Текст книги "Иствикские жены"

Глава 13
«Смейся, паяц, над разбитой любовью!..»

Письмо:

Игорь, 35

Здравствуйте, милая Пышка. Мужчина я обоятельный и састаятельный. В жизни моей всего сам добился, чего и вам желаю. Пока.

Да, мне было тридцать восемь. У меня не было длинных ног и загородного дома, не было денег на липосакцию и надувные губы писькой, мой банковский счет едва покрывал накопившиеся долги – вздумай я их отдавать! – и Ярослав в моем случае определенно являлся подарком судьбы. Я в очередной раз сделала попытку его полюбить, стать достойной спутницей, поэтому для начала перестала отвечать на письма Андрея и заблокировала его номер в телефоне.

Он все понял и не был слишком навязчив. Впрочем, не думаю, что для него это стало большой потерей. Ведь я всего лишь «смешная тетя, с которой постоянно что-то случается», мало ли таких на свете? А для Славки я была «его тетя», и это стоило ценить!

В те дни я старалась как могла: терпеливо выслушивала все замечания, купила дорогой подарок будущей свекрови, перестала курить даже втихаря на балконе, честно пыталась понять и оценить вкус зеленого чая, долго смакуя его во рту и убеждая себя, что ощущаю божественный нектар и энергия земли разливается по моему телу.

От всех этих усилий я похудела на семь кило, что, впрочем, сильно не бросалось в глаза при моем весе, но ведь это было только начало! Оставалось подсесть на клизмы, и я стала бы почти подходящей парой Ярославу, но только «почти» – все же я не имела склонности публично исполнять комические куплеты и моя семья не отличалась пристрастием ккультурному отдыху.

В конце мая у Зайца намечался юбилей. К столь важному событию готовились основательно: заранее заказали ресторан, гостям разослали красивые открытки с приглашениями, то и дело оговаривали меню.

Клавдия Ивановна спешно разучивала новый репертуар, готовясь потрясти гостей исполнением оперных арий, папаня кропал свежие вирши в честь жены. Поскольку выступление юбилярши должно было стать оглушительным сюрпризом для всех, включая мужа, однажды днем Клавдия приехала к нам и устроила распевки. «Смейся, паяц, над разбитой любовью!..» – выводила она чувственные рулады, в то время как я, запершись в спальне, пыталась посмотреть «Реальных пацанов».

Но певице требовалась публика, и мне пришлось закрыть ноутбук, сесть на диван и восхищенно внимать Высокому Искусству. Заяц страдала, прижимала руки к сердцу, обращаясь к невидимому злодею, и периодически заливалась сатанинским смехом:

 
И все же должен я игра-ать!
Что ж, ты разве человек?
Ха-ха-ха!..
Нет, ты пая-яц!
 

Через пару часов у меня возникло подозрение, что Заяц изобрела оригинальный способ выжить меня из квартиры – извести, как таракана. Я ерзала на диване, зевала, смотрела на птичек, трахающихся на березе за окном, пыталась медитировать – ничего не помогало. Клавдия продолжала завывать:

 
Ты наряжайся
И лицо мажь мукою!
Народ ведь платит, смеяться хочет о-он!
 

«О боже, когда же придет Ярослав и я смогу сдать смену?!» – думала я, с тоской глядя на часы. Я уже три раза предложила певице чаю, два раза борща и даже почитать в лицах «Горе от ума», но та была непреклонна: сегодня опера! Что делать: в моей будущей свекрови явно умерла гениальная актриса и она не знала, куда девать труп.

 
Смейся, паяц,
Над разбитой любовью,
Смейся, паяц, ты над горем свои-им!..
 

Мне реально казалось, что я разрыдаюсь, особенно когда Заяц сказала:

– Ну вот, с «Паяцами» закончили, теперь «Тоска»!

И когда послышался звук открывающейся двери, я подпрыгнула от радости чуть не до потолка и побежала встречать Славку. Потом мы втроем пили чай, и я изо всех сил старалась изображать из себя радушную хозяйку и наладить отношения с Клавдией, но вскоре поняла, что мои жертвы напрасны.

– Ярик, я тут намедни пролистала… книжку твоей… девушки, – как бы невзначай сказала Заяц.

Я кожей почувствовала, каких усилий ей стоило не сказать «книжонку». Зато на «девушку» пришлось столько яда, что лучше бы она назвала меня Гитлером.

– Я в шоке! – продолжала Клавдия. – Что может заставить человека описывать такую грязь? Это же изнанка жизни, больные люди и больные отношения! И я так поняла, что это мемуары автора? Так сказать «Мемуары гейши из коммуналки»? – и Заяц посмотрела на меня с таким презрением, что будь я хоть чуточку более чувствительной, наверное, задымилась бы, как вампир на пляже.

Увы и ах – не будь Клавдия таким снобом и отнесись ко мне пусть не с любовью, но хотя бы со светским равнодушием, и наши отношения приняли бы совсем иную тональность. Возможно, мы ездили бы друг к другу в гости на чашечку ароматного чая с сушками и вели долгие разговоры о вечном, интеллектуальном и возвышенном, а в перерывах обменивались посылками с гречей и вкладышами от жвачек.

Но – не сложилось. Ярослав как-то размазался, растерялся под гнетом столь явного осуждения маман и стал лепетать что-то о современной литературе, о натурализме и закончил сентенцией об общем упадке нравов. Заяц еще пробурчала что-то о моем вкладе в дело разложения общества, но Славка умело выпроводил ее домой, вызвав такси. После всего этого мне совершенно не хотелось идти на чертов юбилей, но деваться было некуда: Ярослав убеждал меня, что Клавдия Ивановна со временем привыкнет и полюбит меня, ей просто надо дать время.

– Если ты прочтешь маме стихи или споешь в ее честь песню, то она, вполне возможно, сменит гнев на милость, – заявил он.

Песню? Я не верила своим ушам! Мало того что я пою хуже Ксюши Собчак, так еще петь гимны во славу высокомерной Клавдии? Разве что – за ради мести?..

Однако страсти улеглись, уже через пару дней я перестала думать о Зайце, и наша жизнь вошла в привычную колею. Но увы, от надвигающего дня рождения маман мне было не отмазаться.

– Ты уже подумала, что наденешь? – спросил меня Ярослав как-то за завтраком. – Наверное, тебе следует купить новый наряд для такого события?

– Сходи со мной в магазин, помоги выбрать! – попросила я, в глубине души надеясь не только поиграть в «претти вумэн», но и, памятуя разговор с Лилькой, соблазнить Ярослава на секс в примерочной кабинке.

– Детка, я пополнил баланс кредитки, – сказал Ярослав, не отрываясь от газеты. – Купи себе что-нибудь сама.

Я, как и многие женщины, способна полюбить мужчину за заботу. Мне не нравится формула: «На тебе деньги, купи сама!», потому что не интересно самой! Я и так много лет сама покупала себе цветы и шоколадки, а так хочется получать пусть милые пустячки, но в подарок. Чтобы любить мужчину или хотя бы благодарно его вспоминать, он должен ассоциироваться с удовольствиями, а не с неприятными моментами, которые имеют тенденцию запоминаться гораздо лучше!

Забота – это маленькое цветное стеклышко в большом витраже, но без него – дырка! Но если мужчина не понимает, не чувствует таких вещей, заставлять его бессмысленно. Он будет с видом мученика таскаться с тобой по магазинам, изображая жертву, торопить, оттаскивая от ярких витрин, убеждать, что «это слишком дорого», а «это не по сезону», и в итоге ты купишь какую-нибудь ненужную дрянь, чтобы только этот шопинг закончился.

Так что я решила не насиловать Славку и купила наряд сама: широкие шелковые брюки и кофту в японском стиле. Оставалось засунуть в голову пару деревянных палочек, прищурить глаза – и я в образе покорной японской жены, обожающей свою будущую свекровь.

В «день икс» Ярослав рано уехал из дома – поздравлять маман, встречать гостей, контролировать праздничные приготовления. Я же, сославшись на долгий марафет, осталась дома и пообещала прибыть прямо в ресторан. Настроение было нерадостным: мне совершенно не хотелось идти в компанию незнакомых людей, к тому же одолевали дурные предчувствия.

Да, не было во мне душевного спокойствия, равновесия и гармонии. «В Гондурасе, что ли, опять волнения?» – с тоской думала я, прикидывая, не замотать ли мне ногу гипсом, симулируя несчастный случай.

Но тут в гости нагрянули Юлька с Лилькой. Хорошо зная меня, они предвидели попытку моего малодушного дезертирства и решили морально поддержать.

– Эй, прекрати вести себя как юнец, косящий от армии, – сказала Юлька, выслушав мою версию с гипсом. – В семейной жизни бывают и сложности, ничего не поделаешь, твоя Клавдия еще не самый худший вариант.

– Я слышала, в Индии свекрови убивают в среднем семь тысяч невесток в год, – поддакнула ей Лилька. – При этом у них еще хватило наглости создать какое-то «Общество защиты прав свекровей»! Представляю их тренинги: «Тысяча и один способ извести невестку», «Как прикинуться невинной овцой и разжалобить присяжных…»

– Что-то вы не очень меня вдохновили, – пробурчала я, кутаясь в теплый халат. Меня не покидало чувство необъяснимого беспокойства и трясло мелкой дрожью.

– Это все нервы! – констатировала Лилька, извлекая из сумки бутылку мартеля.

Коньяк пришелся как нельзя кстати – после третьей рюмки действительно отпустило. «И правда – чего волноваться? – убеждала я себя, в то время как Юлька мастерила замысловатую халу на моей голове. – Ярослав меня любит, уже два раза гаданье предсказало мне свадьбу, так что какой-то юбилей я уж точно переживу! Затеряюсь среди гостей, меня никто и не увидит!»

– Девчонки, я вот все думаю: выходить ли мне замуж за Ярослава, когда он сделает мне предложение? – спросила я. – Да, он выгодный жених, при деньгах и прочее, но есть многое, что меня совершенно не устраивает! И самое главное – секс.

– Сексом сыт не будешь! – наставительно сказала Юлька, орудуя плойкой на моей голове.

– Но и борщом не натрахаешься! – возразила я. – Лилька, вон, уже весь репертуар ТЮЗа с Ромой переиграла, а у меня – тоска и полное отсутствие сексуального влечения. Причем – с обеих сторон. Я даже не понимаю: он в принципе такой асексуальный или просто меня не хочет?

– Так, отставить панику! – Лилька взяла в руки мой ноутбук. – Что советует в таком случае женский форум? Вот, нашла: «Двадцать способов разнообразить сексуальную жизнь!»

Бутылка коньяка опустела, хала на моей голове обрамилась сексуальными буклями, я залезла в бар, достала бутылку текилы, и милые посиделки домохозяек продолжились.

– Девки, слушайте советы! – сказала Лилька, закусывая текилу соленым лимоном. – «Найди свою песню, напевая которую ты будешь давать ему понять, что хочешь заняться любовью!» Ось, ты какую песню любишь?

– Я Сердючку люблю, – ответила я, облизывая соль с руки, и, махнув стопарик, запела: – «А я не знаю почему, но ты мне нравишься-я!»

– Ужас, – констатировала Юлька. – Не, Ксюха, тебе, чтобы получить секс, лучше не петь.

– Танцевать? – уточнила я, но Лилька продолжала читать советы:

– «Отправляйтесь на чей-нибудь огород. Например, собирать клубнику кверху попой. Новые ракурсы обязательно разбудят в вас сексуальное желание». Во, отличный совет! – подтвердила Лилька. – Приезжайте ко мне летом на дачу – окучивать и копать картошку, собирать колорадских жуков, полоть траву – как раз кверху попой! Весной можно так же чинить теплицу, таскать навоз… Новых ракурсов – завались! «Встречай своего любимого одетой только в туфли на шпильках. На шею можешь повесить ожерелье из спелой клубники и станцевать для него что-нибудь эротичное»… Вот еще: «Во время завтрака в постели скажи, что он бутерброд с джемом, который ты сейчас поедаешь…» Хм, такую игру я еще не пробовала: «Девочка и бутерброд»… Надо будет предложить Роме!

– А еще тут обсуждают тему сквирта! – Глаза Лильки загорелись огнем любопытства. – Блин, всегда хотела испытать такое!

– А это что за фигня? – хором спросили мы с Юлькой.

– Ну, девочки, какая ж вы деревня! – презрительно подняла бровь Лилька и стала читать: «Некоторые считают, что это женский эквивалент спермо-выстрела: оргазма, сопровождаемого эякуляцией. Другие считают, что сквирт – это всего лишь сочетание мочеиспускания и оргазма».

– А, это те женщины, которые кончают и писаются? – спросила я. – Да, видела как-то в порно, они при этом еще сильно кричали.

– Отчего кричали, от того, что писались? – недоуменно спросила Юлька.

– Они не писались, а эякулировали! – нервничала Лилька. – А вы просто этого никогда не испытывали, вам не понять! Вот посмотрите, что пишет дама пятидесяти шести лет: «Раньше у меня регулярно был сквирт (я тогда даже слова такого не знала), а сейчас нет – старею, наверное».

– Раньше и у меня был, – поделилась я, – до года примерно. А потом я научилась проситься на горшок. Ну и стареть стала, соответственно, – добавила я, допивая коньяк.

– Надо будет дома прочесть повнимательнее все советы и обучить Рому этой практике! – важно сказала Лилька.

– Ты больная извращенка, – констатировала я, забирая у нее ноутбук. – Ну кто пишет эти советы? «Сними с себя одежду и попробуй мастурбировать у него на глазах на пассажирском сиденье в машине». Этим ты не только удивишь своего мужчину, но изрядно позабавишь водителей других машин, стоящих вместе с вами в пробке, – добавила я. – «Подогрей специальное масло, пусть он во время занятия любовью опускает туда пенис. Вам станет тепло – и изнутри и снаружи!»

– А если ты слегка перегреешь масло, то получишь отличную сосиску в тесте! – веселились девчонки.

– «Попробуй положить в презерватив немного слегка разогретой овсяной каши – ощущения от фрикций будет необычными». Это что, советы из дурдома? – удивилась я.

– «Что за хуйня у меня в гондоне, Бэрримор?» – «Овсянка, сэр!» – Лилька каталась по дивану, потрясая ногами в воздухе. – Читайте, читайте! – кричала она. – Я записываю! Ух и удивлю же я Рому на этой неделе!

– «У тебя есть старая футболка, которую ты давно собираешься выбросить? – продолжала я читать заплетающимся языком. – Вырежи в ней большие дырки, чтобы твоя грудь была хорошо видна, и позволь ему играть твоими сосками, не раздевая тебя». «Быстрый секс в туалете дает необычайно сильный выброс эндорфинов в кровь!» – Помню-помню, туалет – любимое место для секса у Лильки. Она меня постоянно туда отправляет! Вот, есть еще и ванная: «Запрись в ванной комнате, и пусть он попробует проникнуть туда, взломав замок ножницами». – Что за бред! Мой Славка хозяйственный, как мыло, станет он из-за моего приступа шизофрении дорогую дверь ломать! Он скорее вызовет слесаря, да заодно уж и санитаров!

– Представляю себе, – сказала Юлька, давясь от смеха. – Слесарь с санитарами открывают дверь, а там Ксюха – на шпильках и в и ожерелье из клубники поверх футболки с вырезанными на сиськах дырками…

– …эротично пританцовывает, засовывая овсянку в презерватив! – добавила Лилька и зашлась в истерике.

Подружек веселило мое несчастье – я понимала, что решать проблему мне придется в одиночестве! Ну, не то чтобы в одиночестве, а с Ярославом… Иеще я понимала, что я в зюзю пьяная. Когда мы спохватились, было восемь вечера, девчонки быстро облачили меня в японский наряд, посадили в такси и, почему-то сказав на прощание: «Банзай!» – отправили на торжество.

Веселье было в разгаре. Я тихонько, свернув по дороге всего пару стульев, пробралась на свое место, стараясь не дышать на соседа слева.

– Ты почему так долго? – набросился на меня Ярослав. – Я уж думал, ты совсем не придешь, и мама про тебя спрашивала!

Я пробормотала какое-то оправдание, засовывая в рот лист салата.

Приглашенных было человек сорок, в основном пожилые семейные пары – милые, благообразные, такие хорошие интеллигентные люди, читающие на ночь Рильке или Чехова, держащие на прикроватной тумбочке стакан с кипяченой водой, умеренные во всем.

Некоторые были с дочками – высокими стройными девицами со строгими и внимательными взглядами. При виде Ярослава их сухие лица оживали, они о чем-то беседовали, наклоняя головы к уху, пытаясь перекричать музыку, и щеки дев розовели от удовольствия. «Что я тут делаю? – думала я, умирая от желания закурить. – Вот с кем должен быть Славка – с одной из этих правильных девушек своего круга, которые родят ему пару-тройку одаренных очкастых сыновей, и они будут растить их в соответствии с умной педагогической литературой».

Я была здесь лишней, и, наверное, мне вовсе не следовало приходить на это торжество… А еще – мне вообще не следовало встречаться со Славкой, обманывая и его, и себя. Но после того как мы подняли пару бокалов «за здоровье мамы», последние остатки здравого смысла покинули мой пьяный мозг.

Кожей ощущая агонию наших отношений, я решила предпринять последнюю попытку удержать Ярослава, тем более что советы из журнала теперь не казались такими уж глупыми. «Даже совсем не глупые, а очень полезные советы!» – осенило меня и сподвигло на размышление, где бы найти ножницы, чтобы прорезать дырки в японской кофте, и как сварганить ожерелье из бананов и яблок, лежащих на столе. «Я еще поборюсь с этими благообразными дылдами, мечтающими занять мое место!» – и я окинула соперниц недобрым взглядом.

Вспомнив сцены из эротичесикх фильмов, где сексуальные дамочки водили тонкой ножкой по бедру соседа, я заглянула под скатерть, определила местоположение ног своего жениха и попыталась дотянуться до них туфлей, но не удержала равновесие и всей массой опустила острый каблук на чью-то ступню.

– Ай! – закричал сидящий напротив мужчина, отдергивая ногу.

– Сорри, – пробормотала я и икнула.

Тут Ярослав вышел из-за стола и направился в уборную. «Лучшее место для секса!» – вспомнила я и, с трудом удерживая равновесие, пошла следом. Ничего не подозревающего Славку я настигла как раз в тот момент, когда он открывал дверь туалета.

– «А я не знаю почему, но ты мне нравишься!» – промычала я, держась за стену и сексуально поигрывая бровями.

– Это что? – испуганно спросил Ярослав.

– Это псня! – пояснила я. – Наша сксуальная псня, при звуках которой ты должен меня хотеть. – Я вдавила Славку в туалет и защелкнула дверь.

– Ты пьяна! – В глазах моего кавалера плескался ужас.

– Да, и я тебя хочу! – настаивала я, пытаясь раздеться. – Давай разнообразим нашу сксуальную жизнь!

– Здесь?.. – растерянно уточнил Ярослав.

– Да! – уверенно сказала я, переступая через упавшие на пол шелковые брюки. – Говорят, секс в необычных местах заводит!

– Кто говорит? – с сомнением спросил Славка, ослабляя галстук.

Я поняла, что «клиент созрел», и уж было собралась одарить его страстным поцелуем, но вдруг погас свет, и в туалете стало совершенно темно.

– Что за черт? – возмутилась я.

«Хэппи бездей ту ю!..» – грянул хор из зала.

– Я думаю, это вывезли именинный торт! – прошептал Ярослав, судя по звукам, затягивая галстук обратно.

– А зачем они выключили свет в туалете? – не понимала я.

– В зале десятки выключателей, они просто дернули рубильник, и все! Стой тихо! – нервничал мой жених, пока я тщетно пыталась нащупать на полу свои штаны.

– А где же Ярослав? – услышали мы голос Клавдии. – Ярик, помоги мне задуть свечи!

– Оставайся здесь! – приказал мне Славка и вышел из туалета.

Я нащупала на полу брюки и, прислонившись спиной к стене, тщетно старалась их надеть.

– А где же твоя девушка? – ехидно спросила Заяц. – Она же теперь тоже – типа члена семьи!

– Сама ты «типа члена»! – бурчала я себе под нос, прыгая на одной ноге, пытаясь попасть в штанину.

Наконец мне удалось натянуть брюки, я решительно распахнула дверь сортира и вышла в зал.

И тут в моей голове заработала видеосъемка, будто безумный оператор включил камеру: звуки исчезли, посреди темного зала я видела только стоящий на тележке украшенный разноцветными кремовыми розами трехъярусный торт с мерцающими свечками.

Вершину третьего яруса украшала марципановая фигурка розовощекого зайца с ярко выраженными гендерными признаками: у зайца была большая грудь, стройные белые ножки, игриво выглядывающие в разрез платья. На голове у него (у нее?) была соломенная шляпка, из которой торчали длинные уши. Рядом с сексуальным зайцем стоял мой Ангел-Вредитель и делал неприличные жесты в его сторону, которые в Интернете обычно описываются выражением: «Я б вдул!» В ярком блике свечей я увидела толпу людей, окруживших торт плотной толпой; видимо, они что-то радостно кричали, широко открыв рты.

– Раз! – услышала я рев толпы и сделала резкий шаг вперед, обо что-то споткнувшись.

Клавдия с Ярославом надули щеки и выдохнули на горящие свечи.

– Два! – крикнула толпа.

Ярик с Клавдией дунули еще раз, я попыталась сделать второй шаг, но лишь придала ускорения верхней части своего торса и поняла, что засунула обе ноги в одну штанину!

– Три! – раздалось у меня над ухом, и последние огоньки пламени на свечах заметались и погасли.

«Вуаля!» – закричал Вредитель, позируя фотографу в обнимку с зайцем.

«Селяви!..» – обреченно подумала я, поняв, что отрываюсь от пола и лечу всей своей стокилограммовой тушей прямо в середину кондитерского шедевра. «Чмяк!» – впечаталась я в торт, щедро обдавая публику ошметками крема и марципанов, и медленно сползла на пол по скользкой массе.

– Ах! – дружно выдохнул зал.

– Пиздец! – громко сказал официант, включая рубильник.

– А вот и наша будущая невестка! – в мертвой тишине объявила Клавдия, снимая с левого глаза кремовую розочку.

«Поел, попил – хороший гость! А обосрался – так и цены нет!» – часто приговаривала моя бабушка. Определенно на юбилее Клавдии Ивановны я была самым лучшим гостем, можно сказать – бесценным. И я подумала, лежа на полу и рассматривая яркую хрустальную люстру, что в гаданиях все же что-то есть: как ни крути, а кусок торта мне достался!..