Текст книги "Битва чудовищ"

44

Как только Брендан выбежал из Дома Кристоффов в ночную тьму – римские стражники пропустили его, стоило только сказать, что он направляется к Оципусу подготовиться к играм, – он стал сомневаться в верности своего решения: «Раньше я никогда не делал ничего один, никогда не был вдали от своей семьи. Но я должен быть непоколебим. Может быть, это моя судьба – жить в Древнем Риме. Я всегда думал, что я рожден стать звездой лакросса или баскетбольным игроком «Джайантс», но я не преуспел ни в том, ни в другом. Но здесь… возможно, я стану великим. Я уже один из приближенных императора. И кажется, я ему нравлюсь. И он уважает меня. Но что, если я никогда больше не увижу Делию, Нелл, маму и папу?.. Нет, ты не должен так думать. Ты должен идти дальше, идти дальше, идти дальше…»

– СТОЙ!!

Брендан замер как вкопанный и медленно развернулся. Это была Ведьма Ветра.

Она парила в нескольких метрах над землей, подхваченная легким ветерком. У нее были новые, сияющие в темноте хромированные руки и длинная развевающаяся мантия. Ее кривая улыбка и лысая голова напомнили Брендану вырезанный на обложке «Книги Судьбы и Желаний» знак глаза.

– Что тебе надо?! – спросил Брендан.

– Тебе предстоит пройти последнее испытание, – улыбнулась Ведьма Ветра.

– Испытание?

Ведьма Ветра сунула руку под мышку и вытащила другой металлический предмет, прицепленный к культе – длинный и острый как бритва изогнутый кинжал.

Затем она спустилась на землю и стала медленно приближаться к мальчику. Оказавшись совсем рядом, Ведьма Ветра вытянула руку с кинжалом вперед.

Колизей был пуст. Дом Кристоффов остался далеко позади, если бы Брендан позвал на помощь, никто бы не успел ему помочь – было бы уже поздно.

– Что ты делаешь? – спросил Брендан, его голос дрожал от страха, а сам он застыл на месте.

– Я пыталась убить твою сестру Корделию, – пустилась в объяснения Ведьма Ветра. – Но мне не удалось довести дело до конца. Я пыталась убить Элеонору. И снова меня постигла неудача. Можешь представить себе, в каком я замешательстве. Я не имею никакого понятия, почему моя сила ослабела. И в поисках ответа на этот вопрос, я вдруг поняла, что еще не пыталась убить тебя.

– Послушайте, дамочка, – Брендан пытался звучать убедительнее, – я всего лишь хочу вернуться к императору… Я не собираюсь ничем вам вредить… Вам обязательно нужно проводить это испытание? Я имею в виду…

Но перед тем, как Брендан успел закончить свою мысль, Ведьма Ветра воткнула ему в грудь клинок.

Прямо в сердце.

Брендан задыхался. Он испытывал невыносимую боль, от которой перехватило дыхание. Тогда он почувствовал, как замедляется биение его сердца. Он не мог вымолвить ни слова. Мальчик взглянул вниз и увидел, как кровь сочилась из раны. Ведьма Ветра вытащила кинжал и улыбнулась. Брендан упал на колени и почувствовал, что теряет сознание.

– Сработало, – подвела итог Ведьма Ветра. – Сила вернулась ко мне.

Сердце Брендана остановилось. Перед глазами все начало вращаться. Но перед тем, как он упал на землю…

Рана на груди начала затягиваться. Он ощутил, как сердечная мышца восстанавливается, а затем и трепетание жизни внутри. Брендан был в недоумении, вне себя от радости и ужаса. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. За считанные секунды к нему вернулось дыхание, а лицо снова порозовело.

– Не-е-ет! – взвыла Ведьма Ветра.

Брендан, покачнувшись, поднялся на ноги и ощупал рукой свою грудную клетку, чувствуя в ней биение сердца, и широко улыбнулся Ведьме Ветра. Мальчик чувствовал себя так, словно выиграл гладиаторский бой, словно победил ее перед огромной толпой зрителей.

– Кажется, твоя магическая сила все-таки покинула тебя, Лысая Башка!

Услышав это, Ведьма Ветра взметнулась в воздух, словно ракета, с криком: «Этого не может быть!», и вскоре растворилась в ночном небе.

Брендан развернулся и с новым чувством уверенности в себе побежал к входу в императорский дворец.

Это знак, подумал он. Я должен быть не просто римлянином. Я непобедим! Я должен стать гладиатором! Возможно, даже… величайшим гладиатором всех времен!

45

Корделия, Элеонора, Уилл и Феликс провели ночь в гостиной Дома Кристоффов со всеми книгами, которые они смогли вынести из грота. Ребята спали на них, как на подушках, и укрывались ими, словно одеялами, поскольку никакого постельного белья в доме не осталось.

На следующее утро Элеонора проснулась и увидела Феликса, склонившегося над одной из книг. Фолианты были разложены ровными рядами, раскрытыми на страницах с названием.

– Что ты делаешь? – спросила его Элеонора. Уилл и Корделия еще спали. Гостиная была освещена мягким серым светом, солнце еще не встало, но его первые лучи уже брезжили вдалеке. Казалось, что день выдастся особенно жарким.

– Ничего. – Феликс мгновенно отвернулся от фолиантов. – Просто слежу за ними.

– Следишь за ними? Ты пытаешься их прочитать. – Элеонора подошла к нему. – А ты умеешь читать?

Голова Феликса поникла, словно ему было слишком стыдно ответить на этот вопрос. Элеонора все поняла.

– Ничего страшного, – она улыбнулась. – Я научу тебя.

– Правда?

– Конечно. По крайней мере постараюсь, пока Делия спит. Как только она проснется, я знаю, она будет говорить что-то вроде: «Отойди, Нелл. Из тебя никудышный учитель чтения».

– Почему же? – спросил Феликс.

– Потому что я… – Элеонора силилась объяснить ему, но потом подумала: «Да какая разница? Феликс все равно не поймет!». – Неважно. С чего начнем? Ты знаешь алфавит?

– То есть все эти буквы? – Феликс покачал головой. – Я знаю лишь, как пишется мое имя. Но вот остальные…

– Господи, нам придется начинать с самых азов, – вздохнула Элеонора.

– Это плохо?

– Нет, это замечательно. Лучше всего я знаю именно азы.

Элеонора начала с буквы А и всех звуков, которые она может обозначать. Пока она объясняла правила чтения, она вдруг поняла, насколько труден английский язык. Большинство букв могли обозначать разные звуки в зависимости от их положения в слове. Буква О могла обозначать четыре звука, и Элеоноре казалось, что их даже больше. В конце концов она пришла к мысли, что нужно очень постараться, чтобы выдумать язык сложнее, чем английский. Удивительным казалось даже то, что вообще хоть кто-то умеет читать на нем.

– Почему С и К звучат одинаково? – озадаченно спросил Феликс. – Разве нельзя просто избавиться от одной буквы?

– Неплохая мысль, – заметила Элеонора. – Тебе стоит написать e-mail с этим предложением всем составителям словарей.

Феликс кивнул, будто бы он все понял, и стал читать название одной из книг. В этот момент проснулся Уилл и осторожно коснулся плеча Корделии.

– Взгляни на это, – обратился к ней юноша. – Твоя сестра учит грека читать.

– Ты бы тоже мог помочь, – заметила Корделия. – И показать свое благородство после того, как чуть не устроил драку.

– Верно, – ответил Уилл, думая про себя: «Показать свое благородство». Звучит достойно!» И он решительно подошел к Элеоноре и Феликсу.

– Не желаете принять помощь британца с разносторонними знаниями?

Поначалу Феликс насторожился, но все же пригласил Уилла присоединиться к ним. Вскоре пилот помогал гладиатору произносить буквы, и, когда к процессу подключилась Корделия, Феликс почувствовал невероятную гордость, безошибочно прочитав название книги.

– «Бригада Атлантиды»!

Все радостно захлопали в ладоши.

– Отлично, – резюмировала Элеонора. – Если ты будешь продолжать заниматься, в скором времени сможешь прочитать всю книгу.

У Феликса задрожал голос:

– Элеонора, то, что ты сделала… Я вырос гладиатором, в мои тренировки входили самые трудные и опасные упражнения. Но никогда раньше у меня не хватало сил или, что важнее, храбрости… чтобы научиться читать. И теперь… Я научился. Благодаря тебе. Это же просто чудо!

– Хотелось бы, чтобы и Брендан увидел это чудо, – с тоской в голосе протянула Элеонора.

На мгновение все подумали о Брендане и представили, в какую переделку он мог попасть. Первой опомнилась Корделия и усадила всех читать книги. Элеонора и Феликс продолжили читать «Бригаду Атлантиды». Корделия и Уилл просматривали названия остальных фолиантов: «Подводное Минное Поле», «Лунная Одиссея» – в попытке понять, в какие книги они еще могут попасть. Словно губка, голова Корделии впитывала в себя все возможные ужасные сценарии с летальным исходом. Разумеется, им пришлось несладко с гладиаторами, но что, если на них нападет космический корабль или набросятся доисторические чудовища?

Пока ребята были поглощены изучением книг, в дом вернулся Брендан. На нем была пурпурного цвета тога, такая же как и у знатных господ, которые сидели неподалеку от императорской ложи, а на голове красовался золотой венец в виде виноградной лозы. Умащенное маслом тело блестело на свету, а грудь была выпячена, словно ему сзади воткнули палку.

– Всем доброе утро, – поприветствовал он ребят. За его спиной стояли римские стражники.

– Брендан! – выдохнула Корделия радостно, хотя все еще злилась на него за то, как он бросил их. – Где ты был?

– С Оципусом, – уклончиво ответил Брендан и принялся разглядывать свои ноги, обутые в новые кожаные сандалии. – Я был у него во дворце. Всю ночь мы пировали и праздновали, я только недавно проснулся. Зацените мой офигенный наряд!

– Брен, никогда больше не уходи от нас. – Элеонора посмотрела на него грустным взглядом. – У нас была ужасная ночь. В доме не нашлось постельного белья, и представь себе, нам действительно не хватало твоих глупых шуток и недовольных бурчаний.

– Ага, только вот… – Брендан замешкался, продолжая разглядывать свои пальцы на ногах. – Во дворце Оципуса все оказались очень приятными людьми. Я хочу сказать, они были со мной так почтительны и любезны, как никто раньше.

– Брендан. – Элеонора попыталась образумить брата, но тот глубоко вздохнул и перебил ее:

– Позволь мне закончить, Нелл. С тех пор, как мы вернулись домой после наших приключений, я чувствовал себя несчастным. Конечно же, наша семья разбогатела, но мы не стали от этого счастливее, а в школе у большинства детей все равно денег больше, чем у нас. И чем больше я стараюсь вписаться в их круг, как с тем рюкзаком, тем больше они смеются надо мной. И я действительно чувствую себя чужим, понимаешь?

– Брен, это все трудности подросткового возраста, – заметила Корделия. – Все мы ощущаем подобное, даже Нелл, а ей всего девять.

– А ум не по годам, – не преминула заметить Элеонора.

– Но здесь, – продолжил Брендан, – я чувствую себя как дома. Меня здесь считают особенным, и никто уже не сможет изменить это мнение. Я буду почетным гостем, пока Оципус находится у власти.

– А потом, когда его свергнут с трона или повесят… ты займешь его место? – насмешливо спросила Корделия.

– Я не хочу становиться императором, – пояснил Брендан. – Я просто хочу здесь остаться.

– Ты же это не всерьез, не так ли? – спросила изумленная Элеонора.

– Я серьезен как никогда раньше, – упрямо ответил Брендан. – Знаю, вы привыкли к тому, что я постоянно шучу. Но это не шутка. Я не хочу возвращаться домой. Я хочу навсегда остаться в Древнем Риме.

Все переглянулись, словно ожидая, кто первым попытается образумить мальчика.

Корделия сделала шаг вперед.

– Брен, тебе нужно хорошенько подумать над тем, что ты сейчас сказал, – воскликнула Корделия, внезапно запаниковав. – Мы не можем допустить, чтобы наша семья развалилась. Мы всегда все делали вместе, и только поэтому нам удавалось выжить. Нам нужна твоя помощь, чтобы найти способ вернуться к маме и папе. Мне кажется, Ведьма Ветра…

– Плевать мне на Ведьму Ветра, – перебил Брендан сестру. – Меня она больше не волнует. Особенно после того, что произошло вчера ночью…

– Что произошло вчера ночью?

– Когда я ушел от вас, – рассказывал Брендан, – она вдруг появилась. Сказала, что ей нужно убить меня, чтобы проверить, действительно ли она потеряла свою силу…

– И?

– И вот я здесь, живой.

– Получается, она не может убить ни одного из нас, – пустилась в размышления Корделия. – Как думаешь, почему?

– Мне все равно, – ответил Брендан. – Я хочу вернуться в Колизей, есть копченое мясо, лежать в гамаке и смотреть бои гладиаторов.

– Да что же за человеком ты стал, – вспыхнула Элеонора. – Что подумают мама и папа? Ты хоть скучаешь по ним?

– Разумеется, мне их не хватает, – признался Брендан. – Но иногда дети рано расстаются с родителями. Не все живут под одной крышей до тридцати или сорока лет. Раньше было принято рано покидать свой дом и обустраивать свою собственную жизнь. Именно это я и пытаюсь сделать…

– Здесь ты ничего не достигнешь, – охладила его пыл Корделия. – Через несколько недель ты будешь валяться в канаве. Пусть даже Ведьма Ветра и не может убить тебя, но кроме нее здесь существует множество других опасностей. Твоя слава не будет длиться вечно…

Брендан пренебрежительно помахал рукой, точь-в-точь как Оципус. Остальные просто закатили глаза. Мальчик действительно становился малоприятным и напыщенным эгоистом.

– Я это делаю не только для себя, – вдруг продолжил он. – Я приглашаю всех вас присоединиться ко мне. Корделия, неужели ты действительно готова вернуться в школу после того случая с зубом? Одноклассники просто изведут тебя своими насмешками! А ты, Элеонора, разве ты вернешься к своим занятиям конным спортом два раза в неделю, имея здесь возможность завести африканского слона? Уилл, я знаю, ты ненавидишь Сан-Франциско, почему бы тебе не попытать счастья здесь? А Феликс и вовсе вырос в этом мире! – Брендан вздохнул. – Ребята, вы же знаете, как я вас люблю, но это мой шанс начать удивительную жизнь. Разве я могу упускать такую возможность?

Элеонора схватила Брендана за руку.

– Нет! Не уходи! Останься с нами!

Римские стражники, которые все это время маячили за спиной Брендана, сделали шаг вперед, и один из них приказал Элеоноре:

– Руки прочь от генерала.

– Генерала? – переспросила Корделия.

– Оципус дал мне такое звание, – радостно ответил мальчик. – Разве это не чудесно?

А стражники вдруг схватили Элеонору за плечи и оттащили от брата.

– Эй! – возмутился Брендан. – Вам не обязательно это делать.

– Таковы указания императора, – буркнул один из стражников. – Никто не смеет касаться генерала Брендана.

– Но она же моя сестра! – возразил Брендан.

– Хорошо, мы не тронем ее, – ответил другой. – Вы закончили прощаться?

– Прощаться? – удивилась Элеонора. – Неужели мы видим тебя в последний раз? – Тут она начала плакать. – Брен, ты же не можешь так поступить! Ты растерян. Ты же хочешь остаться с нами, а не с этим жирным императором с отвратительным лягушачьим голосом!

– Осторожней, – пригрозил ей один из стражников.

Брендан уставился в пол. Он не представлял себе, как будет трудно прощаться с близкими. Но затем он закрыл глаза и представил императорские покои, все те чудесные блюда и оружие, прекрасных девушек, готовых исполнить любую его прихоть… Рядом с императором Брендан ощущал себя совсем иным человеком, с которым ни в какое сравнение не шел тот мальчик, который получал тумаки от Скотта Калурио. Это была прекрасная возможность никогда больше не заниматься домашней работой, не переживать из-за недостаточно модных рюкзаков или девушек, с которыми он не решался заговорить, из-за учебы в колледже и даже из-за необходимости в далеком будущем выбирать профессию! Ему совсем не хотелось всего этого. На примере своих родителей он давно уже понял, что веселого во взрослой жизни мало. Нет уж. Лучше остаться в Древнем Риме.

– Простите, – решительно сказал Брендан, – но мне уже пора.

Тут он развернулся и стремительно вышел из дома, чтобы никто не заметил слез в его глазах.

– Брен! – закричала Корделия. – Вернись! Ты же не хочешь этого!

Но Брендан не обернулся. Словно не услышав мольбу сестры, с высоко поднятой головой он ступил на арену.

– Может, я смогу убедить его остаться? – спросил Феликс, вытаскивая меч из ножен.

– С ним это не сработает, – ответила Корделия. – Он принял решение.

– Возможно, если мы попытаемся обстоятельно с ним все обсудить, – предположил Уилл.

– Не думаю, что у нас получится его уговорить, – печально вздохнула Элеонора. – Он очень упрямый. Этим мы с ним похожи.

Тут девочка уткнулась лицом в плечо сестры и разрыдалась. С братом она словно теряла кусочек себя. Она вдруг почувствовала внутри пустоту. Они не могли друг без друга. Неужели он этого не понимает?

– Думаю, все, что мы можем сейчас сделать – это надеяться и молиться, что он все-таки вернется, – вздохнула Корделия. – А тем временем нам стоит продолжить наши поиски каких-нибудь подсказок, чтобы выбраться отсюда…

– Но я не хочу возвращаться домой без Брендана! – упрямилась Элеонора.

Корделия убрала залитые слезами волосы с лица младшей сестры. Как же, черт возьми, они разберутся со всеми этими проблемами?

Вдруг они услышали громкий треск снаружи.

Уилл вздрогнул. Этот звук был хорошо ему знаком.

– Что это было? – спросил Феликс.

– Артиллерия, – ответил Уилл, не веря своим ушам.

Ребята выглянули в окно. По арене бежали стражники, сопровождавшие Брендана. За ними мчался сам Брендан, развевающаяся позади него тога казалась одним смазанным пурпурным пятном.

Раздался второй треск, за которым последовал шум разрушений, как при обвале.

– Неужели это Жирный Джаггер? – спросила Элеонора в надежде увидеть своего старого друга.

– Кто такой Жирный Джаггер? – задал встречный вопрос Феликс.

– Мой друг, очень хороший друг.

– Нет, это не он, – заметил Уилл. – Похоже на бронебойный снаряд. Это…

– Танк! – в один голос вскричали девочки.

Теперь ребята могли его увидеть с порога дома.

46

Сокрушив стены, на арену Колизея выехал танк темно-зеленого цвета.

К счастью, было еще утро и трибуны пустовали. Превратив стену в гору развалин, танк решительно продвигался вперед к Дому Кристоффов, давя своими гусеницами каменные глыбы.

Элеонора показала на него пальцем и закричала:

– Нацисты!

На танке была нарисована огромная свастика.

– Проклятье! – воскликнул Уилл. – Фрицы!

– Должно быть, они появились из очередной книги Кристоффа! – завопила Корделия. – Мы должны были предвидеть это, найдя повязку. Происходит столкновение двух миров! – Она кинулась к куче рукописей, чтобы узнать что-нибудь об описанных событиях Второй мировой войны. Элеонора схватила ее за руку:

– На это нет времени, Делия! Это происходит прямо сейчас!

Смертельное оружие Рейха, «Тигр I», с двумя верхними люками и огромным стволом пушки 88-го калибра, остановился в нескольких метрах от Дома Кристоффов. Сквозь зияющую брешь в стене Колизея Корделия видела разбегающихся в страхе горожан. Скорее всего, танк казался им огромным чудовищем из мифов и легенд.

– Что это за зверь? – спросил Феликс.

– Это машина, – пояснил Уилл. – И кажется, со времен Великой войны они претерпели значительные улучшения.

Неожиданно открылась крышка одного из люков, из которого показалась светловолосая голова нацистского солдата. На вид он был крепким и высоким. На нем была униформа серо-зеленой расцветки и нарукавная повязка со свастикой, похожая на ту, что Уолкеры нашли в тайном проходе.

– Впереди дом! – крикнул он, указывая на Дом Кристоффов. – Как нам и сообщали шпионы! Берем на буксир!

Голова солдата снова скрылась в люке, и из второго выбрался другой солдат в каске «штальхельм»[26]26
  Стальная пехотная каска вооруженных сил Германии во время Первой и Второй мировых войн.


[Закрыть]. Он тут же схватил длинный буксирный трос, который крепился к лебедке на крыше танка. Трос разматывался позади бегущего к дому солдата.

– Что такое… Эй! – крикнула Корделия с порога.

Уилл втащил ее в дом:

– Тс-с. Тихо. Он может застрелить тебя.

– Только посмотри, что он делает…

Обежав Дом Кристоффов, солдат уже вернулся к танку и прицепил трос к лебедке. По мере того как танк выезжал с арены Колизея, трос начал натягиваться. Огромный механизм застонал под тяжестью целого дома… и тут ребята почувствовали, как под ногами задрожал фундамент.

Нацистский танк потащил здание по земле.

– Ох, все это очень и очень плохо, – пробормотала Элеонора. В открытое окно она видела Брендана, который стоял на том самом месте, где еще вчера он победно выплясывал, расправившись с львами. Сейчас он в изумлении смотрел на происходившее, и боролся с волнением и сожалением. Дом Кристоффов куда-то увозили. А вместе с ним и его родных.

Под фундаментом дома с хрустом и скрежетом крошились обломки стены Колизея. Теперь Уолкеров, Уилла и Феликса везли по улицам Рима к перекрестку, где их ждали нацистские солдаты в грузовиках с открытым кузовом.

Корделия видела, как горожане в страхе разбегаются кто куда – одни скрылись в переулках, другие запирали на засов свои жилища.

– Эти бедные люди даже понятия не имеют, с чем им пришлось столкнуться, – печально заметила она.

В тот же момент юный римлянин в грязной тоге решительно вышел из дома, размахивая мечом. Позади него в окне появилась фигура женщины с ребенком на руках, которая кричала, умоляя его вернуться. Но юноша уверенно поднял свой меч, чтобы разрубить танк, – и тут же был расстрелян из пулемета.

Стреляли солдаты из грузовиков, к которым уже подвезли Уолкеров. Корделия отвернулась и закрыла ладонью глаза Элеоноры. Уилл тоже не мог смотреть на это. И только Феликс не мог отвести свой взгляд – он был одновременно восхищен и напуган.

– Что только что произошло с тем человеком?

– Его застрелили, – вздохнув, ответил Уилл.

– Он… мертв? – Феликс не мог поверить своим глазам.

Уилл кивнул.

– Но как?

– Это огнестрельное оружие. Оно выстреливает маленькими заостренными кусочками металла с такой силой, что пробивает человеческое тело. Таким образом в будущем люди разбираются между собой.

Феликс с отчаянием в голосе заметил:

– Я повидал много мерзости и ужасов на арене, но я не вижу никакой чести в использовании этого оружия.

– А ее и нет. Люди не думают о благородстве, им важна только эффективность, – пояснила Корделия.

Солдаты завели моторы, и вскоре грузовики окружили дом, словно взяв его под конвой. Когда колонна грузовиков вместе с танком и домом начала свой путь по улицам Рима, никто больше не пытался геройствовать.

Корделия подошла к груде рукописей в гостиной и принялась рыться в книгах, и тут она нашла то, что искала. «Вторжение Немецких К…» Но название книги обрывалось: нижняя часть обложки и несколько первых страниц были вырваны. «Немецких Командиров», предположила Корделия. Книга начиналась с описания блицкрига – «молниеносной войны», во время которой произошел захват Польши еще до того, как страна смогла мобилизовать свои военные силы. Они ведь могли победить, испугалась Корделия.

– Что ты там читаешь? – спросил у нее Феликс. – Разве нам не стоит бежать отсюда?

– Если мы попытаемся сбежать, они нас застрелят, – пояснила Корделия. – Мне нужно прочитать описание солдат, которые нас схватили. Это люди с холодным умом и холодным сердцем. Без жалости и сострадания.

– А мы есть в этой книге? – спросил Феликс. – Или этот дом? Или то, что его везут по улицам Рима?

– Нет, только описание немецкой кампании на западном фронте. В прошлый раз, когда мы оказались в мире книг Кристоффа, мы застряли в сразу в трех. А теперь, получается, мы попали в книгу «Король Гладиус», которую римские солдаты забрали из библиотеки, и в то же время в эту – «Вторжение Немецких…» что бы там ни было. Узнать бы, какой будет третья книга.

– Нужно ее найти.

Тогда в голову Корделии пришла блестящая идея:

– Феликс, можешь остаться здесь и присмотреть за Уиллом и Элеонорой?

– Разумеется. Уиллу, правда, кажется, что он обойдется и без моей помощи, но…

– Просто дай ему шанс. Ты ему действительно нравишься. Он просто немножко обидчив.

Корделия взяла юношу за руку и легко сжала его ладонь.

Уилл стоял в противоположном углу комнаты и хмурился – он действительно был обидчив, когда дело касалось Корделии. Феликс примирительно пожал плечами, и Корделия стремительно выбежала в коридор.