Текст книги "Магия Чарли. Волшебство из чайной лавки"

– Я, – ответила Мангустина. Хотя это и так было понятно: её руки были подняты, а в воздухе перед ней полыхала руна. – То, что вы делаете, – незаконно, особенно на территории этого постоялого двора.

– Да что ты знаешь о законе?! Закон – это мой отец! – закричал Тибальд. – Торус, объясни этой тупице! Кстати, позавчера она угрохала мою метлу, за это тоже пусть платит!

Чарли бросился вперёд, пытаясь встать между Тибальдом и Мангустиной, но Маруза подставила ему подножку, и он распластался по полу, кашляя пригоршнями конфетти. Торус заглотил сразу три апокартофелины – и пол задрожал, как при землетрясении. И пока Чарли вставал с пола, верзила подошёл к Мангустине – её руки были заняты руной, не дающей Тибальду закончить его руну, – татуированный здоровяк растопырил пальцы, все в крошках, соли и масле от картошки, и, злорадно ухмыляясь, вытер их об её красное платье.

– Фштуэй! – запротестовал Чарли.

– Стоять, клоун! – зашипела на него Маруза и начала чертить в воздухе руну, видимо, чтобы подкрепить магией свой приказ. – Всё равно непонятно, чего ты там бубнишь.

А дылда Торус уже добрался до очков Мангустины и теперь обтирал жир с пальцев об их стёкла. Чарли, не раздумывая и наплевав на руну, которую Маруза уже почти запустила в него, схватил её за шиворот и швырнул в кресло, распростёршее объятия в трёх метрах от них.

В ту же секунду Торус размахнулся и влепил Мангустине пощёчину. Удар оказался таким сильным, что очки, слетев с неё, заскользили по паркету, а сама она упала на пол. Руна, которую она удерживала, вмиг испарилась.

– О! Спасибо, Торус! – воскликнул Тибальд, который снова мог двигать руками. Но запустить в Чарли ещё одно заклинание он не успел: придя в ярость оттого, что Торус ударил Мангустину, тот набросился на громилу. Каждый из них был неприятно удивлён силой противника, но Торус частенько участвовал в подобных драках и знал, что делать. Он всем своим весом налёг на Чарли, и они повалились на стол. Бокал с шипуньей Мангустины разбился вдребезги, а Чарли спиной почувствовал, как под ним что-то хрустит.

Апокартофель фри.

Баржу так сильно тряхнуло, что столы и стулья перевернулись вверх ногами, а постояльцы, которые были в это время в гостиной, попадали на пол.

– Тэдемовцы, сюда! – заорала Маруза. – Проучим деревенщин, а то они думают, что они у себя дома!

И баржу в мгновение ока поглотил хаос. Тэдемовцы были в меньшинстве, но магии не жалели. Мебель и заклинания летали по всей гостиной. Графин с водой пустился вдогонку за недомагом, а догнав, вылил ему за шиворот всю воду. Тэдемовец взялся выводить в воздухе сложнейшую руну, но закончить её не успел: одна девушка, из тех самых «деревенских», сшибла его с ног простой, но мощной руной.

Большинство молодых людей вообще драться не умели: они неуклюже замахивались и рассекали кулаками воздух, а потасовки заканчивались тем, что дерущиеся или падали на пол, или таскали друг друга за волосы. Всё время вспыхивали новые заклинания: какие-то из них были исполнены более умело, какие-то не очень – как будто то тут, то там чиркали отсыревшими спичками.

И тут Бандит решил выскочить из шапки-выручалки, чтобы вонзить когти в Торуса, который растерялся и, не придумав ничего лучше, сгорбился, прикрыл лицо руками и стал ждать, когда этот озверевший ураган оставит его в покое.

Чарли ещё не успел отдышаться, как Маруза снова бросилась в атаку, и он снова одним тычком отбросил её в кресло. Обернувшись, он увидел верещащую Мангустину, а перед ней – Тибальда, который одну за другой чертил в воздухе руны. Чарли заметил, что у Мангустины ужасно вздулись вены на лбу.

– Швуоп! – закричал Чарли, извергая поток конфетти.

– Заткнись, клоун, уже не смешно! – в ярости рявкнул Тибальд и, начав плести в воздухе сложнейшую руну, вдруг с отвращением посмотрел себе под ноги. – Это ещё что такое?! Куда ты лезешь?! Ой, фу! Тряп… – На лицо ему, не дав договорить, шмякнулась Тряпуля.

Чарли оставил злодея Тряпуле, а сам схватил за руку Мангустину, которая пыталась собраться с мыслями.

– Шуыстро шуайдём шуатсюда, – попытался он совладать с потоком конфетти.

– Что? – последовал совершенно логичный вопрос, поскольку Мангустина не поняла ни слова из того, что он сказал.

И в эту секунду на другом конце зала появилась хозяйка баржи.

– В трюме пробоина! – прокричала она. – Какой поросёнок проглотил одним махом целую тарелку апокартошки?! – И, не дожидаясь ответа, она схватила вёдра и тряпки и снова побежала вниз.

И действительно, пол уже был весь покрыт водой. Наверное, поэтому Тряпуля умудрилась так быстро оказаться в нужном месте.

Чарли решил, что давно уже пора линять, и потянул за собой Мангустину. Они чудом увернулись сначала от летающего зонтика, потом от летающего барного стула, но когда были всего в метре от лестницы, весь постоялый двор вдруг охватила мёртвая тишина. Чарли умел различать хорошую тишину от плохой, и ему хватило секунды, чтобы понять, что тишина, наступившая на барже, не сулит ничего хорошего.

– Что здесь происходит? – послышался ледяной голос.

Это были академ-патрульные.

18
Патрульные

Их было минимум шестеро. Среди них Чарли узнал тех двоих, которые прицепились к нему утром. Но что интересно: теперь они не казались Чарли такими уж опасными. Среди них один патрульный выделялся на общем фоне: в его леденящем взгляде было какое-то жестокое высокомерие. Матовая кожа, крутые скулы, роскошные волосы, собранные в конский хвост, и особенно бросалась в глаза его красная военная форма. Было понятно – он вожак. А что самое удивительное – замысловатые татуировки на его руках были набиты так плотно, что руки казались чёрными, без единого нетронутого места.

– Так-так! Ни за что не поверю, что наша прекрасная тэдемская молодёжь спуталась с какими-то отбросами, – сказал он мягким голосом. – Буду вам благодарен, молодые люди, если вы сейчас же отправитесь домой к родителям. И в будущем попрошу вас быть более разборчивыми в общении.

И Чарли своими глазами увидел, как около пятнадцати подростков, приосанившись, гордо прошли к выходу. Пол к тому времени уже покрылся двухсантиметровым слоем воды.

Торус был не в лучшей форме: Бандит хорошенько его потрепал. И когда этот верзила проходил мимо патрульного в красной форме, тот бросил на подростка взгляд, полный презрения. Тибальд, мокрый и растрёпанный, тоже выглядел неважно. Но, несмотря на это, когда он проходил мимо главного патрульного, тот сделал шаг вперёд и поприветствовал его:

– Господин Денделион, передайте вашему отцу от меня низкий поклон.

Собрав в кулак остатки достоинства, которые у него ещё оставались, Тибальд кивнул:

– Непременно, капитан Атравис. – После чего он вышел.

– Так-так, – сказал патрульный в красном. – А теперь, когда мы отделили зёрна от плевел, пора провести инвентаризацию.

И тут началась давка: подростки пытались сбежать любыми путями, даже через иллюминаторы. Чарли заметил, что его кот проворно нырнул в шапку-выручалку, которая уже плавала в прибывающей воде. Чарли так же проворно её подхватил и, подгоняемый плохим предчувствием, побежал к лестнице, на которой его уже ждала Мангустина.

Массовый побег был пресечён – их всех пригвоздил к полу совершенно колоссальный алгос, которым запустили в них патрульные.

Чарли повалился на Мангустину и заметил, что она сильно напугана и не может отдышаться.

– Шуо шуашуоэ? – прошептал он, извергая поток конфетти, в этот раз более скромный.

Мангустина чудом поняла его, несмотря на то что была до смерти испугана. Она кое-как отдышалась и ответила:

– Звёздочки на моём кулоне не настоящие. Когда они это обнаружат, то навсегда отправят меня в Святые Розги! Даже Учитель Лин не сможет меня оттуда вытащить!

Не настоящие?! Чарли был поражён. Но он был поражён ещё больше, когда Мангустина, рыдая, добавила:

– Я не хочу туда возвращаться!

Если Чарли был полностью на виду, то Мангустина, наоборот, была почти вне поля зрения патрульных: Чарли полностью закрыл её своим телом. Он посмотрел в сторону патрульных – те уже начали проверять кулоны недомагов.

– Второе нарушение. В этот раз тебе ничего не угрожает, ребёнок, но в следующий – берегись.

Пока проверка шла полным ходом, Чарли попытался пошевелить правой рукой. И как и утром того же дня, у него это получилось без особого труда, он даже нащупал край заклинания.

– Третье нарушение, – сообщил патрульный несчастной недомажке, которой было явно не по себе. – Ваши родители, увы, должны заплатить большой штраф, чтобы вас освободить.

– У моих родителей… у них не очень много денег.

– Очень жаль. Нужно было думать об этом раньше. Правосудие у нас одно на всех.

Проверка неминуемо приближалась к Чарли и Мангустине.

– Шуа шуашуииму шуаклишуаншие шуа шуы шуеши, – прошуршал Чарли на ухо Мангустине.

То, что Мангустина начала рыдать, раскрыло её характер по-новому.

– Хватит нести чушь, – резко ответила она, – и перестань плеваться в меня конфетти!

Чарли закатил глаза, а потом взялся за края заклинания и дёрнул его изо всех сил. Оно порвалось, словно ветхая простыня – Мангустина и Чарли были свободны.

– Как ты… – начала было Мангустина.

Чарли только энергично подтолкнул её в сторону лестницы, и она на четвереньках поползла наверх. Поднявшись на несколько ступенек и оказавшись уже вне поля зрения патрульных, Мангустина встала во весь рост.

– Пойдём быстрее! – прошептала она.

– Что там за возня? – вдруг послышался ледяной голос.

Чарли обернулся. Патрульный в алой форме сверлил его глазами:

– Ну хорошо, ребёнок, раз уж тебе не терпится, то мы сейчас подойдём к тебе.

Патрульные зашагали в их направлении, и Чарли бросил на Мангустину взгляд, кричащий «Уходи!». Она молниеносно взбежала по ступенькам, стараясь не привлекать к себе внимания. У Чарли сжалось сердце: увидел, что за ней тянутся мокрые следы. «Только бы патрульные их не заметили», – подумал он. Уровень воды поднялся ещё на сантиметр. Распластанные по полу недомажки уже начали захлёбываться.

– А! С этим мы уже знакомы! Это же тот шарлатан, которого мы поймали сегодня утром: он пытался дурить честной народ, предлагал им сыграть в пожирателей!

Чарли громко кашлянул, чтобы патрульные не услышали скрипа лестницы. И едва Мангустина успела скрыться за углом на втором этаже, капитан Атравис и двое других патрульных, с которыми Чарли уже встречался, коршунами налетели на него:

– Только приехал в город, а уже везде сеет хаос! Весьма прискорбно. Посмотрим, что тут у нас…

Патрульный в алой форме схватил кулон Чарли и поместил его в футляр, который всё это время держал в руках. Из футляра вылетело несколько звёздочек.

– Ну вот, ещё одно нарушение – и мы сможем серьёзно тобой заняться, ребёнок. Как тебя зовут? Люблю знать имена преступных элементов, с которыми приходится иметь дело по долгу службы…

Чарли молчал.

– Отказ представиться патрульному также является нарушением, – продолжил патрульный в алом.

– Капитан, не стоит вам с ним церемониться: этот гадёныш любит провоцировать.

– Ну мы же не хотим, чтобы патрульных обвинили в пренебрежении их гражданским долгом. Ну так что? Как твоё имя, парень? – Он говорил пугающе вежливо.

У Чарли не оставалось выбора.

– Шауи, – сказал он, отправив приличную порцию конфетти прямо в красивое матовое лицо капитана.

Тот спокойно смахнул разноцветные кружочки, приставшие к его безупречной коже. Но когда он поднял глаза, его леденящий кровь взгляд был полон ненависти:

– Нельзя безнаказанно насмехаться над патрульным, ребёнок. Добро пожаловать в Святые Розги.

И тут раздался крик:

– Отпустите! Да отпустите меня, кому говорю!

– Капитан, мы нашли девчонку, которая сбежала из Розг! Она должна быть подвергнута публичному наказанию второго уровня, капитан!

– Пустите меня! Я здесь работаю, у меня есть разрешение на реабилитацию по контракту!

Патрульный в алой форме отвлёкся от Чарли, и на лице у него появилось выражение предвкушения, как у гурмана перед дегустацией изысканного блюда:

– А! Публичное наказание! Ну наконец-то! После последнего уже целый месяц прошёл!

– У этой девушки имеется контракт, и он оформлен по всем правилам. Голову даю на отсечение! – Голос Марьяны раздался, словно гром среди ясного неба. Она стояла на другом конце зала, с засученными рукавами, в помятом фартуке, мокрая с головы до ног. Несмотря на свой маленький рост, она держалась так уверенно, что выглядела очень даже внушительно. – Клёпа, а что ты вообще здесь делаешь? А ну-ка марш в трюм! Там надо срочно заделать пробоину.

Клёпа мигом сообразила, что хозяйка даёт ей шанс ускользнуть от патрульных, и ринулась к ней, но капитан в алой форме преградил ей дорогу и выдвинул требование хозяйке баржи:

– Гражданка, вам следует удалиться и не мешать нам восстанавливать порядок.

– Капитан Атравис, я знаю, что ваш закон превалирует на улицах города, но сейчас вы на моей территории. И если вы собираетесь нарушить мои правила, я вам обещаю, что вы предстанете перед судом и ответите по закону перед всей Гильдией лавочников, и произойдёт это не позднее чем через неделю.

Патрульный оскалился:

– Можете оставить вашу помощницу себе. Мы займёмся остальными.

– Что?! Вы ещё не закончили?! Эта баржа вот-вот потонет, и вы думаете, что я позволю вам вот так спокойно здесь промышлять?!

С улицы донёсся баритон Малыша:

– ЕСЛИ Я ПОЙДУ КО ДНУ, Я ВАС ВСЕХ УТАЩУ С СОБОЙ!

Двери и иллюминаторы с ужасным грохотом захлопнулись. Патрульные стали нервно озираться. Вода поднялась уже сантиметров на десять от пола.

– Немедленно отмените алгос, – приказала Марьяна.

Патрульный в алом и Марьяна встретились глазами и смотрели друг на друга в упор в течение нескольких бесконечно долгих секунд. Потом патрульный поднял руку и собрал алгос в кулак. Сила, которая приковывала недомагов к полу, исчезла.

А хозяйки баржи не растерялась и, заприметив группу подростков неподалёку от себя, скомандовала им:

– Давайте-ка вы все ввосьмером быстренько спускайтесь за Клёпой в трюм и помогите ей заделать пробоину, пока не поздно!

Чарли уже успел побывать в этом трюме и знал, что тот был крохотным и девятерым в нём было бы, как сельдям в бочке.

– А вы, лентяи, чего встали?! Почему до сих пор воду не вычерпываете? А ну-ка за дело! Хватайте вон те салатницы – и вперёд!

Семеро других подростков с признательностью тут же взялись за дело.

– Ты, ты, ты и ты – быстро приберите здесь. А вы пятеро – на вас мытьё. Оп-оп-оп! Пошевеливайтесь! Шустрее! – Марьяна в панике оглядывалась вокруг, отчаянно пытаясь придумать, как бы привлечь побольше недомагов. Вдруг она увидела Чарли. – Эй, ты! Это твоя тряпка? А ну-ка быстро заставь её заняться делом, да поторапливайся!

Чарли увидел Тряпулю, которая как чумная радостно плескалась посреди комнаты, не обращая внимания на напряжённую обстановку. Проскользнув мимо патрульных, он поторопился заняться своей подопечной.

– Я думаю, теперь у вас достаточно помощников, чтобы привести баржу в порядок, – сказал патрульный тоном, не терпящим возражений.

– Не совсем, капитан, мне нужно ещё…

– ХВАТИТ! – заорал патрульный в алом. – Патрульные, досмотрите остальных, быстро! – И он угрожающим жестом указал на дверь: – А вы, гражданка, сию минуту откройте эту дверь, иначе ваша баржа разлетится на мелкие кусочки!

Марьяна опустила голову, сложила руки на груди и с чувством собственного достоинства спокойно произнесла:

– Малыш, ты слышал, о чём так вежливо попросил сейчас этот господин? Прошу тебя, сделай, как он хочет.

Входная дверь и иллюминаторы очень нехотя открылись. Через минуту патрульные закончили проверку кулонов и выстроили в ряд пятерых бледных от страха подростков:

– Вот увидите, в Святых Розгах полно преступников, вы будете там как дома. – И, тычками заставляя до смерти перепуганных задержанных идти впереди себя, они покинули баржу.

Чарли стоял рядом с Марьяной и слышал, как она прошептала:

– Простите, сладкие мои, я сделала всё, что могла…

19
После бури

Оставшиеся недомажки осушили, помыли и починили баржу, и всё это – в гробовой тишине. Они никак не могли прийти в себя. Чарли снял шапку-выручалку и вытер ею пот со лба. Во время стычки с тэдемовцами Бандит спрятался в шапке и с тех пор не подавал признаков жизни. Чарли заглянул в неё и попытался позвать его:

– Шаншуит?

В шапку высыпалась горсть конфетти, а кот так и не отозвался. И вдруг кто-то вырвал шапку из рук Чарли.

– А это компенсация! За моих пожирателей и подписку! – Клёпа дерзко оскалилась, и тут из шапки высунулась белая лапа и больно её царапнула. – Ай! – Разозлившись, она запустила в шапку руку, но, наткнувшись на подкладку и не придумав ничего лучше, стала трясти её, ожидая, что кот вывалится на пол. – А ну-ка выходи, мерзкая животина!

Но всё, что она получила в ответ, было гневное протяжное «мяаау!».

– Шуашыш! Шуашуаши шуашку шуа шуош! – попытался вмешаться Чарли.

– Скажи ему, чтобы не смел распускать лапы! – разозлилась Клёпа. – Или окажется в супе! Странная она какая-то, эта шапка-выручалка!

– Шуэшашашаша! – закричал Чарли, направляясь к Клёпе. Он уже был готов отобрать у неё шапку силой, но она жестом остановила его:

– Это твоё? Точно? А чем докажешь? Просто знаешь, грабить того, кто недавно вышел из Святых Розг, нехорошо. А если я сделаю так, что ты окажешься в чёрном списке, то ты в Тэдеме шагу спокойно ступить не сможешь: патрульные с тебя глаз не спустят. Звучит не очень заманчиво, а? Я бы на твоём месте просто отдала мне шапку-выручалку.

Чарли запаниковал. Отдать ей драгоценную шапку-выручалку – об этом не могло быть и речи. Жестом попросив Клёпу не горячиться, он запустил в шапку руку и, достав оттуда одну из магических конфет своей бабушки, покрутил ею под носом у Клёпы, давая ей понять, что готов поменять её на шапку-выручалку.

– Это то, о чём я думаю? – спросила Клёпа скептически.

– Ашшуошышушаеш? – переспросил Чарли с набитым конфетти ртом.

– Я имею в виду – это что, мгновенное заклинание? Тогда какое именно?

Чарли указательным пальцем вывел в воздухе: «С-Л-У-Ч-А-Й».

– Ага, конечно, да это чистой воды надувательство! Зуб даю, ты даже не знаешь, кто эту конфету сделал! Небось купил её на блошином рынке Сливочной Феи.

Чарли яростно замотал головой и снова начал выводить в воздухе буквы:

– М-Е-Л-И-С – С… – букву за буквой читала Клёпа. – Ты что, издеваешься?! Хочешь сказать, конфету сделала сама почтенная Мелисса?!

Чарли с уязвлённым выражением лица утвердительно закивал в подтверждение её слов. Клёпа всё ещё сомневалась, но теперь конфета непреодолимо манила её к себе:

– Так, ладно, допустим, я тебе верю. Но если вдруг выяснится, что ты мне соврал, клянусь: я тебя из-под земли достану!

Чарли закатил глаза, но поспешил совершить обмен.

– А если не соврал, значит, ты настоящий простофиля! – добавила Клёпа.

– Шуашашуышалшатша!

– Ничего не понимаю, что ты там шуршишь. Ладно, чао-какао!

Чарли, уже оставшись один, махнул рукой в её сторону. Он сожалел, что ему пришлось отдать одну из бабушкиных конфет, но о том, чтобы расстаться со своим котом или с шапкой-выручалкой, которая в конечном счёте принадлежала даже не ему, а Учителю Лину, не могло быть и речи. Именно это он и пытался объяснить Клёпе, рассыпаясь перед ней в конфетти. Хотя, если честно, конфеты ведь ему до сих пор не пригодились.

Уборка на барже затянулась до поздней ночи и проходила в весьма странной атмосфере. Когда Чарли поднялся в каюту, Мангустина, которая к тому времени обгрызла все свои ногти, практически бросилась к нему на шею:

– Я так боялась, что они утащили тебя в Розги!

– Шует, шуё шуамшанна, – с усилием ответил Чарли, осыпая себя конфетти.

– Подожди, я сейчас это исправлю.

Она начертила в воздухе довольно простую руну, и Чарли почувствовал, что конфетти, которыми был набит его рот, исчезли.

– Спасибо огромное! – поблагодарил он Мангустину, подумав про себя, что вкус бумаги теперь будет чувствовать ещё долго.

– Давай рассказывай всё по порядку!

Когда Чарли закончил свой рассказ, он заметил, что Мангустина нервно перебирает пальцами. Наконец она сказала, запинаясь:

– Ты только что меня спас. Если бы они отправили меня в Святые Розги… В общем… спасибо.

– Ты ведь тоже мне помогла: заморозила руну Тибальда. Да и потом… это я во всём виноват.

И тут, как нарочно, Бандит выпрыгнул из шапки-выручалки и с гордым видом принялся вылизываться.

Мангустина пожала плечами:

– Ты не виноват. Тибальд и его шайка просто невыносимы: они всегда пытаются к кому-нибудь придраться. Твой кот был всего лишь предлогом.

– Да, но если Бандит связан с моим подсознанием, то его поведение мне совсем не льстит. Ты только посмотри на него: воришка, наглец да ещё смотрит на всех с таким презрением!..

Бандит яростно зашипел.

– И к тому же обидчивый! Ну извините, уважаемый, если я вас чем-то задел! – уже начал выходить из себя Чарли. – Но вы, уважаемый, сегодня вечером наделали много глупостей. И мне… – Тут он вспомнил глаза подростков, которых арестовали патрульные. – Мне стыдно за эти поступки.

Мангустина прокашлялась:

– Да, насчёт этого… Наверное, я вчера не очень ясно выразилась… Дело в том, что твой кот не является точным отражением твоей личности. Между вами есть связь, но… Спутник становится неуправляемым только в том случае, если его маг подавляет свои эмоции. В общем, у тебя не получается свободно самовыражаться, а кот берёт и делает это. Может быть, ты пережил какие-то травмирующие события, о которых теперь не хочешь вспоминать?

Чарли осознал, что именно в этот момент он сжимает в кулаке чувство вины – и ведь так он поступал регулярно!

– Я думаю… – начал он, – что пять лет назад произошло что-то такое, чего я не могу себе простить.

Мангустина сочувственно покачала головой:

– Есть ещё кое-что, о чём я хотела с тобой поговорить. Алгос патрульных. Как у тебя получилось его убрать? Я хочу сказать… даже не каждый Магистр магии так может, а ты… – Она щёлкнула пальцами: – Просто раз – и убрал его!

– Я сам не знаю, поверь.

– Но это же безумие! У тебя даже нет татуировок с рунами на руках! Я не понимаю, как такое вообще возможно!

– Я тоже. А что, это так важно?

– Ну просто это не совсем нормально. Мы должны рассказать об этом Учителю Лину. Попробуем застать его завтра утром в гостинице. А теперь нам лучше лечь спать: я хочу отдохнуть перед завтрашними скачками.

Чарли кивнул. Он был измотан и, приняв горячий душ, залез под одеяло. Бандит, непривычный к чувству вины, которое на него накатило, запрыгнул к нему на кровать, требуя ласки.

Чарли думал о бабушке. Потерянная. Одна в своей комнате. Без памяти и без магических способностей… Сможет ли Учитель Лин убедить суд? И если Всадника приговорят, то как они заставят его вернуть жемчи? Возможно ли вообще вернуть бабушке её воспоминания? И главное – сколько жемчей уже утрачено безвозвратно?

– Кстати, я забыл тебе рассказать… Как-то ночью я встретил Тибальда. И он был с Анасфемом и… Мангустина, ты меня слушаешь?

Ответа, конечно, не последовало: измождённая, Мангустина уже крепко спала.