Текст книги "Последняя ошибка Темного Мастера"

Народу за это время в трактире прибавилось. Ингвальд и Харальд заняли стол в углу трактира и уже обгладывали своих кабанчиков, зажаренных целиком на вертеле.

– Давай сюда, сынок! – крикнул Ингвальд на весь трактир и призывно помахал рукой.

– Ща, папань, – отмахнулся Бьёрн, – у меня тут эта… дела.

С этими словами он плюхнулся за свободный стол неподалеку от стойки бара. Денис покачал головой и сел напротив.

– А тебя не смущает, что твой папаша совсем рядом?

– Не-а, он ни хрена не слышит, старый пень! Игристого вина нам, – треснул пудовым кулаком по дубовой столешнице тролль.

– Это которое из кладбищенских склепов? – потребовал уточнения трактирщик.

– Ага. С селитрой!

– Фи-и-и… – поморщился Денис, – и ты этим меня собрался проверять?

– А чё? – захлопал глазками Бьёрн.

– Я воду не пью. Гномьей водки! – потребовал юноша. – Неразбавленной.

– О! Первачок – это да, – восторженно зацокал языком бармен, выуживая из-под стойки пятилитровую бутыль мутняка. – Первач – это напиток настоящего мужчины.

И тут произошло то, на что Денис ну никак не рассчитывал. Дверь с треском распахнулись, и в трактир влетела до боли знакомая плетеная корзина, а следом за ней вломилась вся его команда в полном составе. Уворачиваясь от преследователей, корзина сделала в воздухе лихой вираж и рванула на второй этаж. Черные Капюшоны помчались за ней, грохоча сапогами по лестнице.

– Э! Вы куда? – заволновался трактирщик.

– Оставьте их, – небрежно махнул рукой Денис, делая хорошую мину при плохой игре, – это моя свита.

– Ну разве что свита, – пробормотал трактирщик, выставляя на стол бутыль и литровые кружки.

– Так ты… эта… не один? – настороженно спросил Бьёрн.

– Настоящий профессионал всегда работает с подстрахов… – в воздухе что-то свистнуло, и на стол перед Денисом плюхнулась корзинка. – Твою мать! – Юноша поспешил прикрыть крышку рукой, чтобы то, что ворочалось внутри, не выбралось наружу.

– А это что?

– Реквизит, – прошипел Денис, борясь с корзинкой. – О деле давай! Не видишь, что ль? Не до тебя мне уже. Как папашку мочить собираешься? – еле слышным шепотом, чтоб не услышал трактирщик, спросил юноша.

– А, ну да, – Бьёрн торопливо расплескал первач по кружкам, – план у меня изумительный. Никто не догадается.

– Излагай.

Корзинка прекратила брыкаться. Судя по всему, содержание беседы так заинтересовало то, что сидело внутри, что оно успокоилось и затихло.

– Короче, сидим мы за столом. Ты, я, папашка мой, братан и лесной царь. Пьем.

– Это хорошо. Что дальше?

– Дальше опять пьем.

– Гениально. Дальше?

– Дальше снова пьем.

– Супергениально. И как долго мы пьем?

– Пока три бочки вина не усидим. А потом ты притворяешься пьяным и с развороту бате в пятак – хрясь! Типа он тебя оскорбил.

– Чем?

– Ну вина там недолил, чокнулся неправильно. Ты ему в пятак, он тебя за грудки, вы выходите разбираться, небольшая драка, и ты его валишь!

– Ты меня на день рождения лесного царя как своего друга пригласить хочешь?

– Ага. Заодно и с тобой расплачусь. Ты ж к лесному царю попасть хотел?

– Хотел.

– Вот и попадешь. Ну как тебе мой план? По-моему, железно!

– По-моему, тоже. Никто не догадается, кто твоего папашу заказал.

Обрадованный тролль поднял свою кружку:

– Интересно, почему батяня запрещал нам с братом пить первач?

– Попробуй, узнаешь.

Бьёрн попробовал. Причем по привычке выпил огненную жидкость залпом. Ядреный, почти стопроцентный спирт, сдобренный ароматным букетом сивушных масел, с размаху шарахнул по недалеким мозгам тролля.

– Ап… ап… – несколько раз судорожно вздохнул Бьёрн, а вот выдохнуть обратно уже не получалось. Глаза побагровевшего тролля сначала полезли на лоб, потом съехались к переносице, он грузно навалился грудью на стол, и… – ФУ-У-У…

Выхлоп получился такой мощный, что даже сидящего напротив Дениса проняло. Что же говорить о стоящей на столе корзинке? Плетеная крышка вывернулась из-под руки юноши, и на стол вывалилось чудо с косичками. В одной руке ее был кинжал, в другой бутылка молока.

– Какой у тебя интересный реквизит. – Тролль потряс головой и начал кулаками вытирать выступившие на глазах слезы.

– А вот за реквизит ща кто-то ответит… ик! – Малышка запила троллий выхлоп молоком, неодобрительно посмотрела на бутылку: – Не солидно.

На бутылке появилась этикетка с надписью «РОМ», над которой красовалось изображение черепа со скрещенными костями. Денис тут же начал отнимать у нее бутылку, но маленький чертенок с косичками не отдавал.

– Да я только попробовать! – сердито зашипел на нее юноша.

– Попробовать можно.

Денис попробовал. Это было обычное молоко. Юноша успокоился и попытался запихать малышку вместе с бутылкой обратно в корзину, но не тут-то было.

– Э! А ты хто? – с любопытством уставился на нее тролль.

– Убивашка, – изрекла девчонка, отбиваясь от Дениса. – Я из этих… молодых да ранних.

– Ай! – Денис затряс рукой и сунул проколотый палец в рот, высасывая кровь. Кинжал у малышки был очень острый.

«Как тесен мир, – мелькнуло в его голове. – Наверняка ведь тоже попаданец. Дитя какого-нибудь отморозка. Криминального авторитета лихих девяностых. Наслушалась от папаши всякого бреда – вот тебе и родовая память!»

– Но даром не работаю. – Девчонка нетвердыми шажками двинулась по столу к Бьёрну. Юноша поймал ее за штанишки, слегка подправив направление движения, и она начала нарезать круги вокруг корзинки. – Оплата почасовая. Беру дорого. Хочу к первому классу персональное королевство прикупить.

– Зачем? – Даже Денису стало интересно.

– Чтоб мой брательник не задавался. Он уже складывать и умножать умеет, видите ли! Опять же в классе уважуха будет, – пояснила захмелевшая девчонка. – Ну и пожить для себя хочется. Вечеруху там закатить, королю соседскому за ужином в репу дать. Кстати, волосатый, знакомься. – Валентина хлебнула еще молока, засунула кинжал в ножны, притороченные к поясу, подошла к Денису и покровительственно похлопала его по плечу. – Мой ученик. Дядя Гаврила. Его, конечно, еще учить и учить, но кое-что уже умеет. Так кого валим?

– А ты можешь? – азартно подался вперед тролль.

– Спрашиваешь! Главное, скажи кого. А то я ведь разбираться не буду. За мной только выноси.

– Ух, ты!

– А чё у тебя стакан пустой? А ну-ка дерни со мной рому! – Девчонка на нетвердых ножках доковыляла до тролля и набулькала в его кружку молока.

Бьёрн с недоумением посмотрел на странный ром.

– Лучше выпей, – с трудом сдерживая смех, посоветовал Денис, – а то ведь мой учитель и обидеться может. А если он обидится, то тут всем хана!

– Ага… ну да… обязательно.

Тролль осторожно чокнулся своей кружкой с бутылкой Валентины, и они дружно выпили.

– Ой… – Бьёрн внезапно спал с лица.

– Что с тобой? – заволновался Денис, на всякий случай оттаскивая девчонку на свой край стола.

– Я сейчас, – просипел тролль, схватился за живот и пулей вылетел из трактира.

– Слабак! – вынесла свой вердикт малявка. – Ты, дядя Гаврила, с ним не церемонься. Откажется платить – ставь на счетчик. – С этими словами девчонка залезла в корзинку, свернулась там калачиком и мгновенно заснула счастливым пьяным сном. Надышалась она от тролля не по-детски.

«Точно попаданец. – Юноша поспешил накрыть корзину крышкой. – Отмороженный попаданец. Слава богу, мой сын воспитывается под чутким руководством Кэтран, а у нее не забалуешь».

– Ты тут ничего не убирай, – сказал парень трактирщику, кивая на стол. – Я сейчас вернусь.

Трактирщик флегматично пожал плечами и степенно кивнул в знак согласия. Позиция за стойкой бара давала прекрасный обзор, но, судя по тому, с каким олимпийским спокойствием он воспринял выкрутасы маленькой «убивашки», его трактир видел и не такое.

Денис выскочил из-за стола и помчался по лестнице вверх, прижимая корзинку к груди. Его волновала судьба Черных Капюшонов, которые почему-то прекратили преследование этого чуда с косичками. Волновался он не напрасно. Измордованную команду юноша обнаружил в своем номере, развешанную по стенам. Нет, все шесть разукрашенных ссадинами и синяками квадратных организмов были живы. Просто пришпилены к стенам за одежду своим собственным оружием. Да так ловко пришпилены, что, как ни дергались, не могли освободиться. Их одежда словно окаменела, отказываясь рваться!

– Шеф! – обрадовался Джино.

– Мы спасены, – с облегчением выдохнул Лино.

Денис окинул их мрачным взглядом, плотно закрыл за собой дверь, поставил корзинку на подоконник.

– И как все это понимать? – хмуро спросил он, берясь за кинжал, которым за капюшон был пришпилен к стене Вито.

Как только его рука коснулась рукояти, все холодное оружие тут же осыпалось на пол вместе с Черными Капюшонами.

– Шеф, ты как хочешь, – поднялся на ноги Беттино, – но я ее к трем толстякам не понесу.

Громила с ужасом смотрел на мирно стоящую на подоконнике корзинку.

– А поподробнее?

– Когда ты ускакал, – начал рассказывать Адриано, – Маттео смотался в ближайшую деревню. Купил там плюшек и молока, а когда вернулся, проснулось это! – кивнул он на корзинку. – Шеф, ее в наморднике надо держать!

– Это же звереныш! – закивал головой Лино.

– У меня три пожизненных, шесть эшафотов, но я с ней работать не буду! – поддержал друга Джино. – Это маньячка!

– Да что случилось-то? – разозлился Денис. – Толком объяснить можете?

– Она, как проснулась, сразу стала требовать тебя, – сказал Адриано. – Где мой дядя Гаврила? Ну мы ей объясняем, что ты по делам ушел. Она возмущаться начала. По каким делам?! Он мне еще этого, с пятачком и рожками, обещал найти, к папам доставить обещался, врете вы все! Вы меня украли! Опять украли. Теперь у дяди Гаврилы! Ну держитесь, я начинаю зверствовать!

– И что, сильно зверствовала? – кусая губы, чтоб сдержать смех, спросил Денис.

– Сильно, – удрученно сказал Лино. – Сначала она у нас плюшки с молоком отняла. Но мы тут сильно и не сопротивлялись, для нее же покупали, а потом… – Лино запнулся, явно прикидывая, как нормальными словами описать, что было потом.

– А потом? – подбодрил его Денис.

– А потом мы друг друга мутузить начали. Не хотим, а бьем друг друга что есть силы. А девчонка из своей корзины ручками машет и пищит: хук справа! Хук слева! Апперкот! Потом крышку захлопнула и вместе со своей корзинкой улетела. Ну мы повскакали на лошадей и за ней! Мы ж ее охранять подрядились.

– Так вы же дрались!

– Это пока она руками махала, мы дрались, а потом…

– Ясно, – хмыкнул Денис. – Ладно, ждите меня здесь, я сейчас кое-какие дела утрясу и вернусь. – Тут он увидел жалобные глаза свой команды, с ужасом косящиеся на корзинку и все-таки, не выдержав, рассмеялся: – Пока она спит, вы в безопасности. Я быстро.

Юноша спустился в зал практически одновременно с Бьёрном, только что вернувшимся в трактир, на ходу подтягивая штаны. Похоже, ядреный гномий первачок в сочетании с парным молоком дал нежелательную реакцию.

– Ну что, дальше проверять меня будешь или делом займемся? – холодно спросил Денис.

– Не, твой учитель меня убедил. – Тролль кинул золотой трактирщику, расплачиваясь за неразбавленную гномью водку. – А что такое счетчик?

– Страшная штука. Попадать на нее не советую. Ну пошли, представишь меня отцу. Нам ведь теперь до лесного царя вместе ехать. Еще не придумал, как меня представить?

– А чё там думать-то? Пошли!

Ингвальд уже давно искоса, с усмешкой, наблюдал за действиями сына и, как только он с каким-то недомерком направился к его столу, отложил в сторону обглоданную кость.

– Папаня! – бодреньким тоном сказал Бьёрн. – Я только что кореша своего встретил. Учились вместе.

– Да ты чё? – восхитился старый норвежский тролль с нагорья Доврефьель.

Денис увидел хитрые искорки в глазах Ингвальда и понял, что тот не верит ни одному слову сына. «С ним надо быть поосторожней, – сообразил юноша. – Этот поумнее будет».

– И где же вы с ним учились? – Старый тролль вытер косматой рукой жирные губы.

«Идиот», – мысленно простонал юноша. Он уже догадался, что его «кореш» нигде и никогда не учился, и папаша прекрасно об этом знает.

– Да где мы с ним только не учились! – отмахнулся Бьёрн, считая, что такого объяснения больше чем достаточно.

Денис кинулся спасать положение.

– Не слушайте вы этого балбеса, – добродушно улыбнулся юноша, – нигде мы с ним не учились. Схлестнулись как-то в одном кабаке, вот он меня и зауважал.

– Вот теперь верю, – хмыкнул Ингвальд, освидетельствовав фингал под глазом сына. – Уже ближе к истине. Я смотрю, на этом вы не успокоились?

– Ну да, – все так же добродушно улыбаясь, прогудел Денис. – Случайно здесь столкнулись, и этот обалдуй решил опять почесать об меня кулаки. Взять реванш, так сказать.

– И как? Взял?

– Почти. У него прекрасно поставлен удар головой. Только что на дубовых воротах конюшни проверили. А вот по противнику мажет.

Старый тролль оглушительно захохотал:

– Да-а-а… узнаю сыночка. Сила есть – ума не надо. Тебя как зовут?

– Гаврила.

– И что ты в этих местах делаешь, Гаврила?

– Отдыхаю. Вчера очень утомительное представление графу Фейсбуку давал, ну и решил немножко в этой забегаловке оторваться.

– Представление?

– Представление. Он великий театрал. Репертуар моей труппы его заинтересовал.

– Ну-ка повтори: как тебя зовут?

– Гаврила Великолепный.

– Так вот ты какой! Наслышан, как же, наслышан.

– Откуда? – искренне удивился юноша. – Труппа новая, совсем недавно сложилась, я в этом королевстве впервые…

– Слухи о твоей труппе бабки-кошмарихи уже по всему Дюлоку разнесли. А что, Гаврила, не хочешь со своей труппой к нам присоединиться? Мы приглашены на день рождения к лесному царю, и такой затейник там не помешает.

– С труппой не получится, – с сожалением сказал Денис, – труппа в Стейге отдыхает, а я со своей свитой здесь.

– Со своей свитой? Уж не те ли это человечки, что за летающей корзинкой бегали?

– Они самые, – удрученно вздохнул Денис. – Такие же обалдуи, как и ваш Бьёрн, хотя и Черные Капюшоны.

– О! – вскинул брови старый тролль, – Черные Капюшоны? Уважаю. А что в корзинке, если не секрет?

Судя по всему, за широкой спиной сына, перекрывавшей обзор, надышавшуюся винными парами девчонку старый тролль не заметил.

– У-у-у… лучше не спрашивайте, – протянул Денис. – Там такой фокусник сидит, что, если вылезет, всем мало не покажется.

– Артист, – рассмеялся Ингвальд. – Ну что, Харальд, берем этого артиста с его свитой с собой на праздник?

– Угу, – прорычал младший сынок, вгрызаясь в кабанью ляжку.

– Значит, берем. Да, и напоминаю еще раз вам, дети мои дорогие, про придворный этикет и правила поведения за столом.

– Да помним мы, батя! – отмахнулся Бьёрн. – Помним!

– Смотрите у меня! Если осрамите перед старым другом, я вас… Кстати, – повернулся к Денису старый тролль, – а вы знакомы с этикетом? Умеете себя вести достойно за столом?

– Конечно! Вилки в левый карман, ножи в правый, все будет путем.

Ингвальд оглушительно расхохотался:

– Да-а-а, с этикетом у вас нет проблем. С вами не соскучишься.

Дело было сделано. Денис был приглашен официально. Одна беда: он в упор не знал, что теперь делать с этим маленьким бесенком? Чудо с косичками к нему прилипло прочно и, видать, надолго…

12

– Мы скоро приедем?

– Скоро. Не вертись. – Денис осторожно придерживал рукой теребящую холку коня девчонку. Другая рука держала поводья, и ею он каким-то чудом умудрялся править своим жеребцом на полном скаку.

Он все-таки взял ее с собой. Деваться было некуда. Проспавшись, девчонка вылезла из корзинки и обратно в нее лезть категорически отказалась. Юноша допустил тактическую ошибку, пояснив ей, что эти дяденьки хорошие и их бояться не надо, так как они ее не украли, а защищали по его личному приказу. С ужасом глядящие на чудо с косичками дяденьки испуганно трясли головами, подтверждая слова шефа. Маленькая разбойница согласилась их больше не обижать, но и оставаться под присмотром квадратных секьюрити, пока дядя Гаврила будет свои дела проворачивать, решительно отказалась. А когда выяснила, что Гаврила Великолепный собрался на день рождения к самому лесному царю, разобиделась окончательно. Как же! Он оставит ее тут скучать с неуклюжими дядями, а сам там будет без нее тортики лопать! Денис понял, что это судьба, выгреб из карманов артефакты гнома-церквушника-домушника, ссыпал их в корзинку и закрыл крышкой.

– Сможешь сделать так, чтобы она не открывалась? – сердито спросил он девчонку.

Валя тряхнула своими косичками, и крышка словно прикипела намертво к корзинке.

– А что там? – спросила любопытная девчонка.

– Подарок лесному царю.

– Так он же его достать не сможет!

– В том-то и прикол. Все по канонам доброй русской сказки. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Вот мы ему и подарим то, неизвестно что. Пусть помучается, гадая, что внутри.

– Я ему его лично подарю! – азартно потерла руки малышка. Судя по всему, слово «помучается» понравилось юной садистке.

Вопрос был решен, и вот они скачут вслед за каретой троллей, которая уже петляла меж лесистых холмов.

– Скоро приедем?

– Скоро, – наверное, уже в сотый раз прорычал в ответ Денис.

Скачущая сзади и по бокам свита, только ухмылялась, наблюдая за муками шефа.

До цели гости добрались, когда уже отгорел закат. На небе появились первые звезды, из-за легких облачков выплыла полная луна, и карета троллей затормозила около огромного холма, возле которого уже столпились остальные приглашенные гости. Судя по всему, ждали здесь в первую очередь именно троллей, как самых именитых гостей. Как только Ингвальд со своими сыновьями вылез из кареты, холм задрожал и начал подниматься вверх, выталкиваемый четырьмя красными столбами. Зрелище было величественное и очень красивое. Поднявшись метров на двадцать, холм замер, и восхищенные гости уставились на длинный ряд накрытых всевозможными яствами столов и просторный деревянный помост, отдаленно напоминающий то ли сцену, то ли подиум. Около столов суетились лешие и холмовые, юркие, лохматые существа, наполняя кубки игристым вином с селитрой из кладбищенских склепов. Ими командовала дальняя родственница лесного царя, которая служила у него экономкой. Вид старухи мог испугать любого не подготовленного к подобному зрелищу существа. Даже бабки-кошмарихи по степени уродства ей в подметки не годились. Особо впечатляло слабо пульсирующее янтарное сердце, которое мерцало у нее на лбу. Но хозяйкой она, судя по всему, была классной. Начищенное столовое золото и серебро сверкало в лунном свете. А на пороге всего этого великолепия их ждал окруженный чадами и домочадцами именинник.

– Твою… – Денис поспешил заткнуться, не закончив фразу. При нем все-таки был ребенок.

Дерево. Именинником было дерево. Причем не простое дерево, а конопляное, хотя юноша точно знал, что конопля – это куст! Тем не менее это было дерево с глазами, корнями-ногами, ветками-руками, и на нем росли очень характерные шишечки. Юноша спешился, снял с холки коня девчонку и прижал ее к груди, не рискуя опускать на землю. Спешилась и его свита. К ним тут же подскочили лешие, подхватили лошадей под уздцы и повели их к коновязям, срочно сооруженным к приезду дорогих костей неподалеку от волшебного холма.

– Ну здравствуй, Ингвальд! – Именинник раскрыл свои ветки-объятия шагнувшему к нему троллю. – Давно мы с тобой не пили на брудершафт!

– Рад видеть тебя, старый друг, – сжал могучий ствол именинника старый тролль. – Я сегодня не один.

– Вижу, детей с собой захватил. Это хорошо.

– Я слышал, у тебя дочки-красавицы на выданье.

– Верно сказал. Дочки у меня красавицы. Жаль, что у тебя так мало сыновей. Дочек у меня целых семь.

– Ну я же черенками не размножаюсь! – расхохотался старый тролль, выпуская именинника из своих объятий. – А я смотрю, ты неплохо подготовился. Все блестит!

– Не каждый день ко мне старый друг из такой дали приезжает. Старались. Пол мыли лунным светом, столбы ведьминым салом протирали. Видишь, как они сияют, словно тюльпаны на солнце? Да что ж мы на пороге, гости дорогие? Прощу всех к столу!

Гости только этой команды и ждали! Первой рванула вперед трехногая, безголовая лошадь, стремясь занять место поближе к креслу-трону лесного царя, но ее бесцеремонно откинул в сторону Харальд, подоспевший первым. В этом ему усердно помогал Бьёрн, спеша захватить место как для себя, так и для киллера, которого хотел посадить рядом с отцом.

– Гаврила, давай сюда!!! – заорал он. – Я тут тебе место забил!

– Лихие у тебя подросли сыновья, – расхохотался именинник и потащил за собой Ингвальда к столу.

Разумеется, места хватило не всем. Лесной царь готовился с размахом, но все равно свитам самых почетных гостей пришлось толпиться за спинами своих хозяев и облизываться на все это великолепие. Облизывались, правда, не все. Черные Капюшоны стояли за креслом Дениса белые как мел, стараясь на смотреть на изыски лесной кухни. Это только издалека угощение выглядело привлекательным. Жареные на вертелах лягушки, начиненные репейниками шкурки ужей, салаты из поганок с лягушатиной, мочеными мышиными мордами и цикутой…

Денис посадил на колени девчонку и тихонько шепнул ей на ухо:

– Не вздумай с этого стола что-нибудь съесть!

Он подмигнул своей свите, и в руки малышки плюхнулись заранее заготовленные бутылка молока и плюшка.

– А где же тортики? – расстроилась девчонка. – Это неправильный день рождения.

Пирующая рядом безголовая лошадь презрительно заржала, и Валентина сразу переключилась на нее. Ей стало интересно: чем она ржет? Ведь головы-то нет! Она тут же заерзала, пытаясь встать на колени юноше, чтобы с этой более высокой позиции заглянуть в обрубок шеи, но ликвидатор решительно пресек эти попытки, усадив ее обратно. А вот сидящему по правую руку от ликвидатора Бьёрну угощение пришлось по нраву.

– На десерт, говорят, ржавые гвозди и битое стекло от церковных окон будут подавать, – поделился он радостной вестью с «киллером», уминая начиненную репейником шкурку ужа.

Киллер его радости не разделял. Есть эту гадость он не хотел, а потому, чтобы не выделяться из толпы, взял в руки кубок, решив для виду прикладываться к нему, делая вид, что пьет.

То, что это было ошибкой, ликвидатор понял, по насмешливому возгласу старого тролля:

– У друга моего сына созрел тост!

Похоже, он нарушил какой-то местный обычай, так как, кроме него, к кубкам не прикоснулся пока никто. Юноша растерялся. По идее тост нужно произнести стоя, но на коленях его ерзала девчонка, внимания к которой он привлекать не желал. И потом, что говорить? Пожелать счастья во все углы и денег во все карманы? Тривиально. Загнуть что-нибудь высокоинтеллектуальное? Вряд ли эта конопля-переросток его правильно поймет. Словно чувствуя нерешительность доброго дяденьки Гаврилы, инициативу взяла на себя девчонка.

– Не, мой ученик не оратор. Это у меня созрел тост! – Малышка вывернулась из рук Дениса и вместе со своей бутылкой молока вылезла на стол.

– Интересно, – уставился на нее старый тролль.

Конопляному дереву тоже стало интересно. Валентина подняла свою бутылку вверх и торжественно провозгласила:

– Ну чтобы все! – С этими словами она поднесла бутылку к губам и одним махом опустошила ее.

У Дениса перехватило дыхание. Тост Шарикова из бессмертного произведения «Собачье сердце» вогнал его в ступор. Услышать такое из уст малявки он никак не ожидал. Пару секунд гости осмысливали тост, а потому рухнули.

– Чтобы все! Гениально! – хохотал Ингвальд.

– Да! – восторженно вопил именинник. – Именно так всегда говорил мой дед!

Он так возбудился, что перезревшие шишечки на его древесном теле раскрылись, и во все стороны полетели микроскопические семена. Тост произвел фурор. Он был короток, емок и всем понятен.

– Не дыши, – всполошился Денис, выходя из ступора, и начал рукой стирать с лица девчонки конопляную пыльцу.

Он так старался убрать эту гадость с малышки, что забыл про себя, а коварная пыльца, тем временем делала свое дело, и парню стало понемножку хорошеть.

– С днем рождения!

– За лесного царя!

Звякнули друг о друга кубки, застучали по тарелкам вилки, и пир начался.

– А кто был твой дед? – радостно улыбаясь, спросил именинника Денис, стаскивая девчонку со стола.

– Мы – деревья волшебные, – степенно ответил именинник. – В нас после смерти вселяются души прапорщиков и высшего командного состава. Дух моего деда из дубовой рощи был генералом!

– А твой?

– Прапорщиком.

– Гы… – Юноша потряс головой, отгоняя наркотический дурман.

В голове слегка прояснилось; он стал в состоянии опять адекватно оценивать ситуацию и даже немножко ее анализировать. Похоже, Валька Шебалин писал свою сказку под впечатлением «Властелина колец» в гоблинском переводе, и это слегка успокоило ликвидатора. Дендроиды волшебной рощи там вроде бы стояли на стороне добра, а значит, есть шанс, что и именинник на этой стороне, и от него можно получить какую-то полезную информацию. Тем более что Темный Мастер считает, что именинник что-то знает о похищенном у него объекте… Стоп! Похищенном объекте! Денис покосился на жующую плюшку девчонку. Черт! А ведь ее похитили. Но не у Темного же Мастера! У трех толстяков похитили. И толстяки эти девчонку любят. Этого чертенка трудно обмануть, фальшь она чует сразу. Нет, не может быть! Объект не она. Интересно, что он собой представляет? Ведь и Ланс бабкам-кошмарихам, и Фиона своим людям на этот объект у лесного царя намекала. И при этом они ей втирали, что с троллем у них на эту тему все схвачено.

Денис посмотрел на Ингвальда. Тот, задумчиво кусая губы, смотрел на малышку и на висящий на ее боку маленький кинжал. Почуяв на себе взгляд Дениса, старый тролль торопливо отвел глаза в сторону. Это тоже наводило на размышления.

Тем временем пир набирал обороты. Лихое начало, положенное Валентиной, изрядно выбило всех из колеи, а потому о протоколе проведения празднества вспомнили нескоро. Напомнила о нем недовольным покашливанием экономка именинника, чье янтарное сердце сердито мерцало во лбу.

– Кушайте, гости дорогие, на базаре сейчас все так дорого, что о подарках можно и не вспоминать.

Опомнившиеся гости начали опять наперебой поздравлять именинника и торжественно подносить ему подарки. Старый норвежский тролль подарил своему другу друзу сросшихся кристаллов горного хрусталя, формой напоминающих корону, могильные свиньи приволокли целый мешок свежих желудей. Добыча их была с их стороны настоящим подвигом, ведь они редко покидают надолго свои любимые кладбища. Морской царь преподнес золотой ларец, наполненный отборными жемчужинами, безголовая лошадь – копыто своей несуществующей четвертой ноги. Наконец, дошла очередь и до Дениса. Он дал знак своим людям, и Лино с поклоном передал лесному царю набитую «артефактами» корзинку.

– Прими от меня этот скромный подарок, лесной царь, – степенно сказал юноша.

Конопляное дерево сразу попыталось подарок открыть, но лапы-ветви безуспешно скользили по плетеной крышке, которая категорически отказывалась открываться. Это заинтересовало дендроида.

– А что там внутри?

Не успел Денис открыть рот, как вредная девчонка опять вылезла вперед.

– Там то, не знаю чего. А что это да чего, не узнаешь, пока не откроешь, – радостно сказала она. – Ну начинай.

– Чего начинать? – не понял именинник.

– Мучиться!

Громовой хохот разнесся по пиршественному залу, и громче всех смеялись сам именинник и старый тролль. Юмор малявки оценили. Так оценили, что конопляное дерево поставило плетенку перед собой на стол, нежно поглаживая неподдающуюся крышку своими корявыми ручищами-ветвями.

Пир возобновился. Денис искусно имитировал свое участие в пьянке, чокался кубком с соседями, но, пользуясь тем, что почти все уже были никакие, не выпил ни капли.

– А почему я не вижу за столом твоих дочерей? – спросил Ингвальд именинника.

– Да, где наши невесты? – застучали пустыми кружками из-под пива болотницы его некультурные сыновья.

– Ну вы на всех-то губу не раскатывайте, – осадил своих охламонов отец. – У лесного царя семь дочерей, и только две из них поедут с нами в нагорье Доврефьель в качестве ваших невест.

– Сейчас мои любимые доченьки покажут свое искусство, – проскрипел именинник, – и вы сможете среди них выбрать себе жен.

Как понял Денис, это был самый важный пункт в программе празднества. Именно ради этого именинник и приглашал к себе в гости горного тролля и его сыновей. Юноша собрался было смотреть, но тут ему опять похорошело. Дополнительные «приятные» ощущения он получил, увидев, как безголовая лошадь, балансируя на одном копыте, с помощью двух других копыт заливала в обрубок своей шеи из кубка винище. Она тоже по-своему готовилась к смотринам.

– Пыль с ушей стряхни, – внезапно подала голос Валентина.

– А? – Денис не сразу понял, о чем говорит девчонка.

– Полегчает.

До юноши дошло, и он начал ладонью стирать с лица и одежды конопляную пыль, которая быстро скаталась в довольно солидный кусок «пластилина».

– Девочки мои, покажите женихам то, что вы можете! – позвал дочерей именинник.

– Ну если они под стать папаше, то я точно закурю, – пробормотал юноша, катая комок гашиша по своей ладони. – А ведь попадись я с таким кусманом на моей исторической родине, срок обеспечен.

Ему действительно стало немного легче. А на возвышение-сцену-подиум уже лебедушками вплывали зеленовласые дочери именинника. Денис ожидал увидеть что-то корявое, под стать их конопляному предку, но девицы были очень и очень даже ничего. Статью они явно пошли не в папашу. «А чего ж я хотел? – сообразил ликвидатор. – Дриады. Они и по сказкам девахи симпатичные. А уж в таких нарядах… Ой, мама! Роди меня обратно! Стриптиз-шоу в ночных клубах отдыхает».

Состояние парня можно было охарактеризовать одним словом – гормон пошел! Еще бы ему не пойти! Дочки лесного царя дефилировали по подиуму в нарядах, сотканных из тумана и лунного света, демонстрируя свои прелести потенциальным женихам. Если б они вышли на смотрины абсолютно голыми, и то гостей так не возбуждало бы. Мужиков проняло! И не только их.

– Дядя Гаврила, я себе тоже такое платьице хочу! – прошептала восхищенная малышка.

Денис, судорожно глотавший в тот момент слюну, ею же и поперхнулся:

– Только попробуй такое на себя надеть! Выдеру!

– Чего?

– Отшлепаю, – поправился Денис. – И вообще, тебе на это смотреть рано, малолетка! – Юноша начал закрывать ладонью девчонке глаза и тут же отдернул руку.

Зубки у малявки были острые. Отвоевав свое право на просмотр бесплатного стриптиз-шоу, девчонка вновь уставилась на подиум, который, кстати, был напротив их стола, и, что самое главное, очень и очень близко. Все было прекрасно и удивительно, пока в процессе демонстрации своих прелестей дриады не повернулись к зрителям спиной. Как оказалось, полупрозрачными на них были не только одежды, но и все, что находилось под ними с тылу. У Дениса возникло ощущение, что он оказался в анатомическом театре, и гормон, придушенно пискнув, нырнул туда, откуда только что вынырнул. У безголовой лошади от этого зрелища закружилась несуществующая голова, и она упала в обморок вместе с недопитым кувшином вина, а часть гостей вывернуло прямо на стол.