Текст книги "Камни власти. Книга 1. Начало"

Глава VIII: Клерман

Мы все из Сольватера, города свободных торговцев. Раньше служили в морской пехоте. Подряжались сопровождать купцов, служили королям, воевали с южанами. Иногда нанимал Викарий единого бога, но под ним служить страшно: чуть что не так – в темницу, а то и на костёр загреметь можно. Деньги платил нерегулярно, да и с призовых хотел выдрать свои церковные. После окончания очередного дела многие были долго без работы. Я уже решил было податься с друзьями к Рыцарям моря в Армополь, они всегда воюют, да денег на переезд уже не осталось. И тут подвернулся Регул. Он сколотил неплохую компанию, чуть более ста человек. Половину платил вперёд. Как позже оказалось – это были все деньги, которые мы получили. Единственным условием было беспрекословное исполнение его приказов. Нас не должны были остановить ни вера, ни мораль, ничто, кроме смерти. Естественно, мы все подписались. Меня поставил капитаном. Я умело держу любую банду[29]29
  Банда – в средние века отряд наёмного войска.


[Закрыть] в узде. Возле Регула всегда вертелось двое монахов с посохами.

– Монахи среди наёмников без веры, как-то странно звучит, – удивился граф.

– Мне тогда это тоже показалось странным. Они выдавали себя за монахов, но никто не видел их лиц. Всегда в чёрной рясе с накинутым на голову капюшоном. И дух шёл от них тяжёлый, как будто не мылись давно. Нас, солдат, крепким духом не испугаешь, но здесь дух был особенно мерзкий. Никогда не принимали участия в пирушках на берегу, когда вербовали остальных солдат. Только я приметил, что низ рясы, ворот, грудь и края рукавов у них расписаны чёрными рунами под цвет самой рясы. Меня не проведёшь. Какие это монахи?

Ну да нам было всё равно, Регул щедро платил. Гуляли мы во время вербовки с шиком. После он нанял большой неф[30]30
  Неф – военно– транспортное судно средних веков.


[Закрыть] с хорошо обученной командой и баллистами. Тут все почуяли, дело будет горячее. Регул не скупился на оружие. Перед самым отплытием организовал турнир внутри банды, и два десятка лучших парней одел за свой счёт. Ваша Светлость, Вы могли убедиться, что такие лорики не зазорно надеть и знатным воинам, не то что простым наёмникам, как мы.

Граф согласился и молча кивнул.

– Наутро погрузились и с приливом покинули Сальвотер. Взяли курс на юго-запад, прошли Сторожевую, пустынные берега Карбоны, миновали залив Льва Веры, оставив замок Электор за кормой, и бросили якорь в безымянной бухте южнее. Долго чего-то ждали, несколько дней. Наконец, рано утром мы отправились строго на восток к скалам сирен. За ними начинаются владения феи юга. На второй день перехода рано утром Регул выставил вдоль бортов с арбалетами ребят, которые победили в турнире. Раздал заговорённые, с серебряным жалом болты[31]31
  Болт – заряд к арбалету.


[Закрыть], остальных солдат без оружия загнали в трюм. Никогда не ходил возле этих проклятых мест до тех пор. Регул не был сам уверен до конца, что одолеет такую напасть как сирены[32]32
  Сирена – хищное волшебное существо, имеет голову и тело прекрасной женщины, крылья и птичьи лапы, божественный голос её сводит моряков с ума, заставляя видеть иллюзии и направлять свои корабли на скалы.


[Закрыть], почему и разоружил большинство из нас. Сам стал с посохом на баке[33]33
  Бак – надстройка в носовой части судна над палубой.


[Закрыть], монахи – возле бортов напротив грота[34]34
  Грот – вторая, самая высокая мачта судна.


[Закрыть]. Мне досталось первое место справа от хозяина. Регул начал говорить тихо на каком-то странном певучем языке. С каждым словом его голос становился всё громче и громче. Потом его поддержали монахи, затянув тихую заунывную песню. В предрассветном тумане неф двигался медленно. И вдруг я почувствовал всем телом, как мы пересекли какую-то невидимую границу. Им сразу ответили нежные голоса сирен на том же языке. Но вот странность: на нас, солдатах, это никак не сказалось. Мы не обезумили, как часто рассказывают о тех, кто слышал этих исчадий ада и остался жив. Только слёзы сами собой покатились по щекам. Показались из белого молока испарений скалы, из-за каждого камня которых на нас смотрели красивые девушки. Очень сильно раздражали голоса монахов и Регула, они не давали уловить какие-то тонкие нотки мелодий. Кровь у наших парней взыграла, оружие опустилось. Монахи удвоили усилия, их голоса зазвучали громче и чище, насколько возможно, и пелена спала с наших глаз. Мы увидели истинное обличие «красоток». Голова женщины была бы прекрасной, если бы не безумные, совершенно невменяемые глаза, в которых нет разума. Из-под верхней губы плотоядно торчали клыки, и спутанные грязные волосы довершали картину. Совершенство фигуры портили перья, густо покрывающие тело, человеческие ноги, изогнутые как у птиц, заканчивались огромными когтистыми ступнями, как у пернатых. Многие из них расправляли огромные орлиные крылья, но что-то им мешало взлететь. По-видимому, пение наших магов, но они были на последнем дыхании. Корабль медленно подходил на расстояние выстрела.

Это нас отрезвило, но до чего же они казались нам прекрасными. – Клерман на мгновение мечтательно прикрыл глаза, но тут же продолжил:

«Огонь!» – скомандовал Регул. И мы дали залп из арбалетов, перезарядились и выстрелили снова. Монстры в женском обличии кричали и падали, пытаясь тщетно вырвать из тела древки болтов. Чёрной кровью окрасились скалы и морская пена. Мы стреляли, как сумасшедшие, на скорость. Наконец, сирены замолчали и пропустили нас. Туман тут же рассеялся. Хозяин открыл оружейную, выпустил бойцов из трюмов, приказал готовиться к высадке и дал последние указания, как вести осаду.

– Деда, а деда, – прервал рассказ внук. – Клерман так складно рассказывает, ему бы бардом быть.

– Не перебивай, Тур. Авенсоль тоже, как и ты, любил хороших рассказчиков. Возможно, он наложил чары красноречия, или тебе больше понравился бы бесцветный рассказ солдафона.

– Не-а, деда, продолжай. Так картинка рисуется, и всё оживает.

– На острове, в лиге[35]35
  1 лига = 3 мили = 24 фурлонга = 4828,032 метра.


[Закрыть] от нашего корабля, возвышался сказочно чудесный замок. К обрыву на берегу тянулся закрытый мост с бойницами для стрелков. Если бы в замке был сильный гарнизон, и у нас не было магов – не было бы шансов взять эту крепость. Неф развернулся и дал бортовой залп из баллист[36]36
  Баллиста – в данном контексте, осадная машина настильного типа.


[Закрыть] и катапульт[37]37
  Катапульта – в данном контексте осадная машина навесного типа.


[Закрыть]. Окованные медью брёвна, обмотанные ветошью, пропитанной желчью земли[38]38
  Желчь земли – название нефти в средние века.


[Закрыть], пошатнули и подожгли мост, проделав в стенах бреши. Камни баллист, переброшенные через стены замка нашими осадными машинами, не причиняли вреда, вспыхивая над замком радужными пятнами. С той стороны тоже работала магия, и нам, простым воинам, такой оборот дела нравился ещё меньше. Под напором второго залпа остатки моста рухнули в воду. Корабль встал на его место между берегом и островом. Наша кормовая штурмовая башня тараном взломала ворота. Регул и монахи помогли вскрыть магическую защиту и огненными шарами вынесли катаракту[39]39
  Катаракт – (Порт-кулис, герса, герс) подъёмная заградительная решётка в проёме ворот.


[Закрыть]. Защитников было немного. Редкие стрелы не причиняли ощутимого вреда. Построив бриганов[40]40
  Бриган – наёмник, одетый в доспех под названием бригантина.


[Закрыть], я по абордажным мосткам, на большой высоте, повёл их в атаку. Во внутреннем дворе завязался короткий кровавый бой, но у меня были опытные солдаты, и мы имели численное превосходство. Оставшиеся в живых укрылись в розовом дворце с колоннами. С корабля нам передали окованное металлом бревно, и двери затрещали под напором тарана.

Мы ворвались внутрь, рассыпались по анфиладам комнат. Мелькали ступеньки, статуи, зеркала, барельефы. Разгорячённый, в разорванном плаще, с окровавленным палашом[41]41
  Палаш – в данном контексте тяжёлый меч с длинным, до 1 м, лезвием с полуторной заточкой и сложным эфесом.


[Закрыть], я нашёл противника первым.

У дальней стены огромного зала возвышался трон, вокруг которого собрались последние защитники крепости. Их строй сомкнул щиты и опустил глефы[42]42
  Глефа – тяжёлое древковое оружие пехоты: лезвие с односторонней заточкой на обухе либо пробойник, либо клинколом, в дополнение может быть крюк. Длина древка 1,2–1,5 м, длина лезвия 60 см.


[Закрыть]. Это такие тяжёлые клинки на обухе с крюком на коротком древке. На ступеньках стояла рыжеволосая девушка с подвеской по центру лба в просторной одежде. Из украшений выделялись амулет на груди и два перстня на указательных пальцах. Ох, и натерпелись мы от неё. Гневный взгляд, тонкие плотно сжатые губы. Увидев, как я на бегу строю солдат, она закрыла веки и одновременно коснулась подвески и амулета, потом резко открыла горящие жутким огнём глаза и направила в нашу сторону руки. Я с разгона как на стену натолкнулся, аж дыхание перехватило. Спасло меня только то, что от этого столкновения я сразу упал. Огненные шары проредили моих ребят сильнее, чем весь штурм. Не успел я подняться, как охрана трона пошла в атаку, довершая разгром. Я сражался как лев, оставшись один. Крепкие парни.

Клерман заёрзал на кресле, вспоминая детали.

– Щит разлетелся вдребезги, шлем с головы сбили, пырнули в бок, пробив доспех. Тут я и потерял своё основное оружие, палаш, и вынул топор. Эх, хорош был клинок, да бог с ним. Я только одного сумел достать клевцом за шею и метнулся к нему под щит. Дальше плохо помню, что было. Много крови потерял. Если бы не Регул со своими «монахами», остался бы там навсегда… Прихожу в себя, тормошит меня Ламбар.

Граф напрягся, припоминая скулящего парня. Клерман уточнил:

– Ну тот, долговязый, в дорогой лорике. – Авенсоль успокоился и кивнул в знак понимания. – Вижу, весь зал покрыт трупами, а эти ребята с глефами все чёрные и скрюченные, как после судорог – кошмарное зрелище. Возле трона на коленях стоит рыжеволосая девица, амулет и подвеска сорваны. «Монахи» вывернули ей руки за спину, а она пытается поднять голову. О чём-то говорят с моим нанимателем, разобрать не могу, ещё звон в ушах стоит. Смотрю, ведьма ему на сапоги плюнула. Выше не получилось. А у Регула двуручный меч на плече, он как засмеётся. Не поверите, я такого никогда не видел, чтобы без замаха мечом, пусть даже двуручным, точно пополам. Не голову отрубил, а пополам, строго по позвоночнику. У меня мороз по коже так и прошёл. Регул переступил через тело и – к трону. На нём шкатулка, открыл её, а внутри сияние. Он опять как засмеётся, жутко так, захлопнул крышку и спрятал под одеждой. Так что, Ваша Светлость, феи юга нет больше. При других обстоятельствах я бы так не болтал.

Граф улыбнулся.

– Не возноси так высоко Регула. Возле берегов Карбоны он ждал, как ты думаешь, чего?

– Чтобы фея юга отлучилась, – печально догадался капитан наёмников.

– Правильно. Да не печалься, Клерман, никого я выдавать не собираюсь. От других магов беречь вас буду. Отлучки у ведьмы бывают редко, видно, очень важное дело, если Эстрелла полетела лично, забрав с собой племянницу. В замке я узнаю по твоему описанию ученицу Эстреллы, к тому же недавно принявшую посвящение.

– Господь с вами, так эта ведьма была только подмастерьем? – удивился рассказчик.

– Я такого не говорил. Она просто не имела опыта настоящей борьбы, когда за всё отвечаешь сам. Где-то запаниковала и погибла. Регул, если это его настоящее имя, в чём я уже сомневаюсь, действовал наверняка с двумя напарниками. Они отвлекли на себя внимание, а он нанёс удар. Начинающие маги всегда обращают больше внимания на нелюдей. У неё не было шансов. Говори дальше так же честно, это очень важно. Необходимо будет поспешить, чтобы исправить глупости, которые натворил ваш заказчик.

Клерман немного удивился, но продолжил.

– Нас осталась примерно половина, человек шестьдесят. Регул не дал времени взять призы, остудил алчность конкретными примерами, показав трупы тех из нас, которые вместо выполнения приказа рыскали в поисках сокровищ. Ловушки были хитроумные, в основном оправленные волшебством. Многие от увиденного вспотели. Страх наполнил наши жилы. Хозяин вскрыл только маленькую кладовую с крохотным сундуком. Сундук был неимоверно тяжёлый, но никто не жаловался. Все были довольны, что обошлось именно так. Мы быстро погрузились, и неф унёс нас на север. Трофей в сундуке оказался богатый: только золотые квадро Эстреллы. Регул был очень недоволен и впервые «поцапался» с «монахами», но быстро замирился. По крайней мере, внешне. Ни он, ни его магические подельники в дележе свои доли не взяли, остальным досталось поровну. Регул зачем-то меня предупредил не жадничать и не настаивать на своём превосходстве.

– Конечно, Клерман, есть за что поссориться. Это вам, простым людям, не понять, – разъяснил поведение хозяина наёмников Авенсоль. Фея юга, Эстрелла, сама чеканила золотую монету, подобно королям. Но у неё нет ни рудников, ни больших вассальных территорий. Скажи на милость, где она берёт деньги?

– Ну не знаю, – пожал плечами капитан.

– Конечно, алхимическим способом.

– Так эти монеты ненастоящие? – удивился Клерман, широко распахнув глаза.

– Да что ты, бог с тобой! Какой уважающий себя маг пойдёт на подлог материальных ценностей? – успокоил его волшебник. – Просто нужно иметь недюжинную духовную силу, огромные знания законов вселенной и годами накопленный потенциал – вот тогда из ртути сделать золото не составит труда. Так как фея творила это золото лично, на каждой монете остались следы-метки, по которым, при желании, она может определить место нахождения каждого грабителя, Клерман. Так что Регул к тебе действительно хорошо относился. Давай не будем отвлекаться, алхимиком стать у тебя точно не получится, а рассказчик ты неплохой.

– Сам удивляюсь, Ваша Светлость. Ночью прибыли в рыбацкую деревушку Соль. Хозяин произвёл окончательный расчёт с капитаном корабля и отпустил его. Деньги были не из сундука Эстреллы. В этой деревушке живут рыбаки и коневоды. Здесь, кто захотел, купил лошадей. Под утро пересекли Сольватерский тракт и, обогнув город с востока на север, к вечеру вышли в предгорье Шабберы. Мы, как я говорил, корабельные солдаты, морская пехота. Прыгнули на врага с моря, взяли, что надо, и – снова в море. На суше нам тяжело. Наконец, глубокой ночью мы вышли на плато и разбили бивак. Соблюдая осторожность, выставили караулы, отдохнули и выспались. «Монахи» предупредили, чтобы не углублялись на восточные склоны и тем более не переходили восточного ущелья. Да видно народ у нас подобрался туповатый. Сказали же не ходить, а им аж закрутило узнать – почему. Двое охламонов, как только встало солнце и команды охотников отправились за провиантом, двинулись именно на западные склоны восточной от нашей стоянки горы. Перешли вброд мелководную, весело гремящую речушку и поднялись к виднеющемуся множеству разнообразных пещер. К вечеру они притащили две туши горных козлов и небольшую каменную голову какого-то уродца. Что тут началось! «Монахи» вспомнили их родню до седьмого колена и побежали к Регулу, требуя наказания. Хозяин резонно заметил: что сделано, то сделано, и лишаться из-за этого двух клинков он не намерен.

После они вошли с ним в палатку и кричали друг на друга с перерывами около двух часов. Позже разошлись в разные концы лагеря и долго не разговаривали. Регул через некоторое время тихонько подзывает меня к себе и говорит:

– Я видел, ты магов не боишься.

Я подтвердил, что верен данному ему слову.

– Тогда держи ухо востро, первым нападать не стану, но могу с двумя не справиться.

Даю понять: ясно, на меня можно положиться. А Регул всем объявил, что днём отдыхаем и движемся только по ночам на запад. Разведчики за день проверили направление. Поели козлятины, выспались. К вечеру потихоньку сворачиваемся. Солнце начало садиться, авангард уже выдвинулся на тропу. Как только исчезли последние лучи светила, а небо ещё хранило его свет, внезапно разверзся ад. Прямо из-под края обрыва вырвались огромные, уродливые, крылатые твари. Четверых ближайших к ним солдат разорвали мгновенно, началась паника. Благо, я находился на другом конце стоянки и успел построить треугольник из полутора десятка вооружённых бойцов. Налетевший монстр ударил в строй как тараном, угол наклона щитов мы рассчитали правильно, и поэтому, даже бросив часть шеренги наземь, противник перелетел нас. Потерял время на разворот, и теперь ему необходимо было взлетать снова. Во время соприкосновения я успел нанести мощный удар чеканом. В разные стороны брызнул камень. У нас потерь не было. Здесь подоспели «монахи». Первый из них оградил нас от разъярённого чудовища невидимой стеной. Второй тут же заговорил на каркающем и клокочущем языке. Мне показалось, что человеческое горло выдавать такие звуки не может. Монстры прекратили бесноваться и собрались вместе. Они оказались разумными и ответили нашим волшебникам в капюшонах. Появился хозяин, он стоял поодаль, со стороны наблюдая за происходящим. Один из них сел на огромный камень и, как казалось, полностью закрылся крыльями, но это было не так. Каким-то непостижимым способом он внимательно следил за дальнейшим развитием событий. В чём мы вскоре убедились. Со стороны казалось, что старый камень просто увеличился в размере. Второй монстр прыгал вокруг на кривых когтистых лапах, бил себя кулаками в грудь, угрожающе распахивал крылья. «Монах»-переговорщик был неумолим. Тварь рванулась к говорившему «монаху», нависла над ним и почти скрыла от глаз крыльями. В ответ он задрал голову, началось противостояние взглядов. Монстр сдался и отступил. «Монах» крикнул что-то собрату на каком-то странном, непонятном, но смутно знакомом языке. Напарник мгновенно нашёл и вытолкнул из рядом стоящей толпы двух утренних охотников за козлами.

Их рассказ поразил меня. До какой степени нужно быть беспечным, чтобы, подойдя к пещере и обнаружив в ней замурованных сложенными камнями почти до потолка двух животных, забрать их, убить, тут же перекусить этим мясом, случайно увидев странную небольшую каменную статую, отбить ей голову и притащить голову в лагерь. «Монах» приказал принести отбитую голову. Мне мнимое спокойствие не усыпило бдительность. Пока шли переговоры, я строил солдат в две шеренги, с обеих сторон ограждая лагерь от места конфликта, готовил во втором ряду арбалетчиков, приказал взять тяжёлое и ударное оружие, поняв, что мечи и сабли в бою не пригодятся. Вреда монстрам они не нанесут. Солдат принёс голову статуи в мешке. «Монах» заставил солдата идти к напарнику, находящемуся внутри нашего построения, ближе к стоящему чудовищу. Два волшебника в рясах закрывали проход между шеренгами. Монстр продолжал неподвижно сидеть на камне, за ним возвышалась отвесная стена. Стоящий ближе к провинившимся солдатам стал раздувать ноздри и страшно таращить глаза. Когда боец развязал мешок и вытянул за рог голову, на его лице появилось искреннее удивление, мгновенно переходящее в ужас. Голова струилась чёрной маслянистой жидкостью и казалась мёртвым телом, а не камнем, как при свете дня. Броска вперёд сидящего чудовища никто даже не увидел, всех сразу обдало горячей кровью. Обезглавленное тело, постояв немного, упало навзничь, продолжая сжимать мешок. Дикий рёв заставил присесть людей. Вторая тварь схватила в охапку первую, прижав руками крылья к телу, и унеслась прочь. Сверху пошла каменная лавина, вновь возобновляя хаос в наших рядах. Регул, не оставляя времени на помощь раненым, после обвала оставил с ними троих и тут же выдвинулся в путь. Дорогу, по которой мы продвигались вверх и на запад, тяжело было назвать тропой, в ширину по ней свободно ехала повозка, и отделял её от пропасти бодро шагающий рядом солдат.

– Клерман, ты когда-нибудь с горгульями встречался? – спросил подошедший ко мне сзади Юрген.

– Ты хочешь сказать, это были именно они?

– Бесспорно! Семья горгулий, потерявшая ребёнка из-за двух недоносков.

– Ты лучше скажи, сколько парней из-за них погибло не за понюшку табаку.

Перед рассветом вышли на широкую ровную площадку в горах. С неё открывался вид на ущелье троллей. Место большое, закрытое со стороны Сольватера горой, со стороны ущелья – валунами. Стали укладываться дневать. Регул с одним из «монахов» к обрыву подходит, о чём-то говорит и меня глазами ищет. Стал я крутиться возле второго «монаха», смотрю, наниматель успокоился. Ещё один переход мирно прошёл. Кто первый начал, что Регул сделал – проглядел, перед рассветом тьма гуще всего. Сорвался «монах» вниз, а как кричал… Эхо жуткое… такое, что мы чуть снова камнепад не пережили. А второй – сиянием покрылся, да как ударит своей палкой оземь. Между ними шагов двадцать было. Борозда вздыбленных камней и почвы устремилась к Регулу. Он успел обернуться и выставил посох. Сияние вокруг «монаха» пропало. Я ему тут же сбоку полголовы клевцом начисто сбрил. Смотрю, нелюдь это, гоблин гоблином, руками скребёт, к груди тянется. Ну так я его раза два ещё, на всякий случай. Обернулся к хозяину, а он лежит на земле, встать не может. Ноги по колено в камень вошли. Посох его лопнул. Солдаты испугались и к валунам жмутся, к нам никто не подходит, боятся. Слава богу, солнце всходить начало. Регул что-то бормочет, потом кричит мне, чтобы поливал ноги водой. Чует сердце, больно ему, да терпит. Начал лить воду из меха, а ноги, что молодые деревца, вылезать сами собой из камня пошли. Как солнечный луч на них упал, совсем освободились. Наёмники шумят, волнуются. Пошёл я по его просьбе успокоить ребят. Говорю им:

– Кто хочет, может уйти. Остальные, когда спустимся в долину, наградные получат.

Пятеро сразу ушло, помнится: они вместе и нанимались. Ещё трое, когда на охоту пошли, сбежали – сверху их в долине троллей уже видели. Посты выставили, отдохнули. Регул до полудня ходить вовсе не мог. Подзывает меня, когда солнце к вечеру перевалило, и говорит:

– Убираться нам отсюда пора, пока светло. На нас уже охоту объявили.

– Куда пойдём, хозяин?

– В шато Икл на западном острове. Там я у себя дома и вас в обиду не дам. Кто захочет у меня служить, навсегда останется. Дом поставит. Любо мне стало такое сердечное отношение, да и остепениться пора, тогда подумал впервые. Мягким совсем стал, о семье задумался. А потому, что, наверное, за всю свою жизнь я меньше волшебства и необычного видел, чем в одном этом походе. Вижу, вляпались мы крепко. Обложили со всех сторон, а кто – не знаю. Тут ещё Юрген со своими страхами, что гаргульи обид не прощают и всех нас достанут, хоть и через сто лет. Отшучиваюсь, мол, так долго тебе точно не прожить. Да не до смеха всем. Ну да бог с ним, наше дело сражаться за тех, кто платит, и держать слово. Хорошо пообедали, да плохо выспались. Поднял я солдат, соорудили носилки, к лошадям приторачивать начали. Разведка вернулась, тропа дальше сужается, лошади могут не пройти. Регул говорит, пройдут, но просит нести его на руках, а животных в хвост колонны поставить. Это нас потом и спасло. Регула понесли впереди, он путь указывал. Меня часто подзывал и рассказывал, как до острова его добраться пошагово, где с гор спуск искать. Как чувствовал, что погибнет.

– Так почему же ты в Орлис собрался, на зиму глядя? – не выдержал граф.

– Так я чувствовать умею, – хитро улыбнулся и помахал направленным указательным пальцем вверх Клерман. – И понял только сейчас, когда вы меня насчёт алхимии просветили, что недаром настаивал в большой город податься. Там и деньги гнилые спустить быстро можно, и найти, какой бы ты волшебницей ни была, в толпе сложнее.

– Ходить Регул начал, да для марша слаб ещё был. Под вечер начали в долину спускаться. Внизу замок барона Тапа показался. Он оказался вашим вассалом.

– Соврал негодяй, – как бы между прочим вставил Авенсоль.

– Здесь начались крутые повороты тропы, и за одним из них нас поджидали гоблины. Солнце ещё не село. Идём у самой скалы, поросшей мхом и мелким кустарником. Впереди площадка, а на ней зеленокожие босоногие гоблины в огромном количестве. На голове шлем, в руках рогатина и круглый щит, на поясе кривой нож и шипастые палицы, окованные медью. У всех нагрудники прямо на голое тело примотаны. Был у меня опыт встречи с их народом, но снаряжение тогда победнее было. Регул быстро с носилок спрыгнул и к отвесной скале прижался. Тропинка узкая, справа пропасть. Разминуться тяжело. Носилки вниз сбросили, и ребята с альшписами вперёд прошли. Не смогли они прорваться. Бравые солдаты были. Кого нелюдь на рогатины подняла, кого с обрыва столкнули. Слышим, сзади шум. Нас гоблины в тиски зажали. Ламбар последним шёл, как выжил – непонятно. Когда два его напарника погибли, он лихо на тропе с лошадьми разминулся, а потом удерживал первую. И пока последнее из животных лягалось, мы пытались вырваться на плато. Наконец дошла очередь до меня, за мной встали ещё двое с топорами на длинной рукояти. Выход узкий, и получается, их трое против одного. Древки из щитов не дали им вынуть, и внутрь строя уйти не успели. Сшиблись с ними, пытаемся строй разорвать, повернуть оружие в руках нет места. Парни сзади через головы залп из арбалетов дали. Вижу, одному болтом шлем вместе с черепом пробило, так он только третий в ряду стоит. До него добраться надо, но шанс появился. Вращаю клевцом быстрее, рогатины отскакивают, щиты трещат. Втиснулся кое-как в их первый ряд, немного легче стало, второй наш – в бой вступил. Стою между врагами, вторую линию прогибаю. Тесно, кто-то тесаком по доспеху моему шкрябает. Для замаха и ему места мало. Благо у меня в рукояти тайник, при надобности назад лезвие выходит, гранёное, на пружине. Так что для первого удара и замаха не нужно, а потом место появилось. Как только добрался до четвёртого ряда, стало полегче.

Вырвались на простор и мои товарищи с топорами, при таком раскладе – они нам не соперники, горы трупов навалили и с уродами быстро покончили. Собрались вместе как раз вовремя.

Сзади лошадей всех в пропасть гоблины посбрасывали и к нам на свободное место рвутся. Потери от лошадей у них большие, время потеряли, совсем озверели. Сверху по стене спускаются. Тьма тьмущая. Регул меня подзывает и говорит:

– Веди солдат вниз. Вы мне живые нужны. Ждите на равнине. Пошли кого-нибудь к Тапу за помощью. Назови моё имя, он приютит. С ним остался десяток добровольцев, в том числе и Бугай.

Клерман сглотнул и умолк. У него перед глазами всплыли картины из хрустального шара: человек вертится волчком, пытаясь сбросить со спины волка, ещё трое вцепились в пах, ногу и правую руку с зажатым в кулаке кинжалом.

– Он был настоящим солдатом.

Граф сочувственно произнёс:

– Каждый сам себе выбирает путь.

– Когда мы спустились в долину, я сделал, как и обещал Регулу, хотя не хотелось отпускать Санджая и Луку. Снова предчувствие не подвело, но легче от этого никому не стало. В горах звенела сталь, и ревел боевой клич гоблинов, иногда его заглушал гром, сверкали молнии. В пропасть сыпалась нелюдь и камни. Глубокие сумерки не давали рассмотреть что-либо наверху. Неожиданно раздался особо сильный грохот. Земля вздрогнула, и стало совсем тихо. Было слышно, как бьются наши сердца. Я ожидал нападения, но людям нужен был отдых, а наши посланники не вернулись. При таких условиях идти в замок к неизвестному мне барону посчитал опасным и заткнул рот нытикам. Оставив десяток стоять кольцом, остальных положил с оружием наготове в кругу. За полночь охрана всех всполошила. Со стороны гор послышался какой-то шум. Будто кто-то тяжело бежит, и под ним осыпаются камни. Через некоторое время из темноты выскочил Бугай. Все оживились.

– Всё кончено, мы свободны, – задыхаясь, выпалил он. Я схватил его за плечи и встряхнул.

– Рассказывай, что видел. – Он резко сбросил мои руки.

– Что видел, что видел… Рожи – во! – парень стал гримасничать и бурно жестикулировать, помогая рассказу. – Лезут настырно так, камни сыплют, больно, зараза. Но хозяин – молодец, задал им перцу. Так они телами нас завалили. Строй разбили и его в пропасть утащили, облепив со всех сторон. Напоследок, когда они уже радостно извергли из глоток победные вопли, так тряхнуло, что на площадку, на которой мы дрались, осела гора. Меня выбросило на эту сторону. Я пришёл в себя и сразу к вам. Думается мне, скала была последним приветом Регула, чтобы всех и наверняка. Уф, дайте хотя бы воды, что ли. – Он напился, ещё поинтересовался, почему мы не в замке, и быстро заснул.

Ночь прошла спокойно. Наутро мы горы не узнали: тропы, по которой мы шли, практически не было. Горы поменяли формы, одна вершина исчезла. Вот что значит служить волшебникам в их глупейших разборках.

– Но, но, мой милый друг, не забывайтесь. Вы и сейчас служите волшебнику, – в игривом тоне остудил эмоции граф.

– Утром в боевом порядке подошли к замку. Ворота заперты, на стенах стража. Мерзавец он и трус. Когда я у него поинтересовался судьбой наших посланцев, он их тела выбросил вниз со словами, чтобы мы убирались с его земли. Мой вызов на поединок проигнорировал. О словах Регула не сказал ни да, ни нет. Но пригрозил вашим именем. Мол, если не уберёмся, вервольфы от нас мокрого места не оставят.

– Ну, это он много на себя взял, – улыбнулся как-то нехорошо граф. – Видимо, вы его здорово напугали. Надо будет навестить его в свободное время. Возможно, он действительно хочет стать моим вассалом и прекратить постоянно гадить на границе.

– Только скажите, и я эту жирную свинью для вас зажарю с большим удовольствием. У меня к нему счёт есть за моих ребят, – запальчиво поддержал Клерман. – Мы спалили ему деревушку почти под стенами замка. Убогая такая, домов пять, шесть. Поживиться даже нечем. Всё равно не вышел на бой. Решили не разбегаться, пока не оставим между собой и горами приличное расстояние. В Сольватер идти нельзя. Там после смерти, как мы считали, феи юга переполох уже начался, будь здоров. В Карбону – нельзя: служили колдунам, ещё, чего доброго, очистить на костре захотят. Думали, до зимы прорваться в Орлис. Никто местности не знал. Только я пытался ориентироваться по воспоминаниям молодости да тому, что мне второпях Регул рассказал. По тракту идти не рискнули, углубились в лес и вышли к виноградникам. Холодать стало, да и понятно: начало зимы. Слышим – волчий вой. Думаем: «Исполнил Тап угрозу, вам пожаловался». Вскоре между лозами волки стали показываться, огромные, чёрные. Болтом из арбалета отгонишь, а он ругается человеческим голосом. Слыхал о таких, да впервые только здесь увидел. Стали отдохнуть, а конца-края этим лозам не видно. Хорошо, что, как ночью, кольцо воинов оставил наготове стоять. Щиты на грудь, альшписы выставлены, один конец в землю упёрт. Остальные сели, едим последние запасы, костра не разводим. Вдруг ветерок вонь донёс. Сразу узнали – гоблины. Только вскочили, а они со всех сторон, как саранча. Передние копьями работают, а из центра туда, где сильнее напирают, залп из арбалетов даём. По три, по четыре урода на болт насаживали. Не выдержали мерзавцы, разбежались. Построил я оставшихся треугольником. Двоим, в живот раненным, клевцом отпущение по их просьбе дал. Простились с ребятами. Делать нечего, стал во главе и повёл поредевший отряд к видневшейся вдали деревушке. Мили за полторы от дома насели на нас враги снова. Уже верхом на варгах. Летят, гикают, копья мечут, едва строй не сломали. Ну да кое-как обошлось. Разогнали нечисть. Пришли в Ла-Вовс. А там вино, еда, бабы. Мы-то считали себя на вражеской территории. Не хотел я, чтобы именно так вышло. Думал, немного еды взять, лошадьми разжиться. Пытался удержать какую-нибудь дисциплину. Да где там. Люди такое пережили. Казну потеряли.

– А потом плюнул на всё и присоединился, – добавил просто, без упрёков, граф.