Текст книги "Настойка мухомора для босса"

Костя от экскурсии отказался. Ничего нового для него в доме Стаса не было. Он сидел в гостиной за стойкой бара и терпеливо ждал.

Поужинать решили по-домашнему, без всяческих излишеств. Время еще оставалось, и Дана, выпив за компанию бокал легкого вина, пошла устраиватьсяв отведенную ей комнату.

Закрыв дверь, она с облегчением вздохнула, сняла туфли и с удовольствием прошлась по мягкому пушистому ковру.

Комната ей сразу понравилась. Не очень большая, но довольно уютная и меблированная с изысканным вкусом. Окна выходили на Восток, и это было приятной неожиданностью. Она любила просыпаться вместе с лучами утреннего солнца. За стеклянной дверью находилась ванная комната, а из нее вела дверь в туалет. Все сверкало и сияло, отражаясь во множестве зеркал.

Дана решила больше ничему не удивляться и, быстренько развесив обновки в шкаф, с удовольствием погрузилась в ароматную пену.

Итак, вхождение в роль Ядвиги прошло как нельзя лучше. В этом постоянно помогал нежный взгляд Кости. Стас, похоже, действительно признал в ней свою сестру, единственную родственную душу, так неожиданно появившуюся в этом великолепном, но холодном дворце. Подумать только, кроме прислуги, в нем живет всего два человека: он и Алиса, а можно было бы разместить целый детский санаторий.

После ванны, она с удовольствием повалялась на удобной кровати, а затем стала готовиться к ужину.

Ровно в восемь часов вечера, вместе с ударами старинных часов, Дана спустилась в столовую.

Одета она была просто и в то же время соответственно праздничному ужину в кругу близких. Стильная черная юбка доходила до середины колена и при каждом движении струилась небольшой бахромой, украшавшей ее подол. Кофта, цвета бежевого оттенка шампанского, с глубоким вырезом, из очень тонкого трикотажа с завязками сзади, подчеркивала ее высокую грудь и делала тоньше талию. Длинные расширенные рукава свободно спускались до кистей рук. Запястье правой руки украшали несколько тонких браслетов, а небольшая золотая цепочка с изящным католическим крестиком змейкой обвивала шею и заманчиво спускалась до самой ложбинки бюста. Туфли из питона на высоком утонченном каблуке как-то неожиданно гармонировали с ее нарядом. По всему было видно, что эта симпатичная полечка имеет изысканный вкус и неоспоримые способности в создании имиджа.

Дана поправила небрежным жестом высокую прическу и улыбнулась.

Костя придирчиво осмотрел ее и, похоже, остался доволен. Об этом свидетельствовала его поднятая бровь, выражающая то ли удивление, то ли удовлетворение. От нее не ускользнула и его едва заметная усмешка. Конечно же, она нисколько не сомневалась в том, что именно сейчас он вспомнил ее мягкие тапочки, широкие бесформенные шорты и мужскую гавайскую рубашку – любимый и бессменный комплект для дома.

Стас, как истинный кавалер, поднялся навстречу.

– Ты прекрасно выглядишь, сестричка. Готов признать, что даже столь длительный перелет не отразился на твоей внешности, – и подмигнул, как настоящий заговорщик. – Присоединяйся к нам, выпьем немного вина перед ужином.

Стол был сервирован красивой и дорогой посудой. В центре его возвышались старинные подсвечники с толстыми витыми свечами.

«Наверное, их зажигает хозяйка», – подумала мимоходом и спросила: – А где Алиса?

– Она распоряжается на кухне. Сейчас подадут ужин, – ответил Стас, отодвигая для нее стул за барной стойкой. – Пожалуй, это единственное увлечение моей девочки, которое доставляет ей огромное удовольствие. Я никогда не вмешиваюсь в ее владения.

Было приятно видеть хозяина дома в приподнятом настроении. Похоже, приезд Ядвиги оказал на него благоприятное воздействие. Если бы не темные круги под глазами и странный блеск голубых глаз, можно было бы вполне определенно сказать, что перед ней совершенно нормальный человек.

Спустя четверть часа послышался частый стук каблучков, и вошла Алиса. Дана невольно залюбовалась этой красивой девушкой. Одета она была безукоризненно и, видно, слишком хорошо знала себе цену.

Черное облегающее платье доходило до середины икры. Большой круглый вырез, отделанный пушистым седым мехом, открывал красивые плечи и мраморную белизну груди. В ушах, на высокой тонкой шее и изящных пальчиках сверкали, играя светом, бриллианты, необыкновенно гармонирующие с мехом на платье и туфельками стального цвета на высокой металлической шпильке.

Стас торопливо поднялся ей навстречу.

– Девочки, да вы просто очаровательны. Я так счастлив, – сказал он, целуя Алису. – Но все же ужасно хочется есть, – и он мельком бросил взгляд на часы – массивный золотой «роллекс». – Ого, самое время ужина.

В комнату бесшумно вошел высокий парень в бабочке и белоснежной рубашке. Он виртуозно нес два подноса с едой. Стол стал быстро заполняться яствами. Другими словами эту пищу назвать нельзя.

«Вот так ужинают капиталисты, – думала Дана, рассматривая незнакомые ей блюда. – Мы едим на ужин макароны с колбасой, или пироги с картошкой. Запиваем их сладким чаем с лимоном и даже в мыслях необыкновенно далеки от столь изысканной трапезы».

Алиса с улыбкой превосходства следила за ней, открыто наслаждаясь смущением незваной родственницы.

– Ядвига, – произнесла она ангельским голосочком, – я охотно расскажу, что сегодня в нашем меню. Этот ужин посвящен вашему приезду и мне хотелось бы, чтобы вам все понравилось. И еще буду очень рада, если вы по достоинству оцените мастерство нашего повара, – добавила она куда-то в пустоту, не обращая на гостью ни малейшего внимания, по той причине, что была слишком озабочена собой, вычурными манерами и невероятным количеством блюд на столе. – Даже не знаю, с чего и начать? – жеманно пожала плечами.

Дана с изумлением смотрела на стол. Для нее оставалось непонятным, как все это количество пищи, которой хватило бы на целую роту, можно съесть за семейным ужином, в котором принимают участие всего четыре человека?

– Сегодня все скромно. Салат из рыбы и раков, заливная телятина, холодное из куропаток – это на закуску. На горячее принесут осетрину, жареную под соусом бешамель, будет гусь в белом вине с абрикосами, а десерт составит клубничный крем со сливками. Вы любите клубнику? – повернулась она к сестре босса, подчеркнуто сверкая красотой, молодостью и бриллиантами.

Гостье очень хотелось сказать, что у нее аллергия на клубнику и добавить еще что-то в этом роде, но она вежливо улыбнулась и скромно ответила:

– Люблю. Я все люблю, что касается вкусной еды, – и тут же поймала насмешливый взгляд Кости, который сначала состроил ей сочувственную гримасу, а потом озорно подмигнул, удивляясь ее покладистости и смирению.

Снова появился парень в бабочке. В руках его был поднос с минеральной водой, запотевший графинчик водки и несколько бутылок красного и белого вина. Зажег свечи, с молчаливого согласия хозяйки, освободив ее от этой обязанности, и ловко открыл бутылки.

Дана незаметно наблюдала за безукоризненно вышколенным стюардом. Похоже, он слишком хорошо усвоил все, что от него требовалось для того, чтобы работать в таком доме. Ни одного лишнего движения, ни одного взгляда, обращенного к гостям – высокий профессионализм живого робота.

Оставив стюарда, она с любопытством переключилась на поднос с напитками.

– «Киндзмариули», «Хванчкара» и легкое «Маджари», – прочитала вслух, рассматривая этикетки.

– Вам знакомы эти вина? – спросила Алиса, даже не пытаясь скрыть ухмылку. – И какое же из них вам нравится больше?

Дана мило улыбнулась и с достоинством ответила:

– Я готова попробовать их все. В основном, любимый набор Сталина. Думаю, вполне можно довериться его вкусу. И знаете, я не перестаю удивляться тому, с чем сталкиваюсь на каждом шагу в вашей стране. Так все изменилось. Оказывается, народ вовсю пользуется достижениями демократии. Теперь все доступно – это радует.

– Не народ, а отдельные его представители, – мрачно добавил Костя.

– Вернее, самые достойные представители, – как бы, между прочим, поправила его Алиса.

Ужин проходил неспешно за разговорами и воспоминаниями, в которых неизменно присутствовала Ядвига. От выпитого вина, или оттого, что мужчины так искусно поддерживали игру, все настолько смешалось в ее голове, что Дана уже и сама не могла отделить себя от Ядвиги. Она наслаждалась приятной музыкой, вином и вкусом экзотических блюд, приготовленных в честь ее приезда.

Алиса тоже несколько расслабилась, разомлела и стала разговорчивей. А, может, просто смирилась с неожиданным приездом родственницы и приняла это, как неизбежное, которое временно нужно пережить.

Костя пригласил Дану на танец.

– Я соскучился, – сказал ей на ухо. – Это изысканная пытка: смотреть на тебя весь вечер и ни разу не прикоснуться.

– Знаешь, Костик, я сама погибаю без твоих поцелуев. Думаю, что никого не удивит, если мы вспомним детство и продолжим свой неоконченный роман. Мне кажется, это будет выглядеть вполне правдоподобно.

– Не называй меня этим дурацким именем. И о каком романе ты говоришь?

– Милый, Костик, ведь Ядвига именно так тебя называла, а ты вечерами пел под гитару для нее сумасшедшие песни, что-то из этого репертуара: «…для меня нет тебя прекрасней…» – напела она томно и усмехнулась. – Я права?

– Это было давно и совсем по-детски. Кстати, откуда ты знаешь?

– Боже мой, ты думаешь, что за эти годы я все забыла? Плохо же ты знаешь свою Ядвигу, – засмеялась Дана и игриво погрозила пальчиком. Она обняла Костю за шею и уже совершенно серьезно спросила: – Что-то не так? Я заметила, что ты сегодня куришь и очень много. Что произошло?

– Ничего страшного пока нет. Пойдем на террасу, покурим, там и поговорим. Значит, говоришь, роман? Ну, что же, роман так роман, я совсем не против, – он подхватил свою даму под руку и увлек за собой из комнаты. Стас с Алисой обнимались у камина и не заметили их исчезновения.

– Ты необыкновенно выглядишь, – сказал Костя, закуривая. – Жаль, что в обычной жизни так себя затеняешь. Непонятно почему? Но волосы зря покрасила, это лишнее.

– Волосы – ерунда. Оттеночный шампунь быстро смоется, и они снова будут прежними. А с тем, что называется «выглядишь» несколько сложнее. Для этого у женщины должно быть настроение и, конечно же, пластиковая карточка. Кстати, на ней кое-что осталось. Когда вернуть?

– Оставь, – он небрежно махнул рукой. – Ядвиге могут понадобиться деньги, – и вдруг привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. – Хочу на необитаемый остров, где идет дождь, и королева полностью принадлежит только мне.

Дана слегка отстранилась.

– Подожди, нам нужно поговорить. Сейчас, когда никто не мешает. Я хочу, чтобы ты знал…

– О чем ты, Даночка? – он продолжал ее целовать, не обращая внимания на слабое сопротивление.

– Ну, послушай же, Костя, – вырывалась она. – Ты будешь слушать?

– Ну, хорошо, – смиренно согласился он, нехотя выпуская ее из объятий. – Я готов.

– Видишь ли, – она замялась. – Не знаю, как сказать…

– Да уж говори, как есть, – в тон ей ответил Костя, и лицо его вдруг стало серьезным.

– Легко сказать «как есть», – проворчала под нос и тяжело выдохнула, после чего выпалила на одном дыхании: – Я гадала…

– Хм, удивила. И, что же? – в его вопросе, кроме досады ничего не было.

– Все плохо настолько, что хуже не бывает.

– Какая чепуха, – Костя нехотя отпустил ее снова достал сигарету. – Извини, дорогая, но я в эту чушь не верю.

– Не веришь? – глаза ее округлились до невероятных размеров. – Тогда зачем же ты приходил ко мне в первый раз? Если мне не изменяет память…

– Я сделал глупость, но нисколько об этом не жалею. Теперь у меня есть ты, – он перебил ее и снова притянул к себе. – Даже не представляю, что бы я без тебя делал?

«Обнимал бы свою Виолетту», – мелькнул подсказкой ответ, но она сдержалась и снова вздохнула.

– Ну, сама подумай. Разве могут простые картонки с рисунками, обзываемые картами, открыть наше будущее? Даже предсказания всеми признанного Нострадамуса приходится долго расшифровывать и подгонять под события. Хотя на этот счет я имею собственное мнение.

– Да? – удивленно спросила Дана. – И, позволь спросить, какое?

– Все чистой воды совпадение. Сидел себе старик дома и писал от безделья опусы, которые в то время можно было назвать настоящим бредом. Но вот они обветшали, пролежав несколько веков, попали в руки историков, ученых, астрологов и прочих. А те уже постарались сделать из него великого прорицателя. Якобы он уже тогда видел войны, землетрясения и прочие катаклизмы, что происходят сейчас на земле. Это же и так понятно, что войны были и будут всегда, пока будет существовать человечество. На смену старым будут приходить новые правители и руководители, потому что ничего не длится вечно. И пока жива наша планета, ее будут сотрясать землетрясения, а вулканы будут извергать огненную лаву. Перепады давления и перемещение воздушных масс будут рождать все новые бури и ураганы. Дорогая, эта информация давно уже не вызывает удивление даже у школьников начальных классов. Однако все события рассматриваются в глобальном смысле, но кто с полной уверенностью может сказать, что нас ждет завтра?

– Я могу сказать тебе, что ждет нас завтра. И прошу, Костя, отнесись серьезно к моим словам, потому что уже в самом ближайшем будущем ты сможешь убедиться в том, что нас с тобой ждет масса неприятностей. Но за Стаса я боюсь по-настоящему. После того, как он женится на Алисе…

– Этого не может быть, – он перебил ее в очередной раз. – Не обижайся, Данночка, но, скорее всего, ты потеряла навыки к гаданию или же твои карты залежались без дела и дали по применению осечку, как это бывает с оружием. Стас, конечно же, выглядит немного поглупевшим рядом с этой куклой, но жениться на ней… Да нет, этого никогда не будет. Я его слишком хорошо знаю, к тому же, очень давно. Дорогая моя, жить вместе с женщиной, даже любимой, это совсем не то, что связать с ней судьбу на всю жизнь. И Стас, к счастью, это хорошо понимает.

– Так вот, значит, как рассуждают мужчины? – улыбнулась Дана, нисколько не обидевшись. – Хорошая позиция. В другое время я с тобой обязательно бы ее обсудила, впрочем, как и роль Нострадамуса. Но сейчас нам нужно поговорить о более насущном. Пожалуйста, наберись терпения и выслушай до конца. Это еще не все. После свадьбы Станислав Ольховский быстро и незаметно отойдет в мир иной. А нас с тобой утешит лишь то, что мы, как герои любовного романа, умрем в один день. Возможно, это не так уж и плохо, – она снова улыбнулась своей неудачной шутке и тут же добавила совершенно серьезно: – Все неизбежно, глупо и никому не нужно. Костя, нам ничего не удастся, потому что они сильнее нас. Без посторонней помощи мы не выкарабкаемся, а ее ждать неоткуда. Знаешь, а, ведь, Нонна меня еще тогда предупреждала и просила не лезть в это дело. Моя тетка, как тебе это нравится или нет, очень хорошо умеет смотреть в завтрашний день. Сейчас тебе осталось только обнять меня покрепче, чтобы мне было не так страшно.

Костя послушно ее обнял.

– Если ты знаешь, что все так плохо, зачем тогда согласилась мне помогать?

– Ну, ты спросил? Как же я могу оставить тебя одного, глупенький? План ваш во всем хорош. В нем все продумано до мелочей и моя роль – главная. А остальное от нас уже не зависит, потому что в любой игре принимают участие две стороны. Будем надеяться, что все обойдется, мы предупреждены, а это совсем немало. Правда? Именно наша вера в победу и будет нас оберегать, – она нежно прикоснулась губами к ямочке на его подбородке.

– Старая любовь не ржавеет? – послышался за спиной мягкий мужской голос.

Дана от неожиданности вздрогнула, и хотела посмотреть, кому он принадлежит, но Костя крепче обнял ее и, не оборачиваясь, спросил:

– Янис, какого черта? Я не понял, что это значит?

– Ничего не значит, не горячись. Просто я подошел поздороваться, а заодно и познакомиться с сестрой Стаса.

Они повернулись одновременно и увидели упитанного седовласого человека чуть выше среднего роста со светло-голубыми, вернее, бесцветными глазами. Это было заметно даже при свете луны. Из-за его плеча выглядывала радостная Алиса. Кто бы мог подумать, что она способна на такие яркие эмоции?

– Так вот вы какая, Ядвига? – он протянул ей пухленькую руку. – Польская немка с русскими корнями. Как все сложно в этом мире, о, святая Магдалена, – он на мгновение закатил глаза и сразу добавил: – Меня зовут Янис Янович Петерсон. Очень приятно познакомиться, – и, задержав ее руку, прижался к ней сухими губами.

– Добрый вечер, – с достоинством сказала Дана. – Кстати, сегодня он необыкновенно прекрасный. Вы не находите? – она незаметно вытерла руку об юбку. – Посмотрите, какая огромная и полная луна, так и тянет делать глупости.

Янис засмеялся, с любопытством рассматривая женщину.

– Наверное, это в честь вашего приезда, очаровательная Ядвига. Однако глупости глупостям – рознь, – он погрозил пальцем и, оттопырив локоть, подошел к ней вплотную. Этот жест означал приглашение следовать вместе с ним.

Она кокетливо улыбнулась и церемонно взяла его под руку. Янис, не мешкая, повел ее в комнату, оставив Костю с Алисой на террасе.

– Станислав, у тебя очаровательная сестра. Что же ты ее столько прятал и лишал нас прекрасного общества? – тон Петерса был шутливым, но глаза оставалась серьезными и настороженными. Лунного света на балконе было маловато, теперь ему ничего не мешало внимательно рассматривать Дану при ярком электрическом освещении.

Костя с Алисой вошли следом. Они заняли места за столом и прислушивались к разговору, не принимая в нем участия.

– Янис, не вздумай к ней приставать, – сказал, подвыпивший Стас. – У них старая любовь и, как мне кажется, все серьезно до сих пор. Так что мой друг без боя не сдастся. Я тебя предупредил, а там – сам смотри.

– Не преувеличивай, – засмеялся Янис, скрипучим смехом. – Это было так давно, а женщины, поверь мне старому ловеласу, так непостоянны и вкусы их часто меняются. Ни в чем, мой дорогой, нельзя быть уверенным до конца. А, что касается представительниц прекрасного пола, так это и вообще пустой номер. Может, выпьем? Я сегодня еще не ужинал. Было много работы, потому и приехал так поздно. Знаю, ведь, знаю, как вкусно кормят в этом доме. Никакие рестораны не сравнятся с кухней очаровательной Алисы.

– Можно было бы отложить визит на завтра, – недружелюбно заметил Костя. – И отдыхал бы себе в гостинице после трудового дня.

Янис беззлобно засмеялся.

– Что усталость, по сравнению со знакомством с прекрасной женщиной? Сразу забываешь обо всем и чувствуешь себя орлом, – он подмигнул Дане. – Ядвига, составите мне компанию за столом?

Она улыбнулась и села на соседний с ним стул. Янис тут же принялся ухаживать, со знанием дела, рекомендуя напитки. Он непринужденно поддерживал светский разговор и наполнял едой ее тарелку. Отказать ему в способности ухаживать за женщиной, было трудно. Скорее всего, это был его образ жизни, прочно укоренившийся, наряду с другими повседневными привычками, как, скажем, чистить зубы по утрам или мыть руки перед едой.

Дана с удовольствием принимала внимание позднего гостя. Костя это заметил, отчего постоянно хмурился и чаще курил.

И лишь Стас оставался ко всему безучастным. За время ужина он как-то изменился, стал рассеянным и, словно отгородился от всех в своем массивном кресле, изредка вставляя реплики в общий разговор. Еда его больше не интересовала, однако стакан постоянно находился в руке.

Алиса зорким взглядом наблюдала за всеми. Она была снова молчалива, и даже угрюма.

«Какая-то она все же зашуганная, – думала Дана, краем глаза поглядывая на молодую хозяйку застолья. – И ведет себя странно. Настроение ее что-то часто меняется. Пожалуй, они со Стасом подходят друг другу, как никто другой. Оба малость непредсказуемы…»

– За встречу! – перебил ее мысли Янис и высоко поднял бокал рубинового вина. Он слегка прикоснулся к бокалу Даны, отчего послышался мелодичный звон. – И за прекрасную женщину, – добавил значительно тише, потому что эти слова предназначались лишь ее ушам.

Комплименты гостя были многообещающими. Дана, отпивая из своего бокала, мельком взглянула на Костю. Он был похож на мрачную тучу перед дождем.

Какое-то время в комнате было тихо. Спокойная приятная музыка сопровождала позвякивание столовых приборов.

– Станислав, у твоей сестры необыкновенно красивые глаза. Для польки такие карие глаза – редкость, – Петерсон отложил вилку и перевел взгляд с Даны на светлоглазого Ольховского.

Стас промолчал и лишь пожал плечами, мол, уж он-то к этому не имеет никакого отношения. Янис снова внимательно посмотрел ей в лицо. Она с улыбкой выдержала его взгляд, и, прожевав, ответила:

– Вы совершенно правы и, к тому же, слишком наблюдательны. На самом деле у моих родителей были красивые небесно-голубые глаза и, насколько я помню, у дедушки с бабушкой тоже. Наверное, я в семье являюсь неким исключением. Скорее всего, какая-то из прапрапрабабок, o, mein Hot, прости меня Мадонна, за такую вольность, была веселой женщиной и имела дружка на стороне. Теперь видите, к чему приводят невинные шалости? Их не скроешь даже по прошествии столетий. Кстати, если бы я не была так похожа на папу, возможно, он бы тоже задал подобный вопрос моей маме.

– Ха-ха, – смеялся Янис, придерживая руками живот. – Невинная шалость. Это же надо такое придумать? Хм, довольно симпатичная получилась невинная шалость, – он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. – Боже! Какая прелесть! – вскрикнул, не сдержав эмоции. В этот раз нимание его привлек перстень на ее среднем пальце, украшенный старинной монограммой. – Да это же настоящий… – бесцветные глаза его странно блеснули. – Это Станислав подарил вам эту дивную вещицу? Он уже успел показать всю коллекцию?

Дана обиделась на самом деле и резко отдернула руку.

– Этот перстень очень давно принадлежит нашей семье и передается из поколения в поколение по женской линии, – сказала капризно, но тут же лукаво прищурилась. – Возможно, именно его и подарил некий возлюбленный моей легкомысленной прапрапрабабке. К сожалению, мы об этом никогда не узнаем, хотя было бы очень любопытно, – она повернулась к Стасу. – А ты мне ничего не говорил о своих драгоценностях. Откуда они?

– Вот свалились прямо с неба вместе со всеми семейными неприятностями, – ответил он медленно. – Я думаю, для тебя будет лучше, если ты об этом не будешь знать. Поверь, сестричка, ничего хорошего эти побрякушки своим потомкам не дают, – сказал то, что думал на самом деле.

– Ну, хоть покажешь? – с любопытством спросила Дана.

– Конечно, – ответил поспешно, вспомнив о ее роли. – Они достались мне от нашего дальнего родственника из Гданьска. Старик несколько лет разыскивал родню по всему свету и выйти на меня ему помог простой случай: увидел мою фотографию в каком-то коммерческом журнале. Там же была статья о моем бизнесе. Дед смекнул, что я могу быть одним из его родственников, и написал мне письмо. Вот так мы и встретились на мою голову, – Стас отхлебнул из своего стакана и замолчал.

– Наверное, так судьбе было угодно и святой Магдалене, – осторожно заметила она. – А, кто он, этот родственник? Я о нем никогда не слышала.

– А о нем никто раньше не слышал. Расскажу завтра. Думаю, тебе будет чрезвычайно интересно узнать кое-что новенькое о нашей семье и о том, как жили наши предки. Старик фанатично хранил многие предания и семейные легенды. Кое-что и нам досталось по наследству, – при этих словах он покачал головой и тяжело вздохнул. – Кстати, мы с тобой единственные наследники семейных драгоценностей, о которых упомянул Янис. Похоже, Ольховских в мире живых больше не осталось.

– А Янис что, тоже видел эти фамильные ценности? – полюбопытствовала Дана.

– Представьте себе, видел, – вмешался Петерсон в разговор. – Они меня потрясли своей необычностью и тонкой работой. Все украшения имеют характерный знак. Скорее всего, они выполнялись, если не у одного ювелира, то у представителя одной семьи. Даже дилетант с этим согласится.

– Вот завтра сама и оценишь, – подвел итог разговору Ольховский. – Думаю, что женщины лучше разбираются в этом.

После его слов все заметили, как дернулась Алиса. Она вспыхнула, как спичка, но тут же, потупив взгляд, остановила свое внимание на кончике сигареты. Слова Стаса ей не понравились.

Костя криво усмехнулся. Он был угрюм и молчалив, и совсем не трудно было догадаться, чье общество его так угнетало. Зато Янис оказался разговорчивым и слишком любознательным. Он был весел, находчив, сыпал шутками и, как бы, между прочим, очень интересовался некоторыми подробностями из жизни Ядвиги, обращая ее ответы в шутку или сопровождая их несколько откровенными комментариями. При этом он не забывал о комплиментах Алисе и успевал подливать в бокал вино Стасу.

– А скажите Ядвига, was sind Sie von Beruf? Wo arbeiten Sie?[8]8
  Скажите чем Вы занимаетесь? Где вы работаете?


[Закрыть] – неожиданно Янис перешел на чистейший немецкий язык. При этом он даже глазом не моргнул, как будто все было в самом обычном порядке вещей.

Присутствующие с удивлением посмотрели на него.

– Ich arbeite in einer Schule,[9]9
  Я работаю в школе.


[Закрыть] – ответила невозмутимо, ничем не высказав беспокойства.

– А как вам живется среди немцев? – он снова перешел на русский. – Кажется, в Дрездене, я не ошибся?

Дана заметила, как побледнел Костя и даже пьяненький Стас недовольно отодвинул бокал в сторону и поморщился.

– Дрезден… – мечтательно произнесла она. – Красивейший город Германии, с этим трудно поспорить, но я живу в Гамбурге – старинном промышленном центре на берегу Эльбы. Что тоже совсем неплохо. В нем живут скромные и трудолюбивые немцы во всем уважающие порядок. Я уже успела к этому привыкнуть. Так что среди немцев, мне живется хорошо, – ответ ее прозвучал просто и обыденно.

– И, что же там есть такого в вашем Гамбурге, чего нет в нашем городе? – оживилась Алиса. – Отчего вам у них так хорошо живется?

– Ну, прежде всего, оттого, что я считаю Гамбург родным городом. За столько лет меня уже многое с ним связывает, – не растерялась Дана. – И потом, наши города нельзя сравнивать, хотя бы потому, что они совершенно разные. Например, у вас нет кораблей, а у нас большой красивый порт. Я со своим учениками часто хожу встречать и провожать корабли, и это является своеобразной традицией. Еще я не заметила в вашем городе метро, а в Гамбурге старый метрополитен и…

– А в какой вы школе работаете? Я как-то бывал в Гамбурге, – быстро спросил Янис, прервав ее историческую справку по немецкому городу, которая не вызывала у него никакого интереса.

– О, это старая частная элитарная школа. Я преподаю там русский язык и литературу. У нас учатся дети выходцев из России. Некоторые уже живут там в третьем и четвертом поколении. Очень много эмигрантов из Казахстана. Обрусевшие немцы вернулись на свою историческую родину, но не хотят, чтобы их дети теряли связь с Россией. Так что, как видите, моя специальность востребована.

– Еще бы. Кстати, вы хорошо говорите по-немецки, – Янис бросил на нее быстрый взгляд.

– Спасибо, вы меня утешили. Было бы, по меньшей мере, странно, если бы я не знала язык. Не правда ли? – едко заметила Дана. – В ответ хочу сделать вам такой же комплимент. Вы просто блестяще говорите по-немецки, я поражена.

Улыбка не сходила с его довольного лица.

– Я вас понял. Но, Ядвига, поверьте, я вовсе не собирался устраивать вам экзамен. Мне давно уже хотелось пообщаться с кем-то на родном языке. Моя мама немка и с детства мы дома с ней говорили только по-немецки, а папа – латыш. Так что все очень просто и легко объяснимо.

– Похвально. Какая умная женщина ваша мама. А я полька, но по-польски не говорю, хотя, все понимаю.

– Однако я знаю, что Станислав тоже не говорит по-польски. Интересно почему?

– Вы частично сами ответили на свой вопрос, – снова не растерялась Дана. – Воспитание детей, прежде всего, находится в руках родителей. И они сами решают, что нужно их ребенку. Ваша мама вас с детства приучала к языку, а у нас с детьми старшие говорили по-русски. Советское время, обрусевшие немцы и поляки… Согласитесь, тогда все было не так просто. Наши с вами мамы приняли каждая свое правильное решение, и не нам их судить.

– А в каком районе вы живете? – снова спросил он, пропустив мимо ушей ее объяснение.

– На Цветочной улице. Номер дома 76. Будете в наших краях, заходите в гости. Я с удовольствием покажу вам город, и прогуляемся посмотреть на корабли.

Янис ничего не успел ответить. Косте надоел их разговор. Он подошел к Дане и взял ее за руку.

– Пойдем, подышим, что-то душно стало, – и, повернувшись к Петерсону, спросил: – Еще вопросы будут? Оставь на завтра, а то все хочешь успеть за один вечер.

– Жаль, что с нами сегодня нет Виолетты, – горестно вздохнула Алиса. – Придется ей довольствоваться моими рассказами о том, как мы здесь жили в ее отсутствие. Костя, я забыла, где она отдыхает?

– На Кипре, – не оборачиваясь, ответил тот, обнимая за плечи Дану.

На террасе он закурил, выпуская дым колечками.

– Какие способности! Зачем ты так много куришь? – она провела рукой по его щеке.

Костя накрыл ее руку своей теплой ладонью и прижал к губам, целуя каждый пальчик.

– Вечер затягивается, да и Стас уже хорош. Думаю, пора по домам. Ты устала? – он наклонился и заботливо заглянул ей в глаза.

Дана отрицательно покачала головой и теснее прижалась к его груди.

– Костя, ты можешь выполнить одно маленькое желание? – спросила шепотом.

– Достать звезду с неба?

– Нет. Это очень просто, а я хочу, чтобы Виолетта осталась на Кипре навсегда. Думаю, ей там будет значительно лучше. Скажи, это возможно?

Он слегка отстранил ее и удивленно посмотрел в глаза, в которых был один большой вопрос, но он на него не ответил.

– Ясно. То, что простительно Ядвиге, непростительно мне, – она отошла от него и, опираясь на перила, уставилась в звездное небо.

– Друзья, а не выпить ли нам «на посошок»? – на террасе появился Петерсон. – Завтра с самого утра – дела, дела и снова дела.

Костя вздохнул, но промолчал. Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не послать назойливого гостя куда подальше.

– Ядвига, что же вы? Я жду. Без вас и вино – не вино и ужин не вкусный. Идемте же, – он подошел к ней и протянул руку ладонью вверх.

Дана усмехнулась и опустила руку на его ладонь. Однако Янис не торопился вести ее в гостиную.

– Was machen Sie morgen?[10]10
  Что Вы делаете завтра?


[Закрыть] – спросил он, глядя на нее с легкой улыбкой.

Она неуверенно пожала плечами и оглянулась на Костю.

– Rufen Sie mich bitte. Ich ware froh Sie zu sehen,[11]11
  Позвоните мне, пожалуйста. Я буду рад видеть Вас.


[Закрыть] – настаивал Янис.

– Ich kann leider nicht. Es tut mir leid,[12]12
  К сожалению не могу. Мне очень жаль.


[Закрыть] – она освободила руку.

– Macht nichts. Alles in Ordnung,[13]13
  Ничего. Все в порядке.


[Закрыть] – он все так же мило улыбался, нисколько не обидевшись.