Текст книги "Алтарных дел мастер. По чужим правилам"

Глава 3
Странники

Иэлиган, внук главы рода, вернувшись домой после переговоров с боярином Данилой, рассчитывал наконец-то получить славу, почет и уважение рода. Ведь он (единственный!) сумел вызнать секрет ключа, открывающего дверь в тот мир, из которого прибыли все эльфы. Доложив о добытых сведениях деду, Иэлиган надеялся на стремительный карьерный рост, однако его повысили всего на одну ступень, назначив обычным смотрителем за новыми угодьями, перешедшими во владения рода после гибели друида.

Кроме Иэлигана было еще два эльфа-смотрителя, которые отнюдь не обрадовались новому напарнику. В подчинении у «внучка» находилось пять соплеменников, вместе с которыми он через два дня на третий осматривал унаследованный лес. Сегодня как раз пришла очередь его группы делать обход.

«Какая чудовищная неблагодарность! Ведь только благодаря мне стало известно, как можно оживить ключ перехода. Да, все не так просто, нужно соединить мощь четырех источников в одном заклятии, а потом вернуться в наш мир и оттуда поддерживать работоспособность перехода. Дело довольно сложное, но я-то сумел разведать! До моей встречи с Данилой вообще ни один из соплеменников даже представить себе такого не мог. И никто, кстати, не рискнул отправиться к Крашену. – Иэлиган постоянно муссировал свою обиду из-за ничтожного вознаграждения за его великие дела. – Дед меня совершенно не ценит. Что еще я должен сотворить, чтобы у главы рода раскрылись глаза на мои достоинства: привести в лес Данилу в рабском ошейнике? Присоединить смоленские леса к владениям рода? Да легче Луну спустить на Землю!»

Бывшие владения друида существенно отличались от лесных угодий, в которых сейчас обитали эльфы. В основном – огромным количеством исковерканных неведомой силой деревьев: то тут, то там встречались стволы с изрезанной глубокими трещинами корой, даже закрученные спиралью или изогнутые, как змеи. Сильнее других пострадали дубы и яворы. Они полностью лишились своей силы и больше не представляли опасности для эльфов (или шишколобых, как их называли люди из-за трех бугристых выступов на лбу).

Помимо искалеченных деревьев попадались и опаленные поляны, на которых росла черная трава. Все живое старалось держаться от этих проплешин как можно дальше. В угодьях погибшего друида живности осталось совсем мало. Из крупного зверья лишь полосатые волки и пятнистые кабаны, да и те вели себя весьма странно, словно пугливые зайцы. Похоже, друид застращал всех лесных обитателей.

А еще одной странностью являлось полное отсутствие болот. Казалось, их высушили, поскольку большие проплешины потрескавшейся земли попадались нередко.

Иэлиган бесшумно двигался по своему маршруту, внимательно оглядываясь вокруг.

«А этот откуда здесь взялся?» – мысленно возмутился эльф, заметив тоненький прутик с дубовыми листьями.

В обязанности смотрителя входило обнаружение и уничтожение опасной для шишколобых поросли. Росток сразу был вырван с корнем и иссушен сжигающим заклятием.

«Еще один?!» – Эльф заметил второй росток, затем третий и четвертый. Находя новые побеги, он сильно отклонился от маршрута и оказался на краю небольшой лужицы.

– Хе-хе, – противный скрипучий голос заставил Иэлигана напрячься. – Экий красавец ко мне пожаловал! И чем такого гостя потчевать, прямо теряюсь…

– Ты еще кто такая?! – «Красавец» невольно сделал шаг назад.

– Я-то?.. Хе-хе… знамо дело кто. Можешь звать меня ведуньей. А ведаю я про то, как одну кикимору извести, а через нее – и боярина шибко пронырливого.

Бабка выглядела как оживший мертвец: крючковатый нос, черные зубы, изрытое морщинами лицо…

– Да ты сама страшнее кикиморы будешь, – брезгливо произнес шишколобый.

– Мою красоту, любезный, хе-хе, не всякому распознать дано. А тебе нынче не про то мыслить надобно. – Скрипучий голосок полностью соответствовал жуткому образу нечисти.

– Ты еще станешь меня учить, чего надо, а чего нет? – Иэлиган старался держаться, как подобает эльфу: смотрел свысока, говорил с презрением, готовясь в любую минуту атаковать.

– Не учить, а совет дам, как мою сестрицу извести и Даниле урон сотворить немалый.

– Сестрицу? – Иэлиган присмотрелся к безобразной старухе. – Это не то страшилище, что подле Крашена в болотах живет?

– Во-во, страшилище и есть. Хочешь вызнать, в чем ее сила и как ту силу сгубить можно?

– А мне-то это зачем? Велика доблесть – со старухами воевать, – стараясь показать полное безразличие, сказал эльф. В последнюю очередь ему хотелось еще раз встречаться со знакомой кикиморой.

– Я слыхивала, как то страшилище хвалилось, что некий молодой эльф у нее теперь на побегушках. Уж не про тебя ли речь?

– Мало ли о чем нечисть болотная по углам брешет, мне до того дела нет.

– Хе-хе, значит, и Данилу за дерзость неслыханную наказать охоты нет?

– Боярин тот заслуживает суровой кары, но вряд ли какая-то полоумная старая карга сумеет присоветовать нечто дельное.

– А ты сперва послушай меня, злыдню, хе-хе, а там и решишь, выжила я из ума али нет?

Иэлигана мечта покончить с Данилой не покидала никогда. Правда, эльф хотел, чтобы боярин сначала разобрался с метаморфом, а еще лучше – если бы эти двое уничтожили друг друга, сцепившись между собой.

– Ладно, старуха, говори, чего удумала, токмо быстрее. Мое время дорого.

– Знамо дело, хе-хе. Так вот, сестрица моя…

Бабка говорила минут десять, а в конце передала шишколобому небольшой мешок.

«До чего ж мерзкая старуха! Видать, не зря ее злыдней прозвали, – размышлял Иэлиган, возвращаясь к обходу территории. – Впрочем, козни старой ведьмы не лишены смысла, надо будет их хорошенько обдумать. Но действовать начну, лишь когда сам сочту нужным».

Проводив взглядом эльфа, злыдня забормотала под нос.

– Хорошо, что я первой добралась до владений этого чокнутого друида. Столько ценного успела тут раздобыть… Теперь-то я сумею разделаться с сестрицей! Больно много младшенькая на себя брать стала: сперва мой источник отхватила, а потом и законную добычу, нищенку ту сопливую. Девчонка-то, конечно, негодная, от нее самой проку никакого, но с полезной вещицей… Я старшая, к тому же злыдня – все должно быть моим!

Работа со списками, счетами, планами и постоянным перекраиванием городского бюджета настолько заморочила голову главному казначею Крашена, что он готов был рвануть куда угодно, лишь бы подальше от бумажек. Недавняя поездка в Витебск лишь добавила Радиму рвения поскорее найти тех, на кого можно свалить надоевшую рутину. И парень действительно справился: подобрал дельных помощников из местных, вызвал пару знакомых из Смоленска и теперь со спокойной душой отправлялся в Вязьму.

Поход изначально не предвещал никаких проблем, но стоило всадникам покинуть границы Крашенского уезда, как дорогу им перегородили два старика.

Отряд остановился.

– День добрый, сынки, – поздоровался один из них. – Откель путь держите?

– Из Крашена, отец, – ответил передовой дружинник.

– Это там, где правит Данила-боярин, да пошлет Бог ему всяческих благ.

– Ты его знаешь, отец? – спешился Радим.

– Довелось пару раз свидеться. Жаль токмо, познакомиться не случилось: боярин все время при делах. При встрече передавай ему привет от странника Викентия.

Странников в народе уважали. Они круглый год в любую погоду были в пути, совершая постоянное паломничество по монастырям и самым дальним церквушкам. Старцы не имели ни имущества, ни денег, питались тем, что найдут в лесу или подадут прохожие, поэтому Радим и распорядился организовать небольшой привал, чтобы накормить стариков, да и самим уже перекусить не мешало.

Встреченные странники внешне сильно отличались друг от друга. Тот, кто все время молчал, по представлениям Радима был мало похож на странника. И борода коротковата, и волосы явно встречались с ножницами пару месяцев назад. Зато второй полностью соответствовал образу. Викентий, как он себя назвал, имел длинные волнистые волосы, такую же бороду, речь вел плавно. Единственное, что несколько не соответствовало образу, – его взгляд, показавшийся крашенскому казначею жестким.

– И где же ты с ним встречался, отец?

– В Смоленске, знамо дело, – ответил тот. – Видел молодого человека в самом центре столицы Республики, еще дивился, что такой юный выходит из здания, где наше Вече дела важные решает. И токмо затем мне обсказали, что молод он лишь годами, но никак не мудростью, ниспосланной ему Господом нашим.

– Да, боярин – человек хороший. Вы ешьте, люди добрые, – радушно угощал Радим.

Он присел рядом со странниками, остальные дружинники расположились чуть поодаль. Служивые и не думали расслабляться, внимательно следя за местностью – уж больно она была подходящей для засады.

К счастью, трапеза прошла без происшествий, и крашенский отряд двинулся дальше. Странники тоже направились своей дорогой, однако вскоре свернули в лес. По опушке они вернулись на прежнее место, где притаились ватажники, ожидавшие сигнала к нападению. Знака им не подали, поэтому никто не сдвинулся с места.

– Густав, а зачем мы крашенских отпустили? – Назвавшийся Викентием с осуждением посмотрел на подельника. – Я их командира сразу признал, он из ближников боярина. Сейчас бы пощелкали их, как орехи…

– Скажи, кто из нас сталкивался с Данилой – ты или я?

– Ты. И что с того?

– А то, что его бойцы держались наготове, и мы об эти «орехи» могли крепко себе зубы пообломать. Но и это не главное. – Тот, кого назвали Густавом, говорил отрывисто, словно выплевывал слова.

– А что тогда? – язвительно спросил «странник».

– Мне не выгодна смерть его ближников в лесу, – ответил Густав. – Особенно поблизости от нашего схрона. Стоит тут пропасть хотя бы одному из людей Данилы – он все окрестности прошерстит, но виновного найдет, уж поверь мне. И тогда все мои старания обернутся прахом.

– Ты что, его боишься? – усмехнулся Викентий, однако, словив взгляд подельника, сразу сник. – Да, ляпнул не подумав.

– То-то и оно, что думаешь ты редко, Викентий. А занятие сие весьма полезное в жизни. Я, к примеру, дважды сталкивался с боярином и оба раза выходил с такими потерями, каких никогда прежде не было. Ты не представляешь, сколько мне пришлось прятаться от проклятых эльфов, когда не сумел выполнить их заказ на Данилу. И ведь ничто не предвещало провала, у меня были и люди, и деньги, и артефакты, которых ты в жизни не видел и никогда не увидишь. Однако ничего не помогло. Так что теперь я тщательно подготовлюсь, прежде чем нанести этому человеку один-единственный удар. А ближников его мы потом легко изведем. Да так, что ни одна собака не прикопается, дабы связать сие со мной или с лесной братией.

Густав сейчас был похож на одержимого: бешеный взгляд, обращенный куда-то в себя, подрагивающие руки, звериный оскал на лице. Раньше под его командованием находилось около двух сотен хорошо вооруженных бойцов, лучших в Западной Европе. Отряд зачастую выполнял весьма деликатные, а потому высокооплачиваемые заказы богатых вельмож. И всегда должным образом – точно в срок, без огрехов. Но ровно до тех пор, пока не поступил заказ схватить боярина Данилу. После этого у удачливого, каким он себя считал, Густава начались провалы. Его рейдеры почти полным составом полегли в тот день, когда наемник впервые повстречался с молодым пареньком. Казалось, чихни на такого – и он свалится, но на деле все оказалось с точностью до наоборот: на все потуги врагов ему навредить «чихал» именно Данила, после чего последние выживали редко.

Магия самого Данилы плюс помощь со стороны лесной нечисти – и Густав был вынужден бежать, сохранив меньше трети бойцов. Естественно, после такой оплеухи он воспылал праведным гневом, мечтая воздать обидчику за содеянное. Он уже начал собирать новые силы, когда поступил заказ от эльфов. И снова – на крашенского боярина. Ну как было не воспользоваться! Опять же, еще и король Швеции жаждал смерти парня…

Операция тогда была подготовлена с большим размахом, задействовали уйму людей, даже один эльф вступил в схватку. И что в итоге? Ноги уносить пришлось еще быстрее, чем в первый раз, а Данила снова вышел победителем. Причем не только в противостоянии с Густавом, но и с армией шведского короля.

После провала операции эльфы всерьез взялись за проштрафившегося наемника, который не только не выполнил их заказ, а еще и пристрелил одного из шишколобых, спасая собственную жизнь. Как эти сведения дошли до заказчиков, Густав понятия не имел, но после этого в Западной Европе погибли почти все его подельники, а самому неудачнику с огромным трудом удалось добраться до Смоленщины, куда эльфы (опять же, из-за Данилы) опасались совать свой нос.

Сейчас наемник собрал небольшой отряд в лесах неподалеку от Ельни и нападал лишь на тех, кто и сам был не в ладах с законом. Сведения о таких людях ему поставлял Викентий, бывший член Вече, который считал крашенского боярина главным виновником потери столь теплого местечка.

Недовольных молодым выскочкой в Смоленске хватало, и Викентий постарался наладить с ними связь. Таким только шепни, что есть возможность навредить Даниле, и они от души постараются. Правда, трусость не позволит обиженным приступить к решительным действиям, но напакостить по мелочам они готовы всегда.

Помимо двух «странников» в отряде была еще дюжина бойцов. Двое волшебников прибыли на смоленские земли вместе с Густавом, остальные присоединились здесь.

– И как ты собираешься расправиться с ближниками?

– С каждым по-разному. Этого… – Густав задумался. – Отправь двоих посмекалистей за этим отрядом. Пусть дождутся, когда на ночлег остановятся. Ты говорил, у тебя снадобье надежное имеется.

– Яд змеюки поганой. От него сердце перестает биться.

– Вот пусть крашенские и опробуют его на себе. В трактире народу много, попробуй опосля найти виновного.

– Этот яд еще нужно в пищу или питье подбросить, чтобы никто не углядел.

– Потому и говорю, направь самых толковых. Один должен отвлечь, другой работу выполнить. Смогут справиться – десять монет золотом каждому.

– Ого! Пойду выберу исполнителей. – Викентий быстро распорядился и вернулся к подельнику.

– Поехали?

– Помчались как угорелые. За такие-то деньги! Ты не разоришься? У Данилы ближников много.

– Денег у меня хватит. Я хочу, чтобы боярин терял своих сподвижников одного за другим, чтобы он стал бояться своей тени, чтобы видел врага в каждом человеке, чтобы… А когда он останется один, я и нанесу свой решающий удар.

– И когда ты поймешь, что настал момент для решающего удара? – спросил Викентий.

– За мгновение до его нанесения.

– Так мы ведь даже в Крашен ни разу не заглянули!

– А там нам делать нечего. Да ты не думай, что за Данилой нет пригляда. Я за ним внимательно слежу и жду, когда он будет готов к моему визиту. Вот тогда и наведаюсь в гости. А до тех пор мы – странники. Ведем себя тихо и почти мирно. Смотрим со стороны, отслеживаем, когда ближники выезжают из города, и убираем их.

– Как скажешь, Густав. Ты у нас за старшого, тебе и решать. Главное, чтобы не забывал монеты платить исправно.

В полученном Далемиром Черкасским донесении из Москвы сообщалось, что коррективы планов Пожарского приняты и можно приступать к их реализации. Понемногу начинал раскручиваться маховик урегулирования отношений с Османской империей, направленный на установление мира на южных границах и укрепление западных.

И все же сейчас князя больше волновало покушение на Зарину, которая словно специально осталась одна в столице, чтобы облегчить задачу неудачливым убийцам. Это абсолютно не устраивало главу Тайного приказа.

Что она задумала, бедовая девчонка? Не терпелось войти в права владения нежданно свалившимся богатством? На Зарину это абсолютно не похоже. Видать, вызнала что-то непотребное, так ведь не докопаешься! Ежели заупрямится, эту барышню с места не сдвинуть.

О нападении на отряд Творимира, направлявшийся к Вязьме, Черкасскому уже доложили. Князь сразу выслал встречающих, чтобы обеспечить охрану, а заодно и проследить за неким загадочным типом, присоединившимся к смолянам после их отъезда из Вязьмы. Сведения о брате Лады он получил отдельным письмом с перечислением некоторых особенностей этого человека.

Непрост мужичок, ой непрост! И на площади себя показал, и в лесу не сплоховал, а ведь супротив ментальной магии устоять даже с защитным амулетом почти невозможно.

Донесение подтверждало догадки князя о способности Яхмана отключать магию. Такой человек для службы Черкасского представлял огромную ценность, но заполучить его было почти невозможно.

Далемир понимал: если брат Лады действительно тот, о ком он думал, то вряд ли захочет показываться в Вязьме. В надежде перехватить Яхмана Черкасский выслал с утра два отряда бойцов. Первый передвигался скрытно. Всадникам была поставлена задача подобраться как можно ближе к путешественникам и обеспечить незримое сопровождение, а также задержать любого, кто надумает отколоться от группы. Второй отряд отправился чуть позже, чтобы усилить охрану смолян.

«Ежели мужик состоял на службе диверсантов Османской империи, значит, имеет неслабую подготовку, такого на мякине не проведешь. И приманить его нечем. Чую, уйдет вместе с сестрой на Смоленщину. А жаль, нам бы его умения весьма сгодились».

Черкасский сидел в своем кабинете. Обеденное время уже прошло, но трапезничать князь не спешил, желая дождаться гостей и уже с ними посидеть за столом. Глядишь – что-то ценное и проскочит в задушевном разговоре.

В дверь постучали, показался дьяк.

– Заходи, – пригласил Далемир. – Какие новости?

– Ты просил вызнать все о гадалке, чей дом получила Зарина.

– Вызнал?

– Самую малость. К ней многие захаживали свою судьбу прояснить али время лучшее выгадать, когда с челобитной к государю заглянуть. Однако боярин Деян к старухе давно дорожку протоптал, уж поболее десятка годков минуло. И бывал у нее чаще других.

– Ужель совета спрашивал, как дела свои поганые справить лучше? – с досадой произнес князь.

Он был зол на себя, что не распознал негодяя в близком окружении Пожарского. Теперь нашлись объяснения некоторым покушениям на царя. Но оставалось загадкой: почему ни одно из них врагам так и не удалось? Ведь для уничтожения царя у подлых убийц были все условия. И, однако ж, каждый раз спасала либо осечка пистоля, либо попавший под колесо кареты во время выстрела камень…

– Многие считали, что Деян делал ставки в тайных боях и часто выигрывал, – продолжил докладывать дьяк.

– Бои? – задумался Черкасский.

Лет пять назад его служба взяла организацию подпольных боев под свой контроль, после чего часть городского криминала попала под присмотр людей Далемира. К тому же среди кулачных бойцов нередко попадались отличные кадры для работы в Тайном приказе.

– Его там видели с девицами из борделя, – продолжил докладывать дьяк.

– Одними и теми же или разными? – решил уточнить князь.

– Об этом мне неведомо.

– Уточни как можно быстрее. Если девка была одна, немедля взять ее в оборот.

– Думаешь, использовал ее как гонца?

– Исключать того нельзя, сие весьма удобно. В таких притонах народу бывает немало.

– Сделаем, князь.

– Что по Посольскому приказу?

Боярин Деян Щелкалов состоял вторым помощником главы Посольского приказа. Сам он за границы Московии не выезжал, все время находился в столице.

– Там никаких зацепок. Деян поручения выполнял исправно, с иноземцами дружбы не водил, под подозрения не попадал.

– Плохо работаем, ежели нас сумели вокруг пальца обвести. А хуже того, что и гадалку, и самого Щелкалова убрали, а мы и намека не имеем, кто бы это мог быть.

– У Деяна имелся порученец с приметным шрамом на лице. О нем стало известно от дружинников Щелкалова. Убитым его никто не видел.

– Думаешь, такого можно сыскать? – Черкасский сосредоточил взгляд на собеседнике.

– Нет, князь. – Дьяк покачал головой. – Ежели не дурак, что вряд ли, то скроется в глуши и затаится, но ничего другого нам пока не остается.

– Вот и я о том же – плохо работаем.

Помощник доложил о прибытии отряда из Москвы, и дьяк отправился улучшать работу Тайного приказа, а Черкасский решил встретить вернувшихся. Вместе с Ладой, Творимиром и его рыкарем они сразу направились в трапезную.

После того как помянули погибших, князь принялся за расспросы:

– Жаль, что Яхман не заглянул ко мне в гости, очень жаль. Он мог бы многое рассказать.

– Мой брат рассудил, что мы можем задержаться, поэтому утром покинул отряд, – пояснила Лада.

– Что ж, может, он и прав, – не стал продолжать тему Далемир. – Как добрались? После боя в лесу ничего подозрительного больше не случалось? – обратился он к Творимиру.

– Господь миловал, – ответил тот. – А само нападение спланировали весьма добротно. И явно те же люди, что хотели похитить Зарину в Москве.

– Об том тоже ведаю, весточку получил. Но зачем душегубцам так нужна Зарина? Да еще та сумасшедшая гадалка: сперва увезти собиралась, а помирая, вдруг решила облагодетельствовать, особняк свой подарила со всеми слугами. Может, хоть напоследок чего ценного сказала? – Черкасский перевел взгляд на барышню.

– Об этом ничего не знаю. Сама Зарина просила передать, что жизнь Пожарского в серьезной опасности, и очень скоро враг нанесет новый удар. Она говорила о трюкачестве. Сказала, ты поймешь.

– Пойму, – кивнул глава Тайного приказа, а про себя подумал:

«Задумка хорошая, но как Пожарского в том убедить, чтобы под его личиной другой выступал? Он может и не согласиться».

– Вот и все, что должны были передать, – подытожила Лада.

– Это замечательно, – протяжно вымолвил князь. – А теперь скажите: не попадался ли на глаза один тип со шрамом от уха до носа?

– Видела его, как тебя, – сразу ответила девушка.

– Еще во Ржове?

– Да.

– Про то мне ведомо, а опосля?

– Мы с Гораном побеседовали с ним в Москве, – ответил Творимир. – А потом отпустили за ценные сведения.

– Вот про ту беседу и расскажи мне подробно. – Черкасский устроился поудобнее.