Текст книги "Женщины могут все"

– Не ставь себя в неловкое положение, – сказала ей Пилар.

– Меня не так легко в него поставить. Запомни: Тони является частью компании «Джамбелли», а я являюсь частью Тони. Я моложе тебя и, черт побери, намного моложе твоей матери. Я буду здесь, когда тебя не станет.

– Серьезно? – Пилар демонстративно отвернулась к зеркалу и принялась тщательно красить губы. – Как ты думаешь, сколько времени понадобится, чтобы Тони начал тебя обманывать?

– Он не посмеет. – Рене, уверенная в своей безопасности, улыбнулась. – Он знает: если такое случится, я его убью. Я не покорная, терпеливая жена вроде тебя. Тони говорил мне, какой ты была любовницей. Мы оба смеялись. Мой совет: если ты хочешь удержать Каттера, отправь его к своей дочери. Уж она-то знает, как доставить мужчине удовольствие в постели!

Пилар стремительно повернулась, но тут в комнату вошла София.

– Какая прелесть! Секретничаете? Рене, с твоей стороны очень смело надевать зеленое.

– В гробу я тебя видела!

– Любезна, как всегда… Мама, ты нужна на вилле. Я уверена, что Рене нас извинит. Ей нужно много места и времени, чтобы привести себя в порядок.

– Совсем наоборот. Сейчас я оставлю вас наедине. Можешь держать свою мамочку за ручку, пока она будет лить бессильные слезы. Пилар, со мной не покончено, – сказала она, открывая дверь. – А вот с тобой – да.

– Веселый разговор… – София всмотрелась в лицо матери. – Что-то не похоже, что ты собираешься лить слезы, бессильные или нет.

– Слез больше не будет. – Пилар положила помаду в сумочку и щелкнула замком. – Софи, радость моя, сегодня твой отец женился на ней.

– Ну и черт с ним. – София сделала глубокий вдох, подошла к Пилар и положила голову ей на плечо. – Счастливого Рождества.

8

София пыталась выиграть время. Ей нужно было поговорить с отцом наедине и высказать ему все в отсутствие Рене. Но та обвилась вокруг него, как ядовитый плющ вокруг дерева. София пообещала себе, что будет сохранять спокойствие и рассудок. Злиться не имело смысла.

Во время ожидания она разговаривала с людьми и один раз потанцевала с Тео, который был так любезен, что чуть не исправил ей настроение.

Заметив, что Рене танцует с Джерри, она решила воспользоваться моментом.

Отец сидел за угловым столиком и флиртовал с Крис. Это слегка раздосадовало, но ничуть не удивило Софию. Отец очаровывал других женщин даже на собственной свадьбе.

Но когда она подошла ближе, то уловила несколько едва заметных признаков – легкое прикосновение, обещающий взгляд, – говоривших о том, что у них не просто флирт. Вот это да!

Теперь она была уверена, что отец обманывает Рене с Крис. Впрочем, это было в его духе. Настолько в его духе, что совершенно ничего не меняло.

Интересно, кто в этом любовном треугольнике самый большой дурак… Впрочем, в данный момент это была проблема второстепенная.

– Крис, прошу прощения за то, что прерываю ваше воркование, но мне нужно поговорить с отцом. С глазу на глаз.

– Я тоже рада видеть тебя. – Крис встала. – Давненько ты не показывалась в офисе. Я уже начала забывать, как ты выглядишь.

– Сомневаюсь, что я обязана перед тобой отчитываться. Но раз так, придется прислать по факсу свою фотографию.

– Ну, принцесса… – начал Тони.

– Прекрати… – Голос Софии был спокойным и ровным, но ее взгляд заставил отца покраснеть и закрыть рот. – Будем считать, что Рождество все спишет. Крис, мы встретимся с тобой в офисе, когда позволит время. А сегодня забудем о бизнесе и займемся личными делами. Скажи спасибо, что вас заметила я, а не Рене. Мне нужно поговорить с отцом о семейном бизнесе.

– Если у руля будешь ты, не завидую я вашему семейному бизнесу. – Крис демонстративно наклонилась и погладила кончиком пальца руки Тони. – Увидимся позже, – вполголоса сказала она и удалилась.

– Софи, у тебя сложилось совершенно ложное впечатление. Мы с Крис всего лишь светски беседовали.

Ее взгляд был острым как бритва.

– Скажи это Рене. Я знаю тебя слишком давно, чтобы не интересоваться твоими шлюхами… Пожалуйста, не прерывай меня, – сказала она, не дав отцу открыть рот. – Это не займет много времени. Я слышала, тебя можно поздравить. Поздравлять тут не с чем, но поскольку этого требуют правила хорошего тона, то прими мои траханые поздравления.

– Софи… – Тони встал, протянул к ней руку, но София быстро отдернула свою. – Я знаю, ты не любишь Рене, но…

– Плевать мне на Рене. А в данный момент – и на тебя тоже.

Он казался искренне удивленным и обиженным. Наверно, учился принимать это выражение лица перед зеркалом, когда брился.

– Ты так не думаешь. Мне очень жаль, что ты расстроена.

– Ничего тебе не жаль. Тебе жаль, что я загнала тебя в угол. Сегодня состоялось ваше бракосочетание, а ты даже не удосужился сообщить мне. Это первое.

– Принцесса, церемония была простая и скромная. Мы с Рене не хотели…

– Не беспокойся. – Отговорка была вполне правдоподобной, но София знала правду. Отец и не собирался предупреждать ее. – Ты приехал на семейное торжество – а с точки зрения бизнеса это так и есть, – чтобы похвастаться перед людьми своей новой женой. С твоей стороны это не только вопиющая бестактность, но и непростительный промах. Тебе не хватило смелости предупредить маму. Это два.

София повысила голос, и на них стали оглядываться. Смущенный Тони подошел к ней ближе и слегка потянул за руку.

– Может быть, выйдем отсюда? Я все объясню. Не нужно устраивать сцену.

– Наоборот, очень нужно. Я борюсь с этим желанием из последних сил. Потому что ты последний сукин сын. Ты привел сюда эту наглую тварь и натравил ее на мать! – София ткнула Тони пальцем в грудь. Ее гнев вспыхнул с новой силой и вырвался наружу. – Ты позволил Рене преследовать ее, обливать помоями, устраивать сцены, оскорблять, а сам тем временем сидел здесь и распускал хвост перед другой женщиной, которая годится тебе в дочери – конечно, если ты не забыл, что у тебя есть дочь. Это три, черт возьми! А теперь четвертое, и последнее. Держись от Пилар подальше. И от меня тоже. И позаботься, чтобы твоя жена делала то же самое. Иначе горько пожалеешь. Обещаю.

Не дав отцу прийти в себя, она резко отвернулась и заметила насмешливую улыбку Крис. София сделала к ней два шага, сама не зная, что собирается делать. Но тут кто-то схватил ее за руку и заставил повернуться.

– Не стоит, – тихо сказал Тай, отпустив ее руку и обнимая за талию. – Не стоит убивать служащих компании во время официального праздника. Выйдем отсюда.

– Никуда я не пойду!

– Это необходимо. На улице холодно. Ты остынешь. До сих пор ты позабавила лишь горстку людей, слышавших твою перепалку с Авано. Отлично получилось, кстати говоря. Но если у тебя из ушей будет продолжать валить дым, ты привлечешь к себе внимание всех собравшихся.

Тай вытолкал ее за дверь.

– Отпусти сейчас же! Я не люблю, когда мной командуют! – София вырвалась и чуть не ударила его.

– Валяй. Первый выстрел за тобой. А потом получишь сдачи.

Она сделала два глубоких вдоха, не сводя с Тая испепеляющего взгляда. От серебристого платья, отражавшего свет луны, сыпались искры. Зрелище было величественное и впечатляющее.

«Не женщина, а кусок динамита с горящим бикфордовым шнуром», – подумал Тай.

– Так-то лучше, – кивнул он. – Еще немного, и кровавый туман перед глазами рассеется.

– Ублюдок!

Она отошла от обвитых плющом кирпичных стен винодельни и кустов, озаренных праздничным светом. От смеха и музыки, доносившихся из высоких, узких окон. В тень старых кипарисов, где можно было спокойно прийти в себя.

Тай слышал, как она что-то бормотала по-итальянски. То, что он разобрал, было не слишком прилично.

– Я ничего не могла поделать… – София вернулась к Таю, ждавшему, пока она придет в себя. Ее руки безжизненно свисали по бокам.

– Я и не ждал этого. Ты всегда вспыхивала, как порох. – Видя, что она дрожит, Тай снял пиджак и накинул его на плечи Софии.

Ее гнев растаял, но внутри саднило.

– Мне плевать на него и на Крис, хотя это усложняет мое положение. С ней я как-нибудь справлюсь. Но он причинил боль моей матери.

– Софи, она тоже справится с этим. За нее можешь не беспокоиться. – Тай сунул руки в карманы, борясь с желанием обнять и утешить ее. Она выглядела чертовски несчастной. – Мне жаль, что он причинил боль тебе.

– Угу… Впрочем, в этом нет ничего нового. – После вспышки у нее ныла голова и сводило живот. – Спасибо за то, что ты увел меня и не дал сорвать зло на ни в чем не повинных свидетелях.

– Если ты имеешь в виду Крис, то она не свидетель. Скорее зачинщик. Впрочем, благодарить меня не за что.

Она повернулась и по лицу Тая догадалась, что он смущен. Это показалось Софии таким трогательным, что она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– И все же спасибо. Я не слишком громко кричала? Когда я злюсь, то забываю обо всем на свете.

– Не слишком. Слава богу, оркестр наяривал вовсю.

– Вот и хорошо. Ну что ж, кажется, с делами покончено. Ты не проводишь меня на виллу? На случай, если меня снова одолеет гнев?

– Ладно. Сходить за твоим пальто?

– И так сойдет. – София улыбнулась и запахнула на себе его пиджак.

* * *

В саду горели тысячи ярких лампочек. На отапливаемых террасах стояли цветы и декоративные деревья. Расставленные группами столы манили гостей выйти наружу, насладиться светом звезд и музыкой, доносившейся из дверей и окон зала для танцев.

Пилар воспользовалась этим, чтобы прийти в себя перед возвращением к гостям и обязанностям хозяйки дома. Она укрылась в тенистом уголке и решила выкурить сигарету из неприкосновенного запаса.

– Прячешься?

Она вздрогнула, но тут же успокоилась, увидев отчима.

– Что, застукал меня?

– Я сам сбежал. – Он вытянул шею, покосился по сторонам и прошептал: – У тебя есть?..

Пилар волей-неволей рассмеялась.

– Только одна, – прошептала она в ответ. – Могу поделиться.

– Можешь расслабиться, подруга по несчастью. Твоя мать занята. Так что времени у нас достаточно.

Пилар зажгла сигарету, и заговорщики, стоя в тени, по очереди докурили ее.

Немного успокоившись, женщина прислонилась к стене дома и обвела глазами виноградник. В поле горели фонари, освещая оголенные лозы. Издалека доносилась громкая музыка.

– Отличный праздник.

– Как всегда. – Эли грустно вздохнул и загасил окурок. – Но в этом году вы с Терезой и Софией превзошли себя. Надеюсь, мать сказала тебе, как мы ценим все, что ты сделала.

– Сказала. По-своему.

– Тогда я поблагодарю тебя по-своему. – Эли обнял ее и закружил в танце. – Красивая женщина не должна оставаться без кавалера.

– Ох, Эли… – Пилар положила голову ему на плечо. – Что бы я делала без тебя? Я такая дура…

– Неправда, Пилар. Когда я женился на твоей матери, ты уже была взрослой женщиной с ребенком. Я пытался не вмешиваться в твою жизнь.

– Знаю.

– Зато Тереза делает это за нас обоих, – добавил Эли, заставив ее хихикнуть. – И все же я скажу, – продолжил он. – Этот малый никогда не стоил тебя.

– Эли…

– Никогда. Ты потратила на Тони Авано много лет, но зато вырастила чудесную дочку. Цени это и не трать остаток жизни на мысли о том, почему у вас с ним ничего не вышло.

– Он женился на Рене. Все-таки женился.

– Все к лучшему. – Он кивнул, увидев, что Пилар подняла глаза. – Для тебя, для Софи и для всех, кто имеет к этому отношение. Они стоят друг друга. А этот брак заставит его держаться от тебя подальше. Будь моя воля, я выгнал бы его из компании. Окончательно и бесповоротно. Иначе в ближайший год жди неприятностей.

– Он хорошо справляется со своей работой.

– Другие справятся с ней не хуже, но не будут вызывать у меня несварение желудка. У твоей матери есть причины держать его на работе. Но теперь они не имеют такого значения, как прежде. Не обращай на него внимания, – сказал Эли и поцеловал ее в лоб. – Он или утонет, или выплывет. Как бы там ни было, тебя это больше не касается.

Тони, стоявший на нижней террасе, услышал это и стиснул зубы. Он все еще не мог прийти в себя после того, что называл неспровоцированным и незаслуженным нападением собственной дочери. Он бы ответил ей, но вокруг были люди. И не просто люди, а служащие компании.

Кстати, о компании… Он не слишком верил, что Джамбелли его уволят. Но они собирались затруднить ему жизнь.

Они считали его беспечным дураком. Но они ошибались. Он уже придумал, как обеспечить свое финансовое положение. Бог свидетель, ему были нужны деньги, причем много. Рене уже потратила почти все, что у него было.

Конечно, он сделал глупость, связавшись с Крис. Он делал все, чтобы безболезненно порвать с ней. Но это оказалось сложнее, чем можно было ожидать. Конечно, ему льстило, что такая молодая женщина, как Крис, упорно не желала расставаться с ним. И злилась, вспомнил он. Так злилась, что позвонила Рене среди ночи.

Однако он сумел уладить дело. Рене была уверена, что звонила Пилар, а он не стал ее переубеждать. С какой стати?

Тони сделал глоток вина, наслаждаясь светом звезд, и, по своему обыкновению, начал преуменьшать стоявшие перед ним трудности.

Как бы там ни было, с Крис он справился. Обещание помочь ей занять место Софии заставило эту девицу замолчать. Так же, как красивая маленькая безделушка заставила замолчать Рене.

Знание слабостей противника – великое дело, думал он.

Если действовать с умом, всегда можно поддержать статус-кво.

Он собирался продолжать ту жизнь, которой, по собственному убеждению, заслуживал. Пришло время воспользоваться другими источниками, только и всего. Немного тут, немного там… В общем, бояться ему нечего.

София обходила друзей, всеми силами избегая кузины Джины. Эта женщина была хуже чумы. Мало того что она напялила на себя что-то вроде красной рождественской палатки, украшенной пятьюдесятью фунтами мишуры, так еще цеплялась к каждому, кого удавалось загнать в угол, и пела дифирамбы своему несравненному муженьку.

София заметила, что Дон держится поближе к бару. Он слегка выпил и старался казаться незаметным.

– С матерью все в порядке?

София остановилась и улыбнулась Элен.

– Да. По крайней мере, так было, когда я видела ее в последний раз. Здравствуй, дядя Джеймс! – Она крепко обняла мужа Элен. Джеймс был ее давней опорой, куда более надежной, чем отец.

Он потолстел, потерял больше волос, чем сохранил, но зеленые глаза за очками в тонкой серебряной оправе оставались все такими же ясными и пронзительными, как раньше. Несмотря на внешность всеобщего доброго дядюшки, Джеймс Мур считался одним из ведущих адвокатов Калифорнии, хитроумным специалистом по уголовным делам.

– Она здесь самая красивая, правда, Элен?

– Как всегда.

– Ты не была у нас несколько недель.

– Я исправлюсь. – Она подставила Джеймсу щеку для второго поцелуя. – La Signora не дает мне житья.

– Наслышан. Мы привезли тебе подарок.

– Я люблю подарки. Давай.

– Вот он. Разговаривает со своей рыжей.

София подняла глаза, увидела Линкольна Мура и радостно взвизгнула.

– Я думала, Линк еще в Сакраменто!

– Он сам все расскажет, – напутствовал ее Джеймс. – Ступай и на этот раз уговори его жениться на тебе.

– Джеймс… – Элен подняла бровь. – Мы идем искать Пилар. Желаю вам приятно побеседовать.

Линкольн Мур был высоким, смуглым и красивым. Кроме того, София считала его названым братом. Она была старше на два месяца; в детстве это было немалым преимуществом, с которым Линку приходилось считаться. Поскольку их матери были подругами, они волей-неволей росли вместе и питали друг к другу исключительно братские чувства.

София подошла к Линку, взяла его под руку и спросила у изящной маленькой рыжеволосой девицы, с которой он только что оживленно беседовал:

– Этот малый пристает к вам?

– Софи! – Линкольн засмеялся, оторвал ее от пола и закружил в воздухе. – Моя названая сестра, – сказал он рыжей. – София Джамбелли. А это Андреа Уэйнрайт. Моя девушка. Прошу любить и жаловать.

– Здравствуйте, Андреа. – София протянула руку. – Нам с вами нужно будет поговорить.

– Ни в коем случае! Она не скажет обо мне ни слова правды. Это ее хобби.

– Рада познакомиться. Линк много рассказывал о вас.

– И наверняка тоже врал напропалую. Вы оба приехали из Сакраменто?

– Нет. Я работаю врачом в отделении неотложной помощи больницы Святого Фрэнсиса.

– Баскетбольная травма. – Линк поднял правую руку и показал лубок на указательном пальце. – Вывих. Попытка справиться самостоятельно привела к защемлению. Энди осмотрела палец, вправила его, а потом я в нее влюбился.

– Вообще-то мы познакомились еще до того. Но не успела я вывихнуть ему остальные пальцы, как очутилась здесь. Чудесный праздник!

– Я вернулся в Сан-Франциско, – сказал Линк Софии. – Решил уговорить отца дать мне поработать в его конторе. Хочу набраться юридического опыта, прежде чем вплотную заняться политикой. Пока что я скромный клерк, но вскоре стану знаменитым адвокатом.

– Вот здо́рово! Серьезно, Линк, отличная мысль. Родители наверняка пляшут от радости, что ты снова дома. Найдем время увидеться, договорились?

– Конечно. Я слышал, что сейчас у тебя работы выше головы.

– Никогда столько не было. И когда же ты станешь адвокатом?

– В следующем месяце.

– Знаете, он просто гений, – сказала она Энди. – Это может вам здорово надоесть.

– Кончай, Софи.

– Желаю приятно провести время. – София увидела, что в комнату вошел Тай. Вид у бедняги был совершенно потерянный. – Меня зовет долг. Не убегай, не повидавшись с моей матерью. Ты же знаешь, как она тебя любит. – София провела ладонью по плечу Линка. – Один бог знает почему.

– Не убегу. Я позвоню тебе.

– И правильно сделаешь. Андреа, рада была познакомиться.

– Я тоже. – Андреа посмотрела на Линка снизу вверх. – Значит, ты гений?

– Угу. Это мое проклятие. – Линк усмехнулся и повел ее танцевать.

– Улыбнись, Макмиллан.

– Зачем?

– Затем, что ты приглашаешь меня на танец.

– Зачем? – София взяла его за руку, и Тай слегка вздохнул: – Извини. Я слишком долго общался с Мадди Каттер. Эта девочка так и сыплет вопросами.

– Кто из вас кому подражает? Нам будет легче танцевать, если ты будешь держаться поближе.

– Верно. – Он положил руку на ее талию. – Интересная девочка. И неглупая… Ты видела моего деда?

– Мельком. А что?

– Мне нужно увидеть его и La Signora. А когда с этим будет покончено, я смогу уйти домой.

– Эх ты, любитель вечеринок… – Она положила руку ему на плечо и шутливо дернула за волосы. «Вот это грива», – с восторгом подумала она. – Тай, дай себе отдых. Это же Рождество!

– Еще нет. До Рождества нужно многое сделать. И после него тоже.

– Эй… – София снова дернула его за волосы. Тай перестал искать в толпе деда и посмотрел на нее. – Сегодня вечером никакой работы нет. А я все еще в долгу перед тобой за свое избавление.

– Тебе самой ничто не грозило. В опасности были все остальные. – Он не искал ее благодарности. Наоборот, хотел оказаться от нее на безопасном расстоянии. Она всегда представляла собой угрозу, а когда прижималась к мужчине, эта угроза становилась смертельной. – Мне нужно просмотреть полевые журналы. Что здесь смешного? – спросил он, когда София фыркнула.

– Я только подумала, что будет, если ты когда-нибудь вырвешься на свободу. Ты дикарь, Макмиллан.

– Я и так свободен, – пробормотал он.

– Скажи мне что-нибудь. – Она провела пальцами по его затылку и погладила шею, не сводя взгляда с его небесно-голубых глаз, в которых горела досада. – Только не про вино и не про работу.

– А разве есть что-нибудь еще?

– Литература, искусство, детские воспоминания, тайные мечты или желания.

– Моя самая большая мечта – как можно скорее убраться отсюда.

– Попробуй еще раз. Скажи. Первое, что придет в голову.

– Хочу стащить с тебя платье и узнать, такая ли ты сладкая на вкус, как и на запах… – Он сделал крохотную паузу. – Слава тебе господи, наконец-то ты замолчала.

– Только на мгновение. И лишь потому, что пыталась понять собственную реакцию. Похоже, эта картина заинтриговала меня больше, чем я ожидала. – Она закинула голову и всмотрелась в его лицо. О да, ей нравились его глаза. Особенно теперь, когда из них летели искры. – Как ты думаешь, почему?

– Для одного вечера вопросов достаточно. – Он попытался отстраниться, но София положила вторую руку на его плечо.

– Может быть, выполним наш долг, а потом пойдем к тебе?

– Тебе это так легко?

– Наверное.

– А мне нет. Но все равно спасибо. – Он отвернулся и обвел взглядом комнату. Когда Тай заговорил, его голос звучал холодно и небрежно. – Если тебе хочется провести с кем-то ночь, то кандидатур здесь полным-полно. Я ухожу домой.

Он отстранился, резко развернулся и… действительно ушел.

Через десять секунд София смогла дышать, а еще через три ей в голову ударил гнев. Она бросилась в погоню и настигла Тайлера этажом ниже.

– Нет, ты так просто не уйдешь, – прошипела она. – Иди сюда!

София вошла в семейную гостиную и захлопнула за собой дверь.

– Cazzo! Culo! Сукин сын! – Даже сейчас ее голос звучал негромко. София еще владела собой, но Тай не знал, чего ей это стоило.

– Ты права, – прервал он, не дав Софии излить накопившийся яд. – Я действительно хватил через край. Извини.

Эта спокойная просьба заставила Софию забыть гнев. Она готова была заплакать и сдержалась лишь чудовищным усилием воли.

– Ты считаешь меня шлюхой только потому, что я отношусь к сексу как мужчина.

– Нет. Иисусе… – Он не имел этого в виду. Просто хотел уязвить ее так же, как она его. И удрать со всех ног. – Я сам не знаю, что я думал.

– Все было бы в порядке, если бы я сделала вид, что ничего не хочу, и позволила тебе соблазнить меня, правда? Но если женщина не притворяется – значит, она дешевая потаскуха.

– Нет. – Тайлер взял ее за руки, пытаясь разобраться в чувствах, которые владели ими обоими. – Ты достала меня. Как обычно. Мне не следовало так говорить. Надо было помалкивать. Ради бога, не плачь.

– Я не собираюсь плакать.

– Вот и хорошо. О’кей, ты красивая, обворожительная и сводишь меня с ума. Но я сумел сдержаться и не дать воли рукам.

– Ты уже дал им волю.

– Извини. – Он опустил руки по швам. – Извини.

– Значит, ты оскорбил меня из трусости?

– Послушай, Софи, я ухожу домой. Завтра мы начнем работать и забудем о случившемся.

– Не думаю. Значит, я свожу тебя с ума? – София слегка толкнула его в грудь и заставила попятиться. – И за это ты дал мне пощечину?

– Это было ошибкой. Я уже сказал, что прошу прощения.

– Этого мало. Попробуй еще раз.

Не успел Тайлер опомниться, как она прильнула к нему. Все остальное довершил инстинкт.

Ее губы были горячими, нежными, очень искусными и жадными. К нему прижималось сладострастное, восхитительное женское тело.

Позже Тай признался себе, что у него помутился рассудок. Словно что-то щелкнуло в голове, сознание отключилось и не смогло помешать взрыву чувственности, вырвавшейся наружу, как пантера из клетки. Сомневаться не приходилось: ее вкус не уступал запаху.

Он был таким же пряным, опасным и женственным.

Не успев опомниться, Тай прижал ее к себе. На мгновение она обвилась вокруг него, как экзотическая виноградная лоза, а потом отпустила. От лица Тая отхлынула кровь.

– Вот тебе! – Она нежно провела пальцем по его нижней губе, а потом отвернулась и открыла дверь.

– Черт побери… Подожди минутку. – Тай взял ее за руку и развернул лицом к себе. Он сам не знал, что хочет сделать, но целоваться больше не собирался.

Внезапно на лице Софии появилось ошеломленное выражение. Не успел Тайлер открыть рот, как она оттолкнула его и быстро пошла к столу.

– Dio! Madonna, кто мог это сделать?

И тут он увидел их. Трех ангелов Джамбелли. Размашистые красные буквы на вырезанных из дерева фигурках казались окровавленными ранами. На груди каждой из них красовались зловещие послания:

СУКА № 1

СУКА № 2

СУКА № 3

– Сядь, Софи. Я заберу фигурки еще до того, как их увидит твоя мать или бабушка. Отнесу домой и вымою.

– Нет. Я сама. Похоже, это лак для ногтей. Обычная проделка плохих девочек, – негромко сказала София. Гнев не приведет ни к чему хорошему, подумала она, собирая фигурки. Но печаль была сильнее гнева. – Думаю, это Рене. Или Крис. В данный момент они обе ненавидят женщин Джамбелли одинаково сильно.

– Позволь позаботиться о тебе. – Тай положил ладони на ее плечи. – Кто бы это ни сделал, он знал, что причинит тебе боль. Я отмою их и принесу назад еще до того, как кто-нибудь заметит пропажу.

Софии хотелось положить в его большие, сильные руки не только ангелов, но и самое себя… Поняв это, она отпрянула.

– Я сама позабочусь обо всем. Кажется, ты хотел поскорее вернуться домой.

– Софи…

Спокойный и терпеливый тон Тайлера заставил ее вздохнуть.

– Я должна сделать это сама. Кроме того, мне нужно еще немножко позлиться на тебя. Так что ступай.

Выйдя из комнаты, Тайлер снова поднялся в танцевальный зал. Он решил, что побудет здесь еще немного. На всякий случай. Чтобы единственными пострадавшими сегодня ночью оказались только деревянные ангелы.

София прошла к себе и осторожно смыла с фигурок краску. Ее догадка подтвердилась: это действительно был вызывающе красный лак для ногтей. Детский вандализм, уродливый, но не слишком опасный.

«Уничтожить Джамбелли не так легко, – думала она. – Мы стойкие. Достаточно стойкие, чтобы не обратить на это внимания и разочаровать мерзавца, кем бы он ни был».

София отнесла фигурки вниз, положила их на прежнее место и поняла, что это простое действие успокоило ее.

Но забыть то, что произошло между ней и Таем, было сложнее.

«Идиот, – подумала она, подходя к старинному зеркалу, чтобы попудрить нос. – Если идиот постарается, то может научиться целоваться, но идиотом быть не перестанет». Она надеялась, что Тай страдает. Надеялась, что он проведет долгую бессонную ночь. Если завтра он будет выглядеть измученным и несчастным – так и быть, она позволит ему сорваться с крючка.

И все же…

Она посмотрела на себя в зеркало и провела пальцем по губам.

Едва София потянулась за губной помадой, как дверь открылась.

– София…

– Да, Nonna… – Она оглянулась на ангелов. Все было в порядке. – Маленький ремонт на ходу. Сейчас я вернусь.

Тереза закрыла за собой дверь.

– Я видела, что ты пошла за Тайлером.

– Угу, – лаконично ответила София, тщательно крася губы.

– Думаешь, если я старая, то разучилась читать по глазам?

– И что в них было?

– Кровь.

София слегка пожала плечами и закрыла тюбик с помадой.

– У нас был спор.

– После которого тебе понадобилось вновь красить губы?

София засмеялась и обернулась:

– Ну и глаз у тебя, бабушка! Я решила этот спор по-своему. Если я поцеловала Тая, в этом нет ничего противозаконного или аморального. Мы не кровные родственники.

– София, я люблю тебя. И Тайлера тоже.

София смягчилась. Тереза говорила такое нечасто.

– Я знаю.

– Я свела вас не для того, чтобы вы обижали друг друга.

– А для чего ты нас свела?

– Ради блага семьи. – Поскольку день был трудный, Тереза вошла и села. – Когда в голову человеку бросается кровь, она затмевает разум. Испытательный год еще не кончился, а потрясения уже начались. Ты – красивая молодая женщина.

– Кое-кто считает, что я похожа на свою бабушку.

Тереза позволила себе слегка улыбнуться. Потом La Signora посмотрела на ангелов, и ее взгляд смягчился.

– Немного. Но ты больше похожа на своего деда. Он был писаный красавец. Я вышла замуж по расчету, но никогда потом не жалела. Кроме того, он был добр. Cara, красота – это оружие. Обращаться с ним нужно осторожно. Если в тебе не будет доброты, оно может повернуться и ранить тебя.

София опустилась на стул:

– Nonna, по-твоему, я… жесткая?

– Да. – Тереза слегка притронулась к ее руке. – Это неплохо. Из мягкой женщины можно слепить что угодно. Кроме того, ей слишком легко причинить боль. Такова твоя мать. Она моя дочь, София, – спокойно добавила Тереза, видя, что внучка напряглась. – Ее приходится наставлять. Ты другая и идешь своим путем. Я довольна тобой. Я хочу сказать только одно: без доброты жесткость может стать жестокостью. Помни об этом.

– Nonna, ты довольна мной, потому что мой путь – повторение твоего?

– Возможно. Ты – Джамбелли. Кровь берет свое.

– Но я еще и Авано.

Тереза наклонила голову; в ее голосе зазвучал гнев.

– Хочешь проверить, чья кровь сильнее, верно? Да, в тебе много отцовского. Он хитер, и ты тоже можешь быть хитрой. Он честолюбив, и ты тоже. Но его слабости никогда не будут твоими. Тони погубили бессердечие и трусость. А у тебя есть и сердце, и смелость. Поэтому ты можешь быть жесткой без жестокости.

– Я знаю, ты ненавидишь его, – мягко сказала София. – Сегодня я тоже его ненавижу.

– Слишком громко сказано. Не следует ненавидеть собственного отца, каким бы он ни был и что бы ни сделал. Во мне нет ненависти к Энтони Авано. – Тереза снова встала. – Теперь я вообще не испытываю к нему никаких чувств. Он сделал свой выбор, и это меня устраивает. Мы видимся с ним в последний раз, а затем он перестанет для меня существовать.

– Ты хочешь сказать, что уволишь его?

– Он сделал свой выбор, – повторила Тереза. – И теперь столкнется с его последствиями. Это не должно тебя волновать. – Она протянула руку: – Пойдем. Ты должна присутствовать на вечере. Найдем твою мать и продемонстрируем гостям три поколения женщин рода Джамбелли.

Поздно ночью Тони вошел в квартиру. Кажется, никто не догадывался, что у него все еще хранится ключ от нее.

Он принес с собой бутылку вина из собственного погреба. Бороло позволит соблюдать приличия. Деловые переговоры (слово «шантаж» никогда не приходило ему на ум) следует вести цивилизованно.

Он откупорил бутылку на кухне, перевел дух и выбрал два бокала. К сожалению, свежих фруктов в холодильнике не было, поэтому пришлось удовольствоваться кругом сыра бри.

Этикет следует соблюдать даже в три часа ночи.

Как хорошо, что он назначил встречу на такой поздний час. Утихомирить Рене стоило немалых трудов. После приезда в город она еще битый час перемывала косточки Джамбелли, возмущалась тем, как они с ней обращались, говорила о том, какое будущее ожидает его в компании. И о деньгах.

Конечно, главной темой были деньги.

Осуждать ее Тони не мог.

Их образ жизни требовал больших расходов. В отличие от Пилар Рене не имела за душой ничего. И в отличие от Пилар тратила деньги с такой скоростью, словно они жгли ей руки.

Ладно, неважно, думал он, добавляя к сыру крекеры. Есть простой и цивилизованный способ увеличить их доходы.

Джамбелли собирались уволить его. Теперь он был в этом уверен. Ни Пилар, ни София не станут за него заступаться. Он знал, что так может случиться, но предпочитал не думать об этом и надеяться на лучшее. Вернее, как в глубине души сознавал Тони, он позволил Рене загнать себя в угол.

Но у него был выход. И даже не один. Первым из них он собирался воспользоваться с минуты на минуту.

Это первое дело станет паллиативом. Позволит ему выиграть время. У него есть и другие способы. При необходимости он ими воспользуется тоже. У него есть связи и перспективы…