Текст книги "Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена"

Но везению пришел конец, когда один из коридоров начал смыкать стены, превращаясь в узкую непролазную щель. Холодные стены стремились слиться друг с другом, а за спиною послышался радостный рев преследователя: оборотень нагнал добычу и собирался убить беглеца. Перейдя с быстрого бега на широкий шаг, зверь двинулся правым боком вперед, стараясь добраться до зажатого между камнями человека. Когда чужое дыхание опалило разгоряченное лицо, бастард щелкнул приготовленным кресалом, и остатки промасленного факела вспыхнули ярким огнем. Хейдер сдвинулся навстречу противнику и ткнул пылающим концом в морду, метя в глаза. Тварь завыла, пытаясь отмахнуться от раскаленного огненного клубка, но узкий коридор играл уже против нее. Стремительные удары обрушились на оборотня сверху и снизу, оставляя проплешины оплавленной шерсти и куски обгорелого мяса. Кривые когти успели в ответ разодрать кольчугу на боку и груди бастарда, после чего лязгнула пасть и острые зубы перекусили факел пополам.

Хейдер рванулся дальше по узкой щели, пытаясь протиснуться как можно глубже. Длинная лапа успела вцепиться в остатки защиты, но старые наборные кольца не выдержали, и мужчина выскользнул из окровавленных лохмотьев, оставив врагу и клочья рубахи, и изодранные куски нашитого металла. Обдирая грудь и спину, Хейдер забивался все глубже во тьму, прочь от обезумевшего от боли и разочарования зверя. Дальше и дальше, в глубину камня, в неизвестность. Время остановилось, потеряв смысл существования в какофонии оглушающих воплей и ярких пятен перед глазами от недостатка воздуха. Но прежде чем Хейдер успел потерять сознание от удушья, стены неожиданно расширились, и покрытое ссадинами и отметинами когтей тело полетело вниз…

Где-то посреди бесконечной тьмы ковылял на четвереньках выпавший из реальности человек. Наверху ночь давно сменилась днем и снова спрятала солнце от взоров людей. А здесь, в жарком воздухе подземелья, лишь еле слышное бормотание отражалось глухим эхом от стен:

– А пиво я поставлю тебе, гном… Сначала бороду повыдергаю по волосинке… Но поставлю… Шутить он вздумал, пенек старый… Сторожит и не боится… Поди, подкармливает собачку рабами, вот и не боится… Ну ничего, я тебя самого скормлю, седая кочерыжка… Собачке… Скормлю… Я собачку больше не боюсь… Я никого не боюсь… И про плешивых оборотней все-все знаю… Все-о-о… Он сейчас раны зализывает, силы теряет… Его сейчас можно голыми руками брать, после беготни… Мне Ванстелл это рассказывал, а старик вас даже лечил одно время, псин шелудивых… Врачевал и мне потом хворостиной вколачивал… Не испугался бы морды зубастой, у ручья бы и навалял… Но ничего, я по этим норам страх растерял, в себя пришел… Мне бы теперь только до хижины дойти, я тогда… Я…

Упав на бок, бастард провел рукою по осунувшемуся лицу. Полежал, забормотал снова:

– Мокро… Кровь снова пошла… Кровь… Соленая… И кислая… Кислая… Кровь?!

С трудом пошарив рукой перед собою, человек почувствовал, что песчаный сухой пол сменился грязью. Рядом была вода. Вода, способная продлить жизнь. Подарить еще один миг существования в безграничной тьме, наполненной тихим журчанием ручья…

Оборотень сидел на полу, поставив пустой котелок между лап. Выскребая остатки каши, зверь жаловался самому себе на несправедливость окружающего мира. Испятнанное огнем тело немилосердно болело, глаза чесались. А вместо сытного обеда приходилось довольствоваться жалкими остатками вчерашнего ужина. Закончив со скудною трапезою, хозяин дома недовольно клацнул зубами и швырнул котелок в угол. Не успел стихнуть звон посуды, как дверь приотворилась и в хижину зашел покрытый кровавыми коростами человек.

Посмотрев равнодушно на оборотня, Хейдер поудобнее перехватил меч и произнес:

– Я думаю, пора заканчивать эту беготню. Мы оба устали, да и время потратили изрядно. Не мы выбрали друг друга противниками, но нужно завершить, что должно. Раз и навсегда. Вот, я даже не поленился, свою зубочистку нашел. Чтобы было чем в мохнатого сторожа потыкать…

Острая сталь рассекла горячий спертый воздух, и прыгнувший на человека зверь зашелся в истошном крике. Не дожидаясь, когда пропустивший удар оборотень сумеет ответить, бастард отшатнулся влево, разворачиваясь вокруг своей оси, и кровавая полоса прочертила бок и спину монстра. Скрюченное тело рухнуло вперед, вышибая тяжелою головою дверь. Поединок завершился…

Огромный гном лежал на кровати. Окровавленные тряпки туго пеленали грудь и живот. Рядом, на полу, бросив на истертые дубовые плахи грязную ветошь, свернулся калачиком бастард. Измученный человек спал, обняв обнаженный меч.

С трудом сев в кровати, хозяин хижины поморщился, дотронувшись до повязки. Скосив глаза на обожженную бороду, грустно вздохнул и перевел взор на спящего гостя. Скрипя от боли зубами, гном опустил ноги на пол и осторожно пнул Хейдера:

– Бродяга, тебе чего надо?

Недовольно забормотав, бастард поджал ноги и попытался спать дальше. Но еле живой бородач никак не мог успокоиться:

– Я спрашиваю, тебе чего надо? Ты же победил. Ты мне все брюхо располосовал. Почему не добил?

Хейдер с трудом разлепил глаза и буркнул в ответ:

– Зачем? Ты мне зла не делал. Сидишь здесь, в забытом всеми подземелье, чужие гроши охраняешь. Нравится тебе, ну и сиди. Я три монеты взял. Считай, что этим ты заплатил за раны…

– Шутишь, бродяга? – поразился гном. – Какие монеты, какая оплата! Меня зовут раз в полгода в большую пещеру наверх, на бега. Там я ловлю провинившихся рабов или вольных бойцов, кровь им пускаю. А те, кто вниз спускается, они прокляты… Это моя добыча, свежее мясо к столу.

– Значит, поголодаешь.

Человек всерьез собирался продолжить отдых, не желая тратить драгоценные минуты на пустой разговор.

– Эк мне повезло, – опечалился здоровяк, разглядывая истерзанную спину спасителя. – За столько лет воина на смерть отправили, и тот с головою не дружит. Совсем больной…

Кряхтя, гном осторожно перебрался на край кровати и потянул к себе горшок с водою. Напившись, вернул горшок на место. Тишину хижины разорвал сварливый вопрос:

– Ты меня пожалел по глупости или еще как? А если я тебя убью? Отберу твою проклятую железку и убью?

– Не станешь, – еле слышно отозвался бастард. – Ты в спину не бьешь. Живи, потерявший облик, пусть боги решают, сколько тебе еще мир пугать.

Разглядывая заснувшего гостя, обитатель подземного лабиринта пригорюнился:

– Дрыхнет… Даже поговорить не хочет… А я ведь молчу месяцами. Разве только наверх поднимешься да в щель со стариком парою слов перебросишься. И все… А этот дрыхнет… И даже не думает, что я его должник теперь… И как хочешь, так с этим и живи… Любит же Меркер все в жизни запутать… И как дальше быть?..

Через три дня человек набрался достаточно сил, чтобы вернуться назад самостоятельно. Гном успел за это время несколько раз сменить обличье и восстановился полностью. Лишь торчащая опаленными космами борода напоминала, насколько сильно пострадал в схватке оборотень.

Свалив на стол груду старых факелов, хозяин хижины придирчиво отобрал наиболее трухлявые и зашвырнул их в кучу мусора. Остальные сунул в вонючий горшок, наполненный смесью масла и жира. Положив на столешницу наполненный сушеным мясом мешок, поставил сбоку флягу с водой. Убедившись, что сборы в дорогу закончены, недовольно буркнул гостю:

– Пойдем, хочу тебя одарить напоследок.

Не слушая возражения бастарда, гном открыл дверь, обогнул свое жилище и пошел дальше по узкому коридору.

Длинный ход петлял, опускаясь все ниже в глубины гранитного кряжа. Песок тихо поскрипывал под ногами, переливаясь зеленоватыми искрами в неверном грибном свете. Остановившись у одного из поворотов, здоровяк легко сдвинул приваленную к стене глыбу и нырнул в маленькую пещерку. Чуть замешкавшись, бастард полез следом за ним.

Гном сидел рядом с выложенной плоскими камнями могилой. Казалось, время остановилось здесь, потеряв право распоряжаться судьбами живых и мертвых. Сгорбившись, оборотень глухо произнес, с тоскою поглаживая рукоять сломанного кинжала, который был заботливо уложен поверх камней:

– Я плохо помню, когда это было. Знаю лишь, что давно… Дни смешались для меня, оставив лишь ночь вокруг и мрак в душе… Хорошая была девочка. Не наша, не из подземного народа… Смелая… Дралась отчаянно, не сдавалась. Я ее сто раз мог бы на куски порвать, но жалко стало… Жаль, помял сильно в самом начале, кровью изошла… И не захотела от меня помощь принять, так и умерла с оружием в руках… Я ей предлагал остаться со мною. Обещал, что пальцем не трону, все раны залижу… Поправилась бы, хозяйкою в моем доме стала… Хотя бы на год… Хотя бы на месяц… Чтобы я потом вспоминать мог, как она смеется…

Гном отпустил кинжал и сгорбился, вцепившись пальцами в булыжник.

– Отказалась… Лишь смеялась мне в лицо, кашляя кровью… Я только и смог, что похоронить ее с честью… Единственную, кто со мною бился, смерти не испугавшись… Как и ты, она пришла ради меня, ради испытания… Как и ты, ничего не испугалась… В ногах не валялась, от страха не визжала… Хорошая была девочка… Хорошая была бы хозяюшка…

Вздохнув, здоровяк осторожно достал из-под изголовья могилы шкатулку и выложил на ладонь крошечный амулет на широкой грубой цепочке. Протянув бастарду подарок, гном проворчал:

– Вы с нею одной крови, обоих вас отметили Гудары. Ночь пометила ваши души. Не страхом перед неизвестностью, нет… Вы оба хищники, идущие своими тропами. И свернуть вас не заставят ни сталь, ни ненависть окружающих. Вы добьетесь своего или умрете с оружием в руках… Это ее амулет. На оборотней амулеты не действуют, но я верю, что он защитит тебя от других невзгод… И если совсем будет плохо, прикоснись к нему ладонью и вспомни маленькую девочку, которая умерла ради своей правды, умерла, но не сломалась… Пусть ее тень хранит тебя на выбранной тропе… Пусть твоя охота закончится успехом. Хотя бы ради нее…

Хейдер осторожно взял талисман и стал разглядывать неожиданный дар. Неизвестный мастер вырезал из черного горного хрусталя маленькую трехпалую лапу, вцепившуюся в кроваво-красный шарик рубина. Застывшее хрустальное время крепко обхватило кровь гор, замерев на века в неразрывном союзе. Почти невесомый амулет крепился к выкованной из неизвестного металла сплошной цепочке. Осторожно повесив подарок на шею, бастард поклонился и поблагодарил:

– Спасибо… Я дойду по своему пути до конца, чего бы мне это ни стоило… Ее душа может спать спокойно, я не позволю себе остановиться или сойти с дороги… Обещаю…

Застыв на пороге хижины, гном хмурился и косился на ярко горящий факел. Обнаженный по пояс человек поправил лямки мешка с провизией и собирался уже отправиться в путь, когда оборотень прогудел ему вслед:

– Когда братья отпустят тебя, меня захватишь… Устал я здесь… Поэтому или с собою возьмешь, или добьешь… Не хочу больше на потеху соплеменникам глотки рвать…

Хейдер медленно повернулся, удивленный услышанным:

– Со мною? С бродягою, без роду и племени?

Черные огромные глаза насмешливо уставились на бастарда:

– Будущему лорду не пристало свое имя хулить. Раз лорд будет хегтигдем собирать, ему понадобятся воины. Считай, что первого ты уже нашел… А если бросишь меня здесь, то я сам тебя найду. И тогда убью. В спину… Как предателя…

Человек долго молчал, думая о чем-то своем. Потом отсалютовал факелом и ответил:

– Лечись, воин. Нам понадобится много сил в долгой дороге.

Гном поклонился в ответ:

– Меня зовут Варулл. Теперь кроме богов лишь мой лорд знает, как меня зовут.

Хейдер посмотрел на гиганта, замершего в дверном проеме, и тихо произнес, давая клятву себе и своему будущему спутнику:

– Тебе не придется бить в спину, Варулл. Как только клан Утэссот отпустит меня, мы отправимся на запад, к нашему будущему дому. Вместе, как этого захотели боги… Готовься в дорогу, мой воин. Нам предстоит сразиться против целого мира. Сразиться и победить…

Послышался слабый скрип, и в пустую жестяную банку звонко упала монета. Вслед за нею в тяжелую дубовую дверь размеренно постучали.

Седой страж поперхнулся горячим чаем и закашлялся. Ругаясь, старик заковылял к двери и приоткрыл узкую смотровую щель. Долго разглядывал мужчину, замершего по другую сторону, потом открыл банку и достал монету. Гном поскреб кругляш ногтем, хмыкнул и потянул засов. Впустив бастарда внутрь, страж осторожно выглянул в коридор, принюхался и снова хмыкнул. Заперев дверь, старик повернулся к бродяге, сумевшему вернуться живым из тьмы.

Пока хозяин разглядывал исполосованную шрамами спину, Хейдер достал из кармана еще одну монету и положил ее на стол:

– Я обещал угостить тебя пивом. Слово держу…

– А зверь… – осторожно начал гном.

– Оборотень? – Бастард устало улыбнулся, обернувшись. – Мы с ним неплохо провели время. Поцарапали друг друга, но решили разойтись миром. Так что если он захочет с тобою поболтать, как раньше, ты не пугайся…

Свалив на пол похудевшую связку факелов, Хейдер направился к выходу в подземный город.

– Порадую Берра, малыш сегодня разбогатеет. Если бы ты тоже верил в мою удачу, смог бы купить себе дворец среди скал, на солнышке…

Старик проводил гостя ошарашенным взглядом, потом вернулся к двери и тщательно проверил запертый засов. Убедившись, что никто не сможет прорваться из темных коридоров без спроса, седой гном подошел к столу и осторожно взял в руки холодную монету. Любуясь ее золотыми отблесками, страж по привычке проворчал себе под нос:

– Чего мне делать на солнышке… Вот еще… Глаза только портить… А насчет богатства, я этот подарок смогу продать так дорого, что мне пива на всю оставшуюся жизнь хватит… Кому нужен паршивый замок, когда каждый вечер можно будет потешить себя хорошим пивом…

Хлопнув по лбу, старик выругался:

– Вот же бедолага, совсем Меркер памяти лишил!.. Парень-то живым вернулся, а я лишь с собою лясы точу…

Криволапо семеня, страж подземелья быстро пробежал в угол комнаты, вцепился в покрытый пылью канат и потянул изо всех сил. Далеко наверху качнулся тяжелый колокол, и по ярко освещенным коридорам разнесся его звонкий голос.

– Вот так-то лучше, – захихикал старик. – Уже представляю, какие кислые рожи будут у парней, которые передрались ради ставок на смерть… Я буду пить пиво, наслаждаясь их горестными вздохами… А потом устрою продажу монеты… Честное слово, парень не врал про удачу. Боги любят его… Боги любят смелых и безумных, как этот бродяга… Хорошо, что часть удачи досталась и мне… Глядишь и всему клану повезет, когда такой гость забрел в наши края…

Задумчиво разглядывая подарок, гном почесал бороду и пробормотал:

– А может, и вправду замок купить? Если здесь кусочек удачи скрыт, за нее много больше просить можно… Свой замок… Хех…

Поздно вечером братья Утэссот принимали гостя. В забитых до отказа тавернах еще вовсю шумели и обсуждали столь нежданное возвращение болотного бродяги из тьмы. Еще продавал подаренную монету старый страж, расхваливая дар богов и удачу бастарда. Еще заботливо точил огромный топор оборотень в глубинах гор, начав сборы в дальнюю дорогу. Но здесь, в прохладной тишине ярко освещенного зала, отгородившись от волнений подземного города, здоровяк Гэйлин и круглый толстячок Берра беседовали с мужчиной, доказавшим свое право называться воином.

– Я готов идти, – произнес Хейдер, настороженно разглядывая нарочито спокойные лица собеседников.

– Куда?

– К землям, заждавшимся хозяина.

Берра вздохнул, разглядывая глупого мальчика, сидящего напротив:

– Идти ты готов, кто спорит. Но кем ты туда придешь? Одиноким воином, способным лишь пустить кровь? Чтобы прийти в свои земли, надо познать законы войны и мира. Надо знать, как действительно управлять государством, набранным войском. Как править миром во благо себе и своему народу… Готов он…

Гэйлин согласно кивнул:

– Действительно. Раз ты вернулся из мрака, доказав свое право на жизнь и владение оружием, потрать время на обучение. Мы признаем тебя, как возможного соседа и будущего хозяина перевала Лэгпасс. Но, отправив тебя сейчас, мы подвергнем угрозе наше общее дело… На всех дорогах до сих пор разъезды, вокруг все земли как разворошенный муравейник. Любая собака увидит тебя и завоет в голос. Слишком активно твоим именем махали перед толпою. Слишком старательно незаконнорожденным сыном лорда Дейста затыкали чужие дыры. Надо переждать…

– Ждать? – напрягся Хейдер. – Опять ждать?

– Да, ждать, – отрезал Берра. – Но не впустую теряя время, а ждать, готовясь к будущему походу… Твои раны еще не закрылись. Ни полученные на болотах, ни оставленные нашим подземным братом. Тебе надо долечиться, одновременно постигая науки и готовясь к будущим битвам… Мой брат вечерами будет рассказывать тебе, как можно управлять государством. Сотни лет жизни в голых и бедных скалах заставили нас учиться, развивать науки и законы управления народом. Тебе следует постичь это под мудрым руководством знающего учителя… Я же утром с лучшими мастерами буду шлифовать твои воинские умения. А с обеда и до вечера ты станешь овладевать правилами ведения войн: как собирать и готовить войска, как управлять ими и как одерживать победы против любого противника.

Посасывая любимую трубку, Гэйлин закончил разъяснения:

– Ты хотел, чтобы с тобою считались, как с воином. С тобою считаются. Но если ты хочешь, чтобы тебя приняли как равного лорда, как истинного хозяина западных земель – надо это доказать. Никто не будет говорить с бродягой, опоясанным мечом. Но если этот бродяга за душою имеет знания и опору клана Утэссот, это уже не горлопан с болот. Это уже человек, не зря претендующий на свои земли. Я хочу, чтобы ты доказал, что умеешь не только обращаться с острой сталью. Докажи, что ты не так глуп, как выглядишь. Докажи это, и мы заключим договор. Мало того, когда ты вернешь себе камни на западных границах, мы поможем удержать завоеванный перевал.

– Учиться, чтобы стать лордом? – задумчиво переспросил бастард.

– Да. Я считаю, что ты вполне успеешь овладеть основами за время, пока снова ляжет и сойдет снег. Всполошенные соседи успокоятся, твое имя забудется. И мы получим реальный шанс вернуться домой следующим летом.

Тяжело вздохнув, Хейдер кивнул:

– Я готов. Когда начинаем?

Коротышка-гном прогулялся в угол зала и вернулся с грудою тяжелых книг, практически спрятавшись за ними:

– Прямо сейчас… Проверим твои познания в грамоте, знании языков и диалектов королевства и подземных народов, умении считать и распределять налоги и еще тысячи дел…

Молодой мужчина с ужасом смотрел на растущую бумажную гору. Потом кисло усмехнулся и развел руками: учиться так учиться. Тяжела доля настоящего лорда. Теперь становилось понятно, почему действительно так мало желающих взвалить на себя эту обузу…

Насмешливо улыбаясь, хозяин Огаттеслутас положил перед будущим соседом толстый талмуд и открыл книгу на первой странице.

– Управление государством состоит из…

У распахнутого настежь окна стоял опоясанный мечами гном. Салки Форфаден сбросил свой любимый кожаный сюртук, оставшись лишь в кольчуге. Застыв мрачным изваянием, Мясник с интересом смотрел, как внизу во дворе сцепились в жаркой перепалке Болард Дейста и глава клана, Бэвер Форфаден. Будущий хозяин Ланграссена привел очередной торговый караван на ярмарку. Злой на весь мир сын лорда Дейста столкнулся с Лесным торговцем и не преминул немедленно высказать гному все, что думает по поводу бегства бастарда в целом и о торговых делах в частности.

Огромный Бэвер Форфаден в долгу не остался, и теперь оба собеседника орали друг на друга, подобно грошовым торговкам, попрятавшимся в данный момент за прилавками. Дело до оружия еще не дошло, но можно было даже не спрашивать богов, что гном отыграется на купцах за все сказанное, взвинтив цены на продаваемые товары, а семейка Дейста постарается ответить какой-либо пакостью. Что-что, а гадить ближнему Дейста умели отлично.

Криво усмехнувшись, Салки процедил:

– И правильно. Надо было паршивца оставить в рабах, пусть бы сдох во тьме. Ну или даровать ему жизнь в цепях. Был бы надсмотрщиком в каком-нибудь забое. Получал бы кашу с мясом и радовался оказанной милости. Так ведь нет, братец решил отпустить мерзавца, да еще мне в лицо этим тыкал перед всеми. Нехорошо… Так оскорблять Салки Форфадена – это большая ошибка…

Задумавшись, гном вспомнил, как вчера вечером его посетил незаметный гость. Незврачный коротышка выложил на стол рекомендательные свитки от королевского дома. И правящий клан Лингэнэл, и Теневые кланы были обеспокоены растущей мощью и независимостью Форфаденов. Посланник тихо шептал, тыкая пальцем в завитушки ровных строк:

– Наш король ценит истинные заслуги уважаемого Салки, его труд на благо всего народа и короны. Но наш господин обеспокоен поведением твоих братьев. Ни Бэвер, ни Гуйден не оказывают должного уважения королевской семье. Они считают, что стали равны богам, позволив золоту и драгоценным камням затмить им разум. Мало того, в своей гордыне эти два почтенных гнома настолько зазнались, что готовы поставить под удар весь клан, включая и тебя, уважаемый Салки, поставить под удар все созданное тяжким трудом. Торговец и банкир забыли, что всему подземному народу пришлось изгнать столь же зарвавшихся Утэссотов, возомнивших себя непобедимыми героями…

Тайный гость увещевал, обещал, сулил золотые горы и жаловался на трудности королевской семьи. С его слов выходило, что во всех бедах мира виноваты два обнаглевших гнома, предавшие законы подземного мира. Коротышка жарко шептал:

– Почему почтенного Салки полагают третьим среди равных? Почему тебя зажимают и не считаются с твоими словами? Не пора ли исправить положение? Не пора ли тебе занять должное место, место истинного хозяина клана Форфаденов? Все еще можно исправить, все можно решить на общее благо. Под твоим руководством братья смогут исправиться, и королевскому семейству не придется задавать неприятные вопросы. Кому-то все равно придется отвечать за отказ платить положенные пошлины, за утаенное золото и подкуп чиновников. То, что его величество не устраивает скандал, еще не значит, что власть слепа и не знает истинного положения дел. Нельзя обманывать короля, это чревато. Поэтому мы и обращаемся к самому разумному гному. Поэтому мы и предлагаем все решить миром, без вынесения обвинений и решения суда. Все еще можно решить тихо…

– Я не буду поступаться интересами семьи, – отрезал вчера вечером Салки. Заметив недовольную гримасу гостя, гном добавил: – Все прекрасно знают, чем именно обусловлено недовольство короля. Слишком долго он и прихлебатели у трона тратили накопленное золото. Слишком часто запускали загребущие лапы в казну. И вдруг оказалось, что старейший клан Форфаденов накопил тяжким трудом больше, чем вся королевская семья вместе взятая… Но я также согласен, что не дело преданных подданных обижать его величество спесью и надменным отношением к королевской власти. Я согласен, что мои братья в чем-то могут быть неправы. И что положение следует исправить… Можешь передать, что я внимательно выслушал каждое слово. И я подумаю над сказанным… Ответ дам позже… Ответ, который устроит меня как верного сына клана. А также успокоит моего короля и его семью…

Салки посмотрел, как рассерженный Болард Дейста плюнул под ноги гному, развернулся и зашагал к выходу с ярмарки. Пряча улыбку, хозяин бессчетных рудников вернулся к накрытому столу и прошептал:

– Да, я подумаю. Возможно, что клан надо встряхнуть. Я старше того же Бэвера, а он общается со мною, подобно отцу-самодуру. Похоже, что горячий воздух лесов лишил брата разума. Вредно столько времени проводить вне гор. Начинаешь набираться дурных привычек от людей, заполонивших округу… Всем Форфаденам будет полезно, если во главе клана станет здравомыслящий гном, способный наладить отношения с королевским домом. В крайнем случае, я найду, чем задобрить их ненасытные утробы. Заодно проверю, что спрятано в кладовых Гуйдена. Слишком часто наш криволапый банкир ворчит о свободе и независимости от старого трухлявого короля. Пора укоротить столь дерзкий язык, пора научить послушанию… Надо только продумать все хорошенько, без спешки. Как-никак, буду закладывать мое будущее. Будущее истинного хозяина клана…

Налив себе вина, гном сделал глоток и скривился:

– Зря Бэвер тогда публично меня унизил. Ой, зря… Салки ничего не прощает… Даже брату…

Огненно-рыжая пухлая женщина каталась колобком вокруг стола, уставленного бесконечною чередою судочков. Иннэте Ресанрен собирала в дорогу любимого брата. И отпустить известного баламута без хорошего обеда никак не могла. Тем более что компанию Халефгену должен был составить Хиарлосса Дейста, без сил откинувшийся в кресле по другую сторону стола. Как казалось простодушной Иннэте, парень должен был положительно повлиять на братца. Тем более что сутулый гость отправлен отцом с важным заданием на восточное побережье, будет нанимать специалистов в дружину, будет заключать торговые договора. Рассудительный, сдержанный молодой человек, столь приятный в общении.

– Что же вы не кушаете? – всплеснула руками старшая дочь Кайлока. – Может, остыло уже? Так сейчас поменяем, мясо уже доходит, должны подать.

– Спасибо, я сыт! – ласково улыбнулся гость, выставив перед собою ладони. – Вы потчуете нас уже больше хинка, я скоро просто лопну.

– Так ведь ничего еще толком не попробовали! – возмутилась Иннэте. – Вот, утка с числитской подливкой… Кабаний бок в кислом соусе… Ревишный суп с сухарями… Да я только на стол накрыла, можно сказать!

– Спасибо, не могу больше… Разве что потом ваш пирог к чаю, как вы рекомендовали… Но чуть позже…

– Ладно, – вздохнула хозяйка. – Тогда я распоряжусь готовить чай. Веранда открыта, там на свежем воздухе и накроем… Отдыхайте пока…

Рыжый ураган исчез из комнаты, и Хиарлосса повернулся к Халефгену, на сей раз мастерившему из пирожков крепость.

– Тяжело тебе приходится, как я вижу.

– Да, – задумчиво отозвался будущий жених. – Не поверишь, я никогда особенно не любил разъезжать по соседям, тем более в гости к Гудомиллам. Их матушка меня пугает до дрожи… Но сейчас я готов отправиться куда угодно, лишь бы подальше от дома. Так она меня замучила своею бесконечною заботою.

– Ничего, – беспечно отозвался гость, отодвигая наполовину опустошенную тарелку подальше. – Наведаемся в Трэссивалд, раскланяемся с бабушкой. Обменяемся рекомендательными письмами, покажем себя с лучшей стороны. Не думаю, что нас будут держать на привязи больше одного вечера. Потом сможем и отдохнуть как следует.

– Ну, кому отдыхать, а кому работать, – помрачнел Халефген. Долгое вынужденное воздержание от выпивки пошло на пользу, и распутный сын короля выглядел сегодня вполне неплохо: уменьшились мешки под глазами, исчезла одутловатость лица. Даже вечно растрепанную бороду привели в порядок, доверив цирюльнику подровнять спутанные пряди. Но ежедневное общение с любимою сестрою ничуть не улучшило настроения. – Папаша лишь на словах был щедр. Если я загляну к ростовщикам перед поездкой, обещал меня выпороть, как проштрафившегося слугу… И ведь сделает, если узнает…

– Ну, не только он или эти хитрые жуки из меняльных контор могут помочь деньгами. Мой отец решил не ударить в грязь лицом и в этот раз чуть-чуть ослабил шнурок на кошельке. Не скажу, что сможем скупить весь веселый квартал под боком матери Мэры, но повеселиться хватит.

– Да? – оживился Халефген. – А отплачивать как буду?

– Какие могут быть счеты! – возмутился Хиарлосса. – Я приеду вместе с тобою, весь этот чиновный сброд будет шептаться у меня за спиною: «Вот человек, который дружен с самим королевским сыном!» Поверь, если бы отец узнал, что у меня будет такой попутчик, он бы отдал все золото, а не высчитывал ежедневные расходы. Поэтому давай не будем считаться, это последнее дело. Лучше подумай, где мы сможем развлечься после того, как закончатся официальные приемы. Как я понял, это один из твоих последних холостяцких выездов.

– Это точно, – вздохнул Халефген. – Семья всерьез решила испортить мне остаток жизни и подыскивает брачные кандалы. Если даже Гудомиллы снова начнут крутить носом, уже здесь выстроилась очередь из невест. Боюсь, осенью мне подберут супругу, а весною начнут заглядывать в спальню с вопросами про первенца.

– Ну и что? Это лишь повод получать удовольствие. По крайней мере, ты можешь выбрать девушку посимпатичнее. А если начнет пилить тебя и требовать ночевать дома, всегда сможешь сослаться на неотложные дела и уехать в гости к тому же Унгену Дритту в Эсстэд. Как-никак – другой край королевства.

– К кому? – удивился здоровяк, заканчивая строительство сдобной башни. – К этому зануде? Он до сих пор ходит хвостом за своим папашей, ловя каждое слово старика. Думаю, парень ни разу даже пива не попробовал!

– И что с того, – рассмеялся гость. – Важно – сказать. Но никто не заставляет туда доехать. Мало ли где по дороге можно затеряться… А потом, уставший от государственных дел, ты вернешься домой, где тебя с радостью встретит семья… Как только дома заскучаешь – сможешь проведать еще кого.

– А ты прохвост, – восхитился рыжеволосый бородач, с интересом рассматривая хитрую улыбку Хиарлоссы. – Знаешь, мы с тобою отлично проведем время. Главное, не упиться до смерти, когда вместо приличной девушки нам подсунут какую-нибудь страхолюдину. Начинать войну с соседями из-за криворожей невесты совсем не хочется.

– Разберемся, – отмахнулся сын Дейста, медленно выбираясь из-за стола. – Я прогуляюсь к церковникам. Они попросили заглянуть перед отъездом. Говорят, тебя будут сопровождать их лучшие люди. Видимо, мечтают отмолить наши будущие похождения.

– Давай быстрее. А то Иннэте не простит нам, если пироги остынут…

Альдст церкви Слаттера внимательно разглядывал удобно устроившегося в кресле гостя. Фойрадиск заметил, что молодой мужчина немного робеет, но старается показаться старше и увереннее в себе, чем это есть на самом деле.

– Его величество просил присмотреть за сыном в столь важной поездке. Тем более что мы все помним, сколь специфичная слава сопровождает Халефгена. Поэтому я буду лично признателен, если вы захватите с собою моего личного слугу, брата Хувьюддера. Он немного простоват и задумчив без меры, но предан и силен. Кроме того, в некоторых случаях присутствие монаха может погасить ссору, которую пришлось бы решать при помощи кулаков или оружия.

– Надеюсь, ваш соглядатай сможет написать потом связный отчет, и нам не придется вспоминать, где именно мы успели проштрафиться, – ехидно усмехнулся Хиарлосса.

– Боюсь, у вас превратное представление о том, чем будет заниматься мой слуга, – нахмурился глава церкви.