Текст книги "Брачный сюрприз"

– Да хоть завтра. Феликс человек весьма состоятельный и ему нет нужды ходить на службу. Что такое, Джон? А, Джон говорит, что завтра никак не получится. Завтра вы встречаетесь с ним. Что, Джон?

Карен терпеливо ждала, мимоходом отметив, что неразборчивый мужской голос доносится издалека – значит, они все-таки не в постели. И то хорошо.

– Джон говорит, что пригласил вас на ланч в благодарность за то, что вы бросили все дела и взялись организовать нашу свадьбу. Знаете что, Карен? Скажите ему, чтобы повел вас в «Золотую креветку». Это новый ресторанчик на набережной, и кормят там просто замечательно. Вам понравится.

Карен поморщилась. Черт, у этой девочки доброе сердце. И ни капли ревности.

Если бы Джон был ее, Карен, женихом, она бы ни за что не позволила ему приглашать на ланч другую женщину, тем более незнакомую.

Женщину, которая вполне может оказаться его бывшей женой.

– К сожалению, Лори, у меня просто не будет времени на ланч. Придется ограничиться чашкой кофе. Как насчет вторника? Вы не против, если мы встретимся часов в десять? Я заеду за вами.

– Замечательно! – И Лори назвала свой адрес.

– Вы сейчас там? – спросила Карен в нелепом приступе мазохизма.

И услышала серебристый смех Лори.

– Нет-нет! Я провожу уик-энд с Джоном в городских апартаментах Каррадинов.

– Понимаю… – пробормотала Карен, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Это просто нечестно! Как может она ревновать мужчину, которого больше не любит?! В отчаянии Карен принялась лихорадочно искать другую причину своего поведения.

В конце концов она решила, что виной всему не ревность, а самая обыкновенная зависть. Она просто завидует тому, что Джон сумел преодолеть прошлое. Тому, что у него существуют простые человеческие желания – иметь жену и детей, например. Тому, что он наконец нашел себе славную и добрую спутницу жизни.

Лори ведь и вправду прелесть. Карен и хотела бы возненавидеть ее – но вместо этого ненавидела собственную мелочную злость.

– Карен, Джон хочет еще кое-что вам сказать, – пропела Лори, и сердце Карен вновь болезненно сжалось. – Передаю ему трубку и иду варить кофе. Увидимся во вторник.

– С нетерпением жду нашей встречи.

И Карен затаила дыхание, ожидая, когда в трубке снова зазвучит голос Джона.

– Возможно, завтра я приеду не ровно в полдень, а попозже, – деловитым тоном сообщил он. – Утром у меня слушание в суде, и, хотя я уверен, что оно не затянется, всякое может случиться. Словом, если я немного задержусь, не беспокойся.

– И не подумаю, – сухо заверила Карен. – Впрочем, как я уже сказала Лори, у меня нет времени на ланч. Спасибо за приглашение, но я сейчас слишком занята и не могу тратить время на посиделки в ресторане. Я вообще привыкла есть на скорую руку.

– Если вообще ешь, – вкрадчиво вставил Джон.

– Что это тебя так занимает эта тема? – огрызнулась Карен. – Если хочешь знать, для моего роста у меня самый подходящий вес. А вот раньше я и впрямь была толстовата. Если бы ты сейчас мог меня видеть, убедился бы, что я не отличаюсь болезненной худобой.

– То есть?

– То есть я стою сейчас у телефона в чем мать родила, и мою фигуру никак не назовешь «кожа да кости».

– Не сомневаюсь. – Джон насмешливо хмыкнул. – Не сомневаюсь, Карен. Впрочем, твоя фигура меня больше не интересует. Мне от тебя, золотко, нужно только одно – чистосердечное признание.

– Признание? – недоуменно повторила Карен. О чем это он?

– Совершенно верно. Ты уж извини за профессиональный термин, но здесь он подходит как нельзя лучше. Мне всегда хотелось задать тебе пару-тройку вопросов, а после сегодняшней встречи их только прибавилось. И я хочу услышать ответы на все эти вопросы, так сказать, из первых уст. Так что ты уж, голубушка, постарайся, выкрои завтра время принять мое приглашение. Иначе твоей фирме не видать ни выгодного заказа, ни щедрых комиссионных. Уяснила?

Карен ничего не ответила. Она просто задыхалась от бессильной злости… и страха. Какие еще вопросы заготовил для нее Джон?

– Как я рад, что у тебя наконец-то хватило здравого смысла не перечить, – процедил он, верно оценив ее молчание. – Ты уж постарайся, чтобы наша завтрашняя встреча прошла без сучка без задоринки. И, кстати – приготовься к тому, чтобы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

И с этими словами он повесил трубку.

Глава 7

На следующее утро Винсент в приемной разговаривал с Синди, когда вошла Карен. Он обернулся – и, ужаснувшись, схватил ее за руку и оттащил в сторону.

– Ты в черном! – прошипел он. – Я же просил тебя не надевать черное!

Хуже того, Карен надела свой новенький, с иголочки, черный костюм, облегающая юбка и жакет которого так выгодно подчеркивали ее бедра и талию, что даже у Винсента при взгляде на Карен просыпались самые низменные инстинкты. В сочетании с черной атласной блузкой и с лакированными туфлями на высоченных, убийственно тонких каблуках весь этот наряд выглядел внешне респектабельно… но чертовски соблазнительно.

В ответ Карен лишь изогнула бровь и смерила Винсента холодным вызывающим взглядом. Сегодня и этот взгляд был выразительнее обычного, поскольку Карен не пожалела туши и теней. А также подкрасила губы и надушилась дорогими духами.

На ней не было никаких украшений. Но это лишь сильнее подчеркивало ее необычную и потому притягательную красоту. Винсент подумал, что никогда еще не видел Карен Нокс такой обворожительной и чувственной.

– Я буду одеваться так, как захочу, – ледяным тоном произнесла она, – и никто мне не указ. И будь добр, не спеши делать неверные выводы. Я нарядилась так вовсе не для Джона Каррадина. Сегодня после работы за мной заедет Эдвард. Мы договорились вместе поужинать.

Винсент озадаченно нахмурился.

– Но ведь ты, кажется, говорила, что собираешься порвать с Эдвардом? Карен мрачно усмехнулась.

– Зря я, видно, откровенно болтаю с тобой за утренним кофе. Впрочем, разве не привилегия всякой женщины – ни с того ни с сего взять да и передумать? Я ведь все-таки женщина, – ядовито добавила она, – хотя кое-кто и считает меня гибридом робота и пугала. Синди, – Карен круто повернулась к ошеломленной секретарше, – когда появится Абигейл, сразу пришли ее ко мне. И, кстати, где-то около полудня ко мне придет мистер Каррадин. Когда он появится, дай мне знать, но его ко мне не впускай, пока я сама не приду за ним. Договорились?

Она перевела на Винсента убийственно ледяной взгляд карих глаз.

– Боюсь, Винс, сегодня утром у меня не будет времени пить кофе. Слишком много работы. Мой деловой партнер набрал для меня столько заказов, что человеку с ними и не управиться. Впрочем, я ведь не человек, верно? Я машина!

С этими словами Карен повернулась и пошла прочь. Винсент смотрел ей вслед, и вчерашние его восторги по поводу удачного заказа сменились самыми недобрыми предчувствиями. Что ж, ему остается одно – сделать так, чтобы интересы фирмы ни в коем случае не пострадали.

– Синди, – распорядился он, – когда появится мистер Каррадин, не сообщай об этом Карен. Прежде пригласи его в мой кабинет, а потом я сам отведу его к Карен.

– Ладненько, шеф! – весело отозвалась Синди и заговорщически улыбнулась.

Она так и поступила, и вскоре после полудня Джон Каррадин был без лишнего шума препровожден в кабинет Винсента.

При виде счастливого жениха недобрые предчувствия Винсента разгорелись с новой силой. Этот человек обладал без исключения всем, что нравилось Карен в мужчинах, да к тому же еще был и безупречно одет.

Винсент знал толк в хорошей одежде и потому с первого взгляда определил истинную , стоимость внешне скромного темно-синего костюма. Вкупе с голубой рубашкой из шелка ручной работы и модельными итальянскими полуботинками этот наряд стоил годового дохода среднестатистической семьи из четырех человек.

Встав из-за стола, Винсент приветственно протянул руку гостю. Ответное рукопожатие было уверенным и по-мужски твердым. Винсент от души надеялся, что этот человек так же тверд и уверен в своих чувствах к невесте.

– Здравствуйте, мистер Каррадин. Я Винсент Райе, совладелец фирмы «Роза Афродиты». Через пять минут я проведу вас к Карен, но прежде мне хотелось бы, если вы не против, кое о чем с вами переговорить. Присаживайтесь, пожалуйста.

Минуты две они обменивались банальными любезностями, затем Винсент решил перейти к делу.

– Честно говоря, Джон, меня беспокоит то, что Карен скрыла от вашей матери, кто она такая. Что случится, если миссис Каррадин вдруг узнает в организаторе вашей свадьбы свою бывшую невестку?

– Поверьте мне, – сухо ответил Джон, этого не произойдет.

– Как вы можете быть уверены? Неужели Карен так сильно изменилась?

Твердые губы Джона искривились в едва заметной саркастической усмешке.

– Она стала совершенно другим человеком.

– Но вы-то ее узнали.

Винсент был потрясен тем, как на миг изменилось красивое лицо его клиента. Боль, мелькнувшая в синих глазах, тотчас исчезла, но была сильной и глубокой.

– Да, – глухо проронил Джон, – да, я узнал ее. Сразу, как только увидел.

В сознании Винсента явственно прозвучал сигнал тревоги. Опытным глазом он в один миг распознал за этими словами душевное страдание. Что бы там ни произошло десять лет назад, брак Джона и Карен распался вовсе не из-за того, что Джон недостаточно сильно любил ее. И Винсент не на шутку испугался, поняв, как легко может снова вспыхнуть в сердце Джона любовь к бывшей жене.

Карен утверждает, что она теперь не во вкусе Джона. Может быть, она и права, но рисковать Винсенту все же не хотелось. Кроме того, мужская солидарность подсказывала ему, что он обязан предостеречь Джона, рассказать ему о том, как сегодняшняя Карен обходится с мужчинами. Винсент придерживался старомодных взглядов на брак и категорически не признавал неверности любого сорта.

Следовало, правда, признать, что Карен до сих пор не позволяла себе завлекать ни женатых, ни даже помолвленных мужчин, но Винсент понимал, что здесь случай особый. Эти двое, увы, были когда-то мужем и женой, так что Карен отлично знает, чем можно соблазнить Джона, чтобы без труда затащить в постель.

– Знаете, Джон, – безмятежно пропел он, – я ведь страшно удивился, когда узнал, что Карен была замужем. Да еще и дважды! Вы… э-э-э… вы знаете о ее втором браке?

– Знаю, – процедил сквозь зубы Джон. Сомнений нет – Карен ему до сих пор небезразлична, констатировал Винсент. И она его тоже не забыла, плутовка! Не для Эдварда она сегодня вырядилась, ох не для Эдварда!.. Эдвард – пройденный этап, в этом Винсент не сомневался.

– Да уж, Карен теперь ничуть не склонна к семейной жизни. – Винсент издал понимающий смешок. – За те шесть лет, что мы знакомы, она сменила больше приятелей, чем Генрих Восьмой за всю жизнь – жен. И они ей, представьте, так же быстро надоедают. Впрочем… может быть, она всегда была такой? Может быть, после двух разводов она наконец поняла, что не стоит клясться в любви до гроба, если на самом деле любовь проходит за каких-нибудь полгода?

Джон Каррадин не сказал ни слова, но его синие глаза стали колючими и холодными, как лед.

– Сомневаюсь, что Карен еще когда-нибудь выйдет замуж, – добавил Винсент. – Начать с того, что она не хочет детей, а ведь без этого не имеет смысла и заключать брак, верно?

– Верно, – все так же сквозь зубы подтвердил Джон.

– Да и в наши дни совсем необязательно связывать себя семейными узами исключительно ради того, чтобы тешить плоть. Тем более таким красоткам, как она. Мужчины и так не обделяют ее своим вниманием. Жаль только, что у них хватает глупости влюбляться в нее – ведь это совершенно бессмысленно. Деловым женщинам вроде Карен мужчины нужны только для одного – и уж верно не ради законного брака.

Воцарилось напряженное молчание. Красивое лицо Джона Каррадина окаменело. Довольный тем, что достиг своей цели, Винсент проворно встал.

– Давайте-ка я проведу вас к Карен, а то она станет гадать, куда вы пропали. Только ради Бога не передавайте ей то, что я сказал! Она весьма ревностно охраняет свою личную жизнь.

– Не беспокойтесь. Не скажу ни слова. Личная жизнь Карен меня нисколько не интересует.

Ледяное презрение, прозвучавшее в голосе Джона, Винсента не слишком порадовало. Он предпочел бы обнаружить в тоне собеседника холодное, равнодушие.

Впрочем, он сделал все, что мог, – и пусть другой сделает лучше.

Нервы Карен были на пределе.

Этим утром она пришла на работу вне себя от злости на то, как бесцеремонно обошелся с ней Джон. Может, он вообразил, что устроит ей допрос, как в суде? Карен вовсе не собиралась говорить с ним о прошлом. Она потратила десять лет, чтобы обо всем забыть, и не намерена воскрешать в памяти то, что причинило ей некогда боль. И уж тем более не намерена раскрывать Джону главную причину своего тогдашнего поступка.

Карен держалась часов до одиннадцати, а потом ее все сильнее начали изводить мысли о предстоящем ланче с Джоном. К половине двенадцатого она принялась поглядывать на часы и все ждала, когда зазвонит телефон, извещая о его появлении.

Упрямый аппарат, как назло, молчал, что само по себе было непривычно: по понедельникам, как правило, Карен не было покою от непрерывных звонков.

Она с ненавистью взглянула на телефон, но треклятая штуковина не дрогнула, безмолвно насмехаясь над ее растущим раздражением. Это напомнило Карен сцену из фильма, в которой человек, приговоренный к смерти, должен быть казнен ровно в полночь – и вот камера показывает то часы на стене, то телефон, который стоит как раз под ними. Напряжение растет вот-вот, быть может, раздастся звонок, сообщающий о помиловании… Этого не случилось, и приговоренного бедолагу увели на казнь.

Карен казалось, что нет ничего страшнее, чем знать точное время собственной смерти. Как же должен был страдать осужденный!..

Она и сама исстрадалась немало к тому мгновению, когда большая и маленькая стрелки настенных часов сошлись наконец на двенадцати. Телефон, однако, молчал, и в кабинете Карен царила мертвая тишина: двойные окна не пропускали городского шума, из соседних комнат тоже не доносилось ни звука. Обычно Карен нравилось полное уединение, но сегодня… Сегодня она просто задыхалась от удушливой тишины.

В пять минут первого ей показалось, что сейчас она лопнет. Карен вскочила и принялась расхаживать по комнате, что-то бормоча себе под нос. Когда наконец зазвонил телефон, она едва не выпрыгнула из собственной кожи. На миг Карен застыла, не в силах пошевелиться, а потом бросилась к столу и схватила трубку.

– Слушаю! – почти беззвучно выдохнула она.

Карен ждала, что сейчас Синди сообщит ей о прибытии Джона, но вместо этого услышала голос Абигейл, занимавшейся подбором цветов для свадьбы, которая должна была состояться в следующий уик-энд.

От разочарования Карен едва не выругалась, и ей понадобилось немало сил, чтобы овладеть собой. Сделав глубокий вдох, она уселась на край широкого, изрядно потрепанного конторскими бурями стола, закинула ногу на ногу и каким-то чудом ухитрилась завязать с Абигейл спокойный и рассудительный разговор.

По опыту она знала: если достаточно долго и успешно притворяться, что держишь себя в руках, будет легче и впрямь успокоиться. Так и вышло. Праздно покачивая носком туфли, Карен отвечала на вопросы Абигейл, когда в дверь кабинета негромко постучали. Карен не успела и глазом моргнуть, как дверь приоткрылась и в комнату заглянул Винсент.

– Погоди минутку, – бросила она в трубку. – В чем дело, Винс?

– Э-э-э… Синди перепутала и направила Джона ко мне. Можно ему войти?

Сердце Карен подпрыгнуло и тугим резиновым мячиком застряло в горле.

Прекрати, одернула она себя. Джон Каррадин – всего лишь очередной клиент, а не воплощение неумолимой и страшной судьбы. Возьми себя в руки!

– Отлично, – с притворным безразличием сказала она. – Я сейчас закончу разговор. Пусть войдет.

И немного передвинулась, чтобы не сидеть лицом к двери, когда в комнату войдет Джон. Так ей не придется ни смотреть на него, ни вежливо улыбаться – можно будет притвориться, что она целиком поглощена разговором о том, какие цветы можно будет использовать, если и на этой неделе им не поставят пармские фиалки. И все же краем глаза Карен украдкой следила за тем, как Джон вошел, прикрыл за собой дверь и уселся на диванчике, стоявшем недалеко от входа.

– Абигейл, подбери нежную гамму и помни, что цветы ни в коем случае не должны быть желтыми, – ровным голосом продолжала Карен, стараясь не замечать, что взгляд Джона остановился на ее ногах.

Только сейчас она сообразила, что приняла слишком вызывающую позу. Впрочем, сейчас было бы уже смешно и нелепо одернуть чересчур узкую юбку и плотно сдвинуть колени словно она стеснительная школьница, впервые в жизни попавшая на вечеринку взрослых!

Тем более что Джон видел ее и в не таких еще вызывающих позах… От этой мысли Карен бросило в жар. Неужели и Джон, глядя на ее ноги, вспоминает о том же?

Вначале она стеснялась и даже побаивалась его… но это длилось недолго. После первой же их упоительной ночи она отбросила всякий стыд, а с ним – и прежние представления о том, что можно, а чего нельзя допускать в постели с мужчиной.

Хотя Карен в те дни уже не была девственницей, во всех прочих отношениях она оставалась неопытной и невинной. Она и не подозревала, какое сладкое, неодолимое безумие овладевает влюбленной женщиной, как легко можно стать рабыней плотских наслаждений.

И Джон взаправду сделал ее своей рабыней. Это произошло так быстро, что Карен и опомниться не успела. Прошел всего лишь месяц с их первой встречи, а она уже сходила с ума от страсти, безграничной страсти, не ведавшей никаких запретов. Карен исполняла все бесстыдные желания своего любимого и порой даже раньше, чем он высказывал их вслух. Рабыня любви, безоглядная и безотказная Кэрри.

Вспоминая об этом сейчас, Карен скрипнула зубами. И продолжала как ни в чем не бывало болтать о цветах для чужой свадьбы, лениво покачивала носком туфли, притворяясь, что близость Джона ничуть ее не трогает.

И однако же сердце ее билось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Кровь закипала в жилах, кожа пылала, и изысканная одежда вдруг стала мучительно тесной – Карен с трудом преодолевала искушение сбросить ее и подставить прохладному воздуху нагое разгоряченное тело…

Кое-как она справилась с этим безумием и, продолжая разговаривать, лишь сильнее втягивала воздух в перерывах между словами.

– Да… Да, конечно… Именно то, что нужно, Абигейл… Ну, мне пора… Да, клиент… Что верно, то верно – нет нам, грешным, покою… – Она негромко, чуть нервно рассмеялась. – Успеха, Абигейл.

Карен повесила трубку, обогнула, не глядя на Джона, стол и, лишь сев в кресло, позволила себе украдкой взглянуть на гостя. И обнаружила, что Джон в упор смотрит на нее. Черт, до чего же он хорош в этом костюме!

Впрочем, Джон и не нуждался в элегантной одежде, чтобы привлечь ее внимание. С точки зрения Карен, он был бы хорош в любом виде. Даже нагишом. Тем более нагишом.

При этой мысли у Карен перехватило дыхание. Нашла о чем подумать, черт возьми! Хватит и того, что Джон так пристально смотрит на нее, словно раздевает ее взглядом. Если еще она станет думать о его наготе, то, пожалуй, спятит. А это не самый лучший выход, если учесть, что она изо всех сил пытается сохранить хладнокровие.

Неловко кашлянув, Карен опустила глаза и придвинула к себе папку.

– Я приготовила все, что ты хотел посмотреть, – деловито начала она. – Рекомендательные письма, фотографии, образец контракта. Если ты будешь любезен сесть поближе… – Голос ее чуть дрогнул, и она наконец взглянула на Джона.

Его синие глаза смотрели на нее жестко и холодно. Карен от души надеялась, что в ее глазах он не прочтет ничего, кроме деловитого безразличия.

Джон стремительно встал и распахнул дверь.

– Все это может подождать, – бросил он. – Я оставил машину в месте, где не разрешена стоянка, и не намерен дожидаться штрафной квитанции.

Карен хотела было возразить… но передумала. Спорить сейчас с Джоном означало бы выдать свои чувства. Не хватало еще, чтобы он понял, как подействовала на нее эта встреча!

Поднявшись, она подхватила свою черную сумочку и уверенными шагами направилась к двери.

– Куда мы едем? – проходя мимо Джона, как можно небрежнее спросила она.

– В «Беверли-Хиллс».

Ответ ее ошеломил. Карен развернулась так круто, что едва не налетела на Джона. Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за его плечо, но тут же отдернула руку, словно прикоснулась к гремучей змее.

– Если ты полагаешь, что я соглашусь поехать к тебе домой!.. – гневно прошипела она.

В глазах Джона мелькнуло неподдельное удивление.

– Откуда ты знаешь, где я живу?

– Твоя мать сказала. – Карен возблагодарила Бога за то, что не обделил ее находчивостью.

– Да неужели?

– Именно так. Не веришь? – воинственно осведомилась она. Нападение – лучший способ защиты, когда попадаешь впросак.

Джон пожал широкими плечами.

– Я просто удивился, откуда тебе это известно. Впрочем, можешь не паниковать. Домой я тебя не повезу. Я заказал столик в ресторане отеля «Беверли-Хиллс».

Карен не верила собственным ушам. Именно в этот ресторан собирался повести ее сегодня вечером Эдвард. Он разливался соловьем, расписывая, какой это дорогой и изысканный ресторан, какой неповторимый вид открывается из его окон и какая знаменитая публика там бывает. Он явно хотел произвести впечатление на Карен – быть может, почуял неладное.

– Да, я знаю, где он находится, – натянуто проговорила она.

Джон едва заметно усмехнулся.

– Я и не сомневался, что знаешь.

– То есть? – тут же ощетинилась Карен.

– То есть это самое подходящее место для женщины с бурной личной жизнью.

– С чего ты взял, что у меня бурная личная жизнь?

Джон прищурился, окинув ее более чем откровенным взглядом.

– Да ладно тебе, – сказал он почти дружелюбно, – я ведь не слепой. Я нисколько не сомневаюсь, что у тебя нет недостатка в любовниках, всегда готовых удовлетворить твои ненасытные аппетиты. Сейчас это Эдвард, в прошлом году был, скажем, Ник, а в следующем будет Роберт, Джозеф или Артур – какая разница, верно? Тебе ведь все равно, кто будет рядом с тобой, если только он не окажется чересчур назойливым и не сообразит вовремя убраться из твоей жизни.

На миг Карен потеряла дар речи. Ладно, пусть бы Джон считал ее вертихвосткой, неспособной на глубокое искреннее чувство. Она заслужила такое мнение и ложью, которую бросила ему в лицо десять лет назад, и своим вторым неудачным браком.

Но это еще не повод чуть ли не в глаза называть ее шлюхой!

Карен хотела осадить его, но вовремя передумала. К чему ей разубеждать Джона? Пусть думает о ней что хочет – так даже безопаснее.

– Ну и что с того? – небрежно бросила она. – Тебе-то какое дело до моих любовников?

– Никакого, – холодно согласился он. – Мне просто жаль беднягу Эдварда. Карен звонко рассмеялась.

– Да неужели? Не думаю, чтобы он нуждался в твоей жалости… впрочем, могу сегодня же передать ему твое сочувствие. Он заедет за мной после работы – именно поэтому я и принарядилась.

– Мне и в голову не приходило, что ради меня.

– Надо же, какой ты сообразительный! Ну что, едем? Или тебе не терпится уплатить штраф?