Текст книги "Иствикские жены"

Вечера мы коротали в мастерской, где Илья постоянно смешивал какие-то растворы, отливал гипсовые формы, шлифовал готовые скульптуры. По всему было видно, что он занимается любимым делом, мне нравилось наблюдать его за работой: мысленно он был где-то далеко, глаза горели азартом и огнем творчества, а я вспоминала недописанную книгу и понимала, что Юлька меня скоро убьет!

Я бы не сказала, что была сильно влюблена, но через месяц определенно почувствовала привязанность к своему новому другу. Убегая домой, чтобы торопливо накропать новую главу книги, я быстро начинала скучать по Илье, по его сюрреалистичной мастерской, по запаху глины и красок. Я уж было подумала, что нашла идеального любовника, но тут увидела на шкафу довольную физиономию Ангела-Вредителя, явно предвкушающего мой очередной конфуз. Давненько он не давал о себе знать – я уж было решила, что мои дела пошли на лад и Вредитель, как прочие приличные ангелы, ушел в сумрак и не будет больше расхаживать по спинке дивана вмятых семейных трусах, бесконечно ворча и разбрасывая мармеладки.

Легкомысленно отмахнувшись от этого видения, я убедила себя, что мне просто померещилось.

Тот день не задался с самого утра. Сначала я подсчитала свои финансы и пришла к выводу, что долго не протяну – денег оставалось недели на две. Потом позвонила Юлька и отчитала меня за медленную работу – на студии требовали сценарий, в издательстве ждали книгу, а я прохлаждалась в компании очередного любовника. Я пообещала, что доделаю работу к концу февраля, и пожаловалась на финансовые трудности, на что бессердечная Юлька в очередной раз посоветовала мне найти работу.

– Юль, да пробовала я работу искать! – плаксиво пожаловалась я. – Но везде спрашивают: «Что вы умеете делать?»

– Скоты, – согласилась со мной подруга и пообещала занять денег, если сделаю все задания в срок.

Итак, настроение было не фонтан, я открыла текстовой документ на рабочем столе, долго пялилась в девственно-белый экран, но Муза не являлась. Вместо нее пришел Голод, нагло расселся на диване, заняв почти половину комнаты, шумел, требовал пива, жареной картошки с колбасой и шоколадных батончиков. Вел себя как конченая скотина, совершенно не давая работать! Да еще Вредитель громко чавкал на шкафу эклерами, запивая их газировкой.

Я поняла, что еще немного и сорвусь – куплю торт и сожру его руками прямо на прилавке кондитерской, поэтому быстро оделась и выскочила на улицу. «Надо ехать к Илье! – решила я, пытаясь поймать тачку на дороге. – Может, секс хоть ненадолго отвлечет меня от голодных галлюцинаций!»

Водитель в хлам убитой «шестерки» был чрезвычайно весел и говорлив – он болтал всю дорогу без умолку, отвлекая меня от мыслей о еде, за что я была ему очень благодарна.

Когда я, выходя из машины, протянула ему деньги, он так же весело заявил: «Денег не надо! Просто я со вчерашнего вечера пьяный в жопу, мне одному страшно было ехать! Спасибо за компанию!» – и скрылся за поворотом с оглушительным грохотом. Знаки, чертовы знаки! Я уже кожей чувствовала, что день не сулит ничего хорошего, но продолжала надеяться на чудо.

У Ильи все было еще хуже: меня встретил красиво сервированный стол с бутылкой сухого вина и фруктами на закуску. Все шло так подозрительно правильно, что я залпом махнула пару стаканов сухонького, моментально опьянела и стала ждать неизбежного, как тинейджер поллюций. Илья принял мою обреченность за романтический настрой и увлек на кожаный диван.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, – начал он после непродолжительного петтинга. – Видишь ли, все детство я провел в больницах, у меня было заболевание, связанное с плохим усвоением кальция, и я постоянно ломал конечности – так что все школьные годы был закован в гипсы и корсеты. Чтобы как-то меня развлечь, мама носила мне краски и пластилин – так я и увлекся лепкой. Медсестры втихаря давали мне гипс, и я пробовал ваять свои первые скульптуры с натуры – лепил медсестру Варю и доктора Анну Ивановну…

Я догадывалась, что Илья неспроста начал этот вечер воспоминаний, но все еще не догоняла, в чем подвох.

– С тех пор у меня есть кое-какие, возможно, странные, эротические фантазии, – потупил глазки рассказчик. – Но я думаю, что могу открыться тебе…

«Бежать!» – сказал Вредитель и пальнул из стартового пистолета. «Ну подожди, интересно же, – неуверенно ответила я. – Может, ничего страшного, мало ли какие у людей эротические фантазии. Например, сексуальная медсестра?»

– Ты не могла бы надеть белый халат? – спросил Илья.

«Фу-у!» – выдохнула я и спросила:

– Поиграем в медсестру и пациента?

– Ага! – торопливо ответил мой любовник, и глаза его загорелись инфернальным огнем.

Откуда-то были извлечены маскарадные принадлежности – медицинский халат внушительного размера, фонендоскоп, белый колпак на голову и даже небольшой чемоданчик со шприцами, ампулами, лейкопластырем и прочей приблудой.

– Ты вылитая Анна Ивановна, – выдохнул Илья, когда я полностью облачилась в спецодежду.

– Что мы будем делать теперь? – подмигнула я пациенту, эротично, как мне казалось, выпрыскивая магнезию из шприца.

– Гипсоваться! – уверенно ответил «больной».

– Не поняла…

– Послушай, – быстро заговорил Илья, – меня ужасно возбуждает гипс! Это состояние беспомощности, обездвиженности, полной власти женщины над тобой – самое сексуальное действо! Ты же можешь доставить мне это удовольствие?..

Что сделала бы нормальная женщина в моей ситуации? Гордо сказала бы: «Подите прочь, извращенец!» – и ушла, оскорбленно хлопнув дверью? Или наоборот, захлопала в ладоши от восторга, что может принять участие в такой увлекательной эротической игре?

Я не знаю, что сделала бы нормальная женщина, я же, пребывая в полной растерянности, понимала, что не могу отказать хорошему человеку в такой малости, но сама совершенно не в состоянии разделить его пристрастия – в больнице я не лежала, уколов и врачей боялась до одурения и совершенно ничего эротически-волнующего в медицинской теме не находила. Но лицемерно сделала вид, что накладывать гипс и ставить клизмы на три литра – моя любимая часть сексуальной прелюдии, и взялась за дело.

Неумело я брала бинты, окунала их в теплую воду, затем в гипсовый порошок и наматывала толстым слоем на руки-ноги «пациента». Через полчаса работа пошла быстрее, я приноровилась к новой для себя деятельности и последнюю руку загипсовала почти ювелирно. Потом мы сушили гипс феном и целовались, предвкушая наш страстный секс «в образе», но тут раздался звук открывающейся двери, и в комнату по-хозяйски вошла красивая ухоженная женщина в дорогой норковой шубе.

Картина, представленная ее взору, должно быть, вызывала много вопросов: Илья лежал в цветастых семейных трусах и с загипсованными конечностями, а рядом сидела вполне себе типичная тетя-врач и хищно размахивала шприцом перед носом беспомощного травматика.

– Илья! – воскликнула вошедшая дама, роняя перчатки. – Что с тобой?

– А-а… – только и мог выдавить из себя Скульптор, и я поняла, что надо спасать ситуацию.

– Вы только не волнуйтесь! – сказала я, кстати вспоминая «Бриллиантовую руку». – Это закрытые переломы!

– Но как?.. – выдохнула женщина.

– Масик, не волнуйся! – заголосил Илья, размахивая загипсованными руками, будто дирижирующий муравьед, и попытался вскочить на ноги. – Это авария, но все уже позади! Мне сделали рентген, наложили гипс, видишь – даже врача выделили для наблюдения!

– Лелик, как ты мог мне не позвонить?! – возмутилась дама. – Я жду тебя за городом, звоню – ты не берешь трубку. Мы с мамой себе места не находим, волнуемся, а ты здесь лежишь весь в гипсе? Я немедленно звоню Семену Израилевичу, пусть он тебя осмотрит и еще раз сделает рентген!

– Масик, не надо Семена Израилевича! – Скульптор все же смог встать с дивана, но тут же растянулся на мокром полу. – Я у него уже был, он сказал: «Все в порядке, ничего страшного!»

– Илья, мы немедленно уезжаем за город! – властно сказала дама и обратилась ко мне: – Извините, не представилась, я жена Ильи Викторовича, Марина Валентиновна. Скажите, у него там точно закрытые переломы?

– Ага, – весело ответила я, размышляя: сильно ли удивится супруга нашего пациента, если узнает, что, по его словам, они уже разведены? – Практически детские травмы! Вы только пластилин почаще покупайте, чтобы ему скучно не было!

– И долго он должен находиться в гипсе? – поинтересовалась жена.

– Не очень, – ответила я, мстительно глядя в умоляющие глаза Ильи, распластанного медузой на полу. – Месяца три!

Не знаю, отчего больше стонал больной, когда дюжие санитары выносили его на носилках и грузили в машину: от мысли, что три месяца проведет в гипсовом панцире или от укола магнезии, который я заботливо всадила ему на прощание.

Дома я встала на весы: слабительный чай определенно давал свои результаты, но до Гурченко мне еще было срать и срать. Перед тем как завалиться в постель, я зашла на сайт, и первый, кого увидела, был тот самый Майк, который спрашивал меня о правилах общения на «Мамбе» и сетовал на свою излишнюю интеллигентность. Он несся по мордоленте с одним-единственным словом: «Нашампурю!» Всего лишь месяц понадобился Майку, чтобы отбросить условности воспитания и разбудить темных демонов в своей душе. Но моя совесть была чиста – яего предупреждала!..

Глава 9
Ебаться сразу!

Письмо:

Вася Лыков, 27

С Новым годом, мой сладкий дристунок! Чмок тебя в пупочек!

Стремительно приближался Новый год – праздник, когда на компьютерном столе кроме пустых кружек начинает скапливаться кожура от мандаринок. Накануне мне позвонила Лилька.

– Ты не представляешь, как я сегодня опозорилась! – пожаловалась она. – У Борьки был утренник в саду, сказали – всем родителям прийти в масках. Оказалось, у них карантин по гриппу, все родители пришли в марлевых повязках, одна я в маске крокодила!

– Ты имела успех? – ухмыльнулась я.

– Еще бы! – похвасталась Лилька. – Похоже, там все вплоть до последней нянечки считают меня с приветом, так что сильно не удивились. Я еще как всегда опоздала, захожу такая гордая в зал и как зарычу с порога, типа: «Бойтесь меня, я злой крокодил!» У людей над масками были очень удивленные глаза. Кстати, ты помнишь, что Новый год мы встречаем вместе? – сменила тему подруга.

Я тяжело вздохнула. Вместо того чтобы провести ночь наедине с шампанским и телевизором, мне придется тащиться к Лильке, где будут также Юлька с Вадимом, двое их сыновей, Лилькин муж Рома и малолетний бандит Борька. Ничего хорошего эта затея не предвещала! Я не любитель проводить время в обществе семейных пар и еще меньше доверяю детишкам, дорвавшимся до пиротехники. Но Лилька поклялась, что все будет под контролем, в крайнем случае обещала подарить красивую бархатную повязку, если Борька выбьет мне глаз хлопушкой.

– Как насчет стола? – поинтересовалась я техническими подробностями.

– Ну, мы решили, что по тысяче с человека будет достаточно, и каждый принесет какое-нибудь приготовленное блюдо с собой. Ну, или две тысячи и без блюда, – уточнила Лилька.

– А можно по три, и не приходить? – попыталась я найти лазейку в новогодних планах подружек.

– Эй, даже и не думай! – пригрозила Лилька. – Кстати, что тебе подарить?

– Белые тапочки, – проворчала я.

– Давай отложим белые тапочки на черный день! Есть другие предложения?

– Что-нибудь вкусненькое, – поразмыслив, сказала я.

– Коньячок? – живо отреагировала Лилька.

Да, подруги всегда умели меня порадовать!

– Ладно, приду, – обреченно согласилась я. – Готовить не буду, говорить дурацкие тосты про «новое счастье» тоже не буду, радоваться жизни не обещаю, – предупредила я, но испугать Лильку было не так-то просто.

Накануне праздника позвонил Андрей и пригласил посидеть в кафе, чем несказанно удивил. Я уже стала его забывать, убедив себя, что наше случайное знакомство не будет иметь никакого продолжения, но когда он с улыбкой поднялся мне навстречу и чмокнул в висок, я вновь почувствовала биение своего сердца и поняла, что убить чувства к этому человеку мне не удалось.

Мы сидели и болтали о всякой ерунде, делая вид, что это просто дружеская встреча, но про себя-то я точно знала, что это не так. Мне так хотелось взять Андрея за руку и сказать: «Я думала о тебе. Я скучала. Пожалуйста, не пропадай из моей жизни, без тебя она пустая, как ледяной дом, и совершенно бессмысленная. Давай попробуем…» Но я понимала, что никогда этого не скажу. Из страха получить отказ, показаться слабой или от неверия в счастливые финалы – не знаю, но я всегда буду смеяться, изображать из себя вполне счастливую независимую женщину, которая ничего не принимает всерьез, – и никогда не признаюсь в своих чувствах.

Потом мы сидели в машине у моего подъезда и болтали про Новый год. Я рассказала, как была Комком на утреннике в детском саду, Андрей тоже ударился в воспоминания.

– А я постоянно был мистер Картонная Коробка, – смеясь, рассказывал он. – Обычно к Новому году родители покупали какую-нибудь теxнику и оставалась большая коробка. Самый кайф – если от телевизора. В ней без затей проделывались дырки для рук и головы, и – вуаля! – костюм Картонной Коробки для новогоднего праздника готов! А когда я был студентом, помню, прямо на Новый год с девушкой расстался, – улыбнулся Андрей старым воспоминаниям. – Мы заранее договорились, что подарком будет книга. Она подарила мне Камасутру, а я ей справочник по правописанию Розенталя. С тех пор я дарю более нейтральные подарки… Кстати, какой подарок хочешь ты? – неожиданно спросил он.

– «Фестал», – ответила я. – Впереди новогодние застолья!

– Ну, «Фестала» у меня с собой нет, так что довольствуйся малым, – сказал Андрей и протянул мне квадратную коробочку.

«Наверное, духи!» – подумала я, развязывая ленточку. Но в коробке находилась фигурка пузатого божка из красного дерева, с толстыми губами, расплывшимися в плотоядной улыбке. Божок сидел в позе лотоса, выкатив большое пузо и, похоже, не мучился никакими комплексами по поводу фигуры.

– Думаешь, мне стоит начать коллекционировать фигурки толстых существ? – иронично спросила я.

– Это японский божок Хотэй, – пояснил даритель. – Он приносит счастье и исполняет желания. Надо только почаще целовать его в пузо!

Так мы смеялись и болтали до ночи, загадывая всякие шуточные желания. Я все ждала, когда же Андрей намекнет на кофе у меня дома, но он так и не предложил, наверное, я недостаточно страстно припадала с волшебному пузу. Расставаясь, мы договорились встретиться… где-нибудь в Интернете.

Придя домой, я залезла на сайт знакомств, и мне тут же написал дяденька по имени Жлоб Кобелидзе, 41. «Грузин, наверное», – догадалась я, открывая сообщение.

Где вы живете? – без долгих приветствий вопрошал корреспондент.

«Лаконично!» – подумала я и так же конкретно ответила:

На Восстания.

Жлоб Кобелидзе, 41

В начале Невского есть неплохой итальянский ресторан, может, встретимся на Восстания и прогуляемся по Невскому? А пока будем идти, поймем – будем ли мы дальше общаться.

Пышка

Гм… То есть пока мы будем идти, вы решите – сто́ю я чашечки кофе или нет?

Жлоб Кобелидзе, 41

Ну да… Хотя если сразу договоримся о сексе, то не вопрос – пойдем в ресторан!

Забудьте слово «душа». Людей гораздо больше интересуют ваши технические характеристики: рост, вес, размер груди, оклад и перспективы карьерного роста, количество квадратных метров вашей жилплощади, готовность к быстрому сексу.

Вы из какого района? С Севера? О, нет, далековато, я ищу девушку на Юго-Западе.

А у вас какой оклад?.. Это на руки, «чистыми»? Мне это не подходит, я стою дороже.

Простите, а сколько у вас в сантиметрах? Четырнадцать? Маловато!..

Да вы тоже, мадам, не Памела Андерсон! Не много ли хотите в ваши-то тридцать девять?

Финансовые отчеты возбуждают больше, чем поэзия. Прилагательные в нашем лексиконе все больше вытесняются числительными, и вот уже угодливая сфера обслуживания предлагает услуги «муж на час», «друг на уик-энд», «собутыльник на всю ночь» и «а поговорить?» в комплекте с «всем по писят!».

Такие нетерпеливые кавалеры, как псевдогрузин Жлоб Кобелидзе, в наше время, увы, не редкость! Секс для них не волшебное таинство между мужчиной и женщиной, освященное если не Вечной Любовью или Животной Страстью, а одна из физиологических потребностей, вроде еды или мочеиспускания.

Им кажется невозможным потратить пару часов и двести рублей на кофе, если женщина не дала гарантию сразу после трапезы скинуть панталоны и пасть в объятия. Или у этих людей настолько низкая самооценка, что они не верят в свою способность покорить женщину, завлечь если не красотой, то интеллектом или чувством юмора, и их единственная возможность заняться сексом – это помахать перед носом несчастной заранее подписанным контрактом?

Страшно себе представить это свидание: «Дорогая, ну пей уже быстрее свой кофе, у меня через двадцать минут номер в отеле заказан!» «А я без пирожного с кремом не пойду! И с собой мне купи восемь пирожных, иначе отправишься в своей номер один!»

Помню, к моему соседу по коммунальной квартире Феликсу приехал двоюродный брат-моряк, только что вернувшийся из очередной кругосветки. Первые три дня братцы бухали по-черному, на третий возжелали женской ласки. Облаченные в рваные треники и майки-алкоголички, покрытые трехдневной щетиной, они сидели на корточках у окна нашей большой коммунальной кухни, курили и обзванивали знакомых дам.

– Але, Светка?! – с притворным задором кричал в трубку Феликс. – Ага, я. Узнала?! Как дела-то у тебя? Замуж не вышла? Конечно, скучал! И сейчас скучаю. И братан мой с моря пришел, тоже скучает! И вы там вдвоем скучаете? Ну, дык, приезжайте к нам! Водка? Есть! И вино тоже есть! Только уговор – ебаться сразу!.. Нет?.. Ну и не надо!..

Все жильцы квартиры, приглушив звук телевизоров, с интересом слушали, чем закончатся эти гормональные страдания.

– Ну чё ты, Феликс, пусть бы пришли! – нервничал морячок.

– Ага, шоб всё выжрали и свалили? – Феликса возмущала сама мысль о подобном варварстве.

– Ну, все-то не выпьют! – продолжал сожалеть братец о несостоявшемся свидании.

– Эти выпьют! Ты их просто не видел! – отвечал Феликс и снова набирал номер. – Алле, Томка? Да, привет! Привет, твою мать, Феликс, конечно! Да! Нет! Здорово! Скучаю, и братан мой скучает! А подружка найдется? Водка есть и вино! И коньяк тоже! И колбаса и рыба! Ананасы тоже имеются! Только ты ей скажи… Ммм… Ну ты сама поняла, это… ебаться сразу! Нет, ты одна – не катит!.. Она что – целка? Ну так и что? Нет, ебаться сразу!.. Ну и на хуя тебе такие подруги?.. Ладно, потом созвонимся…

Что интересно, с пятой или шестой попытки Феликс нашел-таки подружек! Приехали две прекрасные, как с картинки, колхозницы – кровь с молоком. Они пили вино и громко ебались на всю квартиру – камасутра и камасвечера…

Как часто на «Мамбе» я вспоминаю волшебную фразу Феликса. Она у меня до сих пор в ушах стоит, как секретный код! Мужчины так часто готовы на все ради тебя: «Да! Конечно будет! И кино, и поп-корн, и ресторан! Клуб? Клуб – легко! Такси? Сейчас закажу! Замуж – не вопрос! Дети? Конечно, хочу! Да, и собаку заведем, и с мамой познакомлю! Все будет, только – ЕБАТЬСЯ СРАЗУ!» Скажу больше – ЕБАТЬСЯ ВПЕРЕД!

Тридцать первого декабря мы все собрались у Лильки. Все было как обычно – елка в разноцветных шарах, с кусочками ваты на развесистых лапах, стол, покрытый традиционно белой скатертью, заставленный салатами и мясной нарезкой, батарея бутылок разнообразного калибра и кот, яростно сношающий на полу плюшевого Чебурашку с большими и очень удивленными глазами.

– Я смотрю, у кота новая девушка, – ухмыльнулась я.

– Задолбал меня этот кот, – пожаловалась Лилька. – Он так орет по ночам, что соседи при встрече говорят что-то среднее между «добрый вечер!» и «совсем охуели!». Про нас с Ромой уже ходят необоснованные слухи!..

По квартире носился Борька с огромным дилдо в руке и колотил им, как молотком, по полу, по стене и по столу, отчего хрустальные салатницы с оливье подпрыгивали, как акробаты на батуте. Ну, насчет «необоснованных слухов» Лилька явно преувеличивала, полагаю, ей еще было чем удивлять соседей.

– Борька это в моей тумбочке нашел, – прошептала Лилька, отвечая на мой немой вопрос. – Раньше у него была другая любимая игрушка – топорик для отбивания мяса, он даже ночью его под подушку клал. А теперь вот фаллоимитатор. – Лилька развела руками. – Не знаю, как отнять. С другой стороны – этим он хоть мебель не царапает!

Впрочем, кот, живущий регулярной половой жизнью с Чебурашкой, и Борька, колотящий предметы мебели резиновым членом, были не главными сюрпризами вечера. Главным был мужчина лет сорока в дорогом костюме, с золотой заколкой на модном галстуке – весь такой прилизанный, причесанный волосок к волоску, холеный и лоснящийся, как новый елочный шар. При взгляде на него мне захотелось выпить соды.

– Это кто? – приперла я девчонок к кухонной стене, подозревая худшее.

– Ну что ты так нервничаешь? – притворно всплеснула ручонками Юлька. – Это Ярослав, институтский приятель Вадима – замечательный человек! У него трехкомнатная квартира на Ваське, новая машина, карьера!.. И он никогда не был женат!..

Мои худшие подозрения подтвердились: замужние подруги решили заняться сватовством и устроить мою личную жизнь. По мнению Юльки, Ярослав был как раз тем мужчиной, который мне нужен: послушный мальчик из интеллигентной питерской семьи, корнями уходившей то ли к дворянам Ляпуновым, то ли к их крепостному конюху.

В любом случае, судя по Юлькиным рассказам, сами себя они считали голубой кровью и даже имели изображение генеалогического древа, висящее в рамке на стене. Сам Ярослав закончил Бауманку, аспирантуру, написал диссертацию, работал за границей – героиня фильма «Светлый путь» не оправилась бы от комплексов, ознакомься она хотя бы с краткой биографией моего потенциального кавалера!

– Он совсем недавно вернулся из Штатов, – распиналась Юлька, – сейчас работает в Питере на какую-то западную компанию ведущим специалистом по компьютерным программам. Вот мы и подумали, что вы можете сойтись. Ты ведь у нас такая… – Тут Юлька замялась, не зная, каким определением обозначить мой многогранный образ.

– Одинокая несчастная неудачница? – подсказала я.

– Нет, я хотела сказать – непредсказуемая, порывистая! – Юлька посмотрела на меня с укором. – Ты внесешь в его жизнь немного юмора и сумбура, а он в твою…

– …Немного денег! – встряла Лилька. – Короче, попробуй познакомиться с ним поближе, мы же за тебя волнуемся!

– Я так понимаю – выхода у меня нет? Не познакомлюсь с этим – вы приволочете еще кого-нибудь и будете делать это до тех пор, пока все знакомые мужики не начнут обходить ваш дом за три версты?

– Ну, как-то так, – подтвердили подруги. – Иди– иди и постарайся ему понравиться, – подталкивали они меня, оттесняя с кухни. – Помни, мы рассказывали ему о тебе только хорошее!

Не знаю, какую презентацию сделали девчонки, однако новый знакомый действительно проявил ко мне живой интерес: постоянно что-то подливал и подкладывал, чистил мандарины, преданно заглядывал в глаза и развлекал бородатыми анекдотами. Видимо, Юлька с Лилькой не поскупились в эпитетах, описывая мои несуществующие достоинства – Ярослав был уверен, что я известная писательница, модный блоггер и видный деятель кино. Я не стала его разочаровывать – приятно почувствовать себя знаменитостью хотя бы раз в жизни.

Праздник прошел так же, как миллионы всех прочих новогодних застолий. Дети, нажравшись сладостей, отправились играть в компьютерные стрелялки. Мы пили шампанское под «Голубой огонек», трепались о чем-то ничего не значащем, просили передать «вон того салатика» и строили планы на новый год.

– А давайте погадаем! – предложила Лилька. – Я вот в журнале вычитала интересное гадание: надо всем налить в ложки воды и вынести на балкон. А утром надо посмотреть: у кого вода застыла с углублением – тот умрет, а у кого ровно, тот проживет спокойный год, а если с бугорком – разбогатеет!

– Замечательное гадание, – заметил Рома. – «Бабушка, это ваша ложка! Не отнекивайтесь!»

– С точки зрения физики вода не может застыть «с бугорком», – начал было умничать Ярослав, – потому что земное притяжение…

Но его никто не слушал, мы уже вовсю таскали на балкон ложки с водой и жгли газеты на подносе, силясь разглядеть в отражениях корчащейся бумаги свое светлое будущее: Лилька увидела коляску – так как очень мечтала о втором ребенке, Юлька – пальмы и море: они с Вадимом собирались куда-то на острова. А я не увидела ничего, кроме сгоревшей газеты, хотя девчонки и кричали, радостно размахивая руками: «Смотри, это же трехъярусный торт с ангелочком! Наверняка свадебный!» – и подмигивали мне, кивая на Славку.

– А я вот чувствую, что созрел для брака, – заявил мой кавалер, проникшись атмосферой нашего сватовства. – И мама моя рада будет, она так мечтает сдать меня с рук на руки!

Я представила себе несчастную старушку, которой приведут на смотрины меня: «Знакомьтесь, мама, это моя невеста! Все свободное время она проводит в Интернете, нигде не работает и недавно выпустила книгу о своих сексуальных похождениях!»

Я поежилась и успокоила себя тем, что праздник закончится, присутствующие протрезвеют, их нездоровое возбуждение пройдет и все вернется на круги своя – Ярослав к маме, я на диван, резиновый фаллос в Лилькину прикроватную тумбочку, а мечты и планы так и останутся мечтами и планами… Ну а пока:

– Ты будешь законченной идиоткой, если упустишь такой шанс, – внушали мне подружки, делая страшные глаза. – Такие мужики в наше время на дороге не валяются, и если бы Ярослав не был трудоголиком, которому и в ресторан-то некогда сходить, то давно бы уже был женат. Желающих на такой лакомый кусочек – море!

К трем часам ночи, когда шампанское и коньяк подошли к концу, я практически прониклась мыслью, что мне несказанно повезло встретить Ярослава, и была готова выйти замуж за него прямо сейчас – ну, к примеру, в Лилькиной спальне. Но жених был хорошо воспитан, держал дистанцию и на немедленном сексе не настаивал. «Верный признак голубой крови!» – подумала я, вспоминая Феликса. Я была уверена, что у нас ничего не получится, но решила понаблюдать за развитием ситуации.

Мы чокались, смеялись, опять чокались, обменивались подарками, и я была почти счастлива, если бы не одна мысль, которая нет-нет да всплывала вмоей хмельной голове: «Андрей, где ты? С кем? Почему ты не со мной?..»

Наутро Ярослав проводил меня до дома, долго смотрел в глаза, вздыхал, целовал ручку – в общем, всем своим видом изображал, что встретил женщину своей мечты. А я думала: «Интересно, вспомнит ли он о нашем знакомстве, когда протрезвеет, или девчонкам придется пообещать за меня еще и щедрое приданое?»

Расстались мы на романтической ноте, договорившись обязательно созвониться.