Текст книги "Имперская мозаика"

– Похоже, они долго отбивались, – в голосе Раггара звучало уважение, – Смотри, как все оплавлено и разрушено.

– Да. И сами его собой закрыли, когда не могли больше сдерживать врага, – Аттардт, так же как и Раггар, да и любой другой гурянин, не мог не проникнуться уважением, пусть даже и к врагу, но отважному и беззаветному воину, – Нам тут нечего делать, друг. Обыскивать планету нет резона. А тут, похоже, все, кто нам нужен мертвы. Давай отзывать бойцов к месту сбора. Может у Гадута наша помощь понадобиться. А с трупами и пленными некогда возиться. Бросим и тех и других. Связь тут уцелела. Своим просигналят, те за ними подлетят.

– И то верно. Только пару этих солдат прихватим Бергштайну в подарок. Может он сможет и для нас таких бойцов создать. Не знаю как воюют, а выглядят здорово. Отходим.

* * *

Стингрей и Фь Илъюк оказались в небольшой спартански обставленной каюте, служащей командору кабинетом. Спасший их пират отнесся к пленникам очень милостиво. Их больше не держали как заложников. Напротив, хозяева корабля позволили всем перемещаться где угодно, за исключением технических отсеков и командной рубки. И как только закончилась пересадка, Дикаев немедленно пригласил агентов в свой кабинет. Теперь он, усадив их в небольшие, но удобные кресла, устроился напротив, прихватив деревянную коробку с сигарами.

– Прошу вас, господа, – он, привстав, предложил сигары, – Это табак с моих личных плантаций, скрученный на моих личных заводах. И, поверьте, эти сигары ничем не уступят лучшим дунгийским образцам.

Гурянин сделал отрицательный жест. Майкл взял сигару. Крутанув пальцами, проверил качество скрутки. Принюхался к аромату покровного слоя. Он давно обходился без сигарет, поэтому теперь получал сильное удовольствие. Командор терпеливо ждал, не торопясь начать разговор. Наконец закурили. Выпустив облачко ароматного дыма, Стингрей прислушался к послевкусию. Удовлетворенно кивнул.

– Да. Вы нисколько не преувеличивали. Спасибо.

– Рад, что вы оценили, – Ник улыбнулся, – Позвольте предложить вам что-нибудь выпить.

– Может быть немного пива, если оно у вас есть, – гурянин давно чувствовал жажду.

– Я подготовлен практически к любому пожеланию гостей, – командор вновь поднялся, подходя к встроенному в стену бару. У меня есть свежий красный гурянский Грор.

– Отлично. Вы формировали свой бар специально для нас? – Фь Илъюк удивленно развел руками.

– Ну, в какой-то мере. А вам, господин Стингрей, я хотел бы предложить под сигару отменный тяжелый ром Мэйерс Плэнтер Пунш. Восьмилетняя выдержка и великолепный букет.

– С удовольствием, – агент принял протянутый стакан сильно расширяющийя кверху.

– Но, не буду слишком злоупотреблять вашим терпением, – Дикаев, тоже плеснув себе в стакан рома, вернулся на свое место, – Я позвал вас сюда не только для того, что бы угостить своими сигарами. У меня есть и шкурный интерес.

– Уверен, что это не вопрос выкупа за наши головы, – Стингрей откинулся на спинку кресла, наслаждаясь как ароматом сладкого рома, так и ощущением, что их злоключения закончились.

– Не вопрос выкупа, – кивнул пират, – А почему вы так уверены?

– Я изучал материалы дела по похищению Улья, – Майкл теперь даже не мог вспомнить, как это было давно, – Однажды из-за этого я даже предложил руководству всерьез взять вас в разработку.

– Ого, – теперь командор удивился, как совсем недавно гурянин.

– Да. Но и тогда, и тем более сейчас, я считаю, что человек, который отпустил десять тысяч попавших к нему в руки имперских солдат, не станет требовать выкуп, захватив меньше десятка.

– Вы правы. Как товар вы меня не интересуете. Я никогда не занимался, да и не начну заниматься продажей захваченных разумян. Но кое-что мне от вас очень нужно, – Дикаев дружелюбно улыбнулся.

– А можно мне задать вам один вопрос до того, как вы нам расскажете суть своего интереса? Это по делу о захваченном Улье, – Стингрей позволил себе прервать пирата.

– Надеюсь, вы не будете спрашивать о том, где я его спрятал, – командор нисколько не рассердился.

– Нет. А что, вы рассказали бы?

– Нет. Спрашивайте.

– Когда вы в Шуме угрожали наместнику утопить провинцию в крови мирных жителей, вы были готовы выполнить обещанное? – внимательный взгляд Майкла остановился на лице пирата. Черная полоска протеза, установленного у Дика вместо глаз не позволяла, что либо определить по взгляду. Но порой лицо могло выдать происходящее внутри человека.

– Конечно нет. Это был красивый блеф. Но этот шакал не хотел пускать корабли с имперскими солдатами. И более того, готов был их уничтожить. Что же мне оставалось делать? Высадить такую ораву без портов, с использованием ботов весьма проблематично, – Дик вспомнил злобного и трусливого наместника Шумы, и довольно разулыбался, словно вновь увидев, как тот трясся, потея в ожидании орд страшных пиратов-головорезов.

– Спасибо. Мне было нужно получить ответ на этот вопрос. Но я вас перебил. Простите. Так чем же мы можем вам помочь? – Стингрей видел на лице пирата только честные эмоции, и это ему нравилось. Он чувствовал, что уже симпатизирует командору. Дикаев некоторое время молчал, то ли собираясь с мыслями, то ли все еще вспоминая былое.

– Да. Мне нужно от вас кое-что. Это скорее сделка. Но сначала я в двух словах расскажу предысторию моей проблемы. Я должен был встретится с одним своим другом. Поэтому и прилетел на его планету на Бризе, оставив весь свой флот у секретного объекта. Так получилось, что я вынужден был остаться на борту, а вместо меня на планету спускались мои ребята. И тут на нас напали корабли под метками командора Тингдта. Думаю вам хорошо знакомо это имя. Бот с моей командой был уничтожен. Бриз взяли на абордаж. Я не очень хорошо в этот момент ориентировался в ситуации и попытался отойти под прикрытие своего флота. Но не успел. Меня утащили. Пустили абордажную команду. Мы вновь прыгнули, уходя от идущих к нам кораблей Тингдта. Теперь уже мы, как и в первый раз утащили на себе пиявку. Нам пришлось туго, но мы отбились и взяли пиявку штурмом. И тут началось самое непонятное. Пару разумян из команды этой пиявки мы захватили живьем, хотя это было сложно. Так вот, я могу поспорить, что это не бойцы Тингдта. Кто-то здорово нас подставляет, стравливая вместе. И этот кто-то начинает большую войну в Вольном Мире.

– А флот? – спросил Фь Илъюк, удивляясь тем переменам, которые происходили, пока они были в плену, – Что с вашим флотом?

– Думаю, он погиб. Когда я закончил с экипажем пиявки, мне пришлось заниматься серьезным ремонтом. Ни один из кораблей не мог нормально функционировать после той войны, что мы внутри устроили. И как только Бриз встал на ход, я вернулся к флоту. Но там никого больше не было. Только обломки погибших кораблей. Я опознал несколько своих. Видимо перевес был слишком велик. С тех пор я веду себя очень аккуратно. Пока мне выгодно оставаться погибшим.

– Погибшим? – Стингрей внимательно слушал рассказ, – Скорее без вести пропавшим, что не дает уверенности в доведенном до конца деле вашего уничтожения.

– Нет. Погибшим. Там, у планеты, в уничтоженном боте должен был быть я. И до сих пор свидетелей того, что меня там не было, нет.

– Но как вы вышли на нас? И как смогли таким чудесным образом перехватить конвой? – Майкл старался заполнить все белые пятна в этой истории.

– Ну, это-то было совсем несложно. О вас я узнал совершенно случайно еще, когда вы только были захвачены свободными пиратами. Я даже начал через подставное лицо вести переговоры о выкупе. Благо денег на моих постоянно пополняющихся счетах достаточно, что бы скупить всех информаторов Вольного Мира и свободных пиратов. Но, когда уже все было на мази, опять вмешались корабли с метками Тингдта. Я вас потерял. Но, к счастью, быстро нашел. Я решил больше не рисковать, тратя время на переговоры, а просто отобрать вас у них. Узнать куда и когда вас в последний раз перевозят стоило совсем немного империалов. Тем более на подготовку кораблей после трепки им понадобилось довольно много времени. Вот и все.

– Но вы вышли из прыжка прямо перед нами, – вновь подал голос гурянин.

– Извините, господа, но эта информация строго конфиденциальна. Технические тайны не относятся напрямую к нашему разговору.

– Хорошо. Эти вопросы нас сейчас мало интересуют, – Стингрей поднял руки в останавливающем жесте, – Значит так. Вас убивают. Ваш флот уничтожают. Вместе с тем, судя по всему, Тингдт разбирается со свободными пиратами. Но для чего ему эта пыль? И, к тому же, вы говорите, что под метками Тингдта кто-то другой. А почему вы в этом уверены? Только из-за беседы с захваченным членом экипажа пиявки? Да он с перепугу мог своего имени не помнить.

– Нет. Не из-за этого. Я довольно хорошо представляю кто такой командор Тингдт. К сожалению мы никогда не делали ничего вместе и были лишь представлены друг другу. Но сужу по делам его. Это человек чести, которого уважают даже его враги. Он никогда не пачкал руки, занимаясь только тем бизнесом, который не нанесет урон его репутации. Он очень щепетилен и чистоплотен. Он горд и справедлив. И при всем этом он имеет вес и власть, которые его устраивали и авторитет, которым он дорожил. Что могло случиться с таким разумянином, что он начал убивать налево и направо? Да если бы даже я его действительно чем-то обидел, он сделал бы все открыто. Без пощады и сожаления, но честно и открыто. Назвав свое имя и объяснив во всеуслышание о причине. Но есть и вторая причина не верить в то, что это Тингдт. Совсем недавно он связался через сторонних лиц со мной и известил о необходимости встречи для передачи какой-то важной для меня информации. Он даже не предлагал личную встречу, хотя при желании мог бы использовать ее для попытки моего устранения. Он лишь просил прислать надежного человека. А делать поступки, из-за которых потеряешь свое лицо, он не стал бы.

– Любопытно, – Майкл сделал последний глоток и отставил стакан на стоящий рядом низкий столик, – А что сталось с этим верным человеком?

– Он больше не выходил на связь. И я очень надеялся, что друг, к которому я летел, перед тем как погибнуть, сумеет пролить свет на его исчезновение.

– Ну что ж. Тут слишком много неизвестных. Может быть миллион теорий. Простейшая в том, что кто-то набрался сил, но не хочет или еще не может вылезти в лидеры. Он убивает вас под именем Тингдта. Ну а вы, если у меня верная информация, входите в союз пяти.

– Верная, – пират кивнул, подтверждая.

– Значит остальные что бы тоже не потерять лицо должны действовать адекватно. А это означает ответный удар по Тингдту, – Стингрей рассматривал уголек на сигаре, – И вот тогда и начнется недетская возня в Вольном к которой подключатся и обиженные свободные. А может все совсем иначе. Фантазировать можно бесконечно. Одного не пойму. Где тут мы?

– А вот мы как раз и дошли до сделки, – Дикаев хлопнул ладонями по подлокотникам, – Итак. Со своей стороны я во-первых уже освободил вас. Во-вторых доставлю в целости и сохранности вместе с вашей группой в пределы Империи. Разве этого мало?

– Не мало, – согласился Майкл, – Теперь расскажите нашу часть.

– А это совсем пустяк. Вы практически не будете делать ничего помимо своей работы. Я хочу лишь получить ответ на один единственный вопрос – кто виноват во всей этой кутерьме.

– На это потребуется время, – Фь Илъюк даже не раздумывал, понимая, что для них это действительно выгодная сделка.

– А я теперь никуда и не спешу. Мертвым не пристало спешить. Мне важно только одно – не остаться в долгу, – пират сжал кулаки.

– Мы согласны, – Стингрей аккуратно затушил окурок сигары, – Но что вы будете делать все это время? Я мог бы предложить вам на это время полную легализацию под другим именем и работу, скажем, консультанта по вопросам Вольного Мира.

– Спасибо за предложение. Но у меня теперь много дел. У меня не осталось флота. Я не могу раскрываться даже своим, опасаясь спугнуть виновного. Мне нужно обрубить все хвосты и перестроить все финансовые потоки так, что бы не светиться самому. Создать новую сеть и новый флот. А где я смогу всем этим заняться, как не среди свободных. Так что я смогу ждать столько дней, месяцев и лет, занимаясь этими заботами, сколько вам понадобиться. Я даже не могу вам оставить никаких координат связи. Только когда обоснуюсь и надежно спрячусь, я пришлю вам весточку с каналом. Только вы не забудьте. Ведь долг платежом красен.

* * *

Корабль класса «Волна» сбрасывал десант не единой массой, как обычно при боевом десантировании, а крупными партиями в соответствии с тем, сколько единиц личного состава могли принять, законсервированные до сей поры, базы, разбросанные по всей планете. Планета эта с нормализованным климатом, забытая господом и цивилизацией, находилась на самой окраине провинции Меото. А значит, на самой окраине Империи. Планета-база была создана из чего попало, с расчетом на безразличие военных к трудностям и лишениям. Гнилой климат, постоянно моросящие дожди, душные туманы, грязь, вот то немногое из прелестей, которыми она изобиловала. Но кораблям надо было идти на ремонтные базы, поэтому подразделения мобильной пехоты размещали везде, где только можно было разместить уйму солдат не мешая гражданскому населению. Пехотинцам осталось только убивать время, повторяя идиотскую фразу – солдат спит, служба идет. На самом деле редко кто действительно любит состояние вынужденного бездействия. И если первые день-два еще можно отсыпаться, отлеживаться, отъедаться после боевых действий, то вторая неделя уже станет напоминать заключение. Особенно, если за окном почти всегда льет дождь, а что бы дойти до спортивного городка, надо месить натекающую на бетонные дорожки грязь. В окрестностях расконсервированных баз, как впрочем, и на всей этой планете, нет никаких поселений. Нет местных жителей с барами, девочками и прочими убийцами времени. К особям же противоположного пола, которые также облачены в форму мобильной пехоты, все относятся чаще всего как к боевым товарищам, хотя периодически и возникают байки о чьих-то шашнях. Сержанты старались занять своих подчиненных кто чем мог, проводя занятия и тренировки. Солдаты нехотя занимались, мечтая о настоящей работе или настоящем отдыхе.

* * *

Мердок стоял у перил огромного балкона в своем номере гостиницы и, глядя на кровавый диск местной луны, думал о жизни. Это было невыносимо мучительно. Так, словно ты уже мертв, и никто, и ничто не испытывает в тебе надобности. Что-то аналогичное мог испытывать древний сфинкс, глядя на сводящую с ума луну и слушая заунывную песню песка и ветра. Чувство того, что ты перешагнул в своей жизни какую-то невидимую черту. Все, что было твоей жизнью еще шаг назад, осталось за чертой, охраняемое лишь памятью. Но впереди никто не ждет. И вот ты стоишь совершенно один, как далекий вой волка в ночи. Отхлебнув прямо из горлышка большой квадратной бутылки обжигающий виски, Амос достал из кармана запечатанную в металлический футляр сигару. Он сам не знал, для чего купил ее в гостиничном баре вместе с бутылкой. Его тоска требовала корма, и кормом этим как раз и являлись воспоминания и ассоциации. Неумело раскурив сигару, пилот закашлялся, чувствуя, как закружилась голова. Приличным глотком виски он запил попавший в горло дым.

– Черт бы тебя побрал, Дик, – он чувствовал себя так, словно его все бросили, – Черт бы тебя побрал.

Еще раз затянувшись, Мердок вновь закашлялся. Не задумываясь, швырнул почти целую сигару вниз. Пурпурная искорка устремилась из темноты верхних этажей к свету ночного города. Он долго смотрел ей вслед, потом оделся и вышел из номера.

Город перемигивался огнями реклам. Несмотря на позднее время, вокруг кипела жизнь. Люди отдыхали, ища и находя развлечения по своему вкусу. То тут, то там приглушенно слышалась музыка и смех. Амос бесцельно брел по улице. Холодный ночной ветер играл полами его плаща, заставляя повыше поднимать ворот. Чувствуя, как выветривается хмель, открывая дорогу мыслям, пилот шагнул в двери первого попавшегося на пути заведения, сразу очутившись среди какофонии музыки, шума и мерцающих огней. «Да пошло оно все. Пошли они все. Обойдусь. Найти себя ей нужно», – он сел на высокий крутящийся табурет у стойки бара.

– Текилу. И бутылку оставь, – скомандовал Мердок мгновенно возникшему рядом бармену, – Завтра все в моей жизни станет как раньше, простым, комфортным и предсказуемым.

– Что? – изумился бармен.

– Это не тебе. Просто я долго отсутствовал и теперь вернулся, – Амос лихо опрокинул налитый стаканчик, забросив вслед ломтик натурального лайма, – Теперь у меня все будет хорошо.

– У тебя неприятности? – пилот не заметил молодую женщину, в вызывающе маленьком платье, подсевшую по знаку бармена на соседний табурет.

– С чего ты взяла? – ответил он вопросом на вопрос, – Наоборот, я возвращаюсь к нормальной жизни.

– Не очень похоже. Неважно выглядишь, – она смерила его оценивающим взглядом.

– Тут вокруг многие неважно выглядят, – пилот поманил рукой бармена, – Тебя угостить? Или….

– Или, – она медленно съехала с высокого табурета, позволив и без того доступным обзору длинным ногам стать еще доступнее, – Если ты не возражаешь, мы можем пойти к тебе. Я помогу тебе справиться с одиночеством сегодняшней ночи. Ведь нормальная жизнь у тебя начнется лишь завтра.

– Почему бы и нет, – бросив на стойку пластиковый квадратик, он прихватил початую бутыль текилы, – Только не обижайся, если я надумаю поплакать на твоем тлече.

– Поверь, дорогой, мое плечо это как-нибудь выдержит.

Майкл вел подругу на сегодняшнюю ночь в свой номер, а сам с некоторым облегчением думал, что жизнь не зря подстроила ему эту встречу. Завтра он действительно вернется в свою нормальную прошлую жизнь.

* * *

– Вот и все события, – Раггар закончил пересказ их совместного с Аттардтом рейда, – Мы привезли вам, профессор, двоих этих солдат. Правда они мертвы, но, думаю, вам и в таком виде они будут полезны. А то, что их создал погибший Йовович не вызывает сомнений. Они до последнего защищали его от тех, кто побывал на его планете раньше нас. Вот только от них ничего не осталось. Никаких улик. И бойцы Тингдта ничего не знают об этом.

– Ну, не все солдаты могут знать про дела и деяния своего командора. Но, может быть, вы не очень хорошо спрашивали? Надо было вам кого-нибудь и из них прихватить. У нас есть кое какие нестандартные методы. Хотя, что тут особо выспрашивать, – Халил Амат внимательно выслушал рассказ, убеждаясь, что все придумано и выстроено им в самом лучшем виде, – Солдат создал Йовович, и они же участвуют во многих рейдах Тингдта. А вот три линкора, это большая удача.

Генетик ликовал. Все складывалось как нельзя удачно. Огромный флот Рагона, разделившись на несколько больших групп кораблей и установив фальшивые метки командора Тингдта, метался и по Вольному Миру и по территориям свободных пиратов, грабя, разрушая, захватывая. Иногда он выступал под своими метками, если предстояло атаковать к примеру свободных. Этими действиями он наповал убивал сразу двух зайцев. Во-первых, захватывал все новые базы, корабли, экипажи, имущество. А во-вторых, разваливал имидж Тингдта, вызывая ненависть пострадавших и жажду мести. Мести направленной на Тингдта настоящего. И с Йововичем получилась отличная комбинация. Рагон атаковал планету и перебил все живое. Затем долго расстреливал все здания и помещения, имитируя последствия тяжелых боевых действий. А финалом гениального плана был расстрел жертвенных солдат. Расстрел, который для большей убедительности был произведен прямо на местах, где их трупы смотрелись бы эффективнее и правдоподобнее.

– Огромная удача, – добавил Бергштайн, относя слова уже к своим мыслям, – А вот Инь Огыюк и Торн не были столь обласканы удачей, насколько я слышал.

– Да, профессор, нам действительно не повезло. Мы не успели. Похоже Тингдт узнал, что мы начали на него охоту, и исчез с Гадута. Судя по слухам, он спешно собирает весь свой флот. Но где, пока узнать не удалось, – Инь Огыюк мрачно молчал, поэтому рассказ вел Торн, – Вольный Мир гудит как рой рассерженных пчел. Со всех сторон стекаются известия одно другого страннее. В разных местах корабли Тингдта нападали на разные семьи. В основном нанесен урон торговым флотам и базам. По всему выходит, что Тингдт грабит всех подряд. Его корабли словно с цепи сорвались. И это странно. Он никогда не обирал своих.

– Время порой до неузнаваемости меняет тех, кого еще вчера, казалось, знали как самих себя, – генетик был задумчив, – Но это действительно странно. Если бы нападавший не обладал мощью доступной лишь единицам семей Вольного Мира и недоступной никому из свободных, я решил бы, что кто-то работает под метками Тингдта. Но даже если бы это было и так, то уже вряд ли что-то изменит в грядущем. Что еще говорят нв Гадуте?

– О нас много говорят. Чуть ли не ставки делают на то, кто кого порвет, мы Тингдта или Тингдт нас, – командор Торн невесело усмехнулся, – На нас ставят чаще.

– А еще говорят, – подал вдруг голос Инь Огыюк, – Что нас и Тингдта кто-то развел как последних недоумков. Многие в Вольном Мире хоть и готовятся к войне, но считают, что ее создал кто-то умный, жаждущий власти. И это был совсем не Тингдт.

– Любопытно, – Халил Амат сладостно улыбнулся, – Как много новостей вы привезли из столь короткого путешествия. Но, друзья мои, мне тоже есть, чем вас удивить. Я думаю, сейчас самое время рассказать вам все мои заботы и решения. А вы уж сами решайте, чем будете заниматься и какую роль в этих планах захотите сыграть.

– Самое время? – черный гурянин понял, что именно его слова, не несущие информации, но показывающие его отношение к происходящему, были поняты Бергштайном и подвигли ученого выложить какие-то новые карты, – Что ж, мне сразу стало безумно интересно.

– Ох, друг, если бы ты знал, сколь важно мне твое мнение, – генетик поднялся со своего кресла, – Так я начну? Все вы знаете, как долго и кропотливо я готовил Трион и все, что с ним связано к тому, что бы по-настоящему взять в свои руки. Теперь, на пороге больших перемен в Вольном Мире, мне кажется, настала пора подняться на престол Триона и начать открытое построение могущественного государства. Государства, которое станет полноценным противовесом Империи, а не ее тенью, как Вольный Мир.

Все в изумлении уставились на него, не ожидая столь крутой смены темы разговора.

– Да. Я решил завтра провозгласить себя единоличным и полновластным правителем Триона. Кроме того, это событие, скорее всего, будет совмещено с моим переездом в Глоидор, как и подобает властителю.

– Но что вы сможете противопоставить тем, кто решит использовать такую открытость для начала охоты на вас? – Инь Огыюк от удивления даже забыл свои недавние эмоции, – Вы уверены, что, принимая такое решение, находитесь в здравом уме и трезвой памяти?

– Фу, друг мой. Разве давал я повод сомневаться в своем уме и памяти? – фраза была сказана мягко, но в глазах профессора полыхнуло пламя злобы, – Я перееду на Глот не в гордом одиночестве. Во всех моих лабораториях растут несметные полчища наземных и воздушных солдат. Мой будущий командующий вооруженными силами Триона укрепляет флот, который ужу теперь не уступает по мощи любому из имперских.

– Флот? Командующий? – на этот раз первым высказал удивление Раггар, – О чем вы говорите, профессор?

– Ах, да. Я совсем забыл, друзья мои, – Бергштайн всплеснул руками, – Я подобрал на должность командующего личность вам хорошо знакомую.

– Рагон, – Инь Огыюк буквально почувствовал, что это презренное имя сейчас будет названо, – Так вот в чем дело.

– Да. Рагон, – профессор вернулся в кресло, – Вижу, вы не одобряете мой выбор. Но я попытаюсь обосновать его. Мне нужен сейчас командующий, который не будет руководствоваться понятиями этики и морали. Мне нужен тот, кто для дела сможет быть и жестоким, и даже подлым. Кто-нибудь из вас готов поступиться своими принципами ради Триона? Да и нужен ли вам Трион, когда вас ждет Вольный Мир. Сейчас как никогда вы можете получить всю полноту власти там. Время – вот единственное, что нам всем сейчас нужно. Мне, что бы укрепиться в Трионе. Вам, что бы в отсутствие сбежавшего Тингдта сплотить многих вокруг себя. И придет время больших перемен. Придет. Его только надо дождаться. Дождаться, не наломав дров. Я вижу, что кое-кто из вас уже не верит, как раньше в нашу дружбу и договоренности. Что ж, вольному воля. Но если вы согласитесь, мы заключим новые договора. Вы поможете мне сейчас, скрепя сердце примиритесь с тем, кого я избрал основной защитой Триона. А потом мы займемся Вольным Миров. И он будет у наших ног. Это я могу вам обещать.

* * *

В коридорах головного офиса Управления Личной Службы Безопасности Императора было совсем безлюдно. Стингрей спешил по этим коридорам, слегка опаздывая к назначенному главным координатором Второго Отдела времени. Совсем как когда-то давно. Только сейчас за окнами стоял поздний вечер или скорее ранняя ночь, и Майкл был одет не в один из своих хороших костюмов, а в полевую форму, взятую «взаймы» у командора Дикаева. Ему вдруг на мгновение показалось, что сейчас он доберется до дверей кабинета координатора и вновь, как много раз раньше услышит «Привет, Майки!» от всегда пунктуального Роя. Агент тряхнул головой и, не задерживаясь зашел в кабинет.

– Разрешите?

– Мир вашему дому! Заходите, – Аарайдгх был сочувственно грустен.

– Мир вашему дому. Вот я и опоздал, – Стингрей, бросив взгляд на свой коммуникатор, натянуто улыбнулся.

– Время лишь движущийся образ неподвижной вечности. Вы не потеряли его, а лишь взвалили на свои плечи чрезмерный груз забот и тягот. Я же посвятил мгновения ожидания путешествию разума в потоках размышлений. А значит ваше опоздание полезно было нам обоим. Я благодарен вам за тот доклад, который вы мне переслали, попав на имперский корабль. Я успел до сей поры понять, оценить и пережить все с вами произошедшее. Поверьте, что я искренне скорблю вместе с вами. Потеря наша тяжела и невосполнима. Но знаем мы – кто умер, но не забыт, тот и бессмертен. Нас же ждут следующие тяготы обыденной жизни.

– Спасибо, – Майкл чувствовал, что у него в голове и сердце образовалась какая-то глухая пустота, родившаяся из боли потери, – Я много думал по дороге сюда. Хочу просить вас инициировать перевод агента Фь Илъюка в наше ведомство. Для меня было бы честью работать с ним.

– Я предполагал нечто подобное и не желал этого разговора. Но обычно происходит именно то, чего не желаешь. Такова жизнь. И сейчас это в полной мере касается и вас. Потому, что я должен информировать вас официально о новом назначении. Руководством принято решение, и я с ним совершенно согласен. Вы временно переводитесь с оперативной работы Второго Отдела. С завтрашнего дня вы прикомандировываетесь к аналитическому сектору Третьего Отдела. Им срочно нужен координатор миссии в Меото. И нужен человек жесткий и опытный. А вам не повредит этот перерыв в работе скитальца.

– Но, сэр….

– Все обязательно сбудется, если только в это верить и ждать. Я повторю вам – это только временное. И обещаю, когда придет время, Фь Илъюк станет первым, кто возвестит вас о новом назначении. А теперь идите. Ваше личное дело уже передано адресату.

Несмотря на позднее время, Стингрей все же разбудил старого цветочника тьяйерца, живущего рядом с оранжереями.

– Здравствуй, Зар. Прости, что поднял тебя в такой час.

– А я уж начал волноваться, господин Стингрей. Подумал, что вы переехали или нашли другого цветочника, – сухой старик радостно закивал головой.

– Ты почти прав. Я переезжаю. Возможно, мы сегодня последний раз встретились. Подберешь мне чего? – пустота, захватившая его душу никак не отпускала.

– Для вашей женушки? Конечно, подберу.

– Для нее тоже, – Майкл, почувствовав начинающуюся головную боль, поморщился, – Друг у меня погиб недавно.

– О-о. Не поддавайтесь скорби, господин Стингрей. Пусть ваша память находит только мгновения радости и веселья, пройденные с вашим погибшим другом, – тьяйерец вытащил из оранжереи широкий и низкий, почти как блюдо горшок с пышным растением, – Вот, господин. Это называется чегр. Может быть, вы слышали или даже видели. Это поминальный цветок с Гура. Его берут в дом или сажают рядом как напоминание о ком-то ушедшим к воинам Тогрдодта.

Растение, занимающее всю площадь горшка, больше походило на мелкий густой папоротник. Только в отличии от аналога земного, основным являлся абсолютно белый цвет. Лишь кончики листьев-трубочек и прожилки на стеблях были черными с серебристой «искрой». Казалось, что растение покрыто пеплом и пылью неведомого инея.

– Да, Зар. Он мне подходит. Я буду говорить с ним, вспоминая Роя.

Расплатившись, Стингрей поспешил домой. Соя ждала его, извещенная, по просьбе Майкла, дежурным по УЛСБИ. Видимо ей удалось выпытать из того больше, чем хотел передать Стингрей, потому, что теперь в глазах ее стояли слезы. Не находя что сказать, Майкл протянул жене горшок с чегром.

– Я теперь долго никуда от тебя не уйду, – он извлек из кармана чип для электронной книги, который передал ему умирающий Гаррет, – Это для тебя. Рой, похоже, нашел еще что-то от Хельгмара.

Соя, отставив цветок, быстро заменила в одной из своих книжек чип на полученный от мужа. Экран вспыхнул, являя строки:

 
Ветер весенний мне шепчет – проснись.
Он дразнит меня ароматом весны.
Кричит мне – Эй, друг, поскорей улыбнись!
Пора бы тебе позабыть твои сны.
 
 
Но в звоне капели твой смех узнаю.
Весна хороша, но прекраснее ты.
И если я вновь с ветром песнь запою,
Она про надежду из светлой мечты.
 
 
Пусть глупо все это, пусть не для меня,
Но имя хочу вновь и вновь повторять,
Не плача и злую судьбу не кляня,
Все знают – чего не имеешь, того не терять.
 
 
Мне не дано быть тем, кто на руках,
От всех опасностей тебя оберегая, несет,
Кто твой разгонит страх.
И сможет растопить печали лед.
 
 
Кто, под уставшую головку подставляя,
Плечо, вздохнуть боится лишний раз.
Кто… Впрочем, для себя лишь оставляя,
Свои мечты, иной продолжу сказ.
 
 
Я буду помнить, как смотрела
Ты на бутоны хрупких роз,
Как в миг ненастья ты теряла
С волшебных глаз кристаллы слез.
 

– Я больше не хочу его стихов, – девушка, выронив книгу, прильнула к Майклу, – Я хочу только одного, что бы ты был со мной. Я очень тебя люблю. Я схожу с ума все время, пока тебя нет рядом.

– Теперь мы будем вместе, – крепко обняв жену, он одной рукой нежно гладил волосы у нее на затылке, – Может и не навсегда, но надолго.

– Ты в отпуске? – она вдруг сообразила, что уже слышала это.

– Нет. Меня перевели в кабинет. Мы завтра летим в Меото. И, знаешь, может нам действительно подумать о ребенке?