Текст книги "Пылкая ревнивица"

Ноэль Бейтс
Пылкая ревнивица

Пролог

Люсинда сидела на двухместном диванчике возле окна, осматривая небольшую гостиную. Что ж, придется привыкать к новой квартирке, которая казалась кукольным домиком по сравнению с огромным особняком отца в престижном районе Лос-Анджелеса Беверли Хилс.

Девушка оглядела видавшую виды софу бледно-голубого цвета, два стула, низенький столик. Единственное украшение – персидский коврик, который она захватила из дома, выглядел здесь чересчур роскошно.

Синди, так звали Люсинду с детства близкие и друзья, прошлась по маленькой спальне, крохотной кухне с холодильником, в котором едва можно было разместить коробку с дюжиной яиц, заглянула в ванную.

– Ну и ладно, – сказала она вслух, – зато теперь я свободна. – И собрав в пучок длинные светлые волосы, улыбнулась от удовольствия. Впервые она почувствовала, что ни от кого не зависит, и даже неудачное стечение обстоятельств, которое привело ее сюда, не омрачало настроения.

Жилье располагалось довольно далеко от центра, на Траверс-раад. Здание викторианской эпохи, с высокими потолками, парадным входом, хотя и разделялось на шесть квартир, сохраняло благородный вид.

Когда-то отец уверил дочь, что деньги – это ловушка. Люсинда не придала особого значения словам, но сейчас поняла, насколько прав мистер Блэр: за баксы можно купить все, но вырваться из золотой клетки трудно. А именно такой представлялась девушке жизнь в шикарных апартаментах.

Люсинда выросла без матери. Отец ей ни в чем не отказывал, исполняя любые капризы. Сквозь пальцы смотрел на поздние, порой за полночь, возвращения домой, считая, что дочери нужно отдохнуть после окончания колледжа.

А девушке нравилось беззаботное времяпрепровождение. Ее друзья, тоже из престижных семей, пили шампанское, ходили на дискотеки, ездили за город на уик-энды. Со своим приятелем Брюсом Нелсоном Люсинда часто заглядывала в ночной клуб «Афродита», где под зажигательные афро-кубинские мелодии молодежь ловила кайф.

Однажды, вернувшись утром с очередной вечеринки, она с удивлением увидела в гостиной отца, который ее явно поджидал.

– Давай поговорим, Люси, – мягко сказал он.

Люсинда подняла на него большие темные глаза, опушенные длинными черными ресницами, и, сбросив элегантные лодочки, опустилась в уютное кресло, обитое светло-бежевым велюром.

Блэр невольно залюбовался тоненькой фигуркой дочери, обтянутой переливающимся темно-синим платьем из шелка, нежным овалом лица, полными яркими губами и вздохнул:

– В чем дело, па? – спросила девушка.

– Дорогая, ты знаешь, как я тебя люблю, – начал отец. – Ради Бога, не думай, что я тебя в чем-то упрекаю, но, мне кажется, тебе пора подыскивать работу. Неужели тебе не надоело развлекаться? Удовольствие удовольствием, но, как говорится, делу – время, потехе – час. Или я не прав?

И отец стал рассказывать о каком-то мистере Томасе Райсе, сыне своего хорошего друга, который занимает солидное положение в некоей перспективной компании, и хорошо бы…

– Может, отложим до завтра, а? – перебила отца Люсинда, зевая. – Я так устала и хочу спать. – И поцеловав отца, она направилась наверх в свою комнату.

Однако Блэр не отступился и, полагая, что вода камень точит, несколько недель подряд убеждал дочь пойти к Томасу Райсу, который, как он говорил, сделал себя сам. У Люсинды сложился образ унылого молодого человека, который, набирая вес в обществе, только и занимается тем, что кует деньги.

Однако босс оказался довольно привлекательным высоким мужчиной лет тридцати, с холодными голубыми глазами, густыми темными волосами и чуть насмешливым изгибом красивого рта. Правда, приняв девушку секретарем, Томас Райс проявлял жесткость, был немногословен, требовал от новой сотрудницы четкости и аккуратности.

Синди отлично владела машинописью, знала делопроизводство. Работа даже стала ей нравиться, пока…

Ее хорошенькое личико омрачилось. Почему отец не предупредил ее? А она считала, что начала занимать в компании достойное место благодаря собственным способностям. А что выяснилось? Томас Райс, как она поняла, был очень обязан ее отцу и, естественно, не отказал ему в просьбе, когда тот попросил подыскать для дочери какое-нибудь место в фирме.

Едва дождавшись конца рабочего дня, Люсинда ринулась домой. Разговор с отцом происходил на повышенных тонах. Блэр признался во всех грехах, а Люсинда, кипя от ярости, заявила, что попытается жить самостоятельно. И бросив на Блэра негодующий взгляд, кинулась собирать вещи. Отец, оторопев от неожиданности, даже не пытался отговорить дочь.

– Не вините отца, – пряча от девушки глаза, промолвил Томас, когда на следующий день она поставила босса в известность о том, что произошло. На его щеках выступил румянец. – Он же старался ради вас. – Райс помолчал, прежде чем продолжить: – Отделу кадров понадобится ваш новый адрес, я как раз туда направляюсь, давайте передам.

Когда Люсинда сообщила о местожительстве, босс молча кивнул, записывать не стал, он обладал превосходной памятью.

– Отдохните пару дней, – посоветовал секретарше Райс.

– Нет, спасибо, – пробормотала она, – обойдусь…

Переезд не занял много времени. Днем позже Люсинда перевезла на Траверс-раад вещи.

Пора заняться хозяйством, решила девушка и, переодевшись в джинсы и выцветшую ковбойку, принялась за хозяйство.

И тут раздался резкий стук в дверь. Люсинда вздрогнула от неожиданности и пошла открывать, размышляя на ходу, кто мог нанести визит в субботу. Брюс накануне сообщил ей, что очень занят. В отеле, кроме босса, о переезде никто не знал. А со многими друзьями Синди не виделась с тех пор, как пошла работать.

Меньше всего она ожидала, конечно, Томаса. Увидев его высокую фигуру, прислонилась к дверному косяку, чувствуя, как застучало сердце. Райс молча наблюдал, как меняется у хозяйки выражение лица.

– Вы пригласите меня войти, или мы так и будем стоять? – бесцветным голосом спросил он.

Люсинда послушно отодвинулась от двери, пропуская босса в квартиру, которая с его появлением стала казаться еще меньше.

– Зачем вы пришли? – спросила она, чувствуя себя неловко в домашней одежде.

– Подумал, вас нужно поздравить с новосельем, – ответил Томас, расхаживая по маленькой гостиной. Потом остановился и поставил на стол две бутылки шампанского.

– Я очень тронута. Спасибо. – Люсинда не сдвинулась с места.

– Ваш голос звучит весьма искренне, – протянул он. – Не возражаете, если я присяду? – И не дожидаясь ответа, бросил пальто и пиджак на спину стула, закатал рукава рубашки и устроился поудобнее. – Признаюсь, я ожидал увидеть здесь нечто другое.

– Правда? – Девушка взяла шампанское и внимательно посмотрела на босса. – Вы думали, я найду более роскошную квартиру?

– Не без этого.

– Хоть я и выросла в богатом доме, могу довольствоваться тем, что есть.

– Один: ноль. – Томас поднялся, отправился на кухню и вернулся с двумя бокалами.

– Но вы же не собираетесь оставаться у меня… – начала Синди, аккуратно взяв бокал, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

– А вы хотите, чтобы я ушел?

– Н-нет, конечно… – замялась Люсинда.

– Или вы кого-то ждете?

– Нет.

– Должен же я убедиться, что с вами все в порядке, – сказал босс. – Разве я не обязан заботиться о своих подчиненных?

– А что со мной может случиться? – Люсинда отпила немного шампанского.

– Вы похожи на чистокровную арабскую лошадь, так же пугливы, нервны, встаете на дыбы от воображаемых препятствий, – улыбнулся Томас.

– Весьма признательна за высокую оценку, – рассердилась девушка и приготовилась дать отпор, но неожиданно расхохоталась.

Синди сделала еще глоток. Она не очень любила шампанское и удивилась, что оно ударило в голову удивительно быстро.

Райс молча смотрел на нее.

Люсинда протянула ему бокал, попросив снова наполнить: гулять так гулять, подумалось ей. Почему бы не расслабиться?.

Она давно не пила вина, и три бокала шампанского подействовали на нее с пугающей быстротой. Она тряхнула головой, и густые светлые волосы рассыпались по плечам.

Райс, прищурившись, разглядывал Люсинду.

– Как отец отреагировал на ваш переезд? – вдруг спросил он.

– Он не пытался даже остановить меня, – ответила она, обводя пальчиком край бокала, затем снова отпила коварного шипучего напитка.

– А ему бы удалось?

– Полагаю, нет.

– Значит, мистер Блэр – мудрый человек, – констатировал босс.

– Открыть вторую бутылку? – спросила хозяйка и, не дожидаясь ответа, пошла на кухню, вернувшись с полными бокалами. Ноги ее не слушались. Томас слегка нахмурился, но Люсинда находилась в эйфории, и после переезда ей не хотелось думать ни о чем серьезном.

Вместо того, чтобы сесть на стул, Люсинда опустилась рядом с боссом на диван. Ей показалось, что он прерывисто вздохнул. Девушка искоса взглянула на него, но выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Полагаю, – проговорил Райс, – вам не следует больше пить. Вы что-нибудь сегодня ели?

– Попробую вспомнить. – Люсинда нахмурилась. – Днем – фрукты, потом немного супа. – Ей вдруг стало приятно, что ее колено почти касается бедра Томаса.

– И все? – спросил он. Девушка кивнула.

В комнате стало тихо. Она протянула руку к бокалу, но Томас схватил ее за запястье.

– Нет, – проговорил он тихо с какой-то странной интонацией.

– Тогда зачем вы принесли шампанское? – сказала Люсинда с раздражением. – Могли бы обойтись апельсиновым соком.

– Пожалуй, вы правы, я не подумал, – согласился Райс, не отпуская ее руки.

Люсинда пожала плечами и опустила ресницы.

– Мне пора уходить, – отрывисто промолвил босс.

– Почему?

– Вы, вероятно, догадываетесь. – Томас внимательно поглядел на девушку. – Пойдемте со мной, – неожиданно приказал он.

– Куда?

– В спальню, моя куколка. Вам нужно хорошенько выспаться.

И не успела Люсинда произнести ни слова, как Райс подхватил ее на руки и понес в комнату. Легонько вздохнув, девушка положила ему голову на грудь и, закрыв глаза, слушала, как бьется его сердце.

Никогда Синди не чувствовала так близко мужское тело. Ее жизнь не переполняли эротические приключения.

Томас положил девушку на кровать, включил торшер, и спальня погрузилась в теплое мягкое сияние. Обведя взглядом комнату, она осталась даже довольна: обшарпанная мебель вечером выглядела лучше, чем днем. Люсинда опустила голову на подушку и взглянула на Томаса:

– Принесите мне, пожалуйста, воды.

– Шампанское всегда оказывает на вас такое действие? – спросил Райс, когда, вернувшись с кухни, протянул девушке стакан.

Она пожала плечами. Интуитивно чувствовала, что сейчас произойдет нечто, чего она давно ждала. Сердце бешено колотилось. По телу разливался жар.

Не отрывая глаз от Райса, Люсинда начала расстегивать ковбойку, недоумевая, почему на ней столько пуговиц. Наконец она распахнула ее, обнажив полные круглые груди с напрягшимися сосками. Ее дыхание стало судорожным.

– Какого черта, что вы делаете? – хрипло выдохнул Томас, когда Люсинда, схватив его руку, прижала к ноющей груди. И от этого прикосновения испустила легкий стон удовольствия. Лихорадочно горящими глазами Райс вглядывался в ее лицо, почти не владея собой от накатывающей страсти. Наклонившись, он припал к девичьим губам. Они безвольно раскрылись. Его язык в чувственном порыве проник в глубину рта. Погрузив руку в копну светлых волос, Томас бессознательно теребил пряди. Другой рукой он накрыл грудь, затем, едва касаясь, потер бархатный сосок, и Синди заметалась от этой ласки. Полузакрыв глаза, она смотрела, как губы продолжали путь к ее груди, потом осторожно захватили нежный припухший сосок.

И вдруг его объятия ослабли. Открыв глаза, девушка увидела, что Томас сидит рядом.

– Что-то не так? – спросила она. Внезапно ей стало холодно.

– Да, – коротко ответил босс. – Застегните, пожалуйста, рубашку.

Она села рядом, запахнула ковбойку и обхватила себя руками. Унизительная реальность медленно раскрывалась. Теперь Люсинде хотелось одного – чтобы Томас скорее ушел. Но он стоял возле постели и холодно смотрел на нее.

– Скажите, вы возбудились так от шампанского или без разбора бросаетесь на всякого мужчину?

Его слова врезались в нее, как удар хлыста.

– Я не сплю со всеми подряд! – возмутилась Люсинда.

– Неужели? А у меня сложилось другое впечатление, – насмешливо протянул босс.

– У меня вообще еще не было мужчины, – тихо произнесла она.

Подруги Люсинды давно вступали в интимные отношения с молодыми ухажерами, а она все еще оставалась девственницей. Однако, кроме Томаса, она ни к кому не воспылала столь страстно, и будь он понастойчивее, она бы обязательно уступила. Сила собственного желания испугала девушку, но ужаснее оказалось другое открытие: видимо, она давно стремилась к сексу, и шампанское только помогло выплеснуть долго сдерживаемые эмоции.

Томас покачал головой, взъерошив руками волосы.

– Если вы хотите расширить свой опыт, то я не подхожу для такой роли.

Люсинда молчала, не в силах поднять глаза. Почему он оскорбляет ее? Ведь она хочет только его одного. Но мужчина не понял ее порыва.

– Вы – красивая девочка, – продолжал Райс бесцветным голосом. – Признаюсь, я с трудом удержался от того, что мне предложили. Но вы ошиблись. И скажу откровенно, вы не относитесь к типу женщин, которые мне нравятся. Думаю, это взаимно.

– А к какой категории я принадлежу? – с вызовом спросила Синди, хотя у нее едва шевелились губы.

– Вы ребенок, – отрезал босс. – А на детей у меня нет времени.

Они молча смотрели друг на друга, потом Томас резко повернулся и вышел из комнаты. Она услышала, как захлопнулась входная дверь, и, упав на постель, закрыла лицо подушкой. Невыносимая сцена с ужасающей ясностью предстала перед глазами. На что я надеялась? – с отчаянием думала Люсинда. Она вспомнила прикосновения мужских рук к ее груди – ей стало жарко.

Отказ Райса сокрушил ее, и, как казалось Люсинде, окончательно. Ее не отвергали ни разу в жизни, и сейчас в душе Люсинды гнев и обида смешивались с искренним удивлением.

– Я тебя ненавижу, – громко произнесла она. И, яростно ударив по подушке, повторила: – Да-да, ненавижу, ненавижу!..

Глава первая

Люсинда Блэр редко теряла душевное равновесие. Она обладала спокойной уверенностью, естественной для богатой и красивой девушки.

Однако сейчас, терпеливо перелистывая рекламный проспект электротехнической компании, явно нервничала: ее решение прийти сюда было скорее импульсивным, но Люсинда быстро поняла, что этого делать не следовало, и она горела желанием немедленно покинуть офис.

Однако мисс Блэр продолжала читать, поглядывая на часы и недоумевая, почему ее не приглашают к боссу. Ведь она находится здесь уже минут сорок.

Когда открылась дверь, Люсинда подняла голову, стараясь не показать недовольства.

– Мистер Райс ждет вас.

Полная женщина в синем костюме с аккуратным пучком седых волос, улыбнувшись, пропустила ее вперед. Девушка улыбнулась в ответ.

Подходя к массивной двери, отделанной красным деревом, она почувствовала внезапную тревогу, у нее пересохло во рту. Элегантный ее костюм из коллекции известного модельера, который создавал впечатление деловитости и компетентности, внезапно показался неудобным. Обычно Люсинда не наряжалась столь тщательно, предпочитая простую удобную одежду.

Нервно одернув юбку, она огляделась. Ее глаза остановились на фигуре человека, сидевшего вполоборота к письменному столу и говорившего по телефону. Дверь неслышно закрылась. Положив трубку, мужчина быстро повернулся лицом к Люсинде. Из разговоров с отцом она имела самое смутное представление о Томасе Райсе. А выглядел он весьма привлекательно. Каждая черточка волевого лица дышала силой, взгляд светло-голубых глаз, казалось, гипнотизировал собеседника.

Хозяин внимательно рассматривал девушку, и, не выдержав такой откровенности, Люсинда опустила глаза. Райс не извинился за то, что заставил ее ждать. Впрочем, он не производил впечатления человека, умеющего оправдываться.

– Садитесь, – приказал он, и она невольно вздрогнула.

Люсинда устроилась напротив него за столом, где стояла пишущая машинка.

– Как вы узнали о вакансии? – без обиняков спросил босс. – Мы не давали объявления в газетах.

– От отца, – неохотно ответила Люсинда, понимая, что приходится оправдываться.

– Ах, да. – Райс смотрел на нее в упор.

Интересно, что означает его взгляд, подумала девушка с раздражением.

– Отец говорил мне, что вы ищете секретаря. – Она объяснила слишком поспешно и рассердилась на себя. – Он подумал, что работа могла бы заинтересовать меня.

– Да, мы завтракали с мистером Блэром. Но довольно давно, – заметил Райс. – Почему же вы пришли на собеседование только сейчас?

И это называется собеседованием? Скорее, похоже на допрос, подумала она.

– Или вы искали более подходящее для себя занятие? – Вопрос прозвучал вызывающе и повис в воздухе. Босс смотрел на посетительницу с вежливым безразличием.

– Не совсем. – Люсинда чувствовала растущую с каждой минутой неприязнь к хозяину офиса.

– Не совсем? Объясните. Вы получили другие предложения?

– Нет, – пробормотала Люсинда, уговаривая себя, что ей не нужна работа, а пришла она сюда только по настоянию отца.

– Как давно вы закончили колледж? – Томас Райс едва заметно улыбался.

Ну, не полагает же шеф, что она родилась вчера, подумала девушка. Отец наверняка говорил боссу, когда Люсинда получила диплом.

– Несколько месяцев назад.

– Что же вы делали? Отдыхали? – бесстрастно продолжал расспрашивать хозяин.

– Послушайте, мистер Райс, – проговорила девушка сквозь зубы. – Я пришла сюда на собеседование. Но вопросы, которые вы задаете, не имеют никакого отношения к тому, подхожу я вам или нет.

– Мисс Блэр, – он наклонился, и Люсинде показалось, что в его голосе зазвучали угрожающие нотки, – не вам решать, что имеет отношение к делу, а мне. Если вас не устраивает подобное положение, дверь за вашей спиной.

Босс смотрел на нее, не отрываясь, и на какое-то мгновение девушке очень захотелось встать и уйти. Но, как ни странно, она осталась на месте.

– Итак. – Мужской голос прозвучал обескураживающе мягко. – Продолжим?

Она кивнула.

– Хотите, я скажу, почему вы не предприняли никаких попыток подыскать себе занятие, мисс Блэр? – спросил Райс нарочито небрежно. – Ваш отец – богатый человек, и вам не нужно ни о чем заботиться. К тому же поздние возвращения домой, ночные клубы, мужское общество – всему этому работа только мешает.

Люсинда не выдержала:

– Однако вы позволяете себе оскорблять меня, мистер Райс! Никто не давал вам права судить о моем образе жизни.

Он пожал плечами и встал. Люсинда проводила его взглядом. Босс подошел к окну. Засунув руки в карманы брюк, он смотрел на открывавшуюся из окна панораму.

В его облике было что-то от гибкого, изящного животного: стройное, мускулистое тело, казалось, таило угрозу.

В общем, девушке он не нравился. Видимо, она Райсу – тоже. И, конечно, он не собирается брать ее на работу. Единственная причина, по которой босс пригласил ее в офис, – знакомство с мистером Блэром. Не следовало поддаваться на уговоры отца и приходить в компанию Райса.

В восемнадцать лет она с отличием окончила дорогую частную школу. А на курсы, готовившие секретарей, пошла только потому, чтобы не поступать в университет в ближайшее время.

Нахмурясь, Люсинда „представила, какое впечатление она производит со стороны: богата, хороша собой, вполне довольна светской жизнью. Иногда, правда, ее приятели вдруг лихорадочно начинали подыскивать себе хобби – изучали фотодело, например, или кулинарию, с удовольствием растрачивая на это время и энергию. Но такие занятия не мешали их развлечениям.

Люсинда понимала, что подобная жизнь не для нее, однако продолжала плыть по течению.

Томас опять повернулся к девушке. Яркое зимнее солнце осветило его лицо.

– Я не знаю точные мотивы, которые привели вас сюда, мисс Блэр. Но если единственная причина заключается в том, чтобы отец оставил вас в покое, то вы пришли напрасно.

Синди вдруг подумала, что за время их разговора Райс ни разу не улыбнулся.

– Вы ошибаетесь, – заговорила она, краснея при мысли, что его замечание сильно походит на правду.

– Да? – Холодные глаза смотрели с явным неодобрением.

– Извините, что оторвала вас от важных дел, мистер Райс. – Люсинда быстро встала. – Боюсь, что пришла напрасно: вряд ли я смогу у вас работать.

– Сядьте, пожалуйста, на место, мисс Блэр, и не помышляйте об уходе, пока я не закончу разговор.

– Знаете что, не ведите себя со мной, как с ребенком.

– Если бы вы выглядели, как взрослый человек, я беседовал-бы с вами иначе. – Голос Томаса звучал спокойно. – Ваш отец говорил мне, что он в растерянности, не представляет, как убедить вас отказаться от праздного образа жизни. Могу представить себе, как вы развлекаетесь. Так вот, мне безразлично, как вы проводите свободное время. Но моя компания – не пансион, я не занимаюсь наставлением заблудших душ на путь истинный.

Однако последних слов Люсинда уже не слышала. При упоминании о развлечениях ее прорвало. Ярость затмила все чувства.

– Я не считаю себя объектом для вашей благотворительности, мистер Райс, – промолвила она, задыхаясь. – Да, мне не следовало приходить сюда, а вы не обязаны предоставлять мне работу.

– Разумеется, – согласился Томас, сохраняя тем не менее непроницаемое выражение.

– А к тому же я не заблудшая душа, к вашему сведению.

– Правда? – В интонации прозвучало нескрываемое равнодушие. Не дав девушке договорить, босс указал на пишущую машинку. – Давайте обойдемся без сцен. Мне нужно выяснить, какая у вас квалификация. Отпечатайте документ, потом я продиктую несколько писем. Мистер Блэр сказал, что из вас выйдет отличный секретарь, но, – Райс посмотрел на нее с таким сомнением, что Синди от возмущения стиснула зубы, – возможно, в нем говорили только отцовские чувства. Что ж, посмотрим.

– Вот именно. – Любезно улыбнувшись, девушка поднялась и села за машинку. – Все, чему я научилась, конечно, можно забыть за полгода развлечений, поздних возвращений домой и… Что там еще? Ах да, кутежи и мужчины. Вы согласны? – И Люсинда еще раз улыбнулась.

Томас не ответил, но в выражении его лица что-то изменилось. В резких, мужественных чертах таилось нечто необыкновенно притягательное, и его сдержанное обаяние лишало покоя не меньше, чем холодное высокомерие.

Люсинда начала печатать. Присев на краешек стола, Райс наблюдал за работой, несомненно, заранее составив мнение о ее качестве. Конечно, она явилась по собственной воле. И хотя отец не организовал собеседование лично, тем не менее он долго и настойчиво подталкивал ее к визиту. К тому же помогли обстоятельства. Хмурясь, девушка думала о том, что вряд ли сидела бы сейчас здесь, если бы несколько дней назад не отправилась в ночной клуб с Брюсом Нелсоном. Брюс был ее приятелем. Высокий, белокурый, беззаботный, не знающий, на что потратить доставшееся ему немалое наследство.

Мистер Блэр очень не одобрял их знакомство и пришел в ярость, обнаружив, куда ходила его дочь вместе с представителем «золотой молодежи». А то, что Брюс в ее глазах обладал не большей мужской привлекательностью, чем печеный картофель, совершенно не меняло ситуации.

Синди мельком взглянула на Томаса. Если отец хотел непременно вмешаться в ее дела, то, по меньшей мере, мог бы порекомендовать более симпатичного и доброжелательного шефа, а не эту сушеную акулу.

Девушка закончила работу и передала отпечатанные страницы боссу. Он быстро пробежал их глазами, затем стал читать медленнее. Ищет ошибки, решила она. И наверняка надеется найти. И если они там окажутся, Райс обязательно встретится с отцом и, сочувственно покачивая головой, скажет, что, хотя мисс Блэр не имеет необходимой квалификации, он – из уважения к их знакомству – примет ее на службу.

Люсинде неожиданно пришло в голову, что следовало сделать побольше ошибок – пусть бы качал головой. Но в тот момент ей больше всего хотелось доказать невозмутимому гордецу, что она не до такой степени бездарна, как он, очевидно, полагает. Жаль. Хорошие мысли, как и удачные ответы, всегда приходит в голову слишком поздно.

– Неплохо. – Томас положил отпечатанные листы на стол и направился к двери. Девушка последовала за ним. Они оказались в кабинете босса. Вдоль стены располагался огромный – от пола до потолка – книжный шкаф красного дерева, изготовленный вручную. Полки были заставлены книгами по электротехнике. Компания Райса заполнила рынок новейшим оборудованием, оставив позади конкурентов.

Синди рассматривала тома, подбор которых, видимо, отражал интересы хозяина, и недоумевала: неужели Томас – один из тех, кто днем и ночью думает только о работе?

– Вам следует ознакомиться с большинством научных трудов. Мне нужна не только хорошая машинистка – вы должны разбираться в делах компании.

– Насколько я понимаю, мистер Райс, вы пришли к выводу, что я вам подхожу? – Люсинда крайне удивилась и не скрывала этого. И не поняла, радоваться ей или огорчаться. – Значит, рассказ моего отца основывался не только на родительских чувствах?

Босс откинулся в кресле и соединил пальцы.

– Ирония не является той чертой характера моего секретаря, которая вызывает во мне восхищение, – протянул он.

Ах, вот как, хотелось сказать Люсинде, тогда, наверное, лучше расстаться сразу. Но она проглотила реплику: отец будет счастлив, узнав, что она наконец прислушалась к его советам и получила место благодаря собственным способностям. А девушка очень любила отца.

– Извините, – пробормотала она.

Райс нахмурился.

– Я убедился, что вы умеете печатать, – проговорил он.

– А я еще умею читать, – съязвила Синди, – и с превеликой охотой ознакомлюсь с научной литературой.

У босса поднялись брови.

– Хорошо. Помимо прочего, вам придется отвечать на вопросы клиентов, разговаривать с ними грамотно, со знанием дела.

Наступила пауза, которую нарушила Люсинда:

– Куда же подевался ваш последний секретарь?

– Она уехала к дочери во Францию три года назад. С тех пор ее сменила куча женщин – от полных тупиц до неудачниц-интеллектуалок.

– Понятно, – сказала мисс Блэр, понимая лишь то, что впереди ее ожидают бесконечные стычки с шефом.

– Ну, у вас, во всяком случае, полный порядок с орфографией. – Райс бросил на нее бесстрастный взгляд. – Из чего следует неизбежный вопрос – почему вы здесь?

– Я считала, вы знаете. – Люсинду несколько удивил вопрос. – Я – избалованный ребенок, которого…

– Что вы делаете в моем офисе на самом деле? – нетерпеливо перебил ее босс. – Ведь вы могли бы найти работу в любой компании, если бы пожелали. Ваш отец говорил, у вас отличный аттестат. Почему вы не пошли в университет?

Люсинда обиженно посмотрела на него: Томас вынуждал ее оправдываться.

– Отец настаивал, чтобы вы продолжали образование?

– Да, – согласилась она.

– И хотел, насколько я понимаю, чтобы вы изучали экономику.

– А во время вашей встречи вы говорили о чем-нибудь еще, кроме моей персоны? – Синди не скрывала раздражения. – Думаю, теперь вы даже знаете размер моей одежды и любимый цвет.

На последний вопрос она, разумеется, не ожидала получить ответа. Но босс внимательно оглядел ее с головы до ног. И девушка вдруг почувствовала необъяснимую тревогу. Ее яркая внешность неизменно привлекала внимание. Люсинда привыкла к заинтересованным взглядам, но они никогда не вызывали в ней нервную дрожь.

– Полагаю, размер – восьмой, – ответил Райс, – а что касается цвета… то к вашим волосам, наверное, подойдет зеленый тон. Темно-зеленый.

Люсинда вспыхнула и заторопилась с ответом:

– Я не пошла в университет потому, что намеревалась сделать перерыв в занятиях.

– Зачем?

– Чтобы немного отвлечься, – робко пробормотала она, чувствуя, что ее загнали в угол.

– Так. Вот теперь мы, кажется, добрались до сути дела, не так ли?

– Вы полагаете? – Девушка начинала злиться.

– Вы можете иметь навыки, необходимые для работы у меня, – а мне есть с чем сравнивать, уверяю вас, – но я не потерплю, чтобы ваша личная жизнь мешала служебным обязанностям. И опаздывать запрещается, несмотря на ночные развлечения. Я понятно объясняю?

– Более чем, – сухо ответила Люсинда.

– Еще одно правило. Не стремитесь закончить работу побыстрее и занимать телефон разговорами с многочисленными поклонниками.

– У меня их нет, мистер Райс! – взорвалась она. – Полагаю, вряд ли отец сообщил вам что-то подобное.

Он пожал плечами.

– Мистер Блэр упоминал какого-то плейбоя, который постоянно крутится возле вас. Ну, а плейбои в одиночку не ходят. – На лице босса появилось презрительное выражение.

– Короче, вы не одобряете мой образ жизни, не так ли?

– Естественно.

Да, суровый шеф, не из тех, что ходят вокруг да около и выбирают выражения помягче, подумала девушка.

– Я вырос в бедности, мисс Блэр, и всего добивался сам. Разве я могу одобрять молодых бездельников, которые умеют лишь планировать развлечения на завтра? Не вызывают моего восхищения и женщины, подобные вам. Выросшие в роскоши, вы твердо уверены, что настоящий труд не для вас. Не отрицаю, вы достаточно умны, чтобы жить самостоятельно, но вас такая перспектива явно не привлекает. Зачем? Разве я не прав?

Люсинда промолчала, хотя выслушивать о себе подобное мнение было неприятно. Возможно, Томас Райс прав. Отец ей ни в чем не отказывал, и она не испытывала желания сделать карьеру.

– Но это мое личное впечатление, – холодно заметил босс, прерывая ее размышления. – А личные чувства не должны затрагивать работу, и пока вы будете справляться с ней, проблем не возникнет. Но если вы начнете пренебрегать» своими обязанностями, то очень скоро поймете, что у моего терпения есть пределы.

Они молча смотрели друг на друга. Люсинду охватило отчаяние – из ее затеи ничего не выйдет: она вызывает у босса неприязнь.

– Благодарю вас за столь радушный прием, мистер Райс, – сухо произнесла девушка. Его жесткие черты неожиданно смягчила улыбка.

Он встал, провожая Люсинду к столу, где стояла пишущая машинка.

– Что ж, мне придется терпеть ваш острый язычок, – пробормотал он. – Однако, – добавил Райс, – одеваться в коллекционные платья необязательно. – Он чуть наклонился к девушке. – Советую для вашего же блага. Люди, с которыми вам предстоит общаться, принадлежат к совершенно другому кругу, а это, – Томас дотронулся до воротничка дорогой блузки, – может оттолкнуть от вас очень достойных клиентов.

Синди, не успев отстраниться от его руки, вдруг почувствовала, как напряглось тело. Райс поднялся и ушел в свой кабинет. И только оставшись наконец одна и начав разбирать стопку бумаг, приготовленных для печати, она постепенно расслабилась.

Ровно в двенадцать босс объявил, что уезжает и сегодня уже не вернется. Люсинда молча наблюдала, как он надел пиджак, поправил галстук, и с облегчением вздохнула, когда за ним закрылась дверь.