Текст книги "Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена"

– А кто за пятку ухватит?

– Меня? – удивился гоблин. – Ты такое устроил, что вся живность разбежалась. Никого не осталось… Вон только оттуда веслами две лодки шлепают… За нами?

– За нами, – подтвердил Фискара. – Вместе атаковать смысла нет, ваттендьер способен погубить всех рыбаков разом. Поэтому мы охотимся один за другим… Похоже, на сегодня мы закончили. Пора домой…

Раздраженный Скамма перестал ковыряться в костях и в сердцах бросил довольному собой гному:

– Э-э, в следующий раз один пойдешь, бумма-воин! Ни одного клыка не досталось! Что я на берегу скажу?.. Твои добывать?

Оборотень лишь весело хрюкнул и достал из-за спины кость в локоть длиной, всю в бурых разводах.

– Держи… Мне не жалко.

Осторожно взяв бесценный подарок, охотник погладил зернистую поверхность, потом спохватился и спросил:

– Что хочешь взамен?! За такой дар нужно отблагодарить, иначе Дэйстер жадину не простит!

– Щенка мне подари. Белого, смешного и пушистого… Это куда лучше, чем бесполезные кости…

Через три дня совет атаманов принял предложение бастарда и согласился участвовать в совместной атаке на крепость. Гонцы на быстрых лайках помчались по округе собирать войско.

Закончив паковать сани, Хейдер подошел к Фискаре и посмотрел на его перевязанный лоб. Потом отвел глаза в сторону и произнес:

– Знаешь, мне нечем тебя одарить, вождь. Вместо этого хочу лишь просить об услуге.

– Проси, любимец богов, – улыбнулся атаман. – После такой охоты можешь просить о чем угодно. Я постараюсь исполнить просьбу.

– Гоблин сказал, вы захватили зеленых охотников осенью. Если кто остался в живых, не можешь отпустить домой?

– И это вся просьба? – удивился Фискара. – Я думал, ты для себя чего хочешь.

– Если я помогу им, они помогут мне. А значит, помогут и нам, когда придет пора брать штурмом Лэгпассу.

Перебинтованный охотник лишь развел руками:

– Ты действительно странный человек, Хейдер. Из крошечных кирпичиков ты строишь дом и не успеешь обернуться, как пора уже ставить крышу на возведенные стены… Гоблины живут рядом, в полухинке езды. Собирайся, наведаемся туда. Бежать им по снегу некуда, вот и ждут, когда придет весна и они смогут ускользнуть… Хотя их не обижали, но все равно дома наверняка лучше… Надеюсь, на твоем перевале им будет где охотиться. Мой народ не очень любит, когда без спроса бьют дичь в чужих лесах…

Вновь набросив на плечи перевязь, оборотень легко бежал следом за атаманом, весело покрикивающим на собак. Двое легких саней летели по твердому снегу, удаляясь прочь от мирного кочевья у берега моря. Рядом с гудящим на ветру копьем закутался в теплые шкуры Сканки. Гоблин бережно прижимал к груди задремавший пушистый комок. Накормленный щенок смешно сопел во сне, изредка пихаясь толстыми лапами.

– Может, и мне кого завести? – задумчиво протянул похожий на мохнатого колобка «великий водный следопыт». – Вон у лорда оборотень. У самого оборотня собака. А у меня никого нет… Надо будет маленького смутсага найти. Или лорда Хейдера попросить, ему тролли не откажут. Пусть сделает мне подарок… Ему никто отказать не может. Любимцу богов трудно отказать…

Глава 17
Блэтэлла, третья неделя, стенгетты (29-й день 3-го месяца)

– Осталось совсем немного, – прошептала мать Мэра, разглаживая черную вышивку на сияющем золотыми цветами камзоле. – Ты будешь не только самым мудрым королем, когда-либо всходившим на престол. Ты еще будешь и самым красивым.

– Спасибо, мама, – сдержанно улыбнулся Слутсамма, любуясь своим отражением. – Кстати, я сам выберу себе спутницу жизни. Конечно, прислушаюсь к твоим советам, но поступлю так, как сочту нужным… Но, как ты любишь повторять: породу не испортишь. Поэтому внуки у тебя будут один другого лучше.

– Разумеется. – Хрупкая женщина еще раз обошла вокруг сына и удовлетворенно кивнула: – Все готово… Что с ювелирами?

– Закончили. Доделали так, как я приказал. Зато теперь – строгость линий и изящество. Никакой варварской напыщенности Кайлока. Ажурная вязь и сияние драгоценных камней. Я уже примерял, и новая корона мне очень понравилась.

Мать Мэра вернулась к столу и взяла чашку с горячим чаем. В проклятом замке Ресанренов она все время мерзла. Как ни заделывай щели, сквозило со всех сторон. Ну ничего, летом она заставит навести тут порядок…

– Что с нашим надоедливым соседом? Сегодня я его не видел…

Закончив крутиться перед зеркалом, будущий король изобразил несколько танцевальных па и опустился на стул. Подтащив к себе поднос с засахаренными фруктами, Слутсамма озабоченно скривил губы:

– Да, с балом надо будет что-то делать. Все приличные горожане разбежались по округе, как только наши милые церковники начали громить «слабых духом»… Так что там со взбалмошным стариком?

– Утром Дейста прислал официальное письмо, где просит разрешения удалиться домой сразу после коронации. Он успел проинспектировать армию, повесил пару интендантов, лично убедился в высоком боевом духе ополченцев и клянет затянувшуюся зиму. Ему не терпится отправиться в поход, подальше от любимого короля и его матери.

– Он собрался домой? Не ожидал…

– Лорд хочет проверить, как идут дела в любимой глуши. Потом прискачет обратно, трубить в трубы и глотать дорожную пыль. Одна надежда, что, убравшись на холодное побережье, он хотя бы летом не будет мне мозолить глаза.

– А что с остальными?

– Речная крыса заперся у себя в замке и не показывает носа наружу. Старый маразматик Дритт вымолил у меня храмовых рыцарей для охраны и вернулся с сыном домой, сославшись на страшное недомогание. Рестед отправил неделю назад последний караван с рабами и теперь бродит по округе, не зная, чем себя занять. Я порекомендовала ему навестить монастыри ордена и изучить волшебные эликсиры. Теперь опасаюсь, что он передерется с «гласом церкви» за право творить ворожбу в темных подвалах…

– И вонючка Лэксеф…

– Наш великий спаситель, гроза бунтовщиков и опора трона болтается по городу, навещая перепуганных купцов. Когда он молотит к ним в двери, бедолаги седеют. Они наверняка думают, что это стража пришла выжигать очередной рассадник скверны… Но Лэксеф приспособился. Он сообразил, что ему вряд ли кто сможет отказать, и теперь с радостью гостит то у одного богача, то у другого, изводя их бесконечными разговорами.

Облизав пальцы, Слутсамма беззаботно помахал рукой в воздухе и притворно проворчал:

– Знаю, знаю, этикет и манеры… Это потом. А сейчас надо все же приструнить патриархов. Искать колдунов лучше где-нибудь подальше, среди болот и непроходимых лесов. Их стараниями город скоро совсем опустеет. Мы получаем свежую сдобу лишь потому, что запретили покидать город без письменного разрешения. Но так долго продолжаться не может.

– Не волнуйся, волнение горожан скоро уляжется. Я уже говорила с братом Фойрадиском, церковь умерит свой пыл. У него появилась возможность попробовать укрепить веру на дальних границах. Думаю, это понравится господину альдсту. Отличный повод отправить подальше от его любимой персоны ту часть Храмового ордена, которая никак не может забыть Кайлока и выпотрошенного Йорена.

В холодных глазах Слутсаммы зажегся недобрый огонь:

– Если этот интриган не справится со своими монахами, я его самого отправлю на болота. И прикажу там и оставить, читать молитвы лягушкам до самой смерти…

Положив расшитый платок перед сыном, мать Мэра пригладила его блестящие черные волосы и мягко произнесла:

– Не волнуйся. Брат Фойрадиск наш верный союзник. Но если он действительно вздумает шутить с нами, мы живо укоротим ему голову. «Глас церкви» должен помнить, по чьему приказу он открывает рот…

В темной комнате с задернутыми гардинами сидел усталый старик. В одиночестве он разглядывал незажженные свечи и думал о приближающемся лете. Сейчас, вдали от сыновей, лорд Дейста ощущал тяжесть прожитых лет и невидимые другим болячки и хворобы. Как бы ни крепился Тролль Ланграссена, но богов не обмануть. И скоро их ночные посланцы войдут в двери без спроса, чтобы забрать с собою душу жестокого воина. Скоро, как скоро, будь прокляты Гудары, пугающие всполохами огня в камине! Ни бог войны Гудернар, ни ветреная Кэйрри не возьмут к себе лорда Дейста, нет… Сколько бы ты ни сделал за полвека, сколько бы жертв ты ни принес, но надменным богам нужны лишь великие герои, чьи имена пугают любого в королевстве. А без их благорасположения обычные смертные попадают во тьму, в изрытые лохматыми коротышками горы, чтобы метаться там тенями от факела к факелу, пугая своими стонами рабов в шахтах… Мерцающие тусклые огни и спертый воздух, насыщенный влагой и гнилью. Мертвые коридоры, где звенел кандалами бастард…

Лорд Дейста вздрогнул, прогоняя навалившуюся дремоту. До чего замотался, что наглый недоносок привиделся… Прочь его, прочь! Распахнуть пыльные тряпки, открыть окно, вдохнуть полной грудью морозный воздух… Он еще не так стар, как думают другие! Подумаешь, две пятерки в копилке прожитых лет. Он еще столько же пробегает, на зависть другим… А что до богов, то летом они проснутся у себя в серебряных храмах, когда дым донесет до небес запах пожаров! Они еще попробуют на вкус кровь, пролитую в их честь, отведают человечины вдосталь!.. Он, лорд Дейста, пройдет по западному побережью так, чтобы имя его гремело на всех площадях королевства, чтобы каждый со страхом говорил: «Вы слышали? Старый Тролль теперь богаче самого короля! А его армия покорила земли от высоких гор до самого края мира!»

Вернувшись к столу, старик потряс пустой бутылкой, недовольно нахмурился и швырнул глиняный сосуд в жаркий огонь. Придется самому тащиться в подвалы и искать, чем промочить горло. Дорвавшиеся до власти Гудомиллы совершенно спятили, устроив в городе показательные казни и охоту на ведьм! Отпустили вожжи, и церковные патриархи тут же показали свою истинную сущность: трусливых и вздорных стервятников, мечтающих все королевство раскрасить кострами уттованде[69]69
  Церковный суд, который собирают для вынесения приговора пойманному колдуну или колдунье. Обычно выносит смертельный приговор виновному в ворожбе и отрицанию светлых богов Слаттера.


[Закрыть]. Мало храмовникам гор золота, так еще нужен раболепный страх и право казнить и миловать любого – от пьяного крестьянина до благородного господина…

И новый король им под стать! Не успел на трон взобраться, а уже пощипал и богатых купцов, и в казну ремесленных гильдий залез. Его послушать, так весь город только и мечтает, чтобы поднять Кайлока из могилы и посадить покойника обратно в замок. Неудивительно, что после двух недель погромов в Денгулленвалде остались лишь нищие да голытьба. Даже слуги из замка удрали, а кого успели поймать у городских ворот, заставили прислуживать вечно сопливой старухе, чтоб ей икалось ночами… Некому лорду вина подать, дожили…

Высунув голову в коридор, старик втянул холодный воздух и прислушался к далеким шумам: скрипу дверей, звону посуды и крикам слуг. Похоже, мать Мэра собиралась обедать. Хороший повод отведать горячего и узнать последние сплетни. Расправив мятый камзол, лорд Дейста аккуратно запер за собой дверь и пошел в сторону вкусных запахов. Кислая рожа союзницы будет неплохой приправой к жаркому и сладким винам. Заодно о делах государства можно будет поговорить…

Вчера вечером в комнату ввалился заледеневший на морозе гонец. Парень мчал, не жалея сменных коней. И прежде чем подняться в верхние покои, лично вручил лорду Дейста крошечное письмо. Похоже, в новом государстве звон золота пока стоил больше, чем преданность короне. Вручив сообразительному молодцу тяжелый кошель, старик впился глазами в рваные строки. Закончив читать, он в очередной раз подивился прозорливости младшего сына. Тот как в воду глядел, собираясь в дорогу и рассказывая отцу, как могут сложиться события.

«В Химмелсталде собирают недовольных со всего королевства. Наше посольство даже не пустили за городские стены. Пока церковники лаются с кланом Бьофальгаф, мимо идут и идут закутанные в белые плащи братья из Храмового ордена. Боевые монахи считают, что их предали, заставив убивать простых горожан и воевать с гвардией Ресанренов. Над историей мятежа смеются в открытую, а за пролитую кровь будут мстить. Гудомиллам придется повертеться на раскаленной сковородке и сто раз укусить себя за хвост, чтобы откупиться от нового лорда… Думаю, что золото и давление церкви заставят признать нового короля. Но больше ни один из мечников Мэктигагэрена не ступит на мостовые столицы. Разве только в рядах штурмовых колонн… Еще я сумел развязать языки охотникам, что бывают в предгорьях южного Брэндабергена. Там открыто говорят, что местные гномы возмущены участием подземного престола в драке за человеческую корону. Клан Аска грозит отречься от правящего ныне Скайкадена и выбрать своего короля. Коротышки считают, что их бросили, оставив один на один отражать атаки варваров с юга, а теперь еще и втравили в чужую свару. К гномам и до этого относились паршиво, теперь же им просто плюют в лицо… Поэтому прошу тебя взять все, что дают, и максимально быстро готовить армию к выступлению. Как только мы захватим побережье, нужно выставлять надежные заслоны и запираться в своих землях. Грядет время великой смуты. И лишь проверенные в бою отряды станут нам надежной защитой…»

– Ты прав, сынок… Только попробовавшая крови армия может дать отпор соседу. И пока старуха готова откупаться от меня золотом, мечтая отправить на смерть подальше от дворца, я буду выгребать из ее кладовых монеты и собирать наемников. Повезет, еще и твердолобых коротышек переманю, раз их король начал торговать солдатами… И мы еще посмотрим, кого будет слушать новый король: свою сварливую мамашу или соседа, способного свернуть ему шею… Надо будет сегодня же отправить гонца с письмом, тебе следует тоже вернуться домой. Как можно быстрее…

Небрежно кивнув личной страже матери Мэры, лорд Дейста распахнул дверь в обеденный зал и весело произнес, с легкой насмешкой разглядывая недовольные лица за столом:

– Да хранят вас боги Слаттера! Рад видеть всех в добром здравии… Что у нас сегодня на обед?..

– Господин фастни… – В приоткрытой щели показалась голова испуганного стражника.

Командир крепости посмотрел на солдата и подумал, что в крошечной темнице давно не было постояльцев. Послеобеденные визиты стражи становятся дурной традицией. Опять какой-нибудь оборванец молотит в ворота, а старому мудрому господину фастни не дают отдохнуть…

– Снова гоблины?

– Нет, господин… Рыбаки… Но очень нехорошие рыбаки. Без каравана. С оружием… Парла… Пар… Он там с угрозами пришел… – Испугавшись сказанного, солдат исчез, закрыв за собою дверь.

Открыв второй глаз, почтенный Буггар окончательно проснулся и попытался переварить новость. Парламентер с угрозами? Откуда?! И почему здесь, в сотнях миль от опасного юга и не менее опасной в эти дни столицы?.. Бар-р-рдак.

Злым колобком выкатившись из комнаты, командир крепости сгреб стражу и, гремя железом, проскакал к крепостным воротам. К западным, прячущим за своими крепкими створками холод далекого моря и злобу темных богов. Как караваны с продуктами и жалованьем – так это всегда с востока. Как неприятности – только с запада…

– Что у вас? – сердито буркнул Буггар, взобравшись на надвратную башню к караульным.

Бородатый ветеран в теплом тулупе и мохнатых рукавицах кратко доложил, сразу вводя в курс дела:

– Рыбак. Объявил, что пришел с новым лордом местных земель. Предлагает сдать крепость по-хорошему или всех отправит во тьму.

– Лорд? Откуда?! – ошарашенно выпучился господин фастни. – До лорда Дейста больше недели пути, если дороги не заметет.

– И тут Дейста. Только младшенький. Бастард. Его посланник говорит, что парень решил обещанное силой взять… Что отвечать будем?

Командир крепости высунулся наружу и, прищурив от яркого солнца глаза, стал разглядывать парламентера. М-да… И это – боец вражеской армии?

Перегородив санями заметенную снегом тропу, рядом со сгрудившимися собаками сидел молодой парень, лет пятнадцати, не больше. В залатанной шубейке, перевязанных тонкими ремнями мягких сапогах. За пояс заткнут остроносый топорик и широкий короткий нож. Из саней торчит копье и замотанный в тряпки лук. Больше на бескрайнем белоснежном просторе не было никого.

– Ей, пацан! Ты лучше скажи, как давно мухоморную настойку пил! – рассердился господин Буггар. – Какой такой лорд?! Мы служим лишь старшему Дейста. Если у его сына претензии к папаше, так пусть катится в Грассенвалд, а то здесь его могут по голове чем-нибуть тяжелым приголубить. Мигом дурь выбьют.

Парень медленно поднялся, подошел поближе к закрытым воротам и задрал голову.

– А ты кто, дядя?

– Я?! – Мужчина окончательно рассердился. – Я командир крепости, господин фастни, хранитель западных пределов Ланграссена! И в моей воле приказать вздернуть тебя, как опасного бунтовщика, на ближайшем дереве!

– Слышишь, господин как-тебя-там, – усмехнулся парламентер. – Милорд Хейдер приказал передать… И лучше, чтобы ты это услышал и хорошенько подумал, прежде чем вновь откроешь свой поганый рот… Армия милорда идет следом и уже к ночи встанет лагерем под вашими стенами. Завтра утром, до того как солнце замрет наверху, ты откроешь ворота и сдашь крепость. За это лорд Хейдер обещает сохранить вам оружие и с почетом отпустить домой. Если кто-то из солдат решит остаться и дать присягу ему, он готов принять их под свою руку… Местные крестьяне и охотники получат право не платить налоги и получат наделы на западных склонах, кому нужно. Каждый новый поселенец будет платить пенгар со двора и пенгар со ста голов скота. О торговых пошлинах и дорожных налогах лорд скажет позже… Местные жители выберут совет и будут иметь право голоса при обсуждении законов…

– Каких законов?! – заорал Буггар.

Ему казалось, что все вокруг – лишь ночной кошмар, нелепый сон, не желающий никак закончиться при солнечном свете. Он, вооруженный до зубов мужчина, должен препираться с глупым мальчишкой, с насмешкой разглядывающим жала арбалетов, направленных ему в лицо. И ведь даже не дрогнет, паршивец!

– Новых законов. Законов вольного народа, кто будет жить в этом хегтигдеме… А еще лорд Хейдер велел передать, что если гарнизон вздумает умереть за его отца, то пощады не будет. Милорд готов решить вопрос по-хорошему. Но за пролитую кровь он спросит без жалости и пощады. И если у твоих парней замерзший палец дрогнет на спусковом крючке или ты вздумаешь меня в самом деле повесить, то гоблины снимут с еще живого дурака кожу, натянут ее на барабан и заставят бить в него, пока господин дурак не помрет уже навсегда… Может, они тебя и мертвого заставят плясать, не знаю, я этих коротышек и сам боюсь…

Медленно повернувшись, парень спокойно подошел к своим саням, расправил наброшенную шкуру и устроился поудобнее. Собаки завозились и начали подниматься, выстраиваясь в привычный походный порядок. Парламентер поправил мохнатую шапку, сложил ладони рупором и прокричал напоследок:

– Так ты подумай, главный крепостной господин! Завтра милорд получит ответ или твою голову! А захочешь пугать нас стенами и смелыми солдатами, так посчитай хорошенько! У тебя полсотни и еще два новобранца, ты не только стены, ты свой ночной горшок защитить не сможешь! Хе…

– Я господин фастни, болван! – заверещал в спину парнишке комендант крепости.

Но тот уже поехал, вздымая клубы снега из-под полозьев.

Повернувшись к подпирающему рядом стену солдату, Буггар с тихим бешенством прошипел:

– Нет, ты слышал?! Какой-то бастард считает, что может меня напугать, прислав щенка в драной одежде! Он меня стращать еще будет!

Флегматичный ветеран посмотрел вслед исчезающей в сияющем мареве собачьей упряжке и нехотя сплюнул:

– Молодой еще, кучу лишнего наговорил… Но смелый. Я заметил, что он вспотел, когда рядом стоял, но ни лицо не отер, не дрогнул… Думаю, и на плаху так же пошел бы, с улыбкой… Крепкие парни на побережье…

– Ничего, они еще попрыгают, шутнички-сыроеды!.. Они еще…

– А неплохо новый лорд обещает. Пенгар в год за двор. И за большое стадо, кому надо… Наверное, и купцов не обидит… А если местный – так вообще бесплатно живи…

– Какой пенгар? – не понял командир крепости, медленно успокаиваясь.

– Налогов… Лорд Дейста берет раз в десять дороже, как я помню… И шкуры принимает по плохим ценам… Охотники в последнее время жаловались, что тяжело жить стало… Если его сынок тут сядет да от папаши отобьется, то много желающих будет в деревню перебраться из соседних земель…

– Какой сынок, какая деревня?! – просипел господин Буггар. – Мы – гарнизон Лэгпассы! Нам тут границу держать, как на мечах клялись! О чем ты?!

– С кем держать будем, господин фастни? Из ветеранов я да еще пара парней. Остальные – новобранцы и бывшие крестьяне, которые за долги на службу подались. А местных набирать опасно. У них через одного родня с побережья. Коли их на стены погонишь, так они ворота и откроют. Не будут они со своими воевать… Как с полусотней крепость удержим?

– Как-как! Удержим! Потому как слово давали! И если не удержим, то уже сам Дейста с нас шкуры снимет, не пожалеет!

– Тогда гонца слать надо, за подмогой… Чтобы ополченцев из ближайших деревень прислали, пока будем рыбаков отгонять. С ними продержимся до подхода войск… Перевалы замело, не должны нас по горам обойти. А тут кругом кручи непролазные, в правильном месте крепость поставили… Вот только зима в этот раз подзадержалась чуток. Но со дня на день тепло вернется, снег уже водой набряк. Сам знаешь, за пару недель может сойти. И тогда нас с обеих сторон зажмут.

Отерев вспотевшее лицо, командир крепости поймал себя на мысли, что он испугался куда больше маленького паршивца, зубоскалившего под прицелом арбалетов. Зло выругавшись, Буггар тихо скомандовал ветерану:

– На сегодня с караула тебя снимаю. Отбери, кто покрепче, пусть воду таскают. Стены полить, будем готовиться к атаке. Арбалеты проверить, из арсенала болты достать и в нишах сложить. Снег лишний счистить, песком ступеньки посыпать. На ночь – двойные патрули! Посмотрим утром, что за сброд бастард собрал…

– Мы с восточной стороной не управимся, здесь бы закончить, – с сомнением покачал головой солдат.

– А там просто ворота закроем и трех-четырех стражников выставим. С чего бы деревенским на стены лезть? Главное – с запада бандитов не пропустить, и ладно…

Развернувшись, Буггар быстро засеменил к спуску во двор, бормоча про себя:

– Эх, как неудачно Дейста людей забрал! Как неудачно… И ведь подгадали, мерзавцы, со спущенными штанами поймали… Двое у меня с кашлем лежали, только их и оставил старик… Два бывалых бойца да десятники, что чуть пообмялись… Остальные – лишь доспехи носить и перед девками на ярмарке красоваться… Как мы с бедой сладим?.. Гонца, надо немедленно гонца посылать! Пусть соседние городки поднимает, пусть подмогу шлют… Даже если завтра у стен будет один бастард стоять, без армии и без солдат, я хоть до весны проживу спокойно… Даже если засмеют, не страшно… Смех – это что, похохотали и забыли… А если действительно мятежники на крепость насядут, то все, беда… Надо будет семью с гонцом послать, пока никто не прослышал… Супругу и пацанов – подальше и побыстрее. Подальше от темных Гударов, вздумавших пошутить с последними морозами…

Ночью господин Буггар не сомкнул глаз. Вечер был потерян в ругани и криках: жена никак не желала уезжать в холодную снежную круговерть. Бросать с трудом нажитое, оставлять припрятанные в сундуке драгоценности и богато расшитые наряды. Мчаться в чужой город, где ни родных, ни близких… Да еще с тремя мальчиками на руках… Не иначе как супруг остатков разума лишился!

Но командир крепости в этот раз не стал слушать сварливую женщину, приказал в нелицеприятных выражениях закрыть рот и спасать жизнь себе и детям. Погрузив в наспех собранные сани пацанов, туда же отправил нахохлившуюся жену и отдал приказ двум парням:

– До Смастадда лететь стрелой! Двух коней даю, двух! Вот письмо, вручите лично асталду. Пусть людей поднимает, на выручку спешит!

– Так, может, мы верхом…

– В санях, дурные ваши головы! И чтобы ни один волос с их головы не упал! Лично отвечаете!.. В городе один останется на постоялом дворе с моей семьей, второй дальше поедет, уже верхом… До самого Грассенвалда доберешься, если надо, но найдешь или лорда, или его сыновей! Пусть на выручку спешат… Как снег сойдет, нам крепость без подмоги не удержать… Все, пусть хранят вас боги…

Накрепко закрыв восточные ворота, командир крепости поспешил на другую сторону. Чтобы в накативших сумерках, а потом и в ночной тьме зло и испуганно разглядывать россыпь чужих костров, вольно раскинувшихся у обледенелых стен. Западный ветер приносил с собою рокот барабанов и шум большого лагеря. Сотни огней поднимали в чернильное небо свои жаркие лапы, стараясь зацепиться за колючие звезды. Отблески костров вытягивали из измученных бессонницей солдат остатки смелости, насмехаясь над шепотом новобранцев и заставляя хмуриться ветеранов.

Ближе к утру лагерь затих, перестав пугать резкими криками удвоенные караулы на стенах.

С мутным рассветом Буггар проверил доспехи и быстро поднялся по обильно посыпанным песком ступенькам на самый верх. Встав рядом с ветераном, командир нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, как все же зовут этого широкого в плечах солдата с продубленным морозами лицом. Ска?.. Скара?.. Чтоб к Гударам провалиться, ну и имена у парней из южных лесов… Вспомнил!

– Скарпа, что там?

– Возятся, лагерь сворачивают. Я ночью посчитал, больше пяти сотен костров зажгли. И не похоже, чтобы просто дрова тратили – у каждого кто-то бродил или сидел. Если даже по одному солдату, нам мало не покажется.

– Ничего, нам бы первый удар отбить, дальше полегче будет. Парни поверят в свои силы, да и мятежники убитых посчитают и задумаются. Стены штурмовать – это не безоружные деревни грабить…

– Хорошо бы. Гонца отправили?

– Отправил… Как раз сейчас должны в Смастадд въезжать… Ну, или к обеду… Там ополчение поднимут и к нам.

– Если людей пошлют. Я местных вояк помню, могут в городище запереться и кричать, что без приказа лорда ничем помочь не могут.

– Чтоб тебя! – рассердился увешанный оружием Буггар. – И так на душе тяжело, так ты еще каркаешь!

– Я лишь думаю, как боги кости бросят. И как нам дальше жить: к смерти готовиться или долгую старость ждать…

Поудобнее перехватив копье, Скарпа высунулся в бойницу и удовлетворенно вздохнул:

– Идут…

Яркое солнце выглянуло из-за серебристых горных пиков, и висящая над долиною дымка растаяла в его теплых лучах. Рассыпанные на стене солдаты вдохнули и подавились холодным воздухом: на замерзшую крепость двигалась армия лорда Хейдера.

Проминая снег широкими лыжами, в голове трех колонн шли вольные ватаги с копьями в руках. Следом вперемешку шагали разномастные отряды: люди и закутанные в мех зеленые коротышки. Хвост воинства еще терялся в засиявшем под солнцем снегу, а голова уже медленно выстраивалась перед высокой стеной. Легкие сани промчались перед замершими рядами, выгружая связки стрел и тяжелые арбалеты. Размалеванные боевой раскраской рыбаки, не торопясь, расчищали перед собою место, втыкали высокие щиты, проверяли на луках тетиву. Лилла-тро суетились рядом с метательными машинами, натирая салом узкие канавки, куда укладывали копья с окованными сталью наконечниками.

Отодвинувшись от холодного камня, Скарпа повернулся к остолбеневшему командиру крепости и невесело улыбнулся:

– Значит, я все же не ошибся… Больше шести сотен рыбаков, а малышей тысячи три, не меньше… И арбалетов столько, что нас просто сметут со стены… Молись, господин фастни, чтобы новобранцы не побежали прямо сейчас. Если первый залп переживут, то, может, и укусим в ответ… Если совсем повезет, первый удар отобьем. А потом нас прикончат… На каждого почти по сотне врагов. Нас просто телами завалят…

Не успел Буггар ответить, как центр вражеской армии подался в стороны, и к крепости медленно направился черный лохматый зверь с могучим всадником на спине. Рядом медленно двигалась легкая собачья упряжка, в которой держался за флагшток невысокий гоблин. Остановившись в сотне шагов от поднятого моста через усыпанный снегом ров, Хейдер легко спрыгнул на снег и медленно пошел вперед. Слева от него шагал оборотень, поднявшись на ноги и сверкая закованною в броню грудью. Справа семенил Сканки, крепко держа отливающее лазурью знамя.

Скрестив руки на затянутой кольчугой груди, бастард внимательно оглядел затаившуюся крепость и громко спросил:

– Мне послышалось или кто-то действительно хочет умереть сегодня? Ради моего отца, бросившего вас в снегах?

Не дождавшись ответа, Хейдер добавил:

– Повторю еще раз. Если вы откроете ворота, то я сохраню вам жизнь. И отправлю домой, разрешив оставить оружие и взять припасы в дорогу. Но если в полдень я вернусь, а вы еще будете раздумывать, то мои люди возьмут крепость штурмом. И тогда мертвые позавидуют живым, я обещаю…

– Мы давали присягу лорду Дейста и…

– А лорд Дейста обещал мне эти земли! Обещал и не сдержал данного слова… А потом обещал вам, что окажет помощь и поддержку западным границам. Но забрал солдат и помчался делить чужой трон… Он бросил вас умирать, как бросил своего незаконнорожденного сына в шахты Фьерранлонда. Лорду Дейста нужен лишь он сам. Все остальные – пыль под ногами… Я говорю вам, что готов решить все проблемы миром. Не казнить пленных, не вешать невиновных, не сжигать дома ради глупой мести. Сложите оружие, и я войду в свой дом, не пролив кровь… Думайте и решайте, стоит ли умирать на чужой войне…

Буггар застыл рядом с арбалетчиком, пытаясь найти выход из тупиковой ситуации. Так хотелось вогнать острый болт прямо в лоб стоявшему внизу наглецу. Но стоило лишь чуть поднять глаза, и это желание исчезало, уступив место паническому страху. Потому что за спиною бастарда плотными рядами выстроилась огромная армия, которая раздавит крошечный гарнизон за полхинка, не больше. Взберется на обледенелые стены и порвет на куски и новобранцев, и командира крепости. Какая банда, какие мятежники! С запада пришла грозная сила, способная кровавой метлой вымести всю округу и вернуться назад, в свои проклятые богами болота! И что, терять свою жизнь в этой безумной схватке?! Ради чего?!

Когда рука одного из солдат легла на плечо, господин фастни подскочил как горный козел:

– Что?! Где?!

Бледный новобранец лишь ткнул рукою на противоположную стену, где метался одинокий дозорный:

– Господин, там что-то стряслось, вас просят немедленно туда!

– Крестьяне тоже взбунтовались? – скривился Буггар, но солдат лишь развел руками. – О боги! За что вы меня караете…

Заметив непонятную суету на стенах, Хейдер покрутил головою, потом тихо пробормотал:

– Ощущаю себя дураком… Не удивлюсь, если они со страху вздумают все же воевать. И ведь придется держать потом данное слово, казнить всех, кто уцелеет в схватке… И все из-за одного болвана, вздумавшего объявить Лэгпассу неприступной… Ладно, пойдем перекусим. А то с вечера голодным по округе мотаюсь…