Текст книги "Пылкая ревнивица"

– А, тогда понятно. – Девушка не понимала, обрадовало ее это известие или огорчило.

– Но я буду звонить каждый день. Вам придется управляться одной. Справитесь?

– А как вы сами считаете? Томас задумчиво посмотрел на нее.

– Я не сомневаюсь. – И странно улыбнулся, отчего у девушки побежали по коже мурашки. – Я, наверное, приятно удивлю вас: признаюсь, я ошибался на ваш счет. И хотя и первые впечатления меня не обманывали, думаю, ваша работа выше всех похвал.

– Слышу ли я голос пришедшего с повинной? – спросила Синди, и Томас засмеялся.

– Я, пожалуй, оставлю вопрос без ответа. Райс поднялся, и Люсинда решила, что он намеревается попрощаться. Но, оказалось, босс пошел на кухню и принес кофе.

– Спасибо. – Девушка удивилась. – Никогда не предполагала, что вы такой хозяйственный: ужин, кофе…

– Ну, кофе-то я могу сварить, – ответил .Томас, усаживаясь и приглаживая волосы, – Я даже относительно прилично готовлю.

– Видимо, вам приходилось часто этим заниматься, когда вы учились, – заметила хозяйка.

– И раньше тоже. Моя мать сильно болела. Мне приходилось вести домашние дела, а готовиться к экзаменам ночами. Я научился пылесосить и одновременно проверять статистические отчеты.

Девушка засмеялась, мимоходом подумав, как может один и тот же человек быть столь властным, агрессивным боссом и одновременно остроумным собеседником.

– Наверное, вам жилось нелегко? – спросила она.

– Я быстро научился обходиться без посторонней помощи. – Томас пожал плечами. – Наука неплохая.

Вот мы и вернулись к тому, с чего начинали, подумала Люсинда. К критике.

– Не думаю, что кто-нибудь станет спорить, – проговорила она. – Тем более, увидев, какого успеха вы добились.

– Успех – вещь неоднозначная, – проговорил Томас и задержал на девушке взгляд чуть дольше, чем следовало. – Успех, к сожалению, вызывает подозрение. Чем больше денег, тем уже круг людей, которым можно доверять. Да вы и сами, наверное, замечали.

– Нет, – ответила Люсинда, подумав.

– Потому что вы жили в мире, далеком от реальной действительности.

– Я его не выбирала, – заметила девушка. Ей не хотелось нарушать теплую атмосферу, установившуюся между ними.

Синди встала, чтобы размять затекшие ноги и отнести на кухню чашки, и уже наклонилась, начав собирать посуду, но Томас удержал ее руку.

– Вам опасно много ходить, – очень мягко проговорил он.

У Люсинды бешено заколотилось сердце. Она почувствовала, как знакомое волнение охватило ее, но старалась смотреть на Райса спокойно.

– М-моя нога уже почти не б-болит, – заикаясь, пробормотала девушка.

Томас нежно притянул ее к себе и усадил на диван рядом.

– Позвольте мне взглянуть, – попросил он, и Люсинда почувствовала легкую панику.

– Да так, небольшой синяк, – запротестовала она.

Томас осторожно положил ее ногу к себе на колено и отодвинул подол длинной юбки, чтобы осмотреть лодыжку. И тут девушка почувствовала себя страшно смущенной, как дама времен королевы Виктории, раздевшаяся на публике. Почему он так ведет себя? Она вспомнила холодные, презрительные слова, брошенные Райсом, когда он впервые появился здесь, и попыталась убрать ногу, но тот ее держал крепко.

– Итак? – Он поднял голову, и Люсинде пришлось напрячься, чтобы вспомнить – он спрашивал о том, как случилось несчастье.

– Я споткнулась о зонт, – ответила она.

– Ну вот. – Снова склонившись над лодыжкой, Томас очень бережно погладил ее.

– Что вы делаете? – Девушка не узнала собственный голос, какой-то испуганный писк.

Райс не обратил внимания.

– Что сказал доктор? – заботливо спросил он.

– Завтра будет лучше, а послезавтра – заживет.

– Очень хорошо. – Босс улыбнулся чуть насмешливо, и Люсинда наконец поняла, что именно смущает ее: Томас соблазняет ее!

От неожиданного открытия она лишилась дара речи. Чувствуя откровенный взгляд, скользящий по ее фигуре, Синди совершенно растерялась. Прежде, когда Томас смотрел в ее сторону, что случалось довольно редко, она понимала, что глубоко безразлична ему. Правда, особой тоски она не испытывала. В тот памятный вечер она бросилась в объятия Томаса с наивностью абсолютно неопытной девушки. Теперь же столкнулась со сложной игрой настоящего вожделения. Она отшатнулась.

Совершенно сбитая с толку, Люсинда опять попыталась убрать ногу и услышала низкий голос:

– Мне уйти?

Наступило молчание. Нечастые капли дождя, попадающие на оконное стекло, казалось, выбивали барабанную дробь. Часы на каминной полке тикали, словно бомба с заведенным механизмом. И для того, чтобы нарушить невыносимую тишину, Люсинда, не придумав ничего лучшего, спросила:

– Который час?

Томас посмотрел на Синди с легкой иронией.

– Время уходить или оставаться. Что выбираете?

– Я не понимаю, что происходит, – ровным голосом сказала Люсинда. – Когда вы приходили в прошлый раз…

– Вы слишком много выпили… – закончил фразу Томас, но девушка чувствовала, он что-то недоговаривает.

Синди наконец опустила ногу на пол и замерла в странном оцепенении. Она так остро ощущала его присутствие, что едва дышала. Волосы закрывали ее лицо, чему она, впрочем, только радовалась – меньше всего Люсинде хотелось встретиться с ним взглядом.

– Почему вы на меня не смотрите? – Райс убрал пряди с ее лица, и девушка подняла глаза.

Она попробовала беззаботно рассмеяться, но раздались какие-то придушенные звуки. Очень глупо!

– Боюсь, я чего-то не понимаю, – прошептала Синди.

– Бывает, – пробормотал Томас, но истинный смысл слов опять ускользнул от нее. – Вы боитесь?

Девушка не ответила.

– Итак, Люсинда Блэр, вы хотите меня?

Глава пятая

Люсинда не была столь наивной, чтобы не понять, что происходит. Однако, когда слова прозвучали и Томас посмотрел блестящими глазами, здравые мысли вылетели у нее из головы.

– Ч-что? – протянула она удивленно.

Но Райс не стал повторять, лишь по-прежнему глядел не отрываясь на девушку. Кровь застучала у нее в висках, и Люсинда испугалась, что потеряет сознание.

– А как же Реджина? – слабым голосом спросила она.

Томас невесело усмехнулся:

– Мы решили, что следует все обдумать.

– То есть расстаетесь с ней? Но почему?

– Почему люди расстаются? – ответил Томас как-то терпеливо, будто они уходили в сторону от важного вопроса.

– Но вы же так подходите друг другу. – Люсинда хмурилась, пытаясь понять, почему Райс не желает обсуждать эту тему.

– А я и не догадывался, что вы меня хорошо изучили, – насмешливо протянул он.

Я? Да я вас совсем не знаю, хотела промолвить девушка, но промолчала.

– Вы не ответили на мой вопрос, – мягко напомнил Томас, но вдруг поднял руку. – Впрочем, не отвечайте. Не сейчас. – Затем наклонился к Синди, и, прежде чем его горячие губы коснулись ее рта, она быстро закрыла глаза. Их губы сомкнулись в глубоком, страстном поцелуе.

Люсинда застонала и попыталась отодвинуться.

– Что-то не так? – Райс на секунду выпустил ее из объятий.

– Вы не находите меня привлекательной, – проговорила девушка неровным голосом. Но пока она произносила слова, ее руки вцепились в рубашку Томаса. Отбросив сомнения и вопросы, оставшиеся без ответа, Люсинда почувствовала, что поступает правильно – сопротивляться влечению просто немыслимо.

– Наоборот, может, вы слишком привлекательны, – пробормотал Райс, осторожно проводя пальцем вдоль ее позвоночника. Девичье тело начало медленно плавиться в его объятиях.

Нежно обхватив руками голову Люсинды и касаясь губами ее уха, Райс хрипло прошептал:

– Так да или нет?

– Да, – едва слышно сказала девушка. Ждала слишком долго, могла бы добавить она.

Томас подхватил ее на руки и, пройдя через гостиную, ногой открыл дверь в спальню и положил на кровать.

Он не стал включать торшер, оставил открытой дверь в гостиную – слабый свет, проникавший оттуда, окрашивал спальню и теплые тона.

– Ты еще так молода, – бормотал Райс, и Синди с тревогой подумала: неужели он отступит?

– Нет, – запротестовала она, – я знаю, что делаю.

– Я имею в виду не возраст. – Томас сидел очень близко. Девушка положила руки на его плечи.

– АО чем же? – Она старалась казаться спокойной, отгоняла мысль о том, что он, возможно, намеревается уйти.

– Ты слишком наивна. Я представлял тебя совсем другой. Конечно, ты умеешь держаться как светская дама, но под оболочкой скрывается дитя.

– Зато ты зрелый. И опытный, – хрипло добавила Люсинда. – Даже мудрый, как старик.

– Иногда я чувствую себя таким.

– И имеешь вереницу любовниц за спиной? – Девушка через силу засмеялась, но ее сердце сжалось от ревности к воображаемым пассиям.

– Ну, положим, не вереницу, – проговорил Томас и так нежно провел пальцами по ее щекам, очерчивая линию губ, что у нее участилось дыхание. – Я не ловелас, – добавил он.

– Нет? – Люсинда закрыла глаза.

– Нет, – улыбнулся он.

– Но я уверена, ты получал множество предложений.

– О да. Ты права. Еще есть вопросы? – Тихо засмеявшись, Томас склонился и коснулся губами ее шеи. Люсинда обвила его руками и потянула к себе. Если у нее и оставались вопросы, то вспомнить их она уже была не в состоянии.

Томас стянул с нее кофту, поднялся и, не сводя глаз с ее лица, стал раздеваться. Дрожа как в лихорадке, Синди следила за его медленными движениями. Ее откровенно жадный взгляд доставлял Томасу невыразимое наслаждение.

Что бы он ни говорил, девушка понимала, что Райс – мужчина, искушенный в любовных тайнах. Его нагота вызвала в ней такое горячее страстное желание, что стало вдруг трудно дышать.

Сложен Томас великолепно: подтянутый и мускулистый, как атлет, хотя спортом не занимался – нет времени.

Она начала снимать длинную юбку, но Райс остановил ее вопросом:

– Ты предохраняешься?

– Предохраняюсь? От чего? – Люсинда не поняла. Она почему-то подумала о прививках, которые ей делали в детстве перед первым путешествием за границу.

– Д как ты думаешь? От беременности, конечно.

– Да, – машинально ответила девушка.

– Хорошо. – Томас расстегнул молнию на юбке. Когда она стала стягивать кружевные трусики, он удержал ее руку, хрипло прошептав: – Подожди.

Подождать? Невыносимо. Люсинда отчаянно хотела его.

Райе склонился над ней, и у девушки перехватило дыхание от прикосновения жадного языка к груди. Его пальцы осторожно сжимали нежные бутоны сосков, затем двинулись ниже, к плоскому животу, и, вскрикнув от наслаждения, Синди раздвинула ноги. Сладкая судорога прошла по телу, когда она почувствовала между ними руку Томаса, которая опустилась, отыскивая сокровенную впадину. Найдя ладонь Люсинды, Райс судорожно прижал ее к своей горячей напряженной плоти. Девушка хотела увидеть его лицо, но он не дал ей повернуться. Его язык, дразня, изучал податливое тело. Реальность перестала существовать… Жгучая боль на мгновение пронзила Люсинду, когда он погрузился в горячее нежное лоно, но быстро притупилась…

Несколько позже, еще лежа в объятиях, девушка с удивлением подумала, что давно известные сравнения, казавшиеся раньше плоскими и избитыми, оказались удивительно точными. Неужели физическое влечение столь велико? – спрашивала она себя.

Но вслух произнесла совсем другое:

– Когда ты улетаешь?

– Рано утром, – ответил Райс, взъерошивая ее светлые волосы. – Почему ты спрашиваешь?

Она медленно провела рукой по его бедру и подумала, что Томас вряд ли будет скучать. Хотя он избегает случайных связей, их встречу он отнюдь не считает своей судьбой. И уж, конечно, вряд ли он ее любит. Неожиданно ей стало больно: неужели чувство не имеет никакого отношения к тому, что произошло?

– А что будет, когда ты вернешься? – спросила поспешно, девушка, словно выпала из лодки и отчаянно цеплялась за борт.

Он нахмурился.

– Будет с чем? – переспросил он.

– С нами.

Его рука еще продолжала ласкать Люсинду, но глаза сузились.

– Я займусь своими делами, ты мне по-прежнему подчиняешься. И, конечно, продолжим заниматься любовью.

– Как просто!

– А разве не так?

– Но жизнь-то гораздо сложнее, – возразила девушка.

Босс насмешливо улыбнулся.

– Ты говоришь совсем как взрослая, – протянул он.

Синди ответила резче, чем намеревалась.

– А я и так взрослая.

– Значит, должна все понимать сама и не обращаться за разъяснениями. Я не желаю связывать себя никакими обязательствами, – сказал он очень жестко.

– Ты просто развлекаешься!

– Ну, такая философия тебе, кажется, хорошо знакома.

Люсинда подумала, что вряд ли смогла бы объяснить, насколько плохо она разбирается в подобной философии. Да, она развлекалась месяцы напролет, ни о чем не заботясь и избегая всякой ответственности, как сказал бы Томас, только ее похождения не имели никакого отношения к сексу.

– Полагаю, да, – девушка постаралась, чтобы голос прозвучал беспечно, и ей показалось, что Райс расслабился.

– И с Реджиной ты тоже забавлялся?

– Она особенная женщина, – проговорил Томас задумчиво. – Внешне мы выглядели идеальной парой. – Он помолчал. – Мы одинаково смотрим на жизнь, у нас сходные характеры. Но, в конце концов, этого оказалось недостаточно.

– Ты жалеешь? – Синди задала вопрос очень осторожно, чувствуя, что в любой момент Томас замолчит.

– Почему? – опять заявил он жестко. – Что случилось, то случилось. Однако я извлек урок.

– Какой? – Девушка даже не поняла, почему спросила, хотя заранее знала ответ.

– Брак не для меня. – Райс весело засмеялся. – Давай займемся чем-нибудь более интересным. – Он сжал ее грудь, и тело ответило на ласку раньше, чем она. Томно вздохнув, Люсинда кивнула, и, с нежностью глядя на нее, Томас засмеялся. – Ах ты, маленькая распутница! Тебе ведь нравится секс, правда?

Уступая зову естества, девушка притянула Райса к себе, смело отвечая на ласки, дразня и возбуждая его.

С чувством острого наслаждения и своей власти над мужчиной Люсинда наблюдала, как вожделение вытесняет в нем остальные чувства. Их ласки стали обоюдными и, казалось, им не будет конца. Напряжение нарастало.

Как возникла безудержная страсть? Синди догадывалась и прежде, но теперь истина стала очевидной. Под физическим влечением скрывалось более сильное, властное и гораздо менее управляемое чувство – любовь. С обычным желанием, наверное, можно справиться, но против любви Люсинда не имела никакого оружия. Да и разве она бы им воспользовалась? Без малейшего колебания девушка отдавала себя ему, жадно лаская широкие плечи, грудь, сильные бедра. Тела взаимно отвечали на страсть. Волна наслаждения опять захлестнула обоих, и реальность отступила…

Когда Томас сказал, что ему пора уходить, Люсинда взглянула на часы, – уже было далеко за полночь.

– Нужно собираться, – сказал он, поднимаясь. – Приму-ка душ. С удовольствием пригласил бы и тебя, но, боюсь, времени в обрез.

Девушка сонно улыбнулась и опять опустилась на подушки, рассеянно слушая шум льющейся воды.

Итак, Райс не намерен связывать себя обязательствами. Странно, но эта мысль не вызывала ни отчаяния, ни сожаления. Да разве можно гневить Бога из-за того, что произошло? Томас желал получить удовольствие, и хотя она страстно надеялась на нечто большее, внутренне согласилась принять все как есть. Иначе пришлось бы отступиться. Но хватит ли у нее сил? Конечно, ее ожидает сильная боль, влечение и наслаждение стоили будущих мучений. Однако сожалеть поздно.

Молча наблюдая, как Томас вытирает волосы, Синди с тоской думала о том, что он исчезает на три недели: открытие филиала компании за рубежом требовало его личного присутствия. Босс всегда стремился довести начатое дело до совершенства и не представлял, что кто-то другой лучше воплотит его идеи. Именно поэтому Райс достиг прочного финансового положения в бизнесе. Не потому ли он разорвал отношения с Реджиной, что их связь оказалась не на должной высоте?

Томас подошел к девушке, наклонившись, поцеловал ее в лоб, словно пожелал ребенку спокойной ночи. Она улыбнулась.

– Я буду звонить каждый день, – пообещал Райс.

Люсинда кивнула.

– А если возникнет вдруг серьезная проблема? – поинтересовалась она.

– Пошли телеграмму. В крайнем случае, я немедленно возвращаюсь из командировки, хотя мне не хотелось бы прерывать поездку.

Синди не терпелось спросить, будет ли босс скучать, но сознавала, что вопрос запрещенный, и удержалась от любопытства.

Томас тихо вышел, а она долго лежала с открытыми глазами, чувствуя себя совершенно опустошенной. Затем незаметно уснула.

На следующее утро после некоторых колебаний она решила остаться дома еще на один день.

Следующую неделю Люсинда не находила себе места: она была полностью предоставлена самой себе.

Спустя три дня она поняла, что телефонные звонки поднимают ее настроение. Слушая его голос, она почти физически ощущала присутствие босса.

– Скучаешь? – весело спросил он накануне.

Она рассмеялась и ответила так же легко:

– Конечно! Накопилось много вопросов, которые лучше решать тебе как боссу, а не мне, твоему секретарю.

В коротких разговорах даже незначительная реплика могла выдать ее настоящие чувства, которые Люсинда тщательно скрывала. К тому же в глубине души теплилась надежда, что со временем секс перерастет в глубокое серьезное увлечение, и она старательно отгоняла мысли, что ему надоест с ней встречаться. Однако, рассуждала Люсинда, страсть не является основой для долгой привязанности. К тому же она не представляла себе в качестве идеала женщину, которая нравится Райсу, привлекая его только с определенной стороны.

И тем не менее Люсинда убеждала себя в том, что в жизни всего можно достичь, нужно лишь приложить старание.

И Синди стала считать дни до приезда босса.

Однажды вечером, когда она заканчивала работу, в кабинет вошла Мэри. С их первой встречи они почти не общались друг с другом.

Правда, иногда они сталкивались в гардеробе и перебрасывались несколькими вежливыми фразами, но не более того.

Люсинда быстро убирала стол, показывая, что очень спешит и разговаривать ей некогда. Но Мэри, бросив на нее пронзительный взгляд, весело спросила:

– Ну, и как ты справляешься без начальства?

– Прекрасно, – не поднимая головы, ответила девушка, продолжая собирать бумаги.

– О нем тут бродят слухи… – Взяв со стола ручку, Мэри принялась внимательно ее рассматривать.

– Да? – преувеличенно равнодушным голосом сказала Синди.

– Да. – Мэри Саймон положила ручку на место.

Как всегда, она была сильно накрашена и, игнорируя правила служебного этикета, одета в яркую открытую блузку и чрезвычайно короткую черную юбку. Впрочем, ее наряды всегда подходили более для ночного клуба, нежели для работы. Мужчинам, несомненно, нравился ее сексуальный вид, что Мэри вполне устраивало.

– Говорят, он расстался со своей подругой. – Гостья выжидательно посмотрела на секретаршу.

– Правда? – Люсинде становилось труднее поддерживать разговор в небрежном тоне. Ей совсем не хотелось обсуждать личные привязанности босса.

– Точно. Полагают, они поругались, потому что его пассия нашла себе другого мужчину.

– Ну, нельзя же верить всяким россказням, – возразила Синди.

– Ее видели в ночном клубе. С каким-то блондином, – продолжала Мэри.

– Блондином? Кто тебе сказал? – не удержалась от вопроса Синди.

– Подруга моей подруги. Я не против взглянуть на парочку своими глазами. Не могу представить Ее Высочество мисс Реджину, прожигающую жизнь в ночных клубах.

А ты?

– А я могу, – ответила девушка.

– Так вот, подруга подруги знакома кое с кем, кто знает мужчину, с которым Реджина встречается. Его зовут Брюс, – с наслаждением вещала Мэри. – Если не ошибаюсь, твоя старая любовь. – Прищурившись, она пристально смотрела на Люсинду.

Та молча кивнула. Она вспомнила, что Нелсон давно не звонил, а когда навещал ее, то говорил о каких-то проблемах с женщинами. Неудивительно, что Брюсу не хотелось посвящать Люсинду в подробности.

– Интересно, как к этому относится Томас? – задумчиво сказала Мэри.

И прежде, чем Синди успела подумать, слова уже слетели с языка:

– Да он не очень-то убивается. – И тут же сильно покраснела.

– Он что, делился с тобой? – поинтересовалась сослуживица.

– Мэри, мне пора уходить. Тебе что-то нужно?

– Насколько я знаю босса, он не из тех людей, которые распространяются о личной жизни. Откуда же тебе известно?

Как ищейка, взявшая след, Мэри не отпускала Люсинду, которая, отвернувшись, быстро надевала плащ. И, дождавшись, когда та наконец повернулась к ней, Мэри вдруг спросила:

– Ты переспала с ним?

Вместо того чтобы немедленно возразить, девушка помедлила с ответом. Мэри злобно усмехнулась:

– Воспользовалась моментом, сучка?

– Что за глупости, – растерялась Люсинда, сообразив, что время упущено и мгновенная заминка будет ей стоить дорого.

– В общем, не упустила возможности, пока Томас никого не нашел? Или он сам решил, что с тобой тоже можно утешиться?

– Я ухожу. – Синди направилась к двери, надеясь, что им вдвоем не придется спускаться в лифте.

– Жаль, я раньше не догадалась, какая ты скромница! – крикнула Мэри со злостью. – Вот теперь-то я постараюсь, чтобы в радиусе двадцати миль всем было известно, что здесь происходит, – злобно усмехнулась она, и Люсинда замерла от ужаса.

Она не начинала провокационный разговор – ее втянули. Кровь застучала в висках Синди.

– В таком случае, – проговорила она едва слышно, – Томас узнает, кто распускает сплетню, и надеюсь, скоро ты останешься без работы.

Первый раз в жизни Люсинде пришлось угрожать, ее трясло от гнева. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга, Мэри, видимо, оценивала серьезность угрозы и опасность потерять высокооплачиваемую должность.

– Ну, ничего, – вымолвила она наконец. – Я тебе припомню!

Синди быстро влетела в подошедший лифт и, нажав кнопку первого этажа, увидела, что Мэри не вошла следом. Она с облегчением вздохнула.

Синди пылала гневом. Почему она не дала ей отпор? Следовало уйти еще до того, как Мэри начала задавать вопросы. Следовало высмеять само предположение… саму мысль… следовало, следовало, следовало… Но Люсинда ничего не предприняла.

Мэри Саймон – очень неприятная женщина. Разве она, Синди, не понимала этого с самого начала? И представив, какие пересуды начнутся в компании, девушка содрогнулась.

Добравшись до квартиры, она сняла трубку трезвонившего телефона и, придерживая ее подбородком, попыталась снять плащ.

– Мне придется задержаться на несколько дней, – услышала Люсинда голос босса. В трубке потрескивало, слова звучали приглушенно. – Дела продвигаются медленнее, чем я предполагал. – Послышался глубокий вздох, и девушка представила, как он потирает пальцами веки.

– Ничего страшного, – ответила Синди весело, хотя новость повергла ее в глубокое уныние. – В офисе полный порядок, я управляюсь. Созвонилась с Питером Джексоном по поводу контракта: завтра отправлю ему необходимую информацию. – Вспомнив разговор с Мэри, она попыталась представить, как отреагировал бы Райс на новость, и, естественно, умолчала о последних событиях.

– Хорошо, – кратко отозвался Томас. – А как сама поживаешь?

– Спасибо. – Неожиданно девушку охватило острое чувство радости. – Нормально.

– Итак, у тебя все хорошо и на работе тоже. – Люсинде показалось, что Райс говорит с раздражением, и она удивилась: почему? Скучает по ней? Или надеялся, что без него ей придется трудновато? А вдруг тоже скучает? Правда, слышно Томаса плохо, к тому же междугородные линии искажают интонацию. Но даже если девушка фантазировала, воображение сослужило верную службу: настроение у нее поднялось.

Конечно, Синди не намеревается открывать истинные чувства: босс не воспринимал их отношения всерьез, и Люсинда решила поддерживать игру, прекрасно сознавая, что, выдав себя, немедленно потеряет Райса.

– Перенести назначенные встречи? – по – прежнему жизнерадостно спросила она.

– Конечно. Вряд ли я одновременно смогу оказаться в разных местах.

Они поговорили еще какое-то время, и когда на другом конце провода повесили трубку, Люсинда определенно чувствовала себя гораздо лучше, чем час назад.

И воодушевленно настроенная, она тут же позвонила Брюсу. Выслушав его сбивчивые объяснения насчет внезапного исчезновения, девушка уговорила его зайти к ней.

– Пообедаем вместе, – предложила она. – Приготовлю сандвичи с копченым мясом.

– Против них я не могу устоять, – засмеялся Брюс. – Жди.

На самом деле Люсинда, хотя и не признавалась себе, жаждала расспросить Нелсона о Ре джине.

Именно этого Брюс и ожидал. Девушка поняла это по выражению его лица, едва гость переступил порог. Выглядел он настороженно-виноватым. Усевшись на стул со стаканом вина, Брюс сразу начал не таясь:

– Я собирался сообщить тебе, что встречаюсь… Ты ее знаешь – Реджина Таббс. – Он произнес фразу бодрым, громким голосом, но сильно покраснел.

– Правда? – Люсинда выразительно подняла брови, и Нелсон, забыв про вино, торопливо продолжал:

– Я бы рассказал и раньше, но ты знаешь… – Тут Брюс замолчал, и она улыбнулась.

– Ах, Брюс, Брюс… Но Реджина не свободна.

– Помолвка расторгнута, – огорошил Нелсон девушку.

Та посмотрела на него и, нахмурившись, задумалась. Разговаривая сегодня с Томасом, Синди старательно отгоняла настойчивые вопросы о том, что произошло между ним и мисс Таббс. Теперь они возникли опять. Девушка вдруг вспомнила, как Мэри ехидно спросила: или Томас решил, что ты тоже подойдешь?

– Никто не предполагал, что так получится, – наигранная веселость пропала, Брюс говорил совершенно серьезно. – Мне казалось, что с ней просто весело. Реджина не похожа на тех женщин, с которыми я встречался раньше. – Он нахмурился, пытаясь найти слова поточнее. – Когда я увидел ее впервые, она не показалась мне привлекательной. То есть я хочу сказать, что она хорошенькая, но не такая…

– Как Джильда Чак, – холодно вставила Люсинда, и Брюс бросил на нее недовольный взгляд.

Джильда – одна из его прежних подруг, безупречно красивая девушка аристократического происхождения. Но умом не отличалась, что в сравнении с Реджиной становилось особенно заметно.

– Да, мисс Таббс явно не похожа на Джи – льду, – согласился Брюс. – Я подумал, что Реджина пошутила, заявив, что ей понравился ночной клуб, ну, помнишь, я затащил ее туда вместе с твоим боссом?

Люсинда кивнула.

– Значит, тогда у вас и началось, да? – спросила она.

– Потом Реджина мне позвонила. Мы поговорили. Затем я позвонил. Однажды проходя мимо ее офиса, надумал зайти, мы отправились в бар. Я даже не предполагал, что все так обернется, даю тебе честное слово.

– Не нужно оправдываться, – мягко сказала Синди. – Я тебя не осуждаю.

– Мне неудобно перед Райсом, – пробормотал Брюс. По его глазам Люсинда видела, что тот говорит искренне. Уводить чужих женщин не в его натуре. Но в данном случае они стали встречаться по взаимному согласию. – Оказалось, нам о многом нужно поговорить, – беспомощно объяснил Нелсон. – Реджина так не похожа на других женщин. В одном ее мизинце больше ума, чем во всех них, вместе взятых. Правда, удивляюсь, что она нашла в таком болване, как я? Наверное, никогда не пойму.

В голосе Брюса звучало столь искреннее недоумение, что Синди не могла не улыбнуться. Нелсону не приходило в голову, что он сам обладает прекрасными, редкими качествами – его веселый нрав, внимательность, легкий, уживчивый характер всегда привлекали друзей. Хотя он, конечно, совершенно не походил на мужественного, решительного Томаса.

– Я постоянно думал о Ре джине, – продолжал Брюс. – Забросил знакомых девушек. Дежурил у телефона, надеясь, вдруг она позвонит. Мы не занимались любовью, – счел он необходимым добавить, – но знаем, что рано или поздно это произойдет, значит, мисс Таббс следует расторгнуть помолвку.

Реджина сообщила, что знакома с Райсом много лет, но их обручение – ошибка, – рассказывал гость. – Однако дружба так и не переросла в любовь. Во всяком случае, у нее. И она довольствовалась приятельскими отношениями с Томасом, пока не встретила меня… – Брюс не удержался от легкой довольной улыбки. – Такая вот история. А потом Райс сам отказался от помолвки. Считает, она вольна в выборе. – Нельсон сделал глоток вина. – Вопросы есть? – обратился он как профессор к аудитории. Люсинда покачала головой.

Еще часа два она, молча думая о своем, слушала Брюса, который говорил без умолку в основном о Реджине. После ухода гостя Синди начала убираться, размышляя об услышанном: конечно, Томас расторгнул помолвку, но, учитывая обстоятельства, приходилось признать – его великодушие вынужденное. Любовница Райса предпочла Брюса, и босс предоставил ей свободу, прежде чем Реджина потребовала.

Девушке опять вспомнилось: он решил, что ты тоже подойдешь?

Отвергнутый мужчина становится не очень разборчивым, не так ли? Не поэтому ли Томас пришел тогда к ней? Женщина заявила, что любит другого, а он знал, где найти ту, которая его охотно утешит. Правда, Райс в тот вечер совсем не походил на человека, чье сердце разбито. Но кто может уверенно заявить, что у него на душе? Понятно, почему Томас признался, что не намерен связывать себя обязательствами, ибо не считал себя свободным.

Итак, босса отвергли… Синди бросилась к мужчине, а тот ушел потому, что его сердце принадлежало другой. А к ней явился, наверняка уверенный, что девушка не оттолкнет его.

А теперь нужно набраться мужества и посмотреть правде в глаза: Томасу просто нужна была женщина. И надеяться, что со временем в их отношениях возникнет что-то серьезное, не приходится. На каменистой почве никогда ничего не вырастет.

Райс любил Реджину, умную, смелую, потрясающе целеустремленную. И теперь, когда она недосягаема, вероятно, любит еще сильнее. К сожалению, навсегда.

А меня Томас никогда не полюбит, горько подытожила Люсинда. Тепличное воспитание и способности, которые остаются без серьезного применения, не для серьезного босса. И, девушка даже обрадовалась, что он задерживается. Она успокоится, соберется с мыслями и примет правильное решение.