Текст книги "Послание в бутылке"

Гаррет слушал его и кивал, но чувствовал себя ужасно несчастным. Джеб продолжил свою мысль:

– Это не должно отразиться на ваших отношениях. Я уверен, она постарается загладить свою вину. Когда вы встретитесь в следующий раз, она придумает для тебя что-нибудь особенное.

Гаррет промолчал. Джеб съел пару кусочков индейки и снова заговорил:

– Ты должен понять, Гаррет: у нее есть обязательства; и когда ей приходится выбирать между выполнением этих обязательств и тобой, она не может сделать выбор в твою пользу. Я уверен, что если бы у тебя случился какой-то аврал в магазине, ты поступил бы точно так же.

Гаррет откинулся на стуле и отодвинул тарелку с недоеденной индейкой.

– Я все это понимаю, пап. Просто мы не виделись целый месяц, и я очень ждал этой встречи.

– Но ведь ты не думаешь, что она избегает встречи с тобой?

– Не знаю. Говорит, что тоже скучает.

Джеб перегнулся через стол и снова поставил тарелку перед Гарретом.

– Доедай, – сказал он. – Я целый день возился с этой индейкой, нечего выкрутасничать.

Гаррет посмотрел на свою тарелку. У него напрочь пропал аппетит, но он послушно взял вилку и принялся за еду.

– Можешь быть уверен: такое случится еще не раз, – предупредил его отец, положив себе новую порцию индейки. – Ты должен быть готов к подобному развитию событий.

– Что ты имеешь в виду?

– По-моему, ясно, что люди не могут видеться так часто, как им того хочется, если они живут за тысячу миль друг от друга.

– Ты думаешь, я этого не знаю?

– Разумеется, знаешь. Просто у тебя не хватает смелости заняться решением этой проблемы.

Гаррет задумчиво смотрел на отца и ждал продолжения.

– В нашей молодости все было проще, – сказал Джеб, встретившись взглядом с сыном. – Если мужчина любил женщину, он делал ей предложение, и они жили вместе. И все. Но вы двое… я вас не понимаю.

– Я уже говорил тебе… у нас все сложнее…

– Если ты ее любишь, то должен найти способ быть рядом с ней. И нет никаких сложностей. А если не можешь, то нечего вести себя так, словно мир перевернулся, оттого что она всего лишь не приехала на уик-энд. Подобные отношения противоестественны, – промолвил Джеб после паузы. – Долго так не может продолжаться, и ничем хорошим это не кончится. Это-то хоть ты понимаешь?

– Понимаю, – ответил Гаррет, желая сейчас только одного: чтобы отец оставил его в покое.

Отец выгнул бровь, выжидательно глядя на сына. Гаррет молчал.

– «Понимаю»… и это все?

Гаррет пожал плечами.

– А что еще я должен сказать?

– Ну, например: «Мы обсудим это при следующей встрече». Вот что ты мог бы сказать.

– Хорошо, мы попробуем это обсудить.

Джеб отложил вилку и уставился на сына.

– Я не говорил: «Попробуем», Гаррет, я сказал: «Мы обсудим это».

– Почему ты так настаиваешь?

– Потому что если ты не женишься на ней, мы так и будем всю оставшуюся жизнь куковать с тобой вдвоем.

На следующее утро Гаррет вывел яхту в океан и пробыл на воде до самого захода солнца. Хотя Тереза наговорила ему на автоответчик телефон своего номера в отеле, он, вернувшись накануне вечером от отца, не позвонил ей, оправдывая себя тем, что уже поздно и она легла спать. Он знал, что это отговорка, но почему-то ему не хотелось с ней говорить.

Да и не только с ней. Он был так зол на Терезу, что даже сбежал из магазина, опасаясь наговорить кому-нибудь резкостей. Все утро он задавался вопросом, понимает ли Тереза, как сильно обидела его своим поступком. Вероятнее всего – нет, убеждал он себя, иначе она бы так не поступила.

Во всяком случае, если он ей небезразличен.

Но по мере того как солнце поднималось по небосклону, гнев его начал испаряться. Рассмотрев ситуацию со всех сторон, он пришел к выводу, что отец, как всегда, оказался прав. Ее отказ приехать никак не связан с отношением к нему; у нее действительно есть обязательства, пренебречь которыми она не имеет права. И если они и дальше будут жить врозь, подобные ситуации будут повторяться снова и снова.

Потом он стал думать, что в жизни каждой пары случаются такие моменты. Хотя как знать? Сам он имел единичный опыт в этом отношении и потому не мог сравнивать. Они с Кэтрин были женаты и жили под одной крышей. К тому же они были намного моложе и не были связаны никакими обязательствами. Они только-только окончили колледж и даже не успели обзавестись домом, не говоря уж о детях. Нет – у них с Кэтрин все было по-другому, нечего даже сравнивать.

И все же одна мысль не давала ему покоя. Да, у них все было по-другому, но они с Кэтрин были одной командой. И в этом состояло главное отличие. Ни разу в жизни у него не возникло сомнений относительно их общего будущего, ни разу в жизни перед ним не вставал вопрос о самопожертвовании. Даже когда у них случались ссоры – из-за того, где жить, стоит ли открывать магазин или куда пойти в субботу вечером, – у них ни разу не возникло сомнений в прочности их отношений. Они с Кэтрин были абсолютно уверены в том, что всегда будут вместе, независимо от обстоятельств и возникающих разногласий.

Когда дело касалось Терезы, у него не было и капли этой уверенности.

К тому времени когда солнце стало клониться к закату, он начал понимать, что такие мысли несправедливы по отношению к Терезе. Они с Терезой слишком мало знают друг друга; со временем, при благоприятных обстоятельствах, они тоже могут стать командой.

Разве нет?

Покачав головой, он признался себе, что не ощущает такой уверенности.

Он ни в чем не был уверен.

Правда, он никогда не подвергал такому строгому анализу свои чувства к Кэтрин, и это тоже было несправедливо по отношению к Терезе. В любом случае никакой анализ ему сейчас не поможет, потому что, думай не думай, это не изменит того факта, что они живут за тысячу миль друг от друга.

Чтобы изменить это, нужно не думать, а действовать.

Вернувшись домой, он сразу позвонил Терезе.

– Привет, – послышался сонный голос в трубке.

– Привет, это я, – нежно сказал Гаррет.

– Гаррет?

– Прости, что разбудил, но я обнаружил на автоответчике два твоих сообщения.

– Я рада, что ты позвонил. Я уже начала сомневаться, что ты позвонишь.

– Видишь, все-таки позвонил.

– Ты все еще злишься?

– Нет, – тихо сказал он. – Мне грустно, но я не сержусь.

– Тебе грустно от того, что я не приехала?

– Нет. Потому что это будет происходить снова и снова.

Ночью ему опять приснился сон.

Во сне они с Терезой были в Бостоне. Они шли по широкой улице, запруженной народом. Здесь были мужчины и женщины, старые и молодые, в строгих костюмах и мешковатых тряпках, которые так любит современная молодежь. Они с Терезой рассматривали витрины, как и в прошлый его приезд. День был ясный и теплый, в небе ни облачка.

Тереза остановилась возле небольшой сувенирной лавки и предложила Гаррету войти. Он покачал головой и сказал: «Ты иди, а я подожду тебя здесь». Тереза вошла, а Гаррет стоял на улице, наслаждаясь прохладой в тени здания, как вдруг выхватил взглядом знакомый образ в толпе.

По улице шла женщина, ее светлые волосы ниспадали до плеч.

Он зажмурился и снова посмотрел на нее. Что-то в ее удаляющейся фигуре показалось ему страшно знакомым. Наконец женщина остановилась и оглянулась, будто вспомнив о чем-то. У Гаррета перехватило дыхание.

Кэтрин.

Не может быть.

Он потряс головой. С такого расстояния он не мог сказать точно, она это или нет.

Она пошла назад, и Гаррет окликнул ее:

– Кэтрин, это ты?

Она, казалось, не услышала его – на улице было слишком шумно. Гаррет оглянулся и увидел сквозь стекло, что Тереза рассматривает товар на полках. Когда он снова обратил взгляд на женщину, та уже завернула за угол.

Он быстро пошел за ней, потом побежал. Но на улице вдруг образовалась давка, как на выходе из метро, и он с трудом продирался сквозь толпу.

Наконец он завернул за угол и оказался на темной – зловеще темной – улице. Он опять пошел обычным шагом. Несмотря на ясную погоду, из-под ног у него летели брызги. Он остановился перевести дух; сердце в груди громко бухало. Вдруг перед ним возникла плотная стена тумана, и видимость сократилась до нескольких футов.

– Кэтрин, ты здесь? – закричал он. – Где ты?

Он слышал отдаленный смех, но не мог понять, с какой стороны он доносится.

Он снова медленно пошел. И снова послышался смех – счастливый, детский. Он замер как вкопанный.

– Где ты?

Молчание.

Он огляделся по сторонам.

Никого.

Туман сгустился еще сильнее, начал накрапывать мелкий дождь. Гаррет двигался наугад.

Чья-то фигура промелькнула вдруг впереди, и Гаррет метнулся туда.

Она шла всего в нескольких футах от него.

Дождь усилился, и все вокруг вдруг пришло в движение. Он побежал… медленно… медленно… он видел ее впереди… туман стал плотнее… дождь лил как из ведра… ее разлетающиеся волосы…

А потом она исчезла. Он опять остановился. Дождь и туман застилали ему глаза.

– Где ты? – снова закричал он.

Тишина.

– Где ты? – закричал он еще сильнее.

– Я здесь, – послышался голос сквозь пелену дождя.

Он вытер мокрое лицо.

– Кэтрин?.. Это правда ты?

– Это я, Гаррет.

Но это был не ее голос.

Из тумана вышла Тереза.

– А вот и я.

Гаррет проснулся и сел в постели. Пот градом катился с его лица. Он вытер лицо простыней и долго сидел, глядя перед собой в темноту.

Вечером Гаррет встретился с отцом.

– Пап, я решил жениться.

Они сидели на краю пирса и ловили рыбу. По обе стороны от них сидели другие рыбаки, все сосредоточенно созерцали поплавки. Джеб удивленно вскинул голову.

– Еще два дня назад ты не хотел ее видеть.

– Я много передумал за эти два дня.

– Наверное, – тихо сказал Джеб.

Он вытащил леску, проверил наживку и снова забросил. Он не рассчитывал выловить что-нибудь стоящее, но рыбалка была, по его глубокому убеждению, одним из величайших удовольствий в жизни мужчины.

– Ты любишь ее? – спросил Джеб.

Гаррет удивленно взглянул на него.

– Конечно. Я уже не раз говорил тебе об этом.

Джеб Блейк покачал головой.

– Нет… не говорил, – сказал он. – Мы много говорили о ней, ты говорил, что чувствуешь себя рядом с ней счастливым и что не хочешь потерять ее, но ты ни разу не говорил, что любишь ее.

– Это одно и то же.

– Вот как?

Когда он пришел домой, вопрос отца все еще звучал у него в голове.

Вот как?

– Конечно, – ответил он. – Но даже если не так, я люблю ее.

Джеб посмотрел на него долгим взглядом, потом отвернулся.

– Значит, ты хочешь жениться?

– Да.

– Почему?

– Потому что люблю ее, вот почему. Разве этого недостаточно?

– Может, и достаточно.

Гаррет раздраженно перебросил удилище.

– Разве не ты говорил мне, что нам следует пожениться?

– Я.

– Так что же ты мучаешь меня?

– Я хочу убедиться, что у тебя есть достаточно веские причины для женитьбы. Два дня назад ты не хотел ее видеть, а сейчас уже готов жениться. Не слишком ли крутой поворот? Я хочу понять: ты делаешь это, потому что любишь Терезу, или это связано каким-то образом с Кэтрин?

Упоминание ее имени словно огнем обожгло Гаррета.

– Кэтрин не имеет к этому никакого отношения, – быстро сказал он. Потом покачал головой и глубоко вздохнул. – Знаешь, пап, иногда я тебя просто не понимаю. Ты сам подталкивал меня к этому решению, говорил, что я должен забыть прошлое и найти другую женщину. И вот теперь, когда я нашел ее, ты пытаешься меня отговорить.

Джеб положил свободную руку на плечо сыну.

– Я ни от чего не отговариваю тебя, Гаррет. Я рад, что ты нашел Терезу и что ты любишь ее, и я действительно очень надеюсь, что вы поженитесь. Но пойми: человек должен жениться только в том случае, когда готов полностью раствориться в другом человеке. И если ты будешь все время думать о Кэтрин, Тереза это почувствует. Это будет нечестно по отношению к ней.

Гаррет взял паузу, обдумывая ответ.

– Папа, я хочу жениться, потому что люблю Терезу. Я хочу прожить с нею жизнь.

Отец стоял молча и смотрел на воду.

– То есть, говоря другими словами, ты хочешь сказать, что полностью забыл Кэтрин?

Гаррет отвернулся. Он чувствовал на себе вопросительный взгляд отца, но не находил слов для ответа.

– Устала? – спросил Гаррет.

Он лежал в кровати и разговаривал с Терезой по телефону. В комнате горел ночник.

– Да, я только вошла в квартиру. Поездка оказалась утомительной, но зато я познакомилась с людьми, которые в будущем могут оказать мне протекцию.

– Значит, ты правильно сделала, поехав туда.

– Не знаю. Я все время жалела, что не поехала к тебе.

Он улыбнулся.

– Когда ты уезжаешь к родителям?

– В среду утром, вернусь в воскресенье.

– Наверное, они соскучились по тебе.

– Конечно. С Кевином они уже год не виделись и будут ужасно рады провести с ним хотя бы несколько дней.

– Это хорошо.

После недолгой паузы Тереза спросила:

– Гаррет?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты знал: я очень сожалею о нашей несостоявшейся встрече, – тихо сказала она.

– Я знаю.

– Мы можем это как-то исправить?

– Каким образом?

– Ну… может быть, ты приедешь ко мне на уик-энд после Дня благодарения?

– Ладно.

– Я постараюсь придумать на эти дни что-нибудь особенное.

Это был незабываемый уик-энд.

До того как он наступил, Тереза постоянно звонила ему. Раньше всегда звонил Гаррет, а она с нетерпением ждала его звонков. Теперь все изменилось. Дважды, когда он собирался ей позвонить, телефон звонил в тот момент, когда он снимал трубку, и оказывалось, что это Тереза. Когда он прилетел в Бостон, Тереза встретила его в аэропорту. Она попросила его одеться получше, и он приехал в красивом блейзере, которого она раньше на нем не видела.

– Вау, – только и сказала она.

Он одернул блейзер.

– Как я выгляжу?

– Изумительно.

Прямо из аэропорта они отправились ужинать. Тереза заказала столик в одном из самых дорогих ресторанов. После изысканного ужина она повела его на «Отверженных». Все билеты на модную пьесу были распроданы, но Тереза позвонила знакомому администратору театра, и он оставил для них самые лучшие места.

До дома они добрались поздним вечером, а на следующий день Тереза повела Гаррета на экскурсию к себе на работу. Она провела его по всему издательству, кое-кому даже представила, а оставшуюся часть дня они бродили по залам музея изобразительных искусств. Вечером они встретились в ресторане «Энтони» с Диэнной и Брайаном. Ресторан располагался на последнем этаже Дворца правосудия, откуда открывался великолепный вид на город. Ничего подобного Гаррет еще не видел.

Их столик находился рядом с окном. Диэнна и Брайан встали со своих мест, приветствуя Терезу и Гаррета.

– Надеюсь, вы еще не забыли Гаррета? – сказала Тереза, понимая, что ее слова прозвучали глупо.

– Ну конечно, мы его помним. Рады снова встретиться с вами, Гаррет, – сказала Диэнна, наклоняясь и целуя Гаррета в щеку. – Простите, что утащила с собой Терезу две недели назад. Надеюсь, вы не очень на нее рассердились.

– Все в порядке, – натянуто ответил Гаррет.

– Вот и славно. Тем более что эта поездка принесла свои плоды.

Гаррет с любопытством посмотрел на нее. Тереза наклонилась к подруге и спросила:

– Что ты имеешь в виду, Диэнна?

Глаза Диэнны сияли.

– Вчера, после того как ты ушла с работы, я получила хорошие новости.

– Какие? – спросила Тереза.

– Я говорила с Дэном Мэнделом, – небрежно начала Диэнна, – это руководитель «Медиа Информэйшн Инк.», и он сказал, что ты произвела на него неизгладимое впечатление. Ему понравилось, как ты держишься и ведешь беседу – короче, он считает тебя настоящим профессионалом. И самое важное…

Диэнна выдержала театральную паузу, изо всех сил сдерживая улыбку.

– Да?

– Он собирается печатать твою колонку во всех своих изданиях начиная с января.

Тереза чуть не закричала от радости и испуганно прикрыла рот рукой. Люди за соседними столиками повернулись в их сторону. Тереза схватила Диэнну в объятия. Гаррет немного отступил.

– Ты шутишь! – воскликнула Тереза, не решаясь поверить своему счастью.

Диэнна покачала головой, широко улыбаясь.

– Нет, я в точности передаю тебе его слова. Он хочет встретиться с тобой во вторник. Я уже заказала конференц-зал на десять часов утра.

– Ты уверена? Он хочет забрать мою колонку?

– Я отправила ему по факсу твой послужной список и некоторые статьи, после чего он перезвонил мне. Он хочет взять тебя на работу – не сомневайся. Для него это решенный вопрос.

– Просто не верится.

– Не сомневайся. И кстати, на конференции на тебя обратили внимание и другие VIP-персоны…

– О… Диэнна…

От избытка чувств Тереза крепко стиснула Диэнну. Брайан ткнул Гаррета локтем в бок.

– Отличная новость, верно?

Гаррет ответил не сразу.

– Э-э… да.

Продиктовав официанту заказ, Диэнна попросила бутылку шампанского и предложила выпить за блестящее будущее Терезы. Весь вечер подруги оживленно обсуждали новость. Гаррет притих, чувствуя себя лишним. Угадав его настроение, Брайан наклонился к нему:

– Они как школьницы, верно? Диэнна не могла дождаться вечера, чтобы сообщить ей радостную новость.

– К сожалению, я ничего в этом не понимаю.

Брайан отпил глоток шампанского и покачал головой.

– Не волнуйся на этот счет – даже если бы ты что-то понимал, тебе все равно не удалось бы вставить ни слова. Только погляди на них. Если бы я их не знал, то решил бы, что в прошлой жизни они были близнецами.

Гаррет посмотрел на Терезу и Диэнну.

– Возможно, ты прав.

– Не торопись, – добавил Брайан, – когда вы будете жить вместе, ты постепенно разберешься во всей этой «кухне» и будешь знать издательское дело не хуже Терезы.

Когда вы будете жить вместе.

Гаррет молчал, и Брайан сменил тему:

– Ты надолго в этот раз?

– Улетаю завтра вечером.

Брайан кивнул.

– Наверное, тяжело жить от встречи до встречи?

– Да, это непросто.

– Могу себе представить. Тереза часто грустит из-за этого.

Гаррет поймал на себе счастливый взгляд Терезы.

– О чем это вы там разговариваете? – жизнерадостно спросила она.

– Да так – о том о сем, – уклончиво ответил Брайан. – В основном обсуждаем твой успех.

Гаррет коротко кивнул, и Тереза посмотрела на него внимательнее. Чувствовалось, что ему не по себе, хотя она не видела для этого решительно никаких причин.

– Ты был сегодня какой-то притихший, – сказала Тереза.

Они сидели у нее дома на диване. Негромко играло радио.

– Просто я не знал, о чем говорить.

Она взяла его за руку и тихо произнесла:

– Я рада, что мы были вместе, когда Диэнна сообщила эту новость.

– Я счастлив за тебя, Тереза. Для тебя это так много значит.

Она нерешительно улыбнулась. Потом сменила тему:

– Как вы пообщались с Брайаном?

– С ним легко разговаривать. Но я не очень уверенно чувствую себя в компании, особенно когда это люди не моего круга.

Он замолчал, не зная, стоит ли продолжать, и решил, что не стоит.

– Ну, говори же.

Он покачал головой.

– Да нет, ничего.

– Нет, ты хотел что-то добавить.

Помолчав, он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Я хотел сказать, что все эти дни прошли как-то странно. Спектакль, дорогие рестораны, встречи с твоими друзьями… – Он пожал плечами. – Для меня это как-то неожиданно.

– Тебе не понравилось?

Он запустил руки в волосы.

– Не в этом дело. Просто… – Он опять пожал плечами. – Это не для меня. Я не привык к такой жизни.

– Но именно этого я и добивалась. Мне хотелось показать тебе совсем другую жизнь.

– Зачем?

– Наверное, затем же, зачем ты хотел научить меня нырять с аквалангом, – чтобы расширить твое представление о мире.

– Я приехал сюда не за этим. Мне хотелось побыть наедине с тобой. Я так долго тебя не видел, а мы все эти дни только и делаем, что носимся из одного места в другое. Мы даже не успели поговорить, а завтра я уже улетаю.

– Неправда. Вчера в ресторане мы были вдвоем, и сегодня в музее тоже. У нас была уйма времени для разговоров.

– Я имел в виду другое.

– Я не понимаю, чего ты хочешь: целыми днями сидеть в квартире?

Он не ответил. Потом встал с дивана, прошел в дальний угол комнаты и выключил радио.

– Я собирался сказать тебе одну важную вещь, – сказал он, не оборачиваясь.

– Какую?

Он опустил голову. Сейчас или никогда, решил он про себя. Наконец, собравшись с духом, сделал глубокий вдох и обернулся.

– Мне было очень тяжело не видеть тебя целый месяц, и мне не хочется продолжать в том же духе.

Тереза напряженно замерла.

Заметив выражение ее лица, он подошел к ней и со странным стеснением в груди произнес:

– Это совсем не то, что ты подумала. Ты неправильно меня поняла. Я не хотел сказать, что больше не хочу тебя видеть, наоборот: я хочу видеть тебя постоянно, каждый день. – Гаррет опустился перед ней на колени. Тереза удивленно смотрела на него. Он взял ее за руку. – Я хочу, чтобы ты переехала в Вилмингтон.

Она знала, что когда-нибудь эта минута наступит, и все равно оказалась не готова к его предложению. Гаррет продолжал:

– Я знаю: это серьезный шаг, но если ты переедешь, нам больше не придется жить врозь. – Он погладил ее щеку. – Я хочу гулять с тобой по берегу океана, кататься на яхте. Хочу, чтобы ты ждала меня дома, когда я возвращаюсь из магазина. Хочу, чтобы мы знали друг друга так, словно знакомы всю жизнь…

Он говорил быстро, и Тереза с трудом успевала улавливать смысл.

– Я так скучаю по тебе. Я знаю: у тебя здесь работа, но я уверен, что ты сможешь устроиться в нашей местной газете…

У Терезы голова пошла кругом. Ей казалось, что он пытается сделать из нее вторую Кэтрин.

– Подожди, – наконец сказала она, обрывая его. – Я не могу вдруг бросить все и уехать. Кевин ходит здесь в школу…

– Вам не обязательно уезжать прямо сейчас, – убеждал он. – Можно подождать до конца года, пока не закончатся занятия – несколько месяцев погоды не сделают.

– Но ему здесь нравится – здесь его дом. У него здесь друзья, соккер…

– Все это есть в Вилмингтоне.

– Ты не понимаешь. Тебе легко говорить, а ему придется расстаться с друзьями.

– Разве мы с ним плохо поладили?

Она вырвала у него свою руку, чувствуя, как в груди зреет протест.

– При чем здесь это? Я знаю, что вы поладили, но ты не спрашивал его, хочет ли он изменить свою жизнь. Я не спрашивала его об этом. И кроме того, – сказала она после паузы, – дело не только в нем. А как же я, Гаррет? Ты же знаешь, что случилось сегодня вечером. Я получила прекрасное предложение, и ты советуешь мне все бросить?

– Я просто не хочу, чтобы мы расстались.

– Тогда почему бы тебе не переехать в Бостон?

– И чем я буду здесь заниматься?

– Тем же, что и в Вилмингтоне. Обучать дайвингу, ходить под парусом, да чем хочешь! Тебе это сделать гораздо проще, чем мне.

– Я не могу. Я уже сказал тебе… – Он сделал широкий жест, обведя рукой комнату и окно. – Это все не для меня. Я здесь пропаду.

Тереза встала и начала ходить по комнате. Нервно провела рукой по волосам.

– Это нечестно.

– Что нечестно?

Она повернулась к нему.

– Все. Просить меня переехать к тебе, полностью изменить свою жизнь. Ты как будто ставишь мне ультиматум: мы можем быть вместе, но все должно быть по-моему. А до моих чувств тебе нет дела? Они не имеют значения?

– Конечно, имеют. Для меня важно все, что связано с тобой. С нами.

– Да? Что-то не похоже. Такое впечатление, что ты думаешь только о себе. Ты хочешь, чтобы я пожертвовала всем, а сам не желаешь ни от чего отказываться.

Она смотрела ему прямо в глаза.

Гаррет встал с дивана и подошел к ней. Когда он приблизился, она отступила назад, выставив вперед руки.

– Послушай, Гаррет, я не хочу, чтобы ты сейчас ко мне прикасался. Хорошо?

Он уронил руки. Наступило долгое молчание. Тереза скрестила руки на груди и смотрела в сторону.

– Значит, твой ответ: нет, – сказал он. Слова его прозвучали зло.

– Я просто хотела сказать, что нам нужно это обсудить, – осторожно ответила Тереза.

– То есть ты хочешь убедить меня, что я не прав?

Его реплика не заслуживала ответа. Покачав головой, она подошла к столу, достала из ящика кошелек и направилась к выходу.

– Ты куда?

– Пойду куплю вина. Мне надо выпить.

– Но уже поздно.

– В конце квартала есть круглосуточный магазин. Я вернусь через пару минут.

– Почему мы не можем поговорить обо всем прямо сейчас?

– Потому что мне нужно несколько минут побыть одной. Я должна подумать.

– Ты убегаешь от разговора? – обвиняющим тоном спросил он.

Она открыла дверь.

– Нет, Гаррет, я не убегаю. Я вернусь через несколько минут. И мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Несправедливо обвинять меня в том, что я так реагирую. Ты только что предложил мне полностью перевернуть всю свою жизнь, и мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя.

Тереза вышла из квартиры. Гаррет смотрел на дверь, словно ожидая, что она сейчас вернется. Потом тихо выругался. Все оказалось совсем не так, как он думал. Как только он предложил ей переехать к нему в Вилмингтон, она тут же убежала из дома. Ей, видите ли, надо побыть одной.

Не зная, чем себя занять, он начал ходить по квартире. Заглянул на кухню, потом в комнату Кевина, вошел в спальню Терезы, сел на кровать и уронил голову на руки.

Имеет ли он право просить ее переехать к нему, зная, что здесь у нее хорошая работа, друзья, знакомые? Но с другой стороны, все это она могла бы иметь в Вилмингтоне, и это в любом случае лучше, чем жить врозь. Он понимал, что не сможет жить в этой квартире. И даже если они переедут в отдельный дом, разве здесь найдешь дом с таким замечательным видом, как у него? Это будет обычный дом на окраине города, окруженный точно такими же домами.

Все так сложно. Он вовсе не собирался ставить ей ультиматум, но сейчас, вспоминая свои слова, понимал, что со стороны это выглядело именно так.

Вздыхая, он думал, как быть дальше. У него появилось ощущение, что сейчас любые аргументы вызовут у Терезы негативный отклик. А ему не хотелось с ней ссориться. Им нужно договариваться, а не спорить друг с другом.

Но что делать, если она не захочет его слушать? Он подумал немного и решил изложить ей свои мысли на бумаге. Возможно, так у него лучше получится, и Тереза сумеет понять его точку зрения.

Он бросил взгляд на прикроватный столик, где стоял телефон. Наверное, ей иногда приходится что-нибудь записывать, когда она общается по телефону, подумал он. Однако на столике не было ни ручки, ни бумаги. Тогда Гаррет выдвинул ящик, достал шариковую ручку и стал рыться в поисках чистого листа бумаги: так, журналы, пара книжек, пустые коробочки из-под украшений и вдруг – что-то знакомое резануло ему глаз.

Кораблик.

Листок был засунут между старым номером женского журнала и тоненьким ежедневником. Гаррет несколько раз писал Терезе и решил, что это одно из его последних писем. Развернув листок, он похолодел.

Откуда?!

До него вдруг дошло, что эту почтовую бумагу ему подарила Кэтрин, и он берег ее только для нее. Терезе он писал на другой бумаге.

Гаррет вытряхнул все содержимое ящика и обнаружил не один, а целых пять – пять! – листков с парусником в верхнем углу. Ничего не понимая, он вгляделся в строчки и увидел свой собственный почерк:

Моя дорогая Кэтрин…

О Боже! Он взял следующий листок, это оказалась ксерокопия другого письма.

Моя дорогая Кэтрин…

Следующее.

Дорогая Кэтрин…

– Что это?.. – пробормотал он, не веря своим глазам. – Этого не может быть… – Он опять пробежал взглядом страницы.

Это было правдой. Один оригинал и две ксерокопии его писем – его настоящих писем к Кэтрин. Писем, которые он писал ей ночами, которые он бросал в океан, не рассчитывая увидеть снова.

Поддавшись порыву, Гаррет начал перечитывать их и с каждым словом, с каждой фразой чувствовал, как глубоко спрятанные чувства поднимаются на поверхность, лишая его рассудка. Его мечты, воспоминания, его утрата и боль.

У него пересохло во рту. Потрясенный, Гаррет смотрел на письма и едва услышал, как хлопнула входная дверь.

– Я вернулась, Гаррет, – окликнула его Тереза. Он слышал, как она ходит по квартире, заглядывая в комнаты. – Где ты?

Он не ответил. Только одна мысль стучала у него в голове: откуда? Откуда у нее эти письма? Это его письма… его личные письма.

Его письма к жене.

Письма, которые не предназначались для чужих глаз.

Тереза вошла в комнату и взглянула на него. Гаррет стоял белый как полотно, сжимая в руках письма.

– Что с тобой? – спросила она, еще не догадываясь, что он держит в руках.

Казалось, он не расслышал вопроса. Он медленно перевел на нее взгляд.

Вздрогнув, Тереза хотела что-то сказать и не смогла. Детали картинки сошлись в единое целое, и она разом все поняла. Этот выдвинутый ящик, письма в его руках и этот взгляд…

– Гаррет, я все объясню, – тихо сказала она.

И снова он ее не услышал.

– Мои письма… – прошептал он. Растерянный и взбешенный, он посмотрел наконец на Терезу.

– Я…

– Где ты взяла мои письма? – грозно спросил он, и она вздрогнула, как от удара хлыстом.

– Одно я нашла на пляже, а…

– Нашла?

Она кивнула.

– Когда отдыхала в Кейп-Коде. Я бежала вдоль берега и наткнулась на бутылку…

Он взглянул на первое письмо. Он написал его недавно, меньше года назад. Но остальные…

– А эти… – спросил он, показывая ей ксерокопии. – Эти у тебя откуда?

Тереза старалась говорить как можно мягче:

– Мне их прислали.

– Кто?

Она шагнула к нему, протянув руку.

– Люди, которые нашли их. Они прочитали мою заметку…

– Ты опубликовала мое письмо? – задохнулся Гаррет.

– Я не знала… – помолчав, ответила Тереза.

– Чего ты не знала? – громко спросил он. – Что так не поступают? Что я не хотел никому показывать свои письма?

– Ты отправлял их в бутылке и мог предположить, что когда-нибудь они попадут в чужие руки, – быстро сказала она. – К тому же я оставила только инициалы.

– Но ты опубликовала его в газете…

Он смотрел на нее, не веря, что она могла совершить подобное.

– Гаррет… Я…

– Не надо, – зло сказал он.

Он опять посмотрел на письма, потом на Терезу – так, будто видел ее впервые.

– Ты обманывала меня.

Его слова прозвучали как откровение.

– Нет…

Он не стал ее слушать.

– Ты обманывала меня, – повторил он, словно про себя. – Ты приехала в Вилмингтон не случайно. Ты хотела найти меня. Зачем? Чтобы написать еще одну заметку? Так вот в чем дело…

– Нет, все не так, Гаррет…

– А как?!

– Когда я прочитала твои письма, я… я захотела познакомиться с тобой.

Он не понимал, что она говорит.

– Ты обманывала меня, – сказал он в третий раз. – И ты меня использовала.

– Нет…

– Да! – выкрикнул он.

Он потряс у нее перед лицом письмами.

– Они мои, понимаешь, мои! Это мои чувства, мои мысли, моя боль от потери любимой жены. Здесь все мое – не твое, понимаешь?

– Я не хотела сделать тебе больно.

Он смотрел на нее тяжелым взглядом.

– Это стыдно, Тереза, – сказал он наконец. – Ты использовала мои чувства к Кэтрин. Ты подумала, что раз я так сильно любил Кэтрин, то смогу так же сильно полюбить и тебя, верно? Я угадал?

Тереза побледнела. У нее вдруг пропал голос.

– Наша встреча была запланирована, правильно? – Он запустил руку в волосы. – Все было подстроено, – упавшим голосом сказал он.

Терезе показалось, что он сейчас потеряет сознание, и она шагнула к нему.