напомним, что две копейки – это стоимость одного телефонного разговора из городского телефона-автомата.

Рассказ о студенческом фольклоре Университета был неполным, если бы мы не напомнили историю возникновения праздника российского студенчества – Татьянина дня, который отмечается ежегодно 25 января (12-го по старому стилю), в день поминовения святой христианской мученицы времен Римской империи Татианы. До 1917 года этот праздник считался официальным. Днем во всех учебных заведениях проводились торжественные мероприятия, вечером – неофициальные товарищеские вечеринки студентов и выпускников вузов. Отмечали Татьянин день и преподаватели.

История праздника связана с открытием Московского университета. Как известно из энциклопедических справочников, университет был основан в 1755 году по инициативе Михаила Васильевича Ломоносова. Однако это не совсем так. Ломоносов, конечно, ратовал за создание университета, но у истоков его стоял другой человек – фаворит императрицы Елизаветы Петровны, один из просвещеннейших людей своего времени Иван Иванович Шувалов. Именно он подготовил указ о создании Университета и довольно долгое время ходатайствовал перед императрицей о его подписании. А Елизавета будто бы сознательно тянула время, чтобы приурочить подписание к 12 января – дню Татьяны Крещенской. Таким образом она хотела доказать бабью преданность своему фавориту. Мать Ивана Ивановича, Татьяна Петровна, справляла именины 12 января. Она была названа в честь Татианы. В России дочь римского патриция диакониссу Татиану, жестоко пострадавшую за то, что тайно исповедовала христианство, звали Татьяной Крещенской. Церковный праздник, посвященный ей, следует за праздником Крещения Господня, приходится как раз на середину зимы и, как правило, сопровождается сильными морозами, прозванными в народе крещенскими.

Между тем это еще не был Татьянин день в сегодняшнем понимании этого слова. Дело в том, что фактическое открытие Университета состоялось в мае 1755 года, и именно этот майский день в течение целых восьмидесяти лет отмечался как университетский праздник. Только в 1835 году последовало высочайшее повеление отмечать не открытие Университета, а подписание указа о его учреждении. Так появился официальный Татьянин день – праздник, связанный, как мы видим, не столько с Москвой, сколько с Петербургом. А Татьяна Крещенская со временем стала еще и Татьяной Студенческой – покровительницей не только университетского, но и всего русского студенчества.

В 1886 году в Петербурге был основан Электротехнический университет. Первоначально это было Техническое училище почтово-телеграфного ведомства. Корпуса университета находятся по адресу: улица Профессора Попова, 5. Сегодняшний университет еще совсем недавно имел статус института, и на своей титульной доске обозначался короткой и звучной аббревиатурой ЛЭТИ (Ленинградский Электротехнический Институт). Аббревиатура удачно эксплуатировалась вузовскими пересмешниками. Образцы этого искрометного юмора долго не задерживались в стенах аудиторий и в короткое время становились достоянием всего города: «Если некуда идти, поступайте к нам в ЛЭТИ»; «Как вЛЭТИшь, так и выЛЭТИшь»; «Ах, ЛЭТИ, ЛЭТИ, мать твою ети»; «ЛЭТИ, ЛЭТИ, но не выЛЭТИ».

В начале 1960-х годов, в благословенные времена знаменитой хрущевской оттепели, имя Ленинградского электротехнического института неожиданно оказалось на устах всех без исключения ленинградцев. В институте силами студенческой самодеятельности был поставлен спектакль «Весна в ЛЭТИ». По яркости, остроте, раскованности и откровенности как текста, так и исполнения ему не было равных. В это время родились новые расшифровки привычной аббревиатуры: «Ленинградский Эстрадно-Танцевальный Институт» и «Спортивно-музыкальный вуз с небольшим электротехническим уклоном».

Студенческая мифология не обошла своим вниманием и корпуса института, один из которых – четвертый – прозвали «Бастилией», пятый – «Эрмитажем», постройку между пятым и седьмым корпусами – «Гробницей Тутанхамона», институтскую церковь – «Крестами».

В 1897 году на территории Петропавловской больницы на Петроградской стороне основан Женский медицинский институт. Больница, которой после революции присвоили имя швейцарского врача Ф.Ф. Эрисмана, стала клинической базой института. Тогда же и институт стал называться Первым медицинским, в просторечии – «Пермед». Правда, в социалистическом Ленинграде простые и понятные имена были не в чести, и поэтому институт официально назывался удивительной труднопроизносимой аббревиатурой: 1-й ЛОТКЗМИ (Первый Ленинградский Ордена Трудового Красного Знамени Медицинский Институт). Понятно, что это стало удобным материалом для студенческого каламбура: «Лодка змеи». Видимо, под змеей подразумевалась медицинская эмблема. Что означает лодка, остается только догадываться. Может быть, чаша, куда стекает яд?

Через два года, в 1899 году, в Петербурге основывается Политехнический институт. С 1902 года он размещается в специально построенном по проекту архитектора Э.Ф. Вирриха комплексе зданий в районе так называемой Дороги в Сосновку, часть которой в те же годы переименовывается в Политехническую улицу. В то время это была глухая городская окраина, легенды о которой до сих пор передаются из уст в уста в «Политехе», как называют свой институт студенты и преподаватели. Будто бы один из первых профессоров института был съеден волками в лесу, вплотную подступавшем к институту. Со временем эта легенда превратилась в бесхитростный розыгрыш, которым пытаются припугнуть первокурсников, которые вместо подготовки к занятиям ночами напролет гуляют в том самом лесу.

Институт пользовался популярностью среди абитуриентов и их родителей. Если судить по студенческому фольклору достигалось это самыми разнообразными способами. Юные пересмешники пользовались даже известными приемами доказательства от противного, когда на положительный имидж любимой Alma mater успешно срабатывали даже негативные оценки: «У кого нет ума – иди в Пед, у кого нет стыда – иди в Мед, у кого ни тех, ни тех – иди в Политех», «Лучше лбом колоть орехи, чем учиться в Политехе». Даже аббревиатура ЛПИ (Ленинградский Политехнический Институт) была подвергнута собственной дешифровке: «Ленинградский Питомник Идиотов» или «Помоги Тупому Устроиться».

С изменением статуса «Политеха» начались проблемы с новой аббревиатурой. Вместо привычного ЛПИ (Ленинградский политехнический институт) он превратился в ПТУ (Петербургский Технический Университет). Однако такой аббревиатурой издавна в стране назывались средние профессиональные Производственно-Технические Училища, чья репутация в обществе была довольно скверной. Аббревиатура не требовала дополнительной расшифровки. «Пэтэушники» стояли едва ли не на самой низкой ступени социальной лестницы. Так или иначе, но принцип доказательства от противного сработал и на этот раз. Свой университет студенты называют простой и понятной аббревиатурой ПТУ

Количественный рост высших учебных заведений стал особенно заметным в период ускоренной индустриализации страны в 1930-х годах. В Ленинграде один за другим открываются новые вузы. Стране нужны были специалисты для современной промышленности и новейших отраслей производства. Прежде всего, появились инженерно-экономические и торгово-экономические институты, затем – институты по подготовке профессионалов для проектирования и обслуживания авиации, связи, электротехнических устройств, механических и оптических приборов и прочих новинок стремительно развивающейся науки и техники.

Одним из первых был создан Торгово-экономический институт. В свое время этот институт на Новороссийской улице, 50, назывался Институтом советской торговли. Характерное название вызывало столь же характерное отношение к выпускникам этого института, которые в условиях перманентного советского дефицита автоматически становились представителями привилегированного слоя советских граждан. Адекватными были и названия института, сохранившиеся в арсенале городского фольклора: «Хап-хап», «Крысятник», «Институт хищников».

Одновременно в старинном здании по набережной реки Мойки, 61, открыли Электротехнический институт связи. Институт носит имя известного ученого, стоявшего на заре отечественной радиотехники, организатора первого производства электронных ламп Михаила Александровича Бонч-Бруевича. В отличие от других многочисленных носителей этой яркой фамилии – ученых, военачальников и партийных деятелей, своего – Бонч-Бруевича студенты называют запросто Бонч. Этим именем они окрестили и любимую Alma mater. Стараясь не отстать от всеобщей студенческой моды на расшифровки собственных аббревиатур, студенты бывшего ЛЭИСа (Ленинградского Электротехнического Института Связи) называют свой технический вуз «Ленинградским Экспериментальным Институтом Секса».

В 1930 году был основан Институт точной механики и оптики. В его распоряжение было отдано здание бывшего Дома городских учреждений, построенное по проекту архитектора М.М. Перетятковича в 1912–1913 годах на Кронверкском проспекте. В советское время, когда в названии института присутствовало обязательное определение «Ленинградский», официальной аббревиатурой института была хорошо знакомая ленинградцам буквенная конструкция ЛИТМО. Ироничные студенты широко пользовались этой аббревиатурой, оставив в городском фольклоре замечательные образцы самодеятельного творчества. Вариации на тему аббревиатуры их Alma mater отличаются бескомпромиссной категоричностью: «Чмо из ЛИТМО», «Лошадь И Та Может Окончить», «Лентяям И Тунеядцам Место Обеспечено» и даже «Ленинградский Институт Тайных Международных Отношений». Что это: намек на незаконное использование иностранных образцов при проектировании отечественных оптических приборов или нечто иное, автору выяснить не удалось.

Впрочем, свой институт вот уже многие годы студенты традиционно называют «Биржей труда». Известно, что в 1920 году в здании бывшего Дома городских учреждений работала крупнейшая в Ленинграде биржа труда. Дом на Кронверкском ленинградцы так и называли: «Городской дом», или «Биржа труда». Вадим Шефнер в повести «Имя для птицы» приводит короткое приветствие, которым обменивались ленинградцы в те годы: «Ты куда?» – «На биржу труда». Об обстановке с трудоустройством, царившей тогда в Ленинграде, можно судить по воспоминаниям одного пожилого ленинградца, который поделился с автором этого очерка загадкой, популярной во времена НЭПа: «Спереди газ, сзади пар. Ходит, ходит, ничего не выходит. Что это такое?» – «Это мой брат ГасПар ходит на биржу труда».

В 1914 году на участке № 8 по Большой Морской улице по проекту архитекторов Л.Н. Бенуа и Ф.И. Лидваля началось возведение здания торгового банка. Однако начавшаяся Первая мировая война, а затем и разразившаяся революция не позволили завершить его сооружение. Только в 1934 году по проекту уже другого ленинградского архитектора – Л.В. Руднева – оно было достроено. В 1935 году в нем разместился только что основанный Ленинградский институт текстильной и легкой промышленности – на студенческом сленге «Тряпочка». Поскольку учились в институте в основном девушки, его называли: «Лен. Баб. Сбыт», а его аббревиатуру ЛИТЛП расшифровывали: «Ленинградский Институт Танцев и Легкого Поведения». С начала 1990-х годов он называется Университетом технологии и дизайна.

Современная Академия космического приборостроения ведет начало своей истории с 1941 года, когда в Ленинграде открылся Институт авиационного приборостроения, более известный ленинградцам по аббревиатуре ЛИАП. К этой родной и незабываемой аббревиатуре, которая так легко поддавалась остракизму, тяготеют и сегодняшние студенты Академии: «Ленинградский Институт Алкоголиков-Профессионалов», «Лепят Инженеров – Алкоголики Получаются», «вЛИАПаться», «Из ЛИАПа можно вылететь и в нелетную погоду». Чего здесь больше – зубоскальства, издевательства над неудачниками или добродушной самоиронии, судить трудно. Институт всегда пользовался повышенной популярностью среди выпускников школ, абитуриентов и их родителей. Академия расположена рядом с Поцелуевым мостом на правом берегу Мойки, в одном из зданий, построенных в 1840-х годах для Конногвардейского полка архитектором И.Д. Черником.