Текст книги "Имперская мозаика"

– Изменений? Скажи, есть изменения. Пусть подождут с атакой на внепланетные цели. Пусть оставят не сдавшуюся пограничную базу. Черт с ними. Пусть ждут высадки десанта Свободного Легиона. А когда высадка закончится, пусть утопят эти планеты в имперской крови. Хватит изменений? Да, еще одно «пусть». Пусть не жалеют мутантов. В лабораториях полным ходом растят новые поколения, – Халил Амат затушил сигару в бокале с остатками хереса, – Все. Убирайся.

Благодушное настроение улетучилось. Отстранив рукой одну из девушек, генетик поднялся на колени, и, грубо развернув вторую к себе спиной, толкнул ее грудью на широкий бортик ванны. Девушка вскрикнула от боли, но в следующую секунду покорно забилась в его руках.

* * *

Суета подготовки к десантированию закончилась. Всё замерло в ожидании последней команды, которая, словно выстрел в горах, сорвет неудержимую лавину подразделений мобильной пехоты. Десантный корабль с бортовым номером «Ди-Си-0015» класса «Волна», словно огромная матово-черная плитка шоколада с четырьмя сотнями граненых долек, пошел на снижение. Дольки этой смертоносной шоколадки были ни чем иным, как высадочными десантными модулями. Двести модулей вмещали в своих трюмах плотные ряды креслиц для десантников. Каждый такой модуль нес по пятьдесят единиц пехоты. Другие двести были оборудованы подвесами с закрепленной в их лапах бронетехникой. В одном таком модуле размещались четыре единицы техники. Таким образом, на вооружении мотоманевренной группы мобильной пехоты состояли шестьсот танков «Экс-120Ка» и двести установок залпового огня «Штурм-700». Соответственно в десантировании участвовали до десяти тысяч бойцов мобильной пехоты и до восьмисот единиц бронетехники с двумя с половиной тысячами голов экипажа.

Достигнув высоты сброса, ниже которой неприспособленному к полетам в плотных слоях атмосферы кораблю опускаться опасно, «Ди-Си-0015» начал отстрел модулей. Они отделялись рядами, от кормы десантного корабля к носу, с интервалом в одну полную секунду между рядами. И каждый такой ряд состоял из десяти модулей. Весь процесс отстрела занял не более двух минут с момента подачи сигнала о начале сброса. Некоторое время модули падали, увлекаемые лишь силой тяготения и стартовым ускорением приданым им при отстреле от стыковочных устройств. Затем включались корректировочные двигатели, позволяющие смещаться в горизонтальной плоскости, таким образом, выходя на запланированную точку высадки. В непосредственной близости от поверхности активировались антигравитационные компрессоры и тормозные двигатели, и угловатые модули плавно совершали посадку, одновременно открывая разгрузочные створки. Сразу после выгрузки модули взмывали в воздух, чтобы, проделав обратный путь, вновь пристыковаться к своему кораблю.

– Шевелитесь, толстозадые! Никто не будет ждать вас до завтрашнего утра, – покрикивал старый сержант на солдат в костюмах тяжелой пехоты, стремительно высаживающихся, вынося и несколько герметичных коробов со вспомогательным оборудованием и дополнительным боезапасом, через раскрывшиеся, словно широкие трапы, створки, – Занять оборону! Расчет с драконом на ту высотку!

Первые десять выпрыгнувших из модуля солдат, разбежавшись, словно круг на воде, на пару десятков метров, засели, обшаривая окрестности стволами и готовые отразить нападение. Несколько бойцов, стоя в модуле, выбрасывали короба принимающим снаружи. Трое пехотинцев послушно затрусили к ближайшему небольшому холму, на который указал сержант. Двое из них были обычными тяжелыми пехотинцами, помогающими перемещаться и охранявшими третьего. Этот третий был облачен в уродливый костюм – трансформер, который в маршевом состоянии выглядел хаотичным нагромождением узлов и блоков. Добравшись до вершины, он, откинув расположенную над выемкой в грудной пластине предохранительную скобу, утопил клавишу перевода в боевой режим. Пискнули сервоприводы, из подошв тяжелых ботинок выскочили стопорные штыри, а сами подошвы разошлись слоями, образуя подвижное вращающееся основание. Костюм раскладывался, перемещая блоки и сдвигая бронелисты. Через минуту он представлял собой уже небольшую, защищенную листами кевлара турель со спаренными энергетическими пушками большого калибра и сидящем внутри нее оператором. Почти неслышно зашелестел генератор силовых полей, создавая тонкий защитный слой перед механической броней. Драконом этот костюм-трансформер прозвали за утробный вой, издаваемый его пушками при стрельбе.

– Башня – Старику! Развертку закончил! К бою готов! – доложил оператор башни.

– Хорошо, Крыса! Принял! Как обзор? – пехотинцы закончили высадку, модуль улетел, и теперь сержант ждал дальнейших вводных от руководства высадки.

– Обзор отличный! Все чисто! – Фигу через окуляры электронного прицела осматривал открывшиеся его взору окрестности. Насколько хватало глаз, до самого возвышающегося у линии горизонта города Глоидора – столицы Глота и Триона, не было ничего, кроме таких же укрепляющихся групп мобильной пехоты, да мелькания то тут, то там уносящихся к небу десантных модулей. Справа, совсем близко от их позиции выстраивалась, видимо уже получив указания, танковая колонна из нескольких десятков машин. Мимо, направляясь в сторону мегаполиса, промчалась группа разведки мобильной пехоты на одноместных бронированных скутерах. Компактные машины тихо стелились над самой землей.

– Принято, – старый сержант наконец получил по коммутатору долгожданную вводную, – Ну, что, толстозадые, пора немного поработать. Несколько часов мы проведем здесь. Возможно даже всю ночь. Разведгруппы работают, но где враг пока не ясно. Поэтому, слушай мою команду. Высотку нам бог послал сладенькую. Ее и займем. Вам два часа, что бы окопаться и оборудовать позиции. Крыса, ты на эти два часа часовой. Вместе со своими сиделками. Потом отдохнете. Все. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперед!

Пехотинцы, ругая обстоятельства, нерасторопность разведчиков, глупость начальства и многое другое, что заставляет их париться в своих танкоподобных костюмах, споро взялись за дело. Из коробов были извлечены пять армейских сверхлегких полевых робота-строителя. Применение легких сплавов и максимально ограниченные возможности позволяли не очень сильно обременять бойцов излишней ношей. Роботы могли лишь проводить простейшие земляные работы, строя укрепления из естественных подручных материалов, что было бы весьма затруднительно сделать самим бойцам в громоздких боевых костюмах. Комплект таких механических работников входил в экипировку каждого десантируемого отряда тяжелой пехоты. Обычные подразделения мобильной пехоты не имели этого блага и копали себе «могилы» самостоятельно. Пехотинцы заняли наиболее удобные позиции на склонах и у подножия того холма, на котором торчал в своем костюме – трансформере Фигу. После этого роботы занялись нарезкой стандартных одноместных полуокопов для защиты тяжелых пехотинцев при ведении огня в положении сидя. Механизмы работали быстро, лишенные размышлений о том, что, возможно, спасают сейчас чью-то жизнь. Когда, закончив с остальными, роботы добрались до вершины, что бы заглубить позицию «дракона» и прикрывающих его бойцов, сержант назначил очередность службы часовых и приготовился к долгому ожиданию. Над Глоидором опускались вечерние сумерки с легким туманом, предвещающим теплую ночь.

* * *

– Ну что, сынки? Возможно ли, что из навоза ваших никчемных жизней у маменькиных подолов вырастут настоящие бойцы. Я сержант Челтон. К моему огромному сожалению, меня назначили старшим инструктором в вашу долбанную экспериментальную учебку для недоносков. Надеюсь, этот первый набор гражданских отбросов будет на нашей базе последним. Но, приказ есть приказ, и я обязан выбить из вас дерьмо из маменькиных пирожков, – Челтон стоял мрачно рассматривая строй разномастных, одетых в гражданскую одежду существ, – А это, ваши сержанты. И не приведи господь вас ослушаться любой воли одного из них. Хуже вам будет только после предательства Империи. Хотя нет. Хуже быть не может. Сейчас вы сборище ублюдков с разных помоек Империи, ни на что не способных и бесполезных. Именно таким и будет к вам наше отношение до тех пор, пока, пролив тонны пота и крови, вы не сумеете доказать обратное.

– А мы и сейчас можем, – голос из строя прервал сержанта.

– Кто это разинул свой поганый рот? – Челтон жестом остановил устремившихся на голос сержантов и шагнул к новобранцам, – Имя?

– Ну, Гударгт, – из второй шеренги нагло скалился молодой крепкий гурянин.

– Солдат, когда официально обращаешься к старшему по званию, надо принять строевую стойку и спросить разрешения. При разговоре используется только обращение сэр, – сержант, остановившись напротив, вперил свой ничего не выражающий взгляд в смельчака, – Я ясно выражаюсь?

– Ясно…сэр, – наглая улыбка не покинула лица гурянина.

– В армии есть только два вида ответов, так точно и никак нет. Выйти из строя! – Челтон, сделал шаг назад, пропуская выходящего из строя, – И что же ты, солдат, можешь и сейчас?

– Доказать обратное. Сэр. Я могу…. – он не успел закончить фразу.

Челтон коротко ударил носком левого ботинка в незащищенную мышцами кость на лицевой стороне ноги новобранца чуть выше щиколотки. Тотчас, словно этот удар был шагом к противнику, перенося вес тела на левую ногу, с поворотом плечевого пояса, сержант нанес боковой удар правой в голову по траектории сверху вниз. Челюсть гурянина не выдержала, вырываясь из суставных сумок. А сам новобранец, словно подкошенный, рухнул на пыльные плиты плаца.

– Вы все ничто. Вы хуже чем ничто. Вы мразь, обладающая гонором и гипертрофированным самомнением. Вы привыкли качать права и считать, что обязали всех одним только своим рождением. Но теперь для вас все изменилось. Здесь у вас нет прав и скоро не останется желаний. Здесь нет ваших мамочек, которые целуют ваши задницы, – сержант обвел притихший строй тяжелым взглядом, – Я мог бы сейчас помочиться на этого ублюдка и его самомнение. Я мог бы втоптать его в эти плиты. Но, я надеюсь, что из него, как и из некоторых остальных, получатся все же настоящие солдаты способные отвечать за свои слова и свое молчание. Как солдаты, которые гибли рядом со мной в прошедших войнах, и за один дополнительный день жизни которых я не задумываясь отдал бы все ваши никчемные жизненки. Не разочаровывайте меня больше, а то вам небо с овчинку покажется. Этого недоноска сейчас утащат в санчасть. А остальные в дезинфекционные камеры. Потом к парикмахерам. Потом в баню. И наконец на получение формы. Из развлечений это все на сегодня. Хотя нет. Вы слишком бодры для новобранцев. Не станем тянуть кота за яйца. После получения формы и до построения на ужин вы вполне можете успеть на малый марш-бросок. Шесть километров без времени и без выкладки. Если не успеете к ужину, не расстраивайтесь. Многим из вас стоит похудеть.

Челтон кивнул младшим сержантам, приглашая продолжать, а сам зашагал к выходу с территории учебки. Ему хотелось побыстрее оказаться на территории нормальных подразделений базы, среди нормальных солдат. Он был раздражен и расстроен. Сержанту не нравилась вся эта ситуация. Не нравилось, что пришлось так обойтись с гурянским юнцом. Он не хотел искать подход к этим сосункам и быть у них нянькой или кем бы то ни было еще, кроме того, кем он был – сержантом спецназа 1-го Земного Флота.

* * *

Тяжелый крейсер с бортовым номером «Аш-Си-003», на котором находились агенты ЛСБИ, висел рядом с потрепанной, но не сдавшейся базой Трионского Пограничного Отряда. Командиры кораблей Свободного Легиона отказались от помощи и прикрытия, заверив, что сами имеют достаточно средств для обеспечения успешной высадки на Глот. Остальные планеты не привлекали такого внимания и не были включены в ближайший план действий. Поэтому Стингрей и Гаррет, получив от командира линкора, возглавляющего операцию на Глоте, заверения в том, что наместник со свитой будет дожидаться агентов на борту линкора, позволили командиру «Аш-Си-003» направиться к пограничной базе для оказания помощи. Но, как ни странно, как только крейсер снялся с орбиты Глота, большая часть кораблей, опознаваемых как боевые и возможно боевые, ушли в межпространственный прыжок. Это было проделано так синхронно и быстро, что не оставляло сомнений в координирующих командах. По сообщениям пограничников автоматические станции слежения зафиксировали возмущения многочисленных межпространственных тоннелей, уходящих куда-то за границы Империи.

На базе Трионского Пограничного Отряда подсчитывали потери и готовили расширенный рапорт кураторам Службы Имперской Безопасности. А потери были огромны. Помимо корабля-матки класса «Улей» пограничники потеряли до сорока кораблей различных классов, большинство из которых составляли малые пограничные корабли. В принципе, из всего состава Трионского Пограничного Отряда осталась база и три больших пограничных корабля класса «Читэ», которые вовремя успели подтянуться к базе и организовать оборону.

– Что будем делать теперь? Ни у кого никакой информации об Улье, – Гаррет присел за столик в комнате отдыха крейсера и жестом подозвал киборга, который выполнял роль бармена местного кафе, – Мне капучино со сливками и двойным сахаром.

– А что мы можем сделать? Тут пограничники всякие теории выдвигают. Одна фантастичнее другой. Мне черный без сахара, – Стингрей расположился рядом, извлекая из кармана пачку сигарет «Империя».

– Патриот, – Рой улыбнувшись кивнул на сигареты.

– Кто бы мог подумать, что на крейсере не будет Парламента. А эти ближе по вкусу, – Майкл, закурив, выпустил к потолку тонкую струю дыма, – Нам остается только ждать результатов акции Свободного Легиона. Пока не пообщаемся с лордом-наместником или кем ни будь еще из тех, кто знает, что здесь происходит, мы вряд ли что выясним с Ульем.

– Что-то круто нас обложили. С одной стороны чужие, здесь этот идиот Алайгд, – Гаррет отхлебнул принесенный кофе и, обжегшись, выругался.

– С этой стороны тоже не Алайгд. Я просмотрел его дело. У него кишка тонка такое замутить. Я так думаю, что и здесь без чужих не обошлось. Не понимаю, как прощелкали, но это не лорд-наместник.

– Расслабились просто. Вот и не увидели капканов. А о пиратах вообще никто серьезно не задумывался. Вроде есть, ну и господь с ними. Да и прибыль у многих от дел с пиратами такая, что не откажешься. У кого честно, у кого контрабанда. Технологии вон наши им продавали, – Рой все дул на кофе, не решаясь вновь сделать глоток.

– Технологий у них своих хватает, – Майкл усмехнулся, – Это еще нам впору у них технологии покупать. Ты помнишь, каких тварей нам показывали. И сельское хозяйство на планетах обеспечения побольше нашего развито. Не зря они постоянно на имперских рынках через третьих лиц цены роняют своими объемами и качеством дешевых товаров.

К их столику тихонько подошел офицер связи.

– Господа, вас просят срочно пройти на командный мостик, – он старался говорить как можно тише, и агенты по голосу поняли, что вести, ожидающие их, относятся, скорее всего, к плохим. Не теряя времени они быстро прошли на мостик, где при их появлении повисла напряженная тишина.

– Господин Стингрей, господин Гаррет, вас ждет экстренное кодированное сообщение, полученное минуту назад по дальней связи, – командир крейсера не знал смысла сообщения, но уровень срочности наводил на нехорошие мысли, – Можете воспользоваться моим кабинетом или переслать на ваши коммутаторы.

– Не стоит, – Стингрей прошел к пультам наблюдателей, – Транслируйте его сюда.

Подчиняясь знакам командира офицеры разошлись по своим местам, дабы не мешать агентам наедине ознакомится с содержанием переданной информации. Стингрей и Гаррет, усевшись у одного из мониторов, надели стереонаушники. Когда на выбранном мониторе всплыл запрос разрешения доступа, Стингрей на своем коммуникаторе запустил дешифратор. На экране появился главный координатор 2-го Отдела ЛСБИ Аарайдгх.

– Мир вашему дому! К сожалению, как я вам и говорил, завесы начали падать. Мы рассчитывали на немного большее время. Но для подготовки к войне времени всегда мало. Итак, первая информация, которая относится к вам сейчас только косвенно. В районе провинции Меото прошли первые открытые боевые действия между имперскими подразделениями и флотом новых соседей. Нам не вполне ясны мотивы отправки небольших, заведомо обреченных сил для нападения на нас. Возможно это пробный шар. Возможно неразгаданный нами замысел. В любом случае, результат первого противоборства складывается в нашу пользу. Будущее сокрыто, но война началась. Третий Имперский Флот под руководством адмирала Баука принял участие в боевых действиях. Вторая информация касается и вас. Только что три транспортных корабля, загруженные химическими веществами большого объема были сброшены на Агранду. Жертвы подсчитываются, но они огромны. Помимо потерь среди разумян из-за невозможности придержать данную информацию началась паника. Информационные агентства опубликовали такую чудовищную информацию, что мы были вынуждены обнародовать материалы по Триону. Мы не можем полноценно контролировать перемещение каких бы то ни было судов из Триона, пока не создана линия обнаружения аналогичная границам Империи. В соответствии с действием директивы шестнадцать дробь восемь ноль двадцать пять и Законом о режиме управления при введении на территории одной или более провинций военного положения Императорским Советом, без передачи на рассмотрение в Государственный Совет, принято экстренное решение о переносе линии пограничного контроля с внешней границы Триона на границу Империя-Трион. Директивы пограничной службе будут переданы немедленно после получения от них доклада по текущей обстановке. Вам надлежит находиться на территории Триона до завершения передислокации пограничных автоматических станций слежения. Постарайтесь за это время четко разобраться в сложившейся в Трионе ситуации. Мир вашему дому!

– Отличная речь, – Гаррет снял наушники.

– Похоже, мы здесь надолго застряли. Пограничники сейчас сами вряд ли в состоянии перенести границу. У них никаких кораблей, кроме этих трех подбитых не осталось. Значит, пока наверху переварят отчет, пока разработают план действия, пока соберут и пригонят сюда буксиры. В общем, сидеть нам тут пару месяцев, если ничего нового не случиться, – Майкл с грустью вспомнил свое последнее расставание с женой, – Ожидание это самая тяжелая работа.

* * *

Третий Имперский Флот во всей красе и мощи вынырнул из межпространственных тоннелей на пути следования пытающихся сбежать кораблей противника. Точка выхода из прыжка была рассчитана так, что бы дать имперским экипажам возможность зализать раны, полученные в недавнем сражении. Но имперцев ждал новый сюрприз.

– Господин адмирал, сэр, корабли противника в зоне видимости. Ведут бой, сэр, – старший группы обнаружения подошел к командиру с докладом.

– Бой? И с кем же интересно, – адмирал Баук подперев нижние руки в бока, а верхние скрестив на груди, подошел к карте, – Это что, шутка?

– Никак нет, сэр. Две цели класса Бладсакер, одна цель класса Вулф, одна цель класса Споук и три цели неоднозначно опознанных. Какие будут распоряжения, сэр?

– Никаких. Работать по плану. Наблюдать за действиями неприятеля, – рассматривая чехарду маркеров на карте, гурянин задумался. Он не понимал, чьи корабли пытались атаковать несущихся к своему дому чужаков. Однако адмирал прекрасно видел, что действуют они совершенно так же, как собрался действовать он сам. Выйдя из межпространства на пути следования врага, неведомые корабли, при его приближении открыли огонь. Конечно, их было слишком мало, но рассчитали они верно – надеясь прорваться к дому чужие не могли, ввязываясь в дуэль переходить из маршевого режима в боевой. Поэтому, не имея, из-за разницы в скорости, возможности вести преследование, устроившие заслон корабли просто вели огонь по движущимся мишеням, пытаясь нанести максимальный урон. Один из кораблей чужаков замедлил ход, видимо получив серьезные повреждения и отставая от общей группы. И тотчас метнулись к нему оба абордажных судна. Вот уже маркер более быстрого из них совместился с маркером жертвы.

– Вот черти, – Баук даже крякнул, восхищаясь наглостью неведомых бойцов. Но в следующую секунду оба слившихся маркера вдруг пропали, не оставив и следа. И почти тотчас ушли, проваливаясь в межпространство остальные корабли заслона.

– Ахгар их забери, – адмирал, опустив руки, шагнул к карте, будто пытаясь догнать взглядом ушедшие суда, – Кто мне объяснит, что я сейчас видел? Что это они такое сделали?

– Похоже, они взяли на абордаж один из кораблей противника, сэр, – командир флагманского крейсера подошел к адмиралу, – Простите, сэр, но нам пора начинать.

Корабли чужаков действительно были уже вблизи от зоны досягаемости для батарей и ракетных установок дальнего боя. Поэтому Баук отбросил дальнейшие размышления, поставив, однако, у себя в голове «маркер», чтобы обдумать увиденное. А сейчас он дал волю уже вскипающей в груди гурянской крови, которая и принесла ему славу безудержного и бесстрашного адмирала.

* * *

Мердок проснулся от навязчивого пиликанья вызова коммуникатора.

– Да? – он кое-как продрал глаза и дотянулся до браслета.

– Привет, Амос, – пилот не включил видеорежим и поэтому из коммуникатора только звучал голос командора Дикаева.

– Доброе утро. А сколько сейчас времени? – Амос пытался вспомнить не проспал ли он каких либо мероприятий, назначенных на сегодняшнее утро, но ничего не приходило на ум, – А что, я что-то пропустил?

– Хе-хе. Я надеялся, что тебя разбужу и, похоже, мне это удалось, – судя по всему у пирата было прекрасное настроение, – Давай по быстрому собирайся. Я жду тебя в кафе напротив твоего дома.

Дик не стал ждать ответа и дал отбой. Мердоку ничего не оставалось, как, тихо ругаясь, подняться и, покачиваясь спросони, брести в ванную. Меньше чем через двадцать минут он уже присаживался на стул напротив Дикаева в небольшом уютном кафе. Командор сидел со своей любимой сигарой и чашкой крепкого черного кофе.

– Люблю с утра крепкий-крепкий, сладкий-сладкий кофе с небольшой хорошей сигарой, – пират отложил газету, которую изучал до появления пилота, – Тебе все же стоит попробовать.

– Нет уж. Тридцать девять лет я обходился без курения и, думаю, нет смысла начинать, – Мердок заказал крепкого черного чая.

– А это не грубое курение. Я, если ты заметил, тоже не курю сигарет. Это удовольствие. Хорошая сигара, хороший коньяк, хорошая женщина. Все это вещи, которыми можно и нужно наслаждаться. А ты все перемешиваешь, ставя в один ряд с суррогатами. Конечно, можно курить дерьмовые сигареты, пить самогон и заниматься онанизмом. Кому что нравиться, – Дик глотнул густого кофе.

– Все это славно звучит, когда сидишь в уютном кафе в центре благополучного города. А когда ты один, в тесном корабле, где-то у черта в заднице, и до остального мира тебе еще месяцы работы и одиночества, то любое пойло покажется нектаром Бахуса, а онанизм позволит не свихнуться и не забыть, для чего тебе эта штука нужна, – Амос рассмеялся, когда моложавая официантка, принесшая ему чай и услышавшая конец фразы, фыркнула и, покачивая бедрами, удалилась.

– А это не противоречит моим словам, – командор побарабанил по столику стальными пальцами руки-протеза, – Ты говоришь об экстремальных условиях. Я помню времена, когда я служил в одном из подразделений Имперских Вооруженных Сил. Так бывало, что все, о чем мы мечтали, и что было верхом блаженства, это немного поесть и поспать. Не поверишь, я однажды заснул прямо на ходу. Так прошел несколько десятков шагов и проснулся лишь когда, наступив в канаву, упал. Бывало, что и протухшая вода казалась благословенным нектаром. Несомненно, можно найти людей и ситуацию, когда та моя жизнь будет казаться несбыточной мечтой, раем. В каждый период времени, для каждого отдельно взятого человека будут свои мерила наслаждения. Поэтому, раз ситуация способствует, получай наслаждение, пока курится, пьется, стоит.

– Это вы ей расскажите, – Мердок кивнул в сторону официантки, – Вы меня только затем вытащили из дома, что бы попытаться научить курить?

– Нет. У нас сегодня будет несколько дел, – пират посмотрел на коммуникатор.

– Я не знал, что вы служили в имперских войсках, – Мердок допив чай, отодвинул чашку.

– А ты думал я родился командором Дикаевым с железной рукой и железной ногой?

– А в каких войсках вы служили?

– Это не важно. Быть может ты когда-нибудь это узнаешь, но, право, стоит ли? А теперь пойдем, нам надо кое-что успеть сделать, – пират поднялся, бросив на стол пять империалов.

Они вышли на улицу и, поймав такси, направились в порт. Дик молчал, о чем то размышляя, а Амос не хотел ему мешать и думал о своем положении.

– Кстати, в Империи началась война, – командор очнулся от своих мыслей.

– С теми?

– Да. Они прислали первый флот. С обоих сторон приличные потери, но первое сражение осталось за имперцами. Думаю, теперь они нанесут ответный удар и, скорее всего, увязнут. Так что есть шанс, что скоро им будет не до нас.

– Я не пойму, вас радует это или тревожит? – Мердок не мог понять выражения лица пирата.

– Это сложный вопрос. Я сам не уверен, что знаю ответ. Меня не может не тревожить, что моя раса вступает в войну с неведомым противником. Тем более, что в случае проигрыша Империи этот противник со временем доберется и до нас. С другой, есть ощущение облегчения. Как у медведя, за которым шла свора собак, но в последний момент вдруг переключившаяся на след оленя.

– Так может выгоднее тогда помочь имперцам? Глядишь, отношения улучшились бы.

– Неисповедимы пути Господни. Мы очень много отдаем на подготовку своей боевой мощи. У нас есть лаборатории и конструкторские бюро, доки способные строить корабли и люди создающие технологии. Многое мы воруем у имперцев. Что-то наоборот, они заимствуют у нас. В общем-то, можно сказать, что между Империей и Вольным Миром сейчас довольно дружеские отношения. Только не все это знают и не все этого хотят. Сейчас мы пытаемся украсть у чужих. Пока нам не чем помочь, но кто знает, что будет через малое время.

– Не прибедняйтесь. У вас есть пиявки, у вас полчища разномастных тварей. Мне до сих пор страшно бывает одному на ваших кораблях и в ваших городах. Всюду живое нечто, по сравнению с которым любые чужие просто группа дошколят.

– Полноте. О пиявках они либо уже знают, либо узнают со дня на день. Мы получили от пиявок что хотели и уже окупили средства, вложенные в их перестройку. Но с чужими так легко, как с имперцами не получается. Сразу после первой битвы командор Аттардт, устроив заслон на пути спасающихся бегством чужих, пытался захватить пиявкой их подбитый корабль. Он утащил его, но дальше все получилось в точности как у меня. Они подорвали себя вместе с пиявкой. Так что пока мы не можем похвастать успехами в борьбе с чужими. Есть, правда, кое какие мысли, но это пока только мысли. Чужие далеко, а Империя под боком.

За разговором они добрались до стартового поля. Там стояли на погрузке сразу три транспорта без опознавательных знаков. Однако флуоресцентные ленты заграждения, запрещавшие проход к кораблям посторонних, носили на себе символ командора Дикаева – стрела на фоне крепостной башни. Расторопно, но без суеты, рабочие и механизмы грузили в сухогрузы большие полеты со штабелями вытянутых, словно оружейные ящики, контейнеров.

– Вот один из наших козырей, – командор подошел к одному из штабелей, с которого, подчиняясь его жесту, немедленно сняли и вскрыли верхний ящик.

– Что это? – глазам пилота предстали россыпи ровных семян какого-то растения.

– Подарок Бергштайна. Это большие инвестиции в мой потрепанный бюджет, – пират, зачерпнув пригоршню семян, внимательно всмотрелся в них, поднеся руку к самым глазам.

– А кто такой Бергштайн? – Мердока совершенно не заинтересовал этот сельскохозяйственный груз.

– Бергштайн? Это очень хороший человек и талантливейший ученый. Многие в Трионе и здесь, в Вольном Мире, обязаны ему своими судьбами. А мне он всегда был почти как отец, – Дик отряхнул руку и кивком отпустил грузчиков с контейнерами, – Ну что ж, из официальной части это все. А теперь перейдем к главному. Амос Мердок, я поздравляю тебя с твоим днем рождения. Сейчас мы едем в один славный клуб, где уже готовы отличный стол и лучшие девочки нашего города. Я не буду больше уговаривать тебя попробовать сигару, но только попробуй отказаться от двух других перечисленных нами наслаждений.

* * *

Яхта Бергштайна замерла в причальных зажимах маленького порта на небольшой, почти полностью скрытой под прозрачными куполами планете Феникс-3. Ранее мертвая планета была освоена учеными и теперь представляла собой огромную, полностью автономную лабораторию. В ней трудились множество ученых самых разнообразных профилей. Феникс-3 находился за границей Империи. Вернее входил в состав Вольного Мира. Но в отличии от многих других планет Вольного Мира, на которые разве что чартерных имперских рейсов не было, эта планета-лаборатория была совершенно неизвестной. И вся касающаяся ее информация хранилась пуще зеницы ока. Именно поэтому сейчас опасность появления и высадки на нее имперских подразделений была сведена к нулю. И поэтому же именно здесь мог без всякого риска расположиться в добровольной временной ссылке и сам Бергштайн, и его ученики и последователи. Сейчас Халил Амат собрал команду из семи наиболее одаренных и верных на его взгляд коллег. Он уже не боялся повторения неприятной истории с Матильи, так как и самому генетику, и всему Триону предстояло в ближайшее время выйти из подполья и обрести свободу.

– Итак, господа. Я собрал вас всех здесь с одной конкретной и не терпящей отлагательства целью. Один из командоров Вольного Мира поведал мне о своей идее создания нового оружия…. Хотя нет. Это чересчур громко. Скажем, нового средства борьбы с противниками Триона. И средство это универсально и просто. То есть оно теоретически эффективно и против имперских кораблей, и против тех чужаков, которые, как вам известно, вторглись на территорию Империи и, неровен час, доберутся до нас, – генетик обвел взглядом притихших ученых, – Но мой выбор пал на вас еще по одной причине. Все вы в той или иной мере помогали мне в создании одной из наиболее удачных штурмовых моделей мутантов. Это так называемая полуразумная модель Призрак. Они прошли первую проверку и, думаю, с честью выдержат большой предстоящий экзамен на Глоте. Как впрочем и несколько других новейших моделей, которые мы успели туда перекинуть. Но, мы создавали эти модели для одних целей, а ищущие умы наших солдат уже подсказывают нам новые возможности применения наших созданий. Теперь хочу спросить вас всех, пока подробности работы не стали вам известны. Согласны ли вы заняться немедленно этой работой и нет ли у вас причин для отказа. Обещаю, что с пониманием отнесусь к любым вашим мотивировкам и не помяну в дальнейшем ваш отказ.