Текст книги "Советы Богу"

11

@golospravdy: Ты можешь это доказать? Где пруфы? Или опять лишь бы написать свою чушь поскорее? А может, ты рядом стоял, пока распихивали? Как же много вас – хомячков – тут пасется.

@grEmlin78: Да, распихали по карманам, как всегда. У них понятия «Качество» и «Контроль работ» отсутствуют от слова совсем.

@golospravdy: Ну, понятно! За все хорошее – против всего плохого. Такого лозунга придерживаетесь по жизни? Конкретные предложения есть? У нас ведь только ругать все умеют, а как самим что-то придумать, так оказывается, что не так все просто, да?

@oldlawyer: Изначально было ясно, что бредовая идея. Перед выборами спороли чушь, а потом решили доиграть до конца.

@golospravdy: Судя по тебе, складывается впечатление, что эволюция не всех охватила. Мозг как у рыбки, и руки только под клавиатуру заточены. Для таких, как ты, точно нужен вход в интернет по паспорту. Не пиши больше, не позорься. Пожалуйста. Спасибо.

@QjfyU7408gBNKyop: А вы чего ждали-то? Эти клоуны никогда ничего умного и не делали. Это же не с замами по *****ским саунам зажиматься. Тут мозг нужен.

Местный интернет-форум кипел от возмущения по поводу провалившейся стройки автомобильного тоннеля на месте железнодорожного переезда в центре Берегового. На пересечении двух видов наземного транспорта по несколько раз в день образовывались крупные автомобильные заторы из-за закрытых шлагбаумов. Дорога была центральной, рядом сосредоточение торговых центров и государственных структур разной подчиненности, поэтому данная проблема уже много лет терзала жителей города, а возможные способы ее решения были главным козырем кандидатов на различных выборах на важные посты и в органы власти.

Пару лет назад одна из политических партий во время предвыборной гонки под слоганом «Город – где хочется жить» активно продвигала идею строительства тоннеля под железнодорожными путями, что сильно разгрузило бы движение в центре областной столицы. Выборы прошли, партия взяла большинство в областной думе и на удивление многих решила выполнить обещания, данные электорату. В итоге по прошествии двух лет и нескольких конкурсов за немалую сумму бюджетных денег был разработан проект, который по факту был неосуществим из-за геологических особенностей территории. Власти идею о тоннеле свернули, про бездарно потраченные деньги вздохнули и забыли, а электорату сказали: «Не получилось».

Альбина Бельская сидела на кровати, опершись спиной на изголовье, ноутбук лежал на ее ногах и освещал темную спальню мягким голубоватым светом. Стрелки дизайнерских настенных часов готовились начать отсчет нового дня. По коридору в сторону кухни деловито проехал робот-пылесос, шурша щетками по испанскому ламинату. Она, под ником @golospravdy, вела неравный бой с «диванными войсками». Как главный редактор принадлежащего областному правительству издания «Северный берег» и одноименного новостного портала Альбина вместе с подчиненными, были обязаны находить позитивное в любых, даже самых провальных государственных проектах и нести этот позитив в массы. Для этого в редакции были созданы две должности, на которых люди весь рабочий день на родных просторах всемирной паутины вступали в споры и требовали доказательств у тех, кто писал о несовершенстве действующих законов, глупости большинства мегапроектов и возможной коррупционной составляющей при осуществлении различного государственного регулирования.

В отличие от большинства коллег, ей эта часть работы приносила удовольствие. Альбина любила вот так, как сегодня, сесть после вкусного ужина, открыть на форуме самую горячую ветку в разделе «Власть», вступить в дискуссию и показать тупому стаду всю их примитивность. Основные игроки на этой арене были всегда одни и те же, кого-то она знала лично, кто-то скрывал свою настоящую личность. У всех было по несколько учетных записей на форуме, и это походило на своеобразную игру на остроумие и умение быстро ориентироваться в ситуации. Альбина себя не прятала, в описании профиля @golospravdy были указано ее настоящее имя и фамилия, а по ним уже все желающие могли вычислить и место работы. Конечно, она имела еще и штук пятнадцать серых аккаунтов, но использовала их нечасто. Ей нравилось вести переписку от своего имени и наслаждаться тем, как умело она ставила на место домашних оппозиционеров. В тоне и выражениях она не стеснялась ни в сети, ни в жизни, вышестоящим руководством на это был дан карт-бланш и за более чем десять лет профессиональной деятельности у Альбины выработалась своя манера поведения, которая представляла собой симбиоз хорошего знания предмета беседы и наглого, а порой даже хамского поведения при изложении своего взгляда. Она знала, что коллеги и конкуренты считают ее грамотной, но сумасбродной личностью, которая всегда идет напролом, по этой причине оппонентов у нее в работе было немного, большинство старалось просто с ней не связываться.

В свои тридцать четыре Альбина ощущала себя самодостаточной и самореализовавшейся личностью, способной на поступки. Должность в «Северном береге» приносила ей хороший доход, так как почти сто процентов государственных контрактов на освещение деятельности областной и городской властей выигрывалось ее редакцией, а власть в таких вопросах не жалела как бюджетных ассигнований, так и внебюджетных поощрений. Поэтому жила Альбина в двухуровневой студии в престижном жилом комплексе, на подземной парковке которого ее ждал красный «Порш Кайен» прошлого года выпуска. Отдыхала в тех местах, в которых хотела, и была частой гостьей в столичном ЦУМе. Следующей материальной целью был домик с видом на Средиземное море, но до него, по расчетам Альбины, было еще года четыре и пара предвыборных кампаний.

Спустя час словесных онлайн-баталий Альбина отложила ноутбук в сторону, подключила к нему зарядное устройство и встала с кровати. Потянулась и, сделав несколько движений из школьного курса физкультуры, вышла из спальни и стала спускаться вниз. Ванная была размером с комнату в стандартном студенческом общежитии, итальянская сантехника соседствовала здесь с французской мебелью. Положив домашний костюм и белье в корзину для стирки, Альбина встала перед большим зеркалом, оглядев свою обнаженную фигуру, она в который раз осталась довольна. Бока не висят, живот подтянут, грудь такая же, как и в двадцать пять лет. Кто-то, наверно, сказал бы, что она тощая, но Альбина была не согласна с подобным мнением, ее полностью устраивало отражение в зеркальном стекле. Худое вытянутое лицо было свежим, карие глаза укрыты нарощенными длинными ресницами, качественно прокрашенные красные пряди переливчато отражали свет потолочных ламп. Шарма образу Альбины добавляла татуировка в виде уробороса между лопатками. По этой причине в ее гардеробе вечерних нарядов преобладали платья с открытой спиной.

Она немного перевела взгляд в сторону, и хорошее настроение вмиг улетучилось. В отражении за своей спиной она увидела кусочек настенного керамического панно. Последние полгода взор на панно выбивал ее из колеи. Давно пора переделать ванную и убрать этот ужас. Панно выбирал Паша, бывший муж, развод с которым лег темным пятном на душе Альбины. Развелись они семь месяцев назад, прожив вместе шесть лет, вроде бы обычное житейское дело. При том, что детей не было, имущество тоже не пришлось делить, но развод стал сильным ударом по самолюбию Альбины. Она, которая умная, сильная, успешная победительница по жизни, не смогла удержать мужа. Больше всего бесило то, что он бросил ее. Просто взял и ушел, сказав, что больше не может и не хочет находиться с ней рядом. Он не сбежал к другой, не был пойман на измене, а просто бросил Альбину, потому что захотел так сделать. К такому она была не готова, закаленная годами журналисткой работы психика не выдержала удара с той стороны, в которой Альбина была уверена. Нервный срыв, две недели за свой счет, рецепты на успокоительные препараты и коллеги, отводящие взгляд в сторону. Она не стала унижать себя попытками примирения, расписалась в получении свидетельства о расторжении брака и решила мстить. Через соцсети и профессиональные связи утроила масштабную кампанию по очернению репутации бывшего мужа. Он был довольно известным в городе человеком, владел собственным агентством по проведению праздников и других мероприятий, в котором являлся и главным действующим лицом. Его работа на корпоративных вечеринках, днях рождения и свадьбах была расписана на месяцы вперед. По этим активам и ударила Альбина из всех возможных орудий, жители города узнали про возможные нетрадиционные увлечения Павла Грушина, про его якобы склочность в бытовых, соседских вопросах. Просачивались слухи о мужской несостоятельности на фоне различных злоупотреблений и все тех же нетрадиционных увлечений и еще много разной информации, способной отпугнуть потенциальных клиентов праздничного бизнеса. Все это было выдумкой обиженной женщины. Как эти провокации повлияли на количество заказов Пашиного агентства, сложно сказать, но его продолжали звать ведущим на мероприятия, и если судить по внешним признакам, то в доходах он не потерял. Павел никогда публично не комментировал дурно пахнущие потоки информации в свой адрес. Зато действия Альбины вызвали большие статьи в жанре «скандалы, интриги, расследования» в конкурентных ей изданиях, особенно либерального толка. В журналистских опусах детально описывались все перипетии закончившейся личной жизни главного редактора «Северного берега», сдобренные пикантными домыслами. С теми изданиями, кто проявил большую фантазию при описании жизненных коллизий Альбины, она судилась до сих пор.

Альбина встала под тропический душ, включила теплую воду и попыталась прогнать прочь дурные мысли. Заботливые струи воды ласкали кожу, сбегали по длинным стройным ногам и уносили с собой тяжесть прошедшего дня. Альбина, закрыв глаза, представляла, как через несколько лет перед сном она будет сидеть на балконе или веранде своего дома и ловить глазами белые барашки в набегающих на берег теплых волнах, а вкусный соленый ветер будет гладить ее бархатистую кожу и трепать волосы. Рядом обязательно будет сидеть высокий, статный брюнет и красивыми пальцами сильной руки гладить ее колено, бедро и… Мечты горячей тяжестью окутали низ живота Альбины, она выключила воду, вытерла тело приятно пахнущим свежестью большим белым полотенцем и по подогретым плиткам пола вышла из ванной.

В выдвинутом ящике прикроватной тумбочки лежали несколько вибраторов, после развода с Павлом только они были ее постоянным половыми партнерами при поддержке известного порносайта. Она подумала и выбрала один, небольшого размера, розовый с мягким покрытием и широким диапазоном интенсивности виброрежима. Удобно устроившись на кровати, она открыла сразу несколько вкладок с видеороликами по тегам «latino» и «muscles» и приготовилась к наслаждению собственными чувствами.

На рабочем столе ноутбука всплыло уведомление о новом письме с пометкой «ВАЖНО».

Решив, что отвлекающие моменты ей не нужны, Альбина отложила в сторону розовую игрушку и открыла почтовый клиент. В графе «Отправитель» была всего она буква – «Я», а тема письма звучала как призыв заразить ноутбук всеми вирусами мира – «Прочитай меня». Альбина была не робкого десятка, антивирус тоже был готов к обороне, поэтому она смело кликнула на письмо.

«Здравствуйте, Альбина Иннокентьевна. Думая, с кем поделиться своими мыслями, Я сразу вспомнил о Вас. Мне нравится Ваша смелость и профессиональный напор, и Я подумал, что именно Вы сможете стать моим проводником в народ. А Ваша беспринципность (не обижайтесь, в данном случае это – комплимент) не даст Вам поводов для замалчивания моих мыслей.

Их убил Я.

Они были глупы и смешны, и лишь несовершенство нашего мирка позволило таким пустышкам добиться денег и власти. Почему сейчас, не стесняясь показывать сиськи в интернете, можно заработать больше, чем инженер на фабрике? Почему, решая, кто из двух ворюг-коммерсантов прав, можно получить от обоих мзду и жить лучше, чем животновод в колхозе? Они очень забавно корчились от электрического тока… Где та социальная справедливость и средний класс, о котором любят говорить Ваши коллеги с экрана телевизора?

Это не конец. Я накажу еще многих. Я не собираюсь сидеть на диване и молча кивать, соглашаясь с тем бесчинством, что сейчас творится в обществе.

Вы, наверно, думаете зачем Я все это пишу Вам? Я делаю это в уверенности, что Вы не побоитесь и сообщите людям о моей миссии.

Надеюсь на Ваше понимание. С уважением к Вашей смелости.

До встречи».

Закончив читать, Альбина заметила, что не дышит, вдохнула и забыла, что надо выдыхать. Сделав над собой усилие, она выпустила воздух, через плотно сжатые губы и поняла, что розовый вибратор ей сегодня не пригодится.

Она не поняла, что шокировало ее больше: пугающее содержимое письма или так небрежно брошенная в конце фраза «До встречи». Перечитав послание несколько раз, Альбина успокоилась, все-таки это была журналистская удача, но публиковать такое на сайте «Северного берега» без одобрения информационного департамента нельзя, а вот в личном блоге – запросто. Да, нагоняй от руководства она, конечно, получит, но рост ее рейтинга перекроет эти неудобства.

Утром, когда офисный планктон рассядется по местам, она выложит это на своем мессендж-канале, через пару минут сделает пару репостов, своими же ботами. А потом уже позвонит в департамент и полицию, пока они раскачаются, половина города будет знать, кому и что пишет этот псих.

Выработав план действий, взбодренная и довольная собой Альбина открыла порносайт, перешла по тегу «hardcore» и достала из тумбочки огромный черный фаллоимитатор.

12

«Салах прорывается по флангу, навешивает в штрафную, и Фирмино, перевисев Стоунза в воздухе, головой замыкает на дальней штанге. “Ливерпуль” в самом начале матча выходит вперед, очень бодрое начало выдают команды, после перерыва в чемпионате на игры сборных…»

Александра уютно устроилась под теплым, крупной вязки, пледом, с азартом переживала за игру любимой команды. Время перевалило за полночь, и, чтобы не тревожить соседей, ей приходилось сдерживать эмоции от просмотра матча. В полутемной спальне Сергея она ощущала себя как дома, будто живет здесь уже много лет. Свет в комнате не горел, но включенный телевизор довольно хорошо освещал пространство. Миллионеры в красной и голубой формах показывали зрителям стадиона «Этихад» и всем тем, кто наблюдал за их игрой с экранов телевизоров и телефонов, все, на что они способны. Саша, не отвлекаясь, следила за происходящим на поле, изредка перенося тонкими пальцами с фиолетовым маникюром виноградинки из фарфоровой пиалы в рот.

Сергей вышел из ванной, заглянул в комнату, постоял немного, наблюдая, как увлеченно смотрит матч английских грандов девушка, в которую влюблен, взял из принтера на рабочем столе несколько чистых листов бумаги и прошел на кухню. Он опустился на стул у окна, нажал на кнопку кофемашины и положил листы на глянцевую поверхность стола. С серийными убийцами до этого дня Сергей имел дело только при просмотре фильмов и сериалов, а в том, что это серия, он был убежден. Исходя из способов убийства, тот, кто их совершает, явно вкладывает в это какой-то посыл. Сергей придвинул к себе кружку ароматного кофе, отхлебнул глоток и нарисовал на белом листе два прямоугольника. Внутрь левого он вписал букву – Б, а в правый – С. Сверху листа аккуратно вывел овал, который соединил линиями с прямоугольниками, в центре овала стояла буква – У. Отпив еще кофе, Сергей оглядел свою нехитрую схему, на мгновение задумался и к левому прямоугольнику пририсовал кружок с буквами ЭТ внутри. Ниже слева на листе он написал:

ОБЩЕЕ:

1. Орудие.

2. Шокер.

3. Ночь.

4. Женщины.

5. Нет улик и следов.

6. Антураж места преступления.

Нельзя залезть в голову к убийце, насильнику или педофилу и понять, почему он совершил то, что совершил. Даже если он рассказал тебе все, все мотивы, все действия, что совершал во время преступления, ты все равно не сможешь ответить на главный вопрос: зачем? Потому что, если ты нормальный человек, ты никогда не сможешь влезть в шкуру зверя. Особенно если речь про людей с маниакальностью, ими всегда движет не корысть, как у шпаны, которая бьет ночью кастетом человека в переулке, не ярость, которая так часто становится соучастницей застольных убийств, не зависть или ревность, что нередко толкает женщин на лишение жизни соперниц. Маньяками всегда движет ЖЕЛАНИЕ. Они совершают преступление, потому что хотят. И на допросах потом непонимающе смотрят на следователя, говоря: «Я просто понял, что хочу убить».

Из комнаты раздался полный разочарования вздох, видимо, «Манчестер» сравнял счет, значит, второй тайм обещал быть интересным.

Сергей отметил абсолютное различие между жертвами. Возраст, сфера деятельности, социальный статус, отличительные черты внешности – все было разное. Судя по тому, как убийца обставляет свои преступления, он очень серьезно относится к их подготовке и должен так же серьезно относиться к выбору жертв, а это значит, что какая-то связь между блогершей и судьей быть должна. Предстояло тщательно изучить личность убитой вершительницы судеб предпринимателей и попытаться найти пересечения с Зинаидой. Этим будет заниматься Иван, сам же Сергей для очистки совести решил рассмотреть профессиональную версию, а заодно и изучить дела судьи Залозиной. Его не оставляли впечатления от дневного допроса отпрыска семейства Туронян, про Эдика надо было узнать как можно больше, тут Сергей хотел воспользоваться помощью друга. Макс лучше него ориентировался в молодежной тусовке города, хоть и старался избегать публичных мероприятий, но связи в этой среде имел неплохие. Пару раз Сергей уже просил друга о подобных услугах по сбору информации, и Максим всегда выручал.

Он допил кофе и поставил вопросительный знак рядом с кружком ЭТ на схеме и встал из-за стола. Взял лист, подошел к урне и выкинул его, предварительно разорвав на мелкие кусочки. Судя по приглушенным звукам футбольной трансляции на туманном Альбионе, все было готово ко второму тайму. Сергей зашел в комнату и лег рядом с Сашей, аромат ее кожи пьянил и начисто стирал из головы все мысли о проблемах.

– Ничья? – спросил он.

– Пока да, но Сити хорош, Агуэро – монстр просто, нашим тяжело с ним. Ты насовсем пришел?

– Да, – ответил Сергей и положил голову на бедра Саши.

– Тогда давай смотреть, сейчас самое интересное начнется, – сказала она.

– Давай, – тихо произнес он, закрыл глаза и уснул.

* * *

Напротив подъезда, где жил Сергей Норвежский, стоял грязно-серый «Фольксваген Пассат», водитель и пассажир которого тоже не спали в это позднее время. Если бы кто-нибудь из полуночных прохожих заглянул в темный салон машины, то первой реакцией на увиденное стало бы первобытное удивление. На передних сиденьях народного немецкого автомобиля сидели два абсолютно одинаковых человека. Как будто, кто-то воспользовался комбинациями клавиш Ctrl+C–Ctrl+V, идентичные лица, одинаковые черные шапки, скатанные к макушке, и серые вязаные свитера с высоким воротником. Отличали их только действия: парень на водительском сиденье сосредоточенно читал текст с экрана смартфона с включенной черной темой и убранной до минимума яркостью. Его пассажир же разглядывал окна спящих квартир.

– Пиши, – сказал он близнецу, – 00:55 кухня погасла, в комнате остается включенным телевизор.

– Правильно, ночью жрать вредно, – усмехнулся водитель, делая пометку в записной книжке, – хотя я б тоже сейчас не отказался бы бутерброда.

– В пакете возьми, на заднем, там и термос. Вот почему ты родился раньше на девять минут, а умнее и предусмотрительнее из нас двоих я?

– Иди ты, – ответил голодный человек своей копии и, перегнувшись, взял пакет с едой.

13

Черный кожаный диван поскрипывал под грустным полным мужчиной. Он сидел с опущенной вниз головой, исподлобья поглядывая на собеседника, и никак не мог удобно устроиться на хорошо знакомых мягких подушках. Залозин Артем Сергеевич, слегка за пятьдесят, владелец крупной юридической конторы и уже сутки вдовец.

– В последнее время Галя чаще ночевала в квартире, ей так было удобнее, ближе до работы, чем из поселка добираться, – тихим сильным голосом рассказывал Артем Сергеевич, – я, наоборот, пару недель почти не выходил из дома, готовлюсь к сложному процессу, за городом легче концентрироваться.

Иван заранее приехал в офис юридической фирмы, принадлежавшей мужу убитой накануне судьи. Они договорились встретиться в полдень, но Ваня решил приехать на час раньше и расспросить сотрудников компании об их руководителе и его супруге. Затея не увенчалась успехом, юристы были на заседаниях, а секретарь и помощница Залозина неохотно шла на контакт и сплетничать на тему личной жизни своего начальника не желала. Иван привлек на помощь все свое обаяние, но на несговорчивую секретаршу это не произвело должного эффекта.

– Рассматривала она несколько дел, деталей не знаю. Мы о работе почти не говорили, у каждого свои дела, их много и тащить проблемы с работы домой мы не считали нужным, – продолжал Залозин.

– Может, что-то очень сложное или важное было, чем она делилась? Вы же понимаете, нам надо выяснить могло ли это случиться из-за профессиональных мотивов, – настаивал Иван, – возможно, не сейчас, ранее, в течение последних нескольких лет?

– Вы считаете, что из-за споров о долгах и торговых площадях мою жену вот здесь вспороли, как теленка на забое? – Артем Сергеевич дернул головой в сторона окна и повысил голос: – Какие, черт возьми, профессиональные мотивы?! Мы не в Москве! Вы плохо представляете себе, как решаются дела в нашей местности. Все поделено изначально и начиная с верхов. В арбитраже чаще всего сталкиваются интересы мелких фирм, а если и звучат фамилии серьезных людей, то в девяносто пяти процентах случаев все и так решено, просто необходима подпись судьи на официальной бумаге.

Иван был немного удивлен таким откровениям о рабочих моментах из судейской практики, но виду не подал и сосредоточено делал пометки в блокноте, хотя записывал беседу на диктофон в телефоне.

Офис, в котором шла беседа, располагался на втором этаже недавно построенного здания. Верхние семь этажей отделанной зеркальным фасадом новостройки занимал областной арбитражный суд, а внизу были модное кафе и офисы тех юридических фирм, кому было позволено существовать рядом с вершителями судеб предпринимателей за немалую арендную плату.

Кабинет руководителя юридической фирмы «Залозин и партнеры» выглядел живой иллюстрацией к романам про Шерлока Холмса, как в знаменитой отечественной экранизации здесь, были высокие мягкие кресла и книжные шкафы под потолок, заполненные разноцветными многотомниками. Не хватало только камина и уютно потрескивающих в нем поленьев. Окна рабочего кабинета Артема Сергеевича, как будто по чьей-то злой насмешке, выходили как раз на сквер Правосудия.

– Вам сколько лет? Как давно вы в органах? – лицо Залозина стало багряным. – Список всех дел можно получить в архиве суда и у помощника Галины.

– Долги и торговые площади бывают разными, и люди, опять же, по-разному к ним относятся. Кто-то идет в суд, как в последнюю инстанцию, где ему точно помогут восстановить справедливость, – четко проговаривая слова сказал Иван. – И разочарование в вынесенном решении может в особо впечатлительных людях пробудить обиду и злость на того, кто это решение вынес.

– Извините, – снова опустив взгляд в пол, произнес Артем Сергеевич, – вы, наверно, правы. Нервы на пределе. Из каких-то сложных процессов в последние годы Галя вела только спор между хозяевами ночного клуба «ГригорьевЪ» и тяжбы о банкротстве Холмогорского морского порта, который москвичи по кускам растаскивают четвертый год. Но эти дела закрыли больше года назад, а в последнее время ничего, что привлекло бы мое внимание, не было.

– Спасибо, Артем Сергеевич, – дописывая страницу, сказал Иван. – Это очень важная информация. Как супруга обычно добиралась домой после работы?

– На машине, но позавчера они с подругами собирались вечером задержаться, отметить успешную аттестацию, поэтому возвращаться Галя должна была на такси. Ее машина стоит на паркинге дома.

Их беседа продолжалось еще больше часа. Иван многое узнал об убитой как о супруге и матери и почти ничего как о судье. Понял, что горе Артема Сергеевича искреннее и ему нелегко было пережить предыдущие сутки.

Когда высокие напольные часы в виде Биг-Бена отбили 14:00, на телефон Ивана пришло сообщение: «Жду в сквере». Всю возможную информацию от мужа жертвы Ваня уже получил, еще раз принес свои соболезнования и покинул кабинет Артема Сергеевича.

Небо над Береговым медленно затягивалось серо-стальными тучами, идеально ровный диск солнца четко был виден за облаками, но так желанной осенью теплоты уже не давал. Сергей стоял у дерева и смотрел на обтянутую сигнальной лентой скамейку, сквозь картон его руку обжигал горячий кофе из кафе на первом этаже здания арбитражного суда. Иван подошел к начальнику и спросил:

– Что рассказывают?

В то время пока молодой оперативник беседовал с убитым горем вдовцом, Сергей в этом же здании вел опрос коллег Галины Павловны. Женщины оказались словоохотливыми и не выглядели подавленными. Сергей узнал все сплетни из жизни суда: кто, кого, где и с кем. Узнал, что помощник судьи Мещеряковой никогда не скидывается на зерна, воду и фильтры, хотя хлещет кофе литрами. Узнал, что даже в служебном туалете суда воруют бумагу и даже, возможно, сливают жидкое мыло из диспенсеров. Из всего потока полученной информации Сергей вычленил главное: позавчера вечером Галина Залозина и ее три коллеги после окончания рабочего дня спустились в кафе, где пили вино, ели сыр и фрукты. Обычные разговоры о работе, коллегах, уставших мужьях и треплющих нервы детях. Заведение закрывается в полночь, но Галина Павловна за час до закрытия дверей и обесточивания помещений вызвала себе такси. Машина приехала быстро, о чем ей пришло эсэмэс, водитель ожидал ее на автобусной остановке, путь к которой пролегал по тисовым аллеям сквера Правосудия. Подруги Галину не провожали, маршрут был знакомый и «свой», вышла она из кафе в начале двенадцатого ночи, а оставшаяся часть компании заказала еще бутылку вина и стала думать, в какой караоке бар ехать продолжать веселье.

– Скорее всего, до такси она вообще не дошла, я сказал техникам, чтоб нашли машину, которая за ней приезжала, – рассказывал Сергей, глядя на место преступления. – Но мне кажется, что это без толку, если это тот же самый человек, который снимал кино с Зиной Боковой на Горе, то вряд ли он настолько глупый, чтобы приезжать за своей новой жертвой за рулем рабочей машины. Я зашел в кафе, там все подтвердили, смена та же работала, что и сегодня. Кофе хочешь?

Иван жестом отказался от протянутого стаканчика.

– Говорят, что были, сидели, пили, – Сергей покачал стаканом, оценивая сколько осталось напитка. – Сначала одна ушла, потом еще одна, а двоих они уже вежливо выставляли после закрытия заведения. Все было тихо и спокойно, без скандалов. Обычный вечер обычного кафе.

Дорожки сквера начали темнеть. Тучи над городом приступили к своим прямым обязанностям. Сергей посмотрел на небо, гулко выдохнул и точным броском отправил пустой стаканчик в урну. Он не любил осень, больше осени его раздражала только весна. Если осенью главной проблемой была погода: холодные ночи и еще жаркие дни, перемежающиеся дождевыми циклонами, то весна – это вечная грязь и слякоть, тонны собачьего дерьма, появляющегося из-под снега по воле нерадивых хозяев четвероногих питомцев, и рождение новых дорожных ям.

– Поехали в управу, – сказал Сергей.

– Серег, я отпроситься хотел на пару часов, а если можно, то до завтра, – произнес Иван. – Я тебе запись разговора с Залозиным скину, я на диктофон писал, но там ничего особо существенного нет. А сегодня мне очень надо отлучиться с работы.

– Случилось что? Серьезное?

– Нет. Можно сказать, что плановые мероприятия с отцом. Обычно я на выходных стараюсь все делать, но тут исключение.

– Ладно, надо, значит, надо. Решай свои дела, но завтра ты мне будешь нужен.

– Спасибо большое, – приободрился Ваня. – Тогда я на остановку побежал.

– Давай я подкину.

– Не, спасибо. На автобусе проще будет.

– Как хочешь. Иван! – остановил Сергей уже собирающегося убегать коллегу. – Нужна будет помощь, говори, не стесняйся.

– Хорошо, – Ваня пожал старшему товарищем руку и, прикрывшись от дождя кожаной папкой, побежал в сторону проезжей части.

Сергей еще раз окинул взглядом статую непредвзятой Фемиды и здание суда. Поднял воротник куртки и направился к припаркованной у тротуара машине. Дождь набирал силу, показывая людям, что осень – это воистину его время.