Текст книги "Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!"

История 11 Если в России исчезнет водка

Было это в середине 70-х годов. Как-то один из моих московских друзей, женатый на дочери весьма высокопоставленного чиновника ЦК КПСС, пригласил меня съездить на шашлыки в уютное местечко, коими изобилует Подмосковье. По приезде я сразу узнал знакомые места, здесь располагались дачи маршалитета и генералитета СССР, и когда-то этот дачный поселок Баковку осчастливил своим пребыванием герой гражданской войны трижды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный.

Мы приехали в особняк, стоявший неподалеку от дачи великого красного рубаки, где я встретил интересного человека, который много поведал из жизни Семена Михайловича. Прежде всего я узнал, что вдова легендарного вояки продолжает здесь жить, и что на его дочери был женат известный артист Театра сатиры Михаил Михайлович Державин.

Рассказал он и о беспощадной ненависти Семена Михайловича к бывшим царским генералам и офицерам в годы Гражданской войны. Излюбленными приемами краскома (причем он не знал какому из них отдать предпочтение) было либо выстрелить жертве из нагана в лицо, либо шашкой отрубить ему голову. Скорее всего, стрелял он после того, как рука рубить уставала.

Буденный Семен Михайлович /р.13(25).4.1883, хутор Козюрин, ныне Пролетарский район Ростовской обл./, герой Гражданской войны, Маршал Сов. Союза (1935), трижды Герой Сов. Союза (1.2. 1958, 24.4. 1963 и 22.2. 1968). Чл. КПСС с 1919. Род. в бедной крест, семье. Родился в семье зажиточного донского казака, которая стала бедной вследствии революции…

С 1903 в армии, служил в 46-м Донском казачьем полку участвовал в рус. – япон. войне 1904—05. Окончил Петерб. школу наездников (1908).

До 1914 служил в Приморском драгунском полку. Участвовал в 1-й мировой войне ст. унтер-офицером 18-го Северского драгунского полка на герм., австр. и кавк. фронтах, был награжден 4 георгиевскими крестами за храбрость…

…После Окт. революции вернулся на Дон, в станицу Платовскую, был избран чл. Сальского окружного исполкома. В 1918 сформировал кон. отряд для борьбы с белогвардейцами, к-рый вырос в полк, бригаду, а затем кав. дивизию… В июне 1919 был создан кон. корпус под командованием Б…. В нояб. 1919 корпус был развернут в 1-ю Кон. армию во главе с Б., к-рая сыграла важную роль в ряде крупных операций Гражданской войны по разгрому войск Деникина, армий Пилсудского на Украине и Врангеля в Сев. Таврии и Крыму…

Спустя годы (с 1937 команд, войсками Моск. Воен. округа и чл. Гл. воен. совета Наркомата обороны СССР, а в 1939–1940 одновременно зам. наркома обороны.), уже в бытность командующего войсками Московского военного округа, а затем в должности заместителя наркома обороны по тылу Семен Михайлович вел по-барски роскошную жизнь. С ним жило несколько старых казаков, ходивших в солдатских гимнастерках, галифе и сапогах. Невзирая на возраст, они усердно служили своему красному помещику, происходившему из казаков войска Донского.

Свою первую жену-казачку легендарный краском застрелил, обвинив в неверности, якобы она переспала с его ординарцем. Которого постигла та же участь. Затем женился на известной советской певице Варваре Михайловой. Она– чернобровая и полногрудая, – понравилась наркому внутренних дел Николаю Ивановичу Ежову, и тот соблазнил красавицу. Семен Михайлович узнал об измене, потребовал от Ежова объяснений. Тот, недолго думая, сказал, что жена его – б…, что она сожительствует с известными артистами московских театров. Великий конник Красной армии поверил кровавому карлику Николаю Ивановичу и, приехав домой, тут же скомандовал жене: «Собирайся!» Она, словно чувствуя, что ей грозит, оделась, – как он выражался позже, – по-походному. Вышли, он сел в правительственный ЗИС рядом с водителем, его уже бывшая жена расположилась сзади. Он привез ее на Лубянку, сдал дежурному по ОГПУ, сказав, что она враг народа.

Свое гнусное предательство он, как юродивый, пытался вознести в ранг святого отречения во имя светлого будущего советской страны. Прилюдное отречение от женщины, делившей с этим мужланом ложе, произошло в зале заседаний Совнаркома в Кремле. Когда Сталин резко высказался о деятельности армейского руководства, Буденный тут же решил реабилитироваться, льстиво свидетельствуя о своей неистребимой любви к вождю, партии и Стране Советов. Он кричал:

– Я ничего не скрывал от большевистской партии. Я прозрел и всю жизнь буду нести в сердце глубокую благодарность Николаю Ивановичу Ежову. Моя бывшая жена, гражданка Варвара Никаноровна Михайлова, активно сотрудничала с троцкистами, с их приспешниками Зиновьевым, Каменевым, Радеком и другими. Я публично отказываюсь от нее и требую высшей меры наказания – расстрела и готов собственноручно привести приговор в исполнение. Честное слово, товарищи, моя рука не дрогнет!

Присутствовавшие тут члены правительства, работники ЦК ВКП(б), секретари разных уровней власти только переглядывались, на всякий случай не выказывая никаких эмоций. Хотя вряд ли многие из них ужаснулись происшедшего, вряд ли осуждали своего товарища за подобные слова; советская система умеет вытравливать все человеческие чувства из своих преданных строителей.

Зато товарищ Сталин не преминул покуражиться, показывая, какова цена окружающему его быдлу:

– Та-аварищи, будэм следовать примеру маршала Семена Михайловича Буденного.

Тут уж и другие начали заверять вождя, что в их рядах нет места шпионам и предателям.

…Через несколько дней Варвара Михайлова была осуждена на 20 лет.

После освобождения из лагерей, уже после смерти Сталина, Буденный, узнав что она освободилась, выхлопотал ей двухкомнатную квартиру в Москве и неплохую пенсию.

После того как маршал сдал в НКВД свою жену, произошло интересное событие. На его дачу в Баковку приехали сотрудники с Лубянки с целью арестовать бывшего конника. Увидев в окно второго этажа подъехавшую машину НКВД и направившихся к дому людей, требующих от старого казака-охранника открыть ворота, Семен Михайлович выставил на балкон станковый пулемет «максим» и дал длинную пулеметную очередь над головами нквдэшников. Те быстренько залегли.

А Буденный крикнул домработнице, чтобы та подала телефон прямой связи с вождем. Услышав голос Поскребышева, он рявкнул в трубку: «Соедини меня с товарищем Сталиным!» В трубке послышалось хриплое дыхание и вождь спокойно спросил: «Ч-чего тебе, Семен?»

– Товарищ Сталин, враги революции и наймиты империализьму приняли решение атаковать мои позиции и узять меня у плен. Но маршал Буденный никогда не сдавался!

В тот же миг его рука нажала гашетку пулемета. Услышав стрельбу, Сталин не выказывая эмоций, приказал: «Семен, уймись». И тут же поднял трубку прямой связи с Берия.

– Лаврэнтий, сними людей с оцепления дачи Буденного.

Э-тат дурак нэ опасен для нас.

Незадолго перед началом войны к Семену Михайловичу в квартиру на улице Грановского, 3 приехала племянница его домработницы. Та попросила устроить девушку учиться в техникум. Красный конник, подумав, сказал: «Я каждый день буду приезжать на обед и хочу, чтобы вы обе подавали мне еду, а потом со мной кушали. Так что не прячь ее…»

А буквально через несколько дней за обедом Семен Михайлович ошарашил: «Хватит дарма кушать маршальский хлеб. Выходи за меня замуж».

Утверждают, что ему было тогда под 60, ей – 15 лет.

Девушке не хотелось возвращаться к голодным родителям, а жизнь в кремлевском доме пришлась по вкусу.

Она родила двух сыновей и дочь.

В ближайший Новый год Сталин, по традиции, пригласил на празднование своих близких товарищей. Буденный, узнав что там будет жена Молотова Полина Жемчужина, решил взять с собой и свою жену. Некоторая симпатия вождя к Полине давала ему основание на то, что Сталин не обратит внимание на его совсем юную жену.

После встречи Нового года и после обильного приема спиртного Сталин начал свои обычные ночные игры с соратниками. Неожиданно он отделился от группы членов Политбюро, подошел к Буденному и, обращаясь не к нему, а к шедшему с ним Ворошилову, сказал: «Ты па-асмотри Клим, какой Семен стал заносчивый, завел себе молодую красивую жи-ну и нам ее нэ представляет». Лицо маршала побагровело, он весь внутренне напрягся, оглянулся на жену, которая мирно с улыбкой на лице слушала Полину Жемчужину. В тот же момент маршал услышал: «Так па-знакомь, Семен, товарищей со своей жиной». Тому только и оставалось, что представить супругу, но как только Сталин, поздоровавшись с ней, удалился к другим, показав тем самым, что потерял всякий интерес к молодой женщине, Буденный приказал жене быстренько собраться и они уехали домой.

Подобное поведение ревнивца вызвало неудовольствие жены. Буденный промолчал, но та интуитивно поняла, что он переживает за то, что Сталин может захотеть встретиться с ней. Словно читая его ревностно-гаденькие мысли, она тут же устроила сцену, напомнив как летом он, только-только женившись на ней, привез домой народную артистку РСФСР ведущую солистку Большого Театра Веру Николаевну Давыдову, пылко обещая «озолотить, одеть в песцовые шубы, поставить прислугу, сделать ее жизнь счастливой и роскошной, только пусть дорогая Верочка Николаевна бросит сцену и станет его женой». Вера Николаевна, услышав от великого красного конника это признание в любви, ответила так, чтобы услышала и домработница, и ее племянница: «Дорогой Семен Михайлович, а как отреагирует на мое согласие ваша жена?» На что тот не задумываясь, мгновенно ответил: «Я разойдусь с ней». Вера Николаевна, улыбнувшись, вышла из дома и села в машину Буденного, в багажнике которой стояли коробки с икрой, белой и красной рыбой, коньяками и шампанским из Франции. За коробками лежало три пачки сотенных купюр и записка: «Верочка, я вас люблю и сегодня жду на даче».

Конечно же, Буденный знал, что Давыдова является любовницей Сталина. И вряд ли он рассчитывал на ее приезд. Ведь не хотел же он, право, повторить судьбу Тухачевского…

Кроме того, Вера Николаевна выехала в Киев на гастроли.

Семен Михайлович со слов своего друга Ворошилова знал, что именно на гастролях в Киеве у Давыдовой был роман с Маршалом Советского Союза Михаилом Николаевичем Тухачевским, и какова судьба постигла его менее чем через 11 месяцев после любовных похождений с любовницей Сталина.

Конечно, Семен Михайлович, как и его друг нарком обороны Ворошилов были рады тому, что Тухачевский расстрелян и не исключено, что оба склонны были думать, что одной из веских причин казни Тухачевского была его любовная связь с Верочкой Давыдовой.

С началом войны Семен Михайлович командовал группой войск армий резерва Верховного Главнокомандования, был главнокомандующим войсками Юго-Западного, затем Северо-Кавказского направлений, командующим Западным резервным и Северо-Кавказским фронтов. Руководил кавалерией РККА. После смерти Сталина был оставлен на почетной должности инспектора кавалерии в связи с упразднением кавалерийских соединений в Советской армии.

…Автор воспоминаний «Пройденный путь» (т. 1–2, 1959—65). Награжден 7 орденами Ленина, 6 орденами Красного Знамени, орденом Суворова 1-й степени, орденом Красного Знамени Азерб. ССР, Трудового Красного Знамени Узб. ССР, орденами МНР; золотым боевым оружием с орденом Красного Знамени на нем, почетным революц. огнестрельным оружием с орденом Красного Знамени на нем и почетным оружием – шашкой с изображением Гос. герба ССС, а также медалями.

Когда мы с приятелем оказались в дачном поселке на шашлыках, там проводилось веселое мероприятий, посвященное дню рождения одного крупного советского военачальника. Еще ранее, когда Семен Михайлович был в силе, он не пропускал ни единого такого мероприятия. Сейчас же все происходило без него. Заводилой на пьянке был известный советский военачальник дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков. Известно, что после возвращения из служебной командировки в 1942 году Василий Иванович командовал 1-й резервной армией, там судьба и свела его с Главнокомандующим группой армий Семеном Михайловичем Буденным. Затем их дороги разошлись, и встретились наши герои через несколько лет, в 1955 году.

Чуйков Василий Иванович /р. 31.1.(12.2). 1900, с. Серебряные Пруды, ныне пос. гор. типа Московской обл./, советский военачальник, Маршал Сов. Союза (1955), дважды Герой Сов. Союза (19.3.1944 и 6.4.1945). Чл. КПСС с 1919. Род. в крест, семье. Сапр. 1918 в Красной Армии. Участвовал в Гражд. войне 1918—20 – пом. командира роты, полка, командир полка.

Окончил Воен. академию им. М. В. Фрунзе (1925), вост. ф-т этой же академии (1927) и академич. курсы при Воен. академии механизации и моторизации РККА (1936).

..Командовал армией при освобождении Зап. Белоруссии и в сов. – финл. войне (1939—40). С дек. 1940 по март 1942 был воен. атташе в Китае.

Тогда шла подготовка коммунистической партии к XX съезду КПСС, на котором с особым докладом должен был выступить Первый секретарь ЦК Н. С. Хрущев. Естественно, вовсю шла обработка людей, которые должны были поддержать генеральную линию команды Хрущева. Как известно, Никита Сергеевич в годы войны был членом Военного совета Сталинградского фронта, которым командовал в то время генерал-полковник Андрей Иванович Еременко. В состав фронта входила бывшая 1-я резервная армия, впоследствии 64-я и 62-я армия, которыми последовательно командовал генерал Чуйков.

62-я после была преобразована в 8-ю гвардейскую армию.

В 1942–1943 годах Сталинградская битва не была той знаковой битвой, о которой узнали советские люди в последующие дсятилетия, то была рядовая операция на советско-германском фронте. Она была разработана группой офицеров-операторов полковника (впоследствии генерал-лейтенанта) Потапова, состоявшего в должности руководителя этой группы и находившегося в подчинении у заместителя начальника Генштаба генерал-полковника Александра Михайловича Василевского.

С целью дискредитации деятельности Сталина в годы войны Хрущев развращал сталинских полководцев посулами о повышении в должности, в воинском звании, выделением помещичьих участков в Подмосковье и т. д. Одним из них оказался Василий Иванович Чуйков. В 1955 году он был удостоен высокого звания Маршала Советского Союза; с 1953 года по апрель 1960 года находился в должности командующего войсками Киевского военного округа. Услуга, оказанная им Хрущеву в канун XX съезда и на съезде, была оценена очередным повышением, так он стал Главнокомандующим Сухопутными войсками и заместителем министра обороны СССР.

В июле 1961 года он был освобожден от должности главкома и к должности заместителя министра обороны СССР была сделана приставка по Гражданской обороне – начальник Гражданской обороны СССР.

Суть помощи, а вернее, услуги Генсеку, оказанной Василием Ивановичем Чуйковым, а вместе с ним и удостоенного тогда же маршальского звания Андрея Ивановича Еременко заключалась в том, чтобы эти полководцы и участники боев в Сталинграде засвидетельствовали советскому народу… особое участие в организации разгрома 6-й армии вермахта члена Военного совета Сталинградского фронта генерал-лейтенанта Никиты Сергеевича Хрущева.

В итоге должно было сложиться непререкаемое мнение, что без мобилизующего партийного слова товарища Хрущева сильнейшая армия Гитлера не была бы разгромлена.

Оба военачальника старались изо всех сил.

По известному сценарию, были привлечены достаточно мощные силы Агитпропа для того чтобы высветить образ нового великого организатора наших побед. Пожалуй, эта «операция» для двух новоявленных Маршалов Советского Союза Чуйкова и Еременко была апогеем их воинского таланта. Потому как наверняка сил и энергии они потратили больше, чем на берегах Волги в 1942 и 1943 годах.

Хозяин особняка, в котором мы остановились, сам был участником Сталинградского сражения в должности командира полка 62-й армии генерала Чуйкова. Вместе с этой армией, преобразованной в 8-ю гвардейскую и под командованием Василия Ивановича завершил он свою войну во время штурма Зееловских высот в предместье Берлина.

В послевоенные годы этот генерал-майор был уволен в запас во время первого сокращения Советской армии – в 1959—1960-х годах– на 1 млн 200 тысяч.

Мы, пообщавшись с немолодым участником войны, по его совету направились по улице к тому особняку, откуда слышны были выкрики, смех и пьяная брань. Короче, чествование именинника было в разгаре. Вскоре мы подошли к забору, заросшему высокой травой; между забором и зарослями вилась узенькая тропинка. Ступив на нее, сразу увидели лежавшего в траве генерал-лейтенанта с Золотой Звездой Героя на кителе, по всем признакам герой был жутко пьян. Кстати, удивление вызвало не его состояние, а то что в стельку пьяный человек был в кителе, хотя стояла сильная жара.

В этот момент из-за угла забора появилась широкая фигура в военной рубашке и маршальских брюках. Хотя он выглядел очень старым и едва держался на ногах, мы легко узнали в нем Маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова. Мы как люди дисциплинированные, тут же вытянулись перед маршалом, даже забыв о том, что хотели помочь подняться генералу. Однако маршал, не обращая на нас внимания, заорал своим мощным, командным голосом, потрясшим окрестности: «Что, свинья, нажрался?»

Что-то невнятное раздалось в ответ из зарослей, а затем довольно четко лежащий произнес: «Ничего… ничего, счас и ты будешь валяться. Забор кончится… и ты будешь валяться…» Тут мы заметили что правой рукой маршал действительно цепко хватается за забор. Дойдя до угла и не нащупав опоры маршал, потеряв равновесие, рухнул рядом с геройским генералом, валявшимся в бурьяне.

Я сказал своему приятелю, привезшему меня на это торжество: «Пойдем отсюда, повеселимся без них».

Через несколько дней мы, достаточно хорошо отдохнув, возвращались в столицу. Из праздного любопытства я прошелся к особняку, в котором когда-то жил легендарный маршал Буденный. По двору не спеша прошла женщина, скорее всего его вдова, которая скрылась за постройкой не оглянувшись.

Говорили мне сведущие люди, что великий грузин Сталин любил веселье, любил разгулье с чисто кавказским размахом. Но те же люди, не раз сидевшие с ним за одним столом, утверждали, что Сталин терпеть не мог, когда славные советские полководцы допивались до свинячьего визга.

И мне с грустью подумалось: разве же можно в нашем народе искоренить это интересное мероприятие, имя которому пьянка…

Отвлекся на какую минуту, включил телевизор, а там «сплошной энурез» – Задорнов вещает очередную байку: «Если в России исчезнет водка, то согласно закону что ничего не пропадает, она обязательно появится в другом месте… Вот там и будет Россия».

ИСтория 12 «Возрождать как русский город. Город русской славы!»

1

По окончании военного вуза я был направлен служить в одно из управлений штаба Северного флота. По прибытии в Североморск, я познакомился с офицером, уже около десяти лет служившим в одном из соединений главной базы флота. Он рассказал мне несколько интересных историй из местной жизни и сказал, что здесь, между прочим, командующий флотом весьма любопытный человек.

Звали командующего Семен Михайлович Лобов. Офицер сообщил также, что живет тот на территории штаба флота в домике, где никакой мебели кроме солдатской кровати, покрытой суконным одеялом, у адмирала нет. Любитель Гумилева, я тут же вспомнил «Туркестанских генералов»:

 
Под смутный говор, стройный гам,
Сквозь мерное сверканье балов
Так странно видеть по стенам
Высоких старых генералов…
 
 
И мне сказали, что никто
Из этих старых ветеранов,
Сквозь копий Греза и Ватто,
Средь мягких кресел и диванов,
 
 
Не скроет ветхую кровать,
Ему служившую в походах,
Чтоб вечно сердце волновать
Воспоминаньем о невзгодах.
 

И еще сказал мой новый знакомый, что под той кроватью всегда стоит канистра со спиртом. Надо полагать, адмирал периодически прикладывался к «шилу», как называют спирт на флоте. А когда командующий выходит на корабле в море, он якобы надевает матросский бушлат поверх адмиральского темно-синего кителя. Так ли это, мне не довелось узнать.

А вот спустя год, когда я покинул Северный флот и был переведен для дальнейшей службы в иное место, встретил я уже адмирала флота в одном из санаториев Министерства обороны СССР.

Столкнулись мы случайно. Он в одиночестве загорал на пляже в отдалении от всех. И вряд ли бы подошел к нему, ибо лично Семена Михайловича Лобова я не знал, если бы он меня не окликнул. Оказалось, что он видел меня из окна своего персонального автомобиля рядом со штабом Северного флота и, по его словам, я отчего-то запал ему в память, и он хотел убедиться, не ошибся ли он сейчас. Я подтвердил, что действительно состоял на службе в Северном флоте и помню тот день, когда командующий посмотрел на меня в открытое окно «Чайки», а я поприветствовал его как требует того устав.

Лобов Семен Михайлович /р. 15(29)2.1913, дер. Смольников, ныне Волоколамского р-на Московской обл. /, советский военачальник, адмирал флота (1970). Чл. КПСС с 1940. В ВМФ с 1932.

Итак, Семен Михайлович родился в 1913 году в довольно зажиточной семье в Подмосковье. В 1928 году по окончании семилетки он поступил в ФЗУ, которое закончил в 1932-м. Стал работать на Люберецком электромеханическом заводе, а через год, в мае 1932 года, по комсомольскому призыву убыл на учебу в Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. По окончании которого служил на Тихоокеанском флоте командиром БЧ-2 СКР «Бурун», а с 15 декабря 1938 года помощником командира эсминца «Резкий».

В начале 1939 года его откомандировывают в Ленинград на курсы командиров миноносцев, по окончании их он возвращается назад и в звании старшего лейтенанта получает должность помощника командира эсминца «Разящий». А с 13 июня 1942 года возглавил экипаж эсминца «Резвый». В октябре 1942 года удостоен звания капитан-лейтенант, а в ноябре 1944 года капитан 3-го ранга. В составе Тихоокеанского флота в должности командира боевого корабля участвовал в войне с Японией.

Осенью 1946 года его перевели на Черноморский флот и назначили командиром 1-го дивизиона эсминцев. Будучи капитаном 2-го ранга, он участвовал в получении по репатриации итальянского флота крейсера «Emanuele Filiberto Duca D Aosto»– будущего «Керчь». В составе кораблей, которые перешли нам после раздела итальянского флота, был знаменитый линкор «Giulio Cesare» («Юлий Цезарь»), названный в СССР «Новороссийск». Его командиром был назначен популярный на Черноморском флоте капитан 1-го ранга Ю. К. Зиновьев, командовавший в годы войны линкором «Севастополь». Но офицеру не удалось возглавить экипаж будущего советского линкора «Новороссийск», он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Произошло это 19 января 1949 года в Аугусте. Вместо него тогда принимать линкор срочно откомандировали капитана 1-го ранга Б. Беляева, который в годы войны командовал лидером эскадренных миноносцев «Баку», затем дивизионом эсминцев и с декабря 1944-го – крейсером «Мурманск».

И еще, что касается получаемых от Италии кораблей. В связи с появлением в некоторых итальянских газетах призывов против передачи кораблей СССР, правительству Италии, несшему ответственность за безопасность перехода кораблей в Одессу и Валону, пришлось предпринимать различные шаги во избежание актов саботажа и других неприятных моментов со стороны сдаточных команд. К примеру, корабли направлялись к нашим берегам без боезапаса, его доставляли на транспортных судах. А в целях обеспечения сохранности принимаемых кораблей, во избежание взрывов и возгораний, сразу после швартовки производился тщательный осмотр их и слив топлива в заранее подготовленные емкости. Но после перехода на корабль советского экипажа все приводилось в исходное состояние.

После утверждения приемо-сдаточных актов корабли распределялись по соединениям и частям Черноморского флота.

Такой нюанс: боеспособность всех этих «приобретений» вызывала глубокую озабоченность у руководства ВМФ, ведь ни один из кораблей не прошел не то что капитального, но и текущего ремонта. Потому хотя линкор «Новороссийск», крейсер «Керчь», а вместе с ними эсминцы «Легкий» и «Ловкий» были зачислены в состав эскадры Черноморского флота, использовались они в основном в учебных целях. Известно, что впоследствии– 7 февраля 1956 года– легкий крейсер «Керчь», которым когда-то очень короткое время командовал Семен Михайлович Лобов, вывели из боевого состава и переформировали сначала в учебный крейсер, а 11 марта 1958 года – в опытное судно «ОС-32». Но в феврале 1959-го списали на слом.

После заграничной командировки, Семен Михайлович вновь возвращается командиром Краснознаменного крейсера «Ворошилов» (был назначен в мае 1948 года), который в 1949 году занял 1-е место по состязательным артиллерийским стрельбам среди флотов. За что командиру 13 июня 1950 года досрочно было присвоено звание капитана 1-го ранга. 7 сентября 1951 года Лобов возглавил экипаж Краснознаменного линкора «Севастополь» и успешно подготовил находившийся в ремонте корабль к плаванию, выполнил план боевой подготовки, наплавав около 4 тысяч миль без аварий и поломок. Линкор являлся лучшим кораблем на эскадре по морской и физической подготовке.

Вот на этом корабле и происходили всякие интересные, прямо-таки юмористические события. К примеру, многие помнят и передают из уст в уста историю, как один лейтенант из БЧ-2 пришел на свидание к девушке в ресторан станции Севастополь, которая там работала официанткой. Но по пути встретил сокурсника, они выпили небольшую дозу спиртного и попали в комендатуру. К часу ночи их выпустили. Лейтенант тут же побежал в ресторан в надежде застать свою девушку. В ресторане, естественно, уже не было света, так как он не работал. Однако возбужденному воображению моряка за темным окном кухни почудилась его подружка. А вдруг она не одна? – пронеслось в мозгу и, недолго думая, он забирается внутрь через окно, пытается спрыгнуть на пол и… вместо этого – как был, в форме – угодил в большой котел с гарниром. С криком «Врагу не сдается наш гордый линкор!» он был задержан сотрудниками линейной милиции и во второй раз за короткий промежуток времени препровожден в комендатуру гарнизона.

С декабря 1953 года по декабрь 1954 года Семен Михайлович Лобов – слушатель Академических курсов офицерского состава при Военно-морской академии. Во время учебы 31 мая 1954-го он удостоен звания контр-адмирала. Затем вновь прибыл в Севастополь и был назначен командиром 50-й дивизии крейсеров Черноморского флота. Но менее чем через год его перевели на Северный флот и назначили начальником штаба эскадры Северного флота; 8 июня 1957 года он возглавил эту эскадру; 25 мая 1959 года удостоен звания вице-адмирал.

Его служба в то время была высоко оценена бывшим командующим Северным флотом 1-м заместителем Главнокомандующего ВМФ адмиралом Арсением Григорьевичем Головко.

После повторной учебы на Академических курсах офицерского состава в 1960-61 годах, 9 октября 1961 года Лобова назначают 1-м заместителем командующего, а со 2 июня 1964 года– командующим Северным флотом. 16 июня 1965 года он получил звание адмирала, а в 1970-м– адмирала флота.

Вот в то лето я с ним и встретился под палящим солнцем юга. У нас состоялась долгая непринужденная беседа, и я осторожно спросил адмирала флота про то, что услышал от офицера. На что тот, улыбаясь, ответил: «Это хорошо, что о командующем рассказывают всякие доброжелательные байки». И пребывая в благодушном состоянии, сам рассказал несколько смешных историй, происходивших в бытность его военной службы на кораблях флота.

Вот на корабль пришли молодые матросы. Осмотрев строй, он, командир корабля, приказал старшему помощнику совместно с замполитом более обстоятельно познакомиться с пополнением, доложить о впечатлениях, а затем распределить прибывших по боевым частям корабля. Сам же направился на левый фланг строя матросов, остановился напротив одного небольшого молодого морячка со светлыми ясными глазами и по-девичьи длинными ресницами. Капитан 1-го ранга доброжелательно взглянул на него, и моряк, уже прошедший курс молодого матроса, представился: «Матрос Матрос, товарищ капитан 1-го ранга». Семен Михайлович пристально оглядел юношу и по-отечески снисходительно сказал: «Сынок, ты не волнуйся. Просто представься». «Матрос Матрос», – еще громче повторил тот. У командира крейсера капитана 1-го ранга Лобова от удивления брови поднялись вверх.

– Ну, братец, ты даешь, – не выдержал командир и уже немного нервничая произнес – Как фамилия?

– Матрос! – почти прокричал в ответ молодой моряк, еще более тушуясь от напора командира корабля и собственного волнения.

– Что ты матрос, сынок, я вижу, – стараясь быть участливым, сказал командир, – а фамилия твоя как?

– Я же говорю, товарищ капитан 1-го ранга, Матрос, – ответил молодой моряк и краска волнения залила его чистое, почти девичье лицо.

Командир в очередной раз сделал попытку «выжать» из молодого фамилию. И, в конце концов, перешел на официальный тон:

– Товарищ матрос. Прошу вас представиться как предписано уставом: воинское звание и ваша фамилия. Поймите, что может быть проще!

В ответ не менее твердо прозвучало:

– Товарищ капитан 1-го ранга, матрос Матрос.

Терпение Лобова кончилось и он перешел на ненормативную флотскую лексику. Затем крикнул: «Старпом, ко мне!»

Еле сдерживая гнев, командир дал волю словам, поведав вслух о своей уверенности, что беседует он с советским матросом, а оказалось-то что разговаривает с больным человеком «из желтого» дома, неизвестно как попавшим именно на его корабль. Подбежал старший помощник и доложил командиру о прибытии. А молодой матрос, пришедший в себя, спокойно улыбаясь произнес:

– Товарищ командир! Понимаете, ваша фамилия Ло-бов. А моя – Ма-трос. Я думаю, что вы извинитесь и поймете меня.

Какое-то мгновение командир и старший помощник удивленно смотрели на стоявшего пред ними юношу. Первым очнулся командир.

– Какая редкая фамилия!

…Миша Матрос родился в тайге, в такой дикой глухомани, что было удивительно и совершенно непонятно, как в таежном поселке мог появиться человек с такой морской фамилией. О том даже старожилы не знали. В поселке Матросы прославились тем, что были уникальными охотниками, а над происхождением фамилии никто, в общем-то, и не задумывался. Отец Миши служил в армии рядовым солдатом. И ни он, ни Миша даже предположить не могли как уникальная фамилия может сказаться на военной службе на флоте.

Итак, чем дольше Миша находился на крейсере, тем с большим кругом офицеров ему приходилось знакомиться, объясняться что да как, ибо со всеми из них выходило недоразумение. И, еще не успев даже сдать на допуск к самостоятельному обслуживанию своего заведования, Михаилу присвоено было звание старшего матроса.