Текст книги "Город богов"

– Что вас беспокоит, дон Сапатега? Доверьтесь мне, – проникновенно произнёс Мендоса.

– Я должен знать, что происходит в новоявленном государстве. Какие планы вынашивают иезуиты?.. – начал перечислять дон Карлос.

Наконец Мендоса понял, для чего был приглашён в Асунсьон.

– Надо заслать к ним осведомителей или подкупить кого-то из монахов, – предложил он.

– Подкупы ничего не дают, – признался Сапатега. – Миссионеры преданы своему ордену и делу, ради которого прибыли в Новый Свет.

– Тогда остаются соглядатаи.

– Вот именно! – живо откликнулся эмиссар. – Я уверен, что у вас найдутся ловкие люди, которым можно доверять.

– М-да… Разумеется, дон Карлос, – призадумавшись, подтвердил Мендоса. – Задача непростая и требует осмысления.

– Я не тороплю вас, Мендоса. Обдумайте всё как следует. За вознаграждением дело не станет.

Риккардо поднялся с кресла и подобострастно поклонился высокому начальству. По возвращении в Энкарнасьон он встретился с Эрнандесом и во всех подробностях изложил разговор с эмиссаром, поручившим ему не что иное, как развернуть шпионскую сеть в государстве иезуитов.

Кабальеро весело рассмеялся.

– Не стоило из-за этого так переживать, дон Мендоса! У меня есть пара-тройка верных людей, их и отправим в логово иезуитов.

Мендоса пригладил свою коротко стриженную и надушенную бородку, слегка тронутую сединой.

– Они не должны вызывать подозрений…

– Разумеется! Их можно выдать за торговцев. Не думаю, что редукции производят мирру и ладан, которые используются при богослужениях, – сказал Эрнандес. – И порох по нынешним временам – немалая ценность. Особенно если взять во внимание, что орден вооружает индейцев аркебузами.

– Дон Сапатега пообещал быть очень щедрым, – напомнил Риккардо. – Только сразу хочу сказать тебе, amigo, что монахи неподкупны.

– Но помимо монахов… – Ансельма понизил голос. – Существуют ещё алькады, альгвазилы, коррехидоры. Вот ими и стоит заняться. Золото непременно сделает своё дело, дон Мендоса.

– Надеюсь.

Глава 12

Молодой иезуит Иноккентий Винченце, прибывший в Парагвай со своим земляком и собратом по ордену Петронием Фальконара, истово молился перед простым деревянным распятием, висевшим на стене его скромного жилища.

Близился полдень, и солнце почти достигло зенита. Почти все поселенцы редукции Санта-Мария – индейцы племени тенетехара – трудились в поле. Обитавшие прежде между двумя небольшими притоками Парагвая, они уверовали в Иисуса Христа и Деву Марию. К Богородице аборигены относились с особым почтением, находя в ней много общего со своей матерью-прародительницей.

Алькад, избранный из числа соплеменников, приотворил дверь хижины, где поселился патер с помощником викарием Филиппе, несколько лет назад прибывшим в Парагвай. Увидев молящегося иезуита, индеец не посмел нарушить его общение со Всевышним. Он бесшумно прикрыл дверь и присел на землю в тени деревьев. Наконец алькад решился снова побеспокоить патера.

– Святой отец, – обратился он к нему на диалекте тенетехара, схожем с языком гуарани.

Иннокентий, уже поднявшийся с колен, осенил себя крестным знамением.

– Что-нибудь случилось? – живо откликнулся он на местном наречии, которое успел освоить за годы пребывания в Парагвае. – Говори, я тебя слушаю.

– Из сельвы вышли мои соплеменники. Их много, и они просят защиты.

– Неужели в наших краях объявились бандейранты? – В голосе монаха зазвучали гневные нотки.

– Нет, святой отец. Они поведали мне историю, известную всем индейцам тенетехара и камаюра. На здешние селения часто нападает змей Колоканна и уводит с собой юношей и девушек.

– Уж не о мифическом ли змее речь, который служит Тамандуаре? – не без иронии заметил Винченце, ранее слышавший древние индийские предания.

– Да, святой отец, это он. Так что делать с пришлыми людьми?

– Наш орден примет их под своё покровительство. Впусти несчастных в редукцию. Я сам поговорю с ними и выясню, кто в действительности нападает на селения.

Алькад неодобрительно покачал головой.

– Не тратьте попусту время, святой отец. Злодей – именно змей Колоканна, и сопротивляться ему бесполезно. Охотится он за людьми под покровом ночи. Те немногие, кому удалось спастись, запомнили огненную пасть чудища. Некоторые заприметили, как змей удаляется вверх по течению реки Пилькомайо[92]92
  Приток Парагвая.


[Закрыть].

Слова алькада заставили Иннокентия задуматься. Он приказал выставить вооружённые посты вдоль реки с целью выяснить, кто скрывается под личиной змея. Однако вновь Колоканна так и не появился.

Два последующих года для редукции Санта-Мария выдались спокойными и благодатными. На полях вызревал отменный урожай, излишек его на собственных кораблях отправляли в Старый Свет. Доходы миссий и парагвайского государства иезуитов росли.

Редукция Санта-Феличе, возглавляемая Антонио Монтойя, считалась центром государства, сам иезуит – фактически его духовным руководителем. Диего де Торрес и его подопечные, гуарани-католики, оставили в конце концов редукцию Хесус, перебравшись в Япейю, под крыло Петрония де Фальконара. В последнее время здоровье де Торреса ухудшилось – сказывались годы, полные лишений и волнений. Тогда же скончался Клавдий Аквавива; капитулом был избран новый генерал ордена, Муций Вителлески, который затем состоял при власти почти тридцать лет.

Эмиссар Карлос де Сапатега оставил намерение противостоять иезуитам, бегло просматривал донесения соглядаев, не содержавшие ничего интересного.

Ансельмо Эрнандес и Мендоса, избавившись от соседства с миссиями иезуитов, взялись за старое: промышляли добычей рабов и перепродажей их бразильским бандейрантам. Состояние Риккардо достигло огромных размеров, да и благосостояние его верного помощника могло потягаться с доходами любого родовитого испанского гранда.

Казалось, ничто не может нарушить сложившийся уклад жизни.

* * *

Осень 1615 года, редукция Санта-Мария

Пока всё взрослое население трудилось на полях во благо ордена, мальчишки-тенетехара с раннего утра рыбачили на реке Пилькомайо. В прозрачной воде на отмели они зорко выслеживали рыбу, затем ловко метали в неё отточенное древко и почти всегда попадали в цель. С десяток доверху наполненных рыбой корзин уже стояли на берегу. Ребятня была довольна. Неожиданно старший из мальчишек закричал:

– Смотрите, дерево плывёт по реке! На нём кто-то лежит!

Его приятели встрепенулись, глядя на уносимый течением древесный ствол.

– Точно, там человек, – подтвердил один из мальчишек, – надо бы ему помочь.

Он махнул рукой, приглашая друзей следовать за ним, и поплыл к дереву. Ещё двое последовали его примеру. Ребятишки не ошиблись: на импровизированном плоту действительно лежал бездыханный мужчина. Юные спасатели ухватились за сучковатый ствол, и вскоре дерево со своей ношей причалило к берегу. Старший мальчик склонился над «утопленником» и, присмотревшись к нему, деловито произнёс:

– Он ещё дышит. Надо сообщить патеру, пусть он решит, что дальше делать.

Патер явился в сопровождении пожилого алькада-тенетехара и альгвазила. Они внимательно осмотрели не подающего признаков жизни незнакомца.

– Судя по одежде и внешности, этот человек не из нашего племени, – авторитетно изрёк алькад.

– И не камаюра, – уточнил альгвазил. – Они не носят леопардовых шкур. Эти хищники водятся в Гран-Чако.

– Вы полагаете, что неизвестный с Охотничьей земли? – спросил патер.

– Точно так, святой отец, оттуда, – закивали головами индейцы.

– А какое племя там обитает? – допытывался патер, внимательно приглядываясь к чужаку.

– Это никому не известно, – уклончиво ответил алькад. – Тенетехара не охотятся в Гран-Чако. В здешних лесах достаточно дичи.

Иннокентий понял: алькад что-то знает, но опасается говорить.

– Давайте перенесём незнакомца в хижину и попытаемся привести в чувство, – предложил патер, – может, очнувшись, он объяснит, откуда родом и как попал сюда.

Иннокентий Винченце собрался подхватить мужчину, но алькад неожиданно воспрепятствовал ему, заговорив с жаром:

– Святой отец, этого человека не надо нести в редукцию, лучше его опять сплавить по реке.

Иннокентий пристально и строго посмотрел на индейца.

– Ты что-то знаешь и не хочешь мне сообщить? Учти, обманывая меня, ты лжёшь Иисусу и Деве Марии.

Алькад истово перекрестился.

– Святой отец, я не хочу обманывать ни вас, ни Всевышнего!

– Хорошо, тогда говори.

Алькад и альгвазил многозначительно переглянулись.

– Этот человек из Золотого города. Там живут Тамандуаре и Колоканна, – медленно начал индеец, с трудом подбирая слова.

Иннокентий удивлённо вскинул брови.

– Ты уверен?

– Да, святой отец. Смотрите…

Он снял с шеи негаданного гостя золотой медальон с изображением широкоплечего, мускулистого человека, которого, будто сжав тисками, оплёл кольцами змей.

– Смотрите, – повторил алькад, протягивая иезуиту украшение.

Тот принялся рассматривать его с нескрываемым интересом, с первого взгляда восхитившись искусным культовым изображением.

– И ты знаешь, где находится этот город? – развернувшись вполоборота, живо спросил Винченце алькада.

– Нет, святой отец, этого точно не знает никто. Будто бы затерялся в бескрайних просторах Гран-Чако.

– Но почему попавшего в беду жителя этого города ты бессердечно предлагаешь обречь на верную гибель?! – возмутился патер, не без усилия отведя глаза от золотого медальона.

– Иначе, святой отец, на редукцию нападёт Колоканна, – твёрдо заявил алькад, уверенный в своей правоте.

– Пусть только посмеет! – мгновенно отозвался на возможную опасность молодой иезуит. – Нельзя постоянно жить в страхе. У нас в достатке имеется и аркебуз, и пороха, так что мы уничтожим этого Колоканну, будь он демон или человек.

– Вы вправе решать, что делать, святой отец, – покорно признал алькад.

– Мы отнесём этого человека в редукцию, – добавил альгвазил.

* * *

Незнакомец почти неделю прометался в горячке. Однако стараниями викария, толкового травника, и специально приглашённого в редукцию дряхлого шамана он пошёл на поправку. Через две недели мужчина заговорил, правда, викарий его совершенно не понял. Столь же безуспешным оказалось общение с ним патера.

– Он изъясняется на неизвестном языке, – сокрушался Иннокентий. – Не приложу ума, что делать.

– Думаю, не грех, если мы снова пригласим старого шамана, – посоветовал викарий.

Когда в хижину вошёл шаман, обвешанный костями и перьями, с ожерельем из зубов диких животных на шее, незнакомец сразу потянулся к нему и с жаром заговорил, отчаянно жестикулируя. Выслушав его, старец сообщил:

– Он говорит на языке богов.

Патер и викарий растерянно переглянулись.

– Ты уверен?.. – с недоверием уточнил патер.

– Боги общаются на языке чачапойя, – уточнил шаман.

Патер растерялся: откуда колдуну это известно? Может, он общается на непонятном наречии со своими богами? Как знать…

– Что он сообщил тебе? – Сгорая от нетерпения, викарий приблизился к шаману почти вплотную.

Тот сел посреди хижины, закрыл глаза и вошёл в транс. Иезуиты не посмели беспокоить старика, терпеливо дожидаясь, когда он очнётся. Прошло не менее часа. Наконец шаман открыл глаза и заговорил:

– Я вижу Золотой город, обиталище Тамандуаре. Он уже немолод, неумолимо приближается пора перерождения… – Шаман снова закрыл глаза. Иезуиты ловили каждое его слово, затаив дыхание. – Но в городе начался мор. В живых остались только Тамандуаре, Колоканна, несколько телохранителей и преданные вождю воины. Однако еда и вода были на исходе. Один из воинов решил, что Уркучильай отрёкся от них, и совершил побег. Беглец по имени Ипанку перед вами.

– Уркучильай – верховный прародитель, – припомнил патер.

– Он самый, – проскрипел согласно дед с ожерельем из зубов диких зверей на шее.

– А Колоканна, кто он – человек или демон? – допытывался викарий.

– Колоканна – жрец, он поклоняется культу крови. Змеем его прозвали за жестокость и необычную внешность, – разъяснил прорицатель и тяжело поднялся с земляного пола хижины. – Это всё, что я могу сказать вам.

– А как отыскать тот город?! – разом воскликнули патер и викарий.

Шаман замер, глянув исподлобья на иезуитов.

– Если вы отправитесь в Золотой город, то погибнете. Жажда золота лишит вас разума, – бросил он сердито, покидая хижину.

Остаток дня патер пребывал в смятении. Наконец решился написать Антонио Монтойе письмо, сопроводив его срисованным с медальона изображением Тамандуаре и змея Колоканны. С посланием в Санта-Феличе отправился верный человек. Пусть духовный коадъютор решит, стоит ли пытаться отыскать Золотой город или навсегда забыть о том, что рассказал чачапойец шаману.

* * *

Антонио Монтойя получил послание своего собрата, когда день уже клонился к вечеру. Он развернул тонкий пергамент: использовать его было куда дешевле, нежели привозную бумагу – её производство коадъютор только налаживал, – и углубился в чтение. Затем тщательно изучил рисунок. Иезуит тотчас вспомнил рассказы Хосе де Акосты о легендарном Городе Богов, некогда основанном Тамандуаре, и описание чаши, добытой в Куэлап из ритуального колодца. Его охватило глубокое волнение.

«Неужели я близок к цели? – пронеслось в голове. – Где-то в Гран-Чако находится забытый город. Профес де Акоста в своё время пришёл к выводу, что убежище Тамандуаре находится в Парагвае. Он был прав, почти прав, ибо Гран-Чако, Охотничья земля, формально поделена между Испанией и Португалией. Эта территория до сих пор не освоена. Если чачапойец добрался по реке до Санта-Феличе, то город следует искать около её истоков».

Антонио тотчас известил Диего де Торреса о последних событиях, связанных с Городом Богов, и попросил помощи в организации экспедиции. Монтойя был уверен, что его послание не оставит равнодушным провинциала, который сам долгое время изучал предания о легендарном городе.

* * *

Тем временем соглядатаи эмиссара не дремали. Один из них прознал про спасённого из реки и выздоравливающего сейчас в редукции Санта-Феличе чужака с медальоном из чистейшего золота на груди. Ознакомившись с сообщением доносчика, Карлос де Сапатега обрадовался: пробил его час! Он непременно найдёт золотой город и обеспечит своей семье и потомкам роскошную жизнь.

Эмиссар долгие годы провёл в Парагвае и теперь всё чаще тосковал по милой сердцу Испании, мечтая покинуть этот богом забытый край. Тем более что с созданием государства иезуитов, попортивших ему столько нервов и крови, он уже не мог чувствовать себя безраздельным хозяином Парагвая. Одним словом, дон Карлос решил организовать экспедицию: подняться вверх по реке Парагвай, а затем свернуть на Пилькомайо, один из её притоков. Именно там, в верховьях Пилькомайо, рассчитывал он отыскать Город Богов, золотые запасы которого будут принадлежать ему.

Подготовку экспедиции эмиссар поручил своему старшему сыну Умберто и посоветовал взять в помощники Ансельмо Эрнандеса с его головорезами, которые не устрашатся самого дьявола.

Глава 13

Диего де Торрес, как и предполагал Антонио Монтойя, поддержал идею организации экспедиции, отправив в Санта-Феличе отряд вооружённых гуарани во главе с Петронием де Фальконара. Но прежде он сам встретился с индейцами и имел с ними долгую беседу о предстоящем путешествии к истокам Пилькомайо, цель которого – поиски легендарного города Тамандуаре. Гуарани не надо бояться гнева древних богов, заверил экзотическую поисковую команду дон Диего, потому как теперь они находятся под защитой Иисуса Христа и Девы Марии. Пусть только исправно молятся и чётко исполняют все указания Петрония. Несмотря на все увещевания провинциала, аборигены покинули Япейю с тяжёлым сердцем. Меньше всего хотелось бы им воочию столкнуться со злодеем Колоканной, пусть тот на поверку и оказался жрецом, а не демоническим змеем, как гласили предания.

Не успели посланцы де Торреса достичь Санта-Феличе, как из Асунсьона вышли два корабля с людьми эмиссара. Оба судна были вдоволь обеспечены боеприпасами и провиантом. Они двинулись вверх по течению реки Парагвай, а затем устремились к её притоку Пилькомайо.

В том же направлении продвигалась экспедиция Монтойи, посетившая по пути Санта-Марию. Патер Винченце прежде всего показал собратьям по ордену карту, начерченную со слов спасённого местными ребятишками чужеплеменника. Она должна была послужить основным ориентиром для экспедиции в поисках таинственного города. Встретились иезуиты и с его обитателем по имени Ипанку. Индеец из племени чачапойя – высокий, спортивного сложения человек, тело которого свидетельствовало о физической силе и ловкости, – не имел ни малейшего сходства с малорослыми и коренастыми гуарани с раскосыми глазами и выступающими скулами. В облике чужака улавливалась благородная кровь инков, считавшихся потомками богов. Он походил, скорее, на европейца, о чём свидетельствовали тёмно-русые волосы, серо-голубые глаза и достаточно светлая кожа.

Монтойя и Петроний с нескрываемым интересом изучали Ипанку. Тот, в свою очередь, внимательно приглядывался к визитёрам. Мужчины стояли друг напротив друга достаточно длительное время, прежде чем Ипанку заговорил. Иезуиты, увы, не поняли ни слова. Иннокентий поспешил отправить викария за шаманом, который, не скрывая раздражения, всё же явился. Войдя в хижину, он полным высокомерия взглядом окинул иезуитов.

– Переведи мне слова чачапойца, – уважительно попросил Монтойя.

– Это можно, – поддался шаман на вежливое обращение.

Ипанку при виде своего толмача поневоле снова заговорил.

– Чувствую, вы намереваетесь отправиться в Золотой город, – переводил шаман. – Мои соплеменники, жившие там, погибли от неизвестной болезни. Но Тамандуаре ещё в силе и способен защитить своё обиталище. Колоканна жесток и кровожаден, он убьёт любого, осмелившегося без разрешения войти в городские ворота. Поразить Змея нельзя – любая рана чудесным образом заживает на нём.

– Я слышал, что инки слыли прекрасными целителями, – заметил Монтойя.

Иннокентий пожал плечами, глянул в небо и осенил себя крестом.

– Да поможет нам Господь, – молвил он проникновенно. – Главное, что Колоканна – никакое не исчадие ада, а коварный и беспощадный жрец. Стало быть, расправиться со злодеем можно, как с любым смертным.

– Наша экспедиция отлично вооружена. Помимо аркебузиров, имеются лёгкие переносные кулеврины[93]93
  Пушки.


[Закрыть]. Сомневаюсь, чтобы Тамандуаре и Колоканна смогли противостоять нам, – высказался решительно настроенный Петроний.

Шаман пояснил его слова Ипанку. Чачапоец, невесело усмехнувшись, снова заговорил.

– Я не всё рассказал вам, – перевёл шаман. – Я бежал из города не только потому, что в нём свирепствовал мор, но и потому, что боялся быть принесённым в жертву Верховному богу. Отлавливать юношей и девушек тенетехара и камаюра становилось всё труднее, так как они нашли надёжное убежище за высокими стенами ваших крепостей. Тогда Колоканна, постоянно жаждущий крови, приказал обезглавливать горожан, которых день ото дня становилось меньше.

– Похоже, этот змей – вампир, – предположил Петроний. – Может, нам стоило запастись серебряными пулями?

– Это не будет лишним, – согласился с ним Монтойя и обратился к Иннокентию: – Соберите всё имеющееся в редукции серебро, разумеется, кроме предметов религиозного культа, и прикажите отлить пули для ружей.

Патер удалился исполнять приказание коадъютора, а тому внезапно вспомнилось посетившее его в сельве видение, когда он и его паства спасались бегством от португальцев. Он отчётливо представил себе человека с похожей на змеиную внешностью, а затем до ушей донеслось: «Уркучильай! Уркучильай!» Следом перед глазами всплыла ритуальная чаша, наполненная кровью, и засверкал хрустальный череп.

– Тамандуаре и Колоканна приносили жертвы. Их кровью главный жрец наполнял сосуд, куда опускали хрустальный череп. Не так ли, Ипанку? – обратился Монтойя к чачапойцу и сделал шаману знак, чтобы тот переводил.

Толмач застыл в безмолвии.

– Почему ты не переводишь? – удивился иезуит.

– Откуда тебе известно о черепе? – едва слышно спросил шаман.

– Мне было видение, – признался Монтойя.

Старец, закрыв глаза, что-то пробормотал себе под нос, а затем отчётливо произнёс:

– Иди в город смело, но опасайся человека с изображением крылатой змеи. Гады уничтожат друг друга, а ты обретёшь бесценный дар.

Шаман умолк и направился к выходу. Иезуиты не осмелились удерживать его.

– Прорицание? – предположил Петроний. – Но что оно значит?

– Не знаю, – откликнулся Антонио. – Завтра погрузимся на корабли и пойдём к устью Пилькомайо. На всё воля Господа.

* * *

Тартаны[94]94
  Тартана – небольшое однопалубное судно с тремя небольшими мачтами.


[Закрыть] иезуитов поднялись вверх по течению реки, насколько это было возможно. Причалив к берегу, экипаж занялся разгрузкой провианта, пороха и оружия. День клонился к вечеру, когда два небольших корабля стали на якоря в небольшой бухточке. Прибрежная бурная растительность надёжно скрыла их от чужого глаза. Неожиданно на реке появилась шебека[95]95
  Шебека – парусно-гребное вооружённое судно. Крупнее тартаны.


[Закрыть]. Марко, альгвазил и помощник Монтойя, отчётливо разглядел виверну, крылатого змея, украшавшего нос корабля, и тотчас доложил об этом иезуитам.

Антонио и Петроний, затаившись за кустарником, наблюдали в подзорную трубу за шебекой. Она не могла подойти ближе, так как река около устья сильно обмелела, и крупное судно рисковало бы сесть на мель.

– Точно, нос, как виверна. – подтвердил Антонио донесение альгвазила. – Не эту ли змею, Петроний, мне следует опасаться?

– Возможно. Как думаешь, они нас заметили?

– Вряд ли, – усомнился Монтойя и, отведя от глаз подзорную трубу, воскликнул: – Ты только глянь, собрат, как славно экипированы незваные гости, будто собрались в дальний поход! Любопытно, что им здесь понадобилось?

Петроний тяжело вздохнул.

– Думаю, то же, что и нам.

– Золотой город? – изумился Антонио. – Откуда они могли о нём узнать?

– Я уверен, это люди Сапатеги. У него везде шпионы.

– Не подозреваешь ли кого-то из наших братьев? – насторожился Антонио.

– Нет, – уверенно заявил Петроний, – но ведь есть ещёалькады, альгвазилы и коррехидоры из местного населения. Увы, многих индейцев звон золотых монет привлекает сильнее, чем искренняя вера в Господа.

– Значит, предательство. Только сейчас не время выявлять шпиона, надо основательно подготовиться к встрече с соперниками, – рассудил Винченце.

– А что, если действовать сообща, вместе разыскивать Город Богов? – подал идею Петроний.

– Отличная мысль! – тотчас отозвался Антонио. – Да и вряд ли конкуренты осмелятся противостоять нам, поскольку мы вооружены не хуже их. Так что не будем терять время.

* * *

Умберто де Сапатега, стоя на капитанском мостике, чётко отдавал приказы. Матросы спустили на воду шлюпки и начали грузить поклажу. В это время отряд индейцев аркебузиров, возглавляемый иезуитами, приблизился к месту причала шебеки и затаился в спускавшейся к воде сельве. Выбрав удобный момент, иезуиты и вооружённые аркебузами индейцы появились из своего укрытия.

– Ещё одно движение, и я прикажу открыть огонь! – ледяным тоном произнёс Монтойя.

Люди эмиссара застыли от неожиданности. Один из кабальеро инстинктивно потянулся за оружием. В этот момент грянул выстрел – пуля попала в ногу испанца. Раненый вскрикнул от боли и рухнул на землю.

– Я предупреждал, – хладнокровно продолжал иезуит, – так что советую всем сохранять благоразумие. Не вынуждайте меня грешить.

– Иезуитам Господь на небесах всё спишет, – язвительно заметил Эрнандес. – У вас везде свои люди!

Антонио и Петроний переглянулись, но решили воздержаться от теологических споров.

– Мы намерены поговорить с вашим командиром, – заявили иезуиты тоном, не терпящим возражений.

– Дон Умберто де Сапатега ещё на корабле. Придётся подождать, монсеньор, – с издёвкой сообщил Ансельмо.

Монтойя пропустил «монсеньора» мимо ушей, не собираясь накалять страсти.

Де Сапатега, заметивший, что на берегу происходит нечто странное, с остатками команды поспешил на помощь своим людям. Не успела его шлюпка причалить к берегу, как её окружили вооружённые до зубов индейцы. Двое из них, самые крепкие, для устрашения держали ручные кулеврины. Однако старший сын эмиссара, кабальеро отнюдь не робкого десятка, ловко покинул шлюпку и решительно направился к иезуитам, безошибочно приняв их за инициаторов нападения. Те, в свою очередь, сразу увидели на добротном нагруднике испанца изображение крылатого змея, подобного тому, который украшал нос шебеки.

– Вам дорого обойдётся эта бесцеремонная выходка! – пригрозил подоспевший Умберто де Сапатега. – Вы, верно, не знаете, с кем имеете дело. Я эмиссар…

– Неужели? – прервал его Петроний. – Разве вам неизвестно, что специальной буллой понтифика все эти земли… – Он сделал рукой широкий жест. – Вверены ордену иезуитов, стало быть, святой церкви. Вы нарушили границы нашего государства, и мы обязаны защищать свой суверенитет.

Дон Умберто смутился, не ожидая от монахов такого напора, однако быстро нашёлся.

– Неужели вы решитесь на убийство соотечественников? – обратился он к Антонио.

– Если того потребуют обстоятельства, – подтвердил иезуит и что-то приказал на языке тенетехара одному из сопровождавших его индейцев.

Тот, держа наизготове кулеврину, приблизился к испанцам почти вплотную. Сапатега отпрянул.

– Вы с ума сошли! – выкрикнул он.

Его помощники попытались воспользоваться аркебузами, но индейцы опередили их: грянули выстрелы, хотя ни одна из пуль – видимо, преднамеренно – никого не задела.

Эмиссар побледнел. Он понимал, что иезуиты не станут шутить и хладнокровно расправятся с его экспедицией. Тогда – прощайте, золото и Испания! А Умберто так хотелось поскорее убраться из этих проклятых тропиков, купить дом в центре Мадрида и зажить по-человечески.

– Вы хотите, чтобы моя команда вернулась на шебеку и судно взяло обратный курс? – спросил сдавленным голосом команданте Сапатега, обращаясь к Антонио.

– Это как вам будет угодно, сударь, – спокойно ответил Винченце и, помедлив, продолжил: – Но я могу предложить вам нечто другое.

– Говорите! – Сапатега, как за спасительную нить, ухватился за слова иезуита.

– Вы намерены добраться до золотого Города Богов, не так ли? – Эмиссар утвердительно кивнул, а Монтойя продолжил: – Так вот, предлагаю осуществить совместную миссию. Ваши люди основательно вооружены и обучены, мои тоже. Кто знает, что происходит в таинственном городе? Говорят, там обитает ужасный змей Колоканна – злобное существо, жадное до людской крови.

– Хорошая идея, – согласился дон Умберто, – но прежде мы должны достичь договорённостей.

– Разумеется, – кивнул Монтойя. – По нашим сведениям, город полон золота. Добычу – пополам! Как вам такое условие?

– Принимается, – не мешкая, отреагировал эмиссар и для солидности добавил: – Даю слово гранда.

– Есть ещё одно условие, – неожиданно вмешался Петроний, заставив Сапатегу напрячься. – Всё необычное, что ваши люди найдут в городе, они должны передать нам. Не безвозмездно, конечно.

Команданте призадумался. Кажется, иезуиты жаждут заполучить в Городе Богов, кроме золота, ещё нечто. А ему, дону Умберто де Сапатеге, нужно оно, это самое нечто? Что вообще может быть лучше золота, большого количества золота? И эмиссар принял условия иезуитов.