Текст книги "Имперская мозаика"

* * *

– Борт один! Орбита вызывает агента Стингрея, – голос в наушниках зазвучал, когда, уткнувшись в завал, вся группа повернула назад. Все было ясно. Идя по следам группы капитана Софтли, они добрались до полуразрушенной комнаты, вход в которую был наполовину завален остатками баррикады из мебели и трупами разномастных тварей и киборгов. Внутри комнаты было еще несколько трупов, в числе которых находились и тела двух солдат сержанта Лдодга. По всему было видно, что они приняли здесь последний отчаянный бой. Через пролом в потолке все аккуратно проникли на верхний этаж и вновь пошли по следу. Но вот, после довольно долгого блуждания по коридорам, они уперлись в завал.

– Слушаю, – Майкл решил, что появилась какая-нибудь новая информация по Атмелькану.

– Сэр. У нас проблемы. Вернее проблемы у Аш-Си-Ноль-Ноль-Три. Они отозвали штурмовики с Глота и уходят.

– Что? Что там происходит? Что значит – они уходят? Получен приказ? От кого он исходит? Кто решил отозвать штурмовики? – изумлению Стингрея не было границ.

– Нет, сэр. Приказа не было. С крейсера сообщили, что у них внутренние разрушения не совместимые с дальнейшей деятельностью. Они уходят на ремонтную базу. Говорят, что в противном случае вообще могут потерять корабль.

– Внутренние разрушения? Что значит внутренние разрушения? – Майкл был совершенно сбит с толку и по глупому виду Гаррета понимал, что не одинок.

– Этого они нам не сообщили. Сказали, что эта информация строго конфиденциальна и может быть получена только при первом уровне допуска.

– Что за бред. У меня первый уровень. Соедините меня с командиром Хайли.

– Сожалею, сэр, но крейсер минуту назад ушел в подпространство.

– Черт! Ладно. На Атмелькане в принципе все ясно. Вывод один – существование Бергштайна не миф, иначе зачем было устраивать эту войну. И теперь гибель следственной группы капитана Софтли очевидна. Возвращаемся. Внимание всем. Группам вернуться к ботам. Как только похоронная команда заканчивает, сразу уходим.

– Принято! Есть вернуться к ботам.

Быстрым шагом, срывающимся иногда на бег, группа устремилась обратной дорогой. Спустившись на нижней этаж, они встретились с похоронной командой, заканчивающей упаковку тел двух солдат. Погибшие в помещении ангара были уже перенесены на бот, на котором прилетела похоронная команда. Помогая похоронщикам, они устремились наружу, к свежему воздуху и тревожным вестям, ожидавших их на борту линкора.

* * *

Штурмовики стальным ливнем обрушились на осажденную планету. В этот раз они не встретили такого мощного сопротивления, как при первой атаке, но и легкой добычей планета еще не стала. Отдельные очаги сопротивления остались, но теперь силы были слишком неравны и имперцы благополучно подавляли ответные действия гранисян. Ко всеобщему удивлению у обороняющихся уцелело даже небольшое количество боевых летательных аппаратов. Стационарные средства ПВО погибли полностью и не доставляли более неприятностей имперским пилотам. Однако появилось множество пехотинцев. Особенно в горных районах, которые были вооружены переносными ракетными комплексами класса Земля-Воздух. Они делали один-два выстрела и бесследно скрывались. Вообще, вся эта планета представляла собой довольно мрачное место, словно художник фантаст выплеснул на холсты свою накопившуюся тяжелую депрессию. Корабли класса «Волна», получив команду, спустились в верхние слои атмосферы, разбрасывая, словно споры, десантные модули. Основной этап оккупации чужой планеты начался. Как селевой поток десант расплескался в заданных квадратах. На поверхности гранисяне оказали такое сопротивление, что десант захлебнулся, снизив темпы продвижения, а потом и вовсе остановившись. К счастью, по большей части планета казалась необитаемой. Лишь отдельные города-базы вросшие в нагромождения скал, да скудные гражданские поселения, служащие, видимо, для обеспечения баз и расположенные в непосредственной близости от них. Но базы эти, надежно защищенные самой природой, заставляли платить кровью за каждую пядь. Огромное количество техники и пехоты перестало иметь определяющее значение, так как бои шли на ограниченной территории. Ближайшие к зонам высадки базы были обложены со всех сторон подразделениями мобильной пехоты и бронетехникой.

– Сэр! Разрешите обратится? – к адмиралу Бауку подошел командир флагманского крейсера.

– Давай, – гурянин размышлял над тем, что ему стоило, пожалуй, перед сбросом десанта заказать еще десяток залпов нового монитора по этой мрачной планете.

– Сэр, группа обнаружения зафиксировала слабый рассеянный сигнал с планеты. Сигнал слишком слаб, за гранью распознавания, но они уверены, что это голос имперского оборудования.

– Имперского оборудования? Тогда распорядитесь об отправке разведывательной группы на боте под прикрытием звена штурмовиков. Пусть разберутся. Это все?

– Нет, сэр. Во всех осажденных базах замечено повышение активности. Там что-то происходит. Возможно, нам готовят новый сюрприз. Может быть, стоит отвести пехоту?

– Нет. Там достаточное количество живой силы и техники, что бы быть готовыми к любым сюрпризам осажденного противника. Дайте команду усилить наблюдения и ускорить поиск слабых мест. Мы должны захватить или уничтожить эти базы в кратчайшие сроки. Времени нам не дадут ни гранисяне, ни наше руководство.

* * *

– Пилоты в восторге от вашей схемы, Мердок, – капитан Престос приветливо улыбнулся появившемуся на командном мостике Амосу, – Одно непонятно, как при ее простоте, никто в Империи не придумал ее раньше?

– Не знаю. Возможно, им это не очень-то и нужно. Большая система долго раскачивается прежде, чем изменить что-либо. Устои, даже устаревшие, сложно поколебать, а тем более разрушить. В этом плане у вас неоспоримое преимущество.

– Ну-ну. Вы слишком строги к имперцам. Я знаю, как могут работать некоторые их подразделения. Тем же СИБовцам палец в рот не клади. Они подхватывают любую, самую шаткую идею и тщательно ее пережевывают. Именно поэтому у технических служб СИБ основной девиз – всегда на шаг впереди. Это не о том, что они просчитывают ходы противника, хотя этого у них тоже не отнять. Это о том, что они могут себе позволить и из кожи вон лезут, что бы быть на шаг впереди в технологическом плане. Поэтому армия Империи получает основную часть нового оборудования именно от СИБа, и лишь малую толику от своих НИИ, КБ и прочих фирм.

– Быть может вы и правы. Но факт остается фактом. Я не скрывал своей придумки, но кроме вас пока никто ей не заинтересовался, – Мердок кивнул Престосу и отошел к штурманскому сектору.

– Привет, герой, – Масви радостно потряс протянутую для приветствия руку, – Ты становишься знаменитым. Ребята уже нарекли новую схему расчета тоннелей схемой Мердока. Так что память потомков для своего имени ты уже обеспечил.

– Автограф дать? А то потом ко мне пробиться не сможешь сквозь толпу почитателей, – Амос довольно усмехнулся, понимая, что доля правды в словах штурмана есть, – Слушай, у меня к тебе один шкурный вопрос. Мне нужна информация.

– Так это, в смысле, тебя надо на наших хакеров вывести?

– Нет, хотя позже, может и это понадобится, – пилот вспомнил про обещанный отчет с имперского крейсера, – А сейчас мне нужна информация об одном из членов экипажа Аваттара.

– Говори, – подбодрил Масви.

– Понимаешь, все дело в том, что у меня нет абсолютно никакой информации, кроме внешнего описания.

– Ну.

– Ну, ну, баранки гну, – Мердок на секунду замялся, – В общем, это людская женщина. Она была в комбинезоне без нашивок. Такая, с рыжими волосами и зелеными глазами. Красивая и….

– Ха! Могу тебе сразу эту информацию выдать. Тока ты вряд ли будешь мне потом благодарен, – Курт радостно скалясь откинулся на спинку рабочего кресла, заложив руки за голову, – В экипаже Аваттара много женщин. Почему бы тебе не присмотреться к кому-нибудь еще. Я даже могу подсказать с кем из них ты затратишь минимум сил и времени.

– А мне время девать некуда, так что я его не экономлю. Так ты дашь мне информацию о ней?

– Ладно. Хозяин – барин. Эта рыженькая девочка работает в специальной команде, которую командор держит на Аваттаре. Там собраны всего около двадцати человек, но все они лучшие боевики Вольного Мира. Настоящие профи. И твоя зазноба тоже. Ты не поверишь, сколько рук и челюстей она переломала на нашем линкоре и на других кораблях, прежде чем народ смекнул, что с ней нельзя распускать руки. Теперь парни обходят ее стороной. Оно и понятно. Кому охота заплатить за шлепок по хорошенькой попке сломанными конечностями. Так что ты подумай сначала, прежде чем станешь искать с ней встречи.

– Специальная команда?

– Ну да. Ты что-то туго догоняешь сегодня. Специальная команда. Своего рода частный спецназ командора Дикаева. Туда попадают в основном изгнанные или ушедшие по своей воле имперские спецназовцы. А уж кто из них кем был до этого, того даже наши хакеры тебе не скажут, потому, как командор запретил. Вот так-то, дружок.

– Ну что ж, учту твои предостережения. И спасибо за помощь, – Мердок хлопнул по подставленной штурманом руке и вышел с командного мостика. Он размышлял о глумящейся над ним судьбе, которая не может свести его даже с прекрасной незнакомкой, если та не окажется опытным бойцом спецназа. Что еще ожидать от этой стервы – судьбы? Но ноги сами несли его в комнату отдыха. Туда, где он впервые увидел ту, чей образ теперь стоит перед его глазами, ту, которую совсем не знал, но за которую, готов был пожертвовать не только сломанной рукой, но, казалось, всем на свете.

* * *

Худощавый старик, с лицом нездорового желтого цвета, ссутулившись, стоял у огромного панорамного окна выходящего на бушующий растительной жизнью мир биорезервации. Синяки под глазами и отекшие веки оттеняли злобный взгляд маленьких глаз. Профессор Бергштайн здорово сдал за последние пару дней. А чувствовал он себя еще хуже, чем выглядел. Во рту скопилась горечь желчи, в боку резало, не позволяя разогнуться и вдохнуть полной грудью. Все это не было для Халил Амата неожиданностью. Ему давно уже следовало серьезно заняться собой, проведя хотя бы восстановительный курс в регенерационной камере. Но он все отмахивался – недосуг. Такая ситуация, что если проиграл, то и жить не дадут. А выиграет, так и займется собой уже всерьез. Тем более, что висит уже в капсуле с биологическим консервационным раствором отличное новое тело, созданное из его собственных клеток и скорректированное, улучшенное им самим. Висит в ожидании, когда он, начав новую, счастливую жизнь наденет его, как новый добротный костюм. Это была его тайна, неизвестна никому. Многие ученые бились над вопросс замены физического тела «носителем» целиком. Регенерация или замена отдельных частей и органов, продление жизни, создание клонов – все это было возможно и доступно, хоть подчас и запрещено законодательно. Но пересадить в новое тело разум и «я» разумянина удавалось пока только фантастам. Хоть и считалось, что кое-кто стоит на грани этого великого открытия. А Бергштайн мог. Он нашел. Он решил эту задачу. И многократно перепроверил ее на людях, без колебаний уничтожая затем всех свидетелей экспериментов. Только убедившись в реальности своего открытия, Халил Амат также тайно занялся подготовкой клона для себя самого. Мысли генетика вновь вернулись к текущим событиям, и на посветлевший было взгляд снова набежала тень. Слишком много недочетов, нестыковок и ошибок, в море из которых он тонул. Главная неприятность – захват имперцами наместника Триона лорда Алайгда почти со всем его правительством. Это был весьма ощутимый для имиджа войны за независимость удар. Конечно, Бергштайн и сам не планировал долго терпеть тупого наместника и его никчемное окружение, но произошедшее сейчас заставляло его слишком рано начинать серьезные перемены. Хотя он готов и к этому. Как всегда готов.

– Мне нужна срочная пресс-конференция со всеми информационными агентствами Триона, – не отрываясь от окна говорил Халил Амат почтительно согнувшемуся слуге, – Как назло Дикаева нет. Ладно, обойдемся. Попроси тех из пяти союзных нам командоров, кого сумеешь найти, срочно прибыть сюда, на Феникс. И найди Рагона. Скажи, я хочу знать, верно ли он распоряжается той ссудой, которую я ему дал. Пусть пришлет мне коротенькую весточку о результатах. С журналистами говори в последнюю очередь, что бы назначить время, когда командоры уже будут здесь.

Слуга попятился назад, но Бергштайн жестом остановил его.

– И приготовь мне ванну. Клонов подбери. Что-то я смертельно устал. Ни с кем не соединяй, даже если наступит конец света. Ступай.

Слуга скрылся, а Халил Амат вновь погрузился в размышления. Он уже продумывал такой вариант развития событий. Даже подготовил речь, с которой выступит перед представителями СМИ. И ничего, что это произойдет раньше. Он, наконец, объявит о создании временного правительства федерации Трион, в которое войдет он сам и некоторые авторитетные люди провинции, не запятнанные связью с недалеким правительством лорда Алайгда. На территории Триона почти не осталось имперских подразделений и кораблей, если не считать кораблей Свободного Легиона у Глота, да нескольких пограничных кораблей с пограничной базой. Силы даже одних только командоров сейчас превосходят эти остатки имперских сил и числом и мощью. Да еще небольшая помощь скудной армии Триона. Бергштайн усмехнулся, подумав, что основной козырь, который он готовит в своем рукаве будет не меньшей неожиданностью и для самих командоров. Лишь несколько мелочей не позволяли генетику расслабится. Они не были особо тревожными, но отнимали ощущение, что все под контролем. Например, куда-то исчез Хайес. В этом не было бы ничего особенного, если бы не этот поход Дикаева, в который ушли абсолютно все, кто относился к флоту командора. Потому, то, что правая рука Дика, взяв с собой пару человек, затерялся в потоках гражданских пасажироперевозок, выглядело по меньшей мере странно. Кроме того, у многих влиятельных лиц Вольного Мира росло недовольство тем, что творится в Трионе. Это и понятно, они тряслись за свои интересы, дорожа прибыльными отношениями с Империей и не желая привлекать к себе внимание ее общественности. Чертовы трусливые чистоплюи. Командоры пяти преданных семей тоже изменились в последнее время. Они напряглись отчего-то и пытаются играть в свои игры, создавая для себя пути к отступлению. Только презираемый всеми Рагон понял, чего хочет от него хозяин. Не зря Бергштайн открыл ему свои финансовые кладовые. Теперь на этого грязного пирата и его стремительно растущий флот больше надежды чем на кого бы то ни было. Халил Амат прошел в соседнюю комнату, половину которой занимала огромная ванна. В комнате суетились четыре, облаченные в почти невидимые клочки ткани, великолепные девушки клона – две людские копии и две гурянские. Они размешивали в наполняющейся ванне благовония, накрывали рядом с ней столик на низеньких ножках, раскладывали повсюду пестрые полотенца и подушки. Услышав звук открывающихся дверей, повернулись к хозяину. Бергштайн ощущал, как, вызванное плохим самочувствием и тяжелыми думами, выбирается на поверхность его темное я, не предвещая своим рабыням ничего, кроме боли, страха и, возможно, гибели. Он учуял их невольный испуг, ведь клоны тоже умеют бояться, и, почувствовав растущее возбуждение, шагнул к ванной.

* * *

Крыса был почти счастлив. Он наконец убрал свою задницу с этой ублюдочной планеты. Он сидел развалясь в одной из десятка громадных комнат отдыха своего десантного корабля и лакал свое любимое крепкое светлое пиво. Многие не любят крепкие сорта, считая, что настоящий вкус можно прочувствовать у легкого или средней крепости пива. Но Ро Луишу нравился его жесткий вкус. Да и забирало оно прилично. Фигу отставил пластиковый туб и зажег тонкую сигарету с легким растительным наркотиком. На рукаве его куртки красовался новенький шеврон младшего сержанта а в ушах слышался шелест падающих на его счет империалов из приличной сержантской зарплаты. Он пребывал еще в эйфории, наступившей после того, как побывав в аду, сумел выбраться живым, да еще и с существенной материальной выгодой для себя. Жаль только ребят, с которыми он делил тяготы и невзгоды. Они уже в прошлом. Просто пятна цвета хаки в его памяти. Старый сержант, дружище Тодг, остальные. Но ведь он сам жив, а это главное. Большой глоток из туба добавил приятного тепла, разливающегося расслабляющими волнами по телу. Однако внутри Крыса никак не мог расслабится. Какие-то жилки еще звенели в надрывном напряжении. Где-то глубоко засел холод близкой смерти, заставляющий иногда пробегать мурашкам по спине и дрожи по пальцам.

– Привет, Ро, – сильный голос явно принадлежал женщине.

– А-а, это ты, Гаини, – обернувшись Фигу увидел совсем рядом хорошую знакомую, почти друга, гурянку, которая служила в команде координаторов, – Присаживайся. Разрешишь угостить тебя чем-нибудь?

– Да ты просто обязан проставиться. Поводов хоть отбавляй. Шеврон. А главное живым вернулся, чем не многие похвастать могут. Да еще на коне, выполнив миссию. Просто герой.

– Ага, герой, спина с дырой. Хотя, ты знаешь, я тоже безумно рад, что выбрался оттуда живым. Такое дерьмо там было.

– Меня до сих пор колотит, – Гаини, словно от холода, передернула плечами, – Я хоть внизу и не была, но все эти ужасные переговоры, с теми кто умирал ничего даже не поняв. Это ужасно.

– Расслабься, будет и еще хуже. Ты что будешь? – у столика завис вызванный Ро Луишем автомат с напитками.

– Да я бы чего покрепче сейчас выпила. На нашем корабле девяносто процентов потери десанта. И это всего. Значит пехотинцев не осталось совсем.

– Нас не осталось совсем в первую ночь. А потом уже дожигали броню. Что теперь будет? – Крыса взял два пластиковых сто граммовых цилиндрика наполненных пятидесяти градусным джином «Вашолдер», – Попробуй вот это. Не знаю, где его льют, но вкус неплохой. Тебе тоником разбавить?

– Не надо. А что будет? – гурянка поднесла открытый цилиндрик к лицу, чувствуя едва уловимый запах можжевельника, – Ничего уже не будет. Ты что, еще не в курсе? В связи с величиной потерь принявшие участие в десанте на Глот подразделения мобильной пехоты расформировывают. Так что нас раскидают по другим группам, а на эти корабли наберут новых.

– Вот дерьмо, – Фигу одним глотком влил в себя джин и сморщился, – Что-то у меня с самого начала этого сбора все не заладилось.

– Да тебе-то какая разница где свои деньги отрабатывать? Все равно из старых почти никого не осталось. Подумаешь, новые люди вокруг. Ты не школьник, что бы волноваться, переходя в другую школу.

– Ты так говоришь, словно тебе не все равно.

– И мне все равно, – Гаини отпила половинку прозрачной бесцветной жидкости, нахмурившись, прислушалась к ощущениям, выпила оставшееся, – Если бы мы были подвержены всем этим сантиментам, никто из нас не служил бы наемником. Мы сидели бы в своих уютных домах, трясясь от страха все потерять. Ладно, не бери в голову. Поздно уже. Надо ползти в свою конуру.

– Да. Я провожу?

– Ну давай, герой, проводи, – гурянка, поднимаясь, усмехнулась каким-то своим мыслям.

Они вышли из практически пустого зала комнаты отдыха, медленно пошли длинными, такими же пустыми коридорами. Крыса вновь почувствовал не отпускающее его надрывное напряжение. Гаини, как член команды координаторов, имела отдельную крошечную каюту, площадью в четыре квадратных метра. По мнению Ро Луиша, обитающего, как и все пехотинцы, в общем большом кубрике, это была просто роскошь. Они остановились у дверей, которые распознав хозяйку разблокировались. Прощаясь, Крыса коснулся руки женщины и его словно током ударило. Он больше не мог выносить это накопившееся напряжение и, теряя голову, подтолкнул гурянку к ее каюте. Стройное, мускулистое тело на удивление легко подалось назад, словно дождавшись повода к действию. Гаини толкнула дверь, теперь уже сама увлекая спутника за собой, в полутьму каюты. Их будто взрывной волной швырнуло и, едва успев захлопнуть дверь, они кинулись друг на друга, словно в жестокой рукопашной.

* * *

– Я просто не могу в это поверить. Нас имеют, как глупых девочек, попавших в мужскую исправительную колонию, – Стингрей отбросил на стол распечатку недавно полученного отчета об инциденте на «Аш-Си-003», – Ты только вдумайся, крейсер класса «Император» едва не был уничтожен в результате столкновения с абордажным судном класса «Бладсакер». Это звучит примерно как носорог едва не погиб столкнувшись со слепнем.

– Все случается впервые. Мы считали, что класс Император практически неуязвим. Теперь знаем, что это совсем не так, – Гаррет устал ковырятся в информации и потому просто сидел, развалясь и наблюдая за напарником, – Гораздо более странным выглядит решение правительства признать Трион.

– А кто говорил о признании?

– А как ты назовешь отвод оставшихся подразделений, вывоз всех имперских служб и организаций. А главное перенос плоскости сети автоматических пограничных станций на новую границу между Трионом и Империей. Разве это не официальное признание Триона чужим, самостоятельным государством? Хотя, конечно, никаких заявлений озвучено пока не было. Но это, как мне кажется, особой роли уже не играет.

– Не знаю, не знаю. Я отношусь к этому, как к временной изоляции больного. До тех пор, пока не достанет сил всерьез заняться его болезнью. Так сказать карантин, – Майкл потянулся за лежащей на столе пачкой сигарет «Парламент», – Ты не забывай, что нам может стать совсем не до Триона из-за Граниса. Тут, хоть и хреново, но зато более-менее ясно все. А там ни один аналитик не знает чего ждать.

– Пока в Гранисе один Третий флот справляется. Может там и не все так плохо. Вспомни, как с гурянами было. Там всем мало не показалось.

– Ладно. Рано об этом говорить. Вот завяжется по настоящему, тогда посмотрим. А вот с крейсером не все так просто, как ты считаешь, – Стингрей вновь взялся за отчет.

– И чего ты там непростого увидел? – Рой пододвинулся поближе.

– Ну, смотри. Как бы я действовал на месте атакующих? Я постарался бы уничтожить максимальное количество живой силы противника. Тем более, что экипаж крейсера захватили врасплох и могли вырезать как свиней на бойне, без суеты и спешки. Но что они делают? Они расходятся по кораблю и без шума и пыли идут незамеченными до намеченных неживых целей. Рушат оборудование и пульты. Потерь среди экипажа практически нет. Только десяток решивших бросится на защиту. И то не все из них насмерть. Что это? Непонятная доброта? Или кто-то на самом корабле засланец? Может, не хотели своим рисковать. Но это вряд ли. Я думаю, засланцем пожертвовали бы в первую очередь из соображений безопасности. Меня эта гуманность больше всего беспокоит. Потому, что я ее понять не могу пока.

– Мне кажется, тебе не надо над этим ломать голову. Само вылезет. Мы вообще можем со спокойной совестью собираться по домам. Пограничники закончили перенос станций, заканчивают их отладку и тестирование. Поток гражданских сбегающих из Триона иссякает. Еще пара дней и мы уйдем отсюда с остатками Свободного Легиона. Ты наконец-то вернешься к Сое, я доберусь до своих подружек. Чего тебе еще надо? – Гаррет даже прикрыл глаза, словно уже сейчас переносясь к пылким девочкам.

– Я же сказал. Заметь, мы последнее время только и делаем, что констатируем, что нас опять поимели. А вспомни, когда мы последний раз говорили что-нибудь типа – как мы их сделали, приятель? – от напоминания о скорой встрече с женой у Майкла улучшилось настроение.

– Ты что, кино насмотрелся? Жизнь сама по себе чаще всего довольно поганая штука, где в основном тебя имеют. Но, сам знаешь, мы крепчаем от этого. Уже не так обидно, не так больно. А насчет сделали? Так вон, опять же, у адмирала Баука не все так плохо.

– Ой ли. Говорят ведь – не кричи победу, идя на рать, а кричи возвращаясь. Баук один из лучших командиров, но откуда нам знать, как все завтра повернется. В одном ты, наверное, прав. Не стоит забивать голову, если информации не хватает. Пойдем лучше съедим чего-нибудь. Что-то от этих раздумий мне есть захотелось.

* * *

Рядовой Чагги, пользуясь выдавшейся нежданно передышкой, проверял свою экипировку. Конечно все было многократно проверено. Но перепроверить и переобслужить оружие и другую боевую технику нельзя. Поэтому тьяйерец вновь протирал свой скротчер. Подразделения Четвертой бригады мобильной пехоты Третьего Имперского Флота укрепились на покрытой невысокими каменными складками равнине. Эти складки были бы идеальными естественными укреплениями, если бы не громоздящиеся на пологом, но довольно высоком каменистом плато укрепленные бастионы города-крепости. Город вел вялый огонь, и пехотинцы нисколько не сомневались в том, что в ближайшие дни, если не часы, они будут топтать рифлеными подошвами своих ботинок улицы этого чужого города. Сейчас все занимались своими нехитрыми делами, ожидая последней отмашки перед штурмом.

– Говорят должны молодых прислать. Мало представляю, как здесь это осуществимо, – к Чагги подсел его старый товарищ гурянин, протягивая пачку легких наркотических сигарет, – Кто их сюда повезет?

– А что тут военного? – тьяйерец вытащив предложенную сигарету, раскурил ее мелкими затяжками, – Пригонят военный транспорт и все. Командиры наверняка давали сводки по потерям. Думаю, нас не станут для доукомплектации отводить из Граниса.

– Может и так. Но отставать будут точно. Сводки небось давно дали, а сколько мы сейчас при штурме потеряем?

– Да какая разница? Поимеем эту планету, тогда будет проще. Она и станет нашим тылом. Начнется полноценное сообщение, со всеми вытекающими сопутствующими благами.

Каменные плиты равнины вдруг едва заметно дрогнули, словно вторя далекому землетрясению.

– Что за…. – гурянин приподнялся, да так и застыл, глядя на город. Тьяйерец тоже развернулся, ища причину удивления товарища. И найдя едва не выронил скротчер от изумления. Там, у самого основания укреплений раскрылись, словно огромные десантные створы корабля черные провалы многочисленных ворот. И из них, как вырвавшийся на свободу черный селевой поток, выметалось, заполняя все на своем пути нечто бесформенно копошащееся. Больше всего это походило на бесчисленные полчища муравьев разом исходящее из огромного муравейника. Поблескивая, словно разлитая ртуть неведомая масса быстро растекалась, приближаясь к позициям имперцев.

– К бою! – заорали несколько глоток с разных сторон. Пехотинцы, подхватившись, занимали свои позиции. Экипажи танков, попрыгавшие в свои машины, открыли беглый огонь по надвигающейся массе. Снаряды, разрываясь, разметывали струящуюся массу, но в следующую секунду разрывы вновь смыкались, словно танки вели огонь по бегущей реке. Масса приблизилась и Чагги смог разглядеть то, из чего она состояла.

– Матерь божья! – он зашарил рукой по скротчеру, стараясь снять предохранитель, – Что это?

На них накатывала вовсе не тяжелая жидкость, как можно было подумать вначале. Темная масса состояла из бесчисленного количества толи существ, толи механизмов. Отсвечивая блестящими черными панцирями, они были больше похожи на жирных безголовых птиц, не выше пояса среднего человека. Похожесть на механизмы обуславливалась их одинаковостью и тем безмолвным, страшным исступлением с которым они неслись сейчас, не обращая внимания на ведущийся по ним огонь танков. Дистанция стремительно сокращалась. Вот уже пехотинцы открыли отчаянный огонь, напуганные нереальностью происходящего. Где-то сбоку от стреляющего тьяйерца кричал сержант, пытаясь вызвать штурмовики для прикрытия сверху. А в следующее мгновение все полчище безголовых бронированных уродцев преодолело остающееся расстояние до позиций пехоты и все смешалось. Не отвлекающиеся от своего стремительного бега ранее, теперь, они открыли огонь из имплантированного прямо в их приземистые тела оружия. Принцип действия оружия был основан на использовании электрических разрядов узко направленного действия. Трещащие разряды превратили опускающуюся в вечерние сумерки долину в мерцающее озеро. В таком подобии рукопашной схватки стандартное оружие имперских пехотинцев явно проигрывало рвущему живую плоть оружию одинаковых уродов. Они безболезненно переносили выстрелы себе подобных, а потому могли не задумываясь палить во все стороны, наверняка находя жертв для своих выстрелов. Чагги успел свалить удачными выстрелами из скротчера нескольких «птиц», когда белая молния выстрела, разорвав в клочья отбивающегося рядом гурянина, задела тьяйерца. Цветная ткань мира разорвалась с жутким треском, обнажая огненно белое ничто. Боль, рванувшаяся по телу, отпустила, уступая напору этого ослепительного ничто, которое, в свою очередь сменил беспросветный и бесчувственный мрак.

* * *

Мердок уже третий вечер безрезультатно торчал в комнате отдыха в надежде встретить рыжеволосую незнакомку. Он слонялся между столиками. Сидел у барной стойки. Играл в популярную на «Аваттаре» русскую пирамиду. И все это время глаза его бегали по окружающим разумянам в поисках огненной копны волос. Он доигрывал партию, проигрывая безбожно из-за своей рассеянности, когда громкая связь опять ожила.

– Внимание! Пилоту Мердоку срочно прибыть на причальную палубу!

– Черт! Что там еще, – Амос раздраженно катанул кий по столу, – Надеюсь наконец серьезная работа появилась.

Он развернулся, устремляясь к выходу и тотчас замер, словно наткнувшись на прозрачную стену. Рядом с выходом из комнаты отдыха, в сопровождении четырех громил стояла та самая незнакомка. Только теперь она разительно изменилась. Бесформенный рабочий комбинезон сменился стройной армейской формой темно-бурого цвета, также без опознавательных знаков и каких-либо нашивок. Поверх формы был одет такой же бурый броне-энергетический жилет. Копна волос исчезла, тщательно зачесанная назад в туго стянутый хвост, оканчивающийся короткой толстой косой. Под мышкой она держала компактный боевой шлем пехотинца, а в другой руке небрежно висел такой же, как у командора Дикаева «Тагет Эф-Эс 20». Девушка прямо смотрела на Мердока, а за ее спиной, словно четыре каменных изваяния высились спутники. Девушка улыбнулась, и эта улыбка огнем обожгла Амоса, потому, что предназначалась именно ему.

– Так вот кто такой пилот Мердок, – красивый сильный голос излучал дружелюбие, – Значит мы чуть-чуть знакомы.

– Скорее чуть не знакомы, – Мердок почувствовал, что из головы опять улетучиваются умные фразы, оставляя тупую пустоту, – Мне надо…. Меня тут вызвали.

– Я догадливая, – Девушка картинно склонила голову и развернулась, как бы уступая дорогу пилоту, – Мы вообще-то за тобой и шли. Полетим вместе.