Текст книги "Брачный сюрприз"

Глава 11

– Разве у тебя сегодня утром не назначена встреча с Джоном и его шафером? – удивился Винсент, когда во вторник Карен в обычное время появилась в офисе.

– Мы встречаемся в одиннадцать, – ответила она, за сухостью тона скрывая трепет, который охватил ее при мысли об этой встрече. – Я вполне успею.

Прищурившись, Винсент окинул взглядом ее полотняный костюм нежно-зеленого цвета.

– Это, кажется, что-то новенькое?

– Да. – На самом деле Карен купила этот костюм для свадеб, которые проводятся весной. Сегодня она собиралась надеть что-нибудь серое или коричневое, но женское естество в конце концов взяло верх над здравым смыслом.

– От тебя веет весенней свежестью, – кисло заметил Винсент.

– Это плохо?

– Для встречи с твоим бывшим мужем – да.

– Слушай, Винс, оставь меня в покое!

– Непременно… после того, как состоится свадьба. По крайней мере, после сегодняшней встречи ты не увидишься с Джоном до самой свадьбы.

Винсент был совершенно прав, но невольно напомнил Карен, что сегодня у нее будет последний шанс открыть Джону глаза на истинную суть Лори.

– Что, тебя это огорчает? – проницательно спросил Винсент.

Он опять-таки был прав, но Карен постаралась и виду не подать, что ее разгадали.

– Нет, не очень. А что?

– Да так, ничего. Мое шестое чувство бьет тревогу. С той самой минуты, как мы взялись за этот заказ.

– Который, между прочим, навязал мне ты, – едко заметила Карен.

– Да помню, помню. Не надо тыкать меня носом в очевидные вещи. Ну и как идут дела?

– Гладко. Никогда еще мне не было так легко работать. Более того – если все пройдет, как задумано, эта свадьба будет поистине незабываемым зрелищем.

– Что значит «если»?

Карен и сама не верила, что ей удастся расстроить свадьбу. Все, что в ее силах, – сделать так, чтобы Джон понял, что представляет собой его будущая супруга.

– Да ладно, будто сам не знаешь, – небрежно ответила она и пошла прочь. – Всегда что-то может пойти наперекосяк. На все воля Божья, и так далее.

– При чем тут Божья воля?! – бросил вслед ей Винсент. – Меня скорее беспокоят происки сатаны.

Карен едва не расхохоталась. Неужели Винсент и впрямь думает, что она попытается соблазнить счастливого жениха? Даже если бы ей этого хотелось, а порой так и было, Джона соблазнить невозможно. По крайней мере, для нее.

Он ведь ясно дал понять, какого он мнения о Карен. Даже слишком ясно!

Вот почему Карен не чувствовала ни малейшего угрызения совести оттого, что надела сегодня новенький нежно-зеленый костюм. Да если бы она предстала перед глазами Джона в чем мать родила, он бы и тогда бровью не повел!

Впрочем, бровью, может, и повел бы… Ровно в одиннадцать часов Карен стояла перед мужчиной, которого, по мнению Винсента, она пытается соблазнить. Как и ожидалось, Джон смотрел на нее довольно холодно. И был ошеломляюще красив в темно-сером костюме с голубой рубашкой.

Каспара, однако, с ним не было.

– Вечно он опаздывает, – буркнул Джон, раздраженно поглядывая на часы.

– Будем его дожидаться? – поинтересовалась Карен.

– Нет, не будем. После ланча у меня назначена встреча с клиенткой. Пойдем в примерочные. Когда Каспар придет, его проведут к нам.

Щегольски одетый продавец с ходу принялся расхваливать самые модные в этом сезоне костюмы для женихов, но Джон бесцеремонно оборвал его красноречие.

– Моя невеста хочет, чтобы я был на свадьбе в черном смокинге, – твердо заявил он, – с белой рубашкой и черным галстуком. Так что покажите мне смокинги, и покончим с этим.

– Понимаю. Что ж, я с удовольствием покажу вам и вашей очаровательной невесте… – Продавец лучезарно улыбнулся Карен.

Джон обжег ее бешеным взглядом, и Карен поспешно объяснила продавцу, что он ошибся, она вовсе не невеста. Тот опешил, затем рассыпался в извинениях.

– Я просто подумал, что вы составляете прекрасную пару, – со смущенным смешком пояснил он.

– Карен – консультант из фирмы «Роза Афродиты», – жестко уточнил Джон.

– Да-да, конечно. Теперь-то я ее узнал. Продавец принялся показывать Джону черные смокинги самых разнообразных фасонов. Джон остановился на чрезвычайно элегантном, но консервативном пиджаке с атласными черными отворотами и единственной пуговицей, которая застегивалась на талии. К смокингу он выбрал белоснежную рубашку с крохотными черными пуговками. Галстук, как велела Лори, тоже был черный.

– Я это примерю, – объявил Джон продавцу. – Когда прибудет мой шафер, подберите для него точно такой же костюм. И, Карен, даже не вздумай предлагать какую-нибудь новомодную чушь. Только через мой труп, ясно?

С этими словами он скрылся в одной из примерочных кабинок, которые, к тайной радости Карен, закрывались не занавесками, а прочными дверями. С нее хватало и того, что воображение услужливо рисовало ей образ раздевающегося Джона – не хватало еще, чтобы занавеска случайно отодвинулась и…

Карен тяжело вздохнула. Все пошло не так, как она рассчитывала. Каспара до сих пор нет, а Джон обращается с ней так холодно и отчужденно, что она просто не посмеет заговорить с ним о его невесте.

Внезапно дверь примерочной кабинки распахнулась, и в зал выглянул Джон.

– Никак не могу справиться с этим чертовым галстуком, – жалобно пробормотал он, озираясь в поисках услужливого продавца, но тот, увы, никак не мог отделаться от шумного толстяка в саржевом костюме. – Карен! – наконец в отчаянии позвал Джон. – Пойди сюда и помоги мне завязать эту треклятую штуку.

Карен подчинилась, хотя и без особой охоты. Примерочная кабинка была довольно просторной, но, стоило закрыть дверь, она показалась невыносимо тесной.

Стараясь сохранять спокойствие, Карен повернулась лицом к Джону и принялась за дело, которое было для нее более чем привычным. Занимаясь организацией свадеб, постоянно повязываешь кому-либо галстук либо прикалываешь бутоньерку. Участники свадебной церемонии в знаменательный день, как правило, особенно неловки. Карен, человек посторонний, просто обязана сохранять присутствие духа и ловкость пальцев.

Но сейчас, когда она оказалась лицом к лицу с Джоном, вся ее привычная ловкость куда-то испарилась. Первая попытка завязать галстук закончилась плачевно. Взглянув на жалкий плод своих трудов, Карен неловко хихикнула.

– Извини, – пробормотала она. – Попробую еще раз.

Не смея заглянуть в глаза Джону, она упорно смотрела прямо перед собой. Может быть, поэтому вторая попытка оказалась еще хуже первой.

– Я не… то есть, может быть, этим займется кто-нибудь другой? – почти беззвучно пробормотала Карен.

Джон ничего не ответил, и тогда она подняла глаза. И тут же пожалела об этом. Джон был слишком близко. И смотрел прямо на нее.

Лихорадочный огонек, горевший в его глазах, яснее слов говорил, что он лишь притворялся холодным и безразличным.

– Почему ты ушла от меня?! – гневно спросил он. – Черт побери, почему?!

Лицо его исказилось таким страданием, что сердце Карен мучительно сжалось и ей до боли захотелось погладить его по щеке.

– Ох, Джон… – только и пробормотала она. И вдруг оказалась в его объятиях. Карен ждала чего угодно, но только не этого жадного, бурного, обжигающего поцелуя.

Она невольно вскрикнула и тут же смолкла, ошеломленная неистовым жаром настойчивых губ Джона. Карен с ужасом осознала, что ее истосковавшаяся плоть благодарно и радостно принимает почти звериную страсть этого поцелуя. Не в силах побороть себя, она прильнула к Джону и всем своим существом ощутила сладостную, до боли знакомую силу его сокрушающего объятия.

– Господи!.. – на миг отстранившись, беззвучно простонал Джон.

И тут в дверь примерочной кабинки постучали.

– Джон! Ты здесь? – Это был голос Каспара. Джон отшатнулся от Карен как от зачумленной и крепко зажмурился. Все моментально встало на свои места. Мгновение назад Карен сгорала от страсти, теперь – от невыносимого стыда. Джон наконец открыл глаза и одарил ее ледяным, почти ненавидящим взглядом.

– Я здесь, Каспар, – отрывисто ответил он. – Подожди немного. Карен никак не может завязать мне галстук.

– Черт возьми, кто такая Карей?

– Организатор свадьбы, которую наняли Лори и моя мать.

– А, ну ладно. Я пока пойду в кабинку напротив и примерю костюм, который ты мне подобрал.

– Хорошо.

Все это время Джон не сводил с Карен убийственного взгляда. И, едва затихли удаляющиеся шаги Каспара, сквозь зубы прошипел ей в лицо:

– Какого черта ты это сделала? Карен опешила, потрясенная несправедливым выпадом.

– Я… я не могла удержаться, – запинаясь, пробормотала она. И уже увереннее добавила:

– Ты же первым поцеловал меня, забыл?

– Только после того, как ты одарила меня своим нежным взглядом! – огрызнулся он. – И что это значит – не могла удержаться? Ты что, нимфоманка? Бросаешься на шею всякому мужчине, который имеет несчастье подойти к тебе ближе чем на ярд!

– Что за чушь! Я совсем не такая… по крайней мере, обычно, – совсем тихо прибавила она.

– А, стало быть, только я удостоился этой чести? Бог мой, это было бы смешно, если бы не было так противно! Чего ты добиваешься, а?

Карен залилась жарким румянцем.

– А ты чего добивался, Джон? – воинственно огрызнулась она. – Ты поцеловал меня первым, и это был вовсе не платонический поцелуй. Кто же ты после этого – сексуальный маньяк, который бросается на всякую женщину, что имеет несчастье подойти к нему ближе, чем на ярд?

– Только с тобой, Карен, – неожиданно с горечью признался Джон. – Только с тобой. – И добавил прежде, чем она успела обрадоваться этому признанию:

– Старая любовь не ржавеет, верно? И порой может сыграть с человеком дурную шутку. Если бы Каспар не постучал в дверь, ты добилась бы своего и присоединила бы меня к длинному списку своих побед. – Джон коротко, почти грубо рассмеялся. – Бог мой, Карен, я только сейчас понимаю, почему мне так трудно было забыть тебя. И все же, солнышко, держись от меня подальше. Ты упустила свой шанс десять лет назад. Теперь я люблю Лори и намерен на ней жениться.

– Да, но любит ли она тебя?! – огрызнулась Карен, уязвленная его гневом и презрением.

Джон взглянул на нее, словно не веря собственным ушам, а потом на лице его отразилось откровенное отвращение.

– Убирайся, – процедил он сквозь зубы. – Немедленно. И не смей больше попадаться мне на глаза до самой свадьбы. Поняла?

И Карен отчетливо осознала: все погибло. Что бы она сейчас ни сказала – только сильнее испортит дело.

Но она не хотела, не могла промолчать!

– Джон, пожалуйста, поверь мне, – взмолилась она. – Я хочу только одного: чтобы ты был счастлив. И всегда этого хотела.

– Странные у тебя понятия о моем счастье, – холодно бросил Джон. – Ты уйдешь или нет?

– А., а как же ваши костюмы к свадьбе? жалобно спросила Карен. – Понимаешь, Винсент непременно спросит меня об этом и…

– Скажи Винсенту, что жених сам позаботится о костюмах для себя и шафера. Я снимаю с тебя эту обязанность.

Карен съежилась, как от удара.

– Мне очень жаль, что так вышло, – прошептала она. – Джон, мне правда очень, очень жаль.

– Уходи.

Карен с отчаянием взглянула на окаменевшее, безжалостное лицо Джона – и вышла из кабинки.

Глава 12

– Ox, Карен, какая же вы красавица! До чего же вам к лицу белый цвет! Вы должны почаще носить белое.

У Карен сжалось сердце. Луиза Каррадин понятия не имела, какая ирония заключена в ее словах, не знала она и о том, какую боль причинила Карен в день другой свадьбы, десять долгих лет назад.

– Белый цвет не слишком-то удобен для работающей женщины, – отозвалась Карен. – Да и эта прическа тоже.

Она украдкой взглянула в зеркало. Сегодня утром Луиза уговорила Карен сделать новую, подходящую к белому платью прическу – волосы зачесаны вверх, а по вискам и шее сбегают тонкие завитые локоны.

– К романтическому наряду нужна романтическая прическа, – стояла на своем Луиза.

Наряд у Карен и впрямь был романтическим. Платье из белого шифона оставляло обнаженными плечи, а на корсаже, высоко приподнимающем грудь, красовалась ярко-алая искусственная роза, и от нее ниспадали вниз невесомые белоснежные складки. Низкий вырез платья выглядел отнюдь не вульгарно, но все же слишком открывал грудь, и Карен добавила к наряду жемчужное ожерелье и серьги.

Она купила это платье почти случайно, поддавшись мимолетному искушению, а также настойчивым уговорам Луизы. Произошло это в тот день, когда Карен и Луиза отправились покупать платье для матери жениха. Сейчас Карен остро сожалела, что не купила тогда черное платье, чтобы отметить трауром самый мрачный день в ее жизни.

Вместо этого она явилась на свадьбу Джона в белом – изысканная, женственная, даже немного похожая на невесту.

– Дорогая моя, – говорила между тем Луиза, – я хочу поблагодарить вас за то, что вы согласились вчера заночевать в моем доме. Одной мне было бы чуточку тоскливо.

Карен очнулась от своих невеселых мыслей и улыбнулась матери Джона.

– Это я благодарна вам за то, что вы меня пригласили.

Удивительно, но Карен все сильнее нравилась эта женщина, которую, в сущности, она должна была бы ненавидеть.

К тому же провести ночь в доме Каррадинов ей не составило никакого труда – с ними не было ни Джона, ни Лори. Джон провел последнюю ночь холостяцкой жизни в гостях у своего шафера, а Лори осталась дома, объяснив, что завтра с утра ей будет делать прическу личный парикмахер.

Карен подозревала, что на эту ночь ей составит компанию Феликс – и он-то скорее всего и есть тот самый «личный парикмахер».

Невеста в сопровождении кузена должна была сегодня приехать поместье Каррадинов к трем часам дня, чтобы подготовиться к свадебной церемонии, назначенной на семь. Их платье и костюм уже висели в гардеробе гостевой комнаты, которую Луиза предоставила своей будущей невестке. Джон и Каспар должны были появиться перед самым началом свадьбы.

Карен попросила родителей юного пажа и девочки, которой предстоит разбрасывать цветы перед невестой, одеть детей еще дома и не спускать с них глаз. Она давно убедилась, что дети существа крайне непоседливые и от волнения способны сотворить что угодно – от падения с лестницы до незапланированного купания в бассейне.

Тем более что нынешняя церемония как раз и должна была состояться на краю бассейна, между мраморных колонн на фоне тропического сада. Вокруг бассейна уже были расставлены рядами красные кресла для двух с лишним сотен гостей. К сожалению, почти все приглашенные собирались явиться на свадьбу. Отец Лори даже вспомнил в последний момент еще о нескольких влиятельных людях, которых пригласил на свадьбу дочери.

После брачной церемонии большинство кресел уберут, и возле бассейна освободится место для танцев. Не устраивать же танцы под навесом, который поставили на лужайке за террасой, – там уже расставлены столы и стулья для торжественного обеда.

– Надеюсь, все пройдет гладко, – пробормотала Карен, терзаясь не привычной для нее неуверенностью.

Луиза удивленно взглянула на нее.

– Безусловно! – Воскликнула она. – Погода великолепная, и все выглядит просто прекрасно – и убранство дома, и навес, и освещение. Все! Вы волнуетесь только потому, что не были на вчерашней репетиции, но, поверьте, ваш партнер провел всю церемонию без сучка без задоринки. Да, кстати… вы уверены, Карен, что сегодня чувствуете себя лучше? Судя по вашему виду, так оно и есть, но…

– Я чувствую себя прекрасно, – заверила Карен. – Это было просто легкое недомогание. – О том, что вчера она вовсе не была больна, известно было только Винсенту.

И, само собой, Джону.

Карен не сказала Винсенту всей правды только что ее отношения с Джоном складываются не лучшим образом, а потому будет лучше, если репетицию проведет он. Винсент с радостью согласился на эту замену. Он готов был на что угодно, лишь бы не испортить лучшую свадьбу сезона!

Луиза ободряюще похлопала Карен по руке.

– Лори волновалась, сможете ли вы появиться на свадьбе, но Джон был уверен, что вы непременно приедете.

Карен внутренне съежилась. Значит, Джон все еще сердится на нее. Что же он подумал? Что она каким-то образом попытается сорвать свадьбу?

Она едва слышно вздохнула, и Луиза бросила на нее обеспокоенный взгляд.

– По правде говоря, дорогая моя, вы все же чуточку бледны. Может быть, мы с вами спустимся вниз и выпьем по капельке бренди?

Карен улыбнулась.

– Неплохая идея.

Бренди помогло ей прийти в себя, а потом на мрачные мысли времени уже не было.

Приехали Феликс и Лори, и их тут же отправили наверх со строгим приказом быть в полной боевой готовности к приезду фотографа – то есть за полтора часа до церемонии.

После этого события понеслись с пугающей быстротой. Доставили цветы. Прибыл кинооператор, торопясь установить аппаратуру прежде, чем вокруг начнут бродить толпы гостей. Фотограф, насколько знала Карен, должен был появиться не раньше половины шестого. Льюк Дэвис еще на прошлой неделе побывал в поместье и уже выбрал наилучшие ракурсы для своих фотографий.

Наконец приехали официанты и прочий обслуживающий персонал. Карен ухитрялась находиться одновременно в десяти местах, присматривая за тем, как идут дела, и молясь Богу, чтобы не случилось никакой накладки. Если что-то пойдет наперекосяк, Винсент ее попросту удавит.

Ровно в пять Луиза отправилась переодеться. Она не хотела заранее надевать свой белый шелковый костюм, чтобы, присев, не помять, упаси Боже, тончайшую материю.

Карен этого могла не бояться – шифон не мнется. Да и присесть ей было некогда.

Льюк Дэвис и его помощник, навьюченные аппаратурой, прибыли ровно в половине шестого. Карен забрала с ледника букеты и вместе с фотографом поднялась в дом – невесте и ее посаженому отцу предстояло еще до церемонии сфотографироваться на лестнице.

Даже Карен вынуждена была признать, что невеста выглядит великолепно. Лори была похожа на сказочную принцессу.

Льюк Дэвис в ее помощи не нуждался, а потому Карен спустилась вниз – еще раз убедиться, что все готово для церемонии и последующего торжества. Солнце уже садилось, озаряя сочным золотистым сиянием сад и воду в бассейне.

Все было в надлежащем порядке. Карен в последний раз окинула взглядом навес в изящных складках искусно подобранных маркиз, бархатные скатерти и уютные кресла. Да, все готово… хотя и обошлось, между прочим, в кругленькую сумму.

На террасу спустилась Луиза. Выглядела она превосходно, но явно нервничала. Все матери нервничают на свадьбах. И организаторы свадеб – тоже. Карен сказала Луизе, что она восхитительна, приколола к ее жакету изысканную фиолетово-голубую орхидею – красная роза в этом случае смотрелась бы вульгарно – и налила ей еще порцию бренди.

– Составьте мне компанию, – предложила Луиза.

Карен и не думала отказаться.

Вскоре начали прибывать приглашенные. Луиза и Карен встречали их и направляли в парадную гостиную, где оркестр ненавязчиво играл подходящую к случаю музыку. Позднее Карен намеревалась переместить музыкантов на террасу.

– Все идет замечательно, правда? – шепнула Луиза на ухо Карен, когда старинные часы в углу холла пробили половину седьмого.

Карен, однако, не слышала ни этого шепота, ни боя часов – все ее внимание поглотил автомобиль, который, урча, затормозил у парадных дверей дома.

– Мне… мне нужно проверить освещение возле бассейна, – торопливо пробормотала она и бросилась наутек.

Боже милостивый, думала Карен, в смятении пробегая по дому, я-то думала, что выдержу все это, но я не смогу, не смогу!..

Ухитрившись не упасть на высоких каблуках, она бежала до тех пор, пока едва не налетела на мраморную колонну у бассейна. Инстинктивно выставив руки вперед, Карен ухватилась за колонну – вначале только для того, чтобы удержаться на ногах. Потом ее охватила ярость, и она крепко, со всей силы сдавила руками колонну, будто хотела смять, скомкать равнодушный мрамор, точно клочок бумаги.

Ей стоило немалого труда оторваться наконец от колонны. Повернувшись, Карен спиной привалилась к прохладному камню, зажмурилась и сделала глубокий вдох.

Успокойся, велела она себе. Чего ты добьешься истерикой? Куда убежишь? Ты должна пройти через все это, Карен. Ты должна испить свою чашу до дна.

Чья-то рука легонько коснулась ее плеча, и Карен беззвучно охнула, мгновенно открыв глаза.

– Джон! – воскликнула она. – Господи, ты… ты испугал меня.

– Извини, – отрывисто сказал он. – Просто у тебя был такой странный вид, что я невольно подумал, уж не стало ли тебе опять плохо. Впрочем, ты не выглядишь больной, – добавил он мрачно, – а напротив, весьма и весьма аппетитной. Так бы накинулся на тебя… и съел.

Карен ошеломленно уставилась на него. Джон криво усмехнулся.

– Что, жениху в день свадьбы не подобает говорить такое никому, кроме своей невесты? с горькой насмешкой спросил он. – Может быть, и так, но я просто не в силах скрыть, какое ты производишь на меня впечатление.

– Джон, я… мне…

– Тебе очень жаль, – закончил за нее Джон. – Мне тоже. Нам обоим очень жаль. Ага… вот и мой драгоценный шафер спешит мне на помощь. Не беспокойся, – добавил он едва слышно. – Я ему ничего не сказал, и он тебя не узнает.

Джон оказался прав.

Каспар тоже сильно изменился, подумала Карен, глядя на шагавшего к ней рослого светловолосого мужчину. Он стал гораздо симпатичнее и намного увереннее в себе. И все-таки по-прежнему проигрывает рядом с Джоном.

Улыбаясь, Каспар оглядел ее с головы до пят.

– А, так это, стало быть, и есть та загадочная Карен, с которой мне все не удавалось встретиться. Джон забыл мне сказать, что вы не только организатор свадеб, но и богиня во плоти.

– У Карен есть близкий друг, – сухо сообщил Джон. – Очень близкий, так что можешь не тратить на нее свое красноречие.

– Дружище, такие женщины, как она, никогда не бывают одинокими. Но ведь Карен не носит обручального кольца, а в любви, как на войне, все средства хороши. Красавица моя, что вы делаете сегодня вечером – я имею в виду после свадьбы?

Десять лет назад Карен польстила бы отразившаяся на лице Джона ревность. Сейчас же ей просто стало очень грустно.

– Сожалею, Каспар, – вежливо ответила она, – но Джон совершенно прав. У меня есть близкий друг, и я пока что не намерена с ним расставаться. А теперь мне надо идти. Подождите здесь, а я присмотрю за тем, как рассаживают гостей. Возможно, Лори спустится чуть позже, чем намечалось… но я вас прошу, Джон, никуда отсюда не уходите.

– Я не уйду, Карен. Я пришел сюда, чтобы жениться, и твердо намерен осуществить это желание.

– А я здесь для того, чтобы ваше желание осуществилось, – бросила Карен.

Она пошла прочь и не оглянулась даже тогда, когда Каспар восхищенно присвистнул ей вслед.

Полчаса спустя Джон и Лори стали мужем и женой. Через три часа Лори покинула гостей и удалилась наверх, чтобы переодеться для отъезда в свадебное путешествие. Феликс исчез раньше. Джон обходил гостей, исполняя долг вежливости.

Карен с ужасом увидела, что Каспар проталкивается через толпу гостей, направляясь явно к ней. Она поспешила скрыться в доме – и наткнулась на стоявшую у лестницы Луизу, бледную, точно увидела привидение.

– Луиза! Что с вами?! Вам плохо?! Мать Джона бросила на нее затравленный взгляд.

– А, это вы, Карен… Произошло нечто ужасное, и я… я просто не знаю, что мне делать!

– Что случилось? Я могу вам помочь?

– Мне, наверное, никто не сможет помочь, дрожащим голосом отозвалась Луиза.

– Позвольте уж мне судить об этом, – твердо сказала Карен. – А теперь расскажите, в чем дело.

– Дело в Лори, – нехотя призналась Луиза. – Я поднялась к ней, чтобы узнать, не требуется ли моя помощь. Постучала в дверь, но никто не откликнулся. Я… я открыла дверь и увидела, что в комнате никого нет. Это было так странно, что я вошла в комнату, и тогда… тогда…

– Ну же, говорите! – подбодрила ее Карен.

– Я увидела их! – выпалила Луиза. – В ванной… отражение в зеркале… Карен похолодела.

– Кого вы увидели, Луиза?

– Лори и Феликса. Они… они обнимались и целовались!

– И это все?

– Да, но совсем не как родственники, а… как любовники. Ошибиться было невозможно, – горестно добавила она.

Карен лишь покачала головой. Все непонятные детали, смутно беспокоившие ее до сих пор, сошлись воедино, словно кусочки мозаики. Проклятая девка! Бедный Джон!

– Вы должны рассказать об этом Джону, твердо сказала Карен.

– Да, но я не могу. Не могу. Вы не понимаете…

– Луиза, но ведь вы не можете допустить, чтобы он отправился в свадебное путешествие с этой… этой потаскушкой!

Луиза закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Я не знаю, что делать!

– Нет, знаете! Вот что, пойдемте-ка в кабинет. Подождите здесь, а я приведу Джона, и вы расскажете ему о том, что видели.

Луиза неохотно согласилась.

Джон вначале отказался пойти с Карен и потребовал, чтобы с ними пошел Каспар. Такое недоверие уязвило Карен до глубины души, но ничто не могло поколебать ее решимость открыть Джону истинное лицо Лори. Не для того она десять лет назад оставила Джона, чтобы сейчас он попал в лапы лживой мерзавки!

– Ну, и в чем же дело? – раздраженно спросил он, едва за ними закрылась дверь кабинета.

Луиза сидела в кресле неестественно прямо, только руки ее, лежавшие на коленях, беспокойно двигались. Джон взглянул на мать – и лишь тогда осознал, что произошло нечто весьма серьезное. Он перевел взгляд на Карен и резко повторил:

– В чем дело? Что-то случилось с Лори?

– Твоя мать тебе все расскажет, – напряженно ответила Карен.

Луиза наконец обрела дар речи. По мере того, как она говорила, краски покидали лицо Джона, а в конце рассказа он был бледен как смерть. Каспар, дослушав, выругался.

– Ты уверена? – безжизненным голосом спросил Джон у матери.

– Они… они были почти голые, – прошептала Луиза.

Теперь уже Джон выругался и жестко взглянул на Карен.

– Ты пойдешь со мной, – бросил он.

– Куда? – растерянно спросила Карен.

– Наверх. Для разговора с Лори мне нужен свидетель, а моя мать сейчас вряд ли годится на эту роль. Каспар, останься здесь и дай маме чашечку чаю или что ей там захочется.

– Обязательно, Джон. Ступай, выведи эту паршивку на чистую воду. Неприятно говорить тебе это, но ведь я всегда чувствовал, что в ее нежных отношениях с кузеном есть что-то противоестественное. Верно ведь?

– Верно, Каспар. Верно.

Карен пришлось бежать, чтобы поспевать за Джоном, – он шагал широко, преодолевая по две ступеньки за раз. На лестничной площадке он вдруг затормозил и круто повернулся к Карен.

– Ты знала об этом раньше? Карен опешила.

– Нет! Неужели я стала бы молчать?

– Ты намекала, что Лори не любит меня. Почему? Не крути. Скажи мне правду: ты что-то знала?

– Клянусь тебе, ничего конкретного. Просто в тот день, когда я повела Лори покупать подвенечное платье, она сказала, что ее отец хочет, чтобы она сначала вышла замуж, а потом родила ребенка – потому-то она и решила выйти за тебя. Я подумала тогда, что для любящей женщины такое признание звучит странно.

– И это все?

– Честное слово, все. Если ты думаешь, что я намеренно позволила тебе жениться на Лори, зная всю правду о ней и Феликсе, то ты ошибаешься. Я ведь уже сказала, Джон, что желаю тебе только счастья.

– Вот как? В таком случае, окажи мне сейчас услугу. Солги. Скажи Лори, что это ты видела ее с Феликсом.

Карен вскинула голову и процедила:

– Охотно.

Джон даже не стал стучать, а просто ворвался в комнату. Лори и ее кузен выглядели уже вполне прилично – то есть были полностью одеты. Однако, когда они увидели грозное лицо Джона, глаза их заметались, что в общем-то было равносильно признанию вины.

– Джон! – воскликнула Лори. – Что случилось?! Что-то не так?

– Это, Лори, я хочу услышать от тебя, – с обманчивым спокойствием сказал Джон.

Новобрачная побелела и разом потеряла всю свою привлекательность.

– Что… что это значит? – пролепетала она.

– Несколько минут назад Карен поднялась сюда, чтобы узнать, не нужна ли ее помощь, сквозь зубы цедил слова Джон. – Она постучала, но ей никто не ответил, и тогда она вошла в комнату. Судя по всему, вы с Феликсом были… чересчур заняты, – язвительно добавил он. – В ванной, если не ошибаюсь. Верно, Карен?

– Верно, – подтвердила она и глазом не моргнув.

– Тебе нечего сказать, Лори? – осведомился Джон.

Испуг на лице новобрачной сменился мрачным вызовом.

– Нечего, – буркнула она. – Да и какой смысл что-то говорить, если она нас все равно видела?

Джон с нескрываемым отвращением взирал на свою молодую жену.

– Скажи мне только одно: когда ты собиралась бросить меня? После рождения нашего первого ребенка или еще раньше?

– Я не собиралась тебя бросать. Лицо Джона исказилось, и у Лори наконец хватило совести сделать виноватый вид.

– Ты мне нравишься, Джон. – торопливо заверила она, – правда нравишься! Потому-то я и решила выйти за тебя, понимаешь?

– Я понимаю только, что ты втоптала в грязь мою любовь.

– Ой, Джон, только не надо мелодраматических сцен! На самом деле ты меня не любишь и никогда не любил. Я это точно знаю, потому что мне известно, что такое настоящая любовь. Мы с Феликсом любим друг друга с пятнадцати лет. Я тебе нравилась, вот и все. Я тебя устраивала, и твою мать тоже, но ты меня не любишь.

– Ты сама не знаешь, о чем говоришь, холодно ответил Джон. – А теперь я хочу, чтобы ты и твой… кузен немедленно убрались из этого дома. Вы ведь приехали на своей машине?

– Да.

– Тогда спускайтесь вниз, садитесь в машину и уезжайте к чертовой матери. И не смей напоминать мне о твоем существовании. Позднее я с тобой свяжусь. Не лично, разумеется. Документ об аннулировании брака придет на адрес твоего отца.

– Только, Джон, ради Бога, не говори ему, в чем дело! Иначе он лишит меня наследства. Потому-то я и хотела выйти замуж. У отца пунктик Насчет кровосмешения, браков между близкими родственниками, вырождения и тому подобного…

– Я ничего не скажу твоему отцу. Я никому ничего не скажу. Думаешь, мне так хочется выставить себя перед всеми дураком?

– Ты вовсе не дурак, Джон. Ты очень славный и…

– Да заткнись ты ради всего святого! И убирайся отсюда.

Он ни на шаг не отошел от Лори и Феликса, пока их машина не отъехала от дома. Проводив «шевроле» мрачным взглядом, Джон обернулся к Карен, которая все это время тенью следовала за ним.

– Где твой жакет? – отрывисто спросил он.

– Я оставила его наверху.

– Так ступай за ним и через пять минут будь здесь. Сумочку, кстати, тоже возьми. Мы уезжаем.

– Уезжаем?!

– Тебе придется побыть застенчивой новобрачной. Все решат, что мы улизнули пораньше, дабы избежать дурацких шуточек на тему брачной ночи. Моя мать сообщит отцу Лори, что его дочурка уехала вместе с предметом своей страсти. – Джон ядовито ухмыльнулся. – Он наверняка решит, что речь идет обо мне. Каспар приведет нескольких гостей, чтобы они помахали нам вслед, когда мы будем уезжать. Стекла в «крайслере» тонированные, и никто не заметит подмены новобрачной.

– Но… но…

– Подумай, Карен, что случится, если правда выплывет наружу. Неужели ты хочешь, чтобы все запомнили эту свадьбу как грандиозный провал? Чтобы все шептались, как молодые разбежались, едва успев пожениться? Я, конечно, мог бы взять с собой маму, но сейчас она, боюсь, не в состоянии выдержать такую поездку.