Текст книги "Камни власти. Книга 1. Начало"

– А что, не человек я, что ли? Хорошо, вина было не так много, или мы просто не успели нажраться как следует, а то бы все там остались.

– Крепко вы гоблинов допекли, если они вас на моей земле так настырно к ответу пытались призвать, – заметил Авенсоль.

– Так вот, что дальше было. Все по деревне разбрелись, в караулы никто идти не хотел. Я с ребятами в крайнюю хату зашёл. Двоих на улице оставил, у дверей. Они хоть и выпивать стали, да всех спасли, тревогу подняв.

– Случайно не туда зашли, где Кирена с матерью жила?

– Да бог его знает, у нас мужик за топор схватился. А когда всё завертелось, к нам Бугай пристал, Ламбар и ещё несколько парней прорвались. Мы стали треугольником и ушли. После в лесу ещё наших раненых пособирали, которые смогли вырваться, но далеко уйти уже не было сил.

– Остальных, значит, оставили на произвол судьбы? – удивился граф.

– А кто им виноват? Я ведь говорил, выбрать нужно было самый крепкий дом, всем там собраться. Пусть бы селяне еду снесли. Мужики бы сами дозор выставили. Укрепить бы его парой-тройкой наших парней, и горя б не знали. Так нет, горлопанить начали. «Ну и чёрт с вами, плакать ещё будете», – подумал. Так и вышло.

Не серчайте, Ваша Светлость, не трус я, мало нас было. В бою я голову не теряю, шансов выжить, даже у меня, немного оставалось. Больше суматоха помогла.

– Значит, скит вы не палили?

– Нет, что вы, там же святые люди живут. Мы шатры с крестами по левую руку оставили, ещё когда к Ла-Вовсу двигались. Поднялись к руднику, здесь предупредили людей. За еду и лечение честно расплатились тем, что осталось. Да раненых пристроили, уход тоже денег стоит. Из Ла-Вовса, хорошо если с оружием, уходили. Кое-кто и экипировку потерял.

– А не боялись, что у рудокопов кто-нибудь из родственников в Ла-Вовсе жил?

– Раненый на бога надеяться должен, а не о прошлом думать.

– В Витре много ваших осталось? – поинтересовался Авенсоль. Клерман замялся.

– Только в волков их не надо, – впервые как-то просяще произнёс капитан наёмников.

– Не буду, – пообещал граф.

– Мы там подлатались немного. Лекарь, говорят, там неплохой. Его помощник так хорошо раны позашивал, трав дал, а то у меня в бою края постоянно расходились, кровью заливало. К утру ушли, целый день никто нас не трогал. Повеселели. Дождик пошёл. Смотрим, трактир. Думаем, добрые люди везде есть, накормят солдат. Тут мы с вами и познакомились.

Граф отпустил Клермана на попечение Фалька. Вервольф должен был познакомить его с обычаями стаи, укладом жизни местных жителей, помочь обустроиться. Закончив с делами, Авенсоль отправился в комнату Кирены.

Глава IX: Обретение наставника

Здесь, за тяжёлой бархатной шторой, находился рай для женщины. Особенно, если она молодая и к тому же никогда не жила во дворцах. Столики, пуфики, шкафчики, лепнина, резные потолки, стены, пол, инкрустация золотом, серебром, драгоценными камнями – это кружило голову. Так живут только боги.

Девушка стояла возле окна, покрытого изморозью. Когда вошёл граф, она обернулась. Их глаза встретились, и они ринулись вперёд друг к другу, но, не дойдя три шага, Кирена неожиданно быстро стала на колени и опустила голову. Авенсоль растерялся и остановился в нерешительности, стараясь понять, что необходимо ему предпринять, чтобы успокоить такой всплеск чувств благодарности и уважения к нему девушки. Чёрные волосы её свободно ниспадали на тёмно-изумрудную ткань прямого, перехваченного на талии пояском платья. Он невольно залюбовался её позой полной покорности, в которой девушка была восхитительно прекрасна. Графа редко можно было смутить, но, кажется, это был один из таких моментов.

– Ну что ты, Кирена. – Он приподнял её за локти с колен и, как можно осторожней, убрав локон волос, нежно приподнял вверх её лицо за подбородок.

– Я не хочу, чтобы ты видела во мне хозяина. Я твой друг! Давай присядем и поговорим. Тебе здесь нравится?

Он усадил девушку рядом на кресло возле столика с фруктами и кувшинами со сладкими напитками.

– Посмотри, – граф указал на большую каменную трубу, – по ней течёт горячее масло, здесь нет камина, и тепло. В подвале стоит котёл на огне, в нём масло греют и подают по трубам в жилые помещения замка и конюшни. Такого нет даже у королей.

Кирена явно не слушала, руки теребили платье. Авенсоль почувствовал, что девушка хочет что-то ему сказать, очень важное для неё.

– Тебя что-то беспокоит? Расскажи, не таясь, возможно, я смогу тебе чем-нибудь помочь.

– Я уже не маленькая и всё знаю.

Девушка, несмотря на то что осмелилась поднять глаза и смотреть в лицо графа, сильно волновалась. Граф немного удивился.

– Что знаешь?

– Мне мама рассказывала, – тут она зарумянилась и снова опустила глаза. – Главное – понравиться мужчине, и он возьмёт тебя к себе… будет любить… Ты ему родишь детей…

Кирена мимоходом бросала на графа быстрые взгляды, ища в чертах лица одобрение продолжать и, когда уловила едва заметную улыбку, затараторила быстрее.

– Я не то хотела… я понимаю, что это ненадолго и быстро вам надоест… мне не место здесь… я не могу даже мечтать… но я согласна.

– Ну что ты, глупенькая, – он спрятал её маленькие, но крепкие ладошки в своих.

Девушка соскользнула с кресла и попыталась устроиться у его ног.

– Что ты!

Авенсоль встал и приподнял Кирену. После отпустил её руки. Кирена робко обняла и спрятала лицо на его груди. Он чувствовал, как сильно бьётся её сердце. Граф гладил её волосы. Девушка подняла лицо. В её глубоких вишнёво-карих глазах читалось первое желание. Она боготворила своего спасителя. Ресницы вздрогнули, вспорхнув крыльями ночной бабочки, и прикрыли ясные очи. Влажные уста приоткрылись в жажде ожидания поцелуя. Авенсоль нежно, чтобы не спугнуть чувства девочки, поцеловал её в краешек губ… потом выше… в другую щеку… и, наконец, в лоб.

– Милая моя, не надо. Ты и так натерпелась за последние дни.

Он усадил её в кресло. Кирена была в недоумении и разочаровании одновременно, потом испуг, что сделала что-то не так.

– Вы не возьмёте меня? Я вам не нравлюсь или делаю что-то не так? Я научусь, – и тут же снова опустив глаза, закусила губы.

– Не всё так просто, Кирена.

– Вы прогоните меня? – Она испугалась уже по-настоящему. – Я глупая дура, что о себе возомнила… Только не прогоняйте, я и готовить умею очень вкусно, и полы мыть, и за скотиной, – вдруг расплакалась и, растирая кулачками слёзы, продолжала. – Я умею с мужчинами… я всё видела, я всё знаю, – давилась между всхлипами Кирена.

– Допустим, ты знаешь не всё, – Авенсоль улыбнулся шире и успокаивающе погладил по голове.

– Я научусь, я быстро учусь!

Граф отнял руку.

– А вот перебивать нехорошо.

Девушка гуще покраснела и замолчала.

– Я не хочу видеть в тебе любовницу. Ты очень красивая и соблазнительная девушка. Но главное – ты достаточно молода, так что, возможно, даже сумеешь кое-что понять. Мир не одинаков для всех, и богатство здесь ни при чём. Он такой, каким мы его представляем себе. Для одних – ужасная сточная яма, для других – удивителен и полон чудес. Мы сами творим то, где живём. Бог создал реальность, а человек либо приукрашает её, либо огрубляет тона. Как кому нравится. В первом случае, может наступить разочарование и потеря смысла жизни, если человек со временем теряет творческую составляющую, во втором – просто страдает, влача устало свои дни. Прими мир таким, каков он есть, ибо он – зеркало твоей души. Что есть внутри, то найдёшь и снаружи. Если ты любишь и счастлива, любовь и радость будут тебя окружать всегда. Если гневаешься – столкнёшься с грубостью и насилием. Не веришь – и всегда найдёшь подтверждение своим сомнениям. Бог даёт нам всегда то, что мы хотим, но хотеть осознанно – большое искусство. Всё приходит к нам в нужное время и в нужном месте, если мы понимаем, что происходит. Мы просто можем не замечать то, что желание наше уже исполнилось, и не забирать свой подарок. Форма может быть разной, важнее смысл. Нет ни добра, ни зла. Эти понятия придумали демоны, чтобы дурачить людей. Ум поднял человека над животным царством, но он их и губит, разделяя всё на свет и тьму, хорошее и плохое.

Животные, растения и минералы просто живут и счастливы переживать каждый представившийся им миг без попыток осмыслить перспективы либо отношения. Они спят, кушают, размножаются, между ними происходит обмен, они переходят друг в друга. Это как волна, она отдельна и в то же время едина со всем океаном, трудно найти границу, её нет.

Только там, где присутствует логический ум, стала возможна вражда. Хищник убивает для того, чтобы насытиться, выжить. Существа, обладающие умом, – чтобы выделиться. Ум отделяет себя от целого. В этом и заключается первичный грех, а не в постельных отношениях между мужчиной и женщиной. Власть, деньги, земля – это всё символы. Вещи даны богом нам в управление для приобретения опыта. Мы рождаемся и умираем. Что человек может взять с собой после смерти?

Кирена удивлённо пожала плечами.

– Говори!

– Ничего?!

– Ошибаешься, приобретённый во время воплощения опыт. Только он имеет ценность для развития твоей души и Бога в целом. Членораздельная речь появилась вместе с человеком, и человек не единственный, кто ею обладает. Люди думают, что опередили другие виды в гонке развития интеллекта, и он является самым мощным их оружием. Смотри, нетопыри и сирены в чём-то на вас похожи. Они плотоядны и обладают чарующими голосами. Тонко используют у жертвы силу инстинкта к продолжению рода. Человек, попадая в чащу леса, слышит прекрасный поющий женский голос, но не может разобрать слова. Его ум дорисовывает восхитительные детали формы самки своего вида. Как только это происходит, нетопырь внутри вашей энергосистемы, он подстраивает своё внутреннее состояние под ваше. Старается слиться с вами. Через пространство между вами уже идёт интенсивный обмен частицами. Он подыгрывает воображению мужчины, он уже строит картинку не только слуховую и зрительную. Чем ближе к нему, тем сильнее вовлекаются в процесс все органы чувств. Когда, наконец, мужчина выходит на поляну, он уже не только слышит, видит, но и чувствует каждой клеткой своего тела образ идеальной женщины, о которой мечтал. Она призывает к соитию голосом, позой, движением. Нетопыри очень грациозные существа, используют сильнейшие стимулы на животную сущность человека. Мужчины бросают оружие, снимают доспехи и даже могут умереть, не осознав, что их обманули. Нетопырь насытился, он удовлетворён, но это почти животное не умеет говорить. Хотя есть весьма редкие, потрясающие случаи любовных отношений с жертвой противоположного пола на протяжении многих лет. Жертва видит природные уродства нетопыря, но продолжает оставаться в любовных отношениях, заворожённая грацией, голосом и простотой отношений. Это редкая и другая история. А в общем, нетопырь довёл искусство подражания до совершенства. Он не коварен, как пытается описывать его способ охоты человек, он просто хочет насытиться. Нетопырь пользуется преимуществом и оттачивает своё мастерство. Он набирает опыт, но не нарушает равновесие.

– А почему нетопыри поют только женскими голосами?

– Потому что мужчина активен и чаще бродит один, осваивая чужие территории, в нём сильнее инстинкт исследователя.

– Часто конь или собака лаем либо своим поведением могут расстроить наведённые нетопырём чары. Это правда, мне мама рассказывала, – немного смущаясь, но все же гордая тем, что может что-то вставить о загадочном существе, сказала Кирена. Граф улыбнулся и не остановил её.

– Правда, и тогда мужчина видит его или её в истинном обличии.

– А на женщин их голос не действует?

– Нет, но для них у нетопыря есть свои приёмы. Рассказы о встречах с нелюдью, так часто человек называет существ, обладающих интеллектом выше, чем просто животные, обрастают выдумками. Непонимание сути происходящего вызывает внутренний страх. Образ мужчины в обществе не совместим с трусостью. Общество восхваляет героизм. А героизм подогревается гневом, и не важно, что причина гнева – страх. Этого-то никто не узнает. Как результат, на шевеление страха внутри человек отвечает гневом. Мышечный аппарат, доставшийся нам от животного царства, откликается на раздражитель серией агрессивных действий. Эмоциональная составляющая доводит тело до максимальной готовности, интеллект выбирает эффективные методы воздействия для возвращения системы в равновесное состояние. Опыт подсказывает, что быстрее всего система уравновешивается, когда противник уничтожен. Другого пути нет, так как нет опыта иного решения ситуации. Экспериментировать в критической обстановке опасно, мешает страх, основанный на инстинкте самосохранения. Решает вопрос не творческий подбор путей решения ситуации, а физические компетенции тела. Смерть – это всегда разделение. Уже после ум человека находит оправдание для поступков, пытаясь заглушить голос совести, голос души. Душа едина с тканью всего живущего, и она знает о ежесекундном обмене частицами нашего тела с окружающим пространством. Она страдает от сотворённого греха. Все, кто воплотился на этой Земле, пришли набирать недостающий опыт. Так зачем же мешать друг другу? Посмотри, с какой жестокостью люди истребляют говорящих существ. Война с гоблинами и троллями не похожа ни на одну войну между людьми. Это война на полное уничтожение. Самка противника не рассматривается как объект удовлетворения похоти, их даже не берут в рабство. Их просто убивают.

Кирена хотела возразить, она слышала страшные истории о изнасилованных чудовищами женщинах. Граф остановил её раньше.

– В большинстве случаев, о чём ты сейчас подумала, – это просто выдумки для разжигания неприязни между видами разумных существ. Но бывают и исключения в виде жутких ритуалов кровавых богов, конец один – смерть. За каждую ошибку мы расплачиваемся болью. Главное – осознавать то, что творится вокруг тебя. Не озлобляться и замыкаться, а воспринимать как уроки, задавая вопрос «Почему это произошло со мной?» и ища на него ответ. Закон равновесия Вселенной – замечательный механизм существования. За каждый поступок мы получаем воздаяние. Энергия никуда не уходит бесследно. Не убывает и не прибывает просто так. Она просто меняет формы, оставаясь неизменной. Мир един во всех проявлениях жизни.

Девушка потянула руку.

– Говори.

– Ваша Светлость, насколько я поняла, самый большой грех – это грех разделения.

– Правильно. Противопоставление себя целому.

– Это можно назвать гордыней?

– Гордыня тоже противопоставление себя целому, но не только. Тебе мой рассказ понравился?

– Очень! – в глазах девушки горел неподдельный интерес.

– Значит, я не ошибся.

– Только я почти ничего не запомнила и не смогу ничего повторить.

– Ты запомнила главное, вынесла что-то для себя. Узнала, например, что такое грех.

– Простите, если что не так, но сёстры в ските Перо рассказывали о других грехах, а об этом – ничего.

Граф задумался.

– У нас с тобой будет ещё много бесед на похожие и другие темы. На многие вопросы ты будешь искать ответы сама. Я хочу взять тебя к себе в ученицы.

Глаза Кирены загорелись ещё ярче. Она о таком даже мечтать не могла.

– Вы научите меня колдовать?

– Не торопись, прежде чем идти дальше, почитай. Вот книги.

Граф указал на шкаф с витражами и замысловатой резьбой. Там стояли сказки в кожаных переплётах, истории древних мудрецов, летописи мироздания.

– Ты говорила, что умеешь читать.

– Умею и даже быстрее, чем по слогам, – с гордостью ответила девушка.

– Вот и чудесно, начни со сказок, они легче.

Авенсоль встал, подошёл к шкафу и достал несколько книг, на пергаментных страницах которых кроме букв были нарисованы яркие картинки.

– Тебя Линда не обижает?

– Нет, я её больше не видела.

– Хорошо. Придётся нанять служанку из города.

Девушка испугалась.

– Не нужно, я и сама всё смогу, вы только покажите один раз, что и как надо.

Граф снова улыбнулся.

– Привыкай. Возможно, служанка-гувернантка и компаньонка в одном лице тебе подойдёт больше. Меня часто не будет на месте. Мои задания будешь выполнять строго. Будет у тебя здесь один дружок, но об этом позже, сперва пообвыкни. Захочешь погулять в городе, зови Клермана. Он твоя охрана и не будет лезть с расспросами.

Кирена отшатнулась и широко раскрыла глаза.

– Не бойся, он будет охранять тебя верой и правдой. Будет исполнять твои просьбы. Я превратил в волков четверых его товарищей. Теперь это тоже твои слуги. Ты родилась в Волчьих степях и боишься волков?

– Есть немного, – шмыгнула носом Кирена.

– Мы с тобой говорили сегодня о чём-то…

– Да, я поняла. Это домашнее задание.

– Это не значит, что ты его решишь быстро, я на тебя за это сердиться не буду. Когда ты полюбишь их по-настоящему и отпустишь всё зло, что они тебе причинили, они вновь станут людьми. Принять решение не так просто, как кажется, а отвечать за чужие жизни ещё сложнее. Сейчас тебе служат пятеро, и ты отвечаешь за пятерых. Учись, девочка, это сложно, но интересно.

Граф ей подмигнул и взъерошил волосы на голове. Потом встал и вышел, оставив Кирену в полном смятении.

Глава X: Переговоры

Линда вошла в зал, где Авенсоль принимал посетителей. Граф сидел на троне, наклонившись вперёд, и говорил с торговцами зерном. На нём была двойная корона эльфийской работы. Ажурная золотая внешняя корона символизировала активное проявление в мире следствий, внутренняя – блестела чистым серебром, говоря о чистоте помыслов и смирении. На плечи был накинут роскошный пурпурный плащ, отороченный мехом песца как символ соблюдения вселенских законов.

– Почему опустили цены на хлеб и подняли на привезённый металл? Я же налоги на торговлю не поднимаю. Охрану на территории степи беру на себя. В чём дело?

Старший из трёх торговцев, полный, высокий, пожилой, но всё ещё крепкий человек, ответил:

– Я сильно рискую, торгуя с вашим городом. Вы знаете, Ваша Светлость, что понтификат посылает на костёр и за меньшие провинности, отбирает имущество. Прошлый раз с нами ваши жители не расплатились деньгами в полной мере, предлагая на бартер пшеницу. На этот раз та же самая картина.

– Вы берёте у меня пшеницу втрое дешевле, чем даже на Сольваторском рынке, предлагаете железо вдвое дороже и отказываетесь от обмена на тех же условиях, не вижу логики. Я согласен с вас получить налог тоже железом. Причина отказа должна лежать в какой-то другой плоскости.

К уху правителя наклонился Фальк и что-то зашептал. Авенсоль засмеялся.

– У тебя не хватает телег забрать зерно, а когда решил их докупить, наши люди подняли цены, да так, что восстановили справедливую цену на товары. – Торговцы насупились. – Ладно, горечко моё, я тебя приглашал, обещал помощь, получишь телеги, но не по бросовым, а по справедливым ценам, которые сам давал, торгуясь с моими людьми. Тебя устраивает решение? Торговля продолжится?

Старший из торговцев, Смок, задумался.

– За деньги мало товара покупаете, а мне за телеги все деньги придётся выложить.

– Да не плачь ты, я сказал – бартером пойдёт, только справедливым.

– Я заплачу золотом.

– Ну тебя не поймёшь, то денег нет, то золотом заплачу. Прибыль и здесь учуял. Ну, по рукам, и начинай торги. Договорились? Ты же, кроме металла, ещё много чего привёз: ткани, украшения, вещички интересные, если есть что достойное моих глаз, приноси вечером, обсудим. И вино забирай наше больше, чем в прошлый раз, под него телеги до границы свои бесплатно дам.

– По рукам, Ваша Светлость, мы верили в справедливость и не ошиблись. – Торговец замолчал, наклонил голову, но не уходил.

– Ещё что-нибудь, Смок? – в голосе графа послышалось напряжение.

Человек выпрямился и собрался с духом.

– Не извольте гневаться.

– Да говори уже, – махнул рукой граф.

– На прошлой неделе пятеро твоих… – Смок замялся, обводя взглядом охрану трона.

– Солдат, – помог ему граф.

– Да, именно солдат, в человеческом обличии охраняли авангард нашего каравана из 20 телег. Свою охрану мы отослали на границе, как уговаривались. Так вот, после скита Перо на них напали большие чёрные волки. Они перед этим переговаривались с твоими солдатами человеческим языком…

– А потом были этими же чёрными убиты в неравной схватке, – вмешалась до этого молчавшая Линда. – И твой сын был бы растерзан вместе с ними, а груз разграблен, не подоспей я вовремя на помощь.

– Я твой должник, Линда, и благодарю за оказанную услугу. Отцовский поклон тебе от всего сердца за всё хорошее, что ты сделала лично для меня.

Смок низко поклонился с прижатой к груди левой рукой.

– Смок, если конфликт исчерпан, то что вспоминать о мелочах? Будто у вас на дорогах грабителей не бывает?

Линда грациозно прошла к трону и стала справа, потеснив Фалька на левую сторону.

– Ваша Светлость, не смею торопить, но вы обещали провести мои караваны на Орлис.

– Зимой это сделать тяжелее, и особенно сейчас, когда только выпал первый снег и не установился санный путь.

– Я не имею права настаивать, но в Карбоне из-за моей торговли с вами ползут слухи. Товар, который вы хотите получить, безопаснее будет доставить сейчас. Он уже у меня есть и припрятан в надёжном месте.

– Насколько я понял, у тебя серьёзные проблемы с церковью, и ты уже согласен на всё и готов к перевозу имущества и семьи. Предлагаю ещё раз, Смок: ты мне друг, перебирайся в Авенсоль либо в один из трёх городов моего севера.

– Благодарю, Ваша Светлость, но мы уже обговаривали условия ранее.

– Что ж, неволить не буду, охрану дам, эльфы пропустят, а вот Лунная долина и некромант… С этими разговоры бессмысленны. Спецтелеги подготовил?

– Да, Ваша Светлость.

– В этом походе можешь потерять всё… и голову тоже.

– Я так решил с семьёй и компаньонами. Это наша судьба.

– Я сделал всё, чтобы отговорить тебя. Они поставили снова условие прекратить торговать со мной. Имеет ли смысл возвращаться ещё раз в понтификат, если второе предупреждение получено. На юге они тебя достанут и в Сольватере, и, тем паче, в королевстве Льва.

– Я честный торговец и, пока не достал то, о чём мы сговаривались, не стал бы говорить об Орлисе.

– Когда готов будет твой последний караван?

– В середине февраля.

– Линда со своими ребятами проводит через Лунную долину и некроманта, покажет эльфам. Эльфы могут захотеть с тобой обменяться товарами, к ним редко заходят торговцы, особенно сейчас, после войны. Так что будь готов и к приятным поворотам судьбы.

Делегация купцов откланялась и покинула зал.