Текст книги "Настойка мухомора для босса"

– Какая удивляющая покорность и смирение. Это совсем на тебя не похоже, – странно улыбнулся Вадим. – А для кого путевки не догадываешься?

После этого вопроса Дана будто очнулась.

– А, действительно, для кого путевки?

Вадим рассмеялся. Все же ему удалось ее заинтересовать.

– Путевки я купил девочкам, чтобы летние каникулы они провели не только приятно, но и с максимальной для себя пользой. Ко всему поездка несколько отвлечет их от вечерних дискотек и компаний, которые тебя так пугают. Но больше всего от вредных мыслей, которые, как правило, появляются от безделья.

– Шутишь? – к ней, наконец, вернулось полное сознание. – Неужели ты думаешь, я отпущу их одних без присмотра? Да я с ума сойду.

– Дануся, успокойся. Все совершенно безопасно. Пойми, они не будут там одни. На корабле много молодежи. Там весело и интересно. За время путешествия пассажиры сближаются и живут одной семьей. Вот увидишь, девочки вернутся отдохнувшими, загорелыми, повзрослевшими и, самое главное, очень довольными.

Дана уткнулась Вадиму в плечо.

– Ты у меня хороший, – она всхлипнула и добавила: – Что ж, пускай едут, если ты так хочешь.

– Дорогая моя, ты сегодня что-то подозрительно сговорчива. Не буду скрывать, что меня это радует. Может, пользуясь случаем, прямо сейчас назначим день свадьбы? Я думаю, больше не стоит откладывать, – он наклонил голову и ласково потерся подбородком о ее волосы.

– И в этом ты прав, – едва слышно прошептала в ответ. – Ожидание бессмысленно. Я согласна.

– Я не ослышался? С тобой все в порядке? – Вадим слегка отстранился и с тревогой заглянул ей в глаза.

– Да. Все в полном порядке, – произнесла медленно. – Давай отправим всех на отдых, сделаем ремонт… – она выпрямилась, собрала заколкой волосы и задумчиво добавила: – …Осень всегда была порой свадеб… Вот дождемся осени и сыграем настоящую свадьбу, как ты хочешь… – почему-то от эти слов сердце ее больно сжалось.

Вадим посмотрел на нее долгим и серьезным взглядом и, прежде чем завести машину, спросил:

– Это твой окончательный ответ?

– Да, – ответила тихо и опустила глаза, все еще ощущая прикосновение горячих губ.

До дома они доехали молча.

Прошло немного времени и Жанна Георгиевна уехала в санаторий. Настя с Дашей самозабвенно готовились к предстоящему водному путешествию. Их мало интересовали проблемы взрослых. Вадим каждое утро уезжал на работу и возвращался поздно вечером.

Дана была свободна и спокойно занялась подготовкой к ремонту дома. Она пересмотрела массу журналов и каталогов, старательно исследовала яркие странички в интернете. Новые идеи рождались сами собой, и каждый вечер она с удовольствием делилась ими с Вадимом. В его глазах будущая жена предстала в совершенно новом свете. Он и не подозревал, что эта женщина может быть такой многогранной и полностью отдаваться новому делу. Однако больше всего радовало то, что удалось оторвать ее от ненужных воспоминаний и фантазий, которые до этого довольно прочно владели ее мыслями. Ремонт и творчество в нем, вот, что теперь было для нее главным.

Наконец, нужное решение было найдено, согласовано и утверждено. Теперь можно было приступать к его осуществлению. Они решили ни в чем не нарушать имидж дома, который хозяйка с любовью создавала долгие годы. Предстояло лишь внедрить более новые и современные идеи.

Бригада ремонтников, не мешкая, принялась за дело. В стенах некоторых помещений выдолбили арки, сделали ниши и ложные окна. Сменили освещение, используя всевозможные виды светильников – настенные, потолочные и подвесные. В комнатах освежили общий вид, подобрав более авангардные обои. Однако чего-то все же не хватало.

Ближайшие выходные дни они с Вадимом толкались по сувенирным отделам, картинным галереям и выставкам художественного творчества. После этого на стенах дома появились новые картины, эстампы и постеры. Получилось так, как она и хотела – не очень дорого, но зато красиво и нарядно. Все выглядело гармонично и выразительно.

Дана торжествовала. Вадим, как и раньше, был внимательный и заботливый, однако всегда находил причину, чтобы не отпускать ее одну в город. На квартиру к Нонне они ездили вдвоем. По его просьбе временно была прекращена работа со студентами, а, если у кого-то появлялись срочные или «горящие» вопросы, ее находили по телефону. Все было спокойно и надежно. Ничего не предвещало бури в тихой семейной гавани.

Конечно же, она не забыла Костю. Это было невозможно, но честно старалась выбросить его из головы.

Случай, произошедший накануне приезда Жанны Георгиевны, ворвался сокрушающим ураганом в их устоявшийся мир.

Все началось с приглашения на свадьбу. Заместитель Вадима по организационным вопросам отмечал семейный юбилей – серебряную свадьбу. Дана долго отказывалась присутствовать на торжестве. Идти на праздник к незнакомым людям не хотелось. Но в этот раз Вадим был непреклонен и она сдалась. Свадьба – так свадьба. В конце концов, общение с коллективом мужа в будущем было неизбежно. Нужно к этому когда-то привыкать. Да и не хотелось огорчать его по таким пустякам.

В назначенную субботу день прошел довольно быстро. Суета и предпраздничная подготовка немного отвлекли их друг от друга.

Вечером к дому подъехала традиционная черная служебная «Волга». Из дома они вышли друг за другом.

Бросив взгляд на Вадима, Дана застыла от восторга. Таким элегантным она видела его впервые. Черный смокинг предназначался лишь для особенных случаев. Белоснежная рубашка красиво оттеняла летний загар, а небольшая черная бабочка в белую крапинку придавала внешнему виду стильный лоск.

Ее наряд хорошо гармонировал с его костюмом. Длинное бордовое платье с разрезом сбоку, у основания которого была приколота роза, хорошо сидело на фигуре. Глубокий вырез на груди украшали такие же розочки, но поменьше. Это было любимое платье. Дана купила его еще три года назад, когда ездила в командировку в Германию. Последний год платье сиротливо висело в шкафу, и она даже не мечтала о том, чтобы надеть его в скором времени.

Однако жизнь за городом, заботы, связанные с ремонтом и фруктово-овощная диета с грядки, сотворили чудо. Элегантные замшевые туфельки на высокой шпильке еще больше стройнили фигуру. Длинные пышные волосы были уложены в высокую прическу. А по открытой шее тонкой змейкой струилась нежная цепочка, уходившая сверкающими мелкими гранатами к высокой груди. С такими же гранатами был и узкий браслет, обхватывающий запястье левой руки.

– Кажется, я совершаю величайшую ошибку, – прошептал Вадим, пропуская ее в калитку.

– Почему? – удивилась искренне. – Я так плохо смотрюсь рядом с тобой?

– Ты прекрасна, – ответил он, целуя ее руку. – Но именно это и беспокоит меня больше всего. Не только ты обладаешь интуицией, дорогая. Что-то сегодня подсказывает мне, что я очень пожалею о своей настойчивости.

«Волга» остановилась возле ресторана восточной кухни. У входа толпились приглашенные. Виновники праздника, нарядные и счастливые «молодожены», встречали гостей. Дана невольно съежилась, ощущая на себе чужие и любопытные взгляды.

Геннадий Павлович, «жених», поспешил навстречу, широко раскинув руки. За ним семенила довольно упитанная невысоко роста женщина. Мужчины крепко обнялись, похлопывая друг друга по плечу. После чего, словно по команде, повернулись к Дане.

– Веруньчик, с шефом ты давно знакома, а это его очаровательная супруга Богданочка, – Геннадий Павлович бесцеремонно взял ее руку и поцеловал пальцы. – Не понимаю, почему он так долго прятал ее от нас? Неужели боялся, что украдем? А?

Дана немного справилась со смущением, мило улыбнулась и приветливо кивнула головой всем сразу. Взгляд ее выхватил из толпы знакомую фигуру. Не поверив глазам, она более пристально посмотрела на крыльцо. Сомнений не осталось. Удивленные глаза Кости неотрывно смотрели на нее. Рядом находилась его неотразимая Виолетта. Она тоже узнала женщину и рассматирвала ее без малейшего стеснения, как редкий музейный экспонат. Дана высокомерно кивнула им и прижалась плечом к счастливому Вадиму.

Свадьба, хоть и серебряная, испытанная и закаленная многолетними чувствами, проходила по всем правилам. Заправский тамада, приглашенный специально по такому случаю, носился по залу, говорил тосты, сыпал шутками, устраивал совершенно немыслимые конкурсы и прочие развлекательные мероприятия, которых у него в запасе, похоже, было слишком много. Он не давал покоя гостям ни на минуту, одним словом, отрабатывал свои деньги сполна.

Знакомый всем «шейк», «летка-енька», «семь сорок» и многие другие мелодии, когда-то звучавшие на всех танцевальных площадках страны, призваны были напомнить Геннадию и Вере их скромную, но веселую свадьбу в студенческом общежитии двадцать пять лет назад.

Музыка гремела на весь зал и Дана, с надеждой ждала, хоть какой-то передышки или перекура для изрядно подвыпивших музыкантов. Она ужасно устала от шума, обильного стола, раскрасневшихся пьяных и потных лиц.

В самый разгар вечера, Вадим, от имени дирекции и коллектива ОАО «Рассвет» преподнес слегка постаревшим молодоженам свадебный подарок. Вера приняла из его рук большой конверт и, распечатав его, запрыгала от радости, по случаю позабыв о своем солидном возрасте. Гости замерли в ожидании, а она подошла к микрофону, поднялась на-цыпочки и звонко выкрикнула:

– Морской круиз на теплоходе «Шота Руставели»: Турция, Сирия, Ливан, Египет и Кипр. Восток, ребята!

Все аплодировали и улюлюкали, как на городском стадионе во время футбольного матча. Оркестр уже играл мелодию «Восток – дело тонкое…» и зал снова содрогался от энергичных танцев.

– Ты устала? – заботливо спросил Вадим, наклонившись к ее уху.

– Если честно, давно хочу домой, – вздохнула она. – Ты же знаешь, я не люблю такие мероприятия.

– Ну, потерпи еще немножко. Неудобно уходить в самый разгар вечера.

– Только ради тебя, дорогой, – поцеловала его в щеку, ощутив на себе тяжелый взгляд Кости.

Они с Виолеттой сидели за столом наискосок. Мало танцевали и держались обособленно, немного не вписываясь в атмосферу царящего праздника. Особенно томилась Виолетта. Она весь вечер «висела» на руке своего спутника, не отпуская ни на шаг. Всем своим скучающим видом, девушка демонстративно показывала, что ей не интересно в этой компании. Каким образом эта пара вообще попала на свадьбу, оставалось загадкой. Возможно, Костю связывала старая дружба с «женихом», а может, что другое? Во всяком случае, Дана решила не забивать себе голову ненужными мыслями. У нее и без того голова шла кругом.

Вечер продолжался, нисколько не сбавляя темпа, и каждый мужчина в зале считал своим долгом пригласить на танец жену директора.

– Вадим, – взмолилась она, – это уже слишком. Напиши табличку: «Руками не трогать! На танцы не приглашать!» и повесь мне на шею. Я больше этого не вынесу. Чужие, потные мужики, дышащие перегаром, и, благоухающие невыносимо-жутким парфумом… Скажи, за что мне такие испытания?

– А, что ты хотела, дорогая? – он засмеялся. – Каждый хочет лично убедиться в том, что моя жена – не мираж, а вполне реальная женщина. Как видишь, быть женой директора совсем не просто. Придется потерпеть. Скоро поедем домой. Обещаю, еще не больше часа.

Она тяжело вздохнула, изобразила гримасу мученической покорности и с удивлением заметила, как медленно исчезает улыбка с его лица. Вадим побледнел и холодно посмотрел поверх ее головы. Дана оглянулась. Она даже не увидела, а скорее, почувствовала присутствие Кости за спиной.

– Вы позволите пригласить вашу жену на танец? – вежливо обратился он.

Вадим медлил с ответом.

– Боюсь, что нет. Она мне только что жаловалась на усталость, – произнес сухо.

– Богдана Романовна, – повернулся к ней Костя, полностью проигнорировав отказ, – обещаю, что мы будем танцевать очень медленно и спокойно, – его рука уже держала ее за локоть.

Дана вопросительно посмотрела на Вадима, но тот молчал, предоставив ей самой решать: танцевать или нет. Костя в ожидании, сильнее сжал локоть.

– Ну, если только медленно… и спокойно, – произнесла неуверенно и встала.

Оркестр и в самом деле играл что-то медленное и романтичное. Дана положила руки на плечи Косте и тут же почувствовала горячее его прикосновение. Оно жгло спину даже через платье. Вадим, не скрывая беспокойства, неотрывно смотрел в их сторону.

Со стороны все выглядело вполне пристойно. Они молча танцевали, как будто и не были знакомы. Дана закрыла глаза и наслаждалась легким приятным волнением, от которого немного кружилась голова. Она не сразу почувствовала, как рука Кости стала привлекать ее ближе и ближе, и опомнилась лишь тогда, когда уже была прижата к нему всем телом. Нельзя сказать, что ей это не нравилось, но…

– Чувствую, мне сегодня не избежать объяснений, – взволнованно прошептала она и попыталась отодвинуться на более приличное расстояние. – Костя, прошу вас…

Тот не обратил никакого внимания на ее слова и продолжал прижимать к себе еще теснее.

– Умоляю, не нарывайтесь на скандал. Вокруг столько народа. Боже мой! Кажется, только теперь я окончательно поняла, зачем вы появились в моей жизни?

– И, зачем же? – с интересом спросил он, склонившись к ее уху.

– Чтобы разрушить ее, – выдохнула Дана. От волнения, близости Кости и от того, как крепко он ее сжимал в объятиях, ей становилось все труднее дышать. – Наверное, я это почувствовала сразу… еще с первой встречи.

– «… с первой встречи», – повторил он за ней и вдруг спросил: – А вы? Вы ничью жизнь не разрушаете? – кривая улыбка коснулась его губ.

– Несомненно. Бедный Вадим. Все-таки я дрянь, если позволяю вам так себя со мной вести.

– Значит Вадим? О, это объясняет многое. А о обо мне вы подумали? – горячо зашептал Костя ей в ухо, слегка касаясь его губами. – Вы меня некрасиво обманули, уважаемая жена директора. Выражаясь проще, вы меня кинули, как последнего лоха, который вам поверил, – при этом он продолжал беззастенчиво обнимать ее и прижимать к себе так близко, что ей уже на самом деле было трудно дышать.

– Господи, он меня бросит, он так смотрит. Костя, прошу вас, имейте, хотя бы просто сочувствие к моей будущей судьбе… Отпустите меня.

– И не подумаю. Чем раньше он вас бросит, тем лучше, и вы этого вполне заслуживаете.

К счастью, музыка закончилась. Дана освободилась из цепких объятий и быстро направилась в женскую комнату. Она долго стояла у открытого окна, тщетно пытаясь успокоиться. Наконец, уловив, каким-то особым чутьем, присутствие Вадима, медленно открыла дверь.

Она не ошиблась. Вадим стоял у стены напротив и нервно курил, делая большие затяжки. Дана подошла к нему, не решаясь поднять глаза, и глухо сказала:

– По-моему, праздника уже слишком много. Если хочешь, оставайся, а я еду домой.

– Хорошо, – он погасил сигарету и бросил ее в большую пепельницу на подоконнике. – Пойдем, попрощаемся с ребятами.

Проходя мимо зеркала, она мимоходом поправила прическу и неожиданно в отражении рядом с собой увидела раскрасневшуюся Виолетту. Наверное, та неспроста поджидала ее в холле. Костя безучастно присутствовал за ее спиной, оставаясь ко всему совершенно равнодушным.

Виолетта манерно поправила волосы и ехидно сказала, передразнивая Геннадия Павловича:

– О, здравствуйте, Богданочка. Как приятно вас видеть. Вы так прекрасно выглядите и так здорово поправились с момента нашей последней встречи – настоящая пампушечка. Кстати, вам идет.

Дана задохнулась от наглости этой выскочки. Мужчины замерли в ожидании. Она медленно отвернулась от зеркала и смерила взглядом красивую нахалку.

– Деточка, – улыбнулась она, вспомнив любимое обращение Нонны, – как говорит один мой знакомый, с нашим правительством похудеть мы всегда успеем. Вот именно для такого случая просто необходимы некоторые запасы на теле. А что будет с вами, если этим солидным дядям, – она кивнула на Костю, – надоест содержать вас? Даже страшно себе представить, – очаровательная улыбка снова коснулась ее губ. – Всего доброго, было приятно пообщаться, – и она решительно направилась в зал, крепко уцепившись в руку Вадима.

Вечер был необыкновенно тихим. Дана уже больше часа стояла на балконе. Тонкий аромат цветов в саду слегка пьянил каким-то терпким запахом. Бархатное звездное небо было так низко, что казалось до ковша Большой Медведицы можно дотянуться рукой. Наверное, где-то там далеко, во Вселенной тоже есть жизнь. Свои печали и радости, потери…

Вадим неслышно подошел и остановился рядом, опираясь на деревянные перила.

– Скоро лето закончится. Начинается звездопад… – она мечтательно посмотрела на небо, старательно избегая его взгляда.

– Дана, – так Вадим называл ее только в особых случаях. По-видимому, именно сейчас и был такой случай. Она внутренне сжалась. – Тебе не кажется, что уже пора мне кое-что объяснить?

– Что ты имеешь ввиду? – спросила тихо и неуверенно, понимая, что разговора не избежать, хотя наперед знала, что ничего не сможет объяснить. Как можно объяснить то, что не подлежит объяснению?

– Я уже не в первый раз вижу возле тебя этого наглеца. Потрудись, пожалуйста, рассказать, кто он?

Она тяжело вздохнула, пытаясь отыграть время паузой. Однако это не спасло. Вадим ждал конкретного ответа.

– Это Константин Андреевич – племянник моей бывшей директрисы. И вовсе он не наглец, а скромный и серьезный человек. Сегодня он немного лишнего выпил, вот и все. А длинноволосая его спутница – будущая жена. По крайней мере, так она мне сказала у банка.

– Это мне совсем не интересно. Что ему нужно от тебя?

– Понимаешь, – она зябко поежилась, хотя вечер был теплый, – еще весной, когда ты был в командировке, его прислала ко мне Алла Васильевна. Его другу была необходима помощь. Я отвела его к Нонне… – бормотала невнятно. Ей сейчас меньше всего хотелось говорить с Вадимом о Косте, тем более, объяснять характер их и так запутанных отношений.

– Ну, что же, теперь понятно, – в голосе Вадима звучала неприкрытая ирония. – Ответ, более чем исчерпывающий. Надеюсь, на этом ваши отношения закончились?

– Не думаю, – честно ответила Дана. – Боюсь, что им еще не раз придется обращаться ко мне.

– К тебе? Ты это серьезно?

Она кивнула.

– Тут все просто. Обычно обращаются повторно к тем, кто уже посвящен в подробности, а не расширяют круг знакомых. Учитывая популярность его друга не только в городе, но и в определенных кругах, им нет смысла на каждом углу объявлять о его проблемах. А его впереди еще ждут большие неприятности.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Вадим.

Дана пожала плечами.

– Это совсем просто. Я смотрела его судьбу.

Какое-то время на балконе царила гнетущая тишина, и лишь шорохи в саду изредка нарушали ее. Она понимала, что сейчас творилось в душе Вадима и, знала, чего ему стоило сохранять спокойствие, потому что давно уже перешла все границы приличия в отношениях с Костей. К тому же, наивно было полагать, что Вадим ничего не замечает. Но сегодня, похоже, его терпению пришел конец.

– Значит так, – начал он строго, – ты немедленно прекращаешь всяческое общение с этим человеком и, вообще… со всеми делами твоей Нонны. Судьба, карты, предсказания – смешно слушать. Ты же молодая и образованная женщина, а лезешь в это болото, хотя хорошо знаешь, что мне это не нравится. Я ни в чем не собираюсь ограничивать твою свободу, но все должно быть в разумных пределах. Дана! – он повернул ее к себе и пристально посмотрел в глаза. – Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Ты выходишь за меня замуж.

– Ты никогда так со мной не разговаривал. Я тебя таким не знаю, – прошептала она.

– Дорогая, значит, до сих пор не было такой необходимости. А теперь есть. Уже поздно, пойдем спать. И давай остановимся на этом. Мне неприятен такой характер отношений, но сегодня ты сама вынудила меня.

Дана промолчала. Она еще долго стояла на балконе, смотрела на звезды и чувствовала себя ужасно одинокой.

Если в коттеджном городке, где жил Вадим, земельная собственность насчитывала десятки соток, то усадьба Станислава Ольховского находилась в противоположной стороне от города, где земельные наделы считали гектарами.

Сам Станислав после болезни и всех странных событий, приключившихся с ним за последнее время, понемногу возвращался к жизни. На фирме дела пошли на поправку. Во всем, как и прежде, снова чувствовалась крепкая и умелая рука хозяина.

Ольховский был крайне амбициозен, и не терял надежды вернуть своему детищу былую мощь и силу, которые за последний год были практически утеряны. Для этого он не жалел времени и здоровья. До глубокой ночи засиживался за рабочим столом, сутками не выключ компьютер и, похоже, переселился жить в кабинет.

До недавнего времени он слыл убежденным холостяком, безуспешно попытавшимся обрести семейное счастье в трех браках. Однако они, как ветхий карточный домик, быстро распались. Возможно, причиной этому было то печальное обстоятельство, что дети в двух браках рождались и умирали, не прожив и шести месяцев. Так что своих детей у Станислава не было. Третья его жена уже имела ребенка от предыдущего брака. Мальчику тогда было три годика. Стас всем сердцем привязался к нему, усыновив по всем правилам. Что не сложилось в семейной жизни в этот раз? Этого никто не знал. Развод прошел тихо, без привлечения внимания общественности и прессы. С бывшей женой остались добрые отношения. Приемного сына Геннадия Ольховского, который теперь по закону носил его фамилию, Станислав считал своим наследником и продолжал всячески о нем заботиться. Он дал пасынку прекрасное образование, оплатив учебу в Англии. Сейчас же собирался доверить ему одну из основных структур на фирме. Такое решение генерального директора многим не нравилось, но контрольный пакет акций принадлежал ему, поэтому и слово всегда было решающим и последним.

Всего в жизни Ольховский добился собственным трудом, хотя нельзя сбрасывать со счетов личное везение и хорошую базу, полученного в молодости образования в Московском физико-техническом институте. Уже в зрелые годы он успешно окончил юридический вуз. Ко всему, обладал прекрасной интуицией и природной смекалкой. Они-то всегда и выручали его, подталкивая именно туда, где ему и нужно было находиться, и заниматься именно тем, чем он незамедлительно и начинал заниматься.

Возможно, Станислав поднялся бы еще не на одну ступеньку выше в бизнесе и положении, но в какой-то момент удача отвернулась от него. Жизнь пошла сплошной черной полосой. Все свое невезение и беды, особенно одолевающие в последнее время, он объяснял возмездием мистического проклятия несчастной девушки из прошлого, настигшим его, как последнего отпрыска из рода известных польских дворян.

Правда, после лечения у алтайской знахарки, эта история немного отпустила и Марыся перестала приходить по ночам. Стас перестал бояться темноты. Спокойно засыпал с вечера и просыпался утром полным сил и энергии. Это позволяло ему много работать. В целом, жизнь налаживалась. И только отсутствие Алисы огорчало и печалило.

Ах, Алиса! Одно воспоминание о ней вызывало улыбку счастья. Эта девушка прочно вошла в его жизнь. Он уже не представлял своего дальнейшего существования без этого кроткого и хрупкого существа. Вот только эта странная болезнь… Бедная девочка терпеливо принимала все, что валилось на голову Станислава, старалась его поддерживать и ни на что не роптала. Да и грех было этой провинциалке из далекого сибирского городка жаловаться на судьбу, которая была так благосклонна к ней в столь молодые годы.

К своим двадцати пяти годам Алиса прекрасно преуспела, оказавшись в штате сотрудников известной всей стране фирмы «Антей». Сообразительная девушка не только стремительно освоила должность секретаря-референта, но и очень скоро прибрала к рукам ее генерального директора. А вскоре стала настоящей хозяйкой не только в его приемной, но и в большом загородном доме.

Уже две недели Алиса гостила у родителей. Стас откровенно скучал. Он считал дни до ее приезда, старался реже бывать дома, отдавая всего себя работе, чтобы заглушить тоску от разлуки.

Часы давно пробили полночь, и Станислав решил заночевать в кабинете. Это давало возможность еще немного поработать. Завтра предстояла важная встреча с партнерами, так что не мешало лишний раз все самому проверить и быть хорошо подготовленным.

Углубившись в чтение документов, он не сразу услышал в коридоре легкие женские шаги. Почему он решил, что они женские? Этого Стас еще и сам не понял, но с первой минуты, как их услышал, был убежден, что знает эти шаги. Знакомый ужас охватил все тело, приковав к креслу.

Женщина неспешно побродила по длинному коридору, остановилась перед его дверью и нажала на ручку. Сначала она прикасалась к ней без особенных усилий, но, когда поняла, что дверь заперта изнутри, стала неистово дергать, настойчиво продолжая попытки войти в кабинет.

Стас безумными глазами следил за двигающейся дверной ручкой и чувствовал, что теряет рассудок от страха и беспомощности перед этой необъяснимой силой. Неужели нет никакого выхода? Решение пришло мгновенно. Он резко открыл ящик письменного стола. Пистолет! Этот кусок черного холодного металла мог мгновенно избавить от страшного кошмара, поселившегося в его жизни. Пистолет мощным магнитом притягивал к себе взгляд и сам просился в руки. В это время за дверью послышался странный протяжный звук, больше похожий на стон, и легкие, отдаляющиеся шаги по коридору. Перед глазами, словно на большом экране проплыли лица родных и близких людей. Лицо мамы остановилось. Грустные глаза смотрели на него скорбно и, в то же время, с надеждой. Он не мог обмануть эту надежду и медленно задвинул ящик.

В эту ночь Станислав Германович Ольховский так и не сомкнул глаз. Он просидел за столом в кабинете до самого рассвета. А с появлением первых солнечных лучей, скользнувших через узкую щель плотно закрытых жалюзей, тяжело поднялся и прошел медленно на затекших ногах к двери, открыл ее и почувствовал, что волосы на голове поднимаются от ужаса. Под дверью лежала красная роза – любимый цветок Марыси. Так же медленно вернулся к столу и дрожащими пальцами набрал номер телефона Кости.

– Алло, – послышался на том конце провода знакомый голос и от этого он почувствовал себя немного уверенней.

– Костя, прости, дружище, что разбудил так рано.

– Да, брось ты, я последнее время что-то совсем плохо сплю. А что стряслось? – забеспокоился тот.

– Приезжай. Немедленно приезжай… я в офисе… поторопись, прошу тебя… – голос Стаса был глухим и срывался от волнения.

Когда Костя вошел в кабинет, Ольховский, сгорбившись, сидел за столом и непослушными пальцами мял нежные лепестки розы, рассыпав их прямо на бумаги. Лицо его было смертельно бледным, а мутные красные глаза смотрели невидящим взглядом.

– Ты пил? – испугался Костя.

– Нет, – еле слышно ответил тот, с трудом шевеля бескровными губами. – Она снова приходила ко мне.

– Кто?

– Марыся. Скажи, что ей от меня нужно? Я, ведь Станислав, а не Вольдемар. И не имею никакого отношения к их делам, я ни в чем перед ней не виноват, – прерывисто шептал Стас. – Почему она меня преследует?

– Успокойся и расскажи все толком. Ну, подумай сам, откуда здесь взяться Марысе? – спросил Костя, окинув внимательным взглядом кабинет.

– Толком? – переспросил Ольховский таким тоном, как будто его учительница попросила прочитать стихотворение, которое он не учил. – Сначала она ходила по коридору и пыталась войти ко мне, но дверь была заперта на ключ. Она долго дергала ручку… долго… долго…

– Сколько это «долго»? – спросил Костя, чтобы вывести его из ступора.

– Мне это показалось вечностью. Понимаешь, в такие минуты время теряется, а, возможно, останавливается… По крайней мере, для меня. Я не заметил, когда она ушла, вернее, исчезла и оставила под дверью свою красную розу – знак любви ко мне. Она всегда приходит с этой розой. Костя, – Стас судорожно ухватился друга за руку, – она меня не оставит, я это чувствую, но я ни в чем не виноват перед ней, не виноват… Как я могу ей это объяснить? Она ничего не хочет слушать. Вцепилась мертвой хваткой. Подожди… Как я сказал? Именно так и есть. Эта покойница из прошлого моей семьи явилась в мою жизнь настоящим кошмаром. С ней невозможно договориться. Наверное, ей просто нужен я – последний из рода Ольховских. Как сказал старик, последние девушки были: «И пусть ваши дети и внуки, и правнуки, пусть все ваши потомки не находят себе места на земле…» – он молча открыл ящик стола, и Костя увидел пистолет.

– Ну, дружище, это самое последнее дело, – сказал тот и, забрав пистолет, шумно вернул ящик на место. – Так будет лучше. Стас, пообещай мне не делать глупостей. Теперь я с тобой и больше никому не позволю мучить тебя.

– Правда? – с надеждой спросил Ольховский. – Ты не оставишь меня? – он судорожно вцепился в руку друга. – Я не хочу к ней… Не хочу туда…

Костя похлопал его по плечу, достал из холодильника бутылку воды и налил полный стакан.

– Выпей и постарайся взять себя в руки. Давай спокойно обсудим все с самого начала. Значит, говоришь, Марыся не смогла войти через запертую дверь? Это уже хорошо, очень хорошо.

– Издеваешься?

– Нет. Сейчас я серьезен, как никогда. Стас, ты образованный человек. Подумай, кто такая эта девушка? Призрак. Привидение из какого-то, прости, забыл, века. Допустим, она где-то существует, хотя это, по-моему, полный бред, но ради тебя я согласен принять его. Теперь хорошенько подумай и ответь. Неужели для того, чтобы явиться к тебе, ей нужно открывать дверь ключом? Существует мнение, что для призраков нет стен, они проходят сквозь них. Согласен?

– Ну, в общем, да… В кино, по крайней мере, так показывают, и потом… паранормальные явления, конечно же существуют, отрицать это было бы глупо… – неуверенно произнес Стас, видимо смутно вспомнив о своем красном дипломе МФТИ.

– Говоришь, в кино? – Костя о чем-то размышлял, постукивая длинными пальцами по столу. – Значит, к тебе приходил не призрак, а живой человек. Понимаешь? Человек из плоти и крови. Он не смог войти в дверь, которая была закрыта изнутри на ключ. Может, это охранник проверял помещение? Глухая ночь. Ты устал, переутомился. Могло показаться, наконец.

– Нет, – упрямо мотнул головой Стас.

Костя тяжело вздохнул и задумчиво прошелся по кабинету. Вдруг он остановился посреди комнаты и резко повернулся к другу.

– А где Алиса? Она приехала?

– Причем здесь Алиса? Ты же знаешь, что она в Сибири у родителей. Недавно она звонила и сказала, что еще пару недель собирается погостить там. Мы не о том сейчас, Костя. Ты лучше скажи, охранник, который проверяет помещение и топает по коридору ботинками, как слон, имеет что-то общее с походкой женщины в легких туфлях? Можно их перепутать?