Текст книги "Магия Чарли. Волшебство из чайной лавки"

14
Пока есть чай

На террасе перед салоном «Ча-ча-чай» стояли всё те же столы, за которыми сидели всё те же старушки, и Чарли вдруг подумал, не являются ли они неотъемлемой частью декора.

Когда они с Учителем Лином приземлились, то заметили Мангустину – её платье было порвано, а сама она прихрамывала, но пыталась это скрыть. На скуле у неё расплывался свежий синяк, губа была рассечена, но, несмотря на это, она широко улыбалась.

– Вы бы видели, какую я ему задала взбучку! – с гордостью заявила она, а потом, посмотрев на свой кулон, расстроилась: – Только из-за этого тупицы я потратила почти весь свой запас магии. Вы представляете, он на свой кулон жемчу прицепил! Это же абсолютно незаконно! Этим тэдемовцам что, закон не писан?!

– Как же ты от него отделалась? – спросил Учитель Лин.

– Он держал меня за запястья, чтобы я не могла использовать руны. Я начала чертить руны пальцами… как придётся. А так как у меня не получалось их закончить, это приводило к огромным выплескам магии, и через каких-то пять секунд мы уже летели верхом на молодой яблоне! И пока он делал всё, чтобы мы не разбились, я… спрыгнула. А он потом сразу после этого врезался в стену. Думаю, это не пошло на пользу надменному лицу этого зазнайки!

Пока она говорила, Учитель Лин правой рукой лёгкими чёткими движениями незаметно рисовал в воздухе руны. И за несколько секунд платье Мангустины зашилось, рассечённая губа срослась, а синяк побледнел. Мангустина потрясла ногой, на которую хромала, как будто удивившись, что боль прошла. А потом прокашлялась и сказала:

– Кхм. Спасибо.

Учитель Лин протянул руку к шляпе своей ученицы:

– Эта дырка должна была исчезнуть. Твоя шапка-выручалка, по-моему, дышит на ладан… Да и жемча потускнела. Если ты в скором времени её не заменишь, то рискуешь привлечь к себе внимание.

Мангустина занервничала:

– Да, но дело в том, что… на данный момент… я… как бы сказать… не располагаю достаточными средствами. Но я планирую поправить своё финансовое благосостояние во время шабаша. А, Жюстина, здравствуй!

Разговаривая, они зашли в салон, где возле камина их ждала крокодилиха. Учитель Лин подтолкнул Чарли к креслу:

– Поздоровайся с Жюстиной, она очень чувствительная.

– Здравствуйте, Жюстина, – на одном дыхании выпалил Чарли.

Крокодилиха щёлкнула зубами и улеглась у его ног… которые Чарли на всякий случай спрятал под кресло.

Учитель Лин вернулся со своим вечным чайником в руках:

– Мы живы, пока есть чай.

– Я не в восторге оттого, что вы устроили мне западню, – сказал вдруг Чарли. – Я мог умереть. Мне кажется, что с вашей стороны это легкомысленно.

Но Учитель Лин только посмотрел на Чарли свысока. А Чарли со всей силы вцепился в подлокотники кресла, направив против них весь свой гнев. Правый подлокотник подозрительно хрустнул и сдвинулся. Гнев Чарли схлынул, и ему стало стыдно. Чтобы как-то выкрутиться из дурацкого положения, он схватил со столика фарфоровую чашку, но Учитель Лин аккуратно забрал её у него из рук:

– Если позволишь. Кресло-то зарастёт, а вот сервиз мне дорог. – И он сунул Чарли в руки металлическую кружку с толстенными стенками. – Ладно, хорошо, я должен тебе всё объяснить, – вздохнув, сказал Учитель Лин. – Начнём с Академии магии, с этого сборища шарлатанов. В наших краях – а мир магии не разделён на страны, как тот мир, с которым ты знаком лучше, – так вот, в наших краях именно Академия контролирует всё, что связано с магией. Академия устанавливает абсолютно все правила, и их нарушение приводит к наложению ужаснейших санкций. Но выходит так, что, пока Академия следит за каждым магом, никто не следит за самой Академией, и мы думаем, что они чудовищным образом злоупотребляют своим положением. Твоя бабушка, я и ещё несколько человек – мы состоим… состояли в группе, которая… открыто выступала против их нарушений. Поэтому Академия была заинтересована, чтобы почтенная Мелисса выбыла из игры. Но проблема в том, что мы не можем утверждать это наверняка. А твоя бабушка была нашим лидером и нашим лучшим сборщиком информации, но пять лет назад она внезапно исчезла. – Учитель Лин поправил пенсне, как будто бы этим жестом он мог осушить навернувшиеся на глаза слёзы. – За последние пять лет пострадали шесть магов из нашей ложи: их память была полностью опустошена. Потом ещё Морнилья… – Он протёр пенсне, как если бы это оно было причиной его слёз. – Морнилью нашли мёртвой… Доказать, что за этим стоит Всадник и что он действовал по приказу Академии, невозможно. Но мы уверены, что всё именно так и было. А когда в городе начали появляться ловушки для спокойных, я сразу понял, что теперь они охотятся на меня. Поэтому я и предпочёл отправлять за жемчами тебя и Мангустину, а сам незаметно за вами приглядывал. Я и подумать не мог, что за недомагами станет гоняться сам Всадник! Я-то ожидал поймать на месте преступления молодого тэдемовца, который своими действиями скомпрометировал бы Академию. Молодым людям ведь не грозит ничего особенного даже в случае серьёзного преступления. Вот родители и отправляют своих детей, потому что худшее, что может случиться, – их обяжут заплатить штраф. А вы столкнулись нос к носу с Тибальдом Денделионом – а ведь он сын судьи! Это всколыхнуло бы общественность, я уверен! Нас бы несколько месяцев никто не беспокоил (что весьма неплохо – я бы не отказался от такой роскоши) … Но нам повезло несказанно больше! – Произнося последние слова, он не смог скрыть восторга. Он достал зеркальце, которое ранее спрятал за пазуху: – Это зеркало – теперь самая ценная вещь, которая у нас есть. Это доказательство того, что Всадник нарушает правила! Об этом будут говорить во всём мире, я вам гарантирую. И у них не останется иного выхода, как только лишить Всадника его полномочий. Вы, наверное, не до конца понимаете, но ещё ни разу за всю историю ни одну Аллегорию не лишали полномочий!

Чарли казался задумчивым:

– Всё-таки странно: почему Всадник погнался за мной, если мои воспоминания ничего не стоят?..

– И что ещё более странно: ему нужен был именно Чарли, – добавила Мангустина. – Тибальд ведь два раза пытался меня отстранить. Думаю, потому, что Всаднику не нужны были свидетели…

– На этот счёт у меня есть пара гипотез, – ответил Учитель Лин. – Несмотря на то что у Чарли очень низкий уровень, устранить из мира магии потомка почтенной Мелиссы было бы крайне символичным жестом. Цезария уже вне игры, ну а что касается Чарли, Академии бы не понравилось, если бы он продолжил дело своей бабушки. Хотя есть у меня и другая догадка… Возможно, Чарли, сам того не зная, обладает воспоминанием, которое Академию не устраивает…

– Но я утратил почти все свои воспоминания, связанные с магией! – перебил его Чарли.

– Разумеется. Но Академия об этом не знает. И вполне вероятно, что в детстве ты присутствовал при определённых событиях. Это бы объяснило, почему Всадник пытается стереть твою память… – Учитель Лин вдруг поставил свою чашку на столик. – Вообще-то нам давно уже пора собираться в дорогу. Как там тыквина, которую ты посадил? Она выросла?

15
Путешествие в тыквине

Оценив ущерб, Учитель Лин скептически поднял бровь.

– Ну и ну! – поторопилась воскликнуть Мангустина, глядя на Учителя так, словно никогда раньше не видела, чтобы он так сильно злился.

Учитель Лин восседал на чемоданах посреди сада Чарли. Он был вне себя от ярости и даже не пытался это скрыть, доказательством чему служило то, что он не переставая подпиливал ногти.

– В жизни существуют два типа магов: одни владеют элементарными приёмами магии, а другие разгребают, точнее – выгребают. Вот ты выгребаешь.

Чарли рассыпался в извинениях:

– Мне правда очень жаль!

В ответ он услышал громкий всплеск – Мангустина выплеснула целое ведро испорченной мякоти тыквины.

– Чарли, – сказала она холодно, – замолчи и выгребай.

Тыквина выросла размером с небольшую легковую машину, как, видимо, и предполагалось. Но кожура у неё была подозрительного зеленоватого оттенка, вся вздутая и сочащаяся.

Мангустина и Чарли должны были вырезать внутри тыквины проём наподобие салона автомобиля, чтобы они втроём смогли разместиться внутри и отправиться в Тэдем, но мякоть была настолько мягкой, что, как только они её касались, она тут же превращалась в кашу. И только крокодилиха Жюстина довольно урчала: она обожала запах гнили.

– Думаю, дальше выгребать не стоит, – сказала наконец Мангустина, – иначе тыквина просто развалится. – Она выбралась наружу и посмотрела на веточки, которые очень отдалённо напоминали колёса. – Они даже форму не держат. Укачает нас в дороге…

– Всё должно пройти нормально, просто обязано, – отрезал Учитель Лин. – Закидывайте чемоданы на крышу. Честно говоря, мне стыдно перед лошадьми, которых я арендовал.

Крыша прогнулась, когда на неё взобралась Жюстина. Крокодилиха же устроилась поудобнее, подмяв под себя чемоданы, словно мстя сразу всем кожаным сумкам в мире. У Чарли багажа не было. Всё, что ему могло понадобиться, он положил в свою шапку-выручалку, с которой не расставался ни на секунду. Он умудрился засунуть в неё даже свою метлу, хотя Учитель Лин заверил его, что летать в Тэдеме запрещено. Но, несмотря на этот запрет, Чарли предпочёл иметь метлу при себе.

– Я уверена, что тыквина выдержит, – сказала Мангустина, забираясь внутрь.

Чарли поспешил ещё раз сбегать домой, чтобы поцеловать на прощание маму и бабушку. Он не мог поверить, что совсем скоро он, может быть, вернётся из Тэдема с бабушкиной памятью и что, возможно, она смотрит на него этим отсутствующим взглядом в последний раз…

Вечер накануне был очень странным. После встречи со Всадником Чарли пребывал в состоянии шока и за весь вечер не проронил ни слова. Мама объяснила себе это тем, что он волнуется перед поездкой, и три раза накладывала ему добавки, таким образом проявляя заботу.

И только после ужина Чарли смог уединиться, чтобы окунуться в мысли о жемче, которую достал из полировального автомата. Он позволил Бандиту улечься у него на коленях, а потом сжал жемчу в руке и закрыл глаза.

Запах воска и застарелого повидла… Дует весенний ветерок, лёгкий дождик барабанит по разноцветным окнам вагончика…

– Ну ладно, хорошо. Одним словом, это шапка-выручалка, – слышится голос пожилой почтенной Мелиссы. – Ты уже достаточно хорошо зарабатываешь, поэтому оставь это недомагам, которые сидят без копейки. – Она смотрит на своего ученика слегка разочарованно.

Лин стоит напротив неё в шапке, хорошо одетый. На нём костюм, в котором угадываются одновременно и восточные и европейские мотивы, отлично скроенный и сидит в обтяжку, что чертовски ему идёт.

– Должна признать, что этот костюм более изыскан, чем те, что мне приходилось видеть… – говорит почтенная Мелисса. – Но если ты собираешься претендовать на степень Магистра, то этого недостаточно.

– Неужели? – спрашивает Лин с вызовом в голосе. – Он дотрагивается до своей шапки один, два, три раза. И его одеяние меняется в первый, во второй и в третий раз. – Ещё я могу её снять, а костюм останется, пока я нахожусь в радиусе пяти метров.

– Интересно, – уступает почтенная Мелисса. А потом сухо добавляет: – Но несерьёзно. С таким легкомысленным творением я тебя рекомендовать не буду. Об этом не может быть и речи. Заявку просто не примут.

– А если бы я вам сказал, что… создал портал в другое измерение?

Почтенная Мелисса не подает виду, но только лишь из чувства собственного достоинства – на самом деле она удивлена:

– Что ж… На это я бы ответила: у такого изобретения гораздо больше шансов понравиться жюри. И где же я могу увидеть этот портал?

Лин улыбается во все зубы, снимает шапку и запускает туда руку по самое плечо:

– Ну конечно же, в моей шапке-выручалке! – Он хватает мадленку с тарелки, на которой их лежит целая гора, и закидывает её прямо в шапку, потом переворачивает её, трясет – но из шапки ничего не выпадает.

– Проявите уважение к еде, молодой человек! – восклицает почтенная Мелисса. Потом, подавив смешок, говорит: – Я эти утешающие мадленки приготовила специально для тебя. На тот случай, если бы твоё изобретение оказалось не на высоте.

Лин снова запускает в шапку руку и достаёт оттуда ту самую мадленку.

– Ну так что? – спрашивает он. – Она мне понадобится, как вы думаете? – Он светится от гордости. Почтенная Мелисса уже не пытается напускать на себя скепсис, она с восхищением склоняется над шапкой, запускает в неё руку и натыкается на совершенно обычную плотную подкладку. – Портал открывается только с разрешения его владельца, – с улыбкой говорит Лин. – Если шапка попадает в чужие руки, он закрывается.

– Это потрясающе! После такого достижения они просто не смогут отклонить твою заявку на степень Магистра. – Она показывает на жемчужину, которой инкрустирована лента шапки. – Тебе, должно быть, ради этого пришлось пожертвовать очень ценным воспоминанием…

На лице Лина появляется странная гримаса, отдалённо напоминающая грусть:

– Я всё равно не хотел хранить это воспоминание вечно. По правде сказать, теперь, когда я от него избавился, то чувствую себя гораздо лучше.

Почтенная Мелисса задумчиво качает головой:

– Очень хорошо, я представлю твоё изобретение в Академии этим летом. А на степень Магистра ты защитишься во время осеннего шабаша. Но ты должен будешь сделать меня владельцем шапки, чтобы я могла продемонстрировать жюри её свойства.

Лин не рад этой идее. Он хмурится и начинает протирать своё пенсне.

– Я верну тебе её сразу после презентации. В конце концов, ты мне доверяешь или нет?

– Естественно, доверяю, – отвечает Лин, смущённый собственной реакцией.

– Ну, как бы то ни было, а с сегодняшнего дня я буду называть тебя «Учитель Лин». Пока Академия выдаст тебе регалии Магистра, которые ты заслуживаешь, пройдёт время, а я таким образом уже возведу тебя в степень!

Тогда Учитель Лин протягивает ей шапку-выручалку, и та тут же превращается в бархатный чепчик. Он облегчённо вздыхает и расплывается в улыбке ученика, который так долго ждал одобрения своего наставника и наконец-то его получил.

Когда Чарли открыл глаза, он по-прежнему был в своей комнате. И тут он почувствовал, что у него на коленях что-то мокрое.

– Ой, фу-у-у! – воскликнул он, когда понял, что Тряпуля прогнала Бандита с его колен и свернулась калачиком на его месте.

В паре метров от них кот в ярости отрыгивал шерсть. Тряпка перекрутилась и изогнулась, очевидно требуя ласки.

И у Чарли не осталось иного выбора, как только взять её с собой в путешествие. Надеясь, что Тряпуля не вымочит все его свитера, находясь в другом измерении, он запихнул её в шапку-выручалку. После того, что он увидел в воспоминании, Чарли чувствовал себя неловко. Получается, шапка-выручалка, которую подарила ему его бабушка, ему не принадлежит… Нужно ли вернуть её Учителю Лину? И если так, то почему он сам не потребовал её отдать? Чарли пообещал себе, что вернётся к этому вопросу, когда его наставник будет в хорошем расположении духа, что – совершенно точно – нельзя было сказать о нём сегодня.

– Чарли! Поторопись! – крикнула Мангустина из сада.

Чарли выглянул из окна и увидел, что Учитель Лин уже запряг лошадей. Мама торопливо и застенчиво поцеловала и обняла Чарли на прощание:

– Удачи, мой милый. Осенний шахматный турнир ведь очень важен, да? Мне кажется, я припоминаю…

Бедная… она выглядела очень растерянно. Её разум в тот момент прилагал неимоверные усилия, чтобы не обращать внимания на огромную гнилую тыкву посреди их сада.

– Да, но я еду просто посмотреть, – сказал Чарли.

Благодаря дару убеждения Учителя Лина Чарли было разрешено пропустить два дня школы. Мама решила, что шахматный турнир – это опыт крайне поучительный и что ради него стоит пожертвовать школьными занятиями.

Чарли попрощался с ней ещё раз, взял на руки Бандита, который не сильно-то горел желанием путешествовать, и побежал к тыквине. Та уже трогалась с места, и Чарли запрыгнул внутрь на ходу. Когда они выехали за ворота, он услышал странный треск и пару смачных шлепков, как будто от их транспортного средства отвалились два большущих куска… Кот поджал хвост.

– Давайте посмотрим на это с положительной стороны, – сказала Мангустина. – Мы, вполне вероятно, сможем поставить мировой рекорд… э… в категории «Самое невероятное средство передвижения».

– Пахнет кошачьей мочой, – ответил Учитель Лин, бросив на Бандита убийственный взгляд.

На что кот, лежащий у Чарли на коленях, перевернулся и задрал хвост перед Учителем Лином.

– Тесную тыквину я бы ещё мог стерпеть, – сквозь зубы процедил Учитель Лин. – Любая Аллегории знает, что я обеими руками за элегантность. Да даже если бы она была узловатая или несуразная… Но это! Мы приедем в город, где внешний вид важнее всего, на этом…

Тут с потолка с характерным хлюпающим звуком оторвался кусок мякоти грязно-коричневого цвета и размазался прямо по его великолепному синему костюму. Учитель Лин закрыл глаза, и на его лице отразилось страдание. Чарли затаил дыхание, прижал кота к себе и вжался в сиденье: в тот момент ему хотелось сделаться как можно незаметнее. Сиденье просело на добрых пять сантиметров, и Чарли замер, боясь пошевелиться. Несколько часов они ехали в полной тишине.

Тэдем находился в Бретани, на севере Франции, а это было на другом конце страны, в тех же краях, где нашли почтенную Мелиссу. И хотя спокойные не обращали никакого внимания на их экипаж, Учитель Лин избегал крупных трасс, предпочитая им узкие деревенские дороги, на которых было мало машин и много коров. Пейзаж напоминал плотный лист бумаги, пропитанный водой. Это был один из тех дней, когда небо было затянуто серыми облаками и вся Франция погрузилась в меланхоличное настроение. Конечно, серый цвет ей идёт, но в конце концов однообразие начинает утомлять.

Дороги были в лужах, тыквину трясло, и брызги разлетались в разные стороны. Путешествие казалось нескончаемым, и Чарли уже начал сомневаться, что их транспорт осилит такое дальнее расстояние. Вдруг он заметил, что Учитель Лин шевелит пальцами. Тыквину едва заметно тряхнуло, и очертание леса за окном стало нечётким. Это повторилось много раз, пока Чарли наконец не понял, что происходит: «Он же сжимает дорогу!» Перебирая пальцами, Учитель Лин сминал её так легко, словно это была тонкая бумажная ленточка, а не асфальт.

Чарли ещё долго с восхищением наблюдал за тем, как легко, словно меха аккордеона, сжимается пейзаж. Горы, озёра, поля, рощицы… В какой-то момент он решил, что географии с него достаточно, и переключился на то, что происходило внутри кареты.

Сидящая рядом с ним Мангустина листала «Магический вестник» – газету, которую взяла у Учителя Лина. Чарли вытянул шею и прочитал заголовок статьи на первой странице:

«РАНЕНИЯ, НАНЕСЁННЫЕ АНАСФЕМУ НЕПОБЕДИМОМУ, НЕ ВЫМЫСЕЛ».

Далее следовало разъяснение: «Вследствие обвинений во лжи, направленных против всеми известного наездника, он был обследован доктором Скулапом, который подтвердил диагноз. Но, несмотря на состояние своего здоровья, наездник, которого все зовут Непобедимый, заявил, что он полностью восстановится до шабаша и примет участие в скачках. Неужели чемпион, который в течение последних десяти лет занимал первые места, начал сдавать позиции? Игроки, делающие ставки на скачках, склонны в это верить, таким образом, рейтинг наездника слегка…»

Вдруг Мангустина резко отдёрнула газету, раздражённая тем, что Чарли пытается читать одновременно с ней. Тогда, не придумав ничего лучше, Чарли начал перебирать в уме те немногие сведения, которые ему удалось раздобыть о месте их назначения: Тэдем – город магов; шабаш проходит в Тэдеме четыре раза в год, но осенний шабаш самый важный, и на него съезжается больше всего народу; во время шабаша проходят скачки на тыквинах, в мире магии они очень популярны; и – да, нужно опасаться патрульных. В общем, это было всё, что Мангустина соблаговолила ему рассказать, и даже этими знаниями она делилась с Чарли неохотно, по крупинкам. Что же касается Учителя Лина, то он в последнее время был слишком занят, чтобы рассказывать Чарли что бы то ни было.

Чарли вдруг понял, что скучает по Джун. Он не верил, что их ссора, из-за которой они перестали разговаривать – это всерьёз. И вообще глупо получилось… поссорились прямо накануне его отъезда… Но он же не мог рассказать ей про магию! Если подумать, то Джун, скорее всего, поэтому и злилась: она чуяла, что у Чарли появились секреты. Она ведь всегда была очень чувствительная. И с отличной интуицией, компенсирующей ей то, что она никогда никого не слушала. Чарли пообещал себе, что, когда они вернутся из Тэдема, он обязательно с ней помирится. И в первый раз в жизни он пожалел, что у него нет телефона, чтобы хотя бы отправить Джун сообщение…

– Может быть, стоит сделать ещё одну остановку и напоить лошадей? – вдруг спросила Мангустина. – И ещё… мне кажется, что в той деревне, где мы останавливались в последний раз, Жюстина кого-то укусила.

– Наверняка это был вор, – сказал Учитель Лин. – Представляю, как он удивился, когда схватил зубастый чемодан. – И, довольный своей шуткой, он сам зубасто улыбнулся.

Чарли это немного смутило, но всё же он был рад видеть, что у его наставника улучшилось настроение. И тут Учитель разговорился:

– Давайте обсудим программу предстоящих дней. На завтра я даю вам увольнительную: у меня много друзей, которых я должен навестить перед слушанием, и меньше всего мне нужно, чтобы вы путались у меня под ногами. Мангустина, введи Чарли в курс дела. Расскажи ему о необходимых мерах предосторожности. И единственное, о чём я вас прошу: постарайтесь не впутаться в неприятности. Послезавтра я пойду в суд подавать прошение об аудиенции. Думаю, что мне придётся провести там целый день в ожидании, пока меня примут.

– А я в это время свожу Чарли посмотреть скачки, – вставила Мангустина. – Чтобы лучше понять культуру магического мира, ему непременно нужно собственными глазами увидеть скачки на тыквинах.

– Я не сомневаюсь, что тобой движут исключительно альтруистические соображения. Это очень благородно с твоей стороны. Возвращаясь к вопросу о заседании, думаю, что дата будет назначена в течение ближайших двух дней. А пока мы будем ждать слушания, нам стоит сходить на защиты на степень Элементариата. Это лучший способ скоротать время, и для вас это будет познавательно. Я слышал, что планируется даже одна открытая защита на степень Магистра – лично мне было бы крайне интересно посмотреть…

И именно в этот момент на них обвалилась крыша.

Несколько секунд они барахтались, пытаясь выбраться на поверхность: гнилая мякоть, груда чемоданов и крокодилиха Жюстина, недоумевающая, как она вообще сюда попала – ведь только что была на крыше, – всё это вмиг придавило их, практически перекрыв воздух. В конце концов им удалось разгрести завалы и даже не пришлось останавливать лошадей. Бандит до смерти перепугался и, забравшись к Чарли на плечи, теперь сидел там, недовольно фыркая. Сам Чарли не смел сдвинуться ни на дюйм: в тыквине теперь было тесно, и Жюстина, недолго думая, положила голову к нему на колени. Учитель был в такой ярости, что потерял дар речи.

– Зато теперь мы можем любоваться пейзажем, – попробовал разрядить обстановку Чарли.

В ответ на это Учитель Лин развернулся к Чарли и уставился на него своим пенсне, которое было залеплено тыквенной мякотью. Он даже не пошелохнулся, чтобы его протереть. Чарли опустил глаза. Остаток путешествия прошёл в напряжённой обстановке.

На закате они проезжали поля, с которых уже убрали урожай пшеницы. Над голой землёй тут и там торчали соломенные пугала в широкополых цветных шляпах и странного вида расшитых сюртуках. Они были похожи на военный отряд, вернувшийся из загробного мира.

– Какие-то они странные, эти пугала, вам не кажется? – спросил Чарли, не удержавшись.

И так как Учитель Лин демонстративно молчал, ответить ему пришлось Мангустине:

– Тэдем – город магов. И чтобы в него не попали спокойные, он защищён по периметру заклинаниями. Это отталкивающие заклинания, они вызывают у спокойных такое сильное чувство недомогания и дискомфорта, что они разворачиваются и едут в противоположном направлении.

Едва Мангустина договорила, как они проехали табличку с надписью «Тэдем».

– Наконец-то! – прошептал Учитель Лин таким тоном, будто находиться рядом с ними ему было уже невмоготу.

Чарли глазел по сторонам широко раскрытыми глазами. Так вот он какой, город магов! Он разглядывал высокие узкие огороженные заборами дома, освещённые лучами заходящего солнца. Растительность в городе изобиловала, но была идеально ровно пострижена. Все цветы без исключения были посажены в линии, складывающиеся в сложные геометрические узоры. Деревья были пострижены в форме кубов, капель и других замысловатых фигур. Всё вместе выглядело слишком упорядоченно, чтобы быть правдой.

С архитектурной точки зрения город напоминал… приморский курорт. Другими словами, это было чёрт знает что. Дома с изначально белыми гранитными стенами и чёрно-серыми крышами потом обзавелись кто средневековой башенкой, кто кованым балконом в стиле ар-деко, кто огромной верандой в классическом викторианском стиле, а некоторые особенно отличились и заимели все сразу. Жители Тэдема не ограничивались одной эпохой или стилем, присущим одному региону. Хороший вкус они тоже игнорировали, чтобы он не мешал полёту фантазии.

Тыквина свернула и поехала вдоль канала, по берегам которого аккуратно выстроились баржи. Вдруг посреди канала над водой показалось что-то массивное, но разглядеть, что же это было, Чарли не смог: ночь уже окутала город.

Когда стало совсем темно, вдоль улиц зажглись оранжевые уличные фонари, они парили в воздухе.

– Тпру! – громко скомандовал Учитель Лин.

И лошади перешли на шаг.

Они остановились под знаком с изображением мага на метле, перечёркнутого жирной красной линией. Под знаком висела табличка «ИНЖЕНЕРНЫЕ ОПЫТЫ, НЕ УТВЕРЖДЁННЫЕ АКАДЕМИЕЙ, ПРОВОДИТЬ В ЦЕНТРЕ ГОРОДА СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО». В Тэдеме было много правил.

Жюстина выбралась из тыквины первой. Учитель Лин, прихватив свой чемодан, последовал за ней. Краем глаза Чарли заметил, как Учитель, перед тем как покинуть карету, тыльной стороной ладони попытался смахнуть хотя бы самый крупный кусок мякоти со своего костюма.

– Я займусь лошадьми, – сухо бросил он в их сторону и исчез за дверями большой гостиницы.

– Он злится, да? – спросил Чарли.

– Он скорее унижен, – ответила Мангустина. – Для Учителя Лина внешний вид имеет огромное значение. Но ты не переживай. Он же не станет держать обиду всю жизнь. – Она помолчала несколько секунд, а потом добавила: – Дай ему лет семь, самое большее – восемь.

Она уже спускала из тыквины свой чемодан и сундук из красного дерева, на вид очень тяжёлый. Согнав Бандита с плеч, Чарли последовал за ней. Из всех из них только Бандит каким-то образом ухитрился не перепачкаться.

– А почему мы не идём в ту же гостиницу, что Учитель Лин? – забеспокоился Чарли, увидев, что Мангустина зашагала в противоположном направлении.

– Потому что мы будем жить напротив, на постоялом дворе для молодёжи. Недомаги никогда не селятся вместе с Элементариатами. – И она ступила на понтон баржи, передняя часть которой была сделана в форме импозантной фигуры.

Перед тем как последовать за ней, Чарли посмотрел на табличку, прикрученную к пирсу.

– «Постоялый двор «Малыш», – прочитал он вслух.

– Это я, – послышался низкий хриплый голос.

Чарли заметил, что фигура на носу баржи повернулась к нему. Это был мускулистый пират с бородой, грубо вырубленный из дерева.

– Вы Малыш?

– Ага. Какие-то проблемы?

– Нет, просто я хотел познакомиться. Меня зовут Чарли.

– Да мне по барабану, – проворчал Малыш и снова повернулся лицом к реке.

Но Чарли довольно улыбнулся. Он поспешил догнать Мангустину, которая уже торговалась с женщиной-карлицей, обладающей такими пышными формами, что её фартук больше напоминал расправленный на ветру парус.

– У вас непозволительно высокие цены! – протестовала Мангустина. – Вы их снова подняли!

– Сейчас шабаш – самый сезон, моя сладкая. Если хочешь ночевать на улице – пожалуйста!

Пока они вели переговоры, Чарли любовался просторной гостиной, украшенной предметами из меди и обставленной деревянной мебелью. Большие иллюминаторы, через которые просачивалась ночь, были похожи на чёрные дыры. В гостиной стояли пять массивных деревянных столов и ещё несколько поменьше, за которыми сидели, каждый в своём углу, несколько недомагов.

– А это что? Оно что, с вами? – проворчала хозяйка баржи. – Сразу предупреждаю: за Спутников мы берём доплату! От этих тварей всё потом в шерсти! – говорила она это, глядя на Бандита, который, в свою очередь, не моргая презрительно уставился на неё. Чарли скривился в гримасе. – Другие звери с собой есть?

– … У меня с собой тряпка, она считается? – спросил Чарли.

– Ну-ка дай гляну.

Чарли снял шапку-выручалку и достал из неё Тряпулю. Та тут же радостно завертелась.

– Ух ты ж батюшки, и кто это тут у нас? – гораздо мягче сказала хозяйка баржи.

Тряпуля махнула ей в знак приветствия размохрившимся уголком.

– Ладно, на этот раз разрешаю: можете взять её с собой в комнату.

Мангустина знаком позвала Чарли следовать за ней наверх по лестнице.

– Зараза! Она опять повысила цены и даже не предупредила! – возмущалась она полушёпотом. – Тех денег, которые мне дал Учитель Лин, на две комнаты не хватило. – И Мангустина, резко повернувшись к Чарли, который едва успел затормозить, чтобы не врезаться в неё, ткнула пальцем ему в грудь: – Нам придётся делить одну комнату, поэтому предупреждаю: не смей… Даже не думай! – Она торопливо зашагала по коридору в поисках их номера.

А Чарли подумал, что он действительно даже и не подумает.

Они втиснулись в каюту с такими низкими потолками, что Чарли пришлось пригнуть голову, чтобы зайти. Мангустина заняла койку возле иллюминатора и уже начала разбирать чемодан.

– Пф-ф-ф, ещё и животину твою терпеть, – недовольно пробурчала она, косясь на Бандита, который ответил ей таким же злым взглядом. – Ванная моя. Этот запах гнилой тыквины просто невыносим.

Несмотря на отвратительное настроение, которым изводили Чарли его окружающие, он не мог перестать улыбаться: он был в Тэдеме, в городе магов! И его бабушка ещё никогда не была настолько близка к тому, чтобы снова обрести память.

Помывшись, Мангустина и Чарли спустились в гостиную, где собирались поужинать на скорую руку. Тряпуля последовала за ними и по пути не упустила возможности выразить благодарность хозяйке баржи, которая от этого окончательно расчувствовалась:

– А кто это у нас помог Марьяне и помыл всю лестницу? А это ты, да-да-да! Хочешь ведёрко с грязной водой, рыбонька моя? Да вы только посмотрите, какая умница! Хорошая тряпочка! Хорошая! – Потом, окинув Мангустину и Чарли оценивающим взглядом, она сказала: – Блюдо дня за счёт постоялого двора! Клёпа! Налей им по тарелочке!